Текст книги "Царский сплетник и шемаханская царица"

16

Хотя в посольской слободе царский сплетник появился задолго до им же назначенного срока (до обеда было еще как минимум два часа), Вилли Шварцкопф встретил его с распростертыми объятиями и сразу потащил за свободный столик летней веранды уютной кофейни. Посетителей в этот достаточно ранний час в ней было немного, а потому соседние столики пустовали, что очень радовало немецкого посла, который жаждал потолковать с Виталиком тет-а-тет не в душном кабинете, а на свежем воздухе. Фрейлейн Грета немедленно выставила перед ними по чашечке кофе и гамбургеры на отдельных тарелочках. Расставляя чашки и тарелки, она словно ненароком задела Виталика крутым бедром, бросая при этом на него такие откровенные взгляды, что начала вгонять бедолагу в краску.

– Найн, найн, – погрозил ей пальцем Вилли, – у нас бесед! Царский сплетник сначала тела.

Официантка зарделась и поспешила упорхнуть.

– Вы очен нравится наша фрейлейн. Могу познакомит, – благодушно сказал немецкий посол.

– Я и так знаю, что ее Грета зовут.

– Вы ест не понял. Могу ближе познакомит.

– Сводники мне не нужны. Сам как-нибудь…

– О, я, я. Мужской гордост. Вы вител ваш гонорар? Он вас устраивает?

– Ну… – замялся Виталик.

– О, майн гот! – заволновался посол. – Я с протажа протешевить?

– Могло быть и получше, но на первый раз сойдет, – поспешил успокоить его сплетник. – Так вы, значит, сумели понять мой намек?

– О та, та! – радостно закивал головой Вилли. – Когта вы сказать читать между строк, у вас быль выражений лица такой… как это по руссишь…

– Хитрый, – подсказал Виталик, вспомнив, какую ахинею с наглой мордой он тогда нес.

– Умный, – нашел более дипломатичный синоним Вилли, – и я сразу поняль, что читать нато не только между строк, но и слюшать между слов.

– Разумно, – кивнул юноша.

– А потому следующий встреча лючший слюхач слюшал наш разговор, записывал, потом читал, ничего не понималь, но после покушений на царь Гортон я сразу покупать магазин тон Хуан те Аморалис. Все испугался. Тон Хуан тревний рот, но ротня нет. Аморалис в рот послетний. Испанский посол мне протать его магазин кляйне… э-э-э… теньги кляйне…

– За бесценок, – сообразил сплетник.

– Я, я, за бесценок, кляйне неторого, – закивал головой посол, – чтобы репрессий от царь Гордон найн! Потом я ждать цена.

– С этим понятно. А что ты там говорил насчет слухача? С этого момента хотелось бы поподробней.

– Это ест мой маленький секрет.

– Ладно, замнем для ясности. Так ты понял, что…

– Этот лавк, – простер посол руку в сторону бывшего магазина-библиотеки дона Хуана де Аморалиса, располагавшегося напротив кофейни, – скоро бутет нуль! Нет цена! Я его купиль таром и снова жтать цена!

– Гениально, – пробормотал полностью офигевший от диких умозаключений главы купеческой гильдии Виталик. – А ты больше ничего по дешевке не скупил?

– О, та, та! Когта вы поинтересоваль про банный бизнес господин Никвас и тон Хуан те Аморалис, я поняль, что тело стесь нечисто. А когта вы так утачно устраниль конкурент…

– Это кого?

– Тона Хуана, – наивно хлопая глазами, пояснил посол. – Когта вы тона Хуана – чик! – провел ребром ладони по своему горлу Вилли, – я быль первый на покупка этот бизнес. Вы тогта с царь Гортон отмечаль гросс шнапс после ваша болезнь. Меня тута за кляйне тенег, цвай золотой унд драй гривна, пустил ваш Васька и ваш Жучок. Вы сказаль царь: «Мой либен Вилли. Без Вилли я бы не успель спасти мой царь». Царь-фрау Василис был очень растроган. Заставил Гордон подписать бумага. Тарственный. Банный бизнес теперь наш. Там сейчас гроссмастер с фатерляйн телать ремонт. К вечеру толжны закончить. Вы немножко поломать наша собственность. Горка-бассейн-вота буль-буль совсем сломался, – укорил сплетника посол. – Я это вычесть с ваша толь с наш бутущий прибыль.

– Виноват, – пробормотал окончательно офигевший Виталик, – постараюсь с нашей собственностью в следующий раз обращаться аккуратней…

В голове царского сплетника вихрем неслись мысли одна дурней другой. «Целый банный комплекс! Да это же такая база под его ЦРУ! Прослушка, девочки, постельная разведка… брр… мерзость, конечно… наших девиц туда… А зачем наших? Из-за границы блудниц для дел непотребных выпишем! Хотя… можно и наших. Левша говорил, что здесь целый клубничный квартал в Нижнем граде есть. Провести грамотную беседу, объяснить, что теперь они будут работать не за просто так, а на благо отечества. Зарплату им положить… Ха! Да ежели они узнают, что на благо родины е… в смысле, этим делом занимаются, такой патриотизм начнется, что и от зарплаты откажутся. Но мы, конечно, заплатим. А ведь туда на фрейлейн-массаж и мази эльфийские поставлять можно, крема… Надо, кстати, будет подумать о приличном парфюмерном магазине».

Юноша встрепенулся, сообразив, что пауза затянулась.

– Но с магазином-то у нас получилось все на ура? – спросил он, продолжая разговор.

– О та! – восторженно воскликнул Вилли Шварцкопф. – Когта мне вчера Ибрагим предложил купить… найн, – поправился посол, – когта у меня Ибрагим хотеть купить магазин, я сразу поняль, что правильно читать между слов царский сплетник, и запросить цена.

– А Ибрагим – это кто? – насторожился Виталик.

– С шемаханский посольств прибыл. Большой купец, но глюпый. Совсем не торговался. «На тэбэ тэньги, тавай мнэ магазин», – передразнил он шемаханского купца.

– Так они магазин под посольство купили?

– Найн. За горот посольств шатер разбил. Тикий народ! В горот, говорят, отар тержать негде. Стесь только представительств. В магазин тон Хуан. Тля царь-батюшка и уважаемый человек.

– Угу… – глубокомысленно изрек Виталик.

В этот момент к бывшему магазину-библиотеке подкатила телега. Двери нового представительства шемаханского посольства тут же распахнулись, и оттуда потянулась вереница слуг в папахах и черкесках со стопками книг в руках. Слуги аккуратно складывать книги в телегу и бегом возвращались в дом за новой порцией.

– Весь майн хауз книга занял, – горестно вздохнул Вилли Шварцкопф, – совсем места нет. Гте сеготня спать буту, не знай!

– Так книги их не интересуют? – изумился Виталик. – Им только дом нужен был?

– Тикий народ! – пожал плечами посол.

– Согласен. Да, Вилли, а о чем ты хотел со мной поговорить? Ведь не просто так глава купеческой гильдии пригласил меня сюда.

– Найн, найн. Не просто, – оживился посол. – Я хотель сказать: мы так удачно телаем наш бизнес, что я спросить: какой наш тальнейший шаг?

– Он очевиден, – улыбнулся сплетник. – Береги книжки, Вилли, и, когда к тебе придет достойный клиент, не продешеви.

– Тостойный клиент? – вскинул брови Вилли Шварцкопф. – Клиент, который не знать, что книга скоро потешеветь?

– А с чего ты взял, что книги скоро подешевеют? – нахмурился Виталик.

– Ну… – засмущался немецкий посол, – …я теперь уметь читать межту строк.

– Тогда обо всем прочитанном молчи! – строго сказал Виталик. – Если ты мне здесь мой персональный бизнес порушишь, пешком уйдешь в свой фатерлянд в одних подштанниках.

– Найн, найн, я не это иметь в виду!

– Вот и прекрасно. Короче, так: подгоню я тебе особого клиента. Ты его только сразу не пугайся и мазу держи. Кстати, мой клиент такой же догадливый, как и ты. Он прекрасно знает о моем новом бизнесе, но как только начнет гнобить цену, впаривай ему, что рукописные книги скоро не подешевеют, а подорожают, так как превратятся в раритеты, и тогда тройная цена ему покажется за счастье. Так что, пока не поздно, пусть берет по двойной. Ручаюсь, клиент оторвет товар с руками. Денежки у него есть.

– И кто ест ваш клиент? – азартно подался вперед Вилли Шварцкопф.

– Мой клиент сам кого хочешь съест. Но тебя он обижать не будет. Я скажу ему, что ты кадр проверенный, работаешь на меня.

– Но кто он? – продолжал настаивать немецкий посол.

– Кощей Бессмертный.

Виталик допил свою чашку кофе, поднялся и непринужденной походкой двинулся к воротам, отделяющим Великореченск от посольской слободы, сопровождаемый восторженным взглядом главы купеческой гильдии.

– О, майн гот! Он хочет телать спекуляций на славянский бог и совсем не боится! Тикий страна, но стесь так легко телать теньги, что я вернуться в фатерлянд с огромный состояний… если сумей его отсюта увести.

17

«Ну, здесь все ясно, – размышлял по дороге домой юноша, – осталось выяснить только два вопроса: за каким чертом шемаханы отвалили такие деньги за здание библиотеки и где искать Никваса. Ну со вторым, я думаю, мы быстро разберемся. У меня для этой цели существует персональный нюхач по имени Жучок… И не один! – Виталик оживился, вспомнив про «жучка», которого воткнул за отворот жилета купца в портовой ресторации «Купеческий Рай». – Только бы заряда аккумуляторов хватило, и жилет до сих пор был на нем! Так, радиус действия «жучка» – порядка двухсот метров, – прикинул юноша, – если он до сих пор в Великореченске, найду за полчаса. Неспешный променад по городу легким прогулочным шагом – и дело в шляпе! Теперь шемаханы. После наезда на Арслана его хозяйка, по всем законам жанра, должна выйти на меня либо с ответным наездом, либо с предложением мира и дружбы. А еще меня Гордон записал на торжественный прием в шемаханское посольство. Вот там и прощупаем почву».

Царский сплетник так глубоко задумался, что не сразу заметил служителей церкви, шествовавших ему навстречу. Пути Патриарха Всея Руси Алексия III и архиепископа Берендеевского отца Сергия пересеклись с царским сплетником у парадного входа подворья Янки Вдовицы.

– А мы к тебе, сын мой, – обрадовал Виталика патриарх, поглаживая свою седую бородку.

– Счастлив видеть вас в добром здравии, ваше святейшество, – встрепенулся юноша.

– И тебе не хворать, – усмехнулся патриарх.

– Я так рад, что вы с патриархом нашли время навестить меня, владыко, – обратился уже к отцу Сергию царский сплетник.

– Мы тоже рады тебя видеть, сын мой, – степенно кивнул викарий.

Юноша оказался в довольно затруднительном положении. Держать пришедших в гости святых отцов у порога было верхом неприличия, но приглашать их в дом… Царский сплетник, заходя на буйное подворье Янки Вдовицы, и сам никогда толком не знал, что его ждет внутри. Этих хвостатых прохиндеев хлебом не корми – дай только подлянку какую устроить. Однако делать было нечего. А, будь что будет, решил Виталик, гостеприимно распахивая перед священнослужителями дверь и пропуская их в сени. Там, к счастью, никого не оказалось. Царский сплетник провел гостей в гридницу. Она тоже была пуста. Юноша перевел дух. «Может, пронесет?» – с надеждой подумал он.

Как же, размечтался! Откуда-то со стороны заднего двора до него донеслись подозрительная возня и ругань, которую не могли заглушить даже бревенчатые стены терема Янки Вдовицы. Судя по голосам, Васька с Жучком на заднем дворе выясняли между собой отношения.

– Сейчас я стол спроворю, – заторопился Виталик, стараясь заглушить их голоса. – Эх, жалко, хозяюшки дома нет, она бы…

По лестнице застучали сапожки Янки, спешившей из своей светелки в гридницу.

– Почему нет? – приветливо улыбнулась гостям девица. – Здравствуйте, ваше святейшество.

– Здравствуй, дочь моя, – кивнул патриарх, с любопытством рассматривая хозяйку подворья.

– Здравствуйте, владыко, – со всей почтительностью поздоровалась девушка с викарием.

– И тебе здравия желаю, дочь моя, – степенно сказал архиепископ.

– Что ж вы стоите? Милости прошу!

Пока патриарх с викарием усаживались, Янка оперативно накрывала на стол. Виталик с удовольствием смотрел на ее гибкую фигурку, а Вдовица извлекала из печи свежую выпечку и горячую сковородку с только что поджаренным гусем. Покончив с этим, девушка метнулась в подклеть… Короче, не прошло и двух минут, как стол был заставлен всякими печеностями, копченостями, а в центр стола, забывшись, поставила штоф с вишневой наливкой.

– Ой, – спохватилась она, подхватывая его обратно, – простите, ваше святейшество, я как-то не подумала.

– Ставь, дочь моя, ставь, – благодушно улыбнулся патриарх, – от наливочки домашней вреда не будет.

– Беседа у нас с царским сплетником длинная завьется, – кивнул викарий. – Наливочка не помешает.

– О чем беседовать будем? – разливая рубиновый напиток по кубкам, сказал Виталик громко, в надежде, что Васька с Жучком его услышат и прекратят свои разборки.

Его надежды не оправдались.

– Да чего ты боишься, Жучок? – донесся до всех присутствующих в гриднице сердитый голос Васьки со стороны заднего двора. – У него этого золота теперь хоть лопатой греби. Ни фига не заметит! Какие-то жалкие три тысячи. Мелочь!

– Ни фига себе мелочь!

– Для него мелочь, а для нас клад. Да не дрейфь ты! Он про этот сундучок долгополых и не вспомнит! Закапывай давай!

– Где закапывать-то? – не менее сердито спросил Жучок.

– Около гальюна. Оттуда дух такой, что любой другой запах отшибает. В случае чего никто не найдет.

Судя по всему, воришки так увлеклись выбором места для своего «клада», что забыли про всякую осторожность.

– Ой, простите, – заволновалась Янка, – вы уж тут пока без меня как-нибудь. У меня еще столько дел по хозяйству, столько дел!

Лекарку из гридницы как ветром выдуло.

– Так о чем у нас беседа завьется? – поднял кубок с наливкой Виталик, стараясь прилечь к себе внимание святых гостей. – О делах богословских? О Библии речь пойдет?

– И о них тоже, – взял в руки свой кубок викарий.

– Прослышали мы, что трудности у тебя возникли, сын мой, с боярской думой. – За кубок взялся и патриарх. – Вот и подумали: может, помощь какая нужна? Ты уж скажи нам все как на духу, глядишь, чем и поможем.

– Да какие там трудности? – хмыкнул Виталик. – Одному в рыло, другому в челюсть, и никаких трудностей. Все сразу заткнулись.

– Ну не скажи, сын мой, – возразил викарий. – Тут одними зуботычинами не обойдешься. За боярами сила стоит большая. Единства среди них пока только нет. А в тюрьму тебя упечь по обвинению облыжному им все же удалось. В похищении и смертоубийстве самого царя-батюшки обвинить не побоялись.

– Собака лает, ветер носит, – беспечно махнул рукой сплетник.

– Эх, молодость безрассудная, – покачал головой патриарх. – Тебе беречь себя надо, сын мой. Ты сейчас делами богоугодными занимаешься, для веры нашей православной и Руси святой очень важными. Так что ты от помощи-то не отказывайся. В случае чего к царю-батюшке сходим, с думой боярской поговорим.

– Надавим на них, чтобы духовным делам не мешали, – многозначительно сказал викарий. – С церковью святой ссориться несподручно. Она ведь и анафеме предать может.

– Да я, собственно говоря, не против! – воскликнул Виталик. – Если эти тугодумы палки в колеса вставлять не будут, это мне большое подспорье будет!

– Вот и хорошо, сын мой, – удовлетворенно сказал патриарх. – Ну рассказывай, как у нас идут дела?

– Очень хорошо идут дела, ваше святейшество. Вчера договорился о производстве бумаги. Мне царь-батюшка земли немалые в Заовражной низменности пожаловал. Там сейчас мои люди целлюлозно-бумажный комбинат ставят.

– Свою бумагу делать будешь? – изумился викарий.

– Я что, дурак, по бешеным ценам ее у иноземцев покупать? Тогда и газета, и Библия золотыми окажутся. Наше предприятие вмиг вылетит в трубу.

– Неужто секретом заморским овладел? – обрадовался патриарх.

– Овладел. За моей дешевой бумагой купцы иноземные скоро в очередь будут стоять.

– Мы в тебе не ошиблись, сын мой, – расцвел викарий.

– А я-то все голову ломал, как ты при таких ценах на бумагу так дешево нам Библии поставлять собрался. И так считал, и этак, ничего не получалось, – честно признался Алексий III.

Со стороны заднего двора послышались глухие удары и жалобный визг Васьки с Жучком.

– Я вам дам клад, уроды! – Судя по всему, Янка обрабатывала хвостатых своим любимым ухватом.

Патриарх с викарием сразу забыли о делах богословских и насторожили уши.

– Я что еще сказать-то хотел, – заторопился Виталик, пытаясь отвлечь их внимание. – Может, мне церковку какую в моих новых землях поставить?

– Обязательно, – нетерпеливо отмахнулся викарий.

– Дай послушать, как она их гоняет, а потом ставь что хочешь. – Патриарху тоже было интересно.

– Совсем оборзели! – бушевала за стеной Янка. – Святая церковь деньги на дело богоугодное пожертвовала, чтобы народ грамоте да слову божьему обучать, дома сиротские ставить, а вы, сволочи…

Ее пламенная речь закончилась еще одной серией ударов.

– Мы разве на сиротские дома деньги давали? – удивился викарий.

– Янка решила, что три тысячи на одни только Библии – это чересчур, – начал выкручиваться юноша. – Распорядилась сэкономить на пару домов для престарелых и несколько сиротских приютов. Я был не против.

– А ты говорил: душа заблудшая, – попенял Алексий III викарию, явно продолжая давно начатый спор. – Да в ней святости поболе, чем в ином нашем прихожанине будет.

Царский сплетник при этих словах расцвел. Патриарх это заметил, и губы его тронула легкая улыбка.

– Мы понимаем, что от старых богов уйти сложно, сын мой, понимаем, что ересь это, но светлая душа рано или поздно сама истинного бога найдет и в лоно церкви православной придет, – пояснил он Виталику. – Мы подождем.

– Да, – вынужден был согласиться отец Сергий, покосившись на бревенчатую стену гридницы, за которой продолжалась разборка, – такие души истинному Богу угодны.

– Да хватит уже! – верещал Васька.

– Вторую метлу об нас обламываешь, – вторил ей Жучок.

– А я думал, она их ухватом, – пробормотал Виталик.

– Да на эти деньги столько трав накупить можно, столько людей вылечить! – продолжала бушевать хозяйка подворья. – А вы тут…

– Опять же делом благородным дева занимается, врачеванием, – задумчиво сказал архиепископ. – И старательная…

Действительно, судя по звукам ударов с заднего двора, Янка воспитывала своих питомцев очень старательно.

– …так что, коли жениться надумаешь, сплетник, приводи ее в церковь, – закончил свою мысль викарий.

– Так она же некрещеная, – ахнул юноша.

– Вот заодно и окрестим, – успокоил его патриарх.

– И обвенчаем, – добавил викарий.

Царский сплетник смотрел на служителей церкви во все глаза. В его мире их коллеги не отличались такой терпимостью.

– Наша церковь, кстати, не против всяких существ, от нас, людей, отличающихся, – словно отвечая на его мысли, сказал патриарх. – Эльфы, гномы, тролли, болотники с водяными, – все они твари божии. Главное, чтобы зла на земле не творили да прихожан наших не обижали.

– А вот тех, кто по глупости от бога отвернулся, на табачок чертов подсел и сам уже почти в беса превратился, – оживился юноша, – можно ли обратно в лоно церкви вернуть и на путь истинный наставить?

– Это ты про тех бесов, что на чертовой мельнице обосновались? – проницательно спросил викарий.

– Угадали, владыко.

– В райские кущи никому дорога не заказана, – заверил сплетника патриарх. – Главное с покаянием, раскаянием истинным к богу обратиться. Тогда и облик человеческий к ним вернется, и мы поможем душам заблудшим грехи отмолить.

– А если у них уже рожки расти начали? – продолжал допытываться Виталик.

– Напильник выделим, – успокоил его отец Сергий, – и на посты с молитовкой посадим.

– А с гномами и эльфами как?

– С ними сложнее, – честно признался патриарх. – Народ древний. Живут вообще без богов. Но ведь, сын мой, главное, что они паству нашу не смущают, богохульством не занимаются. Так и пусть их живут. Кому они мешают? А ежели ты церковь в своих землях поставишь… мысль, кстати, хорошая. Мы, собственно, в первую очередь именно об этом с тобой и хотели поговорить, для того сюда и шли, а ты сам вызвался. Это радует. Так вот, если ты церковь в своих землях поставишь, то, глядишь, и они верой истинной проникнутся, и снизойдет на них благодать божья.

Виталик представил, как тролли с гоблинами и гномами целуют крест и бьются лбами о дубовые доски пола церкви…

– Не, деревянная точно не выдержит, – тряхнул головой юноша, отгоняя видение. – Каменную церковь ставить будем.

– О-о-о… – в два голоса восхищенно протянули патриарх и викарий.

– На дело такое денег не пожалеем, – заверил царского сплетника патриарх. – Лучшего священника в твои земли пошлем – приход организовывать.

– Да денег вы мне и так уже выше крыши отвалили, – начал отнекиваться юноша.

– Так ведь и расходы у тебя растут. Приюты сиротские да дома призрения для старцев, калик перехожих, нищих да убогих – они ведь тоже денежек стоят, – успокоил его викарий.

– Так что будут проблемы финансовые – обращайся, – сказал патриарх.

– Согласен. – Виталик решил дальше не кочевряжиться, так как видел, что деньги от чистого сердца предлагаются. – Ну раз такое дело, за новый приход предлагаю выпить.

Глухо стукнулись друг о друга кубки. Виталик и гости опорожнили их до дна и навалились на еду. Они успели плотно закусить, прежде чем в гридницу впорхнула раскрасневшаяся, слегка запыхавшаяся Янка.

– Вы извините за отлучку. Столько дел, столько дел…

– Ничего страшного, дочь моя, – успокоил ее патриарх, поднимаясь из-за стола. – Ты прекрасно с ними справляешься. А мы с царским сплетником уже обо всем договорились, пора и восвояси.

Поднялся из-за стола и викарий.

– Ты в Заовражной низменности место под церковь определи, – попросил он Виталика, – как наметишь, нам сообщи. Мы туда отца Симеона с бригадой отправим.

– С какой бригадой? – опешил юноша.

– Строительной. У нас для постройки церквей есть отличные мастера. Каменщики, плотники, столяры…

– Фу-у-у… – с облегчением выдохнул Виталик, – …а я уж думал, еще один криминальный авторитет в Великореченске объявился.

– Не понял, – теперь уже опешил патриарх.

– Да это я так, – отмахнулся юноша, – мысли вслух. Мне иногда в голову такая дурь лезет.

– Это бывает, сын мой, – степенно сказал патриарх.

– Это бывает, – согласился с ним викарий.

– Ну прощай, хозяюшка, наливка у тебя знатная, – похвалил Янку Алексий III, направляясь к выходу. – Спасибо за хлеб да за соль.

Отец Сергий тоже откланялся и поспешил за патриархом. Виталик проводил их до выхода и, как только их черные рясы скрылись в ближайшем проулке, закрыл за ними дверь.

– Ну вот, – весело сказал он Янке, возвращаясь в гридницу, – я все уладил.

– Что уладил? – насторожилась девица.

– Все уладил. Самый главный святой отец Руси нас благословил. Хоть завтра свадьба. Стоп, а на фига нам ждать до завтра, ежели нас сам патриарх благословил?!!

Виталик попытался сграбастать девицу в охапку, за что тут же схлопотал от нее по лбу.

– Трепло! – Сапожки Янки застучали по ступенькам вверх. Девица спешила укрыться от постояльца в своей горнице.

– Ну надо же, опять облом, – изумился царский сплетник. – Все-таки придется на ней жениться. Старомодный метод, но, чую, без этого здесь никак. Ну до чего же дикая, варварская страна! В Рамодановсе с этим делом все гораздо проще. Жучок! – заорал юноша.

Приоткрылась дверь, и в гридницу просочился измочаленный оборотень.

– Чего тебе? – сердито спросил Жучок.

– Это кто ж тебя надоумил церковные деньги в дерьме прятать?

– Васька сказал: деньги не пахнут. Он, паразит, попутал, он, сволочь!

На подоконник запрыгнул всклокоченный кот.

– Я?!! Ах ты жучара позорный! Не слушай его, сплетник, – завопил баюн, – врет! Все врет! Он за лишнюю косточку кого хошь с потрохами сдаст! За лишний кусок мяса удавится!

– Кончать базар! – рявкнул на них Виталик. – С тобой, Васька, как с застрельщиком, потом разберемся, а у тебя, Жучок, есть только один шанс заслужить мое прощение.

– Какой? – настороженно спросил оборотень.

– Напрячь свой нюх и разыскать Никваса. На подворье его ты был, запах знать должен.

– Чего там знать, – фыркнул пес, – я его столько раз за задницу цапал.

– Вот и прекрасно. Ищи.

– Да где ж я его найду? Он наверняка уже из города свалил.

– А это еще бабушка надвое сказала. Возможно, здесь где-нибудь окопался. Так что на поиски врага народа купца первой гильдии Никваса шагом марш! – скомандовал царский сплетник.

– А чего ты здесь, собственно, раскомандовался? – начал наезжать на юношу кот.

– Надо будет для особо непонятливых у Левши еще метел и ухватов заказать, – донесся до них из светелки голос Янки, и пушистых обормотов как ветром сдуло.

– Ваську-то зачем спугнула? – расстроился царский сплетник. – Для него у меня другое задание было, а он со страху вместе с Жучком удрал.

– Я тебе что, собака, по Великореченску ищейкой рыскать? – сердито мяукнул откуда-то со двора кот.

– А придется.

Виталик подошел к окну, извлек из кармана клок белой шерсти, высунулся наружу и помахал им перед носом сидевшего под подоконником Васьки. Ноздри кота затрепетали.

– Киса… – сладострастно мяукнул он.

– Вот эту кису тебе и надобно найти. Что-то мне говорит, что она тоже здесь, в столице, а я своей интуиции привык доверять. Она меня пока еще не подводила. Такое вот тебе наказание будет.

Васька метнулся в глубь двора. Только когти шкрябнули по дощатому забору, и оборотень был таков.

– Наказание, – хмыкнула сверху Янка. Виталик задрал голову. Девушка, высунувшись из окошка своей светелки, провожала взглядом шпарившего по улочке Великореченска кота. – Да он о такой награде мог только мечтать!

– Надо же мне было его куда-нибудь услать, – томно вздохнул юноша.

– Зачем? – насторожилась хозяйка подворья.

– Чтобы остаться с тобой наедине, – скорчил умильную рожу сплетник.

– Вот только попробуй ко мне вломиться! – запаниковала девица. – Пока под венец не отведешь, даже близко не подходи! Я дверь ухватом подперла.

Янка исчезла из проема окна и поспешила закрыть за собой окошко.

– Надо же, как на нее благотворно действует посещение святых отцов. Пожалуй, стоит их сюда почаще приглашать. И повод хороший наливочки лишний раз отведать. Она у нее действительно классная. Ну-с, теперь можно собираться на сходняк.