Текст книги "Царский сплетник и шемаханская царица"

26

По дороге домой Виталик заскочил на подворье к Ваньке Левше, где полным ходом шло строительство типографии. Ему не давало покоя то, что до сих пор никто из его людей не вернулся из Заовражной низменности. Ни от Григория, ни от Николая, отправившихся с деньгами и Марией за подмогой в его вотчину, известий не было. Народу у него под рукой и так мало, а потому рисковать не стал, засылая туда новых людей. Левша тут же пристал к нему с вопросами чисто технического характера, и пока он с ними разбирался, время как-то незаметно пролетело, в результате чего до терема Янки Вдовицы Виталик добрался уже где-то часам к шести, причем не в самом хорошем расположении духа. Ближе к ночи ему предстоял рейд в самое логово врага (иначе он территорию шемаханского посольства не воспринимал), а как этого врага взять за жабры, царский сплетник не имел ни малейшего представления. Понятно, что сердцем заговора была Илаха, но в то, что она собирается поставить Русь на колени путем вульгарной карточной игры, верилось с трудом. В ее распоряжении должно было быть еще какое-то мощное оружие, которое не даст взбеситься проигравшимся боярам да купцам и вырезать их там всех на хрен! Наверняка ведь в этом лохотронном казино шемаханы будут напропалую жульничать, а может, и магичить. На что же Илаха рассчитывает? Понять врага частенько означает выиграть битву, а юноша врага пока не понимал, и это заставляло его нервничать.

Виталик шагнул в сени и чуть не споткнулся об «царя» Жучка, лежавшего возле порога. На этот раз оборотень был в своем истинном обличье. Вывернувшись из-под ног сплетника, волк вякнул в его адрес что-то нецензурное и захромал во двор. Судя по всему, Янка не простила ему фокусов в посольстве и обломала об него не один ухват. Самой хозяйки подворья в гриднице не было, что Виталика даже обрадовало. Он не хотел лишних расспросов. Он собирался все обдумать в спокойной обстановке и подготовиться к вечернему вояжу. Поднявшись в свою спальню, парень кинул на сундук боярскую шапку, поставил посох в угол, извлек из кармана золотые карточки шемахан и начал задумчиво вертеть их в руках. Ни одной стоящей мысли в голову не шло.

– Н-да-с… информашки маловато, – удрученно вздохнул сплетник, убирая одну карточку обратно в карман. – Тоже мне, агент ЦРУ. Гнать таких агентов в шею надо!

Сделав себе выговор, сплетник поднялся, откинул крышку сундука, кинул туда лишнюю карточку, взамен извлек кремневые пистоли, шомпол, порох, пули, выложил их на стол, стоявший у стены неподалеку от кровати, сел на стул и начал сердито работать шомполом, забивая в ствол первого пистоля заряд. За этим занятием Янка его и застала. Незамеченным парню все же по терему проскочить не удалось.

– Ты куда это собрался? – насторожилась девушка, подозрительно косясь на пистолеты.

– Наша служба и опасна и трудна, – запел Виталик, продолжая работать шомполом, – и на первый взгляд как будто не видна…

– Ты мне зубы не заговаривай!

– Заговаривать зубы – это к знахаркам. – Виталик отложил в сторону заряженный пистолет. – А я магиям не обучен, по-простому привык: сразу дуло к виску или в челюсть с развороту.

– В последний раз спрашиваю, – начала сердиться Янка, – куда опять на ночь глядя тебя несет?

– Рейд по тылам врага! – торжественно провозгласил царский сплетник. – Нет, вру. В самое логово врага! Разведка боем!

– Опять к шемаханам собрался?

– Да. Я почти вычислил главу заговора.

– И кто он?

– Не он, а она. Я думаю, что это Илаха.

– Что за Илаха? – нахмурилась девица.

– Та мадам, что вошла в зал перед самым явлением Васьки с Белоснежкой.

– А с чего ты взял, что ее зовут Илаха?

Виталик прикусил губу, сообразив, что официально эту мадам им не представляли.

– Ну так я же агент ЦРУ, – начал выкручиваться он. – Мне по должности положено все знать.

– И ты собираешься ее вот из этого пистолета… – ахнула девица.

– Да ты что! Это для ее нукеров. А женщину нельзя бить даже цветами. Их надо брать другим оружием.

– Каким? – требовательно спросила Янка.

– Лестью, цветами, приятным обхождением… – Виталик взялся за второй пистоль.

– Не пущу! – отрезала Янка.

– Ты что, с ума сошла? – опешил царский сплетник. – Эта мадам у меня как главная подозреваемая теперь в оперативной разработке числится. Я с нее ни днем, ни ночью глаз спускать не должен…

То, что сделал неправильный ход, Виталик понял, подняв глаза на Янку.

– В этот вертеп ты больше не пойдешь! – сквозь зубы процедила она.

– Ну почему вертеп?

– Да в этом их развратном клубе прошлой ночью такое творилось!

– А ты откуда знаешь?

– Об этом уже весь Великореченск знает. Половина бояр там свои кровные у шемахан оставили. Им сейчас жены последние волосенки из бород выдирают.

– Быстро слухи по столице расползаются, – хмыкнул Виталик, – но дело в том, что мне там все же надо быть. – Юноша тяжко вздохнул и начал забивать заряд во второй пистоль. – Во-первых, обещался, а во-вторых, меня туда зовет мой долг. Для меня, Янка, государственные дела всегда стоят на первом месте.

– Да ты в карты-то хоть играть умеешь? – жалостливо спросила его хозяйка подворья. – Без порток ведь оттуда уйдешь.

Девица, видя, что постоялец уперся рогом, решила изменить тактику, и, как ни странно, царский сплетник тут же купился на примитивнейший из вариантов под названием «слабо??».

– Ха! Ну ты сказала! Я и без порток! Да меня карточному жульству в Рамодановске лучший катала обучал.

– Тогда давай на интерес! – азартно сказала Янка, вытаскивая из ящика стола колоду карт.

– А когда деньги кончатся, на раздевание, – предложил хитрый сплетник.

– Согласна!

Кадык на горле журналиста заиграл. О таком подарке судьбы он и не мечтал, а получив его, упускать не собирался. Государственные дела сразу отошли на второй план. Царский сплетник сорвался со своего места, плотно закрыл дверь в спальню и даже подпер ее табуреткой, чтобы какая-нибудь редиска вроде Жучка не ворвалась внутрь в самый неподходящий момент. На всякий случай закрыл и окно, сообразив, что редиской может оказаться и пернатый кунак с гор или Васька. Этот подлец всегда умудрялся оказываться там, где его меньше всего ждут. Приняв все меры предосторожности, царский сплетник сел напротив хозяйки подворья и радостно уставился на нее, предвкушая эротическое шоу, которое, в конце концов, возможно, закончится в постели. А вдруг девица не ограничится игрой на раздевание и поставит на кон последнее? Янка тем временем упорно тасовала карты, да так неумело, что душа царского сплетника возликовала.

– Ну сдавай! Кстати, а во что играем?

– Для начала в подкидного дурака. Ты не против?

– Да мне по фигу. В дурака так в дурака!

Янка раздала карты, и Виталик быстро понял, кто здесь настоящий дурак. Оказывается, он совсем не умел играть в карты! Не помогало ничего, даже жульство, которым он так гордился. Были моменты, когда он пытался просто бросить игру, чуя, что силы не равны, и тогда Янка словно ненароком закладывала ногу за ногу так, что край юбки сарафана приподнимался чуть выше, открывая точеную лодыжку, и царский сплетник вновь хватался за карты в надежде на удачу. Но удача, пардон, упорно поворачивалась к нему тылом. Короче, часа через три он проиграл все. Жалованье на десять лет вперед, боярскую шапку, боярский, ни разу не надеванный кафтан, посох, пистолеты, одежду, золотую карточку шемахан, которая была в ней, и к девяти часам вечера остался в одних трусах, на которые он играть почему-то не хотел.

– Ну что, играем на трусы? – Глаза Янки смеялись.

– Не играем, – буркнул Виталик.

– Почему?

– Мне в них еще по улице идти. А до посольской слободы путь не близкий. Я без них замерзну.

Царский сплетник сердито покосился на свою татуировку. Обычно она всегда предупреждала его о какой-нибудь подлянке, а тут заразочка смолчала!

Янка звонко рассмеялась, повертела перед его носом золотой карточкой.

– А кто тебя внутрь без пропуска пустит? – радостно спросила она. – В их вертеп вход замагичен, а это ключ. Мы с Васькой… в смысле с Василисой это сразу почуяли. Эта карточка дается только тому, у кого есть презренный металл, и металла этого, по мнению шемахан, у клиента много. Так что сиди здесь, пока монастырские да царские деньги не продул, и не рыпайся. А завтра утречком я тебе все твои карточные долги прощу. Кроме вот этого. – Она опять повертела перед его носом карточкой.

– Янка! – расстроился Виталик. – Мне же туда по делу надо!

– Играть сначала научись.

– Но я же обещал!

– И обещание свое сдержишь. Есть у меня тут на примете один профессионал. Настоящий ас карточной игры. Правда, хромает немножко, но это поправимо.

– Жучка вместо меня? – возмутился сплетник.

– Не волнуйся, он не подведет, – успокоила сплетника девица, пропуская колоду карт между пальцев. Да так профессионально, что Виталик сразу понял: на первых этапах игры хозяйка подворья просто дурила своего постояльца, разыгрывая простушку. – Я когда-то его с Васькой лично мастерству учила.

Девушка сгребла одежду сплетника в охапку, разблокировала дверь, убрав в сторону табуретку, и выскользнула из спальни.

– Жучок! – донесся до Виталика ее ласковый голос со стороны гридницы. – Иди сюда, лапку подлечу.

– Сам уже вылечил, – сердито тявкнул со двора волк, – оборотень я аль нет?

– Вот и хорошо, умница. Иди сюда. Дело есть. Надо до утра в боярской шапке Виталика походить, в картишки за него сыграть.

– У шемахан? – обрадовался оборотень.

– У них, Жучок, у них.

– Это я запросто! – возликовал волк.

Судя по топоту ног, а не лап, он сразу рванул в гридницу уже в облике царского сплетника. Виталик высунул нос из спальни, посмотрел вниз. Янка, не откладывая дела в долгий ящик, уже напяливала на оборотня боярский кафтан.

– Дам тебе с собой сто золотых, – строго говорила она Жучку. – Играть только в пределах этой суммы. И не вздумай там в долг играть. Только на наличные. И если продуешь больше ста золотых, домой лучше не приходи.

– Ах, ты так? – пробормотал разобиженный юноша. – Ну тогда и я так! Думаешь, так просто напарить царского сплетника? Фигушки. Меня на мякине не проведешь. У каждого нормального мужика всегда должна быть заначка, про которую его баба не знает!

Виталик рванул за своей заначкой. Прикрыв за собой дверь, он откинул крышку сундука, извлек оттуда костюм голландского моряка, пару фитильных пистолетов, на которые он, к счастью, не играл, и золотую карточку, изъятую у казначея. Быстро одевшись, сплетник зарядил пистоли, посетовав, что кремневых нет, но что поделаешь? Одна надежда, что они не пригодятся. А если пригодятся, то… в конце концов игра пойдет в подвале бывшей библиотеки, да к тому же ночью. Там будет полно свечей. Одним словом, решил журналист, как-нибудь выкручусь.

Засунув золотую карточку в карман, Виталик, чтобы лишний раз не пересекаться с Янкой, выпрыгнул в окно и через сени со двора выскользнул на улицу. Он опередил Жучка всего на несколько минут, но этого оказалось достаточно, чтобы скрыться в соседнем переулке, а потому оборотень, покинувший дом чуть позднее, так его и не увидел.

Тем временем Янка, проводив Жучка, неуверенно посмотрела в сторону спальни Виталика. Теперь, когда ее телохранитель с карточкой сплетника отбыл на задание, держать постояльца голышом под домашним арестом не имело смысла. Да и совесть немножко мучила. Ради того, чтоб удержать постояльца дома, она ведьмачила над картами самым безбожным образом, лишая царского сплетника всех шансов на победу, несмотря на то, что он отчаянно шельмовал всю дорогу.

Девушка опять сгребла в охапку одежду сплетника (от рамодановских брюк и рубашки Виталика Жучок категорически отказался, разодевшись по всем канонам боярской моды) и потащила ее обратно в спальню постояльца.

– Эй, голенький, – крикнула она, – открывай, не стесняйся. Я тут тебе одежку принесла, а то ты у нас, оказывается, мерзлявый.

Гробовая тишина по ту сторону двери заставила ее насторожиться.

– Голенький… – Тут Янка вспомнила, что у постояльца в сундуке есть сменная одежка, тихо ахнула и толкнула дверь… – Ну ты зараза!!! Опять ушел! Нет, ну за что мне такое наказание? Ведь опять во что-нибудь вляпается, а у меня даже карточки нет, чтоб в этот клуб долбаный попасть!

27

Первым делом, ворвавшись на территорию посольской слободы, Виталик ринулся искать Вилли Шварцкопфа. Сплетника интересовала судьба его посреднической доли со сделки немецкого посла с Кощеем. Долго его искать не пришлось. Вилли сидел за своим любимым столиком веранды летнего кафе, явно ожидая журналиста, так как при виде его поспешил подняться и двинулся навстречу.

– Ви ест прибыть вовремя, царский сплетник.

– Ну как, Кощей за товар рассчитался? – нетерпеливо спросил юноша. Этот вопрос его волновал больше всего, так как в кармане у него было пусто.

– О та, та. Это отшень выготная стелка. Мы с вами иметь отшень большой прибыль. Ваша толя пять тысяч золотых уже там. – Вилли кивнул на шемаханское посольство, с наступлением ночи превращавшееся в игорный клуб. – Я взять на себя смелость обменять их на фишка.

– Правильно сделал, – одобрил Виталик. – Ну держитесь, шемаханы! Сегодня мы ваши кошельки растрясем!

И тут он увидел, как челюсть немецкого посла отпала, а сам он застыл с выпученными глазами, уставившись куда-то за спину царского сплетника. Юноша оглянулся и увидел своего двойника, экипированного под боярина, только что вошедшего на территорию посольской слободы.

– Вилли, подберите челюсть, – посоветовал Виталик послу, – а то ее кто-нибудь украдет, мы все-таки в России.

Царский сплетник подхватил главу купеческой гильдии под ручку и поволок его за собой в клуб. Для реализации спонтанно родившегося плана ему срочно нужны были зрители, а их наверняка уже много скопилось в здании бывшей библиотеки.

– Ваше приглашение? – на чистейшем русском языке спросил их один из шемахан, охранявший вход в посольство. Царского сплетника он узнал сразу, как и немецкого посла, но порядок есть порядок. Тут он увидел пистолеты, рукояти которых демонстративно торчали из перевязи Виталика, и заколебался. Однако золотая карточка сделала свое дело, и при ее предъявлении охрана немедленно расступилась, пропуская их внутрь. Спорить по поводу оружия со вторым лицом государства Российского шемаханы не решились.

Ковров на полу уже не было. По каменному полу зала, где совсем недавно был торжественный прием в честь царской четы и сопровождающих их лиц, разгуливали самые состоятельные люди Великореченска. Между ними сновали слуги с подносами, на которых стояли кубки с вином. Шемаханы старательно накачивали свои жертвы хмельным перед началом игры. Вывеска «Котел сокровищ лепрекона» красовалась теперь над дверью, ранее закрытой ковром, и, судя по ступенькам, ведущим куда-то вниз, это и был вход в подвалы библиотеки, переоборудованные под игровой клуб. Разумеется, внимание всех присутствующих тут же переключилось на царского сплетника. Он стал настолько влиятельной фигурой в Великореченске, что все ему сразу начали почтительно кланяться. Однако кланялся народ недолго. Вошедший вслед за Вилли и Виталиком Жучок заставил всех застыть на месте, выпучив глаза. Кощей, который тоже был среди гостей, поперхнулся и мучительно закашлялся, чуть не выронив свой кубок на пол. Виталик обернулся.

– Та-а-ак… приперся все же, зараза. Я ж тебе сказал: сюда чтоб ни ногой! Ты же играть не умеешь… – Затем, словно опомнившись, юноша повернулся к членам клуба: – Господа, это мой бестолковый брат Женек. Святоша и ханжа. Прошу любить и жаловать… потом. А сейчас, – Виталик опять повернулся к Жучку и распустил пальцовку веером, – вали отсюда, царский сплетник, занимайся своей газетой. Здесь сегодня серьезные пацаны отдыхают.

– Не пойду, – уперся слегка шокированный неласковым приемом Жучок.

– Да ты ж весь наш общак промотаешь! – Виталик старательно разыгрывал из себя крутого криминального авторитета, не имеющего ничего общего с каким-то там жалким царским сплетником. Кощей потряс головой, и Виталик почувствовал магические щупальца древнего славянского бога, коснувшиеся его ауры. Затем они скользнули по оборотню, ощупали его ошейник.

– Фу-у-у… – облегченно выдохнул Кощей, подходя к Виталику. – А ты набит сюрпризами. Оказывается, вас двое. Пока один в палатах царских перед Гордоном расшаркивается, другой серьезные дела крутит.

– Ха! Клевать мой лысый череп! Кого я вижу? Коща! И ты здесь? Ну сегодня развлечемся, – азартно потер руки Виталик. – Ладно, братан, – строго сказал он Жучку, – серьезный человек за тебя слово молвил. Эту ночь гуляй, но если ты, скотина, не будешь своему братишке соответствовать, я тебя лично придушу! Не осрами фамилию!

– Их двое… – начали выходить из ступора бояре и купцы.

– Вот этот, с пистолями, значит, царский сплетник…

– Нет, царский сплетник – это тот, что в шапке боярской, а братан его – вон тот, что с пистолями, такой же, как и Кощей с Доном, бандит.

– Но царского сплетника Виталием зовут, а в шапке какой-то Женек.

– Да кто ж их теперь разберет!

– Ну дела…

И только тут Виталик понял, какой ему подвернулся шанс действительно пощупать шемахан «за вымя». На правах беспутного братишки одного из самых уважаемых людей Великореченска можно устроить здесь шикарный беспредел, довести хозяев этого вертепа до белого каления и заставить их раскрыться. Пусть подтягивают сюда все силы, раскрывают свои карты, а уж тогда и посмотрим, что за козырь держит в рукаве Илаха. А если дело дойдет до хорошей драки, что ж, милости просим: помахать кулаками Виталик завсегда готов. Опять же Жучок и Кощей радом, в случае чего подсобят.

– Ну и чё мы тут стоим? – спросил Виталик. – Я пришел играть. Где мои фишки, Вилли?

– А-а-а… там, – ткнул пальцем в пол растерянный посол, глядя ошалевшими глазами то на Жучка, то на своего спутника.

– Ну так пошли! Я жажду развлечений! – Сапоги Виталика загрохотали по ступенькам вниз. За ним спешили остальные гости клуба. Всем было интересно, как брат царского сплетника будет развлекаться.

Подвалы бывшей библиотеки были оформлены в лучших традициях Лас-Вегаса, разве что игровых автоматов не было. Зато рулетками и карточными столами было утыкано почти все пространство, а в самом центре подземелья, освещенного огромным количеством свечей, на возвышении извивалась вокруг золоченого шеста Нагайна.

– Ха! Братишка, да они никак последовали твоему совету! – радостно сказал Виталик и, проходя мимо, запрыгнул на подиум. Восторженно посмотрев на танцовщицу, игриво хлопнул ее по мягкому месту, стараясь не задеть невидимый для остальных гостей хвост, и дал совет: – Попкой, попкой эротичней крути, а то не пробирает. Сделай клиентам приятное: покажи настоящее стриптиз-шоу!

Охрана заведения, состоящая из горбоносых джигитов, сразу стала хвататься за кинжалы, но их остановил нежный женский голосок, в котором звучали стальные нотки. Татуировка на груди Виталика тут же нагрелась.

– Не трогать! Этот наглец мой! – Приказ Илаха отдала на шемаханском языке, а потому никто из гостей, кроме, разумеется, Виталика, ничего не понял.

Журналист же, закончив консультацию, на прощание полапал офигевшую танцовщицу за грудь и спрыгнул вниз.

– Вилли, где мои финансы? – Виталик тормознул проносящегося мимо слугу, сдернул с его подноса бокал вина, одним махом выпил его и тут же усугубил процесс еще одним бокалом. – Вот теперь другое дело! – радостно сказал он. – Ну чё выпучил глаза? Свободен!

Слуга поспешил испариться, стремясь оказаться как можно дальше от наглого посетителя. А журналист как ни в чем не бывало продолжал разыгрывать отморозка лихих девяностых, по крайней мере так, как он их себе представлял по многочисленным фильмам, обильным потоком льющим всю эту чернуху на бедных зрителей. Сам он по младости лет в разборках тех времен не участвовал, хотя и в его время дерьма хватало. Недаром череп уже пару раз проламывали. И, что интересно, не бандиты, а наши доблестные блюстители закона, крышующие этих бандитов, хотя, по идее, должны от них добропорядочных граждан защищать.

– Так, где мои деньги, Вилли? – повторил он вопрос, и тут татуировка на его груди опять нагрелась.

Илаха щелкнула пальцами, и один из слуг тут же сунул ей в руки поднос, заполненный фишками разного достоинства.

– Царица, вы хотите его сами обслужить? – выпучил глаза какой-то горбоносый кунак.

Несмотря на то что переговаривающиеся шемаханы были чуть не на другом конце зала, Виталик, чей слух внезапно обострился, слышал их прекрасно и мысленно возликовал. Его предположение оправдалось. Это была не служанка, а царица. Шемаханская царица, которую к тому же сами шемаханы почтительно назвали богиней.

– Не вздумай вмешиваться, Ибрагим! – прошипела Илаха.

– Но я ваш телохранитель!

– Не вмешиваться, я сказала. Остальным тоже! Не вмешиваться, что бы здесь ни произошло!

Шемаханская царица, лавируя между игровыми столами, начала пробираться со своим подносом к Виталику.

– Они здесь, господин, все пять тысяч, доставленные для вас господином Вилли Шварцкопфом, – на чистейшем русском языке сообщила она.

«Неплохо готовилась, – мысленно одобрил ее произношение Виталик. – Наверняка не одну белую змею сожрала, сволочь! Гринписа на тебя нет. Они же в Красную книгу занесены… Хотя нет. Этот мир до Гринписа еще не дорос, слава богу. Значит, под служаночку косишь? Тем лучше. Ну держись, богиня!»

– Ха! А мне это нравится! – Виталик тут же сцапал «служанку», подтянул ее к себе поближе и на глазах у всех смачно поцеловал взасос.

Поднос в руках Илахи задрожал, и топтавшийся неподалеку Жучок поспешил взять его из рук «служанки», чтобы фишки не улетели на пол.

– А вот это правильно, – одобрил его действия журналист, отрываясь от Илахи, – начинаешь исправляться. А то, как боярство получил, сразу нос кверху задрал. Фу-ты ну-ты ножки гнуты! Да если бы не я, не видать тебе боярства, как своих ушей. Денег-то с собой на игру много взял?

– Сто золотых, – честно признался Жучок.

Виталик так радостно заржал, что его веселье невольно подхватили все окружающие.

– А я виноват, что Янка больше не дала? – обиделся оборотень, чем вызвал еще больший взрыв веселья.

– И это мой брат, – вытер выступившие от смеха слезы юноша. – Всего на десять минут моложе, а такой тетеха получился. Ладно, Женек, держись своего старшего братишки, не пропадешь. Он тебя в люди выведет. Не бойся, поделюсь, – кивнул пройдоха на поднос. – А ты, красавица, – еще плотней прижал к себе «служанку» один из главных криминальных авторитетов Великореченска, – на эту ночь моя. Ух ты, какая у тебя фигурка, Гюльчатай! – Джигиты при этих словах взвыли и начали догрызать свои кинжалы. – Поработаешь для меня талисманом, – закончил свою мысль Виталик, чтоб не слишком обнадеживать царицу, так как она прижималась к нему уже без всякого принуждения, по собственному почину. – Ну-с, начнем по мизеру! – Виталик сгреб кучку фишек с подноса и кинул их на стол ближайшей рулетки. – Крути, маэстро. Все на красное.

Крупье, опасливо косясь на Виталика с царицей, торопливо раскрутил рулетку и кинул шарик. Зрители замерли. Шарик долго бежал по кругу, пока не выпал в лунку с номером пятнадцать. Лунка была красного цвета. Крупье оперативно отсчитал нужную сумму и лопаткой пододвинул фишки к кучке журналиста.

– Ха! Я ж говорил, сегодня будет пруха! – заорал Виталик, сгребая выигрыш, и высыпал ее на поднос Жучка. – Дарю. Теперь и тебе есть на что поиграть, братан! Пошли дальше.

Разыгрывая отморозка, Виталик не забывал о главном. Он, вроде бы азартно, а на самом деле очень внимательно, смотрел по сторонам, держа заодно ушки на макушке. И не напрасно.

– И что нам делать? – услышал он взволнованный шепот одной из служанок. Девица в полупрозрачном лифе и таких же шароварах стояла около телохранителя царицы, тревожно глядя на него. – Их двое. Кого же нам мочить?

– Да я бы их обоих, – скрипнул зубами шемахан, – но ты же слышала: Илаха запретила. Придется подождать. Пока царица не подаст сигнал, яда в вино не подсыпать.

Это Виталика устраивало. Игра началась. Ободренные первым успехом криминального авторитета, гости стали распределяться по игровым столам. Журналист, заприметив самый удобный, с его точки зрения, карточный столик (он стоял в углу, и, если правильно за ним расположиться, можно было не ожидать кинжала в спину), ринулся к нему, увлекая за собой шемаханскую царицу и «братишку».

– Вилли, не составишь нам компанию? – крикнул он немецкому послу.

– О я! Я! – откликнулся Вилли, с трудом поспешая за пройдохой.

– Хоттабыч, – не унимался юноша, – а ты чего там в гордом одиночестве? Подваливай!

– Ты это мне? – округлил глазки Кощей.

– Кому ж еще?

– А почему Хоттабыч? – Бессмертный злодей подошел к столу, уселся, нацепил на нос пенсне и посмотрел сквозь него на развлекающегося обормота.

– А то я твою бородку накладную не видел. Ну натуральный трах-тиби-дох! Хотя нет, у Хоттабыча она чуток пожиже, а вот у Деда Мо…

– Эй, ты сильно-то не увлекайся? – нахмурился Кощей.

– Все! Я молчок. Замнем для ясности.

Виталик, как и рассчитывал, сел в самом углу, плюхнул на колени шемаханскую царицу и начал ее тискать.

– А в вашем заведении есть отдельные номера? – спросил он сладострастно у Илахи.

– Вон, видишь эту дверку? – прошептала ему на ухо царица, показывая ручкой на дверь в стене, неподалеку от их стола.

– Вижу.

– Там есть все, что нужно для уединения двух сердец, – не менее сладострастно сообщила ему Илаха.

Лицо Кощея стало мрачнее тучи, однако юноша на явное неудовольствие бессмертного злодея внимания не обращал. Он продолжал изображать крутого отморозка, которому на все начхать. Не может быть, чтобы никто из шемахан в сердцах о козыре Илахи не проговорился. А то, что козырь такой есть, Виталик был уверен на все сто.

– Ты знаешь, мне здесь нравится все больше! – радостно воскликнул он. – Но постель потом. Сначала я обчищу это заведение. Спорим, я его сегодня по миру пущу?

Царица рассмеялась и прижалась к юноше еще теснее.

– А ты азартный, сплетник, я таких люблю.

– Сплетник он, – ткнул пальцем юноша в усаживающегося за стол Жучка, – а я человек дела. – Слышь, боярин, шапку сыми.

– Зачем? – сердито буркнул оборотень. Ему не нравилось, как постоялец Янки всенародно издевается над ним.

– Ты же в культурном заведении, придурок!

Жучок поспешно сдернул боярскую шапку с головы и, не зная, куда ее деть, поставил на стол перед собой донышком вниз.

– Это ты правильно, – одобрил Виталик и сыпанул в шапку с подноса пару горстей фишек. – Продуешь, больше не подам. Да, совсем не ценит слуг своих верных наш царь-батюшка. С ума сойти, всего сто золотых!

– Это я-то не ц-ц-ценю? – донесся до него не очень трезвый голос Гордона.

«Твою мать! – мысленно простонал Виталик. – Только тебя здесь не хватало!» К их столику пробирался слегка пошатывающийся царь Гордон собственной персоной. «Узнаю, кто его упустил, порву на части!» – дал себе слово царский сплетник. Присутствие державного на этой вечеринке в его планы не входило.

– О! Ваше царское! – завопил он, старательно изображая радость. – Милости прошу к нашему шалашу!

Царь плюхнулся на стул, обвел мутными глазами всех присутствующих и грохнул кулаком об стол.

– В очко! – требовательно сказал он, не обратив даже внимания, что царских сплетников вдруг стало двое.

К столу тут же подскочил шестой игрок, распечатывая на бегу свежую колоду карт.

– А это еще кто такой? – уставился на него Виталик. Этого рыжебородого мужичка с такими же мутными, как и у царя, глазками он узнал сразу. Это был тот самый голопузый доходяга, оприходовавший за одно желание бутылку мутняка, подаренную Виталику старушкой. Правда, на этот раз он был при полном параде, одетый, как и все крупье, в национальные шемаханские одежды, хотя физиономия у него была явно не шемаханская.

– Это Джибес, – пояснила Илаха, – один из наших крупье. Тут ведь все посетители играют только против клуба. Кому-то везет, кому-то нет.

– Клуба! – фыркнул юноша. – Да ваше заведение тянет на приличное казино!

– Пожалуй, так мы его и будем называть, – проворковала Илаха. – Я расскажу о вашем предложении послу…

– Так м-м-мы будем играть или нет? – промычал Гордон.

– А ваши фишки? – поинтересовался Джибес. Он, хоть и был такой же мутный, но держался лучше. – Вы вчера уже…

– Казна оплатит, – отмахнулся царь.

– На какую сумму вам выделить фишек? – тут же подскочил к царю усатый администратор. Этот джигит тоже довольно хорошо изъяснялся по-русски.

– На сто тысяч.

– Нет проблем. Извольте только расписаться вот здесь.

Гордон не глядя подмахнул подсунутую ему бумагу, и пред ним поставили поднос с напитками (преимущественно с водкой, настойками и винами) и выложили гору фишек на затребованную сумму. Кощею с Вилли тоже выдали, судя по всему, заранее оговоренную ими сумму в фишках.

Виталик выложил на стол свои пистоли.

– Это чтоб нас не беспокоили, Гюльчатай, – пояснил он царице, игриво ущипнув ее за бочок, – а то ваши джигиты как-то странно на нас поглядывают, а я этого не люблю. Знаешь, когда я нервничать начинаю, столько крови вокруг сразу, столько крови…

– Не волнуйтесь, господин, – проворковала Илаха, – нас не потревожат.

– А как тебя на самом деле зовут? Хотя какая разница?

– Совершенно верно, для вас я Гюльчатай, мой господин.

– Так мы будем играть или нет? – взревел окончательно выведенный из себя Гордон.

– Маэстро, мечите карты, – небрежно махнул рукой Виталик, и игра началась.

Она была долгой и упорной. Часа через три окончательно стало ясно, что сегодня не их день. Кроме казино, больше не везло никому. Кощей с немецким послом порой умудрялись срывать банк, но все равно оставались пусть и в неглубоком, но минусе. У остальных дела шли еще хуже. Жучок продул уже почти все свои фишки, горка Виталика уменьшилась как минимум наполовину, Гордон, игравший, как и положено царю, исключительно по-крупному, уже писал вторую расписку. Еще одна сотня тысяч государственной казны озолотила шемахан.

Купцам с боярами тоже не везло. Причем, как понял юноша, они все до одного играли бесшабашно. Внешне развязный и беспечный царский сплетник на деле был предельно собран, и от его внимательного взора не ускользало ничего. Вот какой-то купец начал возмущаться, почему ему запрещают играть в долг.

– Вах! Дарагой, – усатый джигит спешил к месту назревающего скандала, – какой такой-сякой долг? У тэбя ужэ нычего нэт!

– А ты откуда знаешь? – шумел купец.

– Э, дарагой! Твой карточка сказал! – Джигит изъял у купца как-то сразу потускневшую золотую пластинку. – Пашлы, дарагой. Здэс играют толко на дэньги.

– Царю, значит, можно, а мне нельзя? – продолжал бушевать купец.

– За цар казна платит, а за тэбя кто платить будэт?