Текст книги "Кто-то оттуда"

– Всё в порядке, – успокоил он Жулка, заметив, с каким напряженным вниманием тот за ним наблюдает. Потом спросил:

– Жулк, вы хоть знаете, где искать поляны, на которые садятся мухогубы?

Жулк неопределённо повёл плечами.

– Трудно сказать наверняка. В принципе, прогалин и открытых пустошей на болотах довольно много. Кстати, – он задрал голову и некоторое время всматривался в полностью очистившееся от мошки небо, после чего с явной досадой произнёс: – Жаль, их уже не видно. Но мне кажется, мухогубы были где-то там, верно?

Борис проследил, в какую сторону Жулк направил свой указательный палец, и кивнул головой. Жулк этот жест, вероятно, понял, потому что больше ни о чем спрашивать не стал. Воздержался от дальнейших расспросов и Борис. Они молча собрали пожитки, водрузили себе на спины ранцы с парашютами и отправились в путь, на поиск тех удивительных полян, куда бесшумно спускаются с небес огромные воздухоплавающие создания, больше всего похожие на надутых водородом морских скатов.

3

Ходьба по болотам оказалась занятием вполне необременительным. Во всяком случае, ноги у Бориса слегка увязали разве только в толстом слое мха, под которым ощущалась достаточно твёрдая, упругая основа. Бориса это немало удивляло, но Жулк потом объяснил, что почву стягивают корни болотных растений, выступая чем-то вроде надёжного корсета.

Шли в направлении того района, куда, по идее, должны были приземлиться замеченные Борисом мухогубы. Ориентировались по компасу. Более надёжные ориентиры отсутствовали, и потому надеяться приходилось главным образом на везение, тем более, что мошка в любой момент могла вернуться обратно.

Прошло, вероятно, около часа с тех пор, как они отправились в путь, когда вдруг Жулк, шедший чуть впереди, неожиданно остановился и замер на месте. Борис тоже замер. Откуда-то из болотной чащи доносилось негромкое почавкивание. Источник звука медленно приближался.

Бориса охватила лёгкая паника. Он невольно глянул на Жулка. У того рука уже лежала на кобуре лучевого поражателя. Борису стало чуть спокойнее, но всё равно, нервы его были напряжены до предела.

Прошло ещё немного времени, и вот, наконец, из-за ближайшего пригорка появился тот, чья чавкающая поступь так переполошила обоих спутников. Это было совершенно немыслимое создание, при виде которого у Бориса отвисла челюсть, и его едва не хватил кондратий. Существо имело шесть мощных, когтистых лап, подпиравших массивное, покрытое кожистым панцирем тело. От тела отходила длинная, чешуйчатая шея, увенчанная уплощённой головой с огромной, зубастой пастью. Основание головы разветвлялось тремя парами маленьких суставчатых ножек. Собственно, именно на этих ножках голова и покоилась, представляя, видимо, слишком большую тяжесть для тонкой шеи. Чтобы поспевать за широкой поступью основных конечностей животного, лапкам приходилось семенить очень часто, так, что их трудно было даже различить.

Внезапно существо остановилось. Его шея вздыбилась, вознёсши пучеглазую морду метра на два выше поверхности земли. Люди и существо смотрели друг на друга в упор.

Наступил кульминационный момент. Словно в дурном сне, Борис с ужасом наблюдал, как нервно подёргиваются у основания головы тонкие суставчатые отростки, будто растопыренные пальцы огромной шестипалой руки. Борис покосился на Жулка. Судя по лицу казалось, что тот спокоен, но поза его была напряжена, а рука по-прежнему лежала на кобуре лучевого поражателя.

– Не двигайтесь, – еле слышно шепнул Жулк. – Это головоног. Он хоть и опасен, но если его не злить – уйдёт сам.

Так оно и случилось. Головоног ещё немного постоял, угрожающе ощеривая зубастую пасть, но потом ему, вероятно, наскучило пугать двух безмозглых истуканов, замерших от страха в полной неподвижности, и он заторопился по каким-то своим неотложным делам, не меньше, чем прежде, исполненный уверенности в абсолютной личной безопасности.

– Очень хорошо, что мы его встретили, – уже не приглушая голоса сказал Жулк. – Головоноги, как правило, держатся по опушкам и слишком далеко в болотную чащу не заходят. Я думаю, если мы пойдем по его следам, они выведут нас к ближайшей поляне.

Следы нашли быстро. Заметить их было легко – они хорошо пропечатались в толстом слое мха.

– Странное создание, – сказал Борис, с любопытством рассматривая колею, оставленную передними лапами животного, теми, что несли его голову. – Чем он хоть питается, интересно? Хищник, наверное, судя по зубам?

– Головоног – зверь всеядный, – ответил Жулк, когда они двинулись по следу. – А если охотится, то в основном на жужелиц, причем действуют очень интересно. Под землёй ведь, сами понимаете, всегда темно, и поэтому жужелицы ориентируются там в основном на слух. Головоног выбирает себе в подземелье какой-нибудь глухой угол, затаивается там без движения, и лишь его голова на тоненьких ножках бегает туда-сюда, насколько позволяет длина шеи. Жужелица улавливает какую-то возню, определяет на слух, что шебуршится животное небольшое по размерам, бросается на него и оказывается жертвой хитроумного головонога.

– А мы сами не окажемся его жертвой? – как бы не вполне всерьёз полюбопытствовал Борис, на самом деле ещё не отошедший от неожиданной встречи и опасавшийся её повторения.

Жулк не стал отвечать на этот вопрос. Он вдруг прибавил шаг, как это делают лошади, почуяв близкий финиш.

Борис посмотрел вперёд. Лес поредел. Вдалеке, между рядами гигантских подсолнухов, маячил долгожданный просвет.

Они отмеряли ещё шагов двести-триста и, не доходя полсотни метров до опушки, остановились. Дальше не пошли, опасаясь быть замеченными. Тем более, с этого расстояния поляна и так просматривалась достаточно хорошо.

Наконец-то Борис получил возможность разглядеть мухогуба вблизи. Огромный, с хорошего кита величиной, он действительно походил на морского ската, особенно теперь, когда воздухоплавательный пузырь был, судя по всему, наполовину спущен. Лишенный каких бы то ни было признаков конечностей, мухогуб лежал на поверхности земли совершенно безвольно, будто брошенная кем-то куча старого тряпья. Только кончик длинного, сужающегося ближе к концу, хвоста время от времени слегка подёргивался, как бы сигнализируя, что Левиафан жив и, более того, внимательно бдит, так что рискнувший приблизиться может дорого за это заплатить.

– Хорош боров! – Борис с сомнением глянул на Жулка. – Вы что, всерьёз полагаете, что он подпустит нас к себе?

– Всё зависит от того, насколько продуманно и осторожно мы будем действовать. А также, с какой стороны к нему подойдём, спереди или сзади. Оба варианта имеют свои плюсы и минусы. В случае, если подойдём спереди, мы окажемся вне поля досягаемости главного его оружия – хвоста. Но при этом он нас обязательно заметит, глаза-то у него находятся в передней части тела. А заметил – сразу начнёт наполнять водородом воздухоплавательный пузырь. На это у него уйдёт секунд пятнадцать-двадцать. А теперь смотрите: расстояние от мухогуба до опушки – метров сто минимум. Такую дистанцию со всей нашей амуницией мы сможем преодолеть секунд за пятнадцать в лучшем случае. К тому же, мухогуб заметит нас, скорее всего, ещё до того, как мы окажемся на поляне. Короче, этот вариант едва ли реализуем. Вариант второй – подбираться к мухогубу сзади. Там другая загвоздка – длинный хвост, которым он способен серьёзно покалечить, и даже убить. Но это если он нас засечёт. А засечь сзади он может только своими тепловыми рецепторами – многочисленными маленькими щетинками, расположенными вдоль всей длины хвоста. Следовательно, нам надо поступить очень просто – повернуть рычажок терморегулятора до самого упора, так, чтобы комбинезон практически не пропускал наружу тепла. Понимаете, о чём я хочу сказать?

– Чёрт! – Борис от избытка чувств даже стукнул себя кулаком по бедру, настолько всё было просто. – Конечно понимаю. У твари ведь сзади глаз нет, значит, если мы не будем излучать тепло, она не сможет нас засечь, и мы получим возможность подобраться к ней вплотную. Хотя… – Борис вдруг помрачнел, – тут, правда, возникает один вопрос: когда мы непосредственно на неё уже усядемся, она ведь нас всё равно почувствует, правда? И зашибёт тогда своим хвостом. Вот и вся история.

– Не зашибёт, – с улыбкой ответил Жулк. – Посмотрите внимательнее. Видите, у мухогуба от головы через всю спину идет гребень, небольшие такие кожистые наросты. Видите?

– Пожалуй…

– В виде зароговевших пластин гребень продолжается до середины хвоста. Отсюда этого не видно, но можете поверить мне на слово. Поэтому вдоль поверхности земли мухогуб волен вертеть своим хвостом, как хочет, но перегнуть его в вертикальной плоскости настолько, чтобы достать до спины – это у него никак не получится, помешают пластины.

– Ну хорошо, – не унимался Борис, – даже если он не смахнёт нас хвостом, но когда раздуется и полетит, сможем ли мы тогда удержаться у него на спине?

Жулк помрачнел.

– Скажу честно – не знаю. Должны удержаться. Попробуем зацепиться за наросты, может быть, верёвками их обмотаем, а верёвки привяжем к себе – посмотрим. Главное, мухогуб летит плавно и не очень быстро, так что, думаю, всё будет в порядке. К тому же, не забывайте, на самый пожарный случай у нас есть парашюты. Да, чуть не забыл, ещё одна важная деталь: к мухогубу необходимо приближаться медленно и по возможности бесшумно, иначе колебания почвы, производимые нашими шагами, могут его вспугнуть. А теперь не будем терять времени.

С этими словами он надел перчатки, натянул на голову капюшон, затянул молнию почти до упора, оставив лишь узкую щёлку для глаз и повернулся к Борису, как бы приглашая того последовать его примеру. Когда оба были в полном сборе, Жулк вывернул левую руку запястьем вверх и перевёл рычажок терморегулятора в крайнее положение. Борис проделал то же самое и вскоре почувствовал такую жару, какую не ощущал ещё ни разу в жизни.

– Ну как? – услышал он голос Жулка.

– Как в бане! – живо откликнулся Борис.

Жулк удовлетворённо кивнул и они пошли вдоль опушки, чтобы зайти мухогубу с тыла. Борис сразу покрылся потом. Ему было очень жарко, но он терпел, потому что хорошо понимал одну простую истину: лучше быть потным, чем мёртвым.

4

Борис лежал у края обрыва. Не желая привлекать к себе внимание, он пригнул голову к самой земле, но так, чтобы оставалась возможность обозревать лежащую внизу равнину.

Вид с вершины скалы открывался одновременно мрачный и таинственный. Всё то же хмурое небо, покрытое свинцово-синими облаками, горная гряда на горизонте с белеющими шапками снега, а в непосредственной близости, на расстоянии приблизительно одного километра, огромный котлован, на краю которого светлым пятном выделялся корабль Жулка. Поначалу Борис пытался разглядеть, с какой стороны находятся болота, но без всякого успеха. Корабль гведов, почему-то, тоже не просматривался. Бориса это удивило, но Жулк потом объяснил, что и болота, и повреждённый звездолёт остались по другую сторону скального массива. Борис ничего этого знать не мог, потому что во время полета, продолжавшегося около полутора часов, обхватив обеими руками один из кожистых наростов, он всем телом прижимался к шершавой спине мухогуба, среди всех желаний сохраняя в своём сознании только одно – не соскользнуть вниз. Но и теперь, после приземления, он оглядывал окрестности отнюдь не из праздного любопытства, но по причине страха перед врагом могучим и безжалостным – гведами. Именно их-то Борис и высматривал, придирчивым взглядом окидывая равнину, однако сколько ни старался – ничего подозрительного обнаружить так и не смог.

– Всё чисто, – констатировал в конце концов Борис, оборачиваясь к Жулку. – Меня это даже немного удивляет.

Жулк сидел тут же, неподалёку, привалившись спиной к большому валуну. Его глаза были прикрыты, но он, судя по всему, не спал, а просто расслаблялся, отдыхая после крайне утомительного воздушного перелёта.

– Ничего странного, – отозвался Жулк, – они нас не ищут, а следовательно и мельтешить по поверхности планеты им незачем. Да и не на чем.

– Что значит «не на чем»? – удивился Борис. – У них пока всё-таки ещё остаётся два катера. По моему, совсем даже не мало. По крайней мере, хотя бы для того, чтобы выставить пикет перед вашим кораблём.

Жулк открыл глаза и с некоторым раздражением посмотрел на своего непонятливого собеседника. Потом назидательно изрёк:

– В настоящее время в распоряжении гведов имеется только один катер. Второй, если вы ещё не забыли, пустился в погоню за нами, и сейчас он далеко отсюда.

– А разве он ещё не вернулся?

– Разумеется, нет. Считайте: ресурс энергетической батареи рассчитан на пять-шесть часов непрерывного лёта. У нас, судя по показаниям контрольной шкалы, батарея была ещё довольно свежая, следовательно после того, как мы покинули катер, до своего падения он летел ещё часов пять. Теперь смотрите: катер упал. Что делать гведам? Возвращаться к своим? Но лететь десять часов подряд – дело крайне рискованное. Двигатель такой нагрузки может просто не выдержать. Поэтому они бы на это не пошли. Следовательно, сегодня гведы наверняка не появятся. Я думаю, они нашли уже себе место для ночлега, и обратно отправятся только утром. А это значит, что идти к моему кораблю нам необходимо не позднее нынешней ночи. Точнее – именно ночью, так как при свете дня слишком велик риск быть замеченными.

– Ну, так прекрасно, – оживился Борис, – значит, этой ночью всё и решим окончательно. Я, правда, до сих пор не могу взять в толк, почему гведы не подстраховались и не поставили возле вашего корабля оставшийся планетарный катер.

– А вы сами прикиньте – гведы ведь не знают, сколько нас всего было, и сколько человек улизнули, похитив одну из их машин. Они вполне могут подозревать, что внутри ещё кто-то остался, поэтому и держат единственный свой катер перед входом в перевалочную космическую базу, представляющуюся им гораздо более важным объектом, чем корабль.

– Ну, так прекрасно, – повторил Борис, всё более возбуждаясь в предвкушении скорого конца своего рискованного приключения. – Гведы думают, что мы улетели вместе с катером. Корабль они не охраняют – значит путь открыт. Последний рывок – и мы в дамках.

Жулк грустно покачал головой.

– Не всё так просто, Борис. Почему вы вдруг так уверены, что гведы не охраняют корабль?

– Как почему уверен? – Борис в замешательстве смотрел на Жулка. – Но ведь я же видел, возле вашего корабля никого нет. Если не верите, можете сами проверить.

– Если вы никого не заметили, это ещё не означает, что там действительно никого нет. Скажите, вы заглядывали под днище корабля?

– Не заглядывал, – растерянно пробормотал Борис. – Но ведь с такой высоты это и невозможно!

– Конечно невозможно. Поэтому я и говорю: где гарантии, что они не оставили под днищем несколько вооружённых роботов, чтобы те охраняли корабль?

Борис помрачнел. Всё и впрямь оказалось гораздо сложнее, чем ему поначалу казалось.

– Так что же нам делать? – спросил он, с надеждой глядя на Жулка.

– Не знаю. Нам хотя бы узнать, сторожит ли кто-нибудь корабль. Но как? Честно говоря, ума не приложу, как это сделать.

Борис задумался. В конце-концов, задача поставлена вполне конкретно. А значит, наверняка должно быть и какое-то решение. Надо только хорошенько подумать. А ещё лучше, покопаться в своей памяти…

– Знаете, – неожиданно сказал Борис через некоторое время, – я вот тут размышлял над вашими словами и кое-что вспомнил. Мне кажется, это должно вас заинтересовать. Дело в том, что мой дед – он в молодости был участником войны, которую у нас принято называть Великой Отечественной. Четыре года провёл на фронте, в разведроте. Так вот, дед мне потом много рассказывал о той войне, и в частности, как они, разведчики, посредством всяких военных хитростей выведывали нужную им информацию. Например, боевое подразделение намеревается войти в какую-нибудь деревню. Необходимо узнать, есть там враг или нет. Пускают вперёд разведчиков, а те уже в зависимости от конкретной ситуации используют те или иные уловки, чтобы добиться поставленной цели. Дед говорил, что он часто использовал следующий маневр: сперва, как ни в чём не бывало, идёт по направлению к деревне. Он знает: если враг там – издали стрельбы не будет, его подпустят поближе и либо расстреляют в упор, либо возьмут в плен. И вот идёт он себе, идёт, а потом вдруг разворачивается и, как будто заметив что-то подозрительное, начинает убегать. Если вслед раздаются выстрелы – значит в деревне засел неприятель, что и требовалось доказать. Конечно, всегда остаётся вероятность, что враг окажется хитрее и не клюнет на эту удочку, но дед говорил, что за всю войну подобная метода не сработала у него только один раз, за что он, впрочем, едва не поплатился жизнью.

– Очень интересно, – сказал Жулк, когда Борис замолчал. – Очень, очень интересно.

Он задумчиво, и оттого несколько рассеянно, посмотрел на своего собеседника и добавил:

– Вы мне только пока не мешайте, я должен немного пошевелить мозгами.

Пока Жулк думал, Борис наблюдал за семейством мухогубов, гнездо которых располагалось метрах в пятидесяти, у противоположного края той самой площадки, где находился он сам, и которая представляла собой плоскую, как бы усечённую вершину скалы. Мухогубов было трое – одна взрослая особь и два детёныша. Они быстро привыкли к людям и вели себя как ни в чём не бывало, не обращая ни малейшего внимания на непрошеных гостей. Последние четверть часа были заняты у них процессом кормления. Пристроившись сбоку к взрослому мухогубу, детёныши сосали из него какую-то питательную жидкость, громко чавкая широкими, как у лягушек, беззубыми ртами.

Неожиданно поднялся ветер, и сразу вслед за этим всё вокруг заиграло новыми, более яркими и насыщенными красками. Борис поднял голову. В тучах появился разрыв, и в образовавшийся просвет хлынули лучи местного светила, до последнего момента скрытого от глаз плотным слоем облаков. Борис бросил взгляд за край обрыва. Снежные шапки гор сверкали ослепительной белизной. Их склоны покрывал лес, судя по интенсивности цветовой гаммы не реденький и низкорослый, как в скалах возле перевалочной космической базы, а густой и могучий, одетый в ярко-желтую, с красноватым отливом, листву.

– Красота! – услышал Борис голос Жулка. Он обернулся. Жулк сидел на прежнем месте, возле валуна, устремив свой взгляд вдаль, на равнину и подпиравшие её горы. Жулк улыбался.

– Красота, – повторил он и глянул на Бориса. Улыбка не сходила с его лица, наоборот, даже ещё шире расцвела.

– Судя по вашей довольной физиономии, – сказал Борис, невольно улыбнувшись в ответ, – вам в голову пришёл какой-нибудь дьявольски хитроумный план, которым вы сейчас со мной поделитесь.

– Отчего же нет – конечно поделюсь. Особенно, если учесть, что вы являетесь частью этого плана.

– Тем более, – вставил Борис, – план этот ваш, насколько я понимаю, возник именно с моей подачи.

– И тут вы правы. Но – ближе к делу. Итак, вопрос первейший и наиглавнейший: если рядом с кораблём действительно выставлен пикет, каким образом избежать засады? Отвечаю: организовать засаду самим. Как это сделать? Очень просто. Один из нас на некоторое время станет невидимкой. Теперь конкретно: невидимкой буду я. Это моя роль. Я выставлю терморегулятор своего комбинезона в режим наименьшей теплоотдачи. Идти ведь нам придётся ночью, следовательно замечены мы можем быть лишь посредством прибора ночного видения, улавливающего тепловое излучение. Теперь смотрите, что получается: мы с вами вдвоём приближаемся к звездолёту, но издали заметен только один человек – вы. Вы мишень, но стрелять в вас сразу не будут, а постараются подпустить поближе, чтобы бить наверняка. Дело в том, что на расстоянии более, чем в сто метров, разряд лучевого поражателя начинает рассеиваться, и вероятность эффективного попадания в цель уменьшается. К тому же, я думаю, они захотят взять вас живьём, поэтому поначалу стрелять вообще не станут. Итак, вы приближаетесь к звездолёту, я рядом с вами, но меня не видно. Не доходя метров ста-ста пятидесяти до корабля, мы останавливаемся. Я ложусь на землю, а вы разворачиваетесь и начинаете убегать, но, отбежав приблизительно метров на пятьдесят, опять останавливаетесь и ложитесь на землю. Как поступают роботы? Они видят, что замечены, следовательно скрываться им больше незачем. С другой стороны, человек далеко не убежал. Он затаился поблизости, они его хорошо видят и, чтобы разобраться с ним окончательно, выбираются из своего укрытия. Они идут по направлению к вам, никак не осознавая, что на их пути нахожусь я. Я подпускаю их к себе вплотную и расстреливаю в упор из лучевого поражателя. Всё, путь к звездолёту расчищен. Вопросы есть?

Борис одобрительно хмыкнул.

– Да, ничего не скажешь, складно придумано. Вопрос только в том, насколько складно всё сложится для нас на самом деле.

Жулк поморщился, как от зубной боли.

– К чему эти беспредметные фразы, – недовольно пробурчал он. – Вы ведь помните, что я вам говорил: стопроцентные гарантии даёт только морг. Вообще, Борис, я бы не советовал вам забивать голову подобными мыслями. Ложитесь-ка лучше да поспите. До ночи ещё далеко, а так отдохнёте, сил наберётесь – всё лучше, чем терзать себя напрасными переживаниями.

Когда Борис проснулся, вечер уже был на исходе. Тучи на небе разошлись, но стало ещё темнее, чем прежде. На горизонте догорало оранжевое светило.

Борис бросил взгляд на Жулка. Тот сидел неподалёку, у внутреннего края площадки, откуда открывался вид на соседние скалы. Где-то там, в глубине скального массива, загороженная огромными каменными глыбами, находилась перевалочная космическая база, рядом с которой, как полагал Жулк, сконцентрированы основные силы гведов.

Неожиданно Жулк совершил широкий замах. В руке он сжимал увесистый камень. Удар – и металлический штырь, тускло мерцавший закатным оранжевым светом, ещё глубже вошёл в неподатливое тело скалы.

Борис подумал, что именно этот стук, вероятно, его и разбудил. Расправив затёкшие от долгого лежания на твёрдых камнях члены, он встал на ноги и приблизился к Жулку.

– Опять альпинизм, – уныло заключил Борис, глядя на тонкий трос, привязанный одним своим концом к металлическому штырю, а другим уходивший за край обрыва.

– Куда ж денешься, – отозвался Жулк. Он отбросил в сторону камень, обернулся к Борису и, придав лицу серьёзное выражение, сказал:

– По верёвке будем спускаться прямо сейчас, пока ещё не стемнело. Скала нас надёжно прикрывает, так что с поверхности равнины никто нас заметить не сможет. К тому же, здесь более пологий склон, чем с наружной стороны, можете сами убедиться.

Борис заглянул за край обрыва. Действительно, отвесная стена шла от вершины скалы вниз метров на восемь-десять, а дальше угол склона резко уменьшался, так что ниже этого уровня можно было спускаться уже без верёвки.

Жулк надел перчатки.

– Рекомендую вам сделать то же самое, – сказал он, – так будет ухватистее.

На этот раз Борис боялся меньше, чем когда спускался в колодец. Благополучно достигнув того места, где склон становился относительно пологим, он отпустил верёвку и повернулся лицом к Жулку.

– Что теперь? – почему-то шёпотом спросил он.

– Видите, там внизу место, где эта скала сходится с соседней? – Жулк показал рукой.

– Вижу, конечно, – ответил Борис, напряжённо всматриваясь в узкую расщелину, почти непроглядную в сгущавшихся сумерках.

– Сперва спустимся туда, а там двинем вдоль ручья. Только смотрите – не отставайте. В темноте легко потеряться, а кричать я не собираюсь и вам не советую.

Скользить на четвереньках по каменистой осыпи было довольно легко, хотя и чертовски неприятно из-за плотных клубов пыли, окутавших обоих спутников с ног до головы. Борис даже пожалел, что не натянул себе на голову капюшон, поэтому, оказавшись внизу, первым делом ополоснул лицо в протекавшем по дну расщелины ручье.

Вдоль ручья пошли уже в нормальном положении, выпрямившись, так как уклон здесь был невелик. Стало совсем темно. Силуэты окружающих скал ещё просматривались на фоне черно-синего, с проступающими звёздами, неба, но всё, что располагалось ниже, скрывалось во мраке почти непроглядном.

Чуть дальше по течению ручья расщелина заметно расширилась. Попадавшиеся прежде поодиночке низкорослые, скрюченные деревья в этом месте сошлись достаточно плотными зарослями.

Жулк остановился.

– Заросли – последний рубеж, отделяющий нас от равнины, – сказал он, обернувшись к Борису. – Постоим здесь немного, дождёмся наступления полной темноты и пойдём. А пока необходимо определить, в каком направлении будем двигаться.

С этими словами Жулк достал из кармана плоский параллелепипед с экраном и маленькими разноцветными кнопочками, точно такой же, как тогда, в подземелье. Он нажал на одну из кнопок, и на экране возникла зелёная точка.

– Не забыли ещё, как это делается? – спросил Жулк, не отрывая глаз от своего прибора. – Вот эта зелёная точка – это мы. Теперь поищем корабль.

Жулк начал вращать ручку настройки, и вращал её до тех пор, пока на экране не появилась ещё одна зелёная точка.

– Всё, теперь не заблудимся, – Жулк упрятал компас обратно к себе в карман и обратил смутно белеющее в темноте лицо на Бориса. – Есть ещё одна важная деталь, о которой я вам до сих пор не говорил. Когда до корабля останется метров триста, я дам вам знак, и тогда будем стараться идти по возможности синхронно, шаг в шаг. Понимаете, зачем это нужно?

– Как не понять, – с готовностью отозвался Борис. – Иначе ведь невидимку, то-есть вас, могут засечь по звуку шагов. Верно я рассуждаю?

– Абсолютно. – Жулк посмотрел на небо и добавил: – Ну что, пожалуй, пора нам уже, как вы думаете?

Не дожидаясь ответа, он надел перчатки и нахлобучил на голову капюшон. Змейку затянул почти до самой переносицы, оставив лишь узкую прорезь для глаз. Потом выставил в нужное положение ручку терморегулятора, молча махнул Борису рукой и первым ступил в заросли.

Впрочем, зарослями в полном смысле слова это скопление низкорослых, скрюченных, похожих на саксаул деревьев назвать было трудно. Во всяком случае, продвижению они особенно не мешали, разве только приходилось всё время выставлять вперёд локти, чтобы защитить лицо от нечаянных веток.

Скоро заросли кончились. Путники вышли к краю равнины. Они не видели перед собой ровным счётом ничего, кроме звёзд. Ночь, наконец, стала абсолютно непроглядна.

Шли быстро. Жулк вынул из кармана компас и уверенно шагал впереди, не отрывая глаз от экрана прибора. Борис старался не отставать. Он нервничал, и с каждым шагом его напряжение только увеличивалось. Окружающая темнота внушала смутный страх. Он сознавал, что является прекрасной мишенью, так что нападение могло произойти в любую секунду.

Неожиданно Жулк остановился.

– Теперь будем идти шаг в шаг, – сказал он шёпотом.

Темп ходьбы упал. Борису приходилось внимательно контролировать свои движения, чтобы не сбиться с ритма, который они с Жулком старались выдерживать. Время тянулось мучительно медленно, а нервное напряжение становилось просто непереносимым.

Наконец, Жулк придержал Бориса за рукав. Он махнул рукой в направлении, противоположном тому, в котором они двигались, и стал ложиться на землю. Борис прекрасно понял смысл этого жеста. Он развернулся и что есть мочи припустил прочь, петляя при этом, словно заяц. Пробежав метров сто, рухнул на поверхность равнины. Притаился.

Ждать пришлось недолго. Вскоре со стороны предполагаемого местонахождения корабля послышались осторожные шаги. Звуки, издаваемые несколькими парами чьих-то невидимых ног, становились всё громче. Враг приближался.

Борис превратился в сплошной комок нервов. Время шло. То, что обязано было произойти, всё оттягивалось и оттягивалось, разжигая в душе отчаянное чувство страха и безысходности. Что случилось? Почему Жулк не стреляет? Ведь никаких же сил больше ждать…

И вдруг – яркие вспышки света. Вырванные ими из темноты скрученные конвульсиями фигуры. Странные звуки, наподобие тех, что возникают, когда игла проигрывателя соскакивает с борозды и начинает прыгать по пластинке.

Схватка длилась считанные мгновения, а потом опять – тишина и непроглядная темень, как будто ничего и не бывало.

Борис растерялся. Что теперь? С гведами, вроде, разобрались, путь к кораблю расчистили, так чего же Жулк никаким образом не даёт о себе знать?

Борис встал на ноги и неуверенно позвал:

– Жулк, вы где?

Ответ последовал, но совсем с неожиданной стороны. Новая вспышка озарила ночную темноту, и не успевший даже толком испугаться Борис ощутил на своём левом предплечье лёгкий ожог. Не раздумывая, он отскочил в сторону, бросился на землю и к самому упору задвинул ручку терморегулятора.

Стало жарко. Борис лежал абсолютно неподвижно, словно и впрямь подстреленный, лихорадочно соображая, что же произошло. Тех роботов, что шли к ним от корабля, Жулк снял – Борис это прекрасно видел. Следовательно, они ушли не все, кого-то оставили на месте, возле звездолёта. Именно этот «кто-то» и пытался, вероятно, убить Бориса, но, к счастью, неудачно. Видимо, и впрямь на большом расстоянии заряд лучевого поражателя рассеивается. Теперь затаившийся робот выжидает. Ни Жулка, ни Бориса он засечь не может – оба не излучают тепла. Но ему, по идее, и нет никакой необходимости раскрываться: скоро на планетарном катере подоспеет подмога, и тогда им обоим крышка. Что же делать? Как заставить робота обнаружить своё местонахождение, чтобы Жулк смог, наконец, его подстрелить и таким образом окончательно расчистить путь к кораблю?

Решение пришло быстро. Решение крайне рисковое, почти безумное. Но что делать, если делать нечего? Припёртый обстоятельствами к стенке, Борис прекрасно понимал, что ещё рискованнее не предпринимать в данной ситуации ничего.

Борис встал в полный рост и словно на параде, строевым шагом, двинулся вперёд. Он старался как можно громче топать ногами, а чтобы ещё больше усилить шумовой эффект, начал горланить песню из репертуара популярной певицы Беллы Прыгачёвой. Расчёт его был прост: заставить неприятеля предпринять ответные меры. Видеть робот Бориса не мог, но наверняка слышал, что кто-то к нему с большим шумом приближается. В этой ситуации робот должен был как-то себя обнаружить. Во всяком случае, Борис на это надеялся, и надежды его, к счастью, очень быстро оправдались. Откуда-то спереди вдруг ударил яркий луч света. Луч, имевший форму остроконечного конуса, пошарил по поверхности равнины, пока не наткнулся на Бориса. На какой-то миг Борис был ослеплён, и как раз в этот момент раздался лёгкий хлопок. Луч дёрнулся и отклонился в сторону.