Текст книги "Беречь речь. Забытая история русских слов и выражений"

«Восвояси» можно считать нашей гордостью, личным изобретением: из всех славянских языков наречие существует только в русском.

П. Я. Черных в Историко-этимологическом словаре пишет, что в украинском, белорусском и польском языках говорят совсем иначе: «до дому».

«Восвояси» – исконно русское слово, которое было и в старославянском, и в древнерусском. Правда, имело совсем другой вид.

Этимологи выдвигают две версии первоначальной фразы: «во своя си» (где «си» – усилительная частица) или «во своя вьси». Потом слова для удобства произношения объединились и стали единым целым. Произошло сращение.

На первом варианте я долго останавливаться не буду, а вот о втором поговорить очень интересно.

Разберём фразу по словам. «Во» – понятный нам предлог, «своя» – винительный падеж множественного числа среднего рода, «вьси» – родственник устаревшего слова «весь».

Помните словосочетание «по городам и весям»? Современный человек вряд ли ответит, что это за «весь» такая, однако его следы можно найти и в других языках.

Например, в белорусском и польском есть слова «весняк» и «веснячка» – крестьянин и крестьянка соответственно. Назвали их так потому, что они были жителями веси.

Издревле словом «весь» именовали небольшие селения или часть города, образованную присоединившимся селом. Поэтому значение слова «весь» – село, деревня.

А фразу «во своя вьси» дословно можно перевести как «в свои деревни, домой». Сейчас значение мало изменилось, и «восвояси» до сих пор означает «к себе домой, возвращаться обратно».

Где находятся «фибры души»

У русского человека много уникальных органов: печёнки, в которых сидят надоевшие люди, тормашки, вверх которыми всё падает, и фибры души, которые никто никогда не видел.

Зато каждый русский человек всеми фибрами наверняка кого-нибудь любил или люто ненавидел. Фразеологические словари трактуют фразу как «эмоционально сильное, обычно отрицательного характера, проявление отношения одного лица к другому лицу, к группе лиц или к ситуации».

Как таковая «фибра» – это жила, волокно растительной или животной ткани, её название происходит от латинского fibra – «волокно». Но какие могут быть волокна у души, верно?

Объяснение может быть скрыто в глубинах славянской мифологии. Наши предки считали душу чем-то телесным, неотделимым от тела, находящимся в крови, почках, глазах и других органах.

В то же время душа отождествлялась с самим человеком, его вторым «Я». Поэтому она считалась такой же частью организма, своеобразным «органом переживания» со всеми волокнами, жилками и нервами.

Всеми фибрами души – то же, что и всеми душевными силами. Эмоциональные волнения бывают настолько сильными, что их можно почувствовать физически, как будто внутри нас испытывает недомогание реальный физиологический орган.

Эти душевные переживания нашли отражение не только в «фибрах души». Всем знакомы такие метафоры: «вымотать всю душу», «желать чего-то всей душой», «от всей души поздравлять» и так далее. Душа всегда была для славян чем-то значимым, не менее значимым, чем сердце.

Что на Руси называли «колымагой»

Старый, побитый жизнью и российскими дорогами, разваливающийся на части автомобиль принято называть колымагой. У этого слова в наши дни появилась пренебрежительная окраска. А знаете ли вы, что в старину позволить себе колымагу могли только очень состоятельные люди?

Скорее всего, слово «колымага» – результат преобразования древнерусского слова колимагъ, которым называли шатёр. Насчёт того, откуда оно там появилось, существуют две версии.

Согласно первой, мы заимствовали его из древнемонгольского языка, где находим kalimag – «калмык». По второй версии, слово перекочевало из тюркских языков, где kulungu – «судно» (см. этимологический словарь Крылова).

А сама колымага – это закрытый громоздкий экипаж, который изначально имел верх шатрового типа, откуда и получил своё название. В словаре Брокгауза и Ефрона сказано, что чаще всего такой экипаж был предназначен для женщин и детей боярских и дворянских семейств. Мужчины передвигались верхом на коне.

Колымаги не имели рессор: их кузов крепился на оси колес, поэтому при высокой скорости движения экипаж начинало сильно трясти. Чтобы им управлять, кучер должен был идти рядом или сидеть на одной из ведущих лошадей.

Поездка занимала очень много времени: для разворота колымаге нужна большая площадь. Если таковой не находилось, задние колёса приходилось заносить вручную. То ещё удовольствие, судя по всему…

Зато уж как изощрялись в украшении колымаг! Не зря в словаре Даля есть глагол «колымажиться» – важничать, ломаться, барничать.

Внутри колымагу обивали красным сукном или бархатом, по бокам вешали суконные или шёлковые занавеси, иногда с дверцами. В дверцы вставляли маленькие слюдяные окошки и закрывали их занавесками.

Особо богатые люди снаружи обкладывали колымагу золотом, внутри обивали соболиным мехом, а колёса оковывали серебром. Да ещё и по бокам повозки у некоторых бояр шли холопы-скороходы.

При Алексее Михайловиче для хранения колымаг на Пречистенке был построен Колымажный двор. В честь него в Москве назвали Колымажный переулок (он есть и сейчас).

В конце XVII века место колымаг постепенно стали занимать кареты. Наконец-то появился транспорт, в котором можно было ездить и мужчинам, и женщинам.

В музее Московского Кремля хранится четырёхместная колымага – единственный сохранившийся экипаж русской знати первой половины XVII века. Её последним владельцем был Никита Романов – двоюродный брат царя Михаила Романова.

Колымагу сделали в мастерских Конюшенного приказа Московского Кремля, а В. И. Суриков запечатлел её на картине «Утро стрелецкой казни».

Как появилось слово «засандалить»

Когда говоришь слово «засандалить», трудно избавиться от ощущения, что к действию имеет отношение летняя обувь.

Будто кто-то взял в руки сандалию, да как ускорил ею процесс… Интересно, что слово «сандалии» заимствовано в древнерусский период из греческого, где sandalia – деревянные башмаки.

Поэтому хочется провести аналогию с сандаловым деревом и радостно хлопнуть в ладоши: вот же оно, родство. Там дерево, тут дерево.

Да только «сандал» пришёл к нам из тюркского языка, где sandal восходит к древнеиндийскому candanas – «сандаловое дерево». А слово sandalia восходит к персидскому sandal – «туфля».

Но учитывая, что сандалии – это обувь древних греков с деревянной подошвой и кожаными ремешками, возникает вопрос: а уж не из сандала ли делали эту самую подошву?

Поэтому вопрос их родства я оставлю открытым. Давайте перейдём к другому: как вообще в русском языке появилось слово «засандалить»?

В Казачьем словаре-справочнике Губарева есть слово «сандаля» – трезубец, которым бьют сазанов во время икрометания, когда они идут стадами при самом береге реки. Иначе сандаля называется «ости».

Согласитесь, от «сандали» легко могло образоваться слово «засандалить». Правда, ни в одном этимологическом словаре ни этой версии, ни какой-либо другой я не нашла.

У глагола «засандалить» за многолетнюю историю было столько значений, что голова кругом. У Даля «засандалить» имеет два варианта: закрасить сандалом и быть немного хмельным, напиться. Словом «сандал» раньше часто называли краску, обычно красного цвета.

Поэтому приведённое здесь же выражение «Засандалить себе нос» живо рисует в воображении любителя крепких напитков с носом, конкурирующим по цвету с филейной частью павиана.

Ещё «сандалить» – это натирать что-то до блеска. Однако в современных толковых словарях у глагола «засандалить» совсем другое направление, буйное.

Так говорят в значении «ударить кого-то», «бросить что-то в кого-либо» или «сделать что-либо быстро, стремительно».

Почему Гоголя называли белокурым?

На известном портрете Гоголя художника Фёдора Моллера мы видим мужчину с длинными тёмными волосами. Украинский поэт Пантелеймон Кулиш писал, что Гоголь просил Моллера изобразить его с весёлым лицом, потому что «христианин не должен быть печален».

Художник подметил привлекательную улыбку, оживлявшую уста поэта, но глазам его придал выражение тихой грусти – состояния, из которого Гоголь выходил редко. Другой художник, Фёдор Иордан, назвал этот портрет верхом сходства. Тогда почему современники называли Николая Васильевича белокурым?

Писатель Сергей Аксаков видел Гоголя в 1839 году:

«Прекрасные белокурые густые волосы лежали у него почти по плечам; красивые усы, эспаньолка довершали перемену».

Лев Арнольди после встречи в 1849 году:

«Ровно в шесть часов вошёл в комнату человек маленького роста с длинными белокурыми волосами, причёсанными a la moujik, маленькими карими глазками и необыкновенно длинным и тонким птичьим носом. Это был Гоголь!»

Иван Тургенев после визита в гости к писателю в 1851 году написал:

«Его белокурые волосы, которые от висков падали прямо, как обыкновенно у казаков, сохранили ещё цвет молодости, но уже заметно поредели».

И даже живописец Иван Айвазовский вторил этим отзывам:

«Низенький, сухощавый, с весьма длинным, заострённым носом, с прядями белокурых волос, часто падавшими на маленькие прищуренные глазки…»

Согласитесь, возникающий перед глазами образ никак не вяжется с нашими представлениями о писателе. Однако другой современник, Дмитрий Малиновский, встречавший Гоголя в 1848–1849 гг., писал, что у него были «длинные тёмные волосы, гладко падавшие на узкий профиль».

Подтверждал это и Григорий Данилевский в 1851 году: «его длинные каштановые волосы прямыми космами спадали ниже ушей».

У младшей сестры Гоголя, Ольги, было своё объяснение происходящему. Она рассказывала, что волосы у Николая были русые и потемнели после того, как он в 1830-х гг. обрился в Петербурге.

Существовало поверье, что петербургская вода так действует на приезжих, что у них вылезают волосы. Чтобы этого не допустить, Николай на время стал лысым. То же самое он посоветовал сделать и лакею, который приехал с ним в Петербург из Малороссии. Лакей не послушал и полысел.

Но если волосы потемнели в 1830-е годы, почему люди продолжали называть его белокурым?! Ведь даже на портретах 1840–1841 гг. его волосы выглядят тёмными!

В современных словарях мы видим, что белокурый – это светло-русый, со светлыми волосами. Но, видимо, так было не всегда.

Слово «белокурый» – исконно русское. Однако до сих пор неизвестно, как точно оно было образовано. То ли от «белокуДрый» («белый» + «кудри») с последующей потерей буквы «Д».

То ли от древнего слова куръ – «пыль», из-за чего белая кура – «белая пыль». Если эта гипотеза верна, то исходное значение «белокурого» – «словно покрытый белой пылью».

Учитывая возрастные изменения Гоголя в годы, когда современники называли его белокурым, версия о «словно покрытых белой пылью» тёмно-русых волосах выглядит логичной.

Для чего на Руси использовали ежовые рукавицы

Есть одна версия, которая связана с наркомом внутренних дел СССР Николаем Ежовым. Николай Иванович «прославился» как жестокий и мстительный человек, который на своём посту стал олицетворением «большого террора».

На этот период пришёлся пик массовых репрессий. Более того, Ежовым был упрощён сам механизм репрессий путём создания внесудебных репрессивных органов. С огромным энтузиазмом он боролся с «врагами», ежедневно отправляя длинные доклады.

В советское время период работы Ежова в НКВД окрестили «ежовщиной». Его самоотдачу часто связывают с выражением «ежовые рукавицы»: некоторые думают, что благодаря наркому это выражение и появилось. Однако Ежов работал в 1936–1938 гг., а пресловутые «рукавицы» можно встретить и раньше.

Вот несколько примеров из произведений классиков русской литературы:

«Нужно разве, чтобы они вечно были перед глазами Чичикова и чтоб он держал их в ежовых рукавицах, гонял бы их за всякий вздор, да и не то чтобы полагаясь на другого, а чтобы сам таки лично, где следует, дал бы и зуботычину и подзатыльника».

«Мёртвые души», Н. В. Гоголь.

или

«– Это значит, – отвечал я ему с видом как можно более невинным, – обходиться ласково, не слишком строго, давать побольше воли, держать в ежовых рукавицах».

«Капитанская дочка», А. С. Пушкин

Так откуда взялось выражение, означающее «держать кого-либо в строгом повиновении, очень строго и сурово обходиться с кем-либо»?

В поисках ответа наткнулась на информацию, что в Пермском крае когда-то был обычай дарить ежовые рукавицы жениху, «чтобы ловил жену». Это были изделия, утыканные иголками или особым образом связанные. С пупырышками, имитирующими иголки.

С учётом русской традиции, о которой дальше пойдёт речь, этот обряд выглядит забавным. Конечно, из ёжиков рукавицы не шили. Ни одно колючее животное не пострадало. Но лапу к возникновению выражения всё-таки приложило…

Как говорит фразеологический словарь Д. Э. Розенталя, ежовыми рукавицами называют голи́цы – рабочие рукавицы без подкладки и меха. Они защищают руки при выполнении какой-либо травмоопасной работы. В словаре В. И. Даля есть даже пословица такая: «Ежовая голица учить мастерица».

Первоначально фраза подразумевала, что держать в ежовых рукавицах – это держать очень крепко что-то травмоопасное. Топор, пилу или… ежа. Да-да, того самого ежа, в честь которого голицы получили своё прозвище.

На Руси ловили ежей, но голыми руками колючего не поймать. Поэтому приходилось надевать рукавицы. Зачем ловить? Версии есть разные… Мне нравится вариант, в котором ежей приносили домой, чтобы те защищали хозяйство от вредителей, мышей, например. По крайней мере, при таком подходе ни один ёжик точно не пострадает…

Кто такая «кузькина мать»

«За границей нигде не кричат караул, нигде не грозят свести в участок, не заезжают, не напоминают о Кузьке и его родственниках».

«За рубежом», М. Е. Салтыков-Щедрин

Кто такая кузькина мать, которой мы так часто грозим? Эту идиому когда-то прославил на весь мир Никита Сергеевич Хрущев, чем поставил в тупик переводчиков. О каком Кузьме речь, чем так опасна его мать… Непонятно.

Интересно, что фразеологизм встречается и в классической литературе, например, у того же Чехова в «Хамелеоне» и у Салтыкова-Щедрина в нескольких рассказах.

Однако однозначного ответа о происхождении фразы нет. Есть несколько версий.

Чтобы понять, почему родственница Кузьмы – такая опасная женщина, попробуем разобраться с самим персонажем. Кузька – это кто? Очевидно, что имя стало в русском языке нарицательным, как те же Сидор и Филипп (вспомните «сидорову козу» и «филькину грамоту»).

Теперь к ним присоединилась и «кузькина мать». Вот что об идиоме пишет Н. Г. Помяловский: «Вероятно, кузькина мать была ядовитая баба, если ею стращают захудалый род».

Кузя – герой народного фольклора. Он бедный парень с горькой судьбой, да к тому же не обладающий какими-то талантами. Кузьма – бесталанная голова, горькому кузеньке горькая долюшка, Кузенька-сиротинушка.

Опираясь на последний факт, можно предположить, что у Кузьмы была злая мачеха, которая изводила несчастного парня. Слух об ее крутом нраве и нашел выражение в идиоме «кузькина мать».

Но так ли это?

Еще одна любопытная, на мой взгляд, теория – заимствование «кузьки» из других языков. А почему бы и нет? Есть такое коми-зырянское или коми-пермяцкое выражение «кöн тэнö кузьясыс новлöдлöны», что переводится как «где тебя черти носят».

В этих языках кузь, кузьö означает «черт, леший». Хотя первоначально словом называли «хозяина», который мог трансформироваться в нечистую силу под влиянием эвфемизма «лесной хозяин» – «леший».

Очевидно, что от рогатого или косматого ничего хорошего ждать не приходится, а уж его родительницу и вовсе лучше обходить стороной. Поэтому упоминание кузькиной матери – одна из самых действенных угроз.

Еще упомяну о двух других теориях появления идиомы. По одной из них кузькой называли плеть для наказаний, по другой – жука, который наносит вред сельхозкультурам («Подпустить кому-либо кузьку»).

У слова «прелесть» был другой смысл

Обман, соблазн, заблуждение, коварство… Это не пересказ бульварного романа, нет. Это исторический смысл русского слова «прелесть». Даже Пушкин употреблял его в двух значениях: в то время как раз началось искажение.

Изначально «прелесть» – это «пре» + «лесть», то есть лесть в превосходной степени. Поэтому и «прелестный» был «льстивым, коварным, вводящим в заблуждение». За комплимент «какая у вас прелестная дочь» вас бы точно по голове не погладили.

Во время крестьянских волнений слово «прелестный» говорили в отношении призывов бунтующих. Эти призывы по определению считали лживыми, обманными, побуждающими к нарушению закона.

Семантический сдвиг в слове «прелесть» начался в XVIII–XIX веках. Во многом благодаря светской литературе у слова появляется милый смысл: «очарование, обаяние, привлекательность». Негативная окраска постепенно исчезает.

Однако у Пушкина вы можете увидеть двойственность, поскольку тогда наряду с новым у слова сохранялось прежнее значение. Сравните «ещё ты дремлешь, друг прелестный» и «во лжи прелестной обличу». Вряд ли герой стихотворения будил красавицу, которую считал льстивой и коварной.

Сейчас о старом значении нам напоминают лишь фразы вроде «льщу себя надеждой» (=обманываю) и «зря обольщаюсь» (=обманываюсь).

За что охотнику желали «ни пуха ни пера»

Фразеологизм «ни пуха ни пера» дожил до нас из русского средневековья. Правда, не в первозданном виде. В те времена охотничий промысел был реальным способом прокормить семью и вообще как-то выжить. Поэтому от успеха ловца зависело будущее не одного человека. В темном дремучем лесу было страшно – казалось, что всюду злые духи, мешающие искать дичь. И древние охотники защищались как могли.

Изначально в напутствии охотникам желали «и пуха и пера». Что символизировало «пух» – животных, «перо» – птиц. В ответ должна была прозвучать фраза «Пошел к черту». Но люди подумали, что так их легко сглазить, и добавили в выражение частицу «ни». Вроде как духи услышат, что охотник рассчитывает на неудачу, покрутят пальцем у виска и отойдут подальше от юродивого. А тот возьмет да и наловит мешок дичи.

Помогало это или нет, доподлинно неизвестно. Но и сейчас напутствие «ни пуха ни пера» – синоним пожелания успеха.

История «маковой росинки»

Знаете ли вы, что «макушка» и «маковка» произошли от слова «мак»? Первоначально макушкой называли головку мака, потом значение расширилось до «вершины», после чего обрело смысл верхней части чего-либо.

Такая же история произошла с «маковкой». Слово появилось как синоним маковой головки, но из-за сходства расположения оно превратилось в «вершину, макушку». Вот тебе и аленький цветочек…

Жалоба на отсутствие маковой росинки в современном значении намекает на голод. Дескать, давно не ел и не пил, даже такой крошечной частицы, как капля росы, во рту не было.

Но разве голод может быть связан только с водой?

В. В. Виноградов в «Истории слов» писал, что в литературе «маковая росинка» иногда используется в качестве минимальной меры жидкости. «Он был совершенно трезв, и как говорится, маковой росинки у него во рту не было…», – писал Н. П. Макаров в «Воспоминаниях».

Иными словами, отсутствие маковой росинки означало, что герой хмельных напитков не употреблял, а потому стёкл, как трезвышко.

Также росинка могла символизировать чувства:

«– Ведь вот какой народец! – заговорил Флегонт Флегонтович. – На маковую росинку ничего нельзя поверить, хоть того же Метелкина взять…»

«Золотая ночь», Д. Н. Мамин-Сибиряк

Все эти примеры не связаны с голодом. Поэтому надо искать какой-то мельчайший объект из того, что съедобно.

И мы его найдём, если посмотрим на другие варианты поговорки в словаре В. И. Даля. А там во рту не было:

 
Ни росиночки, ни порошиночки;
Ни росинки, ни чечинки;
Ни мачинки, ни росинки.
 

Опережая немой вопрос, поясню, что порошиночка – это одно зерно, одна крупинка, пылинка (обычно в отношении пороха), чечинка – это пылинка, крошка, а мачинка – это маковое зерно.

Изначально в известной поговорке речь шла о зёрнышке мака – синониме мельчайшей частицы пищи. И о росинке – олицетворении мельчайшего объёма воды.

А потом поговорку «Ни мачинки, ни росинки во рту не было» сократили, росинка стала маковой, а зёрнышко и вовсе исчезло.