Текст книги "Копенгаген. Жемчужина Скандинавии"

Кафе «Петербург» и магазин «Москва»

В самом конце Бредгаде на правой стороне находится кафе «Петербург». Даты, выжженные на деревянных потолочных брусьях, свидетельствуют, что здесь более двухсот лет кормили людей. Кафе было безумно популярно у русских купцов, приезжавших в Данию по торговым делам. Отстояв службу в храме Александра Невского, они духовную пищу стремились пополнить материальной.

В советское же время особенно любили этот ресторан с его «обедами по-петербургски» и «обедами по-царски» наши моряки, приплывавшие на своих судах в Копенгаген. Бывшая староста храма Александра Невского княгиня Ладыженская шутила по этому поводу: «Сначала напьются в ресторане, а потом бегут в наш храм – отмаливать грехи».

Магазин «Москва»

Сейчас кафе выглядит скромно, да и меню в нем не совсем русское, а больше европейское. Но и нынешние предприниматели из России, помолившись в храме, по старой традиции заглядывают в кафе «Петербург».

Неподалеку от «Петербурга» расположился еще один островок русской культуры в Дании – сувенирный магазин «Москва». Здесь представлены привычные и столь милые сердцу россиянина товары – матрешки, изделия хохломских мастеров, виртуозно выполненные палехские шкатулки, самовары и, конечно, икра. И если кто-то из русских туристов в спешке забыл дома сувениры, которыми собирался поразить своих датских друзей, то он легко может найти их в магазине «Москва» в самом центре Копенгагена.

Посольство России в Дании

От «Петербурга» и «Москвы» буквально пара километров до посольства нашей державы, имена столиц которой стали названиями кафе и магазина. На тихой улице Кристианиагаде под номером 5 стоит элегантный особняк. Это посольство России в Дании. К нему под номером 3 примыкает российское консульство.

Здание посольства элегантно и красиво как снаружи, так и изнутри. История его очень интересна. Особняк на улице Кристианиагаде 5, был построен для крупного предпринимателя Отто Мёнстеда (1838–1916), которого называли датским «королем маргарина» – он основал первую в стране фабрику по производству этого продукта, затем открыл аналогичные фабрики в Манчестере и Лондоне, и за короткое время стал одним из богатейших людей Дании. Мёнстед не стал мучаться с поиском подходящего архитектора, а просто нанял самого лучшего датского зодчего того времени Вильхельма Далерупа – автора уникальных проектов зданий Королевского театра, отеля «Англетер», Национальной галереи, Новой Карлсбергской глиптотеки и церкви Иисуса.

В течение двух лет, с 1896 по 1897 г., Вильхельм Далеруп строил дом Мёнстеда на Кристианиагаде. «Маргариновый король» каждую неделю приезжал на стройку и лично следил за тем, как идут дела. Когда богатейшего человека Дании спрашивали, зачем он это делает, Мёнстед отвечал, что и легендарный король Кристиан IV также вставал рано утром и шел на стройку, где, засучив рукава, вместе с простыми солдатами и рабочими строил дома и дворцы задуманного им нового величественного Копенгагена.

Мёнстед не жалел денег на возведение своего дома, и он обошелся ему в баснословную по тем временам сумму – полмиллиона датских крон. Дом Мёнстеда на Кристианиагаде стал «самым светским местом Копенгагена» в начале ХХ в. – в нем устраивались самые блестящие балы и приемы, его посещали все знаменитости тех лет, приезжавшие в Данию – актриса Сара Бернар, Элеонора Дузе, Аста Нильсен, адмирал Хэйхатиро Того, будущий лидер Финляндии Карл Маннергейм, скульптор Камилла Клодель, писательница Этель Лилиан Войнич, писатель Томас Манн.

После смерти Отто Мёнстеда в 1916 г. в нем жила его вдова Шарлотта. В 1934 г. в особняк к вдове «маргаринового короля» на собственном белом «роллс-ройсе» заявилась «самая эксцентричная женщина Копенгагена» тех лет – актриса кино, владелица киностудии, страстная путешественница и любительница животных графиня Муссе Шеел (Musse Scheel, 1868–1944). «Я хочу купить ваш особняк, – глядя в глаза вдове Мёнстеда, заявила она. – И точно так же, как он сам не жалел денег на его постройку, я не пожалею денег на его покупку».

Оставив в качестве презента слегка ошеломленной таким натиском хозяйке дома привезенную из Венеции редкую вазу, графиня торжественно удалилась. Вскоре тот же белый «роллс-ройс» отвез вдову «маргаринового короля» и графиню к нотариусу, заверившему сделку купли-продажи особняка. Никаких деталей набежавшие репортеры так и не узнали, за исключением лишь того, что сумма сделки оказалась «баснословной». Так Муссе Шеел поселилась на Кристианиагаде.

Этой женщине самой судьбой точно с самого рождения было уготовано оказаться в центре пересечения исторических судеб Дании и России и драматических династических переплетений. Ведь Муссе появилась на свет в том самом дворце Видоре, которому было суждено стать последним пристанищем последней русской императрицы Марии Федоровны. Этот дворец построил в 1871–1872 гг. ее отец, государственный советник Фредерик-Кристиан Брюн. И именно он поручил скульптору Отто Эвенсу (Otto Evens) изготовить мраморные кариатиды, украшающие фронтон дворца, – для этого он специально съездил в Грецию и привез из Древней Эллады классические образцы этих древнегреческих изваяний. В 1887 г. Фредерик-Кристиан Брюн умер. Во дворце остались жить его вдова и Муссе, которая в 1895 г. вышла замуж за самого известного яхтсмена Дании той эпохи, камер-юнкера Фредерика Линдхольма.

Посольство РФ в Дании

В 1906 г. к вдове государственного советника Брюна и супруге камер-юнкера Линдхольма обратился с просьбой сам король Кристиан IX: он просил их продать дворец Видоре своим дочерям Александре, английской королеве, и Дагмаре, русской императрице. Муссе убедила мать пойти навстречу пожеланиям короля и двух его дочерей-королев, однако в душе всегда жалела о своем поступке, и сразу же после смерти Марии Федоровны поспешила связаться с ее дочерьми Ольгой и Ксенией и выкупить дворец обратно. В нем она поселилась уже с новым мужем – графом Кристианом Шеел. В 1933 г. граф Шеел упал во время скачек с лошади и разбился насмерть. Муссе достались по наследству его громкий титул и значительные сбережения, которые она и потратила на приобретение особняка «маргаринового короля» на Кристианиагаде.

Словно бросая вызов судьбе после трагической кончины мужа, Муссе Шеел построила на территории, прилегающей к дому, конюшни и стала выступать с цирковыми номерами, во время которых одновременно управляла восемью лошадями. На ее рискованные представления собирался весь Копенгаген, восхищаясь отвагой красавицы Муссе. Привратником у дверей ее дома на Кристианиагаде был двухметровый негр со шрамом, пересекавшим все лицо, а в холле здания у лестницы на второй этаж она поместила два чучела медведей. Одним из увлечений Шеел была орнитология, которой она занималась профессионально, – она открыла два вида редких птиц, во дворе же своего особняка она устроила образцовый курятник и сама продавала яйца соседям. Соседи поначалу терялись – им было непривычно видеть кинодиву из фильма «Она благоволит к тебе, драгун», продающей им яйца, но в конце концов они привыкли и охотно приобретали ее яйца, не забывая при случае попросить автограф актрисы на афишах с ее фильмами.

Конец работе образцово-показательной фермы графини Шеел в центре Копенгагена положила немецкая оккупация Дании: все несушки были реквизированы для нужд германской армии, а в особняке разместилась организация «Северное общество», занимавшаяся развитием культурного сотрудничества между Германией и странами Северной Европы. Из-за этого же «Северного общества» прервалась и работа Муссе Шеел в кино: по приказу немецкого командования датские киностудии прекратили выпуск собственных фильмов, чтобы полностью сосредоточиться на производстве пропагандистских роликов по заказу «Северного общества».

13 декабря 1944 г. графиня Шеел умерла в маленькой съемной квартирке, из окна которой был виден краешек крыши ее роскошного особняка на Кристианиагаде. Последними словами ее стали: «Ненавижу все неестественное – маргарин и немецкий “новый порядок”».

После войны особняк занимали различные датские страховые общества, а в 1950 г. министр иностранных дел Дании Густав Расмуссен и министр иностранных дел Советского Союза Андрей Вышинский заключили договор о том, что с этого момента он станет резиденцией посольства нашей страны. Чучел медведей вы там, конечно, не увидите, а вот российский триколор развевается над домом по адресу Кристианиагаде, 5 всегда, в любую погоду.

Российский Центр науки и культуры

Настоящим местом притяжения русских в Копенгагене сегодня стал Российский центр науки и культуры. Расположен он очень удобно – в нескольких метрах от Ратушной площади, на Вестервольдгаде, 11. Здесь царит особая, домашняя атмосфера. В музыкальном салоне центра посетители могут услышать выступления музыкантов из России и российских музыкантов, живущих в Дании. Салон обладает прекрасной акустикой. А в театрально-концертном зале можно посмотреть пьесы, которые ставятся силами актеров датско-российского театра «Диалог». Его спектакли видели не только русские, живущие в Дании, а их уже 5 тысяч человек, но и жители Германии, Швеции, Финляндии. Театр регулярно выступает и в России.

Российский центр науки и культуры на Вестервольдгаде

При театре создана детская театральная студия. Дети поставили мюзикл «Анютины глазки», который получил на конкурсе в Болгарии приз «За лучший русский язык».

При Центре работает школа. В ней преподают профессиональные педагоги – в основном женщины, которые живут в Дании со своими датскими мужьями. Школу с удовольствием посещают дети тех, кто не хочет порывать связи с Россией, уважает свои корни, любит русский язык и культуру и эту любовь хочет передать детям.

Музей великой княгини Ольги Александровны Романовой в Баллерупе

Это сейчас Баллеруп стал пригородом Копенгагена. А сто лет назад здесь до самого горизонта тянулись поля, засеянные пшеницей, на заливных лугах паслись тучные стада коров и повсюду виднелись уютные фермы. Одну из них в 1928 г. купила с виду обычная семья – муж, жена и двое маленьких сыновей. Однако вскоре округа взорвалась новостью: неприметная, скромная фермерша – не кто-нибудь, а великая княгиня Ольга Александровна, дочь их любимой принцессы Дагмар, ставшей под именем Марии Федоровны императрицей России.

Кто же такая эта великая княгиня, не очень типичная для семейства Романовых? Ольга Александровна была любимой дочерью Александра III. Только ей разрешалось играть под столом в его кабинете, даже когда он выслушивал доклады министров. Ольга была любимой сестрой императора Николая II. Она продолжала дружить с ним и после его женитьбы. Играла и шалила с его детьми, скатывалась с ними по перилам, бросалась подушками, а великая княжна Анастасия стала ее крестницей. Своих детей в то время у Ольга Александровны не могло быть, т. к. ее мать, императрица Мария Федоровна, поступила с дочерью жестоко: выдала замуж за сына своей лучшей подруги – принца Ольденбургского, у которого, однако, был страшный недостаток – принц был совершенно равнодушен к женщинам.

Жизнь царской дочери стала похожей на кошмарный сон. Вырваться из рокового круга было невозможно – соображения династического престижа не позволяли сестре императора и помышлять о разводе. Это было хуже, чем жизнь птицы в клетке.

Но потом тягостное существование царской дочери вдруг озарил луч надежды: в ее жизнь вошла настоящая любовь. Ее полюбил человек, который находился рядом с ней и каждый день видел, как она страдает и мучается, – адъютант ее мужа, полковник Николай Куликовский. Их чувства были взаимными. Однако их любовь была отравлена неизбывной горечью оттого, что они понимали: им никогда не суждено быть по-настоящему вместе. Жестокие оковы придворного этикета преграждали путь к их счастью. Великая княгиня не могла получить развода у своего сиятельного мужа, но если бы она даже каким-то чудом и получила его, она все равно не могла выйти замуж за простолюдина, каким по отношению к ней самой являлся Куликовский.

Вход в музей Баллеруп

Мучительную невозможность вырваться из этого заколдованного круга прервала война: когда она разразилась, Ольга Александровна немедленно ушла медсестрой на фронт. Именно там, на фронте, она смогла вновь встречаться с любимым, приезжавшим к ней на короткие побывки. Днем она перевязывала сотни раненых, а вечером спешила на свидание к Куликовскому. Кровавая война, которая безжалостно косила и простых людей, и самых знатных, не щадя никого и не сообразуясь ни с какими светскими условностями, быстро разрушила казавшиеся прежде незыблемыми представления о сословном престиже и границах светских приличий. Через два года после начала войны, в 1916 г., Ольга Александровна смогла наконец получить развод у принца Ольденбургского и соединиться с любимым. В 1917 г. у 35летней Ольги и Николая Куликовских родился первый сын – Тихон. Но в этот наконец-то счастливый брак вошла новая трагедия – революция. Мать великой княгини и других родственников арестовали. Любимого брата с семьей – зверски расстреляли.

Для самой же великой княгини то, что раньше оборачивалось презрением и насмешками, теперь парадоксальным образом превратилось во благо: благодаря браку с простолюдином Куликовским ее саму не причисляли к августейшим особам, и в силу этого она смогла избежать и задержания, и ареста. В то время как все остальные «настоящие» Романовы оказались арестованы, Ольгу Александровну оставили в покое.

Но она сама не могла оставить своих родственников и по собственной воле поехала вслед за ними в Крым, где все ее родственники находились под арестом, и старалась помогать им, как могла. Она носила им еду, передавала их письма, приносила им новости с воли.

Но вскоре она поняла, что беременна. Что делать? Как рожать? Хоть ее и не относили формально к семье Романовых, было очевидно, что смерть грозит и ей.

И тут на помощь Ольге пришел казак Тимофей Ящик, личный телохранитель ее матери. Рискуя собственной жизнью, он тайно вывез ее в родную станицу Новоминскую на Кубани, и там в его скромной хате великая княгиня родила второго сына Гурия.

Находясь в простой казацкой хате и кормя сына грудью, великая княгиня долго думала: куда ей деваться? В Советской России была провозглашена политика «красного террора». В рамках этой политики 29 января 1919 г. во дворе Петропавловской крепости в Петрограде расстреляли четырех великих князей из династии Романовых – председателя Русского исторического общества Николая Михайловича, его брата Георгия Михайловича, Павла Александровича и Дмитрия Константиновича. Все без исключения Романовы были объявлены вне закона. В Советской России их всех ожидало лишь одно: смерть.

Чтобы спастись, она должна была немедленно бежать из России. Но куда она могла броситься? Только на родину ее матери, в Данию. Это было единственное место на земле, где ее могло ждать спасение.

Ольге Александровне пришлось пешком, прячась днем и передвигаясь только по ночам, с двумя крохотными детьми на руках, один из которых только что родился, спасаясь от эпидемий и расстрелов, пробираться по территории, где свирепствовали террор, эпидемии и люди тысячами погибали от расстрелов и от холеры. И при этом надо было всегда помнить, что она – сестра зверски расстрелянного царя Николая II, и если ее арестуют, то уж точно не пожалеют. Такое наступило страшное время.

Почти полтора года со страшными трудностями добиралась Ольга Александровна с семьей до Дании, и в конце концов добралась. В Копенгагене ей удалось наконец встретиться с матерью, которая, чудом избежав расстрела, успела покинуть Россию на английском крейсере «Мальборо».

Но это воссоединение было своеобразным и вновь по-своему жестоким: императрица не принимала Куликовского у себя во дворце, но при этом заставляла великую княгиню постоянно находиться рядом с собой. Ольга была не в силах понять, за что же ей выпали эти новые мучения, однако пришлось подчиниться железной воле Марии Федоровны.

Душевная драма Ольги прекратились только после смерти императрицы в 1928 г.: лишь тогда великая княгиня смогла наконец начать нормальную семейную жизнь. Ольга и ее сестра Ксения продали не только знаменитую шкатулку с драгоценностями покойной императрицы, но и весь дворец Видоре, где та жила. Вырученные деньги и позволили великой княгине купить имение «Кнудс-Минде» в местечке Баллеруп.

Так, под Копенгагеном, она смогла осуществить свою давнюю мечту и стала обыкновенной фермершей. В Баллерупе Ольга Александровна была по-настоящему счастлива – может быть, впервые за долгие, долгие годы страданий.

Она много занималась физическим трудом и даже выращивала картофель. И, что самое удивительное, лично торговала им на базаре в воскресные дни. Для соседей-фермеров это было делом привычным, но такое поведение великой княгини, которая показывала, что ничем не отличается от них, вызывало у них симпатию.

Баллеруп. Пасхальные яйца

Но в первую очередь Ольга Александровна была натурой творческой. С детства она любила рисовать и со временем стала хорошим художником. Фермеры часто встречали великую княгиню в окрестностях с мольбертом. Ее пейзажи, натюрморты, акварели с цветами пользовались успехом еще при жизни Ольга Александровны. Сейчас они стоят весьма дорого. Кроме того, Ольга Александровна расписывала фарфоровые тарелки, чашки, делала иллюстрации к детским книгам, оформляла открытки. И писала, писала письма – иногда до 60 штук в день.

Сыновья Тихон и Гурий выросли, отслужили в Королевской гвардии, потом женились. Казалось, все успокоилось. Вокруг великой княгини – дорогие лица: любимый муж, сыновья, датские невестки. Но мирная счастливая жизнь внезапно закончилась – началась Вторая мировая война. Немецкие войска оккупировали Данию. Ольга Александровна не любила немцев, и душа подсказала ей единственно правильное решение: помогать русским военнопленным, волею судеб оказавшимся в Дании. Ради этого она не задумываясь переоборудовала свою ферму под госпиталь. Великая княгиня не жалела своих сил, и сумела спасти жизнь десяткам русским военнопленных – помогли навыки медсестры, полученные еще в годы Первой мировой войны.

Но вот закончилась война. Советский Союз вышел из этой страшной бойни победителем и мог диктовать свои условия. Советские войска заняли остров Борнхольм, и всеми делами на нем, вместо датской администрации, ведал командующий советскими войсками генерал Федор Коротков. Это означало, что совсем рядом от Копенгагена действовал и СМЕРШ, и другие советские карательные органы. А княгиня слишком хорошо знала, что означало для тысяч «бывших русских людей» появление СМЕРШ в Харбине или, например, в Чехословакии.

Теперь, когда русским военнопленным больше не нужно было помогать, она каждый вечер мучительно размышляла: что же будет с ней самой? Ведь для советских властей она – Романова, ненавистная сестра проклятого «Николая Кровавого». И к великой княгине вернулся былой страх. Видимо, он сидел в ней очень крепко, очень глубоко. А в 1946 г. Советский Союз официально предъявил Дании ноту протеста в связи с тем, что живущая под Копенгагеном великая княгиня Ольга Александровна помогает русским на чужбине – «врагам народа». И в какой-то момент Ольга Александровна не выдержала и решила покинуть Данию, уехав далеко-далеко. Пусть там будет зима, холодная-холодная, как в России, трескучие морозы и огромные просторы, где можно затеряться, и где наконец до тебя никому не будет дела. Она посчитала, что лучшее место для этого – Канада, и, бросив все, уехала туда со всей семьей в 1946 г. Она поселилась в деревне Куксвилл рядом с Торонто.

Вскоре муж Ольги Александровны, полковник Куликовский, тяжело заболел. В течение нескольких лет Ольга Александровна самоотверженно ухаживала за ним. Но он все равно угас. Сама Ольга Александровна тихо скончалась в Канаде через два года после него – в 1960 г. Жила она в последние годы крайне бедно. А на ее ферме в Баллерупе в 1975 г. открылся музей ее имени.

Музей великой княгини Ольги Александровны в Баллерупе – очень живописное место, тихое, патриархальное даже сейчас. На лугу безмятежно лежат упитанные коровы. В тележках, запряженных крепкими лошадками, возят повизгивающих от счастья малышей. Перед входом в музей стоит огромный дуб. Говорят, ему почти тысяча лет и он сохранился со времен викингов. Великая княгиня любила сидеть под сенью этого дуба одна или со своими друзьями.

В музее выставлены вещи, принадлежавшие великой княгине, ее многочисленные фотографии с детьми, невестками, соседями. Расписанные Ольгой Александровной фарфоровые тарелки, чашки. Ее картины, открытки, иллюстрации к книгам.

Среди экспонатов музея много трогательных вещей. Здесь и носовой платочек ее матери, императрицы Марии Федоровны, ее красивый фарфоровый чайник и изящное платье. Видно, что даже в старости императрица сохраняла осиную талию. Трогательно выглядит и простая деревянная тележка, сработанная фрейлиной Марии Федоровны Зинаидой Менгден, в которой катали маленьких сыновей великой княгини – Тихона и Гурия. На полках много пасхальных яиц, в том числе скромное яйцо, подаренное Ольге Александровне ее няней Ксенией Можаевой.

Рисунок Александра III

В последние годы экспозиция значительно расширилась. В ней теперь представлено много предметов быта датских фермеров конца XIX в. – одежда, утварь, детские игрушки, есть даже обеденная комната с накрытым столом и посудой, с пианино. А под открытым небом выставлены разнообразный инвентарь и различные механизмы, использовавшиеся в сельском хозяйстве Дании в конце XIX в.

Но даже в этом удивительно живописном месте, где в воздухе разлит покой, ясно, как тосковала великая княгиня по России. На многих ее акварелях – русская зима с нарядными тройками лошадей, веселые народные гулянья, шумные ярмарки. В облике некоторых покупателях на ярмарке легко угадывается брат Ольги Александровны, царь Николай II, его сын царевич Алексей. Память о своем жестоко убитом брате и его семье Ольга Александровна сохранила до конца своей долгой и трагической жизни.