Текст книги "Как избавиться от синдрома ММ. Исповедь эмигрантки"

За ужином мы болтали на легкие, ни к чему не обязывающие темы.

– Стэйси, а ты одна живешь? – спросил вдруг Макс.

– Да, сын в Москву от меня уехал, не прижился он все-таки в Голландии. Хотя почему одна, живу с любимым котом Тимофеем.

– А, так ты кошатница… – почему-то обрадовался Макс.

– Да, абсолютная и неисправимая. Кошек обожаю.

– Да, и я неисправимый, – признался Макс, – у меня был котяра, сибиряк по имени Порфирий, но пришлось отдать его родителям, так как я в последнее время редко бываю дома.

– Знаешь, мне кажется, это не случайно, что люди так четко делятся на собачников и кошатников. Это вообще две совершенно отдельные расы людей, я считаю.

– Да, конечно, – согласился Макс. – Собачники – это люди, постоянно нуждающиеся в подпитке собственного эго. Им просто необходимо получать обожание от своего питомца. И они, как правило, совершенно не умеют быть одни.

– Точно… – подхватила я. – А кошатники – люди, способные на безусловную любовь. Им не нужны постоянные доказательства любви и проявления преданности. Они способны любить, не требуя ничего взамен.

– Вот эта мысль для меня новая… Но она мне нравится. А еще кошатники склонны к мистике и эзотерике и вообще ко всяким духовным поискам. А собачники, что называется, прочно стоят двумя ногами на земле.

– Ну да, правильно, кошки ведь вообще существа мистические. Мой кот, похоже, даже исцелять умеет, причем на себя болезнь перетягивает. Вот слушай историю. Зашел как-то бывший в гости, Кирилл, ты же его знаешь, изрядно простуженный. И в течение вечера у него резко подскочила температура, начался озноб и жуткий кашель. По всем симптомам воспаление легких. Пришлось оставить его ночевать в гостиной на диване, где он у меня на два дня и завис. Выходные были, а в неотложку он ехать категорически отказался – «вот лягу здесь на диване и буду умирать». А спорить с ним совершенно бесполезно.

Макс понимающе усмехнулся

– Ну да… припоминаю…

– Так вот… По его словам, кот обе ночи спал с ним, прижимаясь к животу. А на второе утро я обнаружила кота под кроватью, он часто дышал и трясся, как будто в ознобе. Я жутко перепугалась, кота под мышку и к ветеринару. И что ты думаешь? У него температура была сильно повышена, а на рентгене глубокий бронхит обнаружили.

Макс удивленно приподнял брови.

– Ты серьезно?

– Ну да… Рассказала врачу историю про болезнь бывшего, но он сказал, что инфекция от человека кошкам передаваться не может. На мой вопрос, и чем же это можно объяснить, он только плечами пожал. Да, говорит, очень странный случай, как, впрочем, это часто у кошек бывает…

– Да, я слышал, что кошки лечат, но чтобы на себя болезнь перетягивать…

– Вот-вот… А Кирилл в этот же день совершенно выздоровел. И все бы, конечно, хорошо, но кота я потом пять дней антибиотиками лечила, и визит к ветеринару вместе с рентгеном мне в 500 евро обошелся. После этого кота срочно застраховала. А то кто его знает… еще возьмется лечить всех подряд, я тогда вообще окончательно разорюсь.

Макс развеселился. Особенно ему понравилась заключительная часть моего рассказа.

– Дааа… классная история. А что Кирилл, чем занимается?

– А Кирилл занимается тем, что целыми днями сидит в интернете на разных форумах и смотрит закачанные с торрентов фильмы. И я – единственный человек в мире, с которым он хоть как-то худо-бедно вживую общается.

– Компьютерная зависимость?

– Ну да, можно и так сказать. Вообще, это сейчас огромная проблема. Особенно для тех, кто на сайтах знакомств все время торчит, там вообще беда. Я даже слышала, что компьютерозависимые уже начали посещать группы «12 шагов». Ну типа клуба анонимных алкоголиков, знаешь?

– Да? И как алкоголики на это реагируют?

– Думаю, с радостью. Потому что еще не известно, что хуже.

– Ну все равно как-то глупо. Сидят себе алкоголики, никого не трогают, обсуждают свои проблемы. И тут врывается толпа с Мамбы, к примеру… ну это по меньшей мере бестактно…

Теперь расхохоталась я. Да, с юмором у Макса все в порядке.

После ужина я предложила Максу пойти на берег океана полюбоваться закатом. Мы зашли в мое бунгало, взяли полотенце и скоро уже сидели на берегу, наблюдая, как розовый шар заходящего солнца все ниже опускается к линии горизонта. Я, как всегда, не могла удержаться от того, чтобы не сделать несколько снимков. Их в моем телефоне накопилось уже изрядное количество, но все они были разные, по-своему уникальные. А такую красоту хотелось фотографировать, не переставая.

– А знаешь, Стэйси, – вдруг произнес Макс, – я уже почти неделю наблюдаю за тобой, ты очень изменилась…

– Ну немудрено… столько лет прошло… Постарела?

– Да нет, что ты… ты чудесно выглядишь. Мне кажется, ты даже лучше стала. Нет, ты всегда была красивая, но раньше ты была очень неуверенная в себе. Я как раз это имею в виду. Сейчас ты другая.

– Ты даже не представляешь, как мне приятно это слышать. Это для меня самый лучший комплимент из всех, которые ты только мог придумать. Если бы ты только знал, что за этим стоит… Я себя, можно сказать, заново вылепила. Из пепла собрала. Как птица Феникс.

– Так… с этого момента поподробнее. Расскажи мне об этом. Такие вещи мне очень интересны.

И я вдруг неожиданно для себя подробно начала рассказывать Максу о последних трех годах своей жизни. О том, как боль от расставания с Виталиком заставила меня посмотреть на себя новыми глазами, открыть в себе синдром зависимости от деструктивных отношений и начать долгий и сложный путь к выздоровлению. Путь к себе настоящей. Путь к обретению свободы. И о том, что путь этот оказался неразрывно связан с духовным развитием. И вот в конце этого пути я оказалась здесь. Чему безумно рада.

Макс с большим интересом, не перебивая, выслушал мои откровения. Когда я закончила, он понимающе кивнул, улыбнулся и задумчиво произнес:

– Да… хорошая история… Я всегда подозревал, что боль – это прекрасная возможность обнаружить свободу. И она очень часто становится толчком к духовному росту.

– Ну да, у тебя ведь тоже была похожая ситуация. Я помню, как ты переживал разрыв с женой…

Макс задумчиво помолчал, глядя куда-то в сторону, потом медленно кивнул головой и произнес:

– Да… но только, в отличие от тебя, я не сразу нашел нужный путь. Помотало меня изрядно… Да я и сейчас не очень уверен. Знаешь, я не являюсь фанатом какой-либо определенной йоговской школы. Просто беру для себя отовсюду понемножку то, что считаю нужным. Сейчас вот Агама меня заинтересовала. Потом хочу с тибетскими йогами пообщаться. Там тоже интересные учителя есть. А буддизмом давно уже увлекаюсь. Мне кажется, и ты постепенно созреваешь, чтобы открыть для себя буддизм.

– Нет, я не хочу вешать ярлыки и давать определения или подгонять под определенную конфессию, я бы назвала это просто духовным развитием, не люблю говорить про религии, я себя ни к одной из них не отношу.

Он поморщился.

– Причем здесь конфессии? Буддизм по какому-то глупому стечению обстоятельств начали считать религией, очевидно, люди, которые сами ничего в нем не понимают. Признаюсь, сам так думал, пока не столкнулся ближе.

– Ну это общепринятое понятие, никуда не денешься.

– Это не повод заблуждаться вместе со всеми.

– Я вообще считаю, что все современные религии ничего общего не имеют с тем, откуда они все начались, а начались они, как мне кажется, из одного и того же источника, просто потом люди искажали его так, как им это было удобно, подстраивали под свои интересы, и может быть, буддизм как раз и остался ему верен больше, чем все остальные, не исключаю.

Макс приподнял брови и округлил глаза, выражая всем своим видом удивление.

– Ну, Стэйси, это же неправда… Ислам начался с пророчеств Магомета, христианство сама знаешь с чего, буддизм начался с Будды. Как можно говорить об общем источнике, если они разнесены во времени на тысячу лет? И почему ты думаешь, что учение искажено? Коран, например, никогда не редактировался, передается в оригинале через поколения. Будда вообще книжек не писал, так что тут, конечно, могли потерять кое-что. Пожалуй, серьезным правкам подвергались только Библия и заветы.

Я решила уточнить свою мысль:

– Да я не о тех источниках, а о том, откуда вообще все они, эти бумажные или переданные на словах пошли… я скорее об истоке… там-то ведь об одном и том же, по-другому и быть не могло, поскольку Бог – не очень люблю это слово, ну да ладно – один. Просто потом разные толкования создали разные религии.

Он дотронулся до моей руки, лежащей на столе, и улыбнулся.

– Давай, ты не будешь спорить со мной о религиях, тем более, что ты к ним никак не относишь себя. Кстати, Веды имеют форму стихов тоже не просто так, а чтоб на память заучивать было легко, и чтоб слов не теряли.

– Я ни в коем случае с тобой не спорю, просто высказываю свое мнение…

Макс отпустил мою руку, погрозил пальцем и, грозно нахмурив брови, произнес:

– Высказывать можно все, что угодно, если знаешь, как это на тебе отразится.

– Ой… ну и как это на мне теперь отразится? Вконец испорчу себе карму? – с наигранным испугом спросила я, не очень понимая, шутит он или всерьез.

Он откинулся на спинку стула и улыбнулся.

– Ну нет… не думаю… но высказываясь так категорично, ты закрываешь себе возможность учиться.

Я возмутилась:

– Почему это? Закрывают себе возможность учиться как раз те, кто безоговорочно принимают определенную традицию и следуют ей всю жизнь, не сомневаясь в ее правильности и ни о чем не задумываясь, разве нет?

Макс кивнул:

– Да, здесь ты отчасти права… Но все же у того, кто в проверенной традиции, пусть даже и совершенно бездумно, выполняет все ее требования, жизнь налаживается автоматически. И результат в виде отсутствия страданий гарантирован. Но ведь не обязательно следовать бездумно, правда? Тогда на твоей стороне окажутся и знания и сила традиции. Сплошной выигрыш.

– Ну не знаю… Это прямо какой-то прагматизм получается, а не религия… Причем здесь вообще вера?

– Действительно, причем? Вот те же буддисты, например, вообще запрещают что-либо принимать на веру, они обязательно должны уметь доказать все логически и доказывают. И в дотошности с ними мало кто может сравниться. Кстати, по этой причине я и не понимаю, почему буддизм считают религией, буддисты же никому не верят.

– Да доказать все что угодно можно, ты же сам знаешь. В этом и есть коварство ума. Я бы это по-другому назвала: не доказать, а испытать на собственном опыте. Так правильнее.

Макс усмехнулся.

– А что насчет коварства твоего личного ума? Вот смотри, ты сейчас уподобляешься большинству людей и сразу реагируешь опровержениями. Именно этим люди закрывают себе возможность учиться. Или ты слушаешь, или говоришь, невозможно совмещать. Когда говоришь – учишь других. Когда слушаешь – учишься. Просто ведь? Но сейчас редко такое встречается. Обычно народ предпочитает делиться мнениями. Как будто у каждого свой мир, а не один на всех…

Это уже был камушек в мой огород… Кажется, его немного раздражало, что я с ним спорю… Я решила чуть сгладить остроту дискуссии:

– Это потому что они себя еще не нашли, не осознали… Поэтому отождествляют себя с коварным умом и вступают в разные глупые дискуссии.

Макс немного смягчился.

– Ну хорошо, оставим коварный ум в покое. Вот ты сейчас в Агаму приехала. А здесь ведь тоже свои традиции. И как же быть с ними?

– Я не собираюсь фанатично им следовать. Просто считаю, что если что-то приходит к тебе случайно, то это, скорее всего, именно то, что тебе сейчас нужно. Вселенная заботится о нас. Вот пообщалась с Виктором в Амстердаме, услышала его рассказ об Агаме и почувствовала, что было бы неплохо посмотреть, что это за Агама такая. Тем более мне тогда казалось, что топчусь на месте в плане духовного развития.

– Ну да, это правильная позиция. Когда слишком сильно чего-то добиваешься, ничего хорошего, как правило, не получается. Еще Маркес говорил: не прилагай столько усилий, все самое лучшее всегда случается неожиданно.

– А Ошо говорил: радуйтесь жизни, и существование позаботится о вас.

Макс улыбнулся.

– Ну мы с тобой прямо цитатами заговорили. А вот Лао Цзы… Ладно, хватит о великих. Давай о тебе. Скажи мне, ну вот теперь ты в конце пути, по твоим словам. И какими же ты видишь здоровые отношения, без зависимостей?

– Здоровые отношения могут быть только между двумя самодостаточными людьми. Только человек, который совершенно комфортно чувствует себя в одиночестве, может их построить. Такой человек сам по себе всем доволен и не требует, чтобы кто-то пришел в его жизнь и сделал его счастливым. Он ни от кого ничего не ждет и принимает окружающих такими, какие они есть, не пытаясь их переделать и подстроить под себя. И если такой человек любит, то он способен дарить любовь, не требуя ничего взамен и ничего не ожидая.

Макс слушал меня, удивленно приподняв брови. Похоже, подобных рассуждений он от меня никак не ожидал, но, судя по выражению его лица, был с ними полностью согласен.

– Умница. Правильно мыслишь. То есть, простыми словами, это должно выглядеть примерно так: ты пришел – хорошо, здравствуй, я тебе рада, я дарю тебе любовь, уходишь – тоже хорошо, спасибо за все, счастливого пути.

– Ну да… так и есть. Потому что ты не нуждаешься в том, чтобы кто-то заполнял собой пробоины в твоем внутреннем мире. Ты целая. И ты делишься. Ты даришь любовь. И ты любишь себя. И любовь к себе заключается еще и в выборе эмоционального состояния и комфортной ситуации. Чтобы не навредить себе. Если приходится расстаться – ну что ж, не трагедия. Каждый имеет право уйти. А я остаюсь с собой и собой. Мой внутренний стержень – самодостаточность, он всегда во мне.

Макс удовлетворенно кивнул. Казалось, он был очень доволен услышанным.

– Ну хорошо. А как ты представляешь себе отношения в практическом смысле? Жить нужно вместе?

Я задумалась…

– Ты знаешь, я настолько хорошо научилась чувствовать себя комфортно в одиночестве, что сейчас, пожалуй, я бы выбрала модель LAT. Лиф апарт тугезе, то бишь. Каждый живет в своей квартире, а когда надо, встречаются. Или же должен быть очень большой дом. И у каждого своя половина. Ну вот как графья раньше в России жили.

Он с энтузиазмом продолжил мою мысль:

– Согласен. Встречаться иногда в спальне и называть друг друга на Вы. И у каждого свое личное пространство и свои интересы.

– Да, но все же общие интересы какие-то обязательно должны быть. И люди должны быть на одном уровне духовного развития. Чтобы чувства шли от сердца. А иначе зачем вообще все это? Только для секса? Странно это как-то, не находишь?

Макс предупреждающе поднял вверх руку.

– Так, тему про секс лучше обойти. У меня брахмачарья, ты ведь помнишь?

Я откинулась на спинку стула и улыбнулась.

– Ах, извини. Какая досада… А я хотела тебя пригласить на тантрический воркшок в Агаме. Со следующей недели начинается.

Он пожал плечами.

– Так я тоже на него собираюсь. Уже записался даже. Мне эта тема безумно интересна.

– А как же брахмачарья?

– Ну, тантра – это тоже своего рода вид брахмачарьи. Ведь здесь смысл не в полном отказе от сексуальных контактов, хотя такой путь тоже возможен и очень распространен, а в сохранении сексуальной энергии. В сублимации ее. Именно это в тантре и происходит. Ты не выбрасываешь свою энергию куда попало, а накапливаешь и поднимаешь вверх. Надеюсь, они на воркшопе этому научат.

– И мне интересно. Последнее время тантра меня очень привлекает.

Мы просидели на берегу океана допоздна и, чрезвычайно довольные друг другом, договорившись о том, что вместе пойдем на воркшоп по тантре, разошлись по домам.

Уже лежа в постели, я не переставала думать о Максе. Как же он изменился… из безбашенного взбаломашного гуляки, падкого на алкоголь, наркотики и женщин он превратился в духовно продвинутого, интересного, тонко чувствующего мужчину. И он еще удивляется тому, что изменилась я. Да он сам буквально превратился в другого человека. Пожалуй, он является одним из чрезвычайно редких примеров того, что люди все-таки способны меняться. Как же приятно общаться с человеком, который с тобой на одной волне… Давно у меня такого не было. Мы с полуслова понимаем друг друга. Удивительно… Какая удача, что мы вместе пойдем на тантру, а то мне одной было бы страшновато.

С понедельника начался наш тантрический воркшоп. Занятия проходили в одном из главных корпусов Агамы, холле Шакти. Начинался класс с часа дня, и утреннее время я использовала для своих встреч с океаном. Основную часть занятий занимали лекции. Нам подробно рассказали о том, что такое тантра, не обойдя вниманием и самые интимные подробности тантрического сексуального контакта. О мужском оргазме без эякуляции с целью сбережения энергии я уже была наслышана, но лекция о семи видах женского оргазма ввела меня в состояние легкого шока. О существовании некоторых из них я даже не подозревала…

К разочарованию некоторых тантристов, пришедших на воркшоп с радужными надеждами, практическая часть занятий состояла из обычной практики йоги, на которой, правда, уделялось особое внимание асанам, направленным на накопление энергии в свадхистане – сексуальной чакре, и технике подъема этой энергии в верхние чакры. Все аспекты тантрического секса были рассмотрены очень подробно, но чисто теоретически. В практике парам предстояло совершенствоваться самостоятельно.

На всех лекциях и практических занятиях мы с Максом сидели рядом и иногда помогали друг другу с переводом незнакомых слов. Мой английский был далек от совершенства, у Макса чуть получше, но все же у него тоже иногда возникали проблемы. Но совместными усилиями нам удавалось худо-бедно усвоить почти весь предлагаемый нашему вниманию материал.

Иногда после окончания занятий мы ужинали вместе в Агамовском веганском ресторанчике, обсуждая услышанное на лекции, а пару раз нас приглашали присоединиться к себе Виктор с Викторией.

Завершением воркшопа был один из самых красивых и сердечных тантрических ритуалов – ритуал групповой трансфигурации. Назначен он был на вечернее время. Всех мужчин попросили одеться в белое, а женщин – сделать яркий макияж и надеть самые красивые платья и украшения. Выглядеть надо было очень сексуально, всеми возможными способами подчеркнув свою женственность.

Я выбрала белое платье чуть выше колена с ручной вышивкой впереди, открывающее руки и шею. Надела цветные браслеты, подвела глаза. За эти три недели я так отвыкла от макияжа, что почти не узнавала себя в зеркале. Волосы мои сильно выгорели и были сейчас очень светлыми. Лицо по контрасту с ними казалось бронзовым, как у статуи Шакти у холла Агамы, да и глаза, сильно подведенные карандашом, придавали ему немного мистический вид.

В 19.30 мы встретились с Максом у дверей Шакти холла, где всю неделю проходил тантрический воркшоп. Увидев меня, Макс только ахнул и восхищенно покачал головой. Я вдруг поняла, что он, пожалуй, первый раз видит меня в платье… и с макияжем. До этого я появлялась перед ним в шортиках или широких индийских штанах и коротеньких маечках, почти без всякой косметики.

В зал нас не пускали. Все нарядно одетые тантристы толпились у дверей и пытались заглянуть внутрь сквозь стекло входной двери. Скоро наружу вышла одна из преподавателей Агамы и объяснила, что сначала в зал войдут мужчины – Шивы – и займут свое место на подушках, разложенных по кругу по периметру зала. После этого под звуки музыки в зал друг за другом войдут женщины – Шакти – и сначала встанут напротив сидящих мужчин, а потом по звуку колокольчика займут места на подушках напротив них.

Ритуал состоял в том, что мужчина и женщина, Шива и Шакти, сидя напротив друг друга в позе полулотоса, особым образом переплетают пальцы обеих рук, и так, рука в руке, остаются неподвижными минуту, в течение которой смотрят друг другу в глаза со всей любовью, которую способны выразить, пытаясь передать эту любовь глазами из своего сердца прямо в сердце сидящего напротив партнера. При этом играет музыка, резонирующая с сердечной чакрой.

Звон колокольчика является знаком того, что Шакти должны одновременно встать и перейти к следующему Шиве. Так должно было продолжаться, пока не завершится полный круг и женщины не окажутся напротив того же партнера, с которого они начинали. Партнеры были оговорены заранее и моим должен был быть Макс.

В зале царил полумрак, он был освещен только свечами, расставленными в центре и образующими своеобразный алтарь света. Играла красивая трогательная музыка, соответствующая вибрациям сердечной чакры, мужчины торжественно сидели по кругу в позах со скрещенными ногами. Женщины, все до единой невероятно красивые и нарядные, плавной сексуальной походкой входили друг за другом в зал и, отыскав глазами своего партнера, вставали напротив.

Я подошла к Максу. Он спокойно и со значением смотрел на меня. Я села напротив, мы соединили нужным способом пальцы рук. Глаза в глаза. Какого же цвета глаза у Макса? Оказывается, я даже не замечала, что они темные, но не карие, скорее серо-зеленые, с оттенком ореха. Спокойные. Какие-то значительные. Серьезные. Мудрые. Мне так нравится посылать в них свою любовь… Любовь… Я действительно чувствую ее в сердце. Именно в сердце, это никак не связано с сексуальным желанием. Это чувство идет как будто прямо из души. И это удивительно приятно – делиться им, отдавать его, отдавать целиком, полностью, до дна, но дна как будто бы и нет… Это как неиссякаемый родник, бьющий откуда-то из глубины сердца.

Но вот звенит колокольчик. Надо переходить к следующему мужчине. И вот он уже передо мной. Какие у него глаза… совсем другие… светлые… И выражение глаз совсем другое. И энергия от него другая… какая то легкая, игривая… А любовь? Любовь никуда не делась. Вот она, в сердце. И снова я делюсь ею, и ее так много, она струится из меня нескончаемым потоком. А как же это приятно… Отдавать любовь…

И вот уже передо мной следующий мужчина, следующий Шива, опять другие глаза, другая энергия, все другое, но любовь… она все та же, и я снова ее отдаю, посылаю в эти глаза, такие строгие, гордые, самонадеянные… но это не имеет никакого значения, любовь, она во мне… это моя суть, мое естество, и мне приятно ею делиться. Свет любви во мне, и он неиссякаем, а мужчина – он просто сидит против света, сейчас этот, через минуту уже другой. Сколько их, и все такие разные… Вот этот со светло-серыми глазами, такими смешливыми и кокетливыми, какой он по счету? Пятнадцатый? Двадцатый? Тридцать пятый? Я уже потеряла счет. И любить можно всех, таких разных, таких трогательных… И получать такую же любовь от них. И сейчас даже кажется, что мы все на каком-то глубинном уровне – одно целое. И это целое и есть – энергия любви. Любви безусловной… Бог есть любовь. Так вот оно как… Теперь я, кажется, поняла, что значит эта фраза.

И снова передо мной глаза Макса. Серьезные. Значительные. Добрые. Прекрасные. Полные любви. И энергия, струящаяся между нами. Энергия безусловной любви.

Звон колокольчика. Церемония закончилась. Мы с Максом обнялись и долго сидели прижавшись друг к другу. В таком же молчаливом единении застыли и другие пары. Единение и сострадание.

Да, именно этими словами можно было описать поглотившее меня чувство. Мы все – люди, живущие на этой земле, в этой реальности, в которой неизбежно приходится страдать. Все мы совершали ошибки. Все мы прошли определенный жизненный путь, все мы испытывали душевную боль, иначе не бывает. И именно эта боль связывает нас воедино. Все мы попали сюда не просто так. И как же это здорово, что нам удалось подарить друг другу в этот вечер хоть немного любви…

В таком же единении мы с Максом вышли из зала. Говорить ни о чем не хотелось. Слова были совершенно лишними. Мы чувствовали одно и то же.

Мы дошли до места, где был припаркован скутер Макса. Мой велосипед стоял неподалеку. Обсуждать ничего не хотелось. Нас все еще переполняла энергия ритуала, а она не требовала никаких слов. Да и разве можно было объяснить словами то, что мы cейчас чувствовали. Мы снова обнялись и попрощались до завтра.

Ритуалом трансфигурации завершались мои занятия в Агаме. Через два дня я уезжала. Время пролетело удивительно быстро. Три с половиной недели, почти месяц… и как один день. А Макс оставался еще на месяц, на второй уровень в Агаме. И потом собирался в Тибет.

Я вдруг поймала себя на мысли, что мне совсем не хочется с ним расставаться… И что это? Я влюблена? Да нет, вряд ли… По крайней мере, чувство, которое я испытывала к Максу, нисколько не было похоже на то, что охватывало меня раньше при состояниях влюбленности. Он просто стал мне очень близким человеком. Мы провели вместе две с половиной недели, а казалось – я знаю его целую жизнь. И при мыслях о нем становится так радостно и тепло… И тепло это идет прямо от сердца… Неужели это тантрический ритуал так подействовал?

Утром следующего дня, когда я уже собралась было на пляж, позвонил Макс и предложил совершить вылазку в местную достопримечательность – СПА-сауну, которая находилась на самом севере острова. Он сообщил, что СПА расположена на открытом воздухе, прямо на берегу океана, и если я настроилась сегодня по полной программе отдаться солнцу и океану – а он знал, что последние два дня я собиралась посвятить именно этому, – то там мне такая возможность тоже представится. Кроме того, сегодня воскресенье, и нам собираются составить компанию Виктор с Викторией.

Я с радостью согласилась, тем более что мне очень хотелось еще раз перед отъездом увидеться с ребятами. Макс заехал за мной через полчаса, и мы двинулись на его скутере в северном направлении.

Сауна в тропиках… Кто бы мог предположить, что такие заведения здесь тоже популярны. СПА-сауна представляла собой настоящий райский сад на берегу океана. Правда, сад этот был тропическим. Мы расположились на покрытых мягкими махровыми полотенцами шезлонгах, рядом с которыми стояли низкие столики. При сауне был ресторанчик, в котором можно было заказать все, что душе угодно. Мы решили, раз уж мы попали сегодня в такое место, посвятить день детоксу и устроили трапезу из фруктовых салатов и коктейлей, приготовленных из свежевыжатых соков.

Здесь же были и всевозможные услуги СПА, от тайского массажа до косметического салона, и все – на открытом воздухе, среди красот тропического сада. Единственным закрытым помещением была, собственно, сама сауна, куда то и дело удалялись наши мужчины. Париться мне совсем не хотелось, вполне хватало температуры воздуха +32, Виктория была со мной полностью солидарна. Иногда мы расслаблялись в джакузи, расположенной здесь же, рядом с нашими шезлонгами, но большую часть времени все-таки проводили, плескаясь в океане.

День прошел чудесно. Мы непринужденно болтали, много шутили, смеялись, вспоминая всякие забавные происшествия во время нашего двухнедельного тренинга, обсуждали и темы серьезные, связанные с йогой и тантрой.

По дороге обратно мы решили поужинать в рыбном ресторанчике, находившемся в лежащей на нашем пути рыбацкой деревеньке, и от души полакомились чудесно приготовленной свежевыловленной рыбой с типичным тайским салатом из папайи, обильно приправленным острыми специями.

После ужина мы с Максом распрощались с ребятами и взяли курс на мое бунгало. После острого салата страшно хотелось пить, и я предложила купить по дороге арбуз и разделаться с ним по приезду на место. Так мы и сделали, и скоро уже сидели на террасе моего бунгало, вгрызаясь зубами в красную сочную мякоть. Арбузы в Таиланде просто восхитительны! Да, впрочем, как и любые здешние фрукты.

За арбузом мы очень эмоционально делились впечатлениями о вчерашнем ритуале трансфигурации. Ощущения Макса полностью совпадали с моими. Он, по его словам, тоже чувствовал невероятно сильный и неиссякаемый поток безусловной любви ко всем сидящим напротив него женщинам. Было и четкое ощущение связи на энергетическом уровне, которое ему очень хотелось бы повторить еще раз.

– Может быть, попробовать повторить это сейчас? – вдруг совершенно неожиданно для себя самой предложила я.

– А что… очень даже неплохая идея, – воодушевился Макс.

Мы вошли в бунгало и расстелили на полу коврик для йоги. Усевшись напротив друг друга со скрещенными ногами, мы по всем правилам соединили пальцы рук и погрузились в созерцание. Снова передо мной глаза Макса. Сейчас у них было несколько другое выражение. Пропала та серьезность и значительность, которая так выраженно присутствовала на церемонии. В глазах его была какая-то бесшабашная веселость и легкая ирония. Я попыталась сконцентрироваться на сердечной чакре и через какое-то время ясно почувствовала идущее оттуда тепло… Но все же сегодня все было совсем по-другому… Почему-то трудно было войти в нужное состояние. Может быть, музыки не хватает? Или свечей? Я чувствую его энергию, но сейчас все несколько иначе…

– Может быть, я сейчас сделаю что-то очень неправильное, – произнес вдруг Макс, – но я безумно хочу тебя поцеловать…

Он решительно притянул меня к себе… Губы Макса были мягкими и очень нежными. Поцелуй был мне невероятно приятен, но его трудно было назвать страстным. Тщетно прислушивалась я к своему телу, ожидая почувствовать привычное в подобной ситуации возбуждение.

Я несколько растерялась. Что это со мной? Где присущая мне страстность и сексуальность? Макс уже поглаживал мои скрещенные на полу ноги, потом руки его проскользнули под мою короткую маечку и потянулись к застежке лифчика на спине.

Я пришла в совершенное замешательство. Почему-то я совсем не понимала, как мне реагировать, что надо делать, куда девать свои руки…

– Макс, а как же твоя брахмачарья? – спросила я, отстранившись.

– А секса не будет, – ответил он, – будет только тантра…

– Да? Думаешь вот так сразу получится?

– Ну мы можем попробовать…

– О кей, тогда подожди немножко… я сейчас…

Я поднялась и вышла в туалет. Предлог у меня для этого был достаточно веский. Перед этим мы съели довольно-таки много арбуза.

Включив воду, я задержалась у раковины, тупо рассматривая свое лицо в зеркале. Почему я чувствую себя так неуверенно? Я как будто бы не могу понять, хочу ли я близости с Максом. Да, несомненно, он мне очень нравится. Но как-то все совсем по-другому, непривычно для меня. Я не чувствую никакого возбуждения, только необыкновенную теплоту, идущую от сердца. Не знаю, что делать, как реагировать… Раньше в подобной ситуации, охваченная страстью, я никогда не задавалась подобными вопросами. А сейчас я как будто даже испугалась. Ну это же просто смешно! Можно подумать, это моя первая близость с мужчиной. Однако надо уже выходить. Нельзя же здесь торчать так долго…