Текст книги "Как избавиться от синдрома ММ. Исповедь эмигрантки"

Идея эта показалась мне совершенно замечательной. Мы несколько дней просидели в интернете, отыскивая информацию о возможностях попасть в страну мечты Виталика, и нашли великолепный вариант. Голландская туристическая фирма, находившаяся непосредственно в Коста Рике, предлагала индивидуальные туры по стране с прокатом машины. Такая перспектива нам страшно понравилось, и недолго думая, мы тут же зарезервировали поездку на три недели в феврале.

На Рождество я уехала на несколько дней к маме. Виталик остался в Амстердаме. Крупные универмаги в центре города в праздничные дни были открыты, и он должен был работать. Я провела несколько чудесных дней в Германии с мамой, пребывая в прекрасном настроении от предвкушения отпуска с любимым в экзотической стране. Виталик несколько раз звонил мне на мобильный, что обычно делал крайне редко, и даже намекал о том, что соскучился, чего вообще не бывало никогда… Видимо, он тоже был в приподнятом настроении от мыслей о предстоящей встрече со страной своей мечты.

Приехала я за день до Нового года. Мы собирались встретить его вдвоем. Я купила шампанское, приготовила нашу любимую телятину из турецкого магазина, надела новое платье, которое мы накануне вместе выбрали в универмаге, где он работал. Все складывалось просто замечательно за исключением того, что хозяева жилищной корпорации затеяли ремонт фасада нашего дома и загородили окна строительными лесами. Из-за этого мы не могли смотреть русское телевидение, так как вынуждены были убрать тарелку, принимавшую сигнал со спутника. А какой же Новый год без русского телевидения?

В Голландии Новый год вовсе не считается таким грандиозным праздником, как в России. Гораздо более значимым праздником является здесь Рождество. А смена года для голландцев – это просто возможность в 12 ночи высыпать гурьбой на улицу и под оглушительную канонаду фейерверка с громкими криками откупорить бутылку шампанского. Но для нас, русских, это же целый ритуал… Праздничный стол, бой курантов, невероятно важно вовремя открыть бутылку шампанского, наполнить бокалы и успеть до последнего двенадцатого удара загадать желание…

Ну что же делать, жалко, конечно, но это ничто по сравнению с тем, что я буду встречать Новый год вдвоем с любимым. Когда он рядом, мне никаких курантов не надо. И уж тем более никакого «голубого огонька» или как там у них сейчас это называется. А традиционный новогодний фильм «Ирония судьбы, или С легким паром» у меня есть на диске. Я воткнула диск в видеоплеер, и мы приступили к праздничному ужину.

Незадолго до 12 мы собирались переключить телевизор на голландский канал и, за неимением лучшего, посмотреть на часы с бегущей секундной стрелкой, которые там будут показывать народу. Но каково же было наше удивление, когда в фильме, который мы так и продолжали смотреть, перебравшись на диван, куранты начали бить ровно в 12 по нашему времени… ну просто с точностью до секунды!.. Совершенно ошалев от такого невероятного совпадения, мы откупорили шампанское и, чокнувшись, поцеловались…

Совпадения… они и раньше преследовали нас постоянно. Что-то было в этом мистическое. Стоило нам поднять в разговоре какую-то тему, буквально на следующий день мы слышали обсуждение именно этого вопроса в телевизионном ток-шоу, или кто-то из знакомых вдруг об этом заговаривал. Как только мы собирались закачать с интернета заинтересовавший нас фильм или сериал, так буквально через несколько дней его начинали показывать по телевизору. Что все это значило, мы не очень понимали. Виталик считал, что в этом есть что-то нездоровое. Мне же, наоборот, очень хотелось думать, что это хороший знак.

Юнг называл такие вещи синхронизмами. И считал, что вызваны они в буквальном смысле материализацией мыслей. Конечно, мне было приятно считать, что наши энергии сливаются, усиливают друг друга и становятся настолько мощными, что даже вызывают какое-то подобие чуда. Это своего рода магия. И вызвана она именно нашим союзом. И это очередное совпадение с курантами я посчитала очень хорошим предзнаменованием. Возможно, теперь что-то изменится к лучшему в наших отношениях.

Что ж, Новый год начался просто чудесно! И первое января тоже было продолжением чуда. В этот день Виталик решил покататься на коньках. В Амстердаме на многих площадях города зимой открываются катки, и Виталик уже в начале зимы сменил ролики на обычные коньки, которые я подарила ему заранее в качестве подарка на Новый год. Он стал собираться на каток, а я решила пойти прогуляться, поскольку погода была замечательная – настоящая зима, редкость для Голландии. Перед уходом я неуверенно предположила, что, может быть, зайду на каток посмотреть на его успехи. К моему удивлению, он согласно кивнул и даже сказал, что будет рад.

Когда я, совершив небольшую прогулку по заснеженному Амстердаму, подошла к бортику катка, Виталик, тут же меня заметив, заулыбался, приветливо помахал рукой, затем изящно подкатил к бортику, спросил, не замерзла ли я, и даже заботливо стер рукой иней, образовавшийся у меня под носом от мороза.

Да, несомненно, Новый год начался великолепно! Я была на вершине счастья. Но на следующий день, прибирая квартиру, я нашла у компьютера распечатки банковского счета Виталика. Конечно, я в них заглянула, так как знала, что он крайне расточителен с деньгами и постоянно находится в минусе. Хотела проверить, каков же его долг банку. Меня буквально зазнобило, когда мой взгляд случайно упал на строку с выпиской об оплате ужина на две персоны в довольно дорогом ресторане в центре Амстердама. И было это 25 декабря, в рождественский вечер…

Я не смогла сдержаться и, выбрав подходящий момент, залезла в его телефон. Мои подозрения подтвердились. В ресторане он ужинал с той же самой Жасмин. Ее номер я уже знала наизусть. Мало того, перед этим они еще вместе ходили на большой крытый каток на окраине Амстердама. Все это я узнала из СМСок, которые она ему присылала.

Когда я с вопросом в глазах протянула Виталику распечатку, он сначала по привычке хотел было устроить очередную истерику с обвинениями в мой адрес. Но потом, видимо, вспомнив о предстоящей поездке в Коста Рику, взял себя в руки и начал не очень умело импровизировать, на ходу сочиняя историю о старой знакомой, которую случайно встретил 25-го в центре. Однако скоро он, видимо, сам понял, насколько неправдоподобно звучит версия о случайной встрече и ужине в ресторане именно в рождественский вечер, и совершенно неожиданно для меня вдруг стал просить прощения. С горечью признавался, что он ужасный человек, настоящее чудовище, всем причиняет только боль и на самом деле ему следовало бы жить одному… Потом уверял, что там у него уже все закончилось, и мне не о чем больше беспокоиться. И вообще, это совсем не то, о чем я подумала, там ничего толком и не было.

Ну, конечно же, я с радостью его простила и предпочла поверить его рассказу. Эта история довольно быстро забылась благодаря тому, что все наши мысли на протяжении ближайшего месяца были заняты подготовкой к поездке в страну мечты Виталика. И надо отдать ему должное, все оставшееся до отъезда время он не подавал мне больше поводов для ревности. Даже домой приходил в основном вовремя.

Коста Рика… Когда-то еще в юности я услышала по радио песню, которая глубоко меня тронула. Там были следующие строки: «100 часов счастья, настоящего, без обмана… 100 часов счастья, разве этого мало?». В Коста Рике у меня было целых 20х24 – итого 480 часов счастья. Настоящего, без обмана. 20 дней, которые пролетели как сон.

Вообще, удивительная вещь – счастье. Обычно сознаешь, что была счастлива, гораздо позднее, когда это ощущение уже в прошлом. А все почему? Да потому что как-то не получается наслаждаться настоящим моментом. И не только по причине того, что мыслями мы всегда в прошлом или будущем, как утверждают просветленные учителя… Мне кажется, что сам настоящий момент всегда осознается как-то по другому. Не так, как потом о нем вспоминаешь. Поскольку примешиваются еще физические ощущения, которые не всегда абсолютно комфортны. Кроме эмоций и чувств у нас ведь есть еще и физическое тело… И ему то жарко, то холодно, то обувь новая ноги натерла, то есть хочется, то пить, то писать… Ну а если все это не принимать во внимание, то, конечно, счастье… настоящее, без обмана…

Нет, ну действительно, что может быть лучше? 20 дней в экзотической тропической стране, причем не на одном и том же месте, а в постоянном передвижении от отеля к отелю, от одного пляжа к другому, от одних ярких впечатлений к еще более ярким. Ни один день не был похож на предыдущий, картинки, одна лучше другой, сменялись перед глазами как в кинофильме. И плюс ко всему все 20 дней, все 480 часов с тобой каждую минуту рядом твой любимый мужчина, который ведет себя идеально, не засматривается на женщин, не сидит на сайте знакомств, скорее всего, правда, по причине того, что под боком просто нет интернета и достойных женщин… но не так уж и важно почему, факт есть факт.

Мы проехали всю страну Коста Рика на взятом на прокат белом джипе – от восточного побережья до западного, от берегов Карибского моря до Тихого океана. Сменили при этом 10 отелей, не оставаясь ни в одном из них больше чем на два дня.

Гуляли по джунглям, купались в потрясающем водопаде, к которому спускались по крутым каменистым дорожкам, хватаясь руками за длинные свисающие сверху лианы и переступая через исполинские корни тропических деревьев. Плыли на катере по реке, текущей сквозь джунгли и впадающей в Карибское море в месте, где гигантские черепахи, освещенные лунным светом, откладывают по ночам яйца. Видели крокодила и диковинных тропических птиц и зверей. Поднимались на машине по совершенно невероятной узкой извилистой дороге на вершину горы Монте Верде, буквально рассекая облака, совершенно потрясенные открывающимся оттуда видом… Пару раз сбивались с пути, блуждая на нашем, ставшем уже родным джипе, по невиданной красоты диким местам и один раз даже чуть не въехали в реку, которая почему то была естественным продолжением дороги, по которой мы в темноте возвращались в свой отель…

Тихий океан поразил своей буйностью. Волны были такие, что меня, по наивности пытавшуюся влезть в воду, отбросило на несколько метров обратно, захлестнув с головой и протащив коленями по песку. Виталик же наслаждался серфингом, поражая меня своей необыкновенной ловкостью. И это оказалось ему под силу… буквально за несколько часов ему удалось овладеть всеми необходимыми навыками для того, чтобы вполне достойно держаться на доске.

А апогеем счастья было, наверное, купание под дождем в Карибском море, когда мы, почувствовав первые капли тропического ливня, сбросили с себя одежду и нагишом бросились в воду температуры парного молока. Мы были совершенно одни на пляже, окруженном со всех сторон джунглями. Теплые струи дождя ласкали лицо, тело нежилось в лазурного цвета морской воде, мы не могли сдержать радостного смеха и были в тот момент похожи на двух резвящихся детей. Трудно было себе даже представить, что где-то за много тысяч километров отсюда существует город Амстердам, где сейчас холодно и слякотно и прохожие понуро бредут под зонтами, пряча лица в шерстяные шарфы…

Как бы там ни было, я благодарна Виталику за одно только то, что в моей жизни была Коста Рика. Может быть, не будь у меня его, я никогда не попала бы в этот тропический рай. Потом он частенько шутливо упрекал меня в том, что я взяла и исполнила его мечту. И теперь так получилось, что по моей вине ему не о чем больше мечтать…

Но… как ни тривиально это звучит, все хорошее быстро кончается. Мы вернулись в Амстердам, к прежней жизни и к прежним проблемам. А проблемы не замедлили появиться. Не прошло и двух недель после нашего приезда, как я снова стала замечать некие странности в поведении Виталика и считывать явную ложь в его объяснениях по поводу задержек на работе.

Надо отдать мне должное, у меня не было привычки залезать в его телефон по любому поводу. Но ситуация изменилась, когда он стал сочинять совсем уж явные небылицы о том, что приезжает подруга его детства, которая очень хочет с ним встретиться, и едет она – то на поезде, то на машине, то из Германии, то из его родного города в России. Каждый день я слышала информацию, противоречащую сказанному ранее… А в день приезда подруги детства Виталик сообщил, что договорился встретиться с ней вечером недалеко от центральной станции в кафе, названия которого не помнил. В довершение всего он еще сильно опоздал на урок танго, куда должен был прийти сразу после работы, объяснив это тем, что ждал менеджера для важного разговора – и это в семь часов вечера, а сразу после урока уехал, якобы, на встречу с долгожданной подругой в кафе без названия и появился дома в два часа ночи… Ну тогда уж терпение мое лопнуло…

В его телефоне я нашла объяснение обеим ситуациям. Оказалось, что за один вечер он успел встретиться даже с двумя женщинами: с одной до урока танго, а со второй – после. Первой была девушка по имени Катя, телефон которой мне был неизвестен. Видимо, новое увлечение Виталика. А вот второй оказалась все та же, уже знакомая мне Жасмин.

Одержимая идеей вывести Виталика на чистую воду, я устроила разборку, обвинив его в явном вранье по поводу приезда подруги детства, что было совсем не сложно сделать даже и без привлечения доказательств из его телефона, и задав законный вопрос, где же это он все-таки на самом деле был? В результате чего, естественно, разгорелся страшный скандал с приступом ярости с его стороны и даже с попыткой собрать вещи и уехать к кому-то, с кем он активно созванивался, выбегая на лестничную площадку, на протяжении всего вечера. Видимо, к одной из женщин, с которыми встречался накануне. Но поскольку на следующий день у меня была запланирована поездка к маме в Германию, мы в конце концов пришли к взаимовыгодному соглашению о том, что до моего приезда он может остаться в квартире в качестве няньки для кота.

Вот в такой ситуации мы оказались в годовщину наших отношений… Ровно год назад, 6 марта мы впервые стали близки… Из Германии я все-таки отправила Виталику СМСку с текстом о том, что благодарна ему за этот год и, несмотря ни на что, поздравляю с этой датой. Никакого ответа я не получила.

Вернувшись домой через четыре дня, я обнаружила все ту же ситуацию. Виталик по-прежнему находился в моей квартире, видимо, его желание съехать как-то немножко поостыло. Или его новая барышня отказалась его принять? Я не смогла удержаться от того, чтобы не влезть опять в его телефон и обнаружила там их СМС-переписку и неоспоримые доказательства того, что именно 6 марта, в день нашей годовщины, он побывал у нее в гостях…

Больно было невыносимо… Ведь он получил мое сообщение и прекрасно знал, даже если до этого и не помнил, что за день это был… И даже это не удержало его от измены… И что теперь? Сил выгнать его у меня по-прежнему не было. Я любила его вопреки всему. Даже теперь, когда мне стало совершенно ясно, что ни о какой взаимности не может быть и речи и что я не значу для него абсолютно ничего…

Когда после периода холодной войны, который продлился несколько дней, мы снова начали разговаривать, он озвучил мысль, что не ушел от меня только потому, что в его жизни мало что изменилось бы – было бы все то же самое, только в другом месте… «Да… и с другой женщиной, – добавила я про себя, – которая тебе точно так же безразлична…»

Следующие несколько месяцев мы прожили относительно спокойно. Я дала себе слово, что не стану больше контролировать телефон Виталика, и старалась его держать. Конечно, я по-прежнему замечала ложь и несостыковки в его объяснениях по поводу задержек на работе и отлучек по вечерам. Но что я могла сделать?

Не то чтобы я смирилась с тем, что он встречается с другими женщинами, нет… я постоянно и маниакально изводила себя подозрениями по малейшему поводу и навязчивыми мыслями на одну и ту же тему, но мне хотелось верить, что со временем у него это пройдет. Возможно, ему в конце концов надоест… или он поймет, что все равно лучше и удобнее, чем со мной, ему ни с кем не будет. Я ведь люблю и принимаю его таким, какой он есть. А это не каждая сможет.

Даже мне с моей влюбленной слепотой со временем стало понятно, что характер у Виталика совсем не сахар. Именно тогда закралась в мою голову мысль о том, что, возможно, у него не все в порядке с психикой…

Очень необычным было то, что у него совершенно не было ни друзей, ни даже приятелей. Он, правда, объяснял это тем, что у них с женой друзья были общие и при разводе все они приняли ее сторону. Изредка он встречался с сыном, иногда ему звонили родители из России. И это всё.

За почти полтора года совместной жизни мы ни разу не ходили вместе в гости. Встречаться с моими друзьями он категорически отказывался. Я с большим трудом уговорила его познакомиться с Маргошей, которая с самого начала его люто возненавидела. Но сказала мне об этом не сразу. Не хотела, видимо, расстраивать. Причин для неприязни у нее было более чем достаточно, она ведь была в курсе всех происходящих событий, причем до малейших подробностей. Это в ее жилетку я постоянно плакалась по телефону. И надо отдать ей должное, она всегда меня внимательно выслушивала и даже пыталась давать какие-то советы. Понятно, что я их всерьез не воспринимала и все равно поступала по-своему, но все же она считала своим долгом хотя бы попытаться открыть мне глаза на истинную сущность моего горячо обожаемого «плохиша».

Скоро к этим причинам прибавилось еще и то, что она начала чувствовать себя обделенной по причине того, что общаться мы стали меньше. Раньше, до появления в моей жизни Виталика, мы перезванивались почти ежедневно и разговаривать могли часами. Теперь же звонки мои стали реже и говорить я могла только на одну и ту же, уже порядком надоевшую ей тему.

С другими подругами общение ограничилось совсем до минимума. Всем им довольно скоро стало просто неинтересно общаться со мной, зацикленной на одной и той же теме, и вероятно, все они были на меня обижены. Но мне, честно говоря, было не до них. Я была полностью сконцентрирована на своем Виталике. А он был полностью сконцентрирован на себе.

Он всегда уделял огромное внимание своей внешности. Подолгу простаивал перед зеркалом, тщательно ухаживал за лицом, каждый день мыл и укладывал феном и специальным гелем свои роскошные, отросшие ниже подбородка слегка вьющиеся темно-каштановые волосы. Пользовался самым дорогим парфюмом.

Удивляло меня и почти маниакальное пристрастие Виталика к дорогой брендовой одежде. Фирма Армани была его фаворитом. Он мог часами ходить по бутикам, примеряя вещи новой коллекции. И все деньги, которые зарабатывал, за вычетом той достаточно скромной суммы, что отдавал мне, он тратил именно на одежду. Зарплата у него была совсем небольшая, и денег на такие дорогие вещи, конечно, не хватало. Поэтому он постепенно влезал в долги по кредитным картам. Долги неотвратимо росли, но это не удерживало Виталика от покупки новых вещей.

Отношения с коллегами по работе складывались у него тоже не слишком радужно. Он частенько рассказывал мне о конфликтах с начальником и продавцами соседних отделов. Насколько я поняла, Виталик совершенно не выносил никакой критики в свой адрес – это вызывало в нем состояние, близкое к ярости… В этом я могла убедиться и на собственном опыте: стоило мне иногда поймать его на лжи, допустить хотя бы малейшее замечание или, не дай бог, упрек в его адрес, это всегда заканчивалось приступом бешенства с криками, угрозами уйти и обвинениями в мой адрес… И чем более явной была его вина, тем сильнее был приступ. Причем успокоившись он никогда не извинялся, наоборот, уходил в себя и полностью вживался в роль незаслуженно обиженного и оскорбленного в лучших чувствах. Первые шаги к примирению всегда делала я. И он, в конце концов, снисходил.

В июле Виталик уехал отдыхать с сыном в Грецию. Денег на поездку у него не было, поэтому он занял их у меня. Три недели они отдыхали на греческом острове Лефкас, где активно занимались виндсерфингом. Судя по всему, отдыхом он был доволен. Я получала редкие СМСки, которым радовалась как ребенок. Скучала безумно. Ждала. Устроила генеральную уборку в квартире, отмыла даже стены и потолок в ванной комнате. Перестирала все пледы, покрывала и чехлы для подушек. Вымыла окна. Купила новые стильные пуфики в спальню. В день его приезда сварила огромную кастрюлю борща и накупила всякой невероятной вкуснятины.

Он приехал до черноты загорелый, стройный, красивый до безумия, и как мне показалось, даже чуть-чуть соскучившийся. Мы тут же улеглись в постель и провели там несколько часов. И снова мне показалось, что что-то изменилось в наших отношениях и что, возможно, теперь все пойдет по-другому…

Мы прожили относительно спокойно и без особых событий около двух месяцев. В октябре у меня был запланирован очередной отпуск и я уговорила Виталика поехать со мной. К тому времени с помощью родителей, которые периодически поддерживали его материально, он отдал мне долг за каникулы с сыном, чему я была несказанно рада и посчитала, что теперь мы смело можем себе позволить очередной совместный отпуск за мой счет.

На этот раз мы выбрали Сицилию. Я никогда до этого не была в Италии, а Виталик мечтал проехаться по легендарным местам съемок его любимого фильма «Крестный отец». Этот фильм он мог пересматривать бесконечно и мне очень хотелось сделать ему приятное.

Очередную мечту Виталика мы осуществили буквально на второй день отпуска. Экскурсия так и называлась – «по местам Крестного отца». Кроме того, побывали мы и на знаменитой достопримечательности Сицилии – вулкане Этна, который был действующим и регулярно извергал лаву, а пепел от него нередко падал подобием дождя на пляжи и территорию близлежащих отелей, чему мы сами несколько раз стали свидетелями. От пепла приходилось отчищать потом нашу одежду, опрометчиво вывешенную сушиться на балконе.

Но что может сравниться с Коста Рикой? Конечно же, Сицилия такого сравнения не выдерживала. Вода в море казалась слишком холодной, растительность бедноватой, сицилийцы слишком заносчивыми.

У Виталика даже приключился небольшой конфликт с продавцом близлежащего минимаркета. Его почему-то страшно взбесило, что у продавца не оказалось сдачи с купюры в 10 евро за бутылку купленной нами минеральной воды, и тот пренебрежительным жестом дал понять, что мы можем забрать ее бесплатно. Виталик стал требовать, чтобы я отдала бутылку обратно, и страшно разозлился, когда я его все-таки не послушала – очень уж хотелось пить, было невыносимо жарко, и мы торопились на экскурсионный автобус… Он был просто в ярости от моего непослушания и наговорил мне массу обидных вещей.

Спустя какое-то время, уже в автобусе, он передо мной извинился. Но этот приступ бешенства на пустом, в общем-то, месте, меня сильно удивил и заставил еще раз усомниться в его психическом здоровье.

Но еще больший повод в нем усомниться представился мне по приезду в Амстердам, когда Виталик сообщил, что перед самым отъездом на Сицилию подал на работе заявление об уходе из-за конфликта с начальником. По голландским законам в случае увольнения по собственному желанию сотрудник не имеет права на пособие по безработице. И конечно же, Виталик прекрасно понимал, что в этом случае снова садится на мою шею в финансовом плане, по крайней мере, до тех пор, пока не найдет новую работу.

На вопрос, почему он, прежде чем совершить такой непоправимый поступок, не посоветовался со мной, и почему не сообщил об этом перед отпуском, внятного ответа он дать не смог. Сказал только, что был страшно зол на начальника и в порыве ярости, когда, по его словам, у него помутнело в глазах и рассудке, импульсивно принял решение и тут же отнес заявление об уходе. Все это еще раз заставило меня задуматься о его адекватности.

После продолжительных уговоров мне все же удалось убедить его обратиться к врачу. К домашнему доктору мы пошли вдвоем. Разговор с ним я взяла на себя, Виталик молча сидел рядом, периодически кивая и не очень связно отвечая на задаваемые вопросы. Направление к психиатру мы получили без труда.

На первом визите у психиатра мы тоже были вместе. Женщина врач, которая тут же вызвала у меня доверие, внимательно выслушала мой рассказ о неадекватном поведении Виталика, что-то помечая в блокноте, и назначила новую встречу через неделю, уже без меня.

Последующую пару месяцев нашей совместной жизни я совершенно обоснованно могу назвать настоящим адом. Виталик, видимо, вдохновившись вновь обретенным статусом психически нездорового человека, решил себя вообще не ограничивать никакими моральными рамками. Он вяло и безуспешно искал работу, не слишком озабочиваясь, казалось бы, неприятным для себя статусом иждивенца. Не стеснялся периодически просить у меня деньги на карманные расходы. Расходы эти заключались, в основном, в оплате счетов за выпитую во время его почти ежедневных прогулок по городу чашечку кофе с любимым пирожным.

Находясь дома, Виталик постоянно сидел в интернете на многочисленных сайтах знакомств, к которым присоединились еще и голландские. Отлучки его по вечерам приобрели регулярный характер. Объяснял он их по-разному. Чаще всего поездками в Утрехт к своему бывшему работодателю юристу в надежде вновь получить у него работу, но я прекрасно понимала, что это имеет место быть лишь в одном случае из десяти. Остальные девять – это, конечно же, встречи с барышнями, которых он цепляет на сайтах знакомств. Чего только он не сочинял в свое оправдание… и потом тут же забывал, в результате чего частенько попадал впросак.

В самое разное время суток ему регулярно приходили СМСки. Учитывая то, что у него совсем не было друзей, нетрудно было догадаться, кто является их отправителями. При этом он постоянно находился в удрученном состоянии. Раз в неделю он посещал психиатра, где с ним велись длительные беседы. В скором времени я надеялась услышать окончательный диагноз. Для меня он, собственно, и так был ясен, но все же очень хотелось получить подтверждение от специалиста.

Мне и самой уже, похоже, нужен был психиатр. Состояние мое было плачевным. Я была совершенно истерзана ревностью, подозрениями, борьбой самой с собой, с постоянным искушением проверить его телефон… Никаких сомнений в том, что я там найду, у меня не возникало. Но все же почему-то очень хотелось это сделать, руки буквально сами тянулись к маленькому черному аппарату, который он опрометчиво оставлял без присмотра в разных местах квартиры. Женщина на грани нервного срыва – это было про меня.

Срыв наступил в конце ноября, когда после очередной вечерней отлучки Виталика, затянувшейся до часу ночи, и явного вранья в ее оправдание, я влезла-таки утром перед уходом на работу в его телефон и обнаружила там явные доказательства всех моих подозрений, в том числе многочисленные СМСки от голландских барышень с признаниями в симпатии и благодарностями за приятно проведенный вечер, и, кроме того, серию сообщений от девушки с явно марокканским именем Хабиба, которые свидетельствовали о запланированной на сегодня встрече у нее дома.

Придя на работу, я поняла, что просто не в состоянии ничего делать. Сердце стучало как бешеное, руки тряслись, голова кружилась, и я абсолютно ничего не соображала… Кое-как доработав до ланча, я отпросилась у начальницы, у которой в связи с моим плачевным внешнем видом не возникло никаких сомнений в моей внезапной болезни, и поехала домой.

Войдя в квартиру, я, ни слова ни говоря Виталику, тут же удалилась в спальню и залезла в постель, приняв позу эмбриона и натянув на голову одеяло. Когда он вошел ко мне с немым вопросом, уже совсем не соображая, что делаю, я злобно и язвительно поинтересовалась, почему он не на свидании со своей марокканкой… За этим, конечно, должно было последовать объяснение моей осведомленности по этому поводу, но мне уже было все равно, я переступила какую-то грань, за которой уже ничего не имело значения… Хуже, чем сейчас, быть уже не могло… И я сообщила про найденную в его телефоне переписку.

Какую реакцию это вызовет, было понятно заранее. Конечно же, такой низости он от меня не ожидал, раньше он меня уважал, а теперь – всё… После того, до чего я опустилась, он никогда не сможет больше лечь со мной в постель… Все это было предсказуемо и банально, кажется, моя жизнь рушилась, но мне было уже на все наплевать. Вряд ли когда-нибудь мне может быть больнее, чем сейчас.

Но я ошибалась. На следующий день, когда Виталик, уже не скрывая своей цели, одевшись в лучшие свои шмотки от Армани и надушившись дорогим парфюмом, направился на очередное свидание, я поняла, что, похоже, дна в колодце боли просто не существует, и что я буду падать туда бесконечно, пока не сдохну или не попаду в психушку.

Я отыскала где-то на дне кухонного ящика недокуренный косяк – в хорошие времена мы иногда любили побаловаться травкой, – выкурила его до конца в надежде, что станет легче, и без сил упала на диван в гостиной.

Лучше не стало. Глупо было и надеяться. Я и раньше слышала о том, что наркотики усиливают состояние, в котором человек находился до их приема, и теперь на собственном опыте в этом убедилась. Я впала в какое-то подобие транса, мысли исчезли и осталась только боль, боль в чистом виде, без всяких примесей… Так я и валялась на диване в полукоматозном состоянии, пока меня не нашел там Виталик, все-таки вернувшийся в эту ночь домой. Обнаружив пепельницу с окурком, он быстро сообразил, в чем дело, растолкал меня и помог добраться до постели. Я нашла в себе силы только на то, чтобы вымолвить фразу о том, что трава не помогает, все равно больно… и погрузилась в тяжелый сон.

Очевидно, Виталику повезло, и ему удалось очаровать какую-то наивную голландскую барышню, потому что через несколько дней он заявил, что у него появилось место, где он чувствует себя комфортно и спокойно, в отличие от моей квартиры с постоянными моими претензиями и обвинениями, и он собирается в этом месте какое-то время пожить.

Все вещи сразу забирать он не стал. Видимо, был не совсем уверен, насколько удачно сложатся его отношения с новой пассией. Сложил все необходимое в небольшую сумку и уже взялся за ручку двери, но тут нервы мои все-таки не выдержали, я разревелась и стала упрашивать его остаться хоть на несколько дней. Дело в том, что через пару дней у меня была запланирована косметическая операция на веках. Виталик в свое время полностью одобрил мое решение и сказал даже, что пластическая операция – «это круто», и ему очень интересно будет понаблюдать за процессом моего «омоложения». Обещал даже забрать меня из клиники в день операции. Когда я напомнила об этом, он усмехнулся, и сказал, что если больше некому, то он приедет. Но я проявила остатки гордости и отказалась.