Текст книги "На краю пропасти. Китайская шаль (сборник)"

Глава 9

Четыре человека, каждый с чемоданом, с трудом разместились в машине: мужчины спереди, женщины сзади. Лора настояла на такой рассадке под тем предлогом, что им с Петрой вместе будет веселее и на заднем сиденье останется место для багажа. На самом же деле ей было неловко сидеть счастливой рядом с Кэри так, чтобы девушка, теряющая своего возлюбленного, видела это. Лоре было ужасно жаль Петру в ее алой кожаной куртке, с зелеными и огненно-красными лентами в черных вьющихся волосах и вызывающе ярким макияжем. Взгляд Петры выдавал, что она глубоко несчастна, но, пока они не выехали из Лондона, она смеялась и болтала без умолку. Когда город остался позади, Петра умолкла и стала смотреть в окно на прямую дорогу.

Впереди Кэри и Робин бурно обсуждали проблемы английской авиации, так что девушки были полностью предоставлены самим себе. Через некоторое время Петра оторвалась от пейзажа за окном и сказала:

– Она уже там. С Элистером.

Лора промолчала. Впрочем, слова были ни к чему – достаточно было одного взгляда. Между девушками возникло то особое доверие, которое располагает к откровенности.

Петра прикусила ярко накрашенную губу.

– Ты, наверное, знаешь. Все знают. Небось спрашиваешь себя: «Зачем она за ними таскается?»

Петра говорила почти шепотом, но даже в ее шепоте слышался вызов. Лора снова подумала о котенке – напуганном котенке, который вот-вот вырвется из рук и убежит.

– Нет, не спрашиваю.

Петра посмотрела куда-то вдаль.

– А ты не из тех, кто лезет к людям в душу, – сказала она и засмеялась: – Какая я дура! Сама же играю ей на руку. Танис любит публику – и вот я еду ко двору. А знаешь почему?

– Кажется, да, – грустно сказала Лора.

– Он тоже ужасно несчастен. – Петра подняла глаза: в них блестели слезы. Она схватила Лору за руку и тут же ее отпустила. Потом отвернулась обратно к окну и покачала головой. – Она над ним измывается. Это невыносимо. Был бы он ей действительно нужен, был бы у него хоть малейший шанс стать счастливым, я оставила бы его в покое. Но ведь он ей не нужен совершенно! Ей вообще никто не требуется, а если и нужен, то только затем, чтобы поиграть и выбросить, посмеяться, унизить. Она уже однажды была замужем – ей этого хватило.

– Замужем?.. – воскликнула Лора.

– А ты не знала? Она тогда еще играла и вышла за актера – его фамилия Хэйзелтон, он был даже довольно известен. Какое-то время все шло нормально, а потом она выяснила, что он наркоман или что-то в этом роде. С подобной женой еще и не такое начнешь выделывать! Как бы там ни было, она с ним рассталась и получила развод. Тетушки поначалу рвали и метали, а потом и сами радовались такому исходу. Шесть лет прошло, никто об этом не вспоминает, будто этого и не было. Ты, наверное, тогда еще училась в школе, и взрослые от тебя эту историю скрыли.

Тирада была произнесена Петрой с легким злорадством, но без настоящей злобы.

Лора засмеялась:

– Да уж, такого мне бы никто не рассказал! И что стало с мужем?

Петра пожала плечами:

– Ничего не стало, живет себе. Говорят, даже снова объявился. Вчера вечером его видели в «Люксе». Он подошел к Танис.

– И что она?

– Да ничего. Выкрутилась – этого умения у нее не отнять. Интересно, что он сейчас обо всем этом думает… Раньше грозился свести с Танис счеты. Да, сильно она его задела… Я как-то болтала с одной его хорошей знакомой, так та говорит – дескать, он, как слон, никогда не забывает обиды, говорит, что так просто это ей с рук не сойдет. Но разве человек может отомстить шесть лет спустя?

– Вряд ли.

Петра засмеялась:

– А что, неплохая мысль. Не понимаю, как это до сих пор никто не догадался ее прикончить! Я бы и сама могла проделать такую штуку, только кто тогда утешит бедного Элистера?

Она неестественно громко засмеялась.

Пришла очередь Лоры взять ее за руку.

– Успокойся, пожалуйста.

Петра затихла.

– Вот почему я за ними таскаюсь. Иногда я ему необходима. Если бы не эта чертова война, мне хватило бы гордости наплевать на то, что там ему необходимо, но как теперь позволить себе быть гордой, когда каждая встреча может стать последней?

Лора ничего не сказала. Впереди ни на миг не прекращался живой, громкий разговор. Мужчины обсуждали разработку механизма, на который некий Николсон выделил средства и о котором Робин был очень высокого мнения, в то время как Кэри считал, что он ничего не стоит. Оба были рады, как дети, что им представилась возможность поспорить.

Петра резким движением схватила сумочку, достала пудреницу и занялась обновлением макияжа.

– Тебе не кажется, что я перестаралась? – внезапно спросила она.

Лора кивнула:

– Немного броско, но наложено очень хорошо.

Петра поморщилась, как недовольный котенок:

– С этой штукой нужно уметь обращаться – может придать уверенности, а может и выдать… Я сегодня так намазалась, что Танис все поймет с одного взгляда.

– Так убери немного. Нет, помаду не трогай – размажешь! Вот так. Хорошо.

Петра захлопнула пудреницу.

– Тебе, наверное, кажется странным, что я изливаю душу перед человеком, которого вижу второй раз в жизни. Мне и самой странно. Просто я дошла до ручки и мне необходимо выговориться, а с тобой легко откровенничать. – Она засмеялась. – В таких ситуациях чужие люди – лучше всего. Близкие лезут с советами, а чужие слушают и помалкивают. Ты вот любишь своих родственников?

Лора улыбнулась:

– Люблю.

– А я – нет. Как мне надоело их благоразумие! Каждый раз одно и то же: «Оставь его в покое. Дай ему прийти в себя». За то их и не люблю, что прекрасно понимаю – отличный совет… Давай-ка сменим тему. Ты умеешь готовить?

– А ты?

– Еще как! У меня такой омлет – французы обзавидуются. – Петра ткнула Робина пальцем в спину: – Правда ведь?

– Что – правда? – Робин обернулся. Он был явно недоволен тем, что его перебили.

– Правда я отлично готовлю? Омлет, например. Пальчики оближешь!

– Облизывать пальчики неприлично, – сказал Робин и возобновил прерванный разговор.

Петра показала ему язык, когда он уже повернулся к ним спиной.

– Очень даже прилично! – Она заговорщицки подмигнула Лоре. – Если это мой омлет. И как это мужчины могут часами обсуждать такую скукотень?

Глава 10

Лора хорошо запомнила свое первое впечатление от Прайори. Пасмурно. Низкие облака. Еще нет и четырех часов, а январский день уже клонится к вечеру. Они подъезжают по аллее к дому. Свет, который пробивается сквозь голые ветви лиственных деревьев, заслоняют хвойные. Наконец автомобиль выезжает на широкую прямоугольную площадку, посыпанную гравием. Серый дом огораживает двумя крыльями мощеный дворик с фонтаном посередине. Правое крыло почти разрушено – это бывшая церковь.

Лора высунулась из окна и жадно всматривалась в каждую деталь. Заезжая во двор, она мельком заглянула в церковь через огромное окно, выходившее на восток. Другие окна стояли без стекол, в них хорошо были видны небо и деревья. И все же развалины производили величественное впечатление. Сам дом в отличие от голых серых стен церкви был обвит темным плющом, сухими стеблями девичьего винограда и перепутанными ветвями глициний, которые дотягивались до самой крыши и ползли вдоль карниза.

Кэри остановил машину, обернулся назад и первый раз за всю поездку обратился к Лоре:

– Нравится?

Они смотрели друг другу в глаза. Лора сияла.

– Я уже влюбилась в Прайори!

– С первого взгляда? Как подозрительно! – Кэри поддразнивал ее, будто хотел выпытать ответ на какой-то другой вопрос.

– Согласна. Ужасно подозрительно. Но когда такое случается, оно просто случается – и в этом нет никаких сомнений. С вами такого не бывало?

Пока все выходили из машины и вынимали вещи, Лора успела еще раз взглянуть на полуразвалившуюся церковь. Потом они вошли в дом, прямо в холл, где горел большой камин. Из холла наверх шла лестница. По контрасту с уличным холодом помещение показалось Лоре темной, теплой пещерой, хорошо защищенной от всех ветров. Из трех узких окон за спиной падал сумеречный свет и, смешиваясь со светом от горящих в камине бревен, порождал странную игру теней, из-за которой сложно было что-то рассмотреть.

Вдруг вспыхнул яркий электрический свет – он лился сверху, из хрустальных бра над деревянными панелями, и освещал лестницу, расходившуюся вправо и влево после первого пролета с десятком невысоких ступеней. С правой стороны медленно спускалась Танис Лайл. Дойдя до площадки, она улыбнулась, вытянула вперед обе руки и сбежала по ступенькам. Коричневый джемпер с высоким горлом и юбка из грубого твида того же цвета идеально подходили хозяйке загородного дома. Если выход Танис был спланирован заранее, замысел удался на сто процентов. Если нет, то эта эффектная сцена – результат множества мелких совпадений. Лора ни секунды не сомневалась – все было продумано до мелочей: от ослепительной вспышки света до того факта, что она первой встречает гостей – именно очаровательная Танис здесь хозяйка.

Танис тут же взяла Лору под руку и повела ее через холл.

– Тетушки хотят тебя видеть – просто умирают от нетерпения. Поздоровайся с ними, пока остальные возятся с вещами. Гостиная там, сзади. Она выходит окнами в сад, на юг и на запад. Тетя Агнес обожает цветы. Они специально так посажены, чтобы из окон ей было видно как можно больше.

– Она совсем не выходит?

– Выходит – каждый день. Вот потеплеет – тетушка все время будет на улице. У нее удобное инвалидное кресло, и она им ловко управляет.

Не переставая говорить, Танис открыла дверь и пропустила Лору в просторную комнату с белыми панелями и лиловыми шторами на окнах, три из которых выходили на запад, а два – на юг. Шторы были задернуты. Электрический свет канделябров производил странное, мрачное впечатление, несколько сглаживаемое веселым рисунком мебельной обивки голубого, розового и сиреневого цвета, а также персидскими коврами разных оттенков – от темно-розового до рубинового.

В комнате сидели две женщины. Они расположились по обе стороны от мраморного камина: две стройные колонны поддерживали узкую каминную полку, которая могла сойти за могильную плиту. Неужели от этого камина исходит тепло? На полке стояли две бронзовые статуэтки лошадей с развевающимися хвостами и часы из черного мрамора. Лора едва обратила внимание на эти мелочи: ее внимание целиком и полностью было поглощено Агнес Фейн. Сидя в своем кресле, та ждала, пока Лора к ней подойдет.

Прямая осанка и никаких шалей, никаких шарфов, как у мисс Софи, – ничего такого, что говорило бы об инвалидности. Мисс Агнес была одета так, как любая хозяйка одевается к вечеру, когда у нее гости: шерстяное платье винного цвета и свободный вельветовый жакет в тон. Из украшений – простые жемчужные серьги, жемчужное ожерелье и кольцо с очень красивым рубином на среднем пальце правой руки, которую она протянула Лоре. Рука оказалась холодной. Почувствовав на себе долгий взгляд ее темных глаз под сильно выгнутыми бровями, Лора подумала, что они смотрят так же холодно.

Девушка, немного покраснев от волнения, с интересом рассматривала мисс Агнес. Она не смогла бы описать, какой она представляла кузину до встречи, но чувствовала, что действительность сильно отличается от ее ожиданий.

Агнес была необыкновенно красива – даже красивее, чем в молодости. Высокий лоб, крупные черты лица, гордая посадка головы больше шли даме за пятьдесят, чем юной девушке. У нее была такая же гладкая белая кожа и вьющиеся темные волосы, как у Танис и у самой Лоры, но вокруг глаз и рта залегли глубокие складки – следы страданий и внутренней борьбы, а в волосах, которые обрамляли ее лицо красивыми, тщательно уложенными волнами, поблескивала седина.

Однако на бледной коже и черных волосах семейное сходство заканчивалось. Черты лица Агнес были грубее, само лицо – уже, с выступающими скулами и подбородком. Темно-карие глаза под нарисованными бровями не имели ничего общего с зелено-серыми глазами Танис и серо-зелеными – Лоры.

– Здравствуйте, Лора.

Низкий, уже знакомый девушке голос при встрече звучал так же серьезно и холодно, как по телефону. В нем были достоинство и сдержанность, вызывавшие у Лоры восхищение.

Позволив им обменяться репликами о здоровье Терезы Феррерс, Танис представила Лору Люси Эдамс.

Пожимая руку полной женщине среднего роста и среднего возраста, Лора невольно вспомнила, что мисс Софи назвала ее «невероятно глупой женщиной»: именно такое впечатление она производила на первый взгляд. Плоское невыразительное лицо с бесцветной кожей, моргающие серые глазки, огромная накладка из каштановых волос. Все на ней было серое – самый неудачный выбор, какой только может сделать женщина. На носу еле держалось золотое пенсне. От него шла тонкая золотая цепочка и крепилась к броши на груди. Толстые щиколотки были обтянуты серыми шерстяными чулками, на ногах красовались черные, когда-то лакированные, а теперь потертые туфли с бантиками на носах. Пожав Лоре руку с постной миной на лице, она повернулась к Танис и, захлебываясь от восторга, засыпала ее вопросами:

– Где же остальные? Я так хочу всех поскорее увидеть! Позови их – нет, я сама сейчас позвоню, – что может быть лучше чашки чаю с дороги? Вы ехали с закрытым верхом? Ах, какие глупости я спрашиваю: никто не поедет в январе с открытым верхом! Даже Кэри, хотя от него всего можно ожидать: помнишь, этой осенью он вез тебя в машине со спущенным верхом, а было уже очень холодно? Я еще просила его быть осторожнее. – Она вдруг резко повернулась к Лоре: – Вы знакомы с Кэри Дэсборо? Ну конечно, вы ведь тоже приехали в его машине!

– Я с ним познакомилась позавчера, – сказала девушка и в очередной раз подумала, как странно звучит эта фраза.

Потом Танис показала Лоре ее комнату. По лестнице они поднялись направо, потом через небольшой проход вышли в коридор, по обеим сторонам которого располагались спальни.

– Комната тети Агнес слева в конце, над гостиной. Ее горничная, Перри, спит в гардеробной, а в следующей комнате живет тетя Люси. Моя спальня напротив тети Агнес, рядом с восьмиугольной башней. Башня – единственное, что осталось от старого дома. Дверь в самом конце коридора ведет в нее. У башни очень толстые стены, поэтому в одну из них, рядом с моей ванной, удалось встроить лифт. Тете Агнес это удобно: она въезжает в лифт на кресле, спускается на первый этаж и может выехать либо в мою гостиную, либо в общую комнату. Главное, она может обойтись без посторонней помощи: для нее это важно. Вот и твоя комната. Надеюсь, тебе понравится. Через стену от тебя – Петра. У вас с ней общая ванная – ты ведь не против? Тетя Агнес везде, где можно, понатыкала ванные, но на всех все равно не хватает. Мисс Сильвер – в другом крыле, Кэри и Максвеллы – тоже. Мисс Сильвер – школьная подруга тети Люси. Начинала гувернанткой – по виду, кстати, так и есть: типичная гувернантка, – а теперь – частный детектив или что-то в этом роде. Думаю, толку от нее не будет никакого, но и вреда тоже. Она неплохая, ты познакомишься с ней за чаем, ее зовут Мод. Ты найдешь потом дорогу вниз?

Лора ответила, что найдет. Искать-то особо нечего – все очень просто. Она была рада остаться наконец-то одна. Первый восторг, когда ей казалось, что она готова полюбить этот дом, прошел, сменился неприятным чувством отстраненности от жизни его обитателей. Только снаружи дом был приветлив. Внутри он не скрывал ни враждебности, ни высокомерия.

В отведенной Лоре комнате все было мило. Особенно ей понравилась обивка из бледно-голубого ситца с бежевыми ракушками. И все же, какой бы здесь ни был ситец, это была комната для гостей, не имеющая лично к Лоре Фейн никакого отношения. Как и все остальные комнаты в доме, эта комната ее отвергала.

Девушка подошла к окну и отдернула штору, чтобы выглянуть во двор. С обратной стороны штора была подшита черным сатином, чтобы не пропускать свет, – значит, здесь тоже бывают налеты. Тени во дворе стали длиннее, быстро смеркалось. Слева находилась церковь, и последние солнечные лучи светили сквозь проймы пустых окон. Лора некоторое время любовалась закатом, потом, испугавшись, что опоздает к чаю, быстро привела себя в порядок и пошла вниз.

Глава 11

Все уже собрались в гостиной. Люси Эдамс разливала чай из огромного серебряного чайника. Когда Лора подошла, чтобы взять чашку, она представила ей свою «подругу мисс Сильвер» – невысокую женщину средних лет с опрятными чертами лица и густыми, мышиного цвета волосами, убранными в кичку и вдобавок стянутыми сеткой. Лора подумала, что из такой прически даже ночью не выбьется ни один волосок, и вспомнила слова Танис: «типичная гувернантка». Правда, такими гувернантки были во времена короля Эдуарда или даже раньше. В детстве Лору пичкали викторианскими книгами, так что она разбиралась в этом вопросе.

На мисс Сильвер, как и на кузине Люси, были лакированные туфли с бантиками и странные толстые чулки. Платье в цветочек – из тех, что продавцы тоннами сбывают безотказным пожилым леди со словами «для лета ничего лучше не найдете», – в случае мисс Сильвер представляло собой темно-зеленое поле с разбросанными пятнами оранжевого, фиолетового и светло-зеленого цветов. Словно точки-тире азбуки Морзе, подумала Лора. Глаз отдыхал на темно-зеленой жакетке без рисунка, шедшей в пару с платьем. Накладной кружевной воротничок скрепляла массивная овальная брошь с вышитыми мелким бисером инициалами родителей мисс Сильвер, вот уже сорок лет как почивших.

Не успела Лора поздороваться с мисс Сильвер, как ее усадили рядом с Агнес Фейн – видимо, это место специально приберегли для нее. Агнес расспрашивала о работе, интересах, друзьях. Внешне любезные, эти вопросы немного тревожили Лору. У нее появилось неприятное чувство, что кузина придирчиво выслушивает, взвешивает и оценивает каждое ее слово.

Неожиданно Агнес Фейн перевела разговор на Танис.

– Она была очень рада с вами познакомиться, хорошо, что вы смогли приехать. Как удачно сложилось, что Максвеллы и Петра как раз сюда собирались, ну и, конечно, Кэри Дэсборо – он у нас почти свой. Кэри – сын друга семьи, и мы надеемся, они с Танис скоро объявят о помолвке. Не знаю, сказала ли вам об этом Танис, но, как мне кажется, это не секрет.

Лора вспыхнула. У нее возникло тошнотворное чувство, что ее хитростью заманили в западню. Неудивительно, что ей не хотелось ехать. Теперь, чем бы ни обернулись ее отношения с Кэри, это будет выглядеть повторением старой истории. Именно этого Танис и добивается. Лилиан Феррерс украла Оливера у Агнес Фейн, а сейчас Лору выталкивают на освещенную прожекторами сцену, навязывая ей роль своей матери. Что бы ни случилось, Агнес Фейн будет считать, что Танис – невинная жертва. И Танис запросто разыграет этот фарс.

– Мы так любим его, – продолжала Агнес Фейн, – и очень хотим, чтобы Танис поскорее вышла замуж и устроила свою жизнь. Идея с Голливудом мне не по душе. Это не то будущее, которое мы с Люси для нее готовили. Вы, наверное, знаете, что мы ее воспитали – Танис нам как дочь, и мы хотим, чтобы на наших глазах выросли и ее дети.

Лора постоянно ощущала на себе взгляд темных глаз Агнес. Неожиданно кузина улыбнулась очаровательной улыбкой.

– Я обещала не разговаривать с вами о делах – вернее, вам лично я этого не обещала, – но разве не за этим вы приехали? Я люблю прямоту. Ходить вокруг да около не в моих привычках, и вот что я вам скажу: я выросла здесь, и Танис тоже здесь выросла. Я очень хочу, чтобы ее дети называли это место своим домом.

Пока Агнес говорила, с ее лица не сходила улыбка – улыбка знатной дамы, которой достаточно заявить о своих желаниях, чтобы они были исполнены.

– А теперь мне нужно сказать пару слов Элистеру Максвеллу. Позовите его, пожалуйста.

Элистер неохотно оторвался от беседы в тесном кружке, центром которого была Танис, и подошел к мисс Агнес, а Лора пересела на свободное место к мисс Сильвер. Она снова оказалась под пристальным взглядом, правда, на этот раз дружелюбным. Лора чувствовала себя девочкой, перешедшей в новую школу, которой предстоит разговор с директрисой, которая произнесет напутственную речь, призывая ее беречь честь школы и быть достойной ученицей. Вопреки ожиданиям мисс Сильвер сказала:

– Я знала ваших отца и мать.

Лора смягчилась. Ей вдруг стало радостно и уютно.

– Правда? – спросила она с особенной интонацией, которая значила гораздо больше, чем слова.

Мисс Сильвер кивнула:

– Я служила здесь по соседству до того, как они поженились. Тогда я еще учительствовала, и у меня был маленький подопечный в Фэархолм-Лейси, это в двух милях отсюда. Ваша матушка дружила с сестрой хозяина дома, и я часто ее видела, и вашего отца тоже. Вы похожи на них обоих.

– На маму я совсем не похожа…

– Конечно, вы брюнетка, а она была очень светлой блондинкой. Но есть некоторые особенности – манера улыбаться, держать голову, разговаривать, – которые достались вам от нее. В спальне мисс Фейн висят портреты ваших родителей – их написал Амори. Я понимаю, вам неудобно просить ее показать их, но, надеюсь, она это сделает сама.

У Лоры перехватило дыхание. Портреты висят в спальне – значит, все эти годы, каждый божий день…

– Как странно! – тихо сказала она.

Мисс Сильвер кивнула:

– Со стороны это может показаться странным, но такой уж у мисс Агнес характер. Она заказала три портрета. Все считают, что они очень хорошо получились.

– Три?

– Третий – ее собственный. Он висит в том конце, между окнами, прямо напротив вас.

Лора подняла глаза на стену напротив, скользнув взглядом по сидящим за столом Робину, Танис и Кэри Дэсборо, увлеченному беседой с Петрой Норт. Между южными окнами, обрамленными тяжелыми складками темной парчи под большими ламбрекенами с золотой бахромой, шла широкая панель из слоновой кости, над которой висело узкое длинное полотно в раме с потускневшей позолотой. Агнес Фейн была изображена спускающейся со ступеней лестницы, в амазонке и без головного убора. В одной руке она держала хлыст, в другой – яблоко. Портрет вышел таким естественным, что Лора словно перенеслась на двадцать лет назад. Возможно, эта высокая, красивая, властная женщина сейчас спустится с лестницы и пойдет кормить своего любимого коня, Черного Тюрбана, которому суждено погибнуть в овраге.

Лора побледнела и отвела взгляд. Мысли у нее путались, только один вопрос ясно звучал в голове: «Зачем?» Зачем вешать у себя в спальне портрет Лилиан и Оливера и смотреть на них каждый день? Зачем выставлять на всеобщее обозрение свой портрет в гостиной? То, что люди обычно прячут внутри, здесь было выставлено напоказ. Трагедия превращалась в выцветшее от ежедневной носки платье, которое с гордостью и горьким упрямством носят долгие годы. Какая это, должно быть, ужасная жизнь!

– Чудесная картина. У нас дома есть копии портретов родителей. Не знаю, кто и когда их сделал, – только чтобы не молчать, пролепетала Лора.

Девушка хотела задать мисс Сильвер тысячу вопросов, но та встала, подняв с пола свою корзинку для рукоделия.

– Я обещала показать Агнес новую вязку, – сказала она и направилась к инвалидному креслу.

Лора направилась было к Петре и Кэри, но Петра бросилась навстречу Элистеру который встал, чтобы уступить место мисс Мод Сильвер. Лора меньше всего рассчитывала на тет-а-тет с Кэри, но раз уж так вышло, решила этим воспользоваться.

– Кэри, это невыносимо. Кузина Агнес считает, что вы с Танис помолвлены, – проговорила она тихой скороговоркой.

Кэри засмеялся, но в его глазах блеснул гнев.

– Почему вы так думаете?

– Она сама мне сказала. Она сказала, что вы скоро объявите помолвку.

– Неужели? Мисс Агнес слишком спешит.

Лора стиснула руки.

– Вы не должны заговаривать со мной, не должны подходить ко мне близко… Неужели вы не понимаете?

Все будет выглядеть так, будто я встала между вами, как моя мать между кузиной Агнес и моим отцом. Кэри…

– Успокойтесь, – шепнул молодой человек и добавил громче: – Из тех окон видна торцевая стена Прайори. Пойдемте посмотрим.

– Наверное, уже темно… – возразила Лора. Ей было не по себе, можно сказать, даже страшно.

Кэри взял ее под руку.

– И хорошо, на развалины нужно смотреть именно когда темно. С неба всегда падает какой-то свет. Пойдемте!

– На улице холодно, – предупредила Люси Эдамс.

– Мы так далеко не собираемся, – смеясь, ответил Кэри.

Он подвел Лору к окну, раздвинул шторы и пропустил ее вперед. Молодой человек так ловко все проделал, что Лора не успела придумать предлог, чтобы отказаться. Он встал рядом и опустил за собой штору. Они оказались одни. За окном действительно было темно, от стекла шел пронизывающий холод.

– Дайте глазам привыкнуть. Через пару минут вы освоитесь и будете видеть лучше, – нарочито громким голосом произнес он. И, перейдя на едва слышный шепот, добавил: – Не волнуйтесь, слышите? Все будет хорошо.

– Сомневаюсь.

Кэри обнял ее за плечи.

– А я – нет. Танис заварила эту кашу – пусть она и расхлебывает. Я сегодня же, если получится, с ней поговорю. – Он снова повысил голос: – Теперь видите? Справа – западная стена церкви. Ближе к весне месяц светит через остатки витража в розетке. Интересный оптический эффект.

В сумерках начали проступать темные тени: сначала высокая стена, потом черная масса деревьев. Кэри прижал Лору к себе и почувствовал, что она дрожит. Он взял девушку за подбородок и приник к ее губам. Отпуская Лору, он сказал решительным шепотом:

– Это тебе на память. Я убью любого, кто встанет между нами. Ты моя – и не забывай об этом.

Не успела Лора опомниться, как снова оказалась в комнате. Все плыло у нее перед глазами. Ей казалось, что ее подхватила мощная волна и несет куда-то помимо собственной воли. У Лоры не было ни сил, ни желания сопротивляться. Она не смела взглянуть на Кэри: нужно было возвращаться к гостям. В стороне одиноко стояла Петра, рассеянно листая книгу. Почувствовав необыкновенное облегчение, Лора подошла к ней.