Текст книги "На краю пропасти. Китайская шаль (сборник)"

Глава 31

Рэндал Марч сделал все, что было в его силах, но так ничего и не узнал. Дом прочесали вдоль и поперек, однако китайскую шаль с веселой вышивкой из цветов и бабочек и порванной бахромой не нашли. Она исчезла, словно ее никогда не было на свете, самым непостижимым, фантастическим образом. Однако суперинтенданты полиции не склонны предаваться мистицизму, и Марч, не будучи исключением из общего правила, поручил сержанту Стеббинсу и констеблю Поллоку заняться неблагодарным делом, а именно просмотреть все мусорные баки и перетряхнуть все ведра с золой в доме.

– Все-таки они ее сожгли, – заявил он, встретив мисс Сильвер в холле. – Шансов найти хоть маленький кусочек – один на миллион.

Потом он взял мисс Сильвер под руку и провел ее в кабинет. Когда они зашли в комнату и закрыли за собой дверь, он сказал:

– Мы не нашли шаль, но кое-что мы все-таки нашли. Взгляните!

Он протянул мисс Сильвер помятый листок бумаги. Она разгладила его и стала читать вслух спокойным голосом, который так плохо подходил к содержанию записки:

– «Хорошо, дорогой, приходи ко мне в гостиную, когда все улягутся. Не раньше часа – тетя Агнес читает допоздна».

– Тут нет подписи, – сказал Марч. – Вы узнаете почерк?

– Да, это рука Танис Лайл.

– Из контекста, конечно, очевидно, кто автор письма, но вы уверены в том, что это именно ее почерк?

– Вполне уверена.

Мисс Сильвер вернула Марчу записку.

– Где ты ее нашел?

– Во внутреннем кармане пиджака Элистера.

– Бог ты мой!..

– На ней нет даты. Я хочу показать ему записку и попросить объяснений. Если он не будет возражать, вы можете остаться. Я скажу ему, что вы представляете интересы семьи.

Элистер Максвелл и не думал возражать. У него был вид глубоко потрясенного человека, который от постоянного недосыпа и нервного напряжения находился в пограничном состоянии между сном и явью. Помятое лицо, потускневшая кожа, взъерошенные светлые волосы, запавшие глаза – он изменился до неузнаваемости.

Взяв протянутую суперинтендантом записку, Элистер вздрогнул.

– Да, это мое. А где вы нашли?.. Я думал, что сжег ее, – проговорил он сухим, безразличным голосом, не отрывая глаз от клочка бумаги.

– Эта записка от мисс Лайл? – спросил Марч.

– Да, но разве это важно? – отозвался Элистер.

– Важно, очень важно. Мы хотим знать, кто совершил убийство. В этой записке мисс Лайл назначает вам встречу на час ночи, вернее, не раньше часа. Что вы скажете об этой встрече? Она состоялась?

– Да, – все так же безразлично ответил Элистер.

– Не могли бы вы рассказать мне, что произошло?

– Ах да… теперь уже не важно. Мы поссорились.

– Сильно?

– Да. Она не щадила никого – ни меня, ни Петру, ни всех остальных. Это не могло дальше продолжаться.

Марч нахмурился:

– Мистер Максвелл, это признание? Я должен вас предупредить, что все, что вы сейчас скажете, может использоваться против вас.

Элистер медленно поднял голову и посмотрел на Марча непонимающим взглядом.

– Что вы имеете в виду?

– Думаю, вы прекрасно это понимаете. Вы можете сделать заявление или признание, но мой долг убедиться, что вы отдаете себе отчет в своих действиях.

– Но…

– Эта записка позволяет сделать далеко идущие выводы, – торопливо перебил его Марч. – Вы должны это понимать. Признавая, что встреча с мисс Лайл вылилась в крупную ссору, вы навлекаете на себя очень серьезные подозрения.

Теперь Элистер смотрел на суперинтенданта с еще большим недоумением.

– Я вас не понимаю, – сказал он.

– Мистер Максвелл, никто не пытается поймать вас на слове. Я здесь для того, чтобы установить, кто застрелил мисс Лайл. Вы признали, что встречались с ней и что сильно поссорились. Последний раз мисс Лайл видели в живых около двух часов ночи. Медицинская экспертиза показала, что смерть наступила не позднее начала четвертого. Следовательно, мисс Лайл была убита где-то между двумя и тремя часами. Пожалуйста, поймите: вы оказались в очень серьезном положении.

Неожиданно дверь кабинета распахнулась. Петра Норт, вбежав в комнату, захлопнула ее за собой и прислонилась к ней спиной. Глаза девушки горели, щеки пылали.

– Ерунда! Он и пальцем ее не трогал – какая чушь!..

Марч повернулся к ней:

– Мисс Норт, вы подслушивали?

Петра подбежала к Элистеру и взяла его за руку.

– Конечно, подслушивала! А вы разве не видите, что он болен? Как вы смеете допрашивать его в таком состоянии?! Он болен. Он сам не понимает, что говорит. С таким же успехом вы можете обвинить в убийстве меня. А у меня были такие мысли, и я их сто раз высказывала вслух – спросите кого угодно, вам подтвердят. Я эту змею всем сердцем ненавидела. А он – нет. Он ее любил. Он до сих пор в себя не может прийти. Он ее боготворил.

Петра защищала Элистера с какой-то отчаянной яростью.

Элистер грубо отнял руку.

– Неправда! – хрипло выкрикнул он. – Я тоже ее ненавидел. Она меня не отпускала. Нет, неправильно… каждый может уйти, если захочет. Но она делала так, что вы не могли уже этого захотеть. Думаю, поэтому ее и убили.

– Мистер Максвелл, – перебил Марч, – вы готовы сделать заявление или… признание?

– Нет, нет и нет! – Петра перешла на крик. – Он этого не делал! Это я… я ее застрелила!..

Все застыли. Мисс Сильвер опиралась одной рукой на край стола. Элистер Максвелл, услышав признание Петры, сделал шаг вперед и опустился на стул. Он навалился всем телом на письменный стол и положил на него голову. Неожиданность признания произвела эффект разорвавшейся бомбы. Марч задумчиво посмотрел в пол, затем поднял глаза на Петру.

– Мисс Норт, присядьте, пожалуйста. Похоже, не хватает стульев… Я сейчас принесу еще один из столовой. Пока меня не будет, подумайте как следует о том, что вы сказали. Подумайте, хотите ли вы сделать заявление. Предупреждаю вас: все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

Элистер Максвелл сцепил руки. По всему его телу пробежала дрожь.

Петра молчала. Она осталась стоять и села лишь тогда, когда Марч принес стул.

Суперинтендант спросил:

– Мисс Норт, вы все обдумали?

Петра сидела вся красная, напряженная, но уже меньше напоминала запуганного котенка, от страха перешедшего в нападение.

– Я застрелила ее, – вызывающе заявила она. – Именно я, и никто другой.

– Почему?

– Она бы окончательно уничтожила Элистера. Я не могла на это спокойно смотреть.

– Понятно. Опишите, пожалуйста, как все произошло. Что вы делали после того, как поднялись в свою спальню в четверг вечером?

– Мы шли по лестнице вместе с Лорой и молчали. Потом разошлись по комнатам.

– Но что было дальше? Что вы делали потом?

Петра выпрямила спину, сложила руки на коленях и начала говорить, будто рассказывала заученный урок:

– Я не стала раздеваться – только накинула на себя халат. Я чувствовала себя такой несчастной, что все равно не уснула бы – не стоило и пытаться. Я думала о том, что происходит, думала, что этому не будет конца, пока Танис жива. Я ненавидела ее и желала ей смерти. Мне не сиделось в комнате, и я спустилась вниз. У Танис в гостиной горел свет. Я вспомнила, что она убрала пистолет в бюро. Зашла. Ее не было. Я взяла пистолет и вышла в восьмиугольную комнату, так как услышала звук открывающейся двери. Когда я вошла, дубовая дверь была открыта. Я выстрелила. Она упала с лестницы. Вот и все.

– Нет, не все, – сказал Марч. – Я хочу задать вам несколько вопросов. Насколько понимаю, вы спустились вниз в халате. Было холодно?

Петра разжала руки и посмотрела на Марча с удивлением:

– Нет… не знаю… не обратила внимания.

Мисс Сильвер не спускала глаз с Петры. На ее губах появилось некое подобие улыбки.

– Вам не хотелось что-нибудь на себя надеть?

– Нет, – удивленно ответила Петра.

– Вы в этом уверены?

– Да, уверена.

– Сколько было времени, когда вы спустились в холл?

Петра молчала.

– Не знаю. Я не смотрела на часы.

– Вы встретили кого-нибудь?

– Нет.

– А вы не заметили чего-нибудь необычного?

– Нет, я ни на что не обращала внимания.

– Когда вы спускались, что-нибудь висело на перилах лестницы?

– Я же вам сказала – я ни на что не обращала внимания.

– Вы уверены, что не видели китайскую шаль Лоры Фейн? Уверены, что не брали ее?

– Конечно, уверена. К чему эти вопросы? Я же вам сказала, что я застрелила Танис. Разве этого не достаточно?

Взгляд Марча смягчился.

– Нет, не достаточно. Вы утверждаете, что зашли в гостиную мисс Лайл и взяли пистолет. Где он лежал?

– В бюро, – без запинки ответила Петра.

– Это понятно, мисс Лайл об этом при всех говорила. Но у бюро есть полки за откидной доской и три выдвигающихся ящика. Где именно вы нашли пистолет?

Петра с ужасом посмотрела на Марча широко раскрытыми глазами.

– Отвечайте же, мисс Норт!

– Я не помню, – прошептала она. – Мне кажется… за доской.

Последнюю фразу было почти не слышно.

Марч внимательно посмотрел на нее:

– Хорошо, вы застрелили мисс Лайл. Что произошло потом?

– Я вернулась к себе, – с видимым облегчением ответила Петра.

Во взгляде Марча мелькнула насмешка.

– Так сразу? Значит, вы не стали спускаться вниз? Не хотели убедиться, что мисс Лайл мертва?

– Не знаю… может быть, и спустилась, – устало произнесла Петра.

– Мисс Норт, позвольте, как можно не помнить, спускались ли вы к телу убитой?

– Я не помню.

– Хорошо, но что вы сделали с пистолетом? Этого вы тоже не помните?

– Я… я положила его.

– Просто положили?

– Я не понимаю, о чем вы.

Марч начал слегка улыбаться.

– Вы говорите, что застрелили мисс Лайл, но не помните, спустились ли к телу. Вы утверждаете, что положили пистолет, но не помните куда. Позвольте, я вам помогу вспомнить. Вы положили его на одну из верхних полок бюро?

– Я не помню, куда его положила. – Петра не на шутку испугалась, что выдаст себя.

– Вы могли уронить его после выстрела?

– Не знаю.

– Но вы помните, как откидывали доску бюро, чтобы взять пистолет?

– Да.

– А помните, как открывали двери – например, дверь из холла? Вы ведь вошли из холла?

– Да, я вошла из холла.

– Значит, вы должны были открыть дверь.

– Да.

– Вы закрыли ее за собой?

– Не помню. – Голос Петры задрожал.

– Ладно. После того как вы выстрелили и уронили пистолет, вы открывали дверь в гостиную мисс Лайл, чтобы пройти в холл?

– Не помню. Я же сказала, что не помню. Какая разница? Говорю вам: это я застрелила ее!

Рэндал Марч откинулся на спинку стула и сказал своим приятным голосом:

– Мисс Норт, большая часть того, что вы мне сказали, – неправда. Начнем с того, что вы увидели свет в гостиной мисс Лайл. Из этого следует, что дверь в холл уже была открыта. Но вы сказали, что сами ее открыли. Эти утверждения исключают одно другое. Даже каждое по отдельности они маловероятны. Если верить первому, то получается, что мисс Лайл пошла в восьмиугольную комнату встречать ночного посетителя, оставив дверь в свою гостиную открытой, да еще и забыла погасить там свет. Такая неосмотрительность с ее стороны немыслима. Если верить второму, то как вы объясните отсутствие ваших отпечатков пальцев на ручке двери? Далее. Вы утверждаете, будто взяли пистолет с полки, откинув доску бюро. На ней также нет ваших отпечатков. Вы не помните, что сделали с пистолетом, но тот человек, который действительно им воспользовался, тщательно вытер оружие и положил его туда, откуда взял, а взял он его совсем не с полки, а из выдвижного ящика. Никогда не пытайтесь убедить полицию в том, что совершили преступление, если не имеете ни малейшего представления о том, каким образом оно было совершено в действительности. В данном случае действия убийцы были хорошо продуманы – отпечатки пальцев со всех поверхностей стерты. Если бы вы были преступником, то прекрасно помнили бы все детали: через какие комнаты проходили, какие двери открывали, где оставили пистолет и тому подобное. Вы очень старались, но на многие вопросы ответили неправильно, потому что не знали ответа. К счастью для вас, невиновному человеку вообще очень трудно доказать свою вину. Он просто не задумывается о тех вещах, которые волнуют преступника.

Элистер Максвелл поднял голову и посмотрел на Петру. Теперь девушка стала белее полотна, вид у нее был несчастный и жалкий.

– Какая же ты дура! – неожиданно громко сказал Элистер.

Давно копившиеся слезы потекли по щекам. Петра их даже не вытирала.

Элистер встал и подошел к ней. Положив руку ей на плечо, он обратился к Марчу:

– Простите, сэр… Она просто дурочка. Наверное, подумала, что это я убил Танис, и пыталась меня выгородить. Но я никого не убивал. Боюсь, я произвел на вас неверное впечатление. Это потому что мало сплю – все никак не могу отойти от этого кошмара. Впрочем, сейчас в голове у меня порядком прояснилось. Что касается записки, то встреча была назначена на среду, а не на четверг. Там ведь речь идет о часе ночи, а на четверг позвали Мэдисонов – когда они приходят, у нас всегда танцы, которые заканчиваются далеко за полночь. Так что в четверг Танис никак не могла назначить встречу столь рано.

Петра повернулась на стуле и уткнулась лицом в руку Элистера.

Рэндал Марч встал и открыл дверь.

– Уведите ее и возьмите себя в руки! – сказал он Максвеллу.

Глава 32

Закрыв за ними дверь, суперинтендант с некоторым раздражением повернулся к мисс Сильвер и увидел, что она улыбается. Впрочем, его самого эта сцена тоже скорее позабавила, чем рассердила.

– Ну? – спросил он.

– Для них это лучшее, что могло случиться. Полагаю, Элистер уже довольно давно находится в постоянном напряжении, а смерть Танис его совсем подкосила. А мисс Норт своей импровизированной исповедью привела мистера Максвелла обратно в чувство. Я убеждена, что он к ней глубоко и серьезно привязан. Все это время он разрывался между двумя женщинами и ужасно от этого страдал. Теперь же Элистер лишний раз увидел, насколько мисс Норт ему предана. Хотя, конечно, признание было сделано под влиянием минутного порыва и само по себе смехотворно. Ты очень хорошо с ней обошелся, Рэндал.

Марч раскланялся, потом сказал уже серьезно:

– Значит, вы считаете, что Максвеллу удалось оправдаться?

– А ты нет?

Марч пожал плечами:

– Как человек, я ему верю, но как полицейский должен сомневаться. Его объяснение логично, даже вероятно, но это всего лишь его личное мнение. Допустим, мисс Лайл планировала избавиться от Мэдисонов пораньше – тогда встреча в час могла быть назначена и на четверг. Я знаю, что они ушли только в половине первого, но Максвелл ведь сам вылетел из дома и долго где-то бродил. Мисс Лайл могла изменить планы и специально не отпускать гостей до прихода Элистера, чтобы его помучить. Если бы не миссис Мэдисон, танцы бы продолжались, разве не так?

– Да, ей весь вечер было нехорошо. Она страшно расстроилась из-за того, что ее муж уделял Танис столько внимания.

Марч пристально посмотрел на мисс Сильвер:

– Интересно, что вы хотите этим сказать?

Она подняла брови:

– Мой дорогой Рэндал, я всего лишь отвечаю на твой вопрос.

Суперинтендант улыбнулся:

– Безусловно. Значит, внимание, оказываемое мистером Мэдисоном мисс Лайл, было заметно?

– Более чем. Они танцевали вместе весь вечер. Агнес это очень не понравилось.

– Она попыталась вмешаться?

Мисс Сильвер кашлянула.

– Смотря что называть вмешательством. Агнес подозвала мистера Дэсборо. Я сидела рядом и волей-неволей слышала часть разговора. Она спросила его, не поссорился ли он с Танис. Он ответил: «Нет». Тогда Агнес сказала, что мистер Мэдисон ее компрометирует, и попросила это прекратить. Только после этого мистер Дэсборо пригласил мисс Лайл.

– Понятно. Максвелл в этот момент был в комнате?

– Нет. Он уже ушел – мы это знаем от мисс Норт. Они вышли вдвоем, а потом через некоторое время она вернулась одна и сказала, что он ушел.

Марч усмехнулся:

– Восхитительный вечер: Мэдисон и Максвелл чуть ли не дерутся, мисс Норт и миссис Мэдисон умирают от ревности… – Суперинтендант остановился и, подумав, продолжил: – А как себя чувствовали Дэсборо и Лора Фейн?

Мисс Сильвер улыбнулась:

– Замечательно, как и любая пара счастливых влюбленных. Лора вся светилась, и мистер Дэсборо тоже, особенно после танца с Танис.

– Это можно понять по-разному. Или Дэсборо сказал правду насчет того, что Танис пообещала все объяснить тете, или между ними произошло примирение совсем другого рода, в результате которого она пригласила его на свидание.

Мисс Сильвер решительно отмела второе предположение:

– Поверь мне, это не так. Если бы ты их видел тогда вместе, то понял бы: это просто невозможно. Дэсборо влюблен в Лору, что в тот вечер особенно бросалось в глаза, а если он раньше любил Танис, то это явно дело прошлого. Помню, еще в среду говорила Агнес, что нежные чувства, которые она предполагает у Танис и Дэсборо, не более чем дружба.

Марч начал складывать бумаги.

– Хорошо, не буду спорить. И все же моя первоначальная гипотеза о том, что Дэсборо все-таки разговаривал с Танис в четверг – тогда, когда он, по собственному признанию, увидел ее в холле и якобы повернул назад, – еще не опровергнута. Боюсь, Дэсборо и Лора Фейн остаются первыми в списке подозреваемых. Вторым идет Максвелл.

Мисс Сильвер сложила руки и поджала губы.

– А каким же номером ты поставишь мистера Мэдисона, Рэндал? – спросила она.

Суперинтендант помолчал, потом поднял взгляд на мисс Сильвер.

– Мэдисона?

Мисс Сильвер кивнула.

Марч нахмурился:

– Ну, по-моему, очевидно, что в четверг вечером он ушел к себе домой.

Мисс Сильвер неодобрительно кашлянула.

– Тот, кому Танис Лайл назначила свидание, должен был войти в дом снаружи. Факт, что дверь в церковь была открыта, имеет первостепенное значение. Не менее важно и то, что ее открыла сама Танис – чтобы впустить гостя, которому она назначила свидание. Как еще можно объяснить ее положение лицом к церкви перед открытой дверью в момент выстрела? По-моему, никак. Теперь следующий вопрос. Кого она ждала? Очевидно, не бывшего мужа, привязанного к больничной койке и находящегося под постоянным наблюдением врачей, и не мистера Дэсборо и не мистера Максвелла, поскольку оба находились в это время в доме, – чтобы принять кого-нибудь из них в своей гостиной, ей было достаточно спуститься по лестнице и пройти туда через холл. Кого же она ждала? Остается только мистер Мэдисон. Я ни в коей мере не утверждаю, что это он ее застрелил, но я более чем уверена, что свидание было назначено именно ему.

Марч выслушал мисс Сильвер с большим интересом.

– Думаю, вы понимаете, – сказал он, – что это не снимает подозрений ни с Дэсборо, ни с Максвелла. В сущности, подобное предположение добавляет еще один мотив – особенно для Максвелла. Ревнивый молодой человек следует за женщиной, в которую безумно влюблен, а она у него на глазах открывает дверь другому – немудрено, если он теряет над собой контроль.

– Ты забываешь про отпечатки пальцев на выдвижном ящике, где лежал пистолет, которые говорят о том, что она сама его открыла. Пистолет был вытерт, а ящик – нет. Мистер Дин утверждает, что во время вечернего обхода ящик был закрыт, а на следующее утро – открыт и оружие лежало на самом виду. Если кто-то дотрагивался до ящика после Танис, то проделал это очень аккуратно, надев на руку перчатку или обернув ее носовым платком, что предполагает две вещи: намерение совершить преступление и точное знание того, где лежит пистолет. Не могу себе представить, чтобы мистер Дэсборо или мистер Максвелл, находясь в состоянии аффекта, которое довело кого-то из них до совершения убийства, с таким хладнокровием и рассудочностью продумывали заранее, как избежать наказания.

– К сожалению, – нетерпеливо заговорил Марч, – мы не знаем, что случилось. Возможно, никогда и не узнаем. А человек, потерявший душевное равновесие – полагаю, что в нормальном состоянии никто никого не убивает, – непредсказуем. Да вы и сами это прекрасно понимаете. Можно предсказать действия разумного существа, так как разум – это тот общий знаменатель, без которого оценить вероятность чьих-либо поступков вообще невозможно. А убийца как раз находится по ту сторону логики. Когда разум возвращается к нему, он поступает осмысленно. И тогда вы заявляете: «Да, это похоже на него… Я бы сама так сделала». Но вот он снова теряет рассудок, и вы говорите: «Что-то здесь не сходится… нет, на него это не похоже… он бы никогда такого не совершил». А он, возможно, именно так и поступил. Преступная, неуравновешенная часть личности совершает то, на что разумная, владеющая собой личность никогда бы не пошла. Вот вам и объяснение.

Мисс Сильвер снисходительно улыбнулась.

– Изобретательно, но неверно, мой дорогой, – сказала она. – У нас есть доказательства сознательного намерения совершить убийство и избежать последствий. Я нахожу такое поведение несовместимым с образом мыслей мистера Дэсборо или мистера Максвелла, какое бы влияние на них ни оказали события этого вечера. К тому же – как ты объяснишь исчезновение китайской шали?

Марч нахмурился и тут же улыбнулся:

– Вы бьете меня моим же оружием. Как это по-женски! Надеюсь, вы помните мою гипотезу об участии Лоры Фейн в самом преступлении или в сокрытии его следов, которая как раз объясняет пропажу шали тем, что она была запачкана кровью и ее пришлось уничтожить. Разумеется, это объяснение годится только в том случае, если убийца – Дэсборо. А если убийца – Максвелл, я никак не могу объяснить ее исчезновение. Тут вы совершенно правы. Но почему-то мне кажется – это не Максвелл и от шали избавились потому, что…

Рассуждения суперинтенданта были неожиданно прерваны робким стуком в дверь, которая затем отворилась примерно на одну треть. За дверью стояла Флорри Мамфорд. Получив разрешение войти, она перешагнула через порог и как-то странно подалась вбок. Девушка была вся в саже, чепчик съехал набок, в руках была грязная скомканная газета.

– В чем дело, Флорри? – спросила мисс Сильвер строгим учительским тоном. – Как можно ходить по дому в таком виде! Куда только смотрит миссис Дин?

Флорри с беспокойством посмотрела на суперинтенданта, который, поймав на себе взгляд ее бойких глаз, повторил вопрос мисс Сильвер:

– Что случилось? Что тебе нужно?

Бочком-бочком Флорри просеменила к письменному столу и положила на него газету.

– Сержант и констебль, сэр, искали в золе… – Флорри замолчала. Глаза ее бегали: то останавливались на суперинтенданте, то смотрели в сторону.

– Да? – ободрил ее Марч.

– Они говорили, что ищут шаль мисс Лоры. А я им ничего не сказала… я… это… против мисс Лоры ничего не имею… а теперь думаю: нет, надо принести.

Марч уже разворачивал газету. Снаружи была сажа, а внутри – зола и несколько обгоревших кусков ткани – плотный, тусклый черный шелк с остатками вышивки. Чудом уцелела одна яркая бабочка, сохранился даже бирюзовый блеск крылышек.

Флорри показала на нее грязным пальцем:

– Я хотела вырезать ее и пришить на ленту или куда-нибудь еще. Она такая красивая, и раз я вытащила ее из камина, то подумала, что могу оставить себе.

– Из какого камина ты ее вытащила? – резко спросил суперинтендант.

– Из камина в гостиной. – Флорри искоса посмотрела на него. – Я чищу все камины перед завтраком: в гостиной, столовой, гостиной мисс Лайл и здесь.

После ряда уточняющих вопросов удалось выяснить следующее. Флорри чистила камины до того, как Дин раздвигал шторы. Обычно она начинала в семь, но наутро после убийства приступила к делу очень поздно, действительно поздно – настолько, что успела сделать все только в гостиной и столовой, когда прозвенел звонок к завтраку для слуг. Дрожа от страха, она проскользнула в кабинет в четверть девятого – уже после того, как мистер Дин раздвинул шторы, – и занялась камином, как вдруг поднялась тревога. Поскольку Флорри чистила камин в гостиной в ужасной спешке, она не обратила внимания на то, что вывалила в ведро, но потом вспомнила, что ей там попалось что-то странное. Тогда девушка вернулась, поискала и нашла куски ткани. Она никак не могла взять в толк, зачем мисс Лоре понадобилось сжечь такую красивую шаль, и решила взять себе бабочку, подумав, что раз ее бросили в огонь, значит, она все равно никому не нужна.

Когда Флорри ушла, Марч встал из-за стола.

– Нужно немедленно отдать это на экспертизу, – сказал он. – На шелке пятна. По всей видимости, ткань была пропитана кровью и поэтому не сгорела. А бабочка прилипла к мокрому куску и тоже уцелела. Удивительно, но иногда улики можно обнаружить в самых неожиданных местах.

– Да, – согласилась мисс Сильвер. У обоих было очень серьезное выражение лица.