Текст книги "На краю пропасти. Китайская шаль (сборник)"

Глава 43

Кэри Дэсборо не верил своим ушам. Разве люди произносят такие фразы в самом обыкновенном разговоре, самым обыденным тоном? По голосу мисс Эдамс можно было подумать, что она обнаружила опечатку в книге или жалуется на нерасторопную служанку. Некто вовсе не собирался убивать Танис Лайл. Он хотел убить не ее, а кого-то другого. Кэри заглянул в щель и увидел, что этим «кем-то» была Лора. Смертельно бледная, девушка сидела очень прямо на широкой зеленой кушетке. Распущенные черные волосы падали ей на плечи, глаза были широко раскрыты и смотрели неподвижно.

Сильными цепкими пальцами мисс Сильвер впилась Кэри в руку повыше локтя. Он обернулся и увидел, что она прижимает палец к губам, запрещая малейший шорох, малейшее движение. Он снова повернулся лицом к двери. Некоторое время они стояли, внимательно прислушиваясь.

Люси Эдамс продолжала говорить:

– В этом нет ничего удивительного. Она тебя ненавидела еще до твоего рождения… ну и после, конечно, тоже. Ты вообще не должна была появиться на свет. Твоя мать украла у нас Оливера. Она не имела на это никакого права – он принадлежал нам. Если бы не Лилиан, Оливер жил бы сейчас здесь – приходил и уходил каждый день. А она даже не смогла сохранить то, что украла. Она позволила ему умереть. Если бы он остался здесь, то не умер бы – мы бы об этом позаботились. Так что, получается, украв его у нас, она его убила. Поэтому было бы справедливо, если бы ты умерла, – да, просто справедливо. Агнес всегда задумывалась об этих вещах, а когда ты согласилась сюда приехать, стала думать об этом все чаще и чаще. Но она не знала, как это сделать, – не так-то просто убить кого-то и остаться безнаказанным. Во-первых, нужно все как следует продумать, во-вторых, быстро среагировать, как только подвернется случай. Агнес удалось и то и другое. Когда здесь появился мистер Хэйзелтон и наделал столько шуму своей глупой пальбой, Агнес сразу поняла, что удача сама идет ей в руки: ведь если кого-то убьют, все подумают на него, особенно если выстрелить из его пистолета. Ты ведь помнишь, Танис всем нам сказала, куда его убрала. Но она соврала насчет того, что второй пистолет из пары у мистера Хэйзелтона – он был у нее наверху, в спальне, в одном из ящиков. Она, наверное, хотела заставить нас поверить, что ей угрожает опасность, чтобы все восхищались ее храбростью. Это в ее духе.

Лора перестала думать о двери. Теперь она смотрела Люси Эдамс в лицо. Оно имело самое обыкновенное выражение, словно кузина говорила о погоде или о светомаскировке. Обычная глупая, бессвязная болтовня, в которой время от времени давала себя знать неприязнь к Лоре. Но в конце концов, девушка всегда знала, что кузина Люси ее не любит. Всегда?.. Какое неподходящее слово! Но оно не случайно пришло ей в голову: у нее было такое чувство, словно она провела в этом доме долгие-долгие годы.

Так думала Лора, одновременно слушая не замолкавшую ни на секунду кузину Люси.

– А теперь я расскажу тебе, что случилось в четверг ночью. Ты ведь хочешь знать, что случилось? И это все останется между нами – ты никому не скажешь. – Она повторила последнюю фразу еще пару раз с каким-то странным хихиканьем. – Ты никому не скажешь – нет, ты никому не скажешь… В общем, я должна рассказать тебе, что произошло. Агнес поднялась наверх, но не могла заснуть из-за сильного ветра. У меня тоже всегда бессонница, когда воет ветер, – я и суперинтенданту так сказала. Ветер мне действует на нервы – совершенно невозможно успокоиться. Агнес он тоже действовал на нервы. Она открыла дверь, чтобы пройтись по дому. Она часто так ходит, когда не может заснуть, но мы делаем вид, что ничего не знаем.

Кэри с удивлением посмотрел на мисс Сильвер. Та слегка кивнула.

– Агнес вышла из комнаты, – продолжала Люси Эдамс, – и увидела, что кто-то сворачивает за угол на другом конце коридора. Она не рассмотрела, кто это, но решила проверить: согласись, это не дело – разгуливать по дому посреди ночи. Конечно, сейчас-то мы знаем, что это была Танис, но когда Агнес дошла до лестницы и посмотрела вниз, в холл, она подумала, что это ты.

Лора открыла рот, чтобы что-то сказать, но только пошевелила губами. Язык не слушался ее.

Мисс Эдамс кивнула:

– Да, она так подумала, и удивляться тут нечему. В холле горела одна слабая лампа – в тусклом свете легко обознаться. Я ей сто раз говорила, что лампа плохая, – теперь, наверное, она со мной согласится. И ты была в черном платье. Наверное, специально его надела. Откуда было Агнес знать, что Танис сняла белое платье и надела черный халат и черную пижаму? Она увидела кого-то в черном и подумала, что это ты. Ты примерно одного роста с Танис, и волосы у вас одного цвета. У нас в семье почти все брюнеты. И Агнес, и Оливер. А я пошла в отца. У него были каштановые волосы и песочные бакенбарды. У женщин, к счастью, нет бакенбардов. Агнес не виновата – на ее месте мог ошибиться кто угодно: мало того что у Танис черные волосы и сама она была в черном, так она еще закуталась в твою шаль, которую ты бросила на перилах лестницы. Думаю, ей было холодно. Эта твоя китайская шаль с цветами и бабочками – совершенно неподходящая вещь для молодой девушки, но ты, видимо, считала, что она тебе идет.

Лора сделала едва заметное движение рукой, словно хотела от чего-то отгородиться. Кэри подался вперед, но мисс Сильвер еще крепче сжала пальцами его плечо, и он снова застыл.

– Теперь ты видишь, – говорила тем временем Люси Эдамс, – как легко было обознаться. По-моему, Агнес ничуть не виновата. Она заметила женскую фигуру в черном с твоей шалью на плечах и подумала, что это ты. А когда она увидела, как ты заходишь в гостиную Танис, то, естественно, захотела выяснить, что тебе там понадобилось. Уже на лестнице Агнес вспомнила о пистолете и подумала о том, как просто было бы тебя застрелить, чтобы подозрение при этом пало на Джеффри Хэйзелтона. С этой мыслью она подошла к двери гостиной Танис и открыла ее. Агнес вспомнила, как это делают в детективах – ты же знаешь, она их читает запоем, – и обернула ручку двери в полу халата, чтобы не дотрагиваться до нее рукой. Вот почему на ней остались только отпечатки Дина. Гостиная оказалась пустой, но дверь в восьмиугольную комнату была открыта, и она услышала, как ты открываешь дверь в церковь. Конечно, на самом деле это была Танис, но Агнес-то думала, что это ты. Пистолет не выходил у нее из головы, и она думала об Оливере и Лилиан, о том, что у тебя не имелось никакого права появляться на свет, а значит, и не было права жить. Будто этого было мало, ты еще заартачилась, ни в какую не желая продавать Прайори, так что если бы Агнес умерла, нас всех выставили бы отсюда и нам некуда было бы идти, потому что у меня нет своих денег. Думая обо всем этом, Агнес открыла ящик бюро, где лежал пистолет. Чтобы не касаться ручки ящика, она снова воспользовалась полой халата. Пистолет пришлось брать голой рукой – через ткань халата не снимешь предохранитель и не спустишь курок. С пистолетом в руке она подошла к двери в восьмиугольную комнату. Ветер задувал внутрь – дверь на улицу была открыта. Агнес увидела тебя в дверном проеме. Она полностью уверилась в том, что это ты, поскольку свет из гостиной падал на разноцветную вышивку шали. Ты закуталась в нее, потому что тебе было холодно. Агнес спустила курок, и ты упала на траву. Только это была не ты, а Танис. Она вскрикнула, и Агнес тут же поняла, что ошиблась. Ужасно обидно, конечно, но ее не в чем упрекнуть – думаю, ты со мной согласишься. Она ведь хотела убить тебя, и не ее вина, если у нее не вышло.

Мисс Эдамс сделала паузу, видимо, чтобы дать Лоре возможность высказать свое мнение, но девушка молчала, и она продолжила свой рассказ:

– Агнес, разумеется, была очень расстроена и разочарована. Она взяла фонарь Танис, который лежал на диване, и спустилась по ступенькам, чтобы убедиться… К сожалению, в смерти Танис не оставалось сомнений. Нелепая случайность. Она застрелила Танис, и Танис была мертва. Слава Богу, никто не слышал выстрела. Агнес не потеряла головы. Она подумала, что первым делом нужно взять шаль и избавиться от нее. Никто никогда не будет ее подозревать в том, что она убила Танис, но в том, что она хотела убить тебя, – да, в этом ее вполне могли заподозрить. Если бы шаль осталась на теле, кто-нибудь мог догадаться, что Танис убили по ошибке. Поэтому Агнес сняла с нее шаль и сожгла в камине гостиной – он еще даже не успел остыть. Умно, правда? Но это еще не все. Она вернулась, вытерла пистолет, положила его обратно в ящик, вытерла ручку двери с внутренней стороны, потому что случайно дотронулась до нее, когда выходила из комнаты. Фонарь она тоже вытерла и засунула поглубже в ящик, чтобы никто не заметил. Потом вернулась в свою комнату, но так и не смогла заснуть.

У Лоры в голове настойчиво вертелась какая-то мысль, которую она не могла ни поймать, ни отбросить, пока та не приобрела отчетливые очертания: «Откуда она все это знает?» Как только вопрос получил словесную форму, он вырвался сам собой:

– Откуда вы знаете?..

Лора поняла, что сказала это вслух, только по самодовольному выражению, которое появилось в ответ на полном бледном лице Люси Эдамс.

– Не торопись, в свое время все поймешь. Имей в виду, Агнес никогда от меня ничего не скрывает. Она не отказалась от мысли убить тебя – Боже мой, совсем нет! И она все отлично спланировала. Помнишь, Танис говорила про второй пистолет, который якобы остался у Джеффри Хэйзелтона? Так вот, Агнес знала, где он, и вытащила его. Сказать тебе, где он был, пока полиция переворачивала все вверх дном в поисках твоей шали? Висел у Агнес на поясе под сорочкой в мешочке из-под туфель. Умно, правда? Сегодня она хотела застрелить тебя с очень близкого расстояния и вложить в твою руку пистолет так, чтобы все подумали, что ты убила и Танис, и Флорри и покончила жизнь самоубийством. Ах да, ты еще ничего не знаешь про Флорри – она вымогала у Агнес деньги, нужно было с ней что-то делать. Агнес все продумала до мелочей: сначала избавиться от Флорри, а потом под благовидным предлогом заманить тебя вниз – под благовиднейшим предлогом. Здесь самое подходящее место для преступления: столько дверей – две в этой комнате и четыре в восьмиугольной вместе с лифтом, – так что, если даже кто-то услышит выстрел, всегда можно улизнуть. Умно, правда? Ладно, хватит уже об Агнес. Агнес – это тоже предлог. Неужели ты думаешь, что я правда вызвала доктора? Это и есть предлог, Лора, благовидный предлог! Предлог, чтобы заманить тебя вниз. И не Агнес его придумала. Не Агнес проделала все то, о чем я тебе сейчас рассказала. Все это сделала я! Я! Я! А теперь, Лора, я тебя застрелю.

Как только Люси Эдамс произнесла слово «предлог», мисс Сильвер, разжав пальцы, отпустила Кэри и молодой человек ввалился в комнату. Он не знал, увидела ли его Лора. Она смотрела немигающим взглядом на кузину.

Мисс Эдамс тем более ничего не видела и не слышала. Одержимая своей безумной идеей, она не могла думать ни о чем другом. Сказав: «А теперь, Лора, я тебя застрелю», – она полезла в карман красного фланелевого халата, и в этот момент Кэри Дэсборо, стоявший сзади, схватил ее за запястья.

Для Лоры все покрылось каким-то туманом и завертелось перед глазами – она больше ничего не видела, не слышала и не понимала. Когда туман рассеялся, она увидела, что Кэри стоит перед креслом кузины Люси и сама кузина тоже стоит. Кэри держит ее за запястья, а мисс Сильвер разговаривает по телефону.

– Да, пожалуйста, попросите суперинтенданта немедленно приехать. Да, это очень срочно. Передайте ему это от меня. Мисс Сильвер… Да, правильно, мисс Мод Сильвер.

Мисс Мод Сильвер положила трубку.

Лора с удивлением наблюдала за этой сценой. На полу, почти у самых ее ног, лежал пистолет. Невероятно. Пистолет и кузина Люси. Кузина Люси хотела ее застрелить. Кто-нибудь может в это поверить?..

Мисс Сильвер нагнулась за пистолетом.

– Кэри, немедленно отпусти меня! – обиженным голосом воскликнула Люси Эдамс. – Как ты себя ведешь? Все подумают, что ты сошел с ума.

Глава 44

– Когда у вас зародилось первое подозрение? – спросил Рэндал Марч.

Мисс Сильвер вязала. В руках у нее, стукаясь друг о друга, мелькали спицы, и голубая пряжа стремительно превращалась в детскую распашонку. В камине весело горел огонь. В окно кабинета видно было серое январское небо. Низкое зимнее солнце пряталось за облаками.

– Не знаю, Рэндал, – сказала мисс Сильвер. – Ни Мэдисоны, ни другие подозреваемые меня не устраивали. Хладнокровие преступника, явный расчет с его стороны казались мне несовместимыми с убийством на почве ревности. Я очень сомневалась, что мистер Мэдисон, или мистер Максвелл, или мистер Дэсборо могли бы выстрелить женщине в спину. Точнее, мне это казалось совершенно невероятным. Ты, наверное, помнишь, как я настаивала на важности китайской шали. Пара нитей из ее бахромы зацепилась за кольцо Танис, и нужно было объяснить, как это произошло. Возможных объяснений было два. Либо шаль была на Лоре и между ними завязалась борьба, в результате которой были вырваны нити, либо шаль была на Танис в тот момент, когда ее застрелили. Первое объяснение мне показалось маловероятным. Второе, кстати, предложил мне ты, сказав, что Танис было холодно и она захватила шаль по пути в гостиную. В свете этого объяснения тот факт, что шаль уничтожили, выглядел совершенно логичным. Если бы шаль была на Лоре, она могла бы ее запачкать, наклонившись над телом, но вряд ли стала бы жечь. Каждая женщина прекрасно знает, что свежие пятна крови легко отстирываются в холодной воде. Рядом с комнатой Лоры есть ванная. Она могла бы смыть пятна и высушить шаль на обогревателе, который стоит рядом. Если уж у нее хватило присутствия духа стереть отпечатки пальцев, девушка наверняка бы подумала, что исчезновение шали не пройдет незамеченным. Следовательно, избавиться от шали было совершенно необходимо. Почему? Да потому что в шали была дыра от пули – с ней в отличие от кровавого пятна уже ничего не сделаешь. Я склонялась к тому, что шаль была на Танис во время убийства и убийца по каким-то причинам посчитал необходимым снять шаль, чтобы ее уничтожить. Сначала мне было не совсем ясно, что это за причины. Если бы утром на Танис обнаружили эту шаль, никто не стал бы подозревать Лору, поэтому ей и мистеру Дэсборо не было нужды снимать с тела шаль. Зачем это могло понадобиться кому-то другому, было тем более непонятно, и все же кто-то это сделал. Я была уверена, что стоит понять, зачем убийца избавился от шали, как тут же станет ясен мотив убийства.

Я окончательно поверила в то, что шаль была на Танис. В конце концов, все это очень естественно: она шла через холл, красивая яркая шаль бросилась ей в глаза, было холодно, ей предстояло ждать мистера Мэдисона у открытой двери, а этот восточный плотный шелк очень теплый. Я была уверена, что Танис взяла ее и накинула на себя. И если убийца снял шаль, значит, она представляла для него опасность. Только в субботу ночью я начала понимать, в чем состояла эта опасность. Убийца мог принять закутанную в шаль Танис за Лору Фейн, и если жертвой должна была стать именно Лора, то нужно пересмотреть мотив убийства и круг подозреваемых. У Танис Лайл было много врагов. В таком количестве различных мотивов и подозреваемых разобраться сложно. Но в случае Лоры мотив мог быть только один – старая вражда, ненависть, питаемая на протяжении двадцати с лишним лет, и только трое подозреваемых: Агнес Фейн, ее горничная Перри и Люси Эдамс. Я рассмотрела все три варианта по очереди и пришла к выводу, что убийца – Люси.

– Но каким образом?.. – спросил Марч.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Мой дорогой Рэндал, уверена, ты сам знаешь ответ на этот вопрос. У Агнес отличное зрение, да и у Перри тоже. А вот Люси с детства близорука и носит очки. Думаю, только близорукий человек мог так ошибиться.

– Я в этом не уверен, – сказал Марч. – Рост, цвет волос у них одинаковый. И в этой яркой китайской шали…

Мисс Сильвер покачала головой:

– Я не это имею в виду, Рэндал. Лора была в кружевном платье, а Танис – в шелковом халате. Только человек с очень сильной близорукостью не различит эти два материала.

Марч насмешливо улыбнулся:

– Как тонко! И как по-женски! Тут преимущество всегда на вашей стороне. Я всего лишь мужчина.

Мисс Сильвер улыбнулась в ответ.

– Мужчины всегда так говорят, когда чувствуют свое превосходство, – заметила она. – Быть женщиной все еще считается чем-то вроде врожденной аномалии. Так что если у этого состояния есть свои небольшие преимущества, мужчинам стыдно нам завидовать.

Суперинтендант засмеялся:

– Значит, вы решили, что мисс Эдамс – убийца, лишь на том основании, что шелковый халат нельзя спутать с кружевным платьем. И это все?

Спицы ударились одна о другую.

– Нет, не все, – сказала мисс Сильвер. – На этом основании я начала подозревать Люси, но подтвердило мои подозрения поведение Флорри Мамфорд.

– Как это?

– Элементарно! У нее никогда не хватило бы смелости шантажировать Агнес Фейн. Агнес внушает страх всем без исключения. Во всяком случае, она не стала бы ее шантажировать сразу, живя с ней под одной крышей. Возможно, уехав отсюда, с безопасного расстояния она бы и занялась вымогательством. Но только не здесь, в Прайори. Признаюсь, я и так не стала бы подозревать Агнес всерьез. Эта женщина умеет добиваться своего, и захоти она расправиться с Лорой Фейн, то убила бы без лишней суеты, причем так, что никому бы и в голову не пришло ее подозревать или шантажировать.

– Хорошо, с мисс Фейн все ясно. А как насчет Перри?

– Мотив слишком слабый, а зрение, как я уже сказала, у нее очень острое. Да и вымогать у Перри сто фунтов просто смешно.

– И вы остановились на Люси Эдамс…

– Да, я остановилась на ней. Но у меня не имелось доказательств, никаких улик – ни одной. Я, можно сказать, была очень сильно расстроена. Не знала, что делать. Я думала позвонить тебе, но было уже поздно. Делиться подозрениями по телефону нельзя, и я хотела дождаться утра, когда ты приедешь допросить Флорри. Мне казалось, что только от Флорри мы сможем получить хоть сколько-нибудь надежные доказательства.

– Интересно, что именно она знала, – сказал Рэндал Марч. – Эта ее подруга, сестра миссис Слейд, говорит, что девушка имела обыкновение пробираться в господскую часть дома, пока Дин запирал двери. Флорри могла слышать выстрел или видеть, как мисс Эдамс идет через холл. Она могла спрятаться за занавесками в общей гостиной и видеть, как та сжигает шаль. Кто знает? Эта девушка, Глэдис, сказала только, что Флорри была очень довольна и говорила, что будет богатой, – бедная дурочка!

Мисс Сильвер опустила вязанье и сложила руки.

– Рэндал, я думала, что по крайней мере этой ночью ей ничто не угрожает. Тем не менее я изменила свои планы и все-таки поговорила с ней напрямую. Я знала, что Дин запирает двери на ночь, и решила – это убережет ее хотя бы до утра. И я ошиблась.

Марч с сочувствием посмотрел на нее:

– Вам не в чем себя винить – она сама напросилась.

Мисс Сильвер кашлянула.

– Я себя не виню, Рэндал. Но я просчиталась. Правда, задним умом мы все умны. У меня не оказалось никакой уважительной причины, чтобы вызвать тебя посреди ночи, но мне было неспокойно и я очень плохо спала. Думаю, меня разбудило падение Флорри. Тогда я не поняла со сна, что это был за звук, но волновалась все сильнее и сильнее, пока не решила сойти вниз и посмотреть. Я разбудила мистера Дэсборо, и мы спустились в холл, оказавшись там в самый разгар поразительной речи Люси. Она, безусловно, не в своем уме.

– Да, скорее всего ей поставят диагноз.

Мисс Сильвер многозначительно посмотрела на Марча:

– Ужасная история, Рэндал. Надеюсь, она не вылезет целиком наружу – не хочется лишний раз расстраивать Лору. Дело в том, что Люси, как и Агнес, была влюблена в Оливера. Над ней стали подшучивать. И Оливер, конечно, тоже не воспринимал ее всерьез. Он смеялся над ней, называя ее за глаза «старушкой Люси». Однажды она это услышала и смертельно обиделась. А потом он сбежал с Лилиан Феррерс, и они с Агнес остались вдвоем – поддерживать друг в друге уверенность, что Оливер поступил с ними несправедливо. У Люси слабый характер, но она, как и многие слабые люди, злопамятна. Даже в школе она копила в душе мелкие обиды, как другие девочки копят комплименты – правда, комплиментов ей никто не делал. После женитьбы Оливера она двадцать два года провела здесь взаперти вместе с Агнес, которую переполняла ненависть. Стоит ли удивляться, что Танис Лайл выросла бессердечной эгоисткой? Стоит ли удивляться тому что Люси свихнулась? Ненависть – это смертельный яд. Двадцать два года обитатели этого дома дышали отравленным воздухом.

Марч кивнул.

– Мрачная картина, – подтвердил он.

– Не то слово! Все эти годы Агнес ждала совершеннолетия Лоры. Она мечтала купить Прайори и оставить его Танис Лайл. И вот Лоре исполняется двадцать один год, она приезжает сюда по приглашению Агнес и бередит старые раны. Все же я уверена, что ничего бы не случилось, не появись тут Джеффри Хэйзелтон. Мало того что он подал идею убийства, он еще и принес в дом оружие. Без сомнения, эта бурная сцена между ним и Танис сильно подействовала на воображение Люси. И все же желание убить могло остаться простой фантазией, если бы не несчастливое стечение обстоятельств в четверг вечером. Сильный ветер всегда действовал Люси на нервы, а тут еще ей показалось, что подвернулся удобный случай, – и она не устояла. С этого момента, мне кажется, она уже не отвечала в полной мере за свои поступки. Когда Флорри стала ей угрожать, Люси проявила большую хитрость. Должно быть, она знала, что горничная пробирается в основную часть дома по ночам и выходит на улицу, поэтому назначила встречу в кабинете и открыла окно – можно было подумать, что кто-то ворвался в дом с улицы и напал на девушку. По-моему, это доказывает, что на тот момент она еще не собиралась второй раз попытаться убить Лору. Думаю, эта мысль пришла к ней позже, после убийства Флорри, когда Люси совсем обезумела. Ее больше ничто не сдерживало, все препятствия казались легкопреодолимыми. Заманив Лору вниз, она намеревалась выстрелить в упор, а потом вложить пистолет ей в руку, полагая, что убитую обвинят в обеих смертях, Прайори перейдет к Агнес, а она сведет счеты с Оливером Фейном. Ужасная история, Рэндал. И когда я спрашиваю себя, кто виноват, не могу не винить Агнес Фейн.

– Что ей было известно? – спросил Марч.

– Сложно сказать. Наверное, она подозревала Люси. Наверное – я не знаю точно. А сама она никогда не скажет – в этом можно не сомневаться. Никогда не станет говорить о своих подозрениях, никогда не объяснит, почему велела Лоре запереть дверь. Но я думаю – это только моя догадка, – что Агнес обнаружила убитую Флорри и поняла, кто это сделал. Когда она увидела Лору в коридоре и велела ей закрыть дверь на замок, то следовала голосу своей совести. Видишь ли, у нее есть совесть и даже злейшего врага, каким для нее была Лора, она никогда не стала бы подвергать настоящей опасности. За это ее можно уважать.

– Да, – согласился Марч. – Как Агнес это восприняла? Она оправится от удара?

– Нет такого удара, от которого бы Агнес не могла оправиться, – сказала мисс Сильвер.