Текст книги "На краю пропасти. Китайская шаль (сборник)"

Глава 39

Мисс Сильвер вспоминала потом этот вечер без малейшего удовольствия. Максвеллы должны были уехать на следующий день, а Элистер – вернуться потом на дознание. Оба брата молчали, погрузившись в свои мысли, но Элистер выглядел уже гораздо лучше. Зато Петра окончательно сникла. От ее обычной живости не осталось и следа. Лора, предприняв отважную попытку разговорить мисс Эдамс и получив несколько односложных ответов, отчаялась завязать беседу. Впрочем, стоило Агнес Фейн заговорить о достоинствах фиалок перед анютиными глазками, как мисс Эдамс с энтузиазмом ее поддержала. В результате дискуссия о цветах растянулась на все первое блюдо.

Когда на второе подали рыбу, мисс Сильвер начала длинный, неторопливый рассказ, крутившийся вокруг неудачной попытки шантажа. Повествование было довольно скучным, но за неимением лучшего развлекало гостей, пока мистер Дин раскладывал рыбу с роскошного серебряного блюда. Серебра в доме имелось вдоволь, а вот еды не хватало, и этот недостаток дворецкий ловко прикрывал искусной сервировкой. Он обошел всех по кругу. За ним следовала Флорри Мамфорд, накладывая каждому порезанный и пожаренный картофель в мундире.

– …В результате моя знакомая поступила очень мудро: взяла и обратилась в полицию – лучшее, что можно сделать в такой ситуации, – завершила рассказ мисс Сильвер.

Кэри Дэсборо, сидевший напротив, подхватил эстафету:

– За шантаж полагается тяжелое наказание.

– Вполне заслуженно, – сказала мисс Сильвер. Она попробовала картофель, похвалила его внешний вид и вернулась к разговору: – За это полагается лишение свободы на семь или четырнадцать лет, иногда даже на двадцать один год. Учитывая, какому риску вымогатель подвергает себя, имея дело с преступником, диву даешься, как это находятся люди, способные на такую глупость. Думая только о деньгах, они забывают об опасности. А ведь тот, у кого вымогают деньги, может обратиться в полицию – или, что еще хуже, расправиться с вымогателем собственными руками.

Все это время Флорри раскладывала картофель и даже глазом не моргнула. Она отлично справлялась со своими обязанностями. Мисс Сильвер не увидела на ее лице никакой растерянности. Либо девушка была неспособна критически оценивать свое поведение, либо, что более вероятно, просто не уловила нити разговора. Склоняясь к последнему, мисс Сильвер решила, что попусту теряет время.

Люси Эдамс раздраженно заметила, что после окончания войны следует ожидать роста преступности, затем разговор перешел на послевоенное сельское хозяйство и вернулся к проблемам садоводства. План провалился.

Поднявшись к себе раньше, чем обычно, мисс Сильвер встретила Флорри с грелками в руках. Девушка шла от лифта. Комнаты мисс Фейн, Перри, мисс Эдамс, Петры и Лоры, очевидно, уже были готовы. В руках у нее оставалась одна-единственная ярко-зеленая грелка – для спальни мисс Сильвер. Вид у Флорри был исключительно самодовольный. «Словно кошка сметаны объелась», – подумала мисс Сильвер.

Она зашла в свою комнату, оставив дверь открытой. Флорри постучала и, получив разрешение войти, подошла к кровати, сняла покрывало и сунула грелку под матрас. Раскладывая ночную рубашку мисс Сильвер, она улыбнулась и покачала головой. Это не прошло незамеченным – мисс Сильвер все видела в зеркало и осуждающе нахмурилась. По ее мнению, ночная рубашка кремового цвета из легкой полушерстяной ткани имела множество преимуществ: высокий воротник, просторные рукава, приличная длина, вышивка шелком. Конечно, это не прозрачный обтягивающий тюль, в который нынче модно облачаться на ночь.

Флорри, смотревшая на этот вопрос по-другому, уже готова была удалиться, как вдруг мисс Сильвер ее окликнула:

– Подожди, Флорри. Закрой, пожалуйста, дверь. Мне нужно тебе кое-что сказать.

Мисс Сильвер решила с ней поговорить. Хотя бы для очистки совести. Раз намек не был понят, она получит второе, совершенно недвусмысленное предупреждение. Если и оно не подействует, мисс Сильвер будет знать, что сделала все возможное.

Флорри переминалась с ноги на ногу, бросая на мисс Сильвер нетерпеливые взгляды.

– Мне еще грелки дальше раскладывать, – сказала она и вызывающе вскинула голову.

Не обращая внимания на ее телодвижения, мисс Сильвер заговорила строгим тоном:

– Я тебя надолго не задержу. Твой разговор с Уильямом Шепердом в кустах случайно услышали. Ты говоришь, что что-то знаешь об убийстве мисс Лайл, и пытаешься воспользоваться этим знанием, чтобы вытянуть деньги из того человека, которого ты подозреваешь. Это называется шантаж. Сегодня за обедом мы говорили об этом. Я повторю: в глазах закона это очень серьезное преступление, за которое полагается очень серьезное наказание. Кроме угрозы наказания, есть и другая. Ты очень сильно рискуешь, давая понять убийце, что подозреваешь его. О своих подозрениях ты должна немедленно заявить в полицию. Полиция тебя защитит – поверь мне, я не просто так это говорю. Человек, убивший один раз, может убить и другой.

Даже не договорив до конца, мисс Сильвер по наглому взгляду Флорри уже поняла, что бросает слова на ветер.

– Понятия не имею, о чем это вы, – отрезала девушка.

Мисс Сильвер покачала головой:

– Не буду с тобой спорить, но надеюсь, мое предупреждение подействует. Можешь идти.

Флорри как ужаленная выскочила в коридор, захлопнув за собой дверь. Слова мисс Сильвер ни на йоту не поколебали ее самоуверенности, но заставили слегка изменить планы.

«Чертова старая дева! Сует нос куда не надо!» – это все, что Флорри вынесла из разговора с детективом. Она уже видела себя счастливой обладательницей целой сотни фунтов и больше ни о чем не думала. Жажда наживы и тщеславие настолько завладели ею, что девушка позабыла всякий страх.

Закончив дела, Флорри пошла в свою комнатку в северном крыле. Самая маленькая во всем здании, комната эта больше напоминала каморку – небольшой закуток, отгороженный от соседнего помещения, но Флорри была довольна тем, что живет одна. Если бы ее поселили вместе с Мэри, старшей горничной, пришлось бы отказаться от некоторых привычек, которыми она весьма дорожила. Например, от чтения в постели – узнай Мэри, что за книги у нее водятся, она немедленно нажаловалась бы миссис Дин, – а главное, от ночных свиданий с Бертом. Флорри захихикала, вспомнив, как этот увалень Билл Шеперд угрожал ей найти другую. А самому-то невдомек, что у нее есть Берт! Да, Берт не чета Биллу. Он мясник, а у мясников всегда есть деньги. Его отец держит лавку в Ледлингтоне и еще одну, поменьше, в Прайор-Холт. Флорри, без гроша за душой, ему не пара – вот тут-то и пригодятся сто фунтов. Пока Берт просто развлекается и не думает о женитьбе, но когда у нее в кармане будет столько денег, он запоет по-другому. Она купит себе настоящее белое свадебное платье из атласа с оранжевыми цветами, и вуаль, и белые обтягивающие перчатки. Флорри подумала об этой несчастной старой деве, мисс Сильвер, и гордо тряхнула головой.

Выключив свет, девушка стояла в своей комнате и, как обычно, ждала. Хлопнула дверь – это с черного хода вернулась Мэри: у нее сегодня свободный вечер. Она зайдет поговорить к миссис Дин, а потом отправится к себе наверх, где тут же уснет без задних ног. Она любит поспать. Из комнат эвакуированных не доносилось ни звука. Эти Джуды и Слейды, что старые, что малые, тоже, слава Богу, бессонницей не страдают.

Мистер Дин, закончив обход, запирает дверь в кухонное крыло на первом этаже, потом поднимается по черной лестнице и запирает дверь на втором. Флорри нужно успеть дойти до дверей на втором этаже раньше Дина и проскользнуть в главную часть дома. Она так делала много раз. Заслышит его шаги на лестнице – и вон из комнаты, а там – в пустую спальню, соседнюю с мисс Сильвер. Если кто-нибудь заметит, всегда можно соврать: мол, грелку забыла. Что-что, а врать Флорри умеет. После свидания всегда можно отоспаться на диване в буфетной, а утром проскользнуть обратно в свою комнату, как только Дин отопрет верхнюю дверь – ровно в половине седьмого.

Флорри услышала шаги дворецкого и побежала. Ловко же она придумала. Оказавшись в пустой темной спальне, девушка замерла. Вот Дин запирает дверь. Вот он уходит по коридору в свою комнату над кухней, где его ждет миссис Дин.

В комнате было удобное кресло, и Флорри села в него. Она не боялась заснуть, дожидаясь полуночи в темноте, – столько в голове было разных мыслей. Сотни мыслей… сто фунтов… каждый фунт – целое состояние. Флорри не очень хорошо представляла себе цену денег. Она получала семнадцать шиллингов и шесть пенсов в неделю и три четверти заработка отдавала своему свирепому отцу, которого боялась до смерти. Никогда в жизни у нее не было свободного фунта. Сто фунтов означали свободу от отца, обеспеченное будущее, возможно, свадьбу с Бертом и совершенно другую жизнь. Жена преуспевающего лавочника может позволить себе загородный домик недалеко от Ледлингтона и прислугу. Девушка уже представляла себе, как отдает распоряжения горничной, как делает покупки на главной улице Ледлингтона – где она, кстати, купит тот красный костюм, который видела на днях у Джоунсов, – как по воскресеньям катается с Бертом на машине. В этих мечтах как-то само собой выходило, что отец Берта умер и оставил ему лавку в Ледлингтоне. Да, лучше в Ледлингтоне, чем в Прайор-Холт. И деньги в банке – деньги…

Дверь была закрыта неплотно – Флорри, заходя в комнату, оставила едва заметную щель. Внезапно она очнулась. Часы в холле били двенадцать. Заслышав бой часов, девушка бесшумно выскользнула из комнаты, пробежала по коридору, спустилась по главной лестнице в холл и подошла к кабинету. Дверь открыта, но в комнате темно. Значит, она первая. На пороге Флорри почувствовала сквозняк – кто-то оставил окно открытым. Пока она мялась у входа в кабинет, за спиной открылась дверь буфетной и ее позвал голос – голос, который она ждала услышать.

– Включи свет, Флорри. У меня с собой деньги.

Сто фунтов!.. Девушка потянулась к выключателю. Ее фигура оказалась ярко освещена, но сама она успела разглядеть только руку в перчатке и опускающуюся на нее кочергу. Флорри вскрикнула и рухнула на пол.

Человек в перчатках остался доволен ударом. Кочерга была оставлена рядом с телом, свет выключен. Послышался слабый звук удаляющихся шагов. Потом уже ничего не было слышно. В доме все спали. В открытое окно поддувал холодный ветер.

Глава 40

Лора проснулась в полной темноте – одно окно было открыто, но задернуто светонепроницаемой занавеской. Она не знала, что ее разбудило, но проснулась с ощущением давящего страха, словно ей грозила какая-то опасность. Страх – слепой, бесформенный, беспричинный – стучал у нее в ушах, голове, груди. Казалось, этим стуком наполнена вся комната.

Девушка села в постели, прислушиваясь. Понемногу черная волна спала, и она снова была Лорой Фейн, а не обезумевшим от неведомого страха существом.

Дрожа всем телом, Лора почувствовала огромное облегчение и одновременно сильную жажду. Она встала с постели, подошла к раковине и налила себе стакан ледяной воды. Отпила и, вздрогнув от холода, сразу же успокоилась. Поставив стакан, девушка пошла к двери, ступая по ковру босыми ногами и вытянув вперед руки. Ей неожиданно захотелось повернуть ключ в замке – почему, она и сама не знала, ведь страшно было во сне, а не наяву, во сне, который Лора даже не могла вспомнить. Сон закончился, страх исчез. Зачем же она тогда идет запирать дверь? Внезапно девушка открыла дверь и выглянула в коридор.

По сравнению с непроницаемой темнотой комнаты коридор показался ярко освещенным. Она посмотрела направо – пусто. Посмотрела налево – и увидела Агнес Фейн, которая приближалась к ней со стороны лестницы.

Страх вернулся, парализовав Лору целиком и полностью. И что на нее нашло? Ведь в увиденном, пожалуй, не было ничего особенного, разве что видеть этого ей не полагалось. Агнес Фейн не ехала в кресле – она шла. Непривычно высокая, она ступала, некрасиво подволакивая левую ногу. Все ее тело, необыкновенно прямое, словно отказывалось признавать дефект, отказывалось под него подстраиваться. Агнес шла так медленно, что при желании Лора легко могла закрыть дверь и остаться незамеченной. Но она не могла двинуться с места. Могла только стоять и ждать, пока Агнес подойдет ближе.

Когда кузина подошла, Лора разглядела ее белое неподвижное лицо, нетронутую прическу, нитку жемчуга на шее и длинный свободный халат фиолетово-красного цвета. Агнес оперлась рукой о стену и смотрела на Лору сверху вниз темными сверкающими глазами.

– Почему ты не в постели? – строго спросила она.

Лоре вдруг нестерпимо захотелось что-то сказать, сказать правду.

– Мне стало страшно.

Во взгляде Агнес Фейн не было ни гнева, ни презрения – только отстраненная холодность.

– Чего ты боишься? – спросила она.

– Я не знаю.

Выражение лица Агнес изменилось, голос стал жестче:

– Ложись в постель! И запри дверь – обе двери! Кто знает, может, и от страха можно запереться на ключ? Возвращайся в спальню и никуда не выходи! Слышишь меня?

Словно нехотя, Лора отступила назад, прикрыла дверь, надавив на нее ладонью, повернула ключ в замке. За дверью послышался глубокий протяжный вздох. Неровные шаги стихли.

Лора все так же медленно, словно ноги налились свинцом, дошла до двери в ванную и тоже заперла ее, затем нащупала лампу на ночном столике и включила свет. Девушка легла в постель и еще долго дрожала от холода – нет, не от холода, от чего-то похуже. Она только что была на волосок от смерти, и от этой близости ее пробирало до костей.

Глава 41

Нашарив под матрасом грелку и пододвинув ее поближе, Лора начала согреваться. С зажженной лампой в комнате стало светло и уютно. Сон прошел, и вместе с ним и страх. Теперь Лора удивлялась сама себе.

Она бросила взгляд на дверь – и вдруг увидела, что ручка шевелится. Недавно пережитый ужас вернулся к ней с новой силой. Ручку медленно повернули до упора, затем отпустили. Потом очень тихо – невероятно тихо – надавили на замок. Вполне возможно, что это ей лишь показалось. Возможно, никакого звука не было. Ручка вернулась в исходное положение – больше ее не трогали.

Лора замерла, сидя в кровати. Она не спускала глаз с двери и напряженно прислушивалась, но больше ничего не слышала. «Двери заперты. Дверь в ванную заперта. Эта дверь тоже заперта. Никто не может войти», – в ужасе повторяла она про себя. И вдруг слева и сзади от нее послышался стук в дверь – стучали в дверь ванной.

Девушка мгновенно вскочила с кровати. Снова постучали – негромко, но настойчиво. Держа руку на косяке и прислонившись к щели между ним и дверью, Лора спросила:

– Кто там?

В жизни не испытывала она такого облегчения, как тогда, когда услышала в ответ ворчливый голос Люси Эдамс:

– Ты не спишь? Впусти меня! Зачем ты заперла дверь?

Трясущейся рукой Лора повернула ключ. Руки ее тряслись от радости. Надо же, она до смерти перепугалась – а это всего лишь кузина Люси.

Она открыла дверь, и в комнату вошла мисс Эдамс в красном фланелевом халате с золотой цепочкой пенсне на груди. Пенсне, как всегда, сидело криво. Накладка из волос, по всей видимости, осталась лежать на туалетном столике и не скрывала широкого пробора и жидких локонов, накрученных на бигуди. Кузина была явно чем-то обеспокоена и говорила шепотом:

– Агнес больна. Зачем ты заперла дверь? Это неправильно. Вдруг пожар, тогда что? Кузина Агнес больна, а я не могла до тебя достучаться. Нужно немедленно вызвать доктора. Ты мне поможешь.

Лора поспешно накинула зеленый халат.

– А что случилось? Ей очень плохо? Что я могу сделать?

Люси Эдамс поправила пенсне.

– У нее бывают приступы. Это очень опасно. Ее нельзя оставлять одну. Пока с ней Перри. Я должна спуститься вниз и позвонить доктору, но я не могу пойти одна. Как это ужасно! Я не могу идти одна. Ты должна пойти со мной.

Ветер задувал в открытое окно. Лора закрыла его. Она снова дрожала от холода.

– Конечно, я схожу с вами. Может быть, разбудить мисс Сильвер или Кэри?

– Нет, нет, нет и нет! Ни в коем случае! Никто не должен знать. Они посторонние люди, а ты родственница, поэтому я пришла к тебе. Кроме членов семьи, никто не должен знать. Никто.

Глаза ее бегали, голос нервно подрагивал.

– Никто, кроме семьи, – повторила она.

– А как же доктор…

Мисс Эдамс сделала нетерпеливый жест:

– Доктора не считаются – они умеют держать язык за зубами. А нам нужно торопиться. Надевай тапки и пошли!

Проходя через тускло освещенный холл, девушка гадала, что за болезнь одолела Агнес Фейн. «Приступы». Но приступы чего? «Никто, кроме семьи, не должен знать. Никто». Почему? «Доктора умеют держать язык за зубами…» Но кто их об этом просит и зачем? У Лоры тем временем повторился ее собственный «приступ» – приступ страха, но в более легкой форме. Она вспомнила хромающую фигуру, неподвижное белое лицо-маску, грубый голос, который сказал ей закрыть дверь.

Внизу лестницы Люси Эдамс повернулась к Лоре и тихо сказала:

– Подожди здесь. Тебе не очень нужно слышать, что я говорю доктору. Только не уходи, хорошо?

Лора закивала. Девушка недоумевала. Она чувствовала себя в идиотском положении. Но ей уже не было страшно. Да, ничего страшного – ждать одной в холле, пока Люси Эдамс, закрыв за собой дверь, разговаривает по телефону в гостиной Танис Лайл. Если бы она знала, что недалеко от нее, в кабинете, лежит мертвое тело Флорри Мамфорд, от ее спокойствия не осталось бы и следа. Но Лора этого не знала.

Девушка прислонилась к перилам. Она дрожала от холода и надеялась, что кузину не придется долго ждать. Со своего места в холле Лора слышала голос Люси, но не могла разобрать слов.

Наконец дверь открылась и в освещенном проеме возникла мисс Эдамс, которая жестом приглашала Лору войти. Та неохотно подчинилась. Почему они не идут наверх? Что еще тут делать?..

Кузина Люси затащила ее в комнату и закрыла дверь.

– Теперь надо подождать здесь, чтобы открыть дверь врачу. Я правильно сделала, что вызвала его, он скоро приедет. Какое облегчение! Я могу не услышать машину, но ты-то обязательно услышишь. Я не глухая, не думай, но с возрастом слух у меня портится. Садись на диван, а я сяду на стул. Доктор скоро приедет.

Лора села на широкую низкую кушетку в глубине комнаты, подложив под спину подушку. Мисс Эдамс уселась напротив, в широкое кресло между дверью и камином. В своем красном фланелевом халате и с железными бигуди на голове она выглядела более чем странно. Дверь в холл у нее за спиной была прикрыта неплотно. Бывает, какая-нибудь мелочь приковывает наше внимание и не дает нам покоя. Лоре почему-то не давала покоя эта неплотно прикрытая дверь. Если бы у нее были силы, она встала бы и закрыла ее как следует.

Не меняя тона, которым она обычно производила столько бессвязной болтовни, Люси Эдамс сказала:

– Ты, конечно, понимаешь, что нашу Танис застрелила кузина Агнес…

Девушке показалось, что ее кто-то внезапно ударил по голове. Она моргнула и молча уставилась на Люси.

– Лора, ну как можно быть такой глупой? – раздраженно воскликнула мисс Эдамс. – Ты что, меня не слышишь?

– Слышу. – Лоре трудно было даже пошевелить губами.

– Тогда почему ты молчишь? На это можно было бы и ответить.

Девушке казалось, что ответить как раз никак нельзя. А что можно сказать, когда пожилая родственница, облаченная в уютный красный фланелевый халат, заявляет вам, что другая пожилая родственница – маньяк-убийца? Теперь загадочные реплики Люси обрели смысл. «У нее бывают приступы. Это очень опасно… Никто, кроме семьи… Доктора умеют держать язык за зубами…» – все это означало лишь одно: кузина Агнес – сумасшедшая и она убила Танис Лайл в состоянии помешательства. Только Лора начала приходить в себя, как на нее буквально обрушилась еще одна фраза:

– Конечно, Агнес не собиралась убивать Танис. Ее смерть – трагическая случайность. Она хотела убить тебя.

На Лору нашло оцепенение. Она не могла произнести ни слова, была не в силах пошевелиться. Девушка видела, как за спиной Люси Эдамс дверь приоткрылась на пару дюймов, потом отворилась еще шире – дюймов на пять, шесть, семь… Дверь поглотила все ее внимание, Лора следила за ней и пыталась понять, как это она открывается сама собой.

Глава 42

Когда мисс Сильвер открыла глаза, в комнате было совершенно темно. Она не поняла, что ее разбудило – сон у нее и так был неспокойный, – но решила, что скорее всего это был какой-то шум. Пожилая женщина прислушалась – ни звука. Тогда она села в постели и снова навострила уши. Ничего. Полная тишина, кромешный мрак.

Мисс Сильвер включила ночник и накинула на плечи шерстяную шаль с ажурной вязкой по краю. Новый узор не удался, поэтому вместо того, чтобы подарить шаль внучатой племяннице, мисс Сильвер оставила ее себе. Сейчас она оказалась очень кстати.

Шли минуты за минутами. Если ее и разбудил шум, то он больше не повторялся. Мисс Сильвер решила, что у нее разыгралось воображение – ничего удивительного, учитывая, что она долго думала и поздно легла. Завтра предстоит трудный, тяжелый день. Нужно постараться заснуть. Но сон как рукой сняло. Мисс Сильвер взяла наугад книгу с ночного столика и начала читать.

Пройдет некоторое время, и мисс Сильвер догадается, что за шум ее разбудил, – ведь спальня находилась прямо над кабинетом, а Флорри Мамфорд в тот момент уже была мертва. Но об этом пока никто не знает.

Она читала уже минут двадцать, как вдруг заметила, что не запоминает ни слова из прочитанного. Глаза перебегали со строчки на строчку, а мысли были заняты другим. В мозгу выстраивались логические цепочки, рождались странные предположения, возникали страшные подозрения. Мисс Сильвер больше не могла читать.

Не теряя спокойствия, она отложила книгу, встала с кровати и надела теплый серый халат, обвязанный кроваво-красной пряжей. Сложно представить себе более нелепое одеяние, но халат был теплым, удобным и полностью закрывал длинную ночную рубашку. Завязав на талии длинный серый шнурок, мисс Сильвер прошла по коридору и постучала в дверь к Кэри Дэсборо. Не получив ответа, она повернула ручку и вошла.

Сначала Кэри почувствовал свет ночной лампы. Он удивился во сне, открыл глаза, увидел мисс Сильвер и удивился уже наяву. Окончательно проснувшись, молодой человек сел и с ужасом посмотрел на свою гостью:

– Что такое? Что случилось?..

Мисс Сильвер кашлянула.

– Надеюсь, что ничего, мистер Дэсборо. Простите, что я вас потревожила, но у меня какое-то нехорошее чувство. Некоторое время назад меня разбудил непонятный звук. Мне так показалось – я, конечно, могу и ошибаться. Мы все очень напряжены и готовы по любому поводу делать из мухи слона. И все же я вас прошу осмотреть со мной вместе комнаты первого этажа.

Кэри быстро встал и надел халат.

– Вы думаете, что звук шел снизу?

– Мне так показалось. Если я не права, мы разойдемся по комнатам и забудем об этом эпизоде. Если же…

– Вы уверены, что нужно идти вниз? – перебил Кэри.

– Я ни в чем не уверена, мистер Дэсборо, – холодно сказала мисс Сильвер. – Давайте пойдем и посмотрим.

Они спустились по лестнице в холл. Мисс Сильвер думала повернуть направо, в сторону столовой, буфетной и кабинета, но, дойдя до конца лестницы, отказалась от этого намерения. Слева, из гостиной Танис Лайл, послышался знакомый голос. Сквозь неплотно закрытую дверь пробивался свет.

Она потянула Кэри за рукав и прижала палец к губам. Они постояли, прислушиваясь. Затем мисс Сильвер бесшумно подошла к двери и осторожно открыла ее пошире, дюймов на шесть-семь. Перед этим она услышала слова Люси Эдамс:

– Конечно, она не собиралась убивать Танис. Смерть Танис – трагическая случайность. Она хотела убить тебя.