Текст книги "Погоня по Средней Азии. Побег от ленинской тайной полиции"

«Товарищ, если вы не можете расписаться здесь, идите и попросите, чтобы кто-нибудь пришел и расписался за вас».

«Ничего», – ответил я. «Как-нибудь справлюсь с этим». И старательно вывел свое вымышленное имя, Новиков, думая про себя, «Если б ты только знал, кого ты вооружаешь!»

В Рев-Воен-Коме, где я должен был получить свой мандат на право ношения оружия, председатель объявил мне, что он сможет подписать мой мандат не ранее, чем через три дня, поскольку секретарь болен и больше никто не может его составить.

«Но», – ответил я, – «у вас же в конторе полно сотрудников; Почему… посмотрите, сколько у вас девушек …!»

«Да», – согласился он; «Но знаете, они могут только копировать готовые документы; они не могут сами составить ни один документ».

«В таком случае, позвольте мне составить самому своё свидетельство», – сказал я и предложил свои услуги.

«Вы на самом деле можете это сделать?» – спросил председатель недоверчиво.

Я быстро набросал требуемый текст мандата, разрешающий мне иметь винтовку и приобретать боеприпасы для неё из государственных арсеналов, и запрещающий кому бы то ни было изымать её у меня.

Стиль и содержание мандата ему очень понравились, и он сразу его подписал, поставив официальную печать с серпом и молотом – гербом Советских социалистических республик.

Затем он плотно закрыл дверь кабинета и повернулся ко мне с вопросом —

«Я вижу, что вы интеллигентный человек; скажите мне, ради Бога, когда всё это закончится?»

«Что вы подразумеваете под словами „всё это“?» – спросил я в свою очередь.

«Да все эти наши пресловутые свободы, весь этот абсурд, происходящий сейчас; Господи! Я сыт по горло, никто не может это больше выдерживать, всё, что эти проклятые негодяи делают с нами и с нашей бедной несчастной Россией, эти Советы…», и голос председателя звучал вполне искренне. «Только посмотрите на это!», – продолжал он. «Смотрите на это и восхищайтесь им! Взгляните на эту чёртову рожу этого проклятого еврея!» И он указал на портрет Бронштейна, иными словами Троцкого6969
  Лев Дави́дович Тро́цкий (имя при рождении Лейба Давидович Бронштейн, 1879 – 1940) – русский революционер, один из главных организаторов Октябрьской революции 1917 года в России и создатель Красной армии. Один из основателей Коминтерна (III Интернационала). В первом советском правительстве – сначала нарком по иностранным делам, затем в 1918—1925 – нарком по военным и морским делам и председатель Реввоенсовета. С 1923 года – лидер внутрипартийной оппозиции. В 1919—1926 годах член Политбюро – руководящего органа Всероссийской коммунистической партии большевиков (ВКП (б)) в период между пленумами её Центрального комитета (ЦК). В 1927 году был снят со всех постов и отправлен в ссылку, в 1929 году выслан из СССР. Создатель и теоретик в 1938 году IV интернационала. Автор работ по истории революции 1917 года в России и мемуаров. Был смертельно ранен агентом НКВД 20 августа 1940 года в Мехико (Мексика) и на следующий день умер. (Примечание переводчика).


[Закрыть], висевший на стене. «В прежние дни мы, бывало, вешали на стены святые иконы в общественных или военных присутствиях и тому подобных местах, или портреты царя или национальных героев, таких как Суворов7070
  Алекса́ндр Васи́льевич Суво́ров (1730 – 1800) – великий русский полководец, основоположник отечественной военной теории, национальный герой России. Генералиссимус (1799). С 1789 года носил почётное прозвание граф Суворов-Рымникский, а с 1799 года – князь Италийский граф Суворов-Рымникский. Известен тем, что за всю свою карьеру не проиграл ни одного сражения. (Примечание переводчика).


[Закрыть] или Скобелев7171
  Михаи́л Дми́триевич Ско́белев (1843 – 1882) – русский военачальник и стратег, генерал-адъютант (1878), генерал от инфантерии (1881). Участник Среднеазиатских завоеваний Российской империи и Русско-турецкой войны 1877—1878 годов, освободитель Болгарии. Считается национальным героем Болгарии. Имел прозвание «Белый генерал» (тур. Ak-paşa [Ак-Паша]), в частности потому, что в сражениях он участвовал в белом мундире и на белом коне. (Примечание переводчика).


[Закрыть] …. Но они приказали нам их все снять и повесить эту Богом забытую мерзость …!»

И на самом деле Троцкий точно не был красавцем, а его портрет больше походил на какую-то карикатуру, чем на подобие реального человека.

Когда я вышел, то думал про себя, что это за парадоксальная вещь. Что могло заставить русских людей, всегда считавшихся такими религиозными, и такими патриотичными, и такими преданными императорской фамилии и системе, забыть всё это былое уважение и ограничить собственную свободу во всём, что было раньше презираемо? Сделано ли это только из-под палки Ленина и Троцкого, загнавших русских людей в коммунистические армии, точно так же, как это было сделано волею дубины Петра Великого, силой загнавшего их в европейскую культуру и мировую цивилизацию?

Мне потребовался почти целый день, чтобы проехать от Токмака до села Самсоновка. Я продолжал проезжать большие русские поселения вдоль дороги, и во всех них половина жителей была пьяна; затем киргизские посёлки, полностью разрушенные и буквально стёртые с лица земли – посёлки, в которых всего три года назад были оживленные базары и фермы, окруженные садами и полями люцерны. Теперь на месте каждого была пустыня. Казалось невероятным, что возможно за такое короткое время стереть с лица земли целые деревни вместе с их хорошо развитой сельскохозяйственной системой. Только очень хорошо поискав, я мог обнаружить короткие пни, оставшиеся от деревьев, и остатки ирригационных каналов.

«Наши сельчане ломали здания, рубили деревья, выкапывали сады, перекапывали арыки, чтобы всё быстро пересохло и поля клевера были разрушены», – объяснил мне мой возница.

«Но для чего они выкапывали сады и перекапывали арыки?» – спросил я.

«Потому что были дураками. Теперь они сами жалеют. Весь этот клевер, который они пошли и уничтожили, теперь очень бы им пригодился. Он имел в виду люцерну (Medicago saliva), обычно неправильно называемую клевером.

Разрушение арыков или ирригационных каналов в этом районе быстро превратило высокоразвитый сельскохозяйственный район в пустыню и уничтожило все следы культивирования и человеческого присутствия. Любое культивирование возможно только на заливных лугах и низменных почвах около водных протоков.

Когда они восстали против русских властей, киргизы на головной сходке своих вожаков приняли решение не убивать никого из мирных жителей, не грабить их собственность. Намерение, без сомнения, было благородное и служит к их чести, но трудно обуздать животные инстинкты человеческой природы, раз пробудившиеся, даже у народов, которые обычно считаются цивилизованными. Вспыхнуло восстание, и сразу начались убийства и мародёрства, и различные злодеяния, и изнасилования, и ограбления, и нет никакого сомнения, что некоторые русские женщины и дети были захвачены и увезены на китайскую территорию. Киргизскими отрядами командовали турецкие офицеры, военнопленные, сбежавшие из Сибири. Киргизы воевали храбро, нападая опрометчиво, предпринимая даже кавалерийские атаки против наших пулемётов и артиллерийских орудий, но им не хватало устойчивости, решительности и, конечно, дисциплины. Довольно часто случалось так, что после какого-то успешного боя они могли прекратить атаку и пойти домой… выпить чаю и поесть жареной баранины.

После подавления восстания пришла очередь русских переселенцев забрать часть своей собственности назад у киргизов, пограбить их аулы, увести их крупный рогатый скот, забрать их собственность, но делая это, они не различали мятежников и мирных киргизов, оставшихся верными русской власти. Без разбора грабили, разоряли и убивали всех, включая и многих тех, кто боролся на русской стороне.

По сути дела, в конечном счёте, русское население получило значительные выгоды от восстания, так как большое количество имущества киргизов перешло в другие руки, и в результате всего этого многие русские разбогатели. Те же киргизы, что грабили русских в начале восстания и потом ушли с награбленным через границу в Китай, впоследствии получили прощение от китайских властей.

На сельской площади в Самсоновке за небольшой оградой находятся могилы русских, убитых во время восстания, среди них могила молодой и красивой девушки и студента, моего однофамильца. Они возвращались из ботанической экспедиции в горах, когда появилась банда киргизов. Компаньоны молодых людей уговаривали их садиться как можно скорее на лошадей и гнать галопом оттуда как можно быстрее, но девушка слишком долго собирала свои вещи и коллекции. Молодой студент, как галантный кавалер, отказался оставлять её, и они оба были убиты мятежниками.

С введением коммунизма и обязательности труда для всех граждан советской республики киргизов постигла другая беда. Во время моей поездки в Семиречье советские власти издали указ о мобилизации киргизов на сельскохозяйственные работы, и мобилизованные киргизы вместе со своими лошадьми были распределены между русскими крестьянами под страхом смерти за отказ или дезертирство. Согласно этому декрету советские власти, по сути, ввели рабство в Семиречье. Очень поучительный случай для социалистов всех стран, подумывающих о «диктатуре пролетариата»!

Когда во время восстания Самсоновка была со всех сторон окружена киргизами, а помощь, ожидаемая из Верного, не пришла, положение её жителей стало критическим. Киргизы предпринимали многочисленные атаки, торопясь захватить посёлок до прибытия русских солдат, и очень вероятно, они бы преуспели в этом, если бы не одна удачная идея местного учителя.

Одним прекрасным утром, когда едва забрезжил рассвет, в горах стали раздаваться раскаты орудийных выстрелов, эхом несшиеся по ущелью, бросившие осаждающих поселок киргизов в панику, и они поспешно отступили, так как им стало ясно, что на помощь осаждённому городу продвигаются мощные силы с тяжёлой артиллерией, которую киргизы очень сильно боялись. Звук орудий продолжался еще долгое время, хотя он и не причинял никакого вреда отступающим киргизам. Однако это заставило их снять осаду, оставить жителей в покое и поспешно убраться за реку Чу. Жители Самсоновки были столь же удивлены, что и киргизы, и понятия не имели, откуда взялась артиллерия. Как оказалось, учитель местной школы, казак, поселившийся в Семиречье, очень изобретательно прикрепил граммофонную трубу к концу ствола охотничьего ружья, и тем самым хорошо сымитировал раскаты орудийной канонады.

После ночи, проведенной в Самсоновке, я на следующее утро выехал с несколькими знакомыми в горы в долину реки Кебен. Прямо в момент, когда я садился, большая серая собака наподобие эрдельтерьера заметила меня издалека и начала приветливо вилять хвостом и подбежала ко мне. Необычная вещь состояла в том, что она смеялась, она действительно смеялась, обнажая двойной ряд прекрасных зубов с огромными клыками. Это было совершено неожиданно и это было очень странно, даже жутко, видеть улыбающуюся собаку, почти смеющуюся, как это делает человек. Это было не обычное подтягивание назад губ, обнажающее зубы, как это делает большинство собак, а настоящая человеческая улыбка, беззвучный смех. Я слышал до этого, что есть такие собаки, которые умеют на самом деле смеяться, но никогда этому не верил. Эта феноменальная собака была известна всей округе.

Наш маршрут проходил через низкие, покрытые травой холмы, долины между ними были покрыты плотной растительностью, а летом и массой цветов, орошаемых целой серией ручьев и родников с совершено прозрачной водой. Не было ни деревьев, ни кустов, но трава была великолепной. Такое пастбище как это могло бы прокормить немалые стада крупного рогатого скота и тысячи табунов лошадей, но теперь они все исчезли.

В двух местах мы проехали мимо руин домов европейцев, домов пасечников, убитых киргизами. На пустых дворах и среди руин были дюжины и дюжины каменных куропаток (Caccabis chukar), Гималайских куропаток, которые были совершенно ручные.

В Семиречье были получены превосходные результаты в области пчеловодства. В ходе летнего сбора получали до двухсот сорока фунтов превосходного белого меда, плотного как масло, с замечательным ароматом, являвшимся фирменным товаром этого края. Все это осталось теперь в приятных воспоминаниях.

Когда мы проезжали мимо зарослей очень высокой травы, я услышал хруст, как будто там двигалось какое-то большое животное. Я натянул поводья, когда взлетел большой выводок куропаток. Один из моих компаньонов подъехал в этот момент, выстрелил в выводок из своего дробовика и убил нескольких. После выстрела шум в траве продолжался, и когда мой приятель направился подобрать своих убитых птиц, оттуда из травы вышла прекрасная большая косуля-самец с величественной головой и медленно направилась по склону холма. К этому моменту я спешился, бросил узды своему компаньону и зарядил свою винтовку, косуля была приблизительно в ста пятидесяти шагах от меня. Я выстрелил… и промахнулся. Я выстрелил снова… и промахнулся опять, в то время, как косуля быстро исчезла за углом скалы. Я не мог понять, почему я промахнулся при такой простой стрельбе, пока я потом как-то не проверил винтовку и не обнаружил, что она бьет на два с половиной фута выше и на полтора фута правее. Старая берданка оказалась изношенной. И таким образом у нас не было оленины на обед тем вечером.

Немного подальше там, где мы остановились попоить лошадей, мы нашли родник, около которого толпилось бесчисленное множество куропаток. Очевидно, это было постоянное место их водопоя. Эти куропатки любят пить из чистых горных источников и любят прилетать на водопой, когда солнце поднялось довольно высоко и уже тепло, и иногда они проводят все жаркое время дня у родника. Куропатки были здесь везде, на обеих сторонах ущелья, среди скал, присев среди камней и на траве, купались в пыли на дороге, не обращая внимания на лошадей, сидя на земле даже у них между ног; всюду, куда бы вы ни взглянули, были одни только куропатки. Мой попутчик подстрелил нескольких на обед, но они даже не обратили внимания на шум выстрелов. Никогда прежде я не видел такого количества этих птиц в одном месте. Было даже жалко стрелять в них из дробовика, малокалиберная винтовка была бы более подходящим оружием. Куропатки не только легко одомашниваются, но даже становятся очень привязчивыми к человеческому обществу; ручные куропатки любят садиться на плечо своего хозяина и ласкаться о его щёку своей головой, воркуя негромко про себя. Кажется, что птица хочет быть одомашнена человеком. Когда на неё не охотятся, она будет селиться рядом с человеческим жильем и бегать по фермерскому двору и саду. Мне приходилось видеть куропаток, высиженных домашними птицами из яиц диких птиц. Эти полудомашние птицы будут улетать на кормёжку в свои любимые места среди скал, но вечером пунктуально возвращаться на ночлег домой на насест в курятник.

Мы остановились отдохнуть в долине Кебена на берегу реки между какими-то зарослями кустов и огромными гранитными валунами. В речной гальке этой реки содержится золото, а на противоположенном берегу мы могли увидеть развалины каких-то древних кирпичных строений. Интересная вещь, связанная с ними, состоит в том, что на кирпичах были начертаны буквы алфавита давно вымершего уйгурского языка.

К ночи, мы, сопровождаемые проводником киргизом, взяли наши меховые куртки и подстилки и начали подниматься в горы на вершину хребта в зону елей и сосен. Мы ехали несколько часов, всё время вверх, иногда по руслу маленьких ручьев, по травянистым склонам, серпантином в наиболее крутых местах. Становилось все холоднее и холоднее, воздух свежел, и ветер становился резче, пока мы не вошли в лес и не достигли гребня горного хребта, где пятна снега ярко выделялись в ночи. Здесь среди огромных елей мы разожгли хороший костер и быстро согрелись, а затем завернулись в наши овчины и уснули сном праведников. Рано утром мы начали искать косуль, иллик, как киргизы называют их. Местность была очень красивая. Далеко внизу мы могли едва разглядеть долину и речку; покрытые лесом склоны резко обрывались внизу глубокими скалистыми узкими проходами; вокруг мы могли видеть вершины отдаленного Тянь-Шанского хребта с пятнами снега среди скал. Там, где были мы, на вершинах соседних гор росли громадные ели, а среди них ели поменьше и можжевельник, образуя непроходимые чащобы. Выше зоны леса возвышались крутые обрывистые скалы, усеянные вкраплениями снега. На альпийских лугах рос толстый густой дёрн.

Поскольку была заинтересованность в результатах охоты, я вообще был в неудачном положении. Моя винтовка была бесполезна, поэтому мой компаньон одолжил мне свою 8 мм. Маузер великолепное оружие, но было только два патрона для него. Было, однако, множество дичи. Огромный большой черный боров совершенно беззаботно прошел мимо нас вниз по склону, но я не успел подойти к нему вовремя, и он исчез в зарослях. Было множество косуль, но выбирая лучшего оленя, я всех упустил. Занятно, что азиатская косуля-самец (Capreolus pygargus), хотя и более крупное животное, чем его европейский кузен (C. caprea), но когда он скачет по высокой траве этих горных лугов, то выглядит немногим больше чем заяц.

Оставшись с единственным патроном, я ждал лучшего шанса, чтобы произвести наверняка свой возможный последний выстрел, и, как часто бывает в таких случаях, всё время пропускал возможность в надежде на лучшую; так я упустил уйму хороших возможностей, и в конце дня остался с тем же самым невезучим патроном. Европейский охотник вряд ли сможет понять, через что должны пройти люди в Советской России, когда они, рискуя жизнями, хранят винтовку, чтобы произвести из неё лишь несколько выстрелов. Пролетариат, напуганный до глубины души, боялся оставить даже безвредные гладкоствольные ружья в руках буржуев или любого умного человека. Мы вынуждены были стрелять из изношенных старых винтовок, которые были практически бесполезны, если даже не опасны. Не имея ружья, я серьезно рассматривал идею вооружиться луком и стрелами, чтобы подстрелить каких-нибудь птиц на обед.

В то же время, когда я был в этих местах, у меня появился шанс посмотреть некоторые интересные трещины в почве, произведённые землетрясением 1910 года7272
  Так называемое Кеминское землетрясение является сильнейшим в Средней Азии. Оно произошло 4 января 1911 года (22 декабря 1910 года по старому стилю) в районе восточного окончания Заилийского алатау, на удалении около 40 километров от города Верный (Алмата). Его магнитуда составила 8,2 по шкале Рихтера. Эпицентр землетрясения по форме представлял собой узкую полосу, вытянутую вдоль долины Большого Кемина. На этой территории образовалась система разрывов общей протяженностью до двухсот километров, а в горах произошли многочисленные обвалы и оползни. Число полностью разрушенных в результате землетрясения жилых домов составило 616. На некоторых участках города Верный образовались глубокие разрывы почвы в виде трещин, достигавших 1 метра в ширину и 5 метров в глубину. Всего погибших насчитывалось 390 человек, при этом только 44 из них – в самом городе Верном. (Примечание переводчика).


[Закрыть], когда был разрушен город Верный. За прошедшие несколько лет эти огромные провалы были наполовину заполнены землей, но всё ещё оставались довольно глубокими и сильно напоминали военные траншеи, выкопанные параллельными рядами на склоне горы.

В течение долгого времени мы спускались вниз по боковой долине по узкой тропе вниз по крутому горному склону и остановились на дне ручья среди зарослей берёз и кустов смородины. Весь район чрезвычайно походил на Южный Урал и напомнил мне долины рек в холмистых районах Башкирии. Было очень приятно отдохнуть здесь после наших усилий и немного поесть перед возвращением домой. Вернувшись в Самсоновку, я взял свою повозку и лошадей и снова отправился в путь в долину Шамей.

Порода лошадей Семиречья не красивая, но имеет несколько достоинств. У них сильные ноги, хорошие манеры и замечательная выносливость; по большей части эта порода выведена из лошадей киргизских степей. Этот район очень подходит для коневодства; и несколько маленьких конезаводов недавно заработали, выводя смешанную породу от киргизских кобыл и английских чистокровных жеребцов, которая показала очень хорошие результаты на скачках. Породистые лошади также жеребились в Семиречье, и, поднявшись на горные пастбища, вернулись великолепными лошадьми, лучшими, чем киргизские, не только темпераментом и выносливостью, но даже и силой сопротивляемости к несчастным случаям и переутомлению в дороге и дефициту еды.

Кучера, с другой стороны, здесь совершенно безнадёжны, без минимального понятия о том, как держать вожжи или ухаживать за своими животными. Поэтому повозки очень часто опрокидываются, и пассажиры, как правило, ломают руки или ноги. Фактически не так уж много людей, которые провели в Семиречье хоть какое-то время, избежав возможности быть опрокинутыми хотя бы один раз. Я такой участи не избежал. Мой кучер киргиз просто не правил вообще; лошади ехали всю дорогу, просто предоставленные сами себе, кучер довольствовался тем, что сначала натягивал одну узду, а затем вообще без всякого смысла другую. В одном месте, проезжая внизу около речки, он повернул телегу так резко, что она перевернулась, и я мгновенно упал в воду, а перевернувшаяся телега на меня. У меня были огромные трудности в освобождении моей головы от всего багажа и вещей, которые упали сверху на меня, я находился в реке по самый подбородок, пока какие-то киргизы не пришел мне на помощь и не освободили меня. В то время как мой кучер бегал по берегу беспомощно взад и вперед, восклицая: «О, Аллах! О, Пирим!».

Дунгане очень любят лошадей и хорошо о них заботятся; они также превосходные наездники. Они выучивают своих лошадей подчиняться голосовым командам – «вправо», «влево», «стой», «быстрее» и так далее, едва ли вообще используя вожжи. Очень интересно наблюдать за тем, как тяжелый фургон, загруженный до самого верха, запряженный тремя или даже пятью лошадьми и едущий по горной дороге, управляется только голосовыми командами дунганина, взгромоздившегося наверху. У их фургонов не тормозов, но, тем не менее, они съезжают под гору, часто по извилистой дороге, полностью под контролем лошадей.

Долина Шамей лежит в узком ущелье между вертикальными известняковыми утёсами; дорога вьётся вдоль долины, иногда повышаясь, иногда понижаясь. Мчащийся вниз горный поток такой сильный, что переворачивает огромные валуны, которые сталкиваются с таким шумом, словно это гигантские бильярдные шары. Вскоре ущелье открывается в огромную круглую, как цирк, долину, верхняя часть которой покрыта сосновым лесом, полным диких кабанов и косуль, в то время как река изобилует форелью. Семиреченская форель довольно мелкая, но очень вкусная. Мы преуспели в рыбной ловле с сетью, которую мы забрасывали, и таким образом часто ловили по десять двенадцать рыб за раз. Там, где вода была спокойна и глубокая, как раз под самыми большими камнями, была прекрасная рыбалка на удочку и леску; ведро могло заполниться хорошей форелью за час.

В окрестных горах вокруг водится много горных козлов. Киргизы показали мне восемь пар рогов этих замечательных коз, которых заманили прошлой зимой в один аул и легко убили. Козёл самец очень сильный зверь, и может вполне один дать отпор волку. У него оригинальный способ защиты. Он не бодается и не колет своими рогами горизонтальным ударом, как это делает обыкновенная коза, а встает на своих задних ногах и обрушивается всем весом своего тела, который значителен, и наносит резкий нисходящий удар своими огромными, массивными узловатыми рогами, подобно удару сабли кавалериста. Я как-то держал в своём саду такое прирученное животное с огромными рогами. Иногда, когда он играл с собаками, он ударял их так сильно, что я вынужден был привязать его цепью, из опасения, что во время своей неуклюжей игры он может искалечить или даже убить некоторых моих охотничьих собак. У горного козла есть, однако, один неожиданный враг, который может убить их больше чем, даже леопарды или волки, и это ни кто иной, как трусливый и подлый шакал. Когда зимой становится мало еды, шакалы собираются в большие стаи и начинают охотиться на крупную дичь. Они будут охотиться просто как стая гончих, и в это время даже такие создания как волки, медведи и леопарды уступают им дорогу. Тяжёлые горные козлы утопают в глубоком снегу, быстро устают, и скоро становятся жертвой голодной стаи. Ведомый страхом, горный козёл иногда даже ищет спасение у другого своего жестокого врага, человека, рассчитывая на его благородство и спортивный дух, но редко, я боюсь, оправданно. Предыдущей зимой, во время глубокого снега стая шакалов охотилась на стадо горных козлов в восемь голов. Вконец запуганные козы в отчаянии искали убежище в киргизском ауле. Шакалы побоялись проследовать за ними туда и прекратили преследование, но киргизы не испытывали сентиментальных чувств по отношению к ним. Для них эти запуганные охотой на них животные были просто посланным небесами мясом. Мы не должны судить слишком строго простых киргизов. «Священно право убежища» для гонимых, как много русских эмигрантов знает ему цену, ставшее простой пустой формулой даже среди некоторых культурных стран.

Охота на крупную дичь еще лучше в соседней долине Кегат. Как и все горные долины этой части Семиречья, она начинается на юге среди пиков горного хребта и спадает к реке Чу. Её низкая широкая часть занята полями и фермами русских поселенцев. Верхняя часть, долина реки Кегат, превращается в каменистое ущелье, доступное только верхом на лошади по скалам и моренам старых ледников, и всё покрыто прекрасным сосновым и еловым лесом. Эта часть ущелья очень живописна и напоминает Швейцарские Альпы. Путешественник может проехать здесь по тропе прямо до зоны альпийских лугов и снежных равнин без каких-то особенных трудностей, а там у горных козлов их дом. Здесь они собираются в стада приблизительно в несколько дюжин голов. По мере того, как мы переезжали в более низкую часть долины, мы видели и восхищались большим количеством этих красивых коз, пасущихся на приподнятых травянистых склонах. Здесь, на этих альпийских высотах, можно увидеть одинокого старого козла самца, стоящего на одинокой скале и рассматривающего окружающий мир с большим достоинством, с его великолепными витыми рогами, уходящими назад почти до самой спины, или возможно целое стадо, отдыхающее во время дневной жары в тени скалы или на пятне снега, и прыгающих и резвящихся козлят, в то время как взрослые отдыхают. Рано утром и вечером они спускается вниз с высоты попастись на лугах пониже. В это время к ним не трудно приблизиться, или же можно подстеречь их среди скал около их любимых пастбищ. Мне повезло, когда я поджидал их на тропе, по которой они шли кормиться, послав несколько киргизских охотников в обход горного хребта, чтобы погнать животных вниз, когда они будут есть или отдыхать. Поразительно, что тропинки горных козлов часто спускаются по абсолютно вертикальным скалам, удивительно, как они могут не только ходить, но скакать по почти перпендикулярным утёсам, делая при этом просто гигантские прыжки с одной выступающей скалы на другую, когда они смотрятся больше как птица в полете, а не четвероногое животное в огромном прыжке. Только внимательно изучив тело горного козла, можно понять, как блестяще адаптирован он к жизни в горах среди скал: развитая мускулатура ног напоминает мускулы английских егерей из центральных графств, пятки эластичные и упругие, как будто сделанные из самой лучшей резины, копыта словно стальные. Тау теке, или горный козёл, конечно ценный охотничий трофей; его мясо, хотя и немного жёстковатое, приятно на вкус, и из него готовится превосходный суп. Его шкура даёт хороший, прочный и тёплый мех, имеющий замечательное свойство – чем дольше вы его носите, и больше потерты волосы, тем ровнее и красивее он становится. Вдобавок к типичному Сибирскому горному козлу (Capra sibirica) здесь в Тянь-Шане мы имеем второй вид, отличающийся формой и изгибом своих рогов.

Попав в верховье долины ущелья Кегат, вы оказываетесь на самой вершине горной гряды, на огромном, пологом, слегка холмистом плато, покрытым степной растительностью, на высоте от 7 0007373
  2 100 метров (Примечание переводчика).


[Закрыть] до 10 0007474
  3 050 метров (Примечание переводчика).


[Закрыть] футов над уровнем моря. Это производит очень странное впечатление, когда вы, пройдя зону альпийских лесов, вместо бесконечных снегов и ледников попадаете в степь. Это очень характерно для горных цепей Тянь-Шаня: труднопроходимые скалистые ущелья в средней части долины рек и степные плато на вершине гор. Позже мы найдём объяснение этому странному явлению.

Здесь водятся множество диких баранов – архаров (arkhar, Ovis karelini), которые бродят большими стадами. На них не трудно охотиться, поскольку к ним не трудно приблизиться на небольшое расстояние верхом, под прикрытием холмистой почвы, а подкрадываться, спешившись, можно уже только на совсем близком расстоянии. Здесь также можно довольно часто встретиться с чрезвычайно красивым созданием – снежным барсом или ирбисом (Felis irbis), а бирюзово-синие озёра полны форели.

Зимой в долинах этой части Тянь-Шаня климат напоминает Сан-Мориц или Давос, и, не смотря на снег, солнце светит целый день; воздух тёплый и нет никакого ветра; лето холодное и не дождливое, осень сухая и тёплая. С расширением железной дороги до Пишпека, эти чудесные долины будут находиться всего лишь в одном дне пути от железной дороги. Поистине идеальное место для летнего отдыха, охоты и занятий зимним спортом.