Текст книги "Путеводитель по Кронштадту: Исторические очерки"

Примечания[4]4
  Весь текст примечаний здесь и далее представлен в авторской версии. – Прим. ред.


[Закрыть]

¹ Петров. История Петербурга. С. 54.

² Нистрем К. Адрес-календарь С.-Петербурга.

³ Липский В. Исторический очерк Императорского Ботанического Сада.

⁴ Историко-статистическое описание церквей С.-Петербурга. Ч. ½. С. 84.

³ Петров. С. 48.

⁶ Липский В. С. 7, 8.

⁷ Там же. С. 73.

⁸ Полное собрание законов. № 2407.

⁹ Опись сенатских указов Баранова. № 4361.

¹⁰ Там же. № 4913.

¹¹ Там же. № 5706.

¹² Петров. С. 745.

¹³ Историко-статистические сведения о церквах. Т. ½. С. 84.

¹⁴ «С.-Петербургские Ведомости». 1773 год. № 66.

¹³ Историко-статистические сведения о церквах. Т. IV. С. 150;. Т. I. С. 114.

¹⁶ Там же. Т. ½. С. 84.

¹⁷ Там же. Т. ½. С. 85.

¹⁸ «С.-Петербургские Ведомости». 1803 год. С. 1392.

¹⁹ Липский В. С. 73.

²⁰ Полное собрание законов. № 11044.

²¹ Архив Морского министерства дел Адмиралтейской коллегии. 1760 год. 30 (II).

²² Петров. С. 622.

²³ Николай. Краткие исторические данные о развитии мостового дела. С. 46.

²⁴ Журнал Министерства путей сообщения. 1860 год. Т. 24, С. 144.

²³ «С.-Петербургские Ведомости». 1793 год. С. 1095.

²⁶ Там же. 1803 год. С. 1397.

²⁷ Там же. 1801 год. С. 1205.

²⁸ Там же. 1802 год. С. 833.

²⁹ Там же. 1802 год. С. 572.

³⁰ Там же. 1803 год. С. 102.

³¹ Там же. 1804 год. С. 947.

³² Там же. 1797 год. С. 278. 368, 553; 1799 год, С. 94.

³³ «Северная пчела». 1847 год. С. 213.

³⁴ Полное собрание законов. № 20773.

³³ Историко-статистические сведения о церквах. Т. ½. С. 85.

³⁶ Там же. С. 86.

³⁷ Там же. С. 87.

³⁸ Там же. С. 88. «Иллюстрация». 1845 год. С. 273.

³⁹ «Северная пчела». 1845 год. С. 271.

⁴⁰ Воспоминания о В. Ф. Громове. С. 57.

⁴¹ Там же. С. 59.

⁴² Там же. С. 61.

⁴³ «Северная пчела». 1850 год. С. 446.

⁴⁴ Там же. С. 267.

⁴³ «Голос». 1872 год. № 237.

⁴⁶ Историко-статистические сведения о церквах. Т. ½. С. 84.

⁴⁷ Липский В. С. 76. У Липского помещен немецкий подлинник, мы даем перевод.

⁴⁸ Липский В. С. 174.

⁴⁹ Георги. Описание Петербурга. С. 147.

³⁰ История Военно-медицинской академии. С. 203.

³¹ «Северная пчела». 1840 год. С. 329.

³² Там же. 1845 год. С. 697.

³³ Липский В. С. 107.

³⁴ Императорский Ботанический сад. Т. II. С. 17.

³³ Там же. С. 123. Липский. С. 336.

³⁶ «С.-Петербургские Ведомости». 1756 год. № 71; там же, 1767 год. № 58; там же, 1768 год, № 81; там же, 1769 год. № 22. Липский В. С. 267.

³⁷ Липский В. С. 158.

³⁸ «С.-Петербургские Ведомости». 1784 год. С. 672; там же. 1797 год. С. 463.

³⁹ Липский В. С. 279.

⁶⁰ Там же. С. 319.

⁶¹ Императорский Ботанический сад. Т. II. С. 280.

⁶² «Эконом». 1847 год. № 1 и 2. «Северная пчела». 1848 год. С. 927.

⁶³ Липский В. С. 336.

⁶⁴ Императорский Ботанический сад. Т. II. С. 282.

⁶³ Там же. С. 279.

⁶⁶ Там же. С. 279.

⁶⁷ Там же. С. 279.

⁶⁸ Там же. С. 175, 176

⁶⁹ «Санктпетербург. Исследование по истории, топографии и статистике столицы. Т. II. С. 15, 16.

⁷⁰ «Зодчий». 1878 год. С. 127.

⁷¹ «Журнал Петра Великого». 1708 год. I. С. 9.

⁷² Там же. 1714 год. II. С. 104.

⁷³ Там же. 1714 год. II. С. 143.

⁷⁴ «Русский архив» 1872 год. С. 1087.

⁷³ Петров. История Петербурга. С. 188.

⁷⁶ Полное собрание законов. № 4090.

⁷⁷ Общий архив Министерства двора. Оп. 127/581. 9, 8. Л. 108.

⁷⁸ Опись сенатских указов Баранова. № 6850.

⁷⁹ Там же. № 6866.

⁸⁰ Там же. № 7163.

⁸¹ «С.-Петербургские Ведомости». 1741 год. С. 504.

⁸² Там же. 1749 год. С. 95, 175.

⁸³ Там же. 1749 год. С. 639.

⁸⁴ Там же. 1754 год. С. 367.

⁸³ Там же. 1764 год. № 76; 1765, № 84.

⁸⁶ Там же. 1739 год. С. 567.

⁸⁷ Там же. 1801 год. С. 1424.

⁸⁸ Там же. 1801 год. С. 1581.

⁸⁹ Там же. 1744 год. С. 295.

⁹⁰ Полное собрание законов. № 3449.

⁹¹ Общий архив Министерства двора. Оп. 127/561, 9, 8. Л. 107.

⁹² «С.-Петербургские Ведомости». 1792 год. С. 989.

⁹³ Общий архив Министерства двора. Оп. 127/561, 9, 8. Л. 159.

⁹⁴ Там же. Д. 32. Л. 62 и 66.

⁹³ Там же. Опись 127/561, Д. 38. Л. 9-14.

⁹⁶ Там же. Опись 127/561, Д. 8. Л. 144.

⁹⁷ Полное собрание законов. № 19869.

⁹⁸ Прибавление к № 71 «С.-Петербургских Ведомостей» за 1802 год.

⁹⁹ Записки деяний Вольного Экономического общества. 1803 год. LV. С. 146–159.

¹⁰⁰ «С.-Петербургские Ведомости». 1803 год. С. 1420 и сл.

¹⁰¹ Ходнев А. И. История Императорского Вольного Экономического Общества. С. 544.

¹⁰² «С.-Петербургские Ведомости». 1824 год. С. 609.

¹⁰³ Ходнев А. И. С. 544, 546, 549.

¹⁰⁴ «С.-Петербургские Ведомости». 1791 год. С. 9.

¹⁰³ Общий архив Министерства двора. Опись 127/561, Д. 9. Л. 42.

¹⁰⁶ Там же. Л. 43.

¹⁰⁷ «С.-Петербургские Ведомости». 1803 год. С. 1629.

¹⁰⁸ Там же. 1807 год. С. 394.

¹⁰⁹ Ходнев А. И. С. 547, 548.

¹¹⁰ Общий архив Министерства двора. Опись 127/561, Д. 9. Л. 22, 23.

¹¹¹ «Ведомости С.-Петербургской полиции». 1841 год. С. 236.

¹¹² Там же. 1840 год. С. 24.

¹¹³ «Старые годы». 1912 год. Июль-сентябрь.

¹¹⁴ Общий архив Министерства двора. Оп. 127/561, Д. 9. Л. 53–56.

¹¹⁵ Петров. История Петербурга. С. 714.

¹¹⁶ Там же. С. 750.

¹¹⁷ Общий архив Министерства двора. Оп. 852/1318, Д. 29. Л. 90. Д. 213. Л. 87; Д. 32. Л. 121; Д. 33. Л. 124; Д. 35. Л. 94, 184.

¹¹⁸ Общий архив Министерства двора.

¹¹⁹ Там же. Оп. 127/561. Д.20. Л. 2.

¹²⁰ «Северная пчела». 1846 год. С. 149.

¹²¹ «Зодчий». 1878. С. 127.

¹²² «Журнал». II. С. 68.

¹²³ Опись Баранова. № 4091.

¹²⁴ «С.-Петербургские Ведомости». 1741 год. С. 311.

¹²³ Там же. 1760 год. № 64, 68.

¹²⁷ Там же. № 21.

¹²⁸ Петров. История Петербурга. С. 786.

¹²⁹ «С.-Петербургские Ведомости». 1775 год. № 39.

¹³⁰ Там же. 1776 год. № 23.

¹³¹ Там же. 1773 год. № 71.

¹³² Там же. 1790 год. С. 824.

¹³³ Там же. 1792 год. С. 193, 1280.

¹³⁴ Там же. 1854 год. С. 702.

¹³³ Там же. 1805 год. С. 661.

¹³⁶ Там же. 1807 год. С. 245.

¹³⁷ «Северная пчела». 1846 год. С. 39.

¹³⁸ Там же. 1847 год. С. 202.

¹³⁹ «Ведомости С.-Петербургской полиции». 1841 год. С. 60.

¹⁴⁰ «Северная пчела». 1848 год. С. 1175.

¹⁴¹ «Ведомости С.-Петербургской полиции». 1840 год. С. 223.

¹⁴² Там же. С. 194.

¹⁴³ «С.-Петербургской Ведомости». 1838 год. С. 501.

¹⁴⁴ «Иллюстрация». 1845 год. С. 109.

¹⁴³ «Северная пчела». 1848 год. С. 365.

¹⁴⁶ «Северная пчела». 1850 год. № 122.

¹⁴⁷ «Иллюстр. Газ.» 1868 год. № 28.

Каменный остров

В белую, светлую ночь 4 нюня 1705 года неслышно скользили по гладкой зеркальной поверхности Большой Невки одна за другой лодки (Камер-фурьерский журнал. 1705. С. 22). Со шведского берега, от деревни Каменный Нос (ныне – Старая Деревня. – 77. С.), переправлялась на Kirsaari (Каменный остров) многочисленная армия генерала Манделя, который быстрым, энергичным ударом хотел выгнать из маленькой крепости, только что построенной на Enisaari (Заячий остров), незванных пришельцев в Ингерманландию – русских…

Но шведы были сбиты и, удаляясь с Каменного острова в бессильной злобе, разорили три маленькие чухонские деревушки, испокон века, еще при шведском владычестве, приютившиеся на этом острове. Исчезло старое – должно было появиться новое. Kirsaari должно было замениться Каменным островом. И первым русским владельцем этого острова был первый русский государственный канцлер, первый президент иностранной коллегии, граф Гавриил Иванович Головкин, родственник Наталии Кирилловны Нарышкиной, матери Петра Великого.

В 1704 году Головкин получил по изустному повелению Петра Великого в вечное и потомственное владение Каменный остров. Получив в свое владение Каменный остров, граф Головкин едва ли сделал многое для его благоустройства: первый канцлер Российской империи был очень скуп. В одной из комнат его дворца в Петербурге висел как украшение его длинный белокурый парик. Канцлер принял этот подарок, привезенный из-за границы его сыном, но из-за скупости, из-за боязни, что такая дорогая вещь может испортиться, никогда не надевал этого парика, а повесил его на стену. Обычным нарядом канцлера, «одевался он, – писал в своем дневнике Берхгольц, – всегда как нельзя хуже», был старомодный коричневый кафтан. Весьма понятно, что при такой скупости граф Головкин не обращал особого внимания на царский подарок – данную на это свое владение граф Головкин получил уже после смерти Петра Великого, 27 октября 1727 года; более чем вероятно, на самом высоком месте этого острова, там, где теперь Каменноостровский дворец, был выстроен небольшой деревянный дом, носивший, впрочем, громкое название «дворца государственного канцлера», в густом лесу было пробито несколько просек и проведена дорога вниз по Малой Невке, чтобы удобнее было проезжать на Крестовский остров, в то время владение любимой сестры Петра Великого, царевны Наталии Алексеевны. Быть может, канцлер не сделал бы этих расходов, но он знал, что неожиданно, негаданно, может на остров заехать царь, чтобы посмотреть, какое употребление из царского подарка сделал его любимец. И действительно, в камер-фурьерском журнале под 18 ноябрем 1715 года записано: «Его величество на Каменном острову у канцлера Гаврилы Головкина». Предание связывает с этим посещением посадку Петром Великим дуба на том месте, где скрещиваются дороги с Крестовского острова и Каменного. Этот дуб существует и поднесь. Дуб в настоящее время окружен железной решеткой, когда-то вокруг этого дуба висели чугунные цепи, укрепленные на гранитных столбиках, последние существуют и теперь, а цепи давным-давно исчезли.

Но едва ли этот дуб был посажен Петром Великим, нужно думать, что он вырос гораздо раньше. Дело в том, что Петр Великий очень заботился о сохранении дубов, каждый петербургский обыватель, если на его участке случайно оказывался дуб, не имел права его срубить, а должен был огородить изгородью. И вероятно, что во время прогулки Петр Великий обратил внимание на этот могучий, развесистый дуб, а может быть, и сам канцлер заметил его раньше и, желая сделать царю приятное, велел прочистить около него просеку, чтобы он выделился и стал заметен.

Граф Г. И. Головкин (1660–1734) благополучно продержался, искусно лавируя, у кормила власти в течение трех царствований, но не так счастлив был его сын, вице-канцлер граф Михаил Гаврилович Головкин, ближайший сторонник принцессы Анны Леопольдовны, которой он советовал объявить себя императрицей.

Государственный переворот 1741 года привел графа сперва в тюрьму, затем к эшафоту на Сенатскую площадь и, наконец, в ссылку в Черманг – так звалось пустынное зимовье Якутской области.

Когда судьи назначили бывшему вице-канцлеру место ссылки, то кто-то из судей поинтересовался узнать, да где же находится это зимовье Якутской области? Стали наводить справки и оказалось, что ни сами судьи, никто из власть имущих в Петербурге не знал точно местоположения зимовья: где-то там, далеко на севере, якутский комендант должен знать… Граф М. Г. Головкин был женат на Екатерине Ивановне Ромодановской, единственной внучке «его высочества кесаря Петра Великого».

Императрица Елизавета Петровна, утвердив приговор, послала сказать жене Головкина, что «непричастная к преступлениям мужа, она сохраняет звание статс-дамы, остается при всех своих правах и может ими пользоваться, где и как угодно».

Но Екатерина Ивановна дала достойный ответ: «Любила мужа в счастии, люблю и в несчастии, и одной милости прошу, чтоб с ним быть неразлучно».

Эта милость была дарована, и графиня поехала вместе с мужем в неизвестный Черманг, прожила там 14 лет и не только не позволила себе за эти долгие 14 лет заплакать при муже, но последний не слыхал от нее ни одной жалобы, ни одного слова укоризны.

Быть может, когда Пушкин творил свою Татьяну Ларину, перед ним витал глубоко поэтический, величавый образ графини Головкиной.

Каменный остров вместе с остальным имуществом графа Головкина был конфискован, а затем Елизавета Петровна подарила его своей родственнице Анне Карловне Скавронской, или, как тогда говорили, «графине освященной Римской Империи Беттигеровой гофмейстерине двора Ея Императорского Величества Всероссийской» (такая надпись находится под одним из проспектов Каменного острова, помещенных в начале нашей статьи). Графиня Анна Карловна Скавронская, выйдя замуж за графа Бестужева, тоже канцлера Российской империи, принесла ему в приданое Каменный остров.

В 1751–1753 годах Императорская Академия наук по повелению Елизаветы Петровны приступила к составлению большого, так называемого «Перспективного плана столичного города С.-Петербурга». Вместе с этим планом были выпущены и «проспекты», т. е. виды, Петербурга: Зимний дворец, набережная Невы и т. д. И план, и эти виды петербуржцы могли обозревать на бывшей в 1912 году «Елизаветинской выставке».

Хороший пример, говорят, заразителен, и всесильный в то время канцлер граф А. П. Бестужев-Рюмин решил последовать этому примеру. Он поручил известному тогда академику Я. Я. Штелину заняться составлением таких проспектов принадлежащего ему Каменного острова. Проспекты составлялись спешно. 7 октября 1753 года Штелин требовал, чтобы Академия наук тотчас отпустила к нему, Штелину, рисовального подмастерья Махаева с перспективными инструментами.

«Да надобна, – писал Штелин, в своем отношении в Академии наук, – шлюпка, чтобы на ней немедленно к Каменному острову идти и требуемые проспекты выбрав, назначить и приказать оные снять подмастерью Махаеву».

Штелин особенно торопил со шлюпкой, указывая, что время осеннее и скоро может появиться лед. Таким образом, Махаев снимал проспекты в октябре месяце, как в это время снимать виды в Петербурге, художники могут хорошо судить сами. Мы подчеркиваем это обстоятельство потому, что хотим указать, как осторожно надо относиться к гравюрам XIII века: в них слишком много фантазии.

По этим проспектам мы видим, что дворец канцлера Бестужева помещался там же (конечно, приблизительно), где теперь Каменоостровский дворец, т. е. на мысе, образуемом Малой Невкой при исходе из Большой Невки. На берегу, должно быть, у пристани, стояла полукруглая галерея, на срединных воротах которой в сторону Невки была надпись: «Для всех честных людей Fur alle ehrbare Leute, Pour toutes les honnest Gens».

С рисунка М. И. Махаева. Усадьба Бестужева-Рюмина на Каменном острове. 1753 год

Самый дворец состоял их двух частей, соединенных между собой высокой галереей, в срединной части которой возвышалась башня. В саду были две беседки, а на берегу Невки довольно большой одноэтажный флигель, по всей вероятности, службы и кухня – густой дым, выходящий из трубы этого флигеля (см. гравюру «Проспект Саду с северной стороны»), как бы символически, или «эмблематически», как говорили в то время, должен указывать, что здесь готовились «обильные яства» для многочисленных гостей.

Конечно, мы должны были бы верить этим гравюрам, если бы не одно случайное превходящее обстоятельство – в конце царствования Елизаветы Петровны Бестужева постигла опала: он был лишен всех чинов и ему было велено ехать в ссылку в свою деревню. Но эта ссылка, по неизвестным нам причинам, не сопровождалась конфискацией имущества, оно оставалось за Бестужевым, который, не имея возможности пользоваться сам, стал его сдавать, помещая объявления о сдаче в «Санкт-Петербургских Ведомостях».

Из текста воспроизводимого ниже объявления, а также из других подобных объявлений можно почерпнуть некоторые пояснения к нашим гравюрам. Очевидно, башня (в левой стороне верхней гравюры) представляет собою «биллиардный дом с 6 каморами, обитый бумажными обоями». Что подразумевалось под «каморой фортуна», мы, к сожалению, не можем объяснить.

Сад на Каменном острове был не только увеселительный, но и хозяйственный: «На Каменном острову, – читаем мы в объявлении от 1 июня 1761 года, – желающие взять в наем в годы спаржу, красную, белую, черную смородину, шпанскую земляницу, клубнику, крыжовник, барбарис, малину, вишни, груши и яблони, также и огородные земли, могут явиться в доме бывшего канцлера».

Вступила на престол императрица Екатерина II. Алексей Петрович Бестужев был не только прощен, не только восстановлен во всех своих правах и преимуществах, но и реабилитирован особо изданным императрицей Екатериной II манифестом, однако во владение Каменным островом не вступил, остров был взят за долги Бестужева и в 1763 году подарен наследнику престола, великому князю Павлу Петровичу.

Под 1 октябрем 1765 года в записках Семена Порошина, воспитателя Павла I записано: «Обедали у нас из посторонних кн. Петр Васильевич Хованский и выезжий недавно из Франции русский архитектор Баженов. Его превосходительство Никита Иванович (гр. Панин) разговаривал с ним во время стола о строениях. После обеда послал их на Каменный остров смотреть вместе, как бы там зачать строение». Отсюда видно, что Каменноостровский дворец был заложен не ранее осени 1766 года.

Строился дворец, как строились вообще в то время здания, очень долго, целых 9 лет, и был закончен к 1775 году.

Дворец этот не мог быть назван большим, в нем всего было до 30 комнат. Внутреннее расположение дворца изменялось неоднократно, но свой наружный вид, на первый взгляд строго классический, дворец сохранил до наших дней. Вообще дворец очень простой. Императрица Екатерина II не особенно баловала своего наследника Павла Петровича, который, видимо, не любил этого дворца и редко посещал его.

Кроме дворца на Каменном острове есть две постройки, вполне напоминающие нам еще не вполне разъясненный облик императора Павла I. Мы подразумеваем Инвалидный дом императора Павла I и стоящую напротив него церковь в честь Рождества Иоанна Предтечи. Первый был заложен 17 мая 1776 года, а вторая освящена 24 июня 1778 года.

И. В. Барт. Вид на Каменноостровский дворец с Выборгской стороны.

После 1813 года

Павел Петрович заложил Инвалидный дом для моряков по своему званию генерал-адмирала; церковь Иоанна Предтечи позволяет нам предугадать будущего императора Всероссийского, берущего под свое покровительство Мальтийский орден.

В недолгие дни своего царствования Павел обнаружил заботу о Каменном острове только постройкой плошкаутных (т. е. на барках) мостов, соединяющих Каменный остров с Аптекарским и с Новой Деревней. Мосты были устроены в 1798 году а в следующем, 1799 году содержание их было передано в ведение городского управления.

После смерти императора Павла Петровича Каменоостровский дворец некоторое время пустовал, но затем его полюбил Александр I, который проводил здесь не только летнее время, но и жил подолгу зимой.

В 1811 году когда назревала война с Наполеоном, французский посол поселился на даче князя Куракина (ныне Ратькова-Рожнова) напротив Каменоостровского дворца и, таким образом, сидя у себя в кабинете или гуляя по саду французский посол мог свободно наблюдать за всем, что происходило в Каменноостровском дворце, где в то время имел пребывание Александр I. Очень недолго, с 9 января 1826 года по 27 марта того же года, дворцом владела императрица Елизавета Алексеевна, после смерти которой дворец и Каменный остров были пожалованы великому князю Михаилу Павловичу.

Церковь Рождества Иоанна Предтечи на Каменном острове

Такова история дворца и Каменного острова, укажем еще, что в 1823–1826 годах приводился в исполнение проект инженера А. Готмана по осушке острова: были прорыты каналы, пруды, устроена целая сеть водостоков. В настоящее время большинство этих сооружений нуждается не только в ремонте, но и в полном возобновлении.

К сожалению, не сохранилось изображения первоначального дворца.

Не успели закончить постройку дворца, как на Каменный остров переселился предприимчивый трактирщик, который надеялся, что петербуржцы пожелают наслаждаться воздухом, а после прогулки захотят завернуть к нему. Но, очевидно, посетителей было немного, и трактирщик решил завлекать их к себе. Для этого он в своем трактире начал устраивать лотереи. Так, в 1767 году в трактире «манежная лошадь ценою в 300 рублей, которой от роду семь лет, проиграна быть имеет. Каждый билет будет по два рубля»; затем разыгрывались «в кости кла-виссоны, ставка по 1 рублю» (клависсоны – родоначальник нынешних пианино и фортепиано), «перстень с бриллиантами, оцененный в 150 рублей», лошадь с дрожками на рессорах, ставка по 2 рубля 50 копеек» и, наконец, «натуральная трость в 42 дюйма длины, ставка по 1 рублю». Что представляла из себя «натуральная трость», мы не знаем, но, видимо, «натуральные трости» были в большой моде в Петербурге, они продавались и в Гостином дворе. Каждая такая лотерея сопровождалась балом, на который желающие могли приезжать «в масках или без оных». Вход на бал, если была лотерея, был бесплатный, без лотери цена входному билету колебалась от 1 до 2 рублей, причем за вход платили только мужчины.

Расцвет увеселений относится к 1777–1778 годам. В это время трактирщик Гротти, устроив новый «фоксал», «ласкался, что всяк найдет там к собственному своему удовольствию по вкусу расположенные музыку и всякие другие забавы».

И действительно, m-r Гротти был щедр на выдумки: «Около 11 часов вечера будет представлен фейерверк совсем нового изобретения, который в действо производить будет иностранной фейерверкер, старающий о доставлении себе похвалы от почтенной публики». Начнется оной фейерверк разными пирическими пиесами самого нового изображения, воздушной огонь будет составлен из великого числа всяких потех, а кончится он щитом во весь театр, который представляет великое украшение прекрасного Венере посвященного сада».

«Венерин сад» сменялся «Китайской декорациею со многими прозрачными картинами в разноцветном огне», вместо «Китайской декорации» представлялся «новый фейерверк. Который почтенной публике немалое представит удовольствие», и, наконец, «покажется великолепная иллюминация по всему саду, а именно два большие портика из дерна, составляющие амфитеатр и примыкающие к подобному же театру, рассвечены будут вдали белым огнем. Под сими портиками много будет столов, где со всякою удобностию ужинать можно»…

Неизвестный художник. Дачи на Каменном острове.

Середина 1810-х годов

Увеселения начинались около 6 часов вечера, «беспрерывно продолжающеюся разною музыкою», затем «на сделанном из дерну театру иностранный танцовщик Соло по-аглински танцовать будет», а следом «отиматическая фигура в человеческую величину по веревке танцовать будет» и, наконец, начнется «гимнастическое позорище»: «Г. Герман, англичанин, известный искусством своим в гимнастике, танцует по веревке разным образом и производит равно на столе, как и на полу опасные скачки и, наконец, перескакивает через 12 человек, он ходит также по проволке и вольтижирует; г. Бланк, славный механик, показывает в зале многия своего изображения штуки, подобные Камусовым в Париже».

Надо полагать, что петербуржцы оставались довольны этими летними развлечениями, а зимою были «сделаны для удовольствия приезжающих ледяная гора, на которой всяк безденежно забавляться может, а по праздничным дням и по воскресениям слушать музыку. Для служителей отведен теплой покой, для тех, кои на дворе оставаться должны, будет раскладываем огонь».

Пожар истребил вокзал Гротти, и хотя впоследствии на Каменном острове функционировали не один, а два трактира: немецкий и французский, но содержатели их ограничивались маскарадами, балами до лотереями.

Деревянный театр на Каменном острове

Приблизительно в 70-80-х годах XIII века стали возникать и первые дачи на Каменном острове по Малой Невке: первую дачу построил здесь, как кажется, санкт-петербургский обер-полицмейстер Николай Иванович фон-Дезен. Эти дачи являлись небольшими усадьбами. Вот одно из описаний: «отдается в наем дом господский без мебели и 2 флигеля, в коих в одном баня и людской большой покой, в другом кухня и приспешная, внутри двора конюшни на 5 стоил, два сарая каретных, прогреб с ледником и несколько для поклажи чуланов. Позади двора пустое для огорода распаханное место и лес». Но уже и в то время кроме таких хозяйственных построек воздвигали «выгодный своим положением и весьма изящный загородный дом с большим садом с плодоносными деревьями». Дачное строительство особенно усилилось в десятых годах XIX столетия, когда Александр I стал проводить лето в Каменноостровском дворце.

Дальнейшим толчком к заселению Каменного острова было избрание императором Николаем I Елагинского дворца своим летним местопребыванием. Для двора и многочисленной знати, заселившей Каменный остров, был построен в 1827 году деревянный Каменноостровский театр.

Построен он был в течение нескольких недель, такая скорость постройки удивила петербуржца, и обозреватель театра «Северной пчелы», попав в первый раз на представление в этот театр, излился в патетических похвалах и восклицаниях.

Былые «фоксалы» Екатерининских времен сменились театральными представлениями, здесь давались французские и русские представления, здесь давались французские и русские спектакли, репертуар обыкновенно состоял из легких водевилей, одноактных пьес. Рядом с театром скоро возникла и кофейня, в которой засиживался петербуржец летними белыми ночами. В 1853 году кофейный домик был сломан, а вместо него раскинута обширная палатка «со всеми потребностями гастрономии», как писали в то время. Около палатки играл оркестр музыки.

Каменный остров еще сохранил характер парка, еще не вполне исчезли вековые деревья, но с каждым годом строительная деятельность на нем усиливается. Пройдет еще несколько десятков лет, и Каменный остров соединится вполне с Петербургом, и еще странее чем в наше время будет слышать ту фразу, которой мы начали наш очерк: «Шведы сожгли на Каменном острове чухонские деревеньки».

«Столица и усадьба», 1914 год