Текст книги "Путеводитель по Кронштадту: Исторические очерки"

Продавцы не стеснялись, конечно, и с другими знаменитыми мастерами. Так, в 1779 году¹²⁶ «приехавший сюда недавно Голландской купец Лаваль» уведомлял «всех любящих живописное художество» о привозе «знатного числа картин наиславнейших живописцев, как то Делесарта, Пуссейна, Вандека, Рубенса». С осени 1793 года, на Васильевском острове в 1-й линии, во втором от набережной доме, поместился¹²⁷ «картинный кабинет», в котором, по уверению его владельца, находились картины «работы славных мастеров Тациана, Гуидо, Карраха, Гуерхина, Пиетро ди Кортона, Муциана, Тревизана, Рубана, Веронезе, Фаласкеза, Лузина, Тенниера, фан Дика, Лакресса, Вуверманна, Бергама, Шваненфельда, Бота». Каково достоинство этих картин, видно из заявления владельца, что весной он «после Пасхи» должен уехать, а потому просил «г.г. покупателей не медлить посещением, причем обещает, сколько возможно, быть умеренну в рассуждении цены».

Кроме такого огульного указания на картины знаменитых мастеров попадались предложения на покупку единичных картин. Выше мы привели объявление о картине Ван Дейка, укажем еще, что в 1792 году на Галерном дворе № 235 (нынешняя Английская набережная) продавались¹²⁸ «по комиссии 9 живописных картин, вышиной по 2 % аршина, а шириной в 1 ½ аршина, которые выбраны из числа тех 20, кои Рубенс писал на знатнейшие приключения жития Короля Французского Генриха IV и супруги его Марии де Медицис, и кои выставлены были в Париже в Луксенбургском дворце. Сии девять картин заключают в себе собственно приключения Королевы Марии и могут несомненно почитаться подлинниками, потому что они по особому Королевскому соизволению копированы для некоторой знатной особы славным ле Брюном».

Приведем еще одно любопытное известие,¹²⁹ хотя оно и не касается продажи и таким образом выходит из темы нашего исследования, но любопытно и само по себе, и потому, что появилось от имени Академии художеств, которая в XIII веке была слишком скупа на подобные извещения. «Любителям и знающим художества сим объявляется, что между драгоценным собранием старинных оригинальных картин при Императорской Академии художеств имеется одна, которая уже за 300 лет славным Альбрехтом Диррером на дереве писана, но которая чрез оное долгое время во многих местах повредилась. Оная представляет историю блудницы перед Господом нашим Иисусом Христом, вышиною 2 фута 8 % дюйма, шириною 3 фута 11 % дюйма. Сия картина чрез особливое искусство придворного живописца г. Фанцела в хорошее состояние приведена, а именно: с дерева снята и для вечной прочности на медную доску перенесена будет. А дабы все знающие и охотники художеств оную в ее нынешнем поврежденном состоянии видеть могли, то оная выставлена будет в Академии сего апреля 12 и 13 чисел пополудни от 3 до 7 часов». Известие это датировано 1768 годом.

Кроме подписных – будто бы – картин известных мастеров продавались, как выражались в то время, «старинные картины» и «особливые эстампы». В 1785 году, например, были в продаже¹³⁰ «две древние картины высокой работы, из коих одна представляла Богоматерь, а другая пригвожденного ко Кресту Спасителя»; в 1763 году какой-то иностранный купец продавал¹³¹ «привезенную из-за моря живописную италианской работы картину, называемую История Муциуса Сцеволы; в 1768 году любители не только изящного, но и пикантного, могли приобрести у переплетчика Сухопутного корпуса Титцелиуса¹³² «графированные листы, представляющие искушение от нечистых духов св. Антония, находившегося в вертепе между преудивительными страшилищами в разных смешных позорищах, ценой по 25 копеек лист». Наконец, в апреле 1771 года была открыта подписка специально «для почтенного купечества»,¹³³ которому «сообщалось в известие, что в исходе сего месяца выйдут в Данциге первые две картины из 8 купферстихов, представляющих отъезд Поляков или Польские суда и струга, на которых привозят в Данциг вниз по Висле польские товары. Каждая картина длиной 14, а шириной 27 дюймов, и при всякой картине находится описание представленных судов и пр.». Объявляющий не сдержал своего обещания и выпустил¹³⁴ в продажу эти удивительные «купферстихи» лишь в марте 1772 года. В 1793 году купец Руссель получил ¹³⁵ «из Берлина пробной абдрук делаемого Ебергардом Генне эстампа Ефигения» и открывал на него подписку по 8 рублей. В 1795 году этот «эстамп» стоил уже 15 рублей.¹³⁶

Из эстампов не портретных мы нашли указания на выпущенные в 1793 году в продажу изображения «Ледяных гор или Русской масленицы, рисованных и гравированных молодым и искусным художником Гейслером, который теперь в путешествии с господином Статским Советником Палласом. Тушевальной по 5 рублей, а раскрашенной по 8 рублей»¹³⁷ и в 1790 году «эстампы, изображающие вид Академии художеств, Академии наук, большой Миллионной, Фонтанки, Арсенала на Литейной, Гостиного двора по Невскому проспекту, аквойтинтою графированные с рисунка Иосифа Герна, славным Лондонским художником. Цена оным тушью 18 рублей, иллюминованным 36 рублей».¹³⁸

Если же обратиться к портретам, то мы увидим, что портреты императрицы Екатерины II продавались не только официально признанные, но и совершенно безызвестных мастеров, как, например, какого-то учителя Артиллерийского корпуса Федора Яковлева «стоячий живописный портрет»¹³⁹ или «славного живописца и академика Дальмана», портреты работы которого «во всю величину» продавались в Большой Морской в доме ювелира Гербста.¹⁴⁰ Кроме указанных выше гравюр упомянем, что в 1790 году поступил «эстамп, изображающий портрет Ее Императорского Величества, гравированный с камея, резанного Ее Высочеством Великою Княгинею. Цена оному тушью 1 рубль, иллюминованному 2 рубля». Наконец, в дополнение к сведениям, сообщенным П. И. Нерадовским в его статье «Новые приобретения Музея Императора Александра III», приведем такое объявление гравера Кошкина: «У гравера Кошкина 21 линия Горное училище, продается со всевозможным тщанием и искусством несколько лет гравированное и недавно оконченное изображение Ее Императорского Величества в рост в новом и отменно выразительном виде Минервы. Цена каждого экземпляра на лучшей Парижской бумаге 5 рублей».¹⁴¹

Из лиц иностранных мы нашли указание «на гравированные портреты Его Величества Короля Шведского, ныне владеющего, и его супруги каждый по 2 рубля», «Его Королевского Высочества Принца Прусского, на котором изображен он верхом едущим, по 1 рублю 10 копеек, да другой же его по 40 копеек»¹⁴², «Портрет Эрцгерцога Иосифа Палатина Венгерского,¹⁴³ выгравированный с оригинального портрета г. Крейцингера г. Нейдлем» и ряд портретов Фридриха Великого и Людовика XVI. На последних мы остановимся несколько подробнее. В 1786 году «у книгопродавца Вогома с товарищи» принималась подписка по 4 рубля 50 копеек на эстамп¹⁴⁴ «Пришествие Фридриха Великого в Елисейские поля (21 и 18 дюймов). Эстамп сей будет выгравирован весьма искусным и давно уже славным мастером. На нем будет изображено 25 лиц величины в 4 ½ дюймов». Это извещение заканчивалось следующими, не вполне обыкновенными, строками: «Описывать и восхвалять оной было бы здесь слишком обширно; изящество его само себе похвалою служить будет». Затем интересна ссылка в объявлении о портрете Фридриха работы «славного гравировального мастера Баузе»,¹⁴⁵ что он «трудился над портретом Императора Петра Великого, принятого со всеобщей похвалой». Цена портрета Баузе была 3 рубля. И наконец, содержатель пансиона профессор Волке принимал¹⁴⁶ подписку на «оригинальный эстамп работы г. Худовицкого, представляющий Фридриха Второго с генералитетом под Щетином».

Кровавые события во Франции, трагическая кончина Людовика X½ отразились очень интересно в одном из объявлений 1793 года:¹⁴⁷ «За несколько лет вызвал Людвиг X½ славного гравера Миллера из Штутгарта в Париж для вырезывания на меди по живописному первейшего живописца Дюплези рисунку во весь его рост портрета. Несомненно надлежать ожидало, что художественник для соделания себя таковой Королевской доверенности к его искусству и столь лестного пред прочими французскими граверами предпочтения, достойно употребил все возможное тщание, что и доказывает самая его работа. Но как по несчастью, по совершенном окончании оной, сему Монарху, по причине лишения его власти, невозможно было выполнить данного ему слова, то оный портрет о остался в руках самого художественника, который передал его ныне Фрауенгольцеву в Нюрнберге находящемуся эстампному магазину, а г. Клостерман, уповая доставлением столь изящного произведения художества доказать публике приятную услугу, выписал оный в Санктпетербург. Первые абдруки сего портрета можно получать на Невском проспекте № 69, платя по 25 рублей за экземпляр». Кроме этого портрета продавался в том же 1793 году эстамп,¹⁴⁸ изображающий последнее свидание Людовика X½, рисованный Даниелем Ходовецким, а на меди резанный Ебергардом Генне».

О портретах русских государственных деятелей мы нашли немного указаний. В 1789 году были в продаже гравюры «покойного адмирала Грейга с оригинальной картины Левицкого, резанная двора Ее Императорского Величества гравиром Жамесом Валкером по 5 рублей»;¹⁴⁹ «Весьма искусно потрафленный портрет Его Сиятельства Князя Потемкина Таврического, портрет гр. Румянцева и портрет плененного Паши Очаковского, первые два по 2 рубля 50 копеек, а последний по рублю».¹⁵⁰ О портрете графа Панина сохранилось следующее известие:¹⁵¹ «Г. Радиг, уведомляя почтенную публику, что он имел честь с живописной Его Императорскому Высочеству Государю Великому князю Павлу Петровичу принадлежащей и господином Рослейном с натуры Его Сиятельства прежде бывшего Его Высочества дядьки и первого Ее Императорского Величества Министра графа Никиты Ивановича Панина писанной картины снять на меди копию, которая представляет Его Сиятельство, левой рукой опершись на стол, в великолепной одежде, украшен разными орденами и всеми прочими знаками отличия, как то звездами, крестами и бриллиантовым аполетом и столь искусно гравирован, что в ней вся драгоценность его убранства ясно изображена, просит гг. подписавшихся на оный портрет для получения первоначальных абдруков присылать за своеручным подписанием билеты к нему, Радигу, в Преображенском полку в собственный его дом или в гвардейскую школу, ласкаясь при том, что и те, которые работу его внимания своего удостоят, не без удовольствия в ожидании своем останутся. Цена портрету 10 рублей».

Сохранилось опсание подписки и продажи некоторых гравюр на текущие события. Так, в 1770 году¹⁵² «некоторый весьма искусный француз намерен выразить в большом листе на меди одержанную славным Российским Императорским войском прошедшего года августа 19 дня при реке Днестр победу, по точному изображению славного итальянского исторического живописца Гуглилжи». В 1786 году продавался за 80 копеек «эстамп, представляющий шествие чрезвычайного и полномочного посла ее Императорского Величества князя Николая Васильевича Репнина из полевого его стана при Жванце к месту на Днестре, где происходила размена с чрезвычайным турецким послом июля 32 дня 1775 года».¹⁵³ 7 мая 1791 года поступил¹⁵⁴ в продажу эстамп, на который подписка принималась в 1790 году¹⁵⁵ и который изображал «бывшее мая 2-го 1790 года на Ревельском рейде толь для России достославное сражение». Гравировал этот эстамп «Ульрих Вайд». Наконец, в 1793 году на художественное поприще выступил секретарь Губин,¹⁶⁶ личность совершенно неизвестная и очень интересная, хотя бы по тому торгу крепостными людьми, который Губин производил в Петербурге, а также по переводу чувствительно-мистических книг. Губин объявлял, что «в 1791 году имел счастье поднести Ее Императорскому Величеству Хронологическую картину, представляющую театр прошедшей с турками войны, в разных изображениях делаемых пером сходственных во всем с печатными, за которую получил Высочайшее Ее Величества благоволение. Ныне он сделал подобную первой с прибавлением фигур и с машиною. Желающие оную иметь могут ее видеть в его доме, состоящем на Песках, близ церкви Рождества Христова». Что это за картина, к сожалению, не удалось выяснить.

Первое объявление, которое мы нашли о продаже скульптурных произведений, относится к 1751 году,¹⁵⁷ и мрамор продавался в очень интересной компании. «На сей неделе в пятницу, в пополудни в 3 часа, чрез Аукциониста Сутова с публичного торга проданы быть имеют 8000 порожних бутылок, итальянские мраморные столы, камины, статуи, архангелогородские сельди и анчоусы и многие другие вещи». При этом необходимо заметить, что почти все XIII столетие такие предметы домашнего обихода, как мраморные столы, камины и т. п., почитались за «скульптурные произведения» и продавались наравне с ними. Так, например, в 1786 году¹⁵⁸ «в большой Мещанской в Боллиновом доме делаются и продаются у резчика Миллера разные мраморные камины с бронзовыми, также и мраморными украшениями и с фарфоровами медальонами». Через два года резчика Миллера сменил какой-то итальянский купец Иосиф Фледри,¹⁵⁹ у которого «имелись для продажи с самого лучшего итальянского разноцветного мрамора хороших мастеров работы, как то камины, постаменты, бюсты, вазы, столовые и каминные доски, также из мрамора натурально делаемые фрукты». Занимался этой продажей и резчик Естерейх¹⁶⁰ (надо думать, отец скульптора и живописца александровских времен); он продавал «из серого мрамора подоконники, пред камельни» и «из Лифляндского камня балясы».

Продажа действительно художественных скульптурных произведений была вполне случайной, и о ней мы нашли слишком мало указаний. Отчасти к художественным произведениям можно отнести продававшиеся в 1757 году¹⁶¹ «на Адмиралтейской стороне, в Малой Морской, близ Синего мосту, в доме капитана Петра Тимофеева Савельева мраморные грудные портреты с пьедесталами западных и восточных императоров и философов самого доброго мастерства». Хотя, конечно, нужно думать, что это были обычные кустарной работы бюсты. Может быть, часть из них была куплена для украшения Летнего сада, так как приблизительно в это время производился ремонт статуй в Летнем саду. Другие указания на художественные произведения будут следующие:¹⁶² «6 июля 1780 года в бирже продаваться будет 1 фигура 2 ¼ аршина высоты груп Венеры и Купиды»; в 1792 году¹⁶³ «в доме полковницы Анны Ивановны Вакселевой подле дровяного запасного магазина на Мойке, против Галерного двора № 578, продавались скульптурной работы славного мастера две превосходные штуки»; в 1793 году¹⁶⁴ «в 5-й линии Васильевского острова в доме полковника и кавалера Смирнова в среднем этаже (здесь жил, очевидно, или какой-то художник, или специальный торговец художественными произведениями, так как постоянно встречаются объявления о продаже в этом доме) продаются разные Карарского мрамора вещи, а между ними разные древности, изображение купающейся Венеры»; наконец, в 1794 году за 350 рублей на том же Васильевском острове между Большим и Средним проспектом в 5 линии д. № 176 продавался Государя Петра Великого «мраморный бюст, деланный с воскового Его Величества изображения, находящегося в Императорской кунсткамере». Ниже мы делаем предположение, чьей работы был этот бюст.

Не раз уже упоминаемый нами Клостерман, надо полагать, пытался организоватьи пролажу бюстов – но, очевидно, покупателей не нашлось и его попытка потерпела фиаско, так как он уже не повторял своего в высшей степени любопытного объявления 1794 года:¹⁶⁵ «На Невской перспективе, насупротив Новой Исаакиевской улицы (нынешняя Малая Морская) дом № 69, продаются в лавке у г. Клостермана следующие под мрамор сделанные бюсты: 1) Виргилио, 2) Демосфена, 3) Гипократа, 4) Платона, 5) Сенеки, 6) Саифы, 7) Горация, 8) Аристокла, 9) Марка Аврелия, 10) Агриппины, 11) Бакона, 12) Свифта, 13) Приора, 14) Лока, 15) Конгренса. 16) Милетона, 17) Гаррика, 18) Иоррика, 19) Ноппе, 20) Шекспира, 21) Адисона, 22) Невтона, 23) Дридена, 24) Геллерта, 25) Лессинга, 26) Вольтера, 27) Жан Жака Руссо, 28) Винкельмана, 29) Менгеса, 30) абата Райнеля, 31) Фридриха II и другие».

Вообще в Петербурге в XIII веке находили гораздо удобнее смотреть скульптурные произведения, чем их приобретать. Эти обстоятельством пользовались предприимчивые иностранцы и один из них в 1786 году печатал:¹⁶⁶ «Высокопочтенной публике чрез сие извещается, что желающие видеть изящную и самыми знатоками превозносимую статую покойного короля Прусского во весь его рост, которая привезена из Берлина и облечена в те платья, какие Его Величество носить изволил, благоволят приходить в Демутов трактир ежедневно от 9 часов утра до 8 часов вечера. Статуя же представляет Его Величество, возвращающегося с парадного места в свои покои и разбирающего полученные во время отбытия его прошения, дабы дать на оные повеления. За вход платят частные люди по 1 рублю, а знатные особы по своему изволению».

Закончим наши слишком отрывочные сведения о торговле скульптурными произведениями некоторыми данными к биографии талантливого скульптора Ф. Шубина. В 1794 году мы нашли такое объявление:¹⁶⁷ «Надворный советник и Екатерининского Университета профессор скульптуры Ф. Шубин продает свой деревянный на Васильевском острове в 5 линии между Большим и Средним проспектом № 176 находящийся дом с каменным на дворе строением и садом. Ровно продает он разные инструменты, мраморы, алебастровые и медные фигуры и бюсты». Сравнивая это объявление с вышепомещенными о продаже за 350 руб. мраморного бюста Петра Великого, мы видим, что последний продавался в доме Шубина, и поэтому можем допустить, что этот бюст был его работы.

Русское кладбище, особенно сравниваемое с итальянским, представляет и в настоящее время слишком печальный вид запустения. Могилы не охраняются, памятники, даже работы известных скульпторов, приходят в упадок, разрушаются. Весьма понятно, что в XIII веке вид кладбищ был еще хуже. И действительно, только в 1799 году мы нашли любопытное извещение, что «Каменосечец и резчик Антон Гисов», «производивший пред сим работу на Волковом кладбище»¹⁶⁸ и живший в это время «в Литейной части против Владимирской церкви в темно-желтом деревянном № 115 доме, делает украшения для гробниц, как то: пирамиды, пьедесталы, всех сортов монументы с мрамором и без оного, также и простые надгробные камни с весьма красивыми на разных языках надписями, да и здешний камень обделывает он так, что он подобен бывает настоящему мрамору».¹⁶⁹

Появление этого объявления, конечно, свидетельствует о том, что желание и стремление украшать могилы монументами стало распространяться и в средних слоях русского общества.¹⁷⁰

Сообщим еще несколько заметок о торговле медалями, монетами и теми вещами, которые не считаются уже художественными произведениями, но причислялись к таковым в XIII веке.

Медали на разные торжественные и печальные происшествия, обыкновенно раздаваемые известным лицам, поступили в продажу, как кажется нам, в 1761 году:¹⁷¹ «Желающие покупать медали, сделанные на высокославные дела Российских пресветлейших Монархов с начала рождения и вступления на Всероссийский престол блаженныя и вечной славы достойныя памяти Государя Императора Петра I по второе замирение с Шведами в Абове, то есть по 1743 год, явиться могут в Монетной Канцелярии». В этом извещении нет указаний ни на число медалей, ни на их стоимость.

Следующее объявление 1764 года пополняет до известной степени этот пробел:¹⁷² «Государственная берг-коллегия в монетном департаменте продает 42 сорта медалей, напечатанных на олове, на все имеющиеся на Санкт-Петербургском монетном дворе штемпели на славные дела Российских монархов, каждый сорт по 6 рублей». Наконец, объявление 1768 года позволяет точно установить число медалей, имевшихся к этому году на Монетном дворе. «На Монетном дворе напечатано оловянных медалей 50 сортов, в каждом сорте по 63 медали, с начала рождения Петра Великого и поныне, каждый сорт продается по 10 рублей». Мы приводим эти цифры, думая, что ими, может быть, воспользуются лица, работающие по нумизматике.

В 1770-х годах в Петербурге начинают появляться приезжие нумизматы, предлагающие любителям-петербуржцам на продажу различные коллекции. Так, в 1774 году «у Вильгельма Каде,¹⁷³ живущего подле Галерного двора в доме графини Ефимовской, продается изящнейшее древних греческих и римских золотых, серебряных и железных монет собрание, а особливо между ними последование Римских императоров, ценою за 1000 голландских червонных». В том же году нами отыскано другое извещение:¹⁷⁴ «В Большой Миллионной в Оберкампфовом доме продано быть имеет собрание редких медалей Римских императоров, в числе которых 118 серебряных да 100 медных за дешевую цену, все вместе за 250 рублей». Наконец, еще одно объявление 1789 года:¹⁷⁵ «В типографии Сухопутного Кадетского корпуса у фактора Сома продаются 9 сортов недавно из Берлина привезенных хорошо деланных серебряных медалей, с надписанием поздравлений на Новый год». Что это за поздравительные медали – мы, к сожалению, не знаем.

В 1790-х годах в большом распространении в Петербурге были художественные китайские изделия; продавались они в нынешнем Малом Гостином дворе, известном в то время под названием «Ямщиковы лавки» (Ямщиков, богатый петербургский купец, построивший их. – 77. С.). «В Гостином дворе в лавке Ямщикова № 14, что противу банка, продаются китайские на бумаге рисованные обои, заморские китайские большие гравированные листы и шелковые, красками рисованные, ленты».¹⁷⁶ Это объявление 1791 года дополнялось в 1795 году:¹⁷⁷ «Китайские на бумаге рисованные обои, заморские китайские живописные рисунки». Находили спрос и гарусом шитые картины:¹⁷⁸ «Близ Демутова дома, в новозаведенной по Мойке под № 283 пудренной фабрики в имеющемся при оной магазине продаются новопривезенные гарусом шитые картины, копии славных мастеров: Глава Иисуса Христа, трудов г. Гарраха, голова некоего старца, трудов Деннера, голова Апполлоса, работы Белведера по рисунку Зейдельмана, Ландшафт фон дер Вельда, фрукты фон Гемма и 2 картины фруктов, представляющие картины, деланные с натуры». Наконец, продавались какие-то оптические и портретные машины: «За стеклянными кулисами картинки, служащие к увеселению и к забавному праздного препровождения времени, могут иметь в Большой Миллионной в доме Попанелопуловом у француза Репеше ценою 1 рубль, а другая по 2 ½ рубля»;¹⁷⁹ «Близ Аничкова мосту на Невском проспекте № 1441 в доме купца Маленькова во 2-м этаже продаются самой лучшей работы портретная машина, желающие оную купить могут о цене узнать от человека Алексея Волкова»;¹⁸⁰ «продается оптическая машина со 190 перспективными видами, о цене оной спросить в доме Ее Светлости принцессы Нассау-Зиген, у швейцара».¹⁸¹ Одно время петербуржцы полюбили миниатюрные изображения, и тотчас явились в «Погенполевом доме табакерки с изображением монумента Петра Великого по 1 рублю каждая»,¹⁸² «миниатюрный план С.-Петербурга для табакерки, 50 копеек»¹⁸³ и «в рынке под Щукиным домом в шляпной лавке под № 15 у купца Степана Филиппова есть в продаже для перстня портрет покойного Римского Императора Иосифа II. Цена 25 рублей».¹⁸⁴

Имеются у нас опять-таки отрывочные сведения и о материалах для рисования, и о ценах на последние. В 1751 году Шляхетский кадетский корпус вызывал¹⁸⁵ желающих «для обучения кадетов фортификации и рисованию поставить красок и других вещей». Был приложен нижеследующий реестр, с указанием количества, а также цены:

Приводим точно этот реестр, тем более что он единственный за весь XIII век. Для некоторого сравнения можем указать, что в 1748 году напечатан другой вызов:¹⁸⁶ «За поставку к Конюшенному Ее Императорского Величества двору во весь нынешний год красок и прочего явившейся купец просит…» Правда, в этом случае краски требовались главным образом не для художества, а для крашения экипажей, но при неимении других данных, приходится довольствоваться и этим сравнением. Из второго реестра видно, что платили «за хорошую берлинскую лазорь по 6 % копеек за золотник, среднюю по 5 % копеек, за умру по 12 % копеек за фунт, за вохру темную по % копеек фунт, за венецейский бакан по 8 рублей 54 % копеек за фунт, за неаполитанскую желть по 2 % копеек золотник, за сурик Котинской по 11 копеек фунт».

Частные объявления о продаже красок мы стали находить с 1786 года:¹⁸⁷ «На Сенной от Гороховой к рынку во 2-м доме над железными лавками № 94 продаются ящиками сухие в палочках разного сорта краски, маленькие ящики по 1 рублю, а большие по 2 рубля»; в 1794 году появились в продаже разведенные краски:¹⁸⁸ «В доме вдовы Поповой, что у Синего мосту, в мебельном магазине Томсена имеются для раскрашивания планов и эстампов семи цветов разведенные краски, из которых составляются прочие колера, также китайская тушь. Банка, вмещающая в себе 7 бутылочек, ценою 5 рублей 50 копеек».

Сперва красками торговали иностранцы. «В находящейся у Красного мосту в Кусовниковом доме немецкой лавке имеются Аглинские для миниатюрной живописи краски¹⁸⁹ или у «шоколадного фабриканта Йозефа Цахория имеются лучшие Итальянские для живописцев краски и сиенская земля»,¹⁹⁰ но потом к ним присоединились и русские торговцы: «Московской части дом кузнечного мастера Ивана Дубряцева № 2024 у финифтяного и золотописного дела мастера Михаила Лосова можно получать разведенные для живописной и миниатюрной работы на финифте и пергаменте краски. Цены им умеренные».¹⁹¹ Заметим, что «миниатюрные краски продавались в раковинах».¹⁹²

Пергамент долгое время выписывался из-за границы, хотя были сделаны попытки устроить в Петербурге пергаментную фабрику, но на ней дела шли плохо, и в 1745 году Иоганн Фридрих Розе продавал «на Васильевском острове на большой перспективе в 4 линии деланной здесь в Санктпетербурге добротою против заморского (т. е. такого же качества) пергамент живописный, рисовальный, писчий, печатный, патентовый, литавреный, барабанный, переплетный, также крашенный красной, желтой и зеленой на умбранулы».¹⁹³

В 1790 году в Петербурге появилась впервые «калька»; вот как извещались о ней обыватели: «В Литейной части в Гагаринской улице против Роговиковой фабрики в доме придворного казначея Куряшникова под № 13 во 2 этаже продается транспорантная некоторым химиком изобретенная бумага белого цвета, прозрачностью стеклу уподобляющаяся, по которой не только иглою, но и пером всякими чернилами рисуется легче, нежели по лучшей обыкновенной бумаге. Она весьма полезна для различных употреблений, как всем вообще господам художникам, так и госпожам, упражняющимся в вышивании узоров, равно также некоторым фабрикам и разным мастерским, работы по рисункам исправляющим. Оная бумага в означенном доме ежедневно от полудни до вечера продаваться будет по следующим ценам: полулистами по 25 копеек, целыми листами по 45 копеек; желающим же взять большее количество уступается от полудесяти по 5 копеек, а от целой дести по 10 копеек с каждого листа. Равная же противу сей цены уступка будет сделана желающим заказать оную для продажи по большим Российским городам, где она без сомнения принята будет за немалую редкость, ибо подобной прозрачности оной бумага не только здесь, но нигде и в чужестранных государствах в продаже не имеется. Пробы ее раздаются в Элиста по 15 копеек».¹⁹⁴

Изобретатель не удовлетворился первым успехом, продолжал свои опыты и к концу того же 1790 года стал выпускать эту бумагу двух сортов:¹⁹⁵ «1-й сорт для рисования продается листами, без разбору количества, сколько кому угодно, за каждый лист по 50 копеек. 2-й сорт для обучения молодый детей писать хорошим почерком с помощью печатных прописей продается по полу и целыми дестями из 24 листов по 5 рублей десть».

В 1791 году, как кажется, появилась впервые резинка; звалась она тогда «еластическая кожица для стирания карандашу»;¹⁹⁶ в 1793 году вместо этого длинного названия стали употреблять более короткое, но также странное название: «резинаеластика для стирания красок и карандашу».¹⁹⁷ Наконец, в 1794 году появилось объявление первого писчебумажного магазина, находившегося на Мойке под № 284, при пудренной фабрике. В этом магазине продавались:¹⁹⁸ «аглинская бумага с золотым обрезом и без обрезу, пергамент, рисовальная бумага, книги, научающие рисовальному искусству, и все, что к рисованию или письмоводству принадлежит, как то: разных цветов мел, черные и красные чернила, китайская тушь, карандаши, пензели, голландские чиненные и нечиненые перья, облатки, сургуч, записные карманные и конторские книги, математические инструменты, для миниатюрной живописи слоновая кость, аглинския бритвы, ножницы, перочинные ножики и гребни».

Мы исчерпали собранный нами материал. Может быть сделан упрек, что наши выписки и многочисленны, и велики. Но нельзя забывать, что никакой пересказ не сохранит колорита эпохи. Во многих случаях приводимые нами факты сами по себе даже неинтересны, а интерес представляет именно та форма, в которой они излагаются. Далее, мы считаем необходимым и в заключении повторить высказанный нами уже взгляд, что мы смотрим на нашу работу лишь как на материал. Но все же благодаря собранному нами материалу, является возможность указать на ряд гравюр, не отмеченных еще нашими указателями и не известных даже самым тщательным коллекционерам. Далее, приводимые нами цены на эти гравюры, колебания этих цен тоже должны быть признаны интересными. Эти цены в большинстве случаев очень велики и показывают, что гравюры были предметом роскоши, доступной немногим.

Любопытной чертой является участие в продаже художественных произведений казенных учреждений; но они не сумели воспользоваться этим своим правом, они считали его лишней обузой и были рады, когда явилась частная инициатива, для которой, весьма понятно, на первом плане стоял барыш. В продаже художественных произведений мы не видели ни своего Новикова, ни своего общества, стремящегося издавать и популяризовать художественные произведения.

О художественном воспитании, о воздействии на художественные вкусы массы никто не думал. Художественное произведение являлось или роскошью, доступной для немногих, или теряло свое художественное значение и становилось лишь мерою, способом для политического воздействия. В последнем случае было важно не выполнение, а сюжет.

Смеем все-таки думать, что наш материал не бесполезен и что у читателя если и не появятся вполне определенные выводы, то все-таки будет хоть некоторое впечатление от давным-давно прошедшего времени, картина которого начнет проясняться.