Текст книги "Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь – декабрь)"

I. Воспоминаемая ныне церковью преп. Матрона жила в V веке и была родом из Персии. Еще в юных летах родители отдали ее в замужество одному вельможе по имени Домициан. Матрона отличалась благочестием и вела строгий образ жизни, хотя и жила в мире. Это не нравилось мужу ее Домициану, и он начал препятствовать ей сначала выговорами, бранью, потом даже бил ее. Тогда Матрона удалилась в мужской монастырь преп. Вассиана, надеясь таким образом надежнее скрыться от поисков мужа и родственников: она поступила в число братии с именем Вавилы.

Несколько времени преп. Матрона жила в монастыре спокойно, проводя время в трудах и молитве и удаляясь от всех. Но когда открылось, что она женщина, то преподобная принуждена была удалиться из обители.

Между тем Домициан повсюду отыскивал свою жену и обходил различные города, селения и монастыри. Узнав, что Матрона находилась в монастыре преп. Вассиана, он стал требовать у иноков, чтобы ее выдали ему. Иноки отвечали, что женщина, жившая под именем Вавилы, уже ушла из обители; Матрона же отправилась в Емесский монастырь, где и поселилась на некоторое время. Но Домициан вскоре узнал о ее местопребывании и задумал хитростью вызвать ее. Он прислал сказать Матроне, что один человек, слыша от всех о добродетельной жизни ее, издалека пришел поклониться ей и получить благословение. Матрона спросила посланных о наружности этого человека и из описания узнала, что это Домициан. Тогда она удалилась сначала в Иерусалим, но Домициан поспешил за нею; затем она перешла на Синай и, наконец, поселилась в городе Берите, где муж уже более ее не преследовал, видя неудачу в своих поисках.

Последние годы жизни Матрона мирно провела в Константинополе. Получив от Бога дар чудесных исцелений, она употребляла его на пользу страждущих и многим приносила облегчение. Она скончалась в 492 году, прожив в иночестве до 75 лет и имея 100 лет от роду.

II. В день памяти преп. Матроны, много потерпевшей от мужа за свою благочестивую жизнь, имею сказать вам, друзья мои, несколько слов об отношении мужей к женам.

а) Не безызвестно вам, как живут добрые супруги и как сии относятся друг к другу. Добрый муж живет в мире и согласии с своей женою, любит и уважает свою жену, – обращается с ней, как с единственной подругою жизни, как с истинною хозяйкой дома и доброй матерью. Между мужем и женою все общее: и радости, и печали, и отдых, и труд. Добрый муж не только сам не оскорбляет своей жены ни укоризнами, ни бранью, а тем меньше побоями, – но не терпит обиды, нанесенной его жене кем-нибудь посторонним, – вступится за нее, как за отца и мать, как за родное дитя. Такого мужа и жена любит, почитает и уважает, как главу семейства, как незаменимого защитника и покровителя родного семейного гнезда. Счастливы такие супруги! Счастлив муж, хозяин семьи; счастлива и жена, хозяйка дома; счастливы и дети их; благословение Божие видимо почивает на такой семье.

б) Но много ли у нас таких счастливых супружеств, таких добрых, благословенных семейств? Многие из замужних женщин не раз с радостью вспоминают о своей девичьей жизни в доме своих отцов и матерей, и с тяжелою грустью говорят о своей замужней жизни, и других заклинают – не выходить замуж. От чего это так бывает? Не от того ли, что мужья обращаются с своими женами, не как с Богом данными подругами своей жизни, – не так, как Господь заповедал мужьям относиться к женам? И действительно, многие мужья очень часто забывают о заповеди Господней, данной Им чрез апостола: мужие! любите своя жены якоже и Христос возлюби Церковь и Себе предаде за ню (Еф. 5, 25), – и обращаются с женами иногда даже хуже, чем с наемницами. Поэтому житье некоторых жен у своих мужей бывает гораздо хуже, чем житье прислуги у добрых и даже недобрых хозяев. Слуга у недоброго хозяина, по крайней мере, во всякое время может попросить расчета и оставить место, а жена и этого не может сделать: она должна оставаться навсегда жертвою грубого обращение и даже побоев мужа, – безответной страдалицей.

в) В оправдание своего несправедливого и даже жестокого обращение с женами, мужья обыкновенно говорят так: «к недобрым женам иначе и относиться нельзя, таких жен таким только образом и следует учить уму-разуму». Но если жена действительно оказывается недоброй, – распутной, пьяницей, не радеющею о своей семье, то муж христианин должен смотреть на нее с сожалением и состраданием и, во всяком случае, не побоями учить ее. Всего же чаще бывает, что та жена, которую муж считает недоброю, на самом деле далеко не такова: она бывает предана своему мужу более, чем кому-либо другому, она сердечно горюет по случаю болезни или какой-либо неудачи своего мужа. Она содержит дом мужа в порядке и опрятности. Она учит детей молиться Богу и водит их в церковь. Чаще мужа посещает она в воскресные и праздничные дни храм Божий, при всех немалочисленных ее хозяйственных занятиях по утрам. И такую жену может ли муж считать недоброю, бранить ее, а иногда и бить, за то, что она по временам, при бедности и при недостатках семейных, понукает мужа к работе, предостерегает его от излишней рюмки, – скажет ему иногда доброе и правдивое, хотя и горькое слово?

Положим, иная жена, по словам мужа, недобрая. А кто же виноват в этом, как не сам муж, считающийся главою семьи, хозяином дома, – наделенный от Бога более крепким умом и твердою волею и уполномоченный большей властью в семье? Жена – недобрая… Почему же муж не учит ее быть доброй? Вы скажете: да муж-то и учит ее бранью и побоями. Напрасно, скажу я. Муж бранит и бьет жену, наверное, не с мыслью исправить ее, а с желанием только выместить зло на ней, – удовлетворить своей злости. Заметьте, к тому же, что злом никогда нельзя сделать добра; не сделает и муж жены своей доброй, расположенной к себе, искренно любящей супругой, – если будет учить ее бранью и побоями; она будет бояться мужа, но не любить его; она будет у мужа загнанной слугой, но не доброй, искренней женой.(См. Поучение прот. Троцкого).

III. Итак, если мужья искренно хотят исправить своих жен, требующих в чем-либо исправления, – если хотят видеть своих жен добрыми, а вместе с тем иметь мир и благоденствие в своих семействах, то, исправив прежде всего себя, должны быть больше снисходительными и ласковыми к своим женам, – любить их искреннею, чистою, христианскою любовью, живо принявши к сердцу великие слова славного апостола Христова – Павла: мужие! любите своя жены, якоже и Христос возлюби Церковь и Себе предаде за ню. Тако должни суть мужие любити своя жены, яко своя телеса: любяй бо свою жену, себе самого любит (Еф. 5, 25, 28). (Составлено по указанным источникам).

Десятый день

I. Празднуемые ныне св. Церковью свв. апостолы Ераст, Олимп, Родион, Сосипатр, Куарт, или Кварт, и Тертий были из числа 70-ти. Св. Олимп и Родион последовали с апостолом Петром в Рим и, по повелению Нерона, там были усечены мечом. Св. Ераст был епископом в Панеаде; св. Куарт в городе Берите, где обратил многих греков ко Христу и скончался мученически. Св. Тертий был епископом в Иконии, после Сосипатра, докончил обращение иконийских язычников и сотворил много чудес. Скончался мирно.

II. Во время своей жизни, прославляемые ныне св. Церковью, апостолы от 70-ти были, как это видно из краткого их жизнеописания, духовными руководителями своей паствы. И мы, братия, в своей жизни не можем обойтись без духовных руководителей.

а) В слове Божием все сказано, что нужно знать и делать для спасения души. Но не всякий может правильно пользоваться уроками слова Божия. Для того, чтобы надлежащим образом употреблять эти уроки, потребно руководство сведущих и опытных в разумении слова Божия людей. Ближайшими руководителями в этом случае должны быть церковные пастыри и учители. Они на то и поставлены, к тому и приготовлены путем продолжительного учения. Они учились для того, чтобы учить других.

б) Не все из них одинаково искусны, одинаково находчивы и речисты, но можно быть уверенным, что никто из них, за редкими исключениями, не введет в заблуждение своих пасомых, никто не подаст им камня – вместо хлеба, змею – вместо рыбы. Правда и то, что многие из них далеко не соответствуют своему положению, не подают доброго примера пасомым своей жизнью. Но это никого не должно отвлекать от внимания к их учению. Истина, которую возвещают православные пастыри и учители, сама по себе достойна благоговейного внимания, независимо от того, каковы они в нравственном отношении, хороши или худы. Пусть худы, но исходящее из их уст учение истины не делается худым, потому что основанием его служит слово Божие, а не помышление человеческое.

в) Отчего среди нас возникают и умножаются ереси, расколы, неверие, неуважение к церковным постановлениям? В большей части случаев от непослушания церковным пастырям, от пренебрежения их наставлений, их руководства в делах веры и христианской жизни. Сбывается предречение апостола, что наступит время, когда вместо того, чтобы подчиняться их руководству, «люди здравого учения не послушают, но по своим похотям будут избирать себе учителей, которые бы льстили слуху, и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (2 Тим. 4, 3–4).

III. Для нас, братия, главным руководством в суждении о добре и зле, о различии греха от добродетели, лжи от истины, должна быть св. Церковь, а ее органы в этом случае суть пастыри и учители, получившие от нее законную власть питать учением истины вверенные их попечению души. Слушающий их слушает Самого Христа; отметающийся их – отметается Самого Христа. (Составлено по Четьи Минеям и «Душеполезным чтениям» 1897 г., август).

I. Св. Орест, память коего совершается ныне, вместе с апостолами: Ерастом, Олимпом и Родионом, был врач тианский в Каппадокии и много пострадал во время гонения при Диоклетиане. Его истязали веревками и жилами, так что все тело его представляло одну сплошную рану. В продолжение 7-ми дней морили голодом и жаждою, потом вбили ему в пяты 20 гвоздей и, привязав к лошади, гнали ее с ним по полям и острым камням… И стяжал он за непоколебимость своей веры во время всех этих страданий вечное блаженство, о котором сам засвидетельствовал, когда явился ликующий святителю Димитрию Ростовскому, писавшему в то время об его мученическом подвиге, и сам дополнил сказание о себе, объявив, что он «больше претерпел мук за Христа, чем это было известно его жизнеописателю», причем показал и раны свои, которыми был изъязвлен за 15 веков перед тем…

Останки св. мученика Ореста были брошены в реку, но христиане успели извлечь их оттуда и предали погребению на горе близ Тианы.

II. В истории страданий св. мученика Ореста весьма примечательно следующее обстоятельство.

Когда св. Ореста спрашивали о его имени, то он назвал себя христианином, и долго не хотел сказать мучителю своего имени. «Имя христианин гораздо честнее и славнее всех имен в мире, – говорил Орест. – Если ты хочешь знать, то от рождения телесного я назван Орестом, а от рождения духовного называюсь христианином. Теперь ты поймешь, что рождение духовное важнее телесного, а потому имя христианин важнее, нежели Орест».

Есть люди, которые величаются своими титулами, но как они небрегут о своем имени христианина!

Между тем, для христианина нет и не может быть ничего драгоценнее, как быть истинным христианином, т. е. достойно носить свое звание христианина. Итак, спросим себя: достойно ли мы носим свое звание учеников Христовых? Можем ли мы быть подражателями в этом отношении истинному христианину, каков был св. мученик Орест, ныне прославляемый?

Не удивляйтесь этому вопросу и не почитайте его необыкновенным. У нас звание христианина унижено, вменено в малое, предано забвению: но оно важнее всех званий и отличий в мире: ибо оно одно прославит или постыдит нас некогда пред лицом всего мира. Раб ли кто и находится в самой презренной доле: если он истинный христианин, то его ожидают престол и царство, с коими не могут сравняться все престолы земные. Властелин ли кто и правитель: если он не христианин истинный, то его ожидает такая тьма, такая бедность, такие узы, пред коими все темницы земные, все лишения, скорби и казни человеческие суть малое только подобие.

а) Итак, еще вопрошу: христиане ли мы? Не спешите с ответом. Нам очень хорошо известно, что мы все крещены во имя Отца и Сына и Св. Духа, что по временам мы ходим в храм Божий и совершаем известное число поклонов и молитв, что раз в году, во время св. поста, являемся к исповеди и причащению св. Таин, что мы не убегаем и прочих таинств и обрядов св. Церкви: все это принадлежит к званию христианина; но все это одно не составляет еще истинного христианства. Ибо, исполняя все это, можно быть худым человеком, неверным супругом, мздоимным судиею, лукавым продавцом, вредным гражданином: можно ли таких людей назвать христианами? Нет, христианину как обещано чрезвычайно многое, так и требуется потому от него немалое.

От христианина требуется, чтобы он не имел своей воли и своих правил, занятых от мудрости земной, или обычаев века, а следовал во всем воле Божией и правилам Евангелия.

От христианина требуется, чтобы он не поблажал своей падшей природе, не давал воли над собою страстям, а сражался с ними и побеждал их, отсекая всякое нечистое желание, уклоняясь духа гордости, роскоши и любостяжания.

От него требуется, чтобы он во всех действиях и при всех обстоятельствах своей жизни имел в виду не одно свое благосостояние, а первее всего славу Божию и благо своих ближних.

От христианина требуется, чтобы он, живя в мире, пользуясь дарами природы и искусства, плодами труда собственного и чужого, не прилеплял ни к чему сердца своего, был всегда готов все оставить, чтобы не потерять своей совести и своего спасения.

От него требуется, чтобы он не столько водился настоящим – видимым, сколько взирал на невидимое и ожидал грядущего, приготовляя себя к мирному переходу, путем смерти, в вечность, к Искупителю своему Господу.

Вот требования от христианина! Требования необходимые, без коих христианство останется праздным именем.

б) Теперь осмотритесь, братия мои, и ответствуйте: исполняются ли в вас эти требования и условия истинного христианства? Есть ли в вас те добродетели и святые качества, без коих оно быть не может?

Можете ли сказать, братия мои, что спасение душ ваших для вас дороже всего в мире? Что хотя половина, хотя третья часть времени и сил ваших употребляется вами прямо и непосредственно на усовершение себя в добродетелях, на приготовление себя к вечности, на покаяние во грехах ваших?

Блажен, кто чувствует в своей совести, что он не напрасно носит драгоценное имя христианина, что он старается быть верным последователем заповедей Христовых, что грех и страсти не владычествуют в душе и сердце его, что мир с его соблазнами не имеет для него прелести. Таковой благословен от Бога Отца, благословен от Бога Сына, благословен от Бога Духа Святаго. Таковой спокойно может пребывать в своем звании, каково бы оно ни было, спокойно может взирать на все, с ним случающееся, с твердой уверенностью, что верующим в Бога вся споспешествуют во благое: спокойно может ожидать своей кончины, которая приведет для него с собою награду за все труды и подвиги.

Но стократ злополучен тот, кто идет путем противным и, быв доселе предан суете мирской и страстям, не помышляет о своем исправлении. Каким бы счастьем ни наслаждался он в этом мире, как бы ни были огромны его житницы, светлы чертоги, богата прислуга, многочисленны знаки почестей, пышны и велики титулы, участь его достойна слез и воздыханий; ибо все это нисколько не спасет его от гнева грядущего. Настанет грозный час, когда все, что забавляло, радовало, наполняло душу и сердце, рассыплется в прах и исчезнет как сон; и бедный грешник останется один с прокаженной грехом душой своей, и должен будет терпеть и страдать вечно.

III. Памятуйте это, братия мои, и не попускайте ослеплять себя суетой и соблазнами мирскими. Сладость греховная обольстительна, но привременна и скоропреходяща; а вред, от нее проистекающий, вечен и ужасен. Добродетель, напротив, требует борьбы и подвига, но награда за нее несомненна и бесконечна Кроме того, человек добродетельный и здесь уже находит покой в сердце и утешение в совести; а злочестивые и здесь страдают невидимо, и видимо редко не посрамляются напоследок.

Памятуя это, будем тверды и непоступны в добродетели, хотя бы она и соединена была с лишением; станем отвращаться греха, хотя бы он обещал нам рай сладости. Аминь. (Составлено по Четьи Минеям и проповедям Иинокентия, архиепископа Херсонского, т. V).

Одиннадцатый день

I. Празднуемый ныне св. Церковью, великомученик Мина происходил из Египта и сначала служил воином при императорах Диоклетиане и Максимиане, в конце III века. Оставив военную службу, удалился в пустынную гору, где проводил время в посте и молитве. Однажды, явившись на языческий праздник во Фригии и став посредине места, которое было назначено для языческих игрищ, он обличил всех в нечестии. «Кто ты?» – спросил его правитель. – «Я был воином, – отвечал Мина, – но, видя беззаконие людей, поклоняющихся идолам, а не Богу, оставил военный чин и служил Богу в пустыне. Теперь же, узнав о богомерзком празднике, пришел обличить вашу слепоту и проповедать истинного Бога». Его заключили в темницу. Наутро принуждали отречься от Христа, а затем, за отказ, жестоко начали мучить. После этого св. мученику отсекли голову и тело его бросили в огонь. Христиане собрали оставшиеся от огня части его мощей и погребли на его родине.

II. Великую любовь к своим ближним проявил св. мученик Мина, ныне прославляемый: он, не убоявшись смерти, обличил язычников в их нечестии с целью привлечь их ко Христу, и, таким образом, проявил глубокую любовь к ним. Размыслим же ныне, братия, о мыслях и чувствованиях человека, истинно любящего своих ближних, и о проявлениях его любви.

а) Человек, любящий ближних – прекрасное зрелище! В таком человеке и ум и сердце наполнены благами, восхищающими душу, мысли тут священны, чувствования благостны. У любви мысли смиренны. Мои достоинства, мои почести, мои преимущества, мои избытки, рассуждает любящий ближнего, не дают мне права презирать моего ближнего, как бы он ни был мал по происхождению, правам, по скудости состояния: я должен ценить в ближнем то, что ценит Бог. Пред очами Божиими не велико дело – наши земные отличия, велика – наша душа, созданная по образу и по подобию Божию. Я должен уважать в ближнем моем душу. Она так важна, что за нее, для спасения ее, пострадал Бог. Ближний мой равно создание Божие, как и я, равно предмет искупления Божия, как и я. Поэтому охотно простираю к тебе, ближний мой, объятия мои! Ты мой брат о Господе. Истинная любовь смотрит на ближнего, как на существо, в котором и душа и тело суть храм Божий.

б) У любящего ближних рай в сердце. Ему покойно, легко. Между тем как человек, ненавидящий ближних, томится от чувствований гордости, гнева, досады, зависти, злопамятства, мщения, – любящий ближних блаженствует от любви. Его все успокаивает, веселит, радует. Если и случится встретить ему что-либо неприятное со стороны ближних, то переносит это с великодушием и терпением, потому что любовь, по словам апостола Павла, долготерпит (1 Кор. 13, 5).

в) Где любовь, там и речь приветлива, откровенна, дружественна. Там не слышно ничего обидного, нечистого, развратительного. Там советы искренни, радушны, назидательны. Там слово мирное, кроткое, сладкое, успокаивающее душу. Если иногда говорит и грозно, то не по гордости и презрению, а по желанию добра. Любовь к высшим воздает полное уважение; к равным – приветлива, беспритворна, почтительна, услужлива и избегает всего, причиняющего вред или неприятность ближнему; по возможности, делает все, что умножает его счастье; к низшим – благостна, снисходительна, охотно прощает слабости ближних и если взыскивает за их пороки, то взыскания свои сорастворяет милостью и сожалением. Любовь к ближним – украшение и отрада человечества. Она вежлива, ласкова, предупредительна, великодушно переносит недостатки ближних, подает руку помощи бедным, сирым покровительствует, обиженных защищает, вразумляет заблуждающихся, посещает болящих, утешает печальных, призирает заключенных в темницах, прощает обиды, благотворит самим врагам. Бесчисленны виды проявления любви к ближним, их и исчислить нельзя.

III. Видели мы, братия, хоть отчасти, какими мыслями, чувствами и делами проявляется любовь к ближним. Проверим себя: делаем ли мы те дела любви. Если не делаем, значит – у нас нет любви. Нам надобно приобресть любовь для собственного нашего блага. (Составлено по Четьи Минеям и проповедям Иакова, архиепископа Нижегородского, с. 50 и др.).