Текст книги "Полный годичный круг кратких поучений. Том IV (октябрь – декабрь)"

I. Между многими знаменательными священными обрядами, коими сопровождается светлое и светоносное торжество воскресения Христова, мы видим и то, что в первый день воскресения Господня полагается в храмах особо приготовленный хлеб, называемый по-гречески артосом, освящается молитвою и окроплением воды святой. В продолжение всей торжественной седмицы освященный хлеб этот остается посреди собора верующих в храме. Наконец, по окончании светлых дней праздника, после вторичного благословения, он раздробляется и преподается верующим.

Что значит такое учреждение? Это, братия, творится в воспоминание многих, весьма важных событий из последних дней пребывания воскресшего Господа на земле, – творится для того, чтобы вожделенный образ Воскресшего живее и глубже напечатлелся в душах и сердцах наших, по Заповеди апостольской: поминай Господа Иисуса Христа воставшаго от мертвых (2 Тим. 2, 8).

Помните, братия, что Господь Иисус Христос, отходя на крестные страдания Свои, в последний раз беседовал с учениками Своими в горнице Сионской за таинственной вечерей, где, прием хлеб, благослови, и преломив, даяше учеником, и рече им: приимите, ядите, сие есть тело Мое; сие творите в Мое воспоминание. Известно также, что в первый день светоносного воскресения Своего, пред вечером, Он сопутствовал двум ученикам Своим, шедшим в Эммаус, и, неузнанный ими, объяснил им писание, вошел с ними в дом, возлег за трапезой, и приим хлеб, благослови, и преломив, даяше има, и познася има в преломлении хлеба. Наконец, явившись ученикам Своим на море Тивериадском, Господь Сам чудодейственно приготовил для них трапезу, и рече им: приидите, обедайте, и прием хлеб, даде им.

Можете представить себе, братия мои, как драгоценно было для св. апостолов воспоминание об этих явлениях и действиях возлюбленного Учителя и Господа, при которых дух их восхищался радостью неизреченной; о тех утешительных беседах, от которых сердце их горело святым восторгом; о тех высоких обетованиях, от которых душа их погружалась в море блаженства. Потому-то они, во всю последующую жизнь свою, старались сохранить эти драгоценные воспоминания и тем как бы продлить блаженные минуты видимого пребывания с ними Господа. Для сего, между прочим, всякий раз, когда собирались на общую вечерю, первое за столом место оставляли праздным и полагали пред ним хлеб – в ознаменование того, что Сам Господь невидимо присутствует между ними, благословляет их трапезу и подает им пищу и питие.

Св. Церковь, наследовавшая от апостолов их пламенную любовь к своему Господу, удержала и сохранила навсегда и их святые обычаи. Для сего, по примеру апостольскому, в праздник воскресения Христова она полагает среди собора верующих хлеб этот – в воспоминание тех утешительных явлений Воскресшего, коих были самовидцами и свидетелями св. апостолы, и в ознаменование невидимого пребывания Самого воскресшего Господа посреди собора верующих; ибо Он Сам обещал нам: идеже еста два или трие собрани во имя Мое, ту есмь посреде их; се Аз есмь с вами во вся дни до скончания века. Молитвою и молением испрашивает Св. Церковь, чтобы Сам Господь благословил этот воспоминательный о Нем хлеб, как благословлял Он трапезу ученикам Своим, и чтобы Сам – руками служителей Своих – преподал его верующим, как благоволил преподавать ученикам Своим Своими пречистыми и божественными руками.

II. Столько драгоценнейших для сердца христианского воспоминаний, братия мои, соединено с сим освященных хлебом, и столько благословений для души верующей заключено в нем! Примите его от наших недостойных рук, как бы от пречистых рук Самого воскресшего Господа. Вкушая от сего хлеба, перенеситесь благоговейной, молящейся мыслью в те священные места, где Сам воскресший Господь являлся ученикам Своим и глаголал им яже о Царствии Божии.

а) На таинственной вечери мы слышим Господа, беседующего о смирении и братолюбии, как о первой и главной добродетели христианской, как о вернейшем признаке истинных учеников Христовых; видим, как Он, Господь и Учитель, поучает этой добродетели не столько словом, сколько собственным Своим примером, – Сам смиряется до звания раба пред учениками Своими, собственными пречистыми руками омывает их ноги и отирает их лентием. Примем же отверстым и благим сердцем это трогательнейшее увещание к смирению и братолюбию; изгоним из сердца своего всякую злобу и недоброжелательство, всякую зависть и лукавство.

б) На пути в Эммаус мы слышим беседу Господа о Его спасительных страданиях, от которой горели сердца учеников Его. Св. евангелисты не передали нам этой беседы словами Самого Господа, но слово крестное составляло существенную и главную часть всей проповеди св. апостолов. Читая их послания, мы можем удостовериться со всей ясностью и подробностью, от всех писаний пророческих, яко тако подобаше пострадати Христу и внити в славу Свою: так нужно было, для удовлетворения правде Божией, для восстановления святости закона Божия, попранного грехопадением человека Божия, воплотиться и пострадать Сыну Божию, чтобы избавить нас от проклятия и смерти; так нужно было Ему внити в славу Свою воскресением от мертвых и вознесением на небо, чтобы совознести с Собою и нас, совоскресить и спосадить в небесных. Будем же, братия, жить свято и благочестиво, дабы удостоиться этого славного воскресения.

в) Но, переносясь духом во след Господа к морю Тивериадскому, будьте готовы, братия мои, ответствовать на вопрос Самого Господа: Симоне Ионин, любиши ли Мя? Любишь ли Меня ты, которого искупил Я ценою крови Моей, от греха, проклятия и смерти, от уз ада и диавола? Покажи Мне любовь твою от дел твоих: яви Мне усердие твое благоговением ко храму Моему, послушанием слову Моему, исполнением Заповеди Моей, приятием таинств Моих со страхом и верою, чистотой и благоговением. О, если бы каждый из нас с чистым сердцем, с безупречной совестью, от полноты любящей души, мог исповедать пред своим Спасителем и Господом: ей, Господи, Ты вся веси: Ты веси, яко люблю Тя! И не только исповедать устами, но и засвидетельствовать исповедание это делами и жизнью, как сделал это ап. Петр. Тогда мы ощутили бы в самих себе исполнение и следующего высочайшего обетования: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к Нему приидем и обитель у Него сотворим (Ин. 14, 23). Аминь. (Составлено по «Полному собранию проповедей» Димитрия, архиепископа Херсонского, т. I).

Вознесение Господне

I. В четыренадесятый день по воскресении Своем Иисус Христос вывел учеников Своих из Иерусалима, на гору Елеонскую, напротив Вифании, и, поднявши руки Свои, благословил их. И когда благословлял их, стал отдаляться от них, и в их глазах подниматься от земли, и облако взяло Его из виду их. Таким образом, Господь вознесся на небо и воссел одесную Бога. Ученики все еще смотрели в след вознесшегося Господа, как предстали пред ними два мужа в белой одежде и сказали: «Галилеяне! Что вы стоите и смотрите на небо? Иисус, Который вознесся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо». Тогда они воздали Ему, как Господу Богу, поклонение, и возвратились в Иерусалим с великой радостью. И пребывали в храме, славословя и благословляя Бога.

II. а) Мы сказали, что Иисус Христос пред вознесением Своим на небо вывел учеников Своих из Иерусалима до Вифании и там вознесся на небо, но Он вознесся не в самой Вифании, а с Елеонской горы, при которой стояла эта весь (Мк. 11, 1; Деян. 1, 9–12). Почему же Господу угодно было вознестись с горы Елеонской, а не с другого места? Евангелист не объясняет этого, но, очевидно, долженствовала быть какая-нибудь причина, потому что Бог ничего не делает напрасно – без причины. Сказать наверное, какая это была причина, когда Господь умолчал о ней в Писании, нельзя. Может быть, Господь вознесся с горе Елеонской и для того, чтобы эта гора – свидетельница скорбей и уничижения Его, на которой Он молился пред страданием до кровавого пота и с которой взят был на крестную смерть, как преступник (Лк. 22, 39–54), была местом и божественного Его прославления. Может быть и то, что вознесением с этой горы Господь хотел напомнить апостолам, а вместе и нам, ту истину, что тесный – скорбный путь жизни, подобный тому, каким Он прошел с Елеона до Голгофы, ведет на небо – в жизнь вечную, и поэтому никто не должен уклоняться от него на широкие греховные распутия, ведующие в погибель (Мф. 7, 13–14).

б) Находясь с учениками на горе Елеонской, Иисус Христос, подняв руки Свои, благословил их (Лк. 24, 50). О, как счастливы были те ученики Христовы, которые удостоились получить Его благословение, – источник всякого блага нашего, временного и вечного! Но мы не должны завидовать этим ученикам, потому что благословение, данное им Спасителем при вознесении Его на небо, относилось не к ним одним, но ко всей Христовой Церкви, которую они составляли тогда. Оно относится ко всем верующим во Христа; а, следовательно, и к нам, братия. Об этом ясно свидетельствуют апостолы, говоря, что Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа благословил нас во Христе всяким духовным благословением в небесах, и все христиане к тому призваны, чтобы наследовать благословение Божие (Еф. 1, 3. 1 Пет. 3, 9). Поэтому, мы можем утешать себя мыслью, что Господь, видимо благословивший нас в лице апостолов при вознесении Своем на небо, теперь невидимо благословляет нас с небес и благословение Его пребудет с нами вечно, если только мы будем достойны и не удалим его от себя грехами нашими.

в) Когда Иисус Христос возносился на небо, апостолы поклонились Ему, – говорит евангелист (Лк. 24, 52). Это был не простой поклон, какой мы делаем, прощаясь с другими, но Божеское поклонение, которое апостолы воздали Иисусу Христу потому, что из славного вознесения Его на небо ясно увидели, что Он есть истинный Бог, Владыка неба и земли. Поэтому и мы, братия, должны поклоняться Ему, притом не наружно только – телом, но и внутренно – духом и истиною, как Он заповедал поклоняться Богу (Ин. 4, 24). А такое поклонение бывает тогда, когда мы исповедуем Его своим Господом не только устами, но и сердцем, когда искренно благоговеем к Нему и усердно стараемся исполнять Его повеления. Кто, именуя Его своим Господом, не имеет в сердце благоговения к Нему и, называясь рабом Его, нерадит об исполнении святых Его Заповедей, тот, очевидно, обманывает и оскорбляет Его, а вместе показывает себя лукавым и ленивым рабом. Но вы знаете, какому наказанию повергнется такой раб на суде Божием, – Господь ввергнет его во тьму кромешную, где плач и скрежет зубов (Мф. 25, 24–30). Убоимся же такой участи и будем работать Господу со страхом и трепетом, творя волю Божию от души (Фил. 2, 12. Еф. 6, 6).

г) Поклонившись Иисусу Христу, яко Господу, апостолы возвратились в Иерусалим с великой радостью (Лк. 24, 52). Чему же они радовались? Казалось бы, им надлежало тогда скорбеть, что они разлучились с своим Господом и Учителем. Без сомнения, они и скорбели бы об этом, если бы Господь действительно оставил их. Но они не могли и думать об этом, когда Иисус Христос возносился на небо: ибо пред вознесением Своим Он торжественно обещал им пребывать с ними всегда неотлучно: Се Аз с вами есмь во вся дни до скончания века, – сказал Он тогда (Мф. 28, 20), а славное вознесение Его на небо ручалось за исполнение сего обещания. Видя его, апостолы должны были окончательно убедиться в той истине, что Иисус Христос есть живой и присносущный Бог, что Он совершил дело искупления человеков, для которого приходил на землю, и входит опять в предвечную славу Свою, а вместе приемлет всякую власть на небе и на земле (Лк. 24, 26. Мф. 28, 18), и хотя, по-видимому, разлучается с ними, возносясь на небо, но невидимо будет присущ им, станет назирать за ними и Божески промышлять о них. Мысль об этом, очевидно, должна была радовать и ободрять апостолов.

Но такую мысль и мы, братия, должны питать в себе: ибо Иисус Христос вчера и днесь и во веки тот же, без всякой перемены (Евр. 13, 8). Он и для нас такой же Бог, всемогущий помощник и покровитель, каким был для первых учеников Его. Поэтому, в каких бы обстоятельствах мы ни находились, никогда не будем скорбеть и унывать, а напротив, всегда будем благодушествовать и радоваться, уповая на благой о нас промысл Божий. Радуйтеся всегда о Господе, – говорит апостол (Фил. 4, 4), и сам всегда радовался не только в благоприятных для него обстоятельствах, но даже и в страданиях своих (Кол. 1, 24), потому что Господь и страдания посылает во благо нам, дабы испытать ими нас и научить христианскому терпению, или очистить души наши от грехов и чрез это соделать нас достойными блаженной жизни на небе.

д) Возвратившись в Иерусалим с великой радостью, апостолы Христовы пребывали всегда в храме, прославляя и благословляя Бога и единодушно подвизались в молитве и молении (Лк. 24, 53. Деян. 1, 14). Так и надлежало быть: ибо преславное вознесение Иисуса Христа на небо естественно должно было восторгать умы и сердца апостолов к нему и погружать их в созерцание, с одной стороны – той божественной славы, какую восприял Спаситель, седши на небе одесную Бога Отца (Мк. 16, 19), а с другой – тех неизреченных благ, какие Он даровал верующим в искуплении и обещал еще оказать ниспосланием им Святаго Духа (Лк. 24, 49). Созерцая эти блага и божественную славу Спасителя, апостолы, очевидно, не могли не питать в сердцах своих глубокой благодарности и великого благоговения к Богу, а поэтому должны были вседушно славить и благословлять Его, изливая свои чувства пред Ним в пламенных молитвах.

Подобные чувства и мы, братия, должны питать ко Господу; ибо мы принадлежим к числу искупленных Им, именуем Его своим Спасителем и веруем, что Он царствует во славе одесную Бога Отца. Поэтому и мы, подобно апостолам, будем от глубины сердец наших прославлять и благословлять Его – величайшего нашего благодетеля, и станем как можно чаще собираться вместе для излияния молитв наших пред Ним. Апостолы, как вы слышали, всегда пребывали в храме, а мы будем приходить туда хотя в те дни, в которые Св. Церковь преимущественно приглашает нас к молитвенным собраниям в дому Божием.

III. Оканчивая поучение мое, считаю полезным напомнить вам тот благой совет, какой дал нам, христианам, апостол Павел, указывая на вознесшегося Господа. Если вы воскресли со Христом, – говорит он нам, – то ищите горняго, где Христос сидит одесную Бога, о горнем помышляйте, а не о земном (Кол. 3, 1–2). То же и я скажу вам: ибо где сокровище наше – Христос, там должно быть и сердце наше (Мф. 6, 21). Аминь. (Составлено по «Избранным словам и беседам» Платона, митрополита Киевского).

I. Памятуете ли, братия, к чему приглашала нас Церковь, когда мы праздновали сошествие Господа на землю? – Христос на земли, взывала она, возноситеся. Если тогда было уместно и нужно такое приглашение, тем паче теперь, когда Христос взошел на небо. Когда Он сходил на землю, то, по-видимому, лучше было оставаться с Ним на земле, можно было даже ради Него сойти с неба, как и сходили многие ангелы; а теперь явно нет причин оставаться без Христа на земле, лучше идти к Нему, быть на небе. Христос на небеси, возноситеся!

II. а) «И кто бы, – скажете, – не пожелал быть на небе, если бы не препятствовала тому грубая плоть наша?» – Но, братия, не наша ли плоть была у Еноха? И однако же он преложен на небо (Быт. 5, 24), не видев смерти, т. е. вознесся туда с плотью. Не наша ли плоть была у Илии? И однако же он восхищен на небо на колеснице огненной (4 Цар. 2, 11). Не наша ли плоть была у Павла? Но он был на третьем небе и слышал неизреченные глаголы. Не наша ли плоть была у Марии Египетской? Но когда она молилась, то св. Зосима видел ее на локоть от земли. Не наша ли плоть была у всех мучеников, и на что они не шли с сей плотью? У всех подвижников? И каких чудес не показали они в сей плоти? Плоть влечет всех нас к земле, ибо она земна; но привлекает и удерживает только тех, кои сами рады сему влечению, у коих дух столько оземленел, что потерял способность стремиться, сообразно своей природе, на небо. У тех же, кои умеют противостоять требованиям чувственности, сама плоть постепенно отвыкает от земли, – заметьте, братия, это – принимает горнее направление, становится духовной; и без преувеличения можно сказать, что если бы сии люди не разрешались скоро от уз плоти рукой смерти, то они с продолжением времени возносили бы самую плоть свою на небо.

б) Но уступим плоти ее тяжесть, не будем оспаривать у персти перстного. Пусть плоть остается на земле: что препятствует духу возноситься на небо? Не у него ли способность быть – в мыслях – там, где захочет? Что же препятствует употреблять сию драгоценную способность на то, чтобы как можно чаще бывать духом и сердцем на небе, у своего Спасителя, среди своих небесных собратий? Трудно ли это дело? – И однако же как не многие устремляют, даже позволяют устремляться мыслям и желаниям на небо! Где ни бывают мыслями, о чем ни думают! Но спросите самых многомыслящих людей, часто ли они мыслями бывают на небе? – А без сего удивительно ли, что дух, непрестанно занимаясь земным, житейским, тленным, наконец сам земленеет, грубеет и исполняется крушения и суетности!

в) «Но что пользы из того, что мы будем мыслями возлетать на небо, когда все прочее существо наше остается на земле? – Помогает ли бедному, что он мыслями будет жить в чертогах царских?» – Бедному это не помогает, а нам поможет – думать о небе. Ибо чертоги царя не предоставлены бедному, а небо предназначено нам. Думая о небе, мы будем думать о своем: а думать о чем-либо часто – не составляет малости. У человека все начинается с мыслей. Начните чаще думать о каком угодно предмете: этот предмет будет все ближе и ближе к вам; потом он взойдет в вашу душу, наполнит ее собою, вытеснит все прочие предметы, обратится в управляющее начало всех ваших действий. – Так бывает и тогда, когда человек часто возносится мыслью на небо; он исполняется чувством презрения к миру, становится возвышенным над всем греховным, и легким на добро, – небесным.

«Но будет еще время думать о небе, когда мы взойдем на небо, по смерти; теперь довольно забот земных; зачем предварять порядок вещей?» – Затем, что настоящий порядок вещей есть беспорядок, затем, что, кто не предварит, тот вовсе опоздает, затем, что без добровольного вознесения в духе при жизни невольное вознесение по смерти не только не пользует, но и обратится в источник мучений.

Посему-то так часто и так сильно священные писатели внушают нам заранее отвыкать от земли, возноситься в горняя умом и сердцем. Это нужно не для Творца нашего, – Он и без нас всегда был и будет преблажен, – а для нас, для того, чтоб мы, перешед без приготовления на небо, не нашли там себе вместо блаженства мучения. Ибо небо блаженно не для всех, а только для тех, кои сами сделались небесными.

г) «Но как приучить ум устремляться на небо? – Внешние предметы и нужды непрестанно рассеивают его и обращают к земле». Правда, что у человека много препятствий к тому, чтоб неуклонно взирать умом на небо, но не менее и побуждений – взирать туда. Надобно только однажды и навсегда утвердить в душе своей мысль, что там – на небе – все наше лучшее: после сего взоры ума, и даже тела, невольно будут обращаться часто к небу. В самом деле мы без труда помним непрестанно о своем доме: а где наш вечный дом? Там, на небе. Для нас не составляет трудности вспоминать о родных и близких сердцу: а где их более – на земле или на небе? Таким образом, говорю, нужно только пробудить в душе мысль о том, что значит для нас небо, – и думать о нем для нас сделается необходимостью.

III. Итак, лучше всего употребить, перенести все трудности, только явиться на небе способным к небу, нежели, увлекаясь соблазнами, или побеждаясь трудностями, быть потом изринуту с неба. Аминь. (Составлено по проповедям Иннокентия, архиепископа Херсонского и Таврического, т. I, изд. 1873 г.).