Текст книги "Камень и горы в народной культуре"

Глава 7
Горы в народной культуре

Эта тема слишком обширна для того, чтобы подробно осветить её в настоящей книге. Но основную информацию, содержащуюся в трудах культурологов, этнологов, фольклористов, и результаты их исследований мы попробуем здесь изложить, проиллюстрировав затем примерами оронимов в разных странах мира.

Лучше всего начать рассказ с наиболее близкой нам темы: «Поэтические воззрения славян на природу». Именно так называется капитальный труд выдающегося русского филолога XIX в. А.Н. Афанасьева (1826–1871) [Афанасьев, 1994]. Эта книга настолько велика и многогранна (неоднократно переиздавалась, в том числе в сокращённом виде: [Афанасьев, 1983]), что потребовался серьёзный лингвистический комментарий к ней, осуществлённый А.Ф. Журавлёвым [2005].

Отметим также, что представления древних славян о природе в целом и о горах в частности восходят к ещё более древней эпохе индоевропейской общности, что отражено в работах других авторов; сошлёмся для примера на монографии [Гамкрелидзе, Иванов, 1984; Иванов, Топоров, 1974; Успенский, 1982].

Здесь мы попробуем, следуя концепции отечественных учёных, определить место гор в общей картине мира, возникавшей в сознании древних славян и, как мы увидим далее на примерах, во многом совпадавшей с теми представлениями, которые сохранились в мифах и сказках других народов в разных частях света.

Высокая гора своей вершиной уходит в небо, как бы смыкается с ним. Отсюда представление о «каменном небе». С другой стороны, на небе плавают облака, тучи – они могут быть видны на вершине горы или ниже вершины (сравните у М.Ю. Лермонтова: «Ночевала тучка золотая на груди утёса-великана…»). Золотая туча – это грозовое облако, из которого сыплются молнии. Молнии посылает Бог Громовник – верховный бог, управляющий миром. Он обитает на горе. Там же на горе могут жить другие боги и богини (сравните греческие Олимп или Парнас). Там даже могут жить другие мифологические персонажи, например русалки (у южных славян – вилы). В пещерах и ущельях гор обитает Змей – противник Громовержца, также другие злые существа.

Гора в народных сказках часто ассоциируется с потусторонним миром (часто – с «тридесятым царством»). Гора может быть золотой, серебряной, медной, железной, хрустальной, стеклянной. Души умерших уходят в это царство; змей, охраняющий вход в него, может заточать в гору украденную им царевну, а герой сказки освобождает её. Например, в русской сказке «Хрустальная гора» Иван-царевич побеждает змея о двенадцати головах, разрезает его туловище и на правой стороне находит сундук. В сундуке – заяц, в зайце – утка, в утке – яйцо, в яйце – семечко. Берёт Иван-царевич это семечко, зажигает и подносит к хрустальной горе – гора скоро и растаяла. Герой выводит оттуда царевну и привозит к царю – её отцу. Дело, естественно, заканчивается свадьбой [Народные русские сказки, 1982: 202–203].

В другой русской сказке «Золотая гора» жадный поп нанимает работника и трижды зашивает его в воловью шкуру. Большая птица уносит эту шкуру последовательно на медную, серебряную и золотую горы, а работник должен сбрасывать с них попу богатство. Работник был человеком добрым и каждый раз спасал птенцов птицы от грозы, а та в благодарность уносила его на землю: ведь спуска с горы не было. Иначе на любой из гор работник нашёл бы верную гибель. А жадный поп, который тем же способом попал на золотую гору, всё сбрасывал и сбрасывал вниз золото, и всё ему было мало. Потом, не найдя спуска, он выкинул птенцов из гнезда, сам улёгся туда и заснул. Птица прилетела и заклевала его. [Сказки Терского берега, 1970: 94–97].

Происхождение гор

При сотворении земли богом или демиургом

Такие мифы у разных народов встречаются чаще всего.

В ранних дагомейских мифах змея-радуга Áйдо-Хве́до, передвигаясь по земле, создала её поверхность. Горы – это экскременты змеи-радуги, поэтому в недрах гор люди находят богатства. [МНМ, 1987, I: 52].

На востоке острова Бали есть гора Гунýнг Агýнг, что в переводе означает ‘великая гора'. Она действительно считается центром мира согласно балийско-индуистской мифологии, обитель богов, духов горы и духов предков. Легенда говорит, что остров Бали до прихода туда богов был бесплодной равниной, а боги создали на Бали горы (по другой версии перенесли горы с острова Ява) и поселились на них [Там же: 341].

По мифу тольтеков (индейцы Центральной Америки, жившие там с VII в.), главные боги принесли с небес богиню земли Тлальтекутли, из тела которой сделали землю и всё, что есть на ней. В том числе из носа богини получились долины гор, а из плеч – горы [Там же: 519].

В мифологии многих народов нашей страны – финно-угров, самодийцев, тунгусов – именно верховные божества, демиурги, создают рельеф земли. Это удмуртский Инмар, мордовский Шкай, обско-угорские Нуми-Торум и Куль-Отыр, самодийский Нга. При этом в сотворении земли наряду с верховным богом неба неоднократно участвует и злое божество (шайтан, бог подземного мира и т. п.; этот мотив, как и более поздние легенды с христианскими и другими наслоениями, характерен не только для указанных народов, но и вообще, по-видимому, является мифологической универсалией).

Интересный миф о происхождении гор, рек, озёр известен у эвенков-орочонов (его приводит А.И. Мазин [1984: 20]).

Высшее божество энекан буга (старая женщина, хозяйка тайги, зверей и людей, живущая в святынях родового культа – скалах бугады) поселила на земле мамонта cэли. А землю достали из воды лягушка и змея. Мамонт не понравился змее, и та решила его изгнать. Они дрались до тех пор, пока не провалились под землю. После этого они помирились и стали духами-охранителями в нижнем мире. Кучи земли, которые мамонт и змея нарыли во время драки, превратились в горы, а углубления – в реки и озёра.

Особенно «повезло» сюжету о происхождении Уральских гор, который фигурирует в мифах ряда народов Русского Севера и Сибири. Вот одна из таких легенд – в ненецкой мифологии.

Когда-то давно дочь Нума (бога неба) вела аргиш (олений обоз). Вдруг на неё налетел злой дух Нга. Весь аргиш окаменел, и образовались Уральские горы, а передовой олень превратился в гору Минисей (она находится в северной части Урала, её русское название – Константинов камень). С тех пор ненцы специально ездили к этой горе, чтобы принести в жертву телёнка оленя, обычно белой масти [Хомич, 1966: 200].

В мансийском мифе бог подземного мира Куль-отыр участвует в сотворении мира в облике гагары. По приказу Нуми-Торума он носил в клюве землю для сотворения суши, однако часть земли утаил. Но эта земля стала разрастаться и распирать клюв гагары, той пришлось выплюнуть – и из этой земли образовались горы Уральский хребет [МНМ, 1988, II: 24].

В некоторых обско-угорских мифах конкретизируются детали сотворения Уральского хребта. Вначале земля плавала в воде, была неустойчивой, и человеку было жить на ней невозможно. Требовалось укрепить землю. И тогда Нуми-Торум бросил на землю свой пояс, украшенный тяжёлыми пуговицами. Там, где упал пояс, земля стала неподвижной, и на этом месте возник Уральский хребет – это середина земли [Головнёв, 1995: 540–541].

Демиургами (культурными героями) могут быть не только боги, но и мифические великаны, богатыри.

Таковы были восточнославянские асилки (осилки, веле́ты), жившие в древние времена и создававшие реки, воздвигавшие утёсы [МНМ, 1987, I: 112–113]. Или корейская великанша старуха Сонмундэ Хальма́н, которая насыпа́ла землю в подол своей юбки, а затем вытряхивала её в море (образовался остров Чеджудо), а в последний раз, как она принесла землю, из основной массы образовалась гора Халласан, а из комков – холмы [МНМ,1988, II: 463].

Образование горы из тела первочеловека, великана, богатыря и т. п.

Такие представления характерны для мифологического мышления многих народов мира. В основе подобной картины мира лежит антропоцентризм – концепция происхождения объектов и явлений природы по образу и подобию человека и частей его тела. В древнеиндийской мифологии известен такой первочеловек Пуруша, при расчленении которого была создана вся вселенная; в скандинавской мифологии – великан Имир (горы образовались из его костей, ср. славянское сказание о «Голубиной книге» – о нём см. главу 4 «Камень Алатырь» нашей книги).

В древнекитайской мифологии был первопредок Пань-гу, который вырос до гигантских размеров, а после его смерти из его тела произошли космические объекты и явления и элементы рельефа; из пяти частей тела этого великана возникли пять священных гор, а зубы и кости его превратились в золото и каменья, костный мозг – в жемчуг и нефрит [МНМ,1988, II: 282].

О первочеловеке, в том числе о китайском Пань-гу, писали и последователи учения К.Г. Юнга, изучая символические структуры в процессе индивидуации. Ср., например, из статьи М.-Л. фон Франц [1998:197]:

«Неудивительно, что этот образ Космического Человека появляется во многих мифах и религиозных учениях. Обычно он описывается как несущий помощь и добро. Он появляется в образе Адама, персидского Гайомарта или в образе индийского Пуруши. Иногда его даже описывают как первооснову мира. Древние китайцы, например, думали, что всё сущее началось с гигантского богочеловека Пань-гу, сотворившего небо и землю. Его слёзы образовали Жёлтую реку и реку Янцзы, его дыхание стало ветром, его голос – громом, его взгляд метал молнии. Хорошее настроение Пань-гу вызывало прекрасную погоду, печальное – пасмурную. После смерти из его рухнувшего тела образовалось пять священных гор Китая. Его голова стала горой Тайшань на востоке, туловище – горой Суншань в центре Китая, правая рука – горой Хэншань на севере, а левая – горой Хэншань на юге, ноги – горой Хуашань на западе. Глаза же превратились в солнце и луну».

В мифологии североамериканских индейцев гуронов были братья-близнецы Иоске́ха (символ весны) и Тависка́рон (символ зимы), они боролись между собой. В поединке Тавискарон был побеждён, и во время его бегства капли его крови, падая на землю, превратились в кремни, а когда он умер, из его тела возникли Скалистые горы [МНМ, 1987, I: 559].

Нивхи Сахалина считали землю живой и приписывали ей человеческие черты: земля могла шевелиться, трястись (отсюда землетрясения). Остров Сахалин – человекоподобное существо, лежащее на правом боку лицом к материку: полуостров Шмидта – голова; узкое место севернее города Охи – шея; Восточно-Сахалинские горы – позвоночник; мыс Анива и мыс Крильон – ноги, достигающие пролива Лаперуза; район города Охи – сердце, откуда вытекает кровь – нефть [Таксами, 1976: 204].

Добавим к вышесказанному, что народные предания и сказки могли приписывать образование гор и другим персонажам.

Так, в Лаос пришёл дух с острова Ланка, и местный принц женился на его дочери Нанг Кангри. Когда принц и его жена, жившие долго, умерли, их кости стали горным хребтом на правом берегу Меконга напротив столицы Лаоса. Но по другой версии Нанг Кангри была могучая нага (змееподобное существо индуистской мифологии), а её дети были духами – хранителями отдельных местностей страны [МНМ, 1988, II: 197].

Вспомним также ненецкое предание о Вэсако и Хадако: их сыновья, разбредшиеся по тундре, превратились в утёсы и возвышенности [Хомич, 1966].

Бывают иногда и совершенно необычные версии происхождения гор. Так, селькупы в старину считали, что горы образовывались из накопления опадающих и гниющих древесных листьев и стволов. По мнению этнографа Е.Д. Прокофьевой, подобное представление связано с тем, что дерево играло большую роль в жизни селькупов. Кстати, некогда у них существовало предание о происхождении человека из развилки берёзы [Прокофьева, 1976: 114].

Приведём дополнительные примеры к теме окаменения, превращения людей в горы и скалы.

Атлас – горная система на северо-западе Африки (Марокко, Алжир, Тунис). Обычно её название связывают с древнегреческим мифом об Атланте, держащем на своих плечах небо, хотя есть и другие версии из тех же древних источников [Поспелов, 2007: 56].

Персей, сын Зевса, победивший Медузу Горгону и отрубивший ей голову, полетел по небу и достиг той страны, где правил Атлас, сын титана Япета и брат Прометея. Атлас, помня предсказание о том, что сын Зевса отберёт у него золотые яблоки из сада Гесперид, хотел прогнать чужеземца. Тогда Персей вынул голову Медузы и, отвернувшись (на неё нельзя было смотреть, чтобы не окаменеть), показал её Атласу. «Тотчас же обратился в гору великан. Его борода и волосы превратились в густолиственные леса, руки и плечи – в высокие скалы, голова – в вершину горы, ушедшую в самое небо. С тех пор поддерживает гора Атлас весь небесный свод со всеми его созвездиями» [Легенды и сказания Древней Греции и Древнего Рима, 1987: 116].

Дива, Монах и Кошка – скалы в Крыму, близ Симеиза. Внешне напоминают две человеческие фигуры и кошку, готовящуюся к прыжку. С этими скалами связана легенда об отшельнике-монахе, который стремился искупить свои грехи прошлой жизни, но не сумел устоять перед искушением дьявола, явившегося ему вначале в облике кошки, а затем в облике прекрасной девушки. Добрые силы мира превратили всех троих в камень. «И с той поры стоит у моря скала Дива, не спускает глаз с неё скала Монах, а за ними, словно сторожит их, гора Кошка» [Легенды Крыма, 2002: 22–24].

Вацманн – высокая трёхглавая гора в Германии, недалеко от границы с Австрией. По легенде, горный массив получил своё имя в честь мифического короля Вацманна (или Ваце). Король и всё его семейство были одержимы охотой и уничтожили огромное количество животных ради своего удовольствия. Но однажды случилось непоправимое: «В пылу охоты на оленей Вацманн и его спутники напали на семью безобидного дровосека. Первой жертвой своры охотничьих псов стали ветхая старушка и спящий у неё на руках младенец. Расправившись с ними, собаки набросились на прибежавших на помощь родителей ребёнка. При этом королевские отпрыски ещё и подзадоривали остервеневших собак. Умирая, лесные жители прокляли своих убийц. И тогда грянул гром, от которого задрожали горы, а земля под копытами коней разверзлась, изливая огненную лаву. А когда страшная гроза прошла, Вацманн, его жена и чада превратились в камень. Так в Берхтесгаденских горах появилась многопиковая гора Вацманн. Правда, существует и ещё один вариант легенды. Когда собаки загрызли старушку и ребёнка, они, по воле осерчавшего Всевышнего, набросились на своих хозяев. И уже после этого растерзанные тела королевской четы и их детей превратились в скалы. Кстати, в берхтесгаденских Альпах есть и гора под названием Хундестод, что переводится как ‘собачья смерть'. Под ней будто бы покоятся злобные псы Вацманна. Говорят, непогожими ночами оттуда доносятся грозное рычание и леденящий душу собачий вой…» [Майзингер, 2014: 18–19].

Камень Нино и Скала Гибели – две скалы в Грузии, на левом берегу р. Арагви, возле селения Жинвали. По преданию, первая скала – это девушка, превращённая по её просьбе богом в камень, так как за ней гнался охваченный греховной страстью её родной брат. Вторая скала (на некотором расстоянии) – это её брат, тоже велением бога превращённый в камень [Грузинские народные предания, 1973: 42].

Баба Докия – много названий скал, гор, вершин на Балканах. Мотив номинации: легенда о старухе, которая была наказана и окаменела за оскорбление месяца года. Не дождавшись весны, она отправляется со своим стадом на пастбище, и уходящему месяцу приходится занимать несколько дней у соседнего месяца. Сюжет известен всем средиземноморским народам, но только в восточнороманской традиции всегда сообщается имя старухи: Baba Dochia, Baba Marta и др. У румын есть скала Baba (Dochia), две скалы Babe; у южных славян горы Баба, Бабина Гла́ва, Бабин Зуб, Бабин Нос и др. [Кабакова, 1994: 209, 217].

Маньпупыгнёр – мансийское название хребта на Урале (в переводе ‘Малый камень идолов'). Иногда эти скалы называются Ёрн пупыгыт ‘ненецкие идолы'. Существует легенда о великанах-самоедах, которые хотели покорить манси. Но когда великаны поднялись на Маньпупыгнёр, они увидели другой хребет – Тагт-Талях-Ялпынг-Нёр-Ойка (‘Святой старик Урал в верховьях Северной Сосьвы') и в ужасе окаменели. При этом их вождь-шаман уронил бубен, превратившийся в огромную гору Койп (‘Бубен') [Матвеев, 1985: 38].

Хава, Ила, Наа-ана-моана – скалы в Западной Полинезии, на острове Тонгатапу (государство Тонга). Это превратившиеся в коралловые скалы вождь и его две жены (сёстры между собой). Они все ловили рыбу. Одна жена из ревности выпустила рыбу из ямы, заваленной камнем, где выбирала рыбу её сестра. Вся рыба ушла. Обе женщины и их муж превратились в скалы, так они и стоят втроём у входа в бухту Танумапопо, и скалы носят их имена [Мифы, предания и сказки Зап. Полинезии, 1986: 195].

Канлаон – гора в середине острова Негрос в центральной части Филиппинского архипелага. Существует легенда о происхождении этого названия. Царь Рамилон выдал свою дочь принцессу Канг за Лаона, сына князя. В разгар свадьбы на них напало войско Субануна с острова Палавана (в юго-западной части архипелага), который захотел похитить принцессу. В ходе сражения войско царя было перебито. Канг и Лаон решили бежать, но были настигнуты в открытом поле. Прежде чем враги успели схватить их, они сами лишили себя жизни. На этом месте их вдвоём и похоронили. Через несколько дней могильный холм начал расти и вырос в огромную гору. В память о влюблённых люди назвали гору Канг-Лаон, теперь Канлаон [Филиппинские cказки и легенды, 1962: 7–8].

Джуца, Юца, Золотой Курган – три горные вершины Кавказских гор в окрестностях Пятигорска. Легенда гласит о том, что в давние времена в этих местах жили сарматы. Их предводительницей была смелая и прекрасная Сурме, у которой было трое детей: старшая Джуца, средняя Юца и сын Танаид. Но на Кавказ пришли аланы, а сарматы не хотели покидать обжитых мест, но не хотели и жить в подчинении. В жестокой схватке погибла Сурме, а её дети бесстрашно дрались с врагами. Однако враг был сильнее. Тогда Джуца обратилась к солнцу с просьбой о помощи: “Пусть мы превратимcя в камни, но не покинем своих мест, ибо здесь прах наших предков!” Солнце выполнило её просьбу. Дети Сурме превратились в горы. «Это были застывшие в камне Танаид, позже его нарекут Золотым Курганом, и Юца с Джуцой, между которыми струились превратившиеся в воды шумной речушки слёзы Юцы…» [Кузьминых, 2011].

Олицетворение гор

Если люди, по народным поверьям, могли окаменевать и превращаться в горы (также в камни-валуны и мегалиты, напоминающие по форме человеческие фигуры), то вероятно и обратное: на горы (и на другие объекты природы) можно было посмотреть как на живые существа, которые ведут себя как люди. То есть происходило олицетворение (оживотворение, персонификация) природы, проявляющееся в мифах и сказках народов мира.

Иногда это олицетворение можно только предположить, как, например, в восточнославянских преданиях о великанах-богатырях, носящих имена Горыня, Гор-Горовик. Вертогор, Переверни-Гора и др. Эти имена встречаются в волшебных сказках русских, украинцев и белорусов и, как правило, принадлежат временным помощникам героя. «Встречные богатыри – это исполины, в образе которых нельзя не видеть олицетворение могучих и величественных сил и явлений природы» [Новиков, 1974: 147]. Связь этих сказочных богатырей с горами очевидна, как и связь с горами знаменитого былинного Святогора.

Но на наш взгляд в восточнославянском фольклоре косвенно отражается трансформированное более архаичное представление о горах как о живых объектах природы. То есть здесь можно реконструировать метаморфозу: превращение гор в великанов-богатырей, обладающих нечеловеческой силой (разбивают горы и скалы, переносят их и т. п.).

Более зримо и непосредственно выступает олицетворение гор в сохранившихся архаичных мифах других народов мира. Приведём некоторые примеры.

В древнегреческом мифе горы вместе с Афродитой дарят Ариадне венец на её свадьбе с Дионисом [МНМ, 1987, I: 103].

Эбех – персонифицированная гора-чудовище в шумерской мифологии. Богиня Ина́нна (имя означает ‘владычица небес') вступает с ней в битву. Видимо, миф отражает борьбу Двуречья с северными горными народами [Там же: 511].

Химава́т (древнеиндийское Himavat ‘снежный') «Хималай, в индийской мифологии бог, персонифицирующий вершину Гималаев, обитель ракшасов, пишачей и якшей [виды демонов – Р.А.].Химават был мужем апсары Менаки (Мены), от которой имел сына Майнаку (единственного из горных пиков, оставшегося крылатым, после того как Индра отрезал у гор крылья) и дочерей Парвати, жену Шивы, и Гангу» [МНМ, 1988, II: 592].

В армянской мифологии есть сказание о двух горах-сёстрах: Арагац (Арагац) и Масис (Арарат). Они любили друг друга, но однажды поссорились. Тщетно пыталась их помирить гора Марута Сар; она разгневалась и прокляла обеих: они остались навсегда разлучёнными [МНМ, 1987, I: 97].

У народа маори (Новая Зеландия) есть предания, в которых горы олицетворяются так убедительно, что они воспринимаются как живые, ничем не отличающиеся от настоящих людей. Одно предание настолько колоритно, что его стоит привести полностью [Сказки и легенды маори, 1981: 78].

Странствующие горы

В те дни, когда боги ещё не удалились на небо, многие горы жили счастливо на берегах озера Таупо посередине Рыбы Мауи. Они вместе ели, трудились, играли и любили друг друга, но время шло, и между ними начались раздоры. Тогда молодые горы стронулись с места. Одни направились на север, другие – на юг. Горы торопливо бежали ночью и останавливались, как только всходило солнце.

Около Таупо остались лишь Тонгариро, Руапеху и Нгаурухое. Тонгариро взял в жёны Пифангу, небольшую нарядную гору, которая жила по соседству с ним. У них родились дети: Снег, Град, Дождь и Изморозь. Пифанга любила убелённого сединой Тонгариро, а когда широкоплечий Таранаки начал заигрывать с ней, Тонгариро в ярости прогнал Таранаки далеко на запад. Таранаки добежал до самого моря и оставил позади себя глубокое ущелье, по которому теперь течёт река Уонгануи. На берегу моря Таранаки уже мог не бояться мести Тонгариро, но ветер донёс до него облачко дыма, подхваченного над вершиной рассерженной горы.

Пожав плечами, Таранаки медленно пошёл вдоль берега. Он ненадолго задержался в Нгаере, а когда вновь тронулся в путь, на земле осталась большая впадина, которая потом превратилась в болото Нгаере.

На рассвете Таранаки достиг мыса, который вдавался далеко в море, и остался там навсегда. Иногда он проливает слёзы, вспоминая Пифангу, и тогда его окутывает туман. А иногда Тонгариро вспоминает о дерзости своего далёкого соперника, тогда пламя гнева клокочет у него в груди и густое облако чёрного дыма повисает над его головой.

Рождение из горы (скалы)

Так же как и вообще возможность рождения из камня, в сознании древнего человека было представление о том, что люди могут рождаться из горы. Учёные довольно полно изучили этот миф; выводы российских этнографов и культурологов (И.Л. Кызласова, С.А. Токарева, В.Н. Топорова и др.) обобщил В.А. Буров [1997: 89]. Отмечается связь камней с культом плодородия: «Гора – плодоносящая утроба. Этот образ сохранился у многих современных народов Азии, Африки, Америки, Европы <…> Представление о горе-прародительнице – глубинная память человечества, когда скалы, пещеры были местом обитания древних человеческих коллективов <…> Показательно, что на древнейших памятниках китайской письменности, надписях на гадательных костях графема “гора” сочетается c символами женского плодородия <…> В представлении древних горы были “производящими и воспроизводящими центрами древних коллективов”. Души постоянно пребывали в священном родовом центре, выходя оттуда в виде новорождённых, оставаясь внутри конкретной общины. Гора являлась источником происхождения рода…».

Приведём некоторые примеры рождения от горы или скалы.

В хурритской мифологии, отражённой в хеттских эпических сочинениях [ЛЭС (справка о хурритском и хеттском языках), 1990: 572–574; МНМ, II: 28, 546, 607–609; Иванов, Топоров, 1974: 5,7,10, 127], рассказывается о борьбе богов старшего и младшего поколений. В «Песни об Улликумми» Кума́рби («отец богов», предположительно Бог Грозы), свергнутый Тешубом, пытается отомстить ему и вернуть себе власть. Кумарби сочетается со Скалой (по-хеттски peruna – слово, родственное имени славянского Бога Грозы Перуна), и от этого «брака» рождается слепое и глухое каменное чудовище Улликумми, способное разрушить священный город Тешуба Куммию и низвергнуть Тешуба (имя чудовища как раз и означает по-хурритски “враждебный Куммии” или “разрушитель Куммии”). Слепота Улликумми – то свойство, которое даёт ему безопасность. Богиня Иштар пытается обольстить Улликумми пением и игрой на лютне, но её усилия не достигают успеха. Большая Волна, встающая из моря, объясняет ей, почему Каменный Убийца неуязвим: «Человек этот слеп, ничего он не видит, милосердия нет у него» [Иванов, Топоров, 1974: 127]. Лишь бог Эа (шумеро-аккадское божество старшего поколения, бог подземных вод и мудрости) смог помочь Тешубу победить Улликумми [Хачикян // МНМ, 1988, II: 607–609].

В шумеро-аккадской мифологии есть чудовище Хумба́ба, называющее гору Хуррум своим отцом и матерью. Возможно, название горы, а также имя самого персонажа связаны с воспоминанием о первом знакомстве вавилонян с хурритами в конце III тыс. до н. э. [Там же: 606].

Васитта (Вашитта) – в хеттской мифологии гора, родившая сына от человека. Этот сюжет проник из Шумера при возможном хурритском посредничестве [МНМ, 1987, I: 218].

Орочи Дальнего Востока почитают свои родовые скалы, т. е. скалы, которые, по представлениям людей, дали начало каждому орочскому роду. Например, орочи группы Мулинка считают, что когда-то их предки родились от скалы на р. Мулин, впадающей в р. Тумнин. Орочи Акунка ведут своё происхождение от скального утёса Сидаки на месте впадения р. Акур в Тумнин; отсюда и родовой этноним: Акур – Акунка [Березницкий, 1996].

У народов Африки широко распространены мифы, согласно которым первые люди вышли из скалы (варианты: из земли, ямы, термитника [МНМ, 1987, I: 88].

Не только люди, но и животные, птицы и др. рождаются из гор. На островах Тихого океана распространены мифы о роли птиц в создании других живых существ (птицы оплодотворяют камень или дерево). В Индонезии журавль рождается из скалы, омываемой морскими волнами [МНМ, 1988, II: 347–349].

В алтайском фольклоре есть героическое сказание «Очы-Бала». Это девушка-алып (богатырь), которая борется с врагами своего народа. О себе она рассказывает так [Алтайские героические сказания, 1983: 257]:

 
Огромный солнечный увал
Отцом с рождения зову,
Одну из нежно-лунных скал
От века матерью зову.
 

Очы-Бала обладает огромной богатырской и магической силой; у неё есть помощник – волшебный конь. Девушка может оторвать одной рукой скалу и превратить скалу в своего двойника, чтобы обмануть преследующего её врага; опустив верёвку в подземелье, она достаёт оттуда тяжёлую скалу и т. п. И хотя её слова об отце-увале и матери-скале можно было бы принять за поэтическую метафору, сами подвиги девушки-богатырши несомненно тесно связывают её с горами и роднят со славянскими богатырями, рождёнными от гор.

Кстати о географическом термине увал, употреблённом в русском переводе алтайского сказания: слово имеет много значений в разных регионах России, но в целом можно понимать увал как вытянутую в длину возвышенность с плоской вершиной и пологими склонами.

Ещё одно интересное для нас место находим в этом алтайском сказании [Там же: 200]:

 
Непроходимый бурелом
Пуховым почитая мхом,
Под мышкой голубой горы
Живут две девушки сестры.
 

Что такое «под мышкой голубой горы»? В примечаниях (автор Г. Калкин) есть комментарий: «разные участки гористой местности сравниваются в алтайском фольклоре с частями тела лежащего на земле человека» [Там же: 287]. Добавим, что кроме образного мышления в эпосе здесь может быть реминисценция представления о происхождении гор из тела первочеловека.

Гора – обитель мёртвых

В мифологии многих народов мира сохранилось идущее ещё от эпохи неолита представление о том, что гора, вершина которой смыкается с небом, является тем местом, куда уходят люди после смерти. Например, в мифологии народа лепча (тибето-бирманской группы) известна священная гора Канченджанга; отсюда вышли и расселились все народы Гималаев. Лепча считают, что эта гора находится не на земле, а в небе, и верят, что туда уходят души умерших [МНМ, 1987, I: 621].

У индоевропейских народов подобные представления присутствуют в образе священной мировой горы, которая многофункциональна: она и родоначальница всего сущего, и обиталище богов, и путь в потусторонний мир. О мировой горе и о священных горах мы поговорим более подробно далее, а пока отметим, что в связи с этими древними языческими верованиями похоронные обряды у многих народов были приурочены именно к горам. Горы (а также некоторые реки, особенно шаманские) были средством переправы в иной, или потусторонний, вечный мир, мир богов и обожествлённых предков. Так, исследуя языческую символику славянских архаических ритуалов, Н.Н. Велецкая отмечает:

«Обычай отводить (или относить) “стариков” на вершины гор и оставлять их там (или умерщвлять, сбрасывать) свойствен древним народам индоевропейского происхождения. Свидетельства содержатся в Авесте, а также в преданиях горных таджиков <…>, в среде которых сохранились не только легенды, но и название горы “Скала стариков”, с которой их сбрасывали в горную реку. По-видимому, похороны на горах содержат реминисценции этого обычая». И далее: «Обычай похорон князей, родоначальников, героев и им подобных выдающихся личностей “на Горе”, а не “на Подоле” в древнем Киеве, по-видимому, содержал в себе, кроме отдания последних земных почестей, также и функции приобщения к бессмертию, к сонму обожествлённых предков, находящемуся подле богов» [Велецкая, 1978: 133, 134].

Такие рукотворные памятники, как, например, сопки и длинные курганы восточных славян (новгородские словене, кривичи), или древние курганы Сибири, могут рассматриваться и как святилища, и одновременно как аналоги горы, куда уходят души умерших.

Раскопки курганов в Хакасии показали, что погребения на горах на самом деле совершались с целью перенести умерших людей в потусторонний мир для вечной жизни, – и это стало научным открытием. Так, при исследовании могильников горной группы Оглахты (на левом берегу Енисея в 40 км ниже Абакана) были найдены погребальные куклы – человеческие манекены. Однако внутри этих кукол оказались мешочки с пеплом человека; это свидетельствует о том, что погребальные куклы действительно изображали самих умерших людей [Вадецкая, 1981: 100, 108].