Текст книги "Террор во имя веры: религия и политическое насилие"

Пакистанское правительство и американские спецслужбы обвиняют пакистанских талибов в смертельном покушении на Беназир Бхутто в декабре 2007 г. (хотя группировка отрицала эти обвинения). В августе 2008 г. власти Пакистана запретили группировку, в частности заморозив ее банковские счета. В 2009 г. пакистанская армия начала массированную наземную операцию против талибов – боевые действия развернулись на северо-востоке страны в долине Сват, а в октябре – в граничащем с Афганистаном Южном Вазиристане, считающемся одним из главных оплотов воинствующих исламистов. В августе 2009 г. в результате удара с американского беспилотного летающего аппарата был убит «амир» пакистанских талибов Байтулла Мехсуд. Однако армия встретила серьезное сопротивление со стороны талибов, которые, используя смертников, осуществили ряд взрывов, в результате которых погибли сотни человек, в том числе и мирные жители. А участие в операциях против пакистанских боевиков американских военных чревато радикализацией настроений среди местного населения (особенно на фоне так называемого «дружественного огня», когда в результате американских ракетных ударов по ошибке гибнут мирные жители).

Появление пакистанских талибов стало одним из эпизодов экстремистской и террористической активности в этой стране, где действуют такие конфессиональные экстремистские группировки, как суннитская Sipah-e-Sahaba и шиитская Tehrik-e-Jafria, антииндийские группировки («Лашкар-э-Тайба», «Джаиш-э-Мухаммад», «Харакат-уль-Муджахидин»), афганские талибы, «Аль-Каида» и аффилированные с ней группировки. Следует упомянуть и об участии в конфликте исламистов – выходцев из постсоветских государств. Наряду с «Исламским движением Узбекистана», это также базирующийся в северо-западных районах Пакистана, в Вазиристане, «Джамаат Булгар», основанный в 1999 г. в талибском Афганистане и состоящий главным образом из перебравшихся туда российских татар, а также дагестанцев, кабардинцев и русских[280]280
  http://www.globalterroralert.com/images/documents/pdf/0410/flashpoint_jamaatbulgaraboutus.pdf


[Закрыть]. Как позиционируют себя члены этого джамаата, «Джамаат Булгар» является одним из боевых подразделений исламского движения «Талибан» и совершает джихад на территории Исламского Эмирата Афганистан против захватчиков-«крестоносцев»… Муджахиды «Булгара» являются частью исламской уммы, поэтому сам джамаат не ставит целью освобождение какой-то определенной территории, надеется на участие в освобождении всех мусульманских земель и не ограничивает себя узкими рамками территориальной, партийной или национальной политики»[281]281
  Jamaat Bulgar. http://tawba.info/ru/index.php?do=static&page=o_nas


[Закрыть].

Напряженность в Пакистане, вызванная деятельностью религиозно-экстремистских группировок, в значительной степени сказывается в том, что в соседнем Афганистане проблемы безопасности остаются нерешенными, несмотря на предпринимаемые Кабулом и иностранными военными контингентами (коалиционными силами и ISAF) меры. По оценкам ISAF, в 2008 г. интенсивность боевых действий в Афганистане возросла в сравнении с предыдущим годом на 60 %. В провинциях на юге страны (Гильменд, Кандагар, Урузган, Заболь) действует несколько талибских группировок; восток страны входит в сферу влияния «Аль-Каиды» и группировки Хаккани; в центральных районах Афганистана сильны позиции «Исламской партии», возглавляемой Гульбеддином Хекматиаром (в 2010 г. были отмечены жестокие столкновения между талибами и боевиками «Исламской партии», хотя традиционно они находились по одну сторону баррикад в борьбе против кабульского режима и западной коалиции). Ситуация особенно осложнена организационным слиянием афганских и пакистанских талибов и инфильтрацией боевиков из Пакистана.

Не только успехи, но и неудачи талибов чреваты расползанием экстремизма по региону. Масштабные войсковые операции против талибов в Пакистане и Афганистане вынуждают экстремистов искать альтернативные места для активной деятельности вне этих стран. И такими местами могут стать среднеазиатские государства на постсоветском пространстве. В частности, наблюдателями высказывается опасение, что выдавленные из Афганистана боевики способны найти прибежище в Ферганской долине, где радикалов на фоне сложной социально-экономической ситуации в регионе и безработицы могут поддержать бедные слои населения.

Глава 7. Джихадизм на постсоветском пространстве

Оценивая вызовы, которые представляет Афганистан миру в целом и постсоветскому пространству в частности, нельзя упускать из вида следующее обстоятельство. Многочисленными сторонниками радикально-экстремистского прочтения ислама события в Афганистане рассматриваются прежде всего в контексте уже упоминавшегося «глобального джихада».

События в Афганистане не могли не сказаться драматическим образом на процессах, происходящих в постсоветских республиках Центральной Азии. Географическая близость центральноазиатских государств к «горячей точке», а также внутренние противоречия самих стран Средней Азии стали питательной почвой для появления и деятельности радикально-экстремистских группировок исламистского толка, не чурающихся и террористических методов борьбы. На рубеже XX и XXI веков главным объектом внимания исламистов в регионе была выбрана Ферганская долина, где произошли вооруженные столкновения, напрямую связанные и с внутритаджикской межклановой борьбой, и с войной в Афганистане.

В частности, в период правления в Афганистане движения «Талибан» на афганской территории весьма вольготно себя чувствовали боевики «Исламского движения Узбекистана», один из лидеров которого, Тахир Юлдашев (известен также как Мухаммад Тахир Фарук), был заместителем Усамы по Всемирному фронту джихада. Другой лидер узбекских исламистов – Джумабай Ходжиев (Джума Намангани) – проходил подготовку в лагерях моджахедов в афганских провинциях Тахор и Кундуз, а после прихода талибов к власти стал их союзником. Несмотря на то что интернационализация исламистских боевиков, воюющих в Афганистане, к 2009–2010 гг. несколько уменьшилась, не следует забывать, что в свое время именно эта страна стала кузницей кадров для многих экстремистских группировок. После свержения режима «Талибана» часть лагерей для подготовки боевиков-исламистов переместилась в соседний Пакистан. Именно там, по данным правоохранительных органов Узбекистана, проходил подготовку террорист-смертник, устроивший взрыв в Андижане (26 мая 2009 г.).

В процессе распада Советского Союза практически все новые государства в Центральной Азии на фоне возрождения ислама столкнулись с проблемами исламского радикализма. В процессе появления в среднеазиатских республиках радикальных исламистских организаций значительную роль сыграли внешние силы, зарубежные миссионеры. В то время как «ислам, с одной стороны, стал использоваться руководством независимых центральноазиатских республик как один из инструментов создания новой идентичности, построения независимого государства», «с другой – стал знаменем тех сил, которые выступили за альтернативный избранному руководством этих стран путь развития, связанный с исламизацией государства. Кроме того, ислам стал все шире использоваться для выражения протестных настроений»[282]282
  Наумкин В.В. Радикальный ислам в Центральной Азии: Опыт, состояние и перспективы (Доклад на международной конференции в Алматы 3 дек. 2007 г.) // Наумкин В.В. Ислам и мусульмане: культура и политика. Статьи, очерки, доклады разных лет. М. – Н.Новгород, 2008. С. 534.


[Закрыть].

В Таджикистане исламисты стали одной из сторон гражданской войны, вооруженные проявления экстремизма были отмечены в Узбекистане и Киргизии. Несмотря на то что власти и силовые структуры центральнозаиатских государств ведут борьбу с радикальными экстремистами, говорить о том, что стабильности в регионе ничего не угрожает, было бы чересчур оптимистичным. Так, во второй половине 2010 г. на территории Таджикистана был совершен ряд террористических актов, которые заставили многих наблюдателей заговорить о возможности возобновления гражданской войны в этой стране. В сентябре 2010 г. террористы напали на военнослужащих на востоке Таджикистана. В результате нападения погибли 23 человека, в том числе несколько офицеров Министерства обороны и Национальной гвардии. Это нападение связывают с именами бывших полевых командиров таджикской вооруженной оппозиции Абдулло Рахимова (известен как мулло Абдулло[283]283
  В апреле 2011 г. уничтожен в результате спецоперации таджикских спецслужб.


[Закрыть]) и Алловидина Давлатова[284]284
  Уничтожен в начале 2011 г.


[Закрыть]. По информации таджикских властей, в нападении на военных участвовали наемники из Пакистана, Афганистана и Российской Федерации (Чеченская Республика). Раштская долина, в которой произошло нападение, в годы гражданской войны в Таджикистане считалась оплотом Объединенной таджикской оппозиции, откуда родом были многие полевые командиры.

Сейчас наибольшую активность в Центральной Азии из исламистских организаций проявляют «Хизб ут-Тахрир» и «Исламская партия Туркестана» (Исламское движение Узбекистана), действующие практически во всех государствах центральноазиатского региона (за исключением, пожалуй, Туркменистана). Хотя основная цель, провозглашаемая этими группировками – ликвидация секулярных режимов и создание исламского халифата, – в той или иной степени совпадает, между ними существуют радикальные различия на теоретическом и практическом уровне.

«Хизб ут-Тахрир» была создана исламским богословом и кади (шариатским судьей) шейхом Такуддином аль-Набхани в 1953 г. в Иерусалиме. Деятельность панисламистской «Хизб ут-Тахрир» (название переводится как «Партия освобождения») не ограничивается рамками Центральной Азии, группировка укрепляет позиции в странах Европы (прежде всего, в Великобритании), Большого Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, а также и в России. Можно сказать, что эта деятельность носит глобальный характер, распространяясь более чем на 40 стран мира. Насчитывающая более миллиона членов в своих рядах «Хизб ут-Тахрир» имеет хорошо отлаженную организационную структуру и ведет широкую пропагандистскую работу по привлечению сторонников. Утверждая, что сегодня мусульмане живут в «странах куфра» (неверия), идеологи «Хизб ут-Тахрира» сравнивают нынешнюю ситуацию с положением в Мекке времен начала пророческой миссии пророка Мухаммада. В соответствии с этим партия подразделяет свою деятельность на три этапа: a) воспитание отдельно взятых людей таким образом, чтобы они приняли идеи и метод «Хизба», чтобы образовать партийное сплочение; b) работа над уммой, «чтобы она приняла идеи ислама в целом, как основу своей судьбы и начала вести жизнь в соответствии с его законами»; c) «приход к власти, полное исполнение законов ислама в реальной жизни и распространение их по всему миру»[285]285
  Метод «Хизб ут-Тахрир». http://www.hizb.org.ua/ru/o-partii/metod.html


[Закрыть]. При этом, как утверждается, «Хизб ут-Тахрир» сочетает глубокую законспирированность с открытыми действиями, которые укладываются в рамки «правового поля». Достижение политической легализации – одна из целей «Хизб ут-Тахрир», умело использующей возможности политического лоббирования, а также потенциал средств массовой информации.

По мнению ряда авторов, «Хизб ут-Тахрир» впервые появилась в узбекской части Ферганской долины после распада Советского Союза, а затем распространилась в других частях долины, принадлежащих Таджикистану и Киргизии[286]286
  Bascio P. Defeating Islamic terrorism: an alternative strategy. Wellesly, MA, 2007. Р. 209.


[Закрыть]. В Центральной Азии костяк «Хизб ут-Тахрир» составляют узбеки из Ферганской долины, но вообще – в партию входят и киргизы, и татары, и чеченцы, и курды, и русские. Среди членов «Хизб ут-Тахрир» много молодежи, причем это далеко не всегда необразованная публика. Многие члены организации получили среднее и высшее образование, знают Коран порой лучше, чем некоторые представители духовенства.

Высокая активность «Хизб ут-Тахрир» в Центральной Азии объясняется тем, что этот регион, по мнению идеологов группировки, духовно полностью готов к созданию великого исламского халифата. Политическая программа «Хизб ут-Тахрир» строится на критике социально-экономических условий в странах Средней Азии, коррупции и т. д. Не случайно, именно в Центрально-Азиатском регионе «Хизб ут-Тахрир» проявляет готовность перейти от теории к практике – в том числе и к силовым акциям для захвата власти. По некоторым данным, на юге Киргизии близ границ с Таджикистаном и Узбекистаном проводится боевая подготовка членов организации.

Так же как «Исламское движение Узбекистана», «Хизб ут-Тахрир» выступает за создание исламского халифата. Но между этими группировками существуют значительные отличия. «С точки зрения политических намерений свержения существующих режимов [в Центральной Азии] и установления основанного на шариате халифата, “Хизбут-Тахрир” – революционная организация, как и “Исламское движение Узбекистана”. С точки зрения тех методов общественного изменения, однако “Хизб ут-Тахрир” не является революционной, поскольку не поддерживает использования насилия»[287]287
  Roger E. Kanet. The new security environment: the impact on Russia, Central and Eastern Europe. Р. 190.


[Закрыть]. Несмотря на то что в ряде стран (в том числе в России и Германии) деятельность «Хизб ут-Тахрир» запрещена, даже на Западе ряд аналитиков расценивает «Хизб ут-Тахрир» как группировку, которая проповедует ненасилие и призывает превратить страны, где мусульмане составляют большинство населения, в халифат. Другие же аналитики воспринимают эту структуру как замкнутую узкоконфессиональную группировку, которая выступает не против насилия как такового, а только против использования насилия в конкретных условиях.

В своих открытых источниках «Хизб ут-Тахрир» утверждает, что партия в своей деятельности придерживается метода, применявшегося пророком Мухаммадом, когда он создавал первое исламское государство в Медине, ограничивая свою борьбу интеллектуальной и политической работой, не прибегая к насилию. «Он работал над мобилизацией общественного мнения в пользу ислама и старался оказать влияние на политические и интеллектуальные элиты своего времени. Несмотря на преследования и бойкот пророка Мухаммада и первых мусульман, они никогда не прибегали к насилию. (…) “Хизб ут-Тахрир” считает, что перемены должны начаться в умах людей, и мы не согласны с тем, чтобы принуждать людей или общества принимать эти перемены путем насилия и террора. Соответственно “Хизб ут-Тахрир” ни защищает насилия, ни вовлечена в него»[288]288
  Hizb ut-Tahrir / The Liberaton Party – Britain. Our Method. (Publ. 11 October 2006) http://www.hizb.org.uk/hizb/who-is-ht/our-method/our-method.html


[Закрыть].

Официально выступая против использования силы, «Хизб ут-Тахрир» тем не менее придерживается конфронтационного подхода к «неверным», к которым относятся в принципе все, кто придерживается иных взглядов, включая мусульман. Декларируя приверженность ненасильственным методам борьбы, в то же время «Хизб ут-Тахрир» утверждает: «То, что “Хизб” не прибегает к насилию в свою защиту или против правителей, не относится к джихаду. Джихад будет продолжаться до Судного дня. Если кафиры нападут на какую-либо мусульманскую страну, то мусульмане этой страны обязаны отразить натиск врага. Также и члены “Хизб ут-Тахрир”, будучи мусульманами и гражданами этой страны, обязаны сражаться против агрессора. Таким образом, если имеется мусульманский амир, который объявил джихад во славу Аллаха, то члены “Хизб ут-Тахрир”, будучи мусульманами, выступают на священную войну в первых рядах»[289]289
  Метод «Хизб ут-Тахрир». http://www.hizb.org.ua/ru/o-partii/metod.html


[Закрыть]. Многие эксперты подозревают, что эта организация может поддерживать насилие в конкретной политической ситуации, если насилие расценивается как необходимое или определяется как самооборона. Кроме того, надо отдавать отчет, что пропаганда, которую ведет «Хизб ут-Тахрир», может подготавливать благоприятную идеологическую почву и дорогу для более воинственных группировок. В то же время нельзя игнорировать и тот факт, что ряд воинствующих джихадистских группировок выступает с критикой разной степени резкости в адрес этой организации. Так, например, йеменский проповедник джихада Анвар аль-Авлаки, рассуждая о джихаде как о методе восстановления халифата, заявляет о несостоятельности метода «Хизб ут-Тахрир»: «Они (…) сыграли важную роль в противодействии ложной идее, что будто политика и политическое просвещение не играют роли в исламе. Однако метод ХТ [“Хизб ут-Тахрир”] по восстановлению халифата просто-напросто не сработает»[290]290
  Анвар аль-Авлаки: «Вопрос о методе восстановления Халифата». http://www.imamtv.com/metod_ustanovleniya_halifata.htm


[Закрыть].

Более одиозной в сравнении с «Хизб ут-Тахрир» группировкой является «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ), выступающее с 2006 г. под именем «Исламской партии Туркестана». Оно создано в 1996 г. и поставило целью насильственное свержение существующего секулярного режима и смену его исламским государством. Его боевики использовали опыт гражданской войны, полученный ими в начале 1990-х гг. в Таджикистане. В то время как в самом Таджикистане «Партия исламского возрождения», на стороне которой воевали будущие боевики ИДУ, стала трансформироваться в сторону политического мейнстрима, «Исламское движение Узбекистана» делалось все более радикальным и экстремистским. Показательно, что во время процесса внутритаджикского урегулирования полевые командиры ИДУ отказались выполнять условия соглашения, подписанного между правительством Таджикистана и Объединенной таджикской оппозицией. Именно «Исламское движение Узбекистана» взяло на себя ответственность за нападение 19 сентября 2010 г. на таджикских военных в Раштской долине Таджикистана. Представители этой группировки сообщили, что причиной нападения стала политика властей Таджикистана, которые, по данным ИДУ, закрыли в последнее время тысячи мечетей в республике, арестовывают мусульман без оснований и обвиняют их в экстремизме, а также запрещают женщинам носить мусульманскую одежду. Кроме того, «Исламское движение Узбекистана» выразило свое недовольство сотрудничеством таджикских властей с США и НАТО[291]291
  Интерфакс-АВН. 23.09.2010.


[Закрыть].

Характерные черты идеологии этой группировки включают в себя исламский салафитский пуританизм, претензии на фактическое выполнение властных функций в отдельных районах (т. е. еще до захвата власти в стране), проповедь идеалов социальной справедливости, цель создания исламского государства, основанного на господстве шариата[292]292
  См.: Наумкин В.В. Радикальный ислам в Центральной Азии: опыт, состояние и перспективы // Наумкин В.В. Ислам и мусульмане: культура и политика. М.—Н.Новгород, 2008. С. 537.


[Закрыть]. При этом четко прослеживается ориентация «Исламского движения Узбекистана» на насильственные методы борьбы. В августе 1999 г. многочисленные боевики ИДУ (до 1000 человек) попытались проникнуть на территорию Узбекистана из Таджикистана через киргизскую территорию, однако были отброшены правительственными войсками Кыргызстана.

Деятельность этой организации не ограничивается территорией Узбекистана и других постсоветских центральноазиатских республик, распространяясь также прежде всего на территорию Афганистана и Пакистана. После свержения в Афганистане талибского режима и смерти лидера ИДУ Намангани (2001 г.) группировка распалась на несколько частей. Некоторая часть боевиков переместилась в другие страны (Иран, Турцию, Пакистан, Саудовскую Аравию), другая часть, базирующаяся в приграничных с Афганистаном районах Пакистана, специализируется главным образом на наркоторговле и контрабанде. Третья группа, представляющая наибольшую опасность, поддерживает контакты с движением «Талибан», «Исламской партией Афганистана» Гульбеддина Хекматиара, «Аль-Каидой» и другими экстремистскими и радикальными организациями. В состав этой группы входят отряды Т. Юлдашева. Вытесненные из Афганистана возглавляемые Юлдашевым вооруженные формирования «Исламского движения Узбекистана» обосновались в пакистанских провинциях Северный и Южный Вазиристан, где приняли непосредственное участие в боях на стороне «Талибана» против пакистанской армии. В 2009 г. появились сообщения о гибели в Пакистане Тахира Юлдашева, подтвержденные сайтом ИДУ в 2010 г., те же источники сообщили о том, что новым «амиром» «Исламского движения Узбекистана» стал Усмон Одил (Абу Усман Адил)[293]293
  http://www.furqon.com/


[Закрыть]. «Исламское движение Узбекистана» фактически отказалось от тактики масштабных боевых действий, отдавая предпочтение партизанской и диверсионной тактике, подпольной работе и организации терактов.

В последние годы отмечается активизация деятельности «Хизб ут-Тахрир» и в других постсоветских государствах за пределами Центрально-Азиатского региона – в частности на Украине (прежде всего, в Крыму), где в мае 2009 г. Служба безопасности Украины заявила о результатах операции по «разоблачению попытки иностранцев создать впервые на территории Украины ячейку запрещенной в 29 странах мира международной террористической организации “Хизб ут-Тахрир”». Впрочем, как следует из опубликованного в Интернете заявления «Хизб ут-Тахрир», эта организация публично действует на Украине более 10 лет[294]294
  http://www.hizb.org.ua/ru/izdaniya/pres-relizi/81-zayavlenie-hizb-ut-tahrir


[Закрыть].

В России, где «Хизб ут-Тахрир» отнесена к категории террористических организаций, ее деятельность отмечена в Уральском регионе, в Тюменской и Челябинской областях. Национальный антитеррористический комитет России отмечал также попытки перенести свою деятельность на территорию Российской Федерации «Исламского движения Узбекистана».

Российская Федерация напрямую сталкивается с проблемой религиозно мотивированного экстремизма, в том числе и в его террористической форме. Распространение исламистского экстремизма в ряде российских регионов стало опаснейшим и серьезнейшим фактором, дестабилизирующим ситуацию в государстве и чреватым разрастанием старых конфликтов и возникновением новых конфликтов. Наиболее подвержены распространению радикальных исламистских течений оказались восточные и центральные районы российского Северного Кавказа – прежде всего в Чеченской Республике, Ингушетии, Дагестане, в меньшей степени – в Кабардино-Балкарии и Карачево-Черкесии. В других частях Российской Федерации тоже фиксируется деятельность радикальных исламистских групп, однако довольно малочисленных и не столь активных по сравнению с Северо-Кавказским регионом – это ряд регионов в Поволжье, на Южном Урале, в Южной Сибири.

На Северном Кавказе России всплеск исламистского джихадистского движения связан с целым рядом внутренних и внешних факторов, к которым относится распад Советского Союза, этнический сепаратизм, ухудшение социально-экономического положения, военные действия в Чеченской Республике, а также активное религиозно-идеологическое и финансовое проникновение ваххабитских и салафитско-джихадистских идей из стран Ближнего Востока. Как отмечал один из западных авторов, «проникновение в Россию и Евразию египетского салафитского революционного джихадизма и саудовского ваххабитского фундаментализма, которое производит “Аль-Каида”, – это постсоветский феномен, прямое следствие сознательных усилий части международного джихадистского движения и правительства Саудовской Аравии»[295]295
  HahnG.M. Russia’s Islamic threat. P. 25.


[Закрыть].

Ваххабитско-салафитские группы на Северном Кавказе появляются в конце 1980 – начале 1990-х гг. при активной поддержке и финансировании из Саудовской Аравии и других ближневосточных стран. На первых порах ваххабитская инфильтрация ограничивалась просветительской и благотворительной деятельностью. В частности, распространялась религиозная литература, открывались религиозные центры и учебные заведения, оказывалась помощь в строительстве мечетей и медресе. Это проникновение осуществлялось под флагом содействия возрождению на территории бывшего СССР мусульманской религии. В конце 1980 – начале 1990-х гг. на волне религиозного возрождения в бывшем СССР стал очевидным дефицит представителей духовенства. В этих условиях учебные исламские заведения зарубежных стран (прежде всего, арабских) открыли свои двери для мусульман из России, желавших получить религиозное образование. Далеко не все иностранные единоверцы «преследовали благотворительные цели – главными спонсорами этой программы выступали ваххабитские фонды, нуждающиеся в эмиссарах для успешной экспансии на ранее закрытую для них территорию»[296]296
  Силантьев Р. Ислам в современной России. М., 2008. С. 97.


[Закрыть]. При этом проповедники ваххабизма противопоставляли свое толкование «чистого ислама» другим исламским течениям, традиционно имевшим влияние среди мусульман в России (в частности, суфийским тарикатам, распространенным на Северном Кавказе).

Как отмечает Роман Силантьев, «многочисленные группы салафитов не имели единого координационного центра и разнились по своим идеологическим установкам, однако все их последователи получили прозвище ваххабитов, которое прочно вошло в современный русский язык. Как правило, под ваххабитами в России понимаются люди, называющие себя приверженцами салафизма, “саф ислама” или “чистого” ислама, ханбализма, хабашизма, таблигизма, нурсизма, “исламских джамаатов”, “внемазхабного” суннизма, воинствующего шиизма, а также партии “Хизб ут-Тахрир” и ее многочисленных клонов»[297]297
  Там же. С. 129.


[Закрыть].

Несмотря на озабоченность традиционного исламского духовенства, власти мало что предпринимали в начале 1990-х гг. для противодействия активизирующемуся проникновению салафитско-ваххабитских идей. Отчасти благодаря этому ваххабизму удалось обосноваться в ряде регионов Северного Кавказа (в частности, в Дагестане, позже – в Чечне и других республиках). В немалой степени приток адептов ваххабитского прочтения ислама (особенно из числа молодежи) был связан с ухудшающейся социально-экономической ситуацией в стране в целом и в регионе в частности. «Молодые люди шли в ваххабитские джамааты (общины) не из-за идеи создания Аравийского государства и не из-за проповеди пресловутой “чистоты” ислама. Самыми убедительными “агитаторами” исламского радикализма стали огромная безработица и безысходная нищета… Призывы сторонников нового учения к борьбе против “богопротивной власти” и ее лицемерных чиновников нашли горячий отклик у молодых людей, отчаявшихся найти достойное место. Социальный радикализм стал питательной почвой для религиозно-политического экстремизма», – считает исследователь Тимур Музаев[298]298
  Музаев Т. Этнический сепаратизм в России. М., 1999. С. 217.


[Закрыть]. Несомненно, проникновению и распространению на Северном Кавказе идей религиозного экстремизма во многом способствовали межэтнические конфликты (события в Чечне, осетино-ингушский конфликт, ситуация в Карачаево-Черкессии, Кабардино-Балкарии, Дагестане), осложненные крайне непростой социально-экономической ситуацией в регионе (в то же время невозможно списывать вовлеченность людей в экстремистские воинствующие группировки исключительно на тяжелое социально-экономическое положение и на бедность).

Несколько позже, чем в Дагестане, ваххабизм утвердился в Чечне на фоне «первой чеченской войны» (1994–1996 гг.), имевшей не слишком значительную религиозную составляющую, ее характер был более связан с противостоянием этнического сепаратизма и федерального центра.

Несмотря на то что исламский компонент присутствовал в чеченском сепаратизме, он не играл главенствующей роли. Попытка чеченского президента Джохара Дудаева провозгласить в мае 1993 г. Чечню исламским государством, а за собой закрепить пост имама, вызвала возмущение у многих верующих и успеха не имела. Даже с началом «первой чеченской войны» в 1994 г. генералу Дудаеву не удалось убедить муфтия Чечни Хуссейна Алсабекова объявить джихад против России. Джихад был объявлен только после того, как в марте 1995 г. муфтием стал Ахмад Кадыров. Впоследствии муфтий Ахмад Кадыров возглавил противостояние традиционных мусульман против сторонников ваххабизма. Как известно, во время «второй чеченской войны» Кадыров перешел на сторону федеральной власти и стал Президентом Чеченской Республики.

В немалой степени возрастающее влияние проповедников «чистого» ислама, особенно сильно проявившееся в период между двумя «чеченскими войнами» (1996–1999 гг.) привело к тому, что с течением времени все более отчетливо стала прорисовываться и религиозная мотивация чеченского сепаратизма, «собственно религиозный компонент в чеченском сопротивлении подпитывался извне»[299]299
  Малашенко А. Исламские ориентиры Северного Кавказа. М., 2001. С. 116.


[Закрыть]. Во многом это было связано с финансовой поддержкой из Саудовской Аравии, стран Персидского залива, от салафитских международных исламских организаций, а также притоком в республику добровольцев-моджахедов из других стран, сыгравших немалую роль в обучении чеченских сепаратистов тактике партизанской войны в афганском стиле и в притоке денежных средств из экстремистских ближневосточных благотворительных фондов в пользу исламистски настроенных боевиков в Чечне. При этом «иностранные салафиты в Чечне ограничивались участием лишь в боевых действиях, не более чем они делали это в Боснии или Кашмире, где они находили местные суфийские обычаи одинаково еретическими»[300]300
  Williams B.G. Allah’s foot soldiers: an assessment of the role of foreign fighters and Al-Qa’ida in Chechen insurgency. // Ethnonationalism, Islam and the state in the Caucasus: post-Soviet disorder. Edit. by Moshe Gammer. Routledge, 2008. P. 162.


[Закрыть]. Участие зарубежных добровольцев в военных действиях на стороне сепаратистов «не просто акцентировало религиозный характер противоборства, но и вводило в идейно-политический оборот принцип исламской солидарности, а также подтверждало известный тезис о межцивилизационном противостоянии»[301]301
  Малашенко А. Исламские ориентиры Северного Кавказа. М., 2001. С. 116.


[Закрыть]. (Впрочем, участие, пусть и незначительное, в «первой чеченской войне» на стороне сепаратистов-добровольцев из числа украинских националистов плохо вписывается в вышеупомянутый тезис о противостоянии цивилизаций.)

Как считает А. Малашенко, «именно с получившей известность под именем ваххабизма салафийей связана политизация ислама на Северном Кавказе, превращение ислама в орудие политической борьбы. Именно в связи с активностью салафитов возник вопрос о том, насколько исламский фактор является дестабилизирующим, насколько он влияет на безопасность в регионе и вокруг него. Наконец, именно с действиями сторонников салафийи связана проблема интернационализации конфликта в Чечне, международного терроризма»[302]302
  Там же. С. 76.


[Закрыть].

Следует здесь особо заметить, что события в Чечне не вызвали в исламском мире определенной солидарной позиции, особенно в среде истеблишмента. В большинстве случаев внешняя реакция мусульманских стран ограничивалась призывами остановить кровопролитие и применение силы, решать конфликт мирными средствами. Так, на саммите Организации Исламская конференция в декабре 1995 г. была отвергнута просьба лидера сепаратистов Джохара Дудаева о приеме Чечни в члены ОИК, а генеральный секретарь этой организации Х. Аль-Габид заявлял, что «каждая мусульманская страна может принять меры против Москвы в индивидуальном порядке»[303]303
  Ат-Турки Маджид бен Абдель Азизи. Саудовско-российские отношения в глобальных и региональных процессах (1926–2004 гг.). М., 2005. С. 319.


[Закрыть].

Показательна в этом отношении позиция Саудовской Аравии, демонстрировавшей взвешенную позицию по отношению к событиям в Чечне (в частности, стало очевидным, что надежды «Чеченской Республики Ичкерия» на официальную международную легализацию в арабском регионе не оправдались), хотя общественное мнение в ваххабитском королевстве явно склонялось на сторону сепаратистов. Многие богословы открыто характеризовали войну в Чечне как «джихад мусульман», а известная саудовская общественно-религиозная газета «Аль-Муслимун» регулярно печатала статьи под названиями типа «Чечня… крестовый поход продолжается!»[304]304
  Ат-Турки Маджид бен Абдель Азизи. Указ. соч. С.320.


[Закрыть]. Естественно, что позиция, занятая правящими элитами в мусульманских странах по отношению к чеченским событиям в глазах исламистской оппозиции служила дополнительным свидетельством их «неисламского характера».

Идеологами джихадизма как в регионе, так и за его пределами события в Чечне рассматривались в контексте глобальной борьбы мусульман против «неверных». Поэтому участию добровольцев из-за рубежа придавалось большое значение. Как заявлял Усама бен Ладен после штурма Грозного чеченскими боевиками в августе 1996 г., обращаясь к американцам, «сыны земли Двух священных мечетей отправлялись сражаться против русских в Афганистан, сербов в Боснию и Герцеговину, а сегодня они сражаются в Чечне и, с Божьей помощью, они одержали победу над вашим [США. – Авт.] партнером – над русскими»[305]305
  Quotations from Osama Bin Laden. By Brad K. Berner. P. 33.


[Закрыть].