Текст книги "Террор во имя веры: религия и политическое насилие"

На территории Ингушетии с начала 2000-х гг. подпольно действует «Джамаат Галгайче» (Ингушский джамаат), несущий ответственность за многочисленные теракты и нападения на представителей органов власти, военнослужащих и сотрудников силовых структур в Ингушетии. Основателем «Ингушского джамаата» считают Ильяса Горчханова (убит в 2005 г.), после него «Джамаат» возглавляли Али Тазиев, известный как «амир Магас» (захвачен федеральными силами в июне 2010 г.), Илез Гарданов, известный как «амир Адам» (убит в августе 2010 г.).

На территории Северной Осетии в 2006 г. был создан «Осетинский джамаат», известный также под названием «Катаиб аль-Хоул» (араб. – Батальоны мощи). Амиром джамаата «Катаиб аль-Хоул» является амир Саад (Алан Дигорский). После провозглашения сепаратистами «Кавказского эмирата» «Катаиб аль-Хоул», выступавший ранее в поддержку независимости Чечни, объявил своей целью ликвидацию российского контроля в Северной Осетии и установить вилайят Иристон в составе «Имарата Кавказ». Этот «Джамаат» взял на себя ответственность за множество нападений на федеральных чиновников и бойцов в Северной Осетии, за взрывы 1 февраля 2006 г. в казино и игорных клубов в центре Владикавказа, а также за многочисленные убийства и акты саботажа. Надо заметить, что влияние этого «Джамаата» в Республике Северная Осетия – Алания довольно ограничено из-за того, что большинство верующего осетинского населения представляют христиане и приверженцы традиционных верований.

На территории Ставропольского края в качестве структурного подразделения «Кавказского фронта» действует т. н. «Ногайский диверсионный батальон», история формирования которого относится к началу «второй чеченской войны», когда была создана организация под непосредственным руководством Шамиля Басаева.

Провозглашение сепаратистами в октябре 2007 г. «Кавказского эмирата», с одной стороны, является попыткой реализовать на практике концепцию создания исламского (шариатского) государства на территории Северного Кавказа. С другой стороны, провозглашение «Кавказского эмирата» обозначает претензии северокавказских сепаратистов на объединение не столько под флагом национально-освободительной борьбы, сколько под эгидой религиозной войны. В то же время организационная структура «эмирата», основателями которого объявлены «вне закона… названия, которыми неверные разделяют мусульман… этнические, территориально-колониальные зоны под названием “Северокавказские республики”… и тому подобное», все же предполагает его подразделение на «вилайяты», в ряде случаев примерно совпадающие с территориями северокавказских республик, входящих в РФ: Дагестан, Нохчийчо (Чечня), Галгайче (Ингушетия), Иристон (Северная Осетия – этот «вилайят» был в мае 2009 г. упразднен и включен в состава «вилайята Галгайче»), Кабарда-Балкария-Карачай (Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкесия), Ногайская степь (часть Ставропольского края).

Провозглашению «Имарата Кавказ» предшествовало создание в мае 2005 г. «Кавказского фронта» – «в связи с расширением зоны военных действий и присоединением к Вооруженным силам ЧРИ подразделений моджахедов Дагестана, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии и ногайцев Ставропольского края».

Основанием для провозглашения «Кавказского эмирата» как исламского государства была заявлена «безусловная обязанность мусульман перед Аллахом (с.т.) установить на подконтрольных территориях Закон Аллаха (с.т.) – шариат». А в качестве условий и предпосылок для образования «единого исламского государства» объявлялась, в частности, «легитимная преемственность и исторический опыт единого исламского государства народов Северного Кавказа (Имамат – государство шейха Мансура – 1785–1791 гг.; имаматы – государства имамов Гази-Мухаммада, Хамзата, Шамиля – 1830–1859 гг.; Северо-Кавказский Эмират – государство шейха Узун-Хаджи – 1919–1920 гг.)», а также указы президентов Чеченской Республики Ичкерия о переводе государственного устройства на шариатскую основу; «распространение джихада и расширение зоны военных действий и вооруженного сопротивления российской оккупации на Дагестан, Ингушетию, Северную Осетию, Кабардино-Балкарию, Карачаево-Черкесию и Ставропольский край»; «образование местным населением указанных регионов Северного Кавказа вооруженных сил (военных джамаатов), выступающих за деоккупацию своих стран и установление шариата»[331]331
  От Чеченской Республики Ичкерия до Имарата Кавказ // Векалат Имарата Кавказ. Дата публ. 06.09.2008. http://generalvekalat.org/content/view/31/31/


[Закрыть].

Еще в августе 2005 г. «президент Ичкерии» Абдул-Халим Садулаев заявил: «Мы думаем над провозглашением исламского государства и, когда решим, что настало время, сделаем специальное заявление, и это вне всяких сомнений. Мы к этому идем. Это будет либо халифат, либо имамат, но факт, что мы над этим трудимся»[332]332
  http://www.kavkaz.tv/russ/content/2007/12/02/54723.shtml


[Закрыть]. Нынешний лидер «Имарата» Доку Умаров утверждает: «Наша конечная цель – установление шариата на Кавказе, независимость Кавказа и независимый ислам на Кавказе», однако при этом он недвусмысленно дает понять, что ограничивать свою деятельность территорией Кавказа террористы не собираются и впредь: «Зона боевых действий будет расширяться на территорию России… бригада «Риядус-Салихийн» действительно воссоздана и действует. Мы свидетели того, сколько эта группа провела спецопераций за один последний (2009 г. – Авт.) год. Бригада шахидов пополняется лучшими из лучших муджахидов и, если россияне не понимают, что война придет на их улицы, война придет в их дома, тем хуже для них. Кровь больше не будет литься только в наших городах и селах. Война придет в их города»[333]333
  http://www.kavkaz.tv/russ/content/2010/02/14/70668.shtml


[Закрыть]. В частности, лидер сепаратистов Доку Умаров в своих выступлениях заявляет не только о планах насчет Северного Кавказа, но и о других регионах России с мусульманским населением: «После того как освободим эти земли наших братьев, единоверцев и мусульман Кавказа, мы, иншааллах, освободим и другие земли, которые оккупировала Русня. Это Астрахань, это поволжские земли, которые находятся под сапогом русских кафиров»[334]334
  Амир Имарата Кавказ Докку Абу Усман: «Мы освободим Краснодарский край, Астрахань и поволжские земли…». Время публикации: 8 марта 2010 г. http://www.kavkaz.tv/russ/content/2010/03/08/71087.shtml


[Закрыть]. Имея в виду, что за этими заявлениями в немалой степени стоит чистая пропаганда, в то же время нельзя закрывать глаза на реально существующую опасность перетекания религиозного экстремизма, сопряженного с этническим сепаратизмом, в другие регионы России.

В основе идеологии джамаатов, составляющих движение, объединенное понятием «Кавказского эмирата» лежат салафитские и джихадистские идеи. Во главе эмирата стоит «амир». В начале августа 2010 года появились сообщения о том, что Доку Умаров передал полномочия своему заместителю (наибу) Асламбеку Вадалову. В мае 2009 г. «амир» Доку Умаров учредил совещательный орган, Маджлис уль-Шура, состоящий из 9 высших амиров – глав вилайятов и крупных джамаатов. Шура, в частности, уполномочена выбирать нового амира Кавказского эмирата в случае гибели или смерти прежнего руководителя. У Кавказского эмирата также было создано официальное представительство за рубежом – векалат, во главе которого стал Шамсуддин Батукаев.

Несмотря на наличие определенной иерархии в структуре «Имарата Кавказ», есть основания рассматривать его по аналогии с «Аль-Каидой» как организацию, имеющую сетевой характер. Это признают и сторонники «Имарата», рассматривающие его не столько как территориальное образование, сколько как идеологическую и политическую сеть из самоуправляющихся общин, и ссылающиеся на соответствующую исламскую традицию: «Государство времен Пророка (с.а.с.) – это община верующих, мобильная и милитаризированная, консолидирующим фактором которой является ислам, а вовсе не бытовые факторы, будь то нация, кровь или земля. (…) Не было в практике Пророка (с.а.с.) ни централизованного политического института с наличием исполнительных органов, ни бюрократического аппарата, ни четко ограниченной территории, на которую и только на которую распространялась бы власть мусульман. (…) Показательно, что политическая система Пророка (с.а.с.) изначально была построена по сетевому принципу, по той же модели, по которой, по сути, сформирован нынешний Имарат Кавказ»[335]335
  «Сетевой принцип Имарата Кавказ». Дата публ. 27.07.2010. http://www.kavkazanhaamash.com/facty/18–/425–2010–07–27–22–59–44.html


[Закрыть].

Как показывает жизнь, в рядах лидеров «Имарата» существуют значительные расхождения, чреватые расколами. В августе 2010 г. ряд чеченских боевиков во главе с полевыми командирами Асламбеком Вадаловым, Хусейном Гакаевым, а также лидером арабских моджахедов Муханнадом, считающимся эмиссаром «Аль-Каиды» на Северном Кавказе, заявили о выходе из подчинения лидера боевиков Доку Умарова. Предположительно, причиной бунта стала непоследовательность самого Умарова, сначала заявившего о своей отставке с поста «амира», а потом решившего вернуться (предположительно, он сделал это под давлением лидеров кабардино-балкарского крыла «Имарата Кавказ», которым нужен в лидерах человек с раскрученным именем). В свою очередь, лидер дагестанского крыла вооруженного подполья Сейфуллах выступил с призывом ко всем боевикам признать власть Доку Умарова, с аналогичным заявлением выступили и боевики Ингушетии. А в сентябре 2010 г. Умаров объявил о том, что отколовшиеся полевые командиры подлежат шариатскому суду. В организации фитны (раздора) в рядах «Имарата Кавказ» Доку Умаров в своем видеообращении к арабским моджахедам обвинил араба Муханнада, призывавшего боевиков выйти из-под подчинения «эмира Кавказа». По словам Умарова, Муханнад говорил, что джихад в Ираке и в Афганистане после провозглашения в этих странах «эмиратов» «зашел в тупик»[336]336
  Амира ИК:»Фитну среди моджахедов организовал Муханнад». [Видео]. Опубл. 25.09.2010. http://hunafa.com/


[Закрыть]. В апреле 2011 г. Муханнад (Халед Юсеф Мухаммед аль-Эмират) был уничтожен на территории Чеченской Республики.

Несмотря на разногласия в среде северокавказских боевиков, их деятельность по-прежнему представляет серьезную опасность. Ситуация в Северо-Кавказском регионе имеет склонность к обострению (несмотря на снятие режима контртеррористической операции в Чечне, решение о котором было принято в апреле 2009 г. Национальным антитеррористическим комитетом), что, в частности, выражается в значительном увеличении числа посягательств на жизнь и здоровье государственных чиновников, прокурорских работников, судей и сотрудников правоохранительных органов на Северном Кавказе. Мишенями экстремистов все чаще становятся представители традиционного исламского духовенства. В одном только 2009 г. на Северном Кавказе было совершено несколько убийств мусульманских религиозных деятелей, выступавших против радикальной интерпретации ислама. В частности, в сентябре в Черкесске был убит возвращавшийся со службы в мечети заместитель председателя духовного управления мусульман Карачаево-Черкесии и Ставрополья, ректор исламского института Исмаил Бостанов, известный своей непримиримой позицией в борьбе с ваххабизмом в регионе. Ранее, в апреле 2009 г., в Назрани в результате обстрела из гранатомета погиб известный в Ингушетии религиозный деятель мулла Муса Эсмурзиев, спустя некоторое время в Ингушетии были убиты авторитетные религиозные деятели Саид-Хасан Саидибрахим и 85-летний Абдурахман Картоев. В мае в Махачкале был убит заместитель муфтия Дагестана Ахмед Тагаев. В марте 2009 г. в Кизилюртовском районе неизвестные обстреляли имама Ибрагима Абакарова, летом совершено нападение на помощника имама мечети Буйнакска Ислама Меджидова. В октябре того же года в Дагестане расстрелян преподаватель Исламского университета Муртазали Магомедов, а в ноябре в Кизилюртовском районе неизвестные расстреляли имама Тинамагомеда Рамазанова и серьезно ранили имама Ибрагима Магомедова. Интернет-сайты радикальных группировок полны резких нападок на представителей официального исламского духовенства[337]337
  См., напр.: «Имамы – предатели Ислама» // Сайт Guraba (Дагестанское независимое информационно-аналитическое издание). Дата публ. 22.07.2008. http://guraba.net/rus/content/view/98/50/


[Закрыть]. В ноябре 2010 г. в Нальчике (Кабардино-Балкарская Республика) был убит председатель Духовного управления мусульман Кабардино-Балкарии Анас Пшихачев, известный негативным отношением к радикальным формам ислама. В июне 2011 г. в Махачкале был застрелен известный в Дагестане общественный религиозный деятель, ректор махачкалинского Института теологии Максуд Садиков.

Несмотря на явно пропагандистский и сильно преувеличенный характер победных реляций с «фронтов» джихада на Северном Кавказе, распространяемых джихадистскими интернет-сайтами, правоохранительные органы России вынуждены признать, что обстановка в регионе крайне сложная и имеет тенденцию к дальнейшему ухудшению. Так, министр внутренних дел России Рашид Нургалиев признал, что скоординированные действия экстремистского подполья осложнили обстановку на Северном Кавказе. По данным министра, с начала 2010 г. в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО) было совершено 489 преступлений террористического характера. По словам министра, «анализ террористических проявлений на территории СКФО, устремления лидеров бандподполья свидетельствуют о том, что экстремисты делают ставку на нагнетание напряженности на Северном Кавказе, прежде всего в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии»[338]338
  Интерфакс-АВН. 13 сентября 2010.


[Закрыть].

Социально-экономические проблемы, с которыми сталкиваются регионы Российской Федерации с преимущественно мусульманским населением (прежде всего, в Северо-Кавказском регионе), серьезный уровень безработицы[339]339
  По данным Росстата в январе – феврале 2010 г. в Северо-Кавказском федеральном округе был зафиксирован самый высокий в России уровень безработицы (20,1 %). См.: Интерфакс. 2010. 22 марта.


[Закрыть], разгул коррупции на всех уровнях и практически во всех сферах жизни, проявления несправедливости со стороны властных структур, правоохранительных и судебных органов, невнимание властей к нуждам людей, в частности молодежи – все это представляет питательную среду для рекрутизации экстремистами части населения в свои ряды. Особую ставку идеологи экстремизма делают на молодежь как на наиболее мобильную, легко подверженную внешним влияниям среду. Ведется рекрутирование молодых людей в ряды боевиков и террористов, их руками совершаются наиболее тяжкие преступления: взрывы, убийства, захват заложников. Экстремистами для пропаганды своих идей широко используются современные средства коммуникации, прежде всего Интернет, где насчитываются десятки радикально-исламистских веб-сайтов. Несмотря на то что пропаганда экстремистов представляет собой смесь религиозных поучений, подражания официально-канцелярскому языку и полукриминального жаргона с обильным использованием оскорбительной брани в адрес врагов, она нередко играет на реально существующих проблемах и находит сочувственный отклик в умах определенной части молодежи. Приходится констатировать, что усилия властей по нейтрализации пропаганды исламистского подполья выглядят малоэффективными. Запрет экстремистской литературы, закрытие экстремистских интернет-ресурсов не приносят ощутимых результатов. А подчас грубое, подчас немотивированно жесткое использование мер противодействия терроризму и экстремизму, так же как отсутствие морально-этического противовеса исламистским идеологам лишь множит число недовольных существующим положением вещей. «Мы согласны, что социально-экономическое положение оказывает определенное влияние, – объясняет автор статьи одного из дагестанских джихадистских сайтов. – Однако настаиваем на том, что основная причина лежит в религиозно-нравственной плоскости. Да, экономическая отсталость, высокий уровень безработицы, повсеместная коррупция, бедность влияют на ситуацию. Но основным лейтмотивом является ислам. Как говорил поэт Адалло, молодые люди уходят в вооруженную оппозицию из-за нравственных причин, никто не будет терпеть унижения и попирания прав и свобод. Высшими из них для мусульманина является свобода в религиозных правах»[340]340
  http://www.jamaatshariat.com/ru/-mainmenu-29/14-facty/1264–2010–09–14–16–55–02.html


[Закрыть]. Оставляя за скобками весьма спорный вопрос о попрании религиозных прав в современной России, необходимо заметить, что нравственный аспект в деле противостояния экстремизму и терроризму учитывать жизненно необходимо. В противном случае все усилия в этом направлении окажутся бесплодными.

Без системного решения накопившихся проблем в политической, социально-экономической, религиозной, межнациональной и иных сферах одними силовыми методами ситуацию исправить представляется едва ли возможным. А это, в свою очередь, представляет серьезнейшую опасность не только для ситуации с безопасностью в России, но и для будущего Российской Федерации как единого государства, равно как и для всего нашего глобального мира.

В качестве заключения. Противостояние религиозному экстремизму и терроризму: что делать?

Радикализм/ экстремизм/ терроризм с религиозной мотивацией – сложные, многосоставные феномены, не поддающиеся простым объяснениям. Их возникновение связано с целым комплексом причин и источников. Не согласимся полностью с мнением тех авторов, которые категорически отрицают связь между той или иной религией и террористами, оправдывающими верой свою деятельность. Как справедливо замечает российский востоковед В. Наумкин, «ужасающие акты террора, совершенные представителями исламского мира, не могут не бросить тень и на их единоверцев, хотя подавляющее большинство из них не имеет к ним никакого отношения»[341]341
  Наумкин В.В. Ислам и мусульмане: культура и политика. М.—Н.Новгород, 2008. С. 474.


[Закрыть]. Нельзя сбрасывать со счетов при этом, что свои идеологические построения экстремисты и террористы от религии возводят не на голом месте, а уверенно апеллируют к религиозной традиции, к священным религиозным текстам и сочинениям уважаемых теологов. Другой вопрос – насколько они извращают дух и букву религии, насколько репрезентативными являются взгляды экстремистов в конфессиональной среде. И это соображение не дает возможности соглашаться с мнением тех, кто выводит экстремизм и терроризм из сущности религии. Возлагать ответственность за действия террористов и экстремистов на ту или иную этническую и/или религиозную общность, не только является в корне ошибочным, но и порочным и крайне опасным. Более того, если отбросить внешнюю атрибутику и конкретное религиозное наполнение идеологических построений экстремистов и террористов, то в структуре их теории и практики мы вряд ли увидим специфический элемент, диктуемый именно религией. Зато дух нетерпимости, ненависти к «другим» является объединяющим для экстремистов самых разных «расцветок», светских ли или исключительно набожных.

Несмотря на то что религиозно мотивированное политическое насилие так или иначе сопровождает всю историю мировых религий, терроризм, выступающий под флагом веры, есть скорее явление современное, которое особо проявилось в конце ХХ – начале XXI века. Говоря конкретно о терроризме исламистского толка, надо иметь в виду, что его возникновение связано не столько со спецификой исламской религии (хотя и это обстоятельство нельзя не учитывать), сколько с целым рядом глобальных, региональных и локальных проблем социокультурного, социально-экономического, внутриполитического, внешнеполитического, демографического свойства.

Глубина проблемы, связанной с распространением религиозно мотивированного терроризма, кроется во многих факторах. Несомненно, исламистский экстремизм коренится отчасти в некоторых традициях исламской мысли. Воззрения современных адептов салафитского джихада базируются в том числе и на идеях, развивавшихся исламскими учеными и проповедниками еще во времена Средневековья и Нового времени (прежде всего, ибн Таймия и аль-Ваххаб). В то же время нельзя недооценивать среди факторов, способствовавших развитию современного джихадистского движения, процессы, происходящие и за пределами мусульманского мира, а также внешние факторы, входящие в соприкосновение с исламским миром.

Терроризм в любых его проявлениях – и «религиозно окрашенный» терроризм в особенности – феномен крайне сложный, неоднородный, многомерный и многоуровневый. Соответственно и борьба с этим феноменом должна вестись на различных уровнях. Готовых универсальных рецептов антитеррористической борьбы нет и не предвидится. Тем более что терроризм, будучи явлением, не имеющим четких границ, постоянно находится в динамическом состоянии, меняясь и приспосабливаясь к новым условиям. Аналогичным образом должны меняться и способы противостояния экстремистской угрозе. В этой связи очень уместным выглядит сравнение, которое делает американский исследователь Гренвил Байфорд между войной против терроризма и «войнами» против бедности, преступности, наркотиков, в которых «противник никогда не сдается»[342]342
  Цит. по: Малашенко А. Исламская альтернатива и исламистский проект. М., 2006. С. 16.


[Закрыть]. Вероятно, так оно и есть. Возможно, пока существует человечество, насилие (в том числе и террористическое) всегда будет сопутствовать ему. Но даже если полностью искоренить терроризм невозможно, то это отнюдь не означает того, что антитеррористическая борьба лишена смысла и обречена на поражение. Мир как минимум не может себе позволить капитулировать перед лицом террористов, под какими бы знаменами они ни выступали, к какой вере и к каким идеям они бы ни апеллировали. Напротив, эта борьба должна вестись самым активным способом.

В последние годы основные контртеррористические усилия мирового сообщества были сконцентрированы на противостоянии угрозам исламистского экстремизма и терроризма. Несмотря на то что предпринимаемые меры принесли определенные успехи, экстремистские группировки продемонстрировали довольно высокий уровень устойчивости и выживания, приспосабливаясь к новым условиям. Будучи серьезно ослабленными в результате антитеррористических мероприятий, структуры типа «Аль-Каиды» переключились на франчайзинговое распространение прежде всего посредством Интернета своей идеологии среди группировок и отдельных личностей, придерживающихся салафитско-джихадистских взглядов. Эффективная стратегия для противостояния глобальному джихадистскому движению и победы над ним должна обязательно включать в себя сложный комплекс военных, разведывательных, финансовых, политических, юридических и социальных инструментов. К комплексу мер, направленных на ослабление религиозно мотивированного терроризма, следует отнести следующие шаги.

1) Прежде всего необходимо активно противоборствовать идеологии глобального джихадизма. Возможно, это направление является самым важным в комплексе мер противостояния экстремизму и терроризму, выступающему под лозунгами религии.

2) Следует пытаться разрушать связи – идеологические, логистические, финансовые и другие – между локальными экстремистскими и террористическими группировками, с одной стороны, и «глобальным джихадом» – с другой. Поэтому крайне непродуктивным представляется смешивание в одну кучу всех группировок, выступающих под радикально-исламистскими лозунгами, но зачастую находящихся в острейшей идеологической полемике друг с другом, доходящей до открытого вооруженного взаимного противостояния.

3) Крайне важным является лишать террористов «безопасных гаваней», где они могут получать убежища, возможности для перегруппировки сил, для рекрутирования и обучения новых боевиков. Потеря безопасных прибежищ заметно снижает оперативные возможности террористов. Естественными мерами борьбы с экстремизмом является пресечение финансовых потоков, подпитывающих джихадистское движение.

4) Необходимо усиливать мощь государств в исламском мире и умеренных групп гражданского общества для противостояния локальным джихадистским угрозам – чтобы лишить террористическую сеть «Аль-Каиды» альтернативных прибежищ, а со временем ослабить «кластеры», составляющие глобальное джихадистское движение. В то же самое время репрессивность в отношении экстремистов должна носить четко отмеренный характер, так как любые перегибы в этом направлении чреваты самыми неблагоприятными последствиями.

Тактические методы борьбы с террористами (силовые действия, блокирование финансовых и логистических возможностей, разрушение организационных структур и коммуникационных сетей терроризма и т. д.), вне всякого сомнения, показывают свою эффективность. Однако нельзя не заметить и их преходящего значения, поскольку эти действия, хоть и наносят серьезный ущерб террористическим сетям, все же не затрагивают глубинных причин. Одни лишь силовые методы не могут быть действенными. Фигурально выражаясь, для победы на фронте борьбы с терроризмом надо выиграть битву в тылу – за умы, людские и финансовые ресурсы. Необходимо работать над тем, чтобы не создавались условия, позволяющие террористам, какими бы идеями они ни прикрывались, вербовать новых сторонников своего преступного дела. Как в целом верно замечают М. Дж. Пенн и Э.К. Залесн, «корни террористического движения XXI века (…) нельзя выкорчевать простыми топорами. Кроме военных и социальных усилий, это потребует напряженной интеллектуальной и религиозной работы – возможно, межконфессионального движения, призванного определить истинные пути к Богу, которое переубедит столько же новообращенных террористов, сколько военные смогут найти и уничтожить. Самых фанатичных боевиков скорее обнаружат в хороших школах и в Интернете, чем в трущобах. Они являются участниками романтизированного движения, ведомого религиозной доктриной, поэтому нам нужно удвоить усилия, чтобы расшатать интеллектуальный фундамент этого движения и остановить приток новых террористов»[343]343
  Пенн М.Дж., Залесн Э.К. Микротенденции: маленькие изменения, приводящие к большим переменам. М., 2009. С. 494–495.


[Закрыть].

Угроза, которую несет человечеству религиозно мотивированный терроризм, не ограничивается одними лишь человеческими потерями. Не менее важной угрозой представляется порождаемый террористическими действиями климат взаимного подозрения и страха между различными конфессиями (да и внутри самих конфессий тоже). Здесь можно согласиться с мнением, что «в демократических странах терроризм углубляет этнические и религиозные границы. В недемократических государствах он способствует авторитарным силам»[344]344
  Jihadi terrorism and the radicalisation challenge in Europe: By R. Coolsaet etc. P. xvi.


[Закрыть]. В тех случаях, когда это происходит, можно считать, что террористы выполнили одну из главных своих задач – трансформировать противостоящие им общества, манипулировать ими.

Трудно не согласиться с тем, что «вал терроризма во всем мире обусловливает необходимость столь же активного противодействия ему, а это, в свою очередь, предполагает его интенсивное изучение»[345]345
  Антонян Ю.М. Терроризм: криминологическое и уголовно-правовое исследование. М., 1998. С. 6.


[Закрыть]. В этой связи необходимым представляется создание и развитие в России «мозговых центров», think tanks, наподобие существующей в США корпорации RAND. В задачу таких центров должно входить теоретическое, аналитическое осмысление феноменов, связанных так или иначе с проблемами экстремизма и терроризма, а также выработка во взаимодействии с соответствующими государственными структурами (в том числе силовыми) идей и предложений, относящихся к практической плоскости. Правильное понимание истоков терроризма имеет огромное значение: для того чтобы лечить болезнь, надо верно поставить диагноз и найти корни этой болезни.

В частности, необходимо систематически исследовать психологию современных террористов, берущих на себя роль защитников истинного ислама. Если удастся выяснить, почему люди становятся террористами, какие социальные, политические, культурные, экономические и другие факторы способствуют распространению экстремизма и терроризма, если будет достигнуто понимание природы этих феноменов, то может быть определен более рациональный и точный подход к предупреждению терроризма и действенному противостоянию экстремизму.

Следует предпринимать эффективные меры против индоктринации и влияния извращенных идей, питающих террористическую деятельность. Следует четко осознать, что террористическая деятельность, несмотря на всю ее деструктивность и непосредственную опасность для человечества, – это лишь тактика борьбы, за которой стоит определенная идеология. Война против терроризма на самом своем фундаментальном уровне является войной идей. И чтобы противостоять экстремизму на стратегическом уровне, необходимо организовать идеологическое сопротивление. Отсюда целью идеологического противостояния терроризму, выступающему под флагом исламской веры, является прежде всего делегитимизирование джихадистской идеологии и использование ее террористами, а также лишение экстремистов достаточного основания исламского политико-религиозного дискурса.

Большое значение имеет работа мусульманских авторов по разъяснению истинного отношения исламской религии к насилию, по объяснению моральных принципов исламского вероучения, несовместимого с логикой и действиями экстремистов, выступающих под зеленым знаменем. Чтобы бороться с экстремистским исламизмом, необходимо изучать ислам. Более того, вряд ли будет преувеличением сказать, что только сам ислам может положить конец экстремизму, выступающему под флагом этой религии. Как верно заметил в свое время египетский богослов Фуад Закария, «ислам будет таким, каким сделают его мусульмане»[346]346
  Кардини Ф. Европа и ислам: история непонимания. СПб., 2007. С. 286.


[Закрыть]. По сути дела, только исламские авторы и духовные лидеры могут выносить суждения о том, чем в действительности являются экстремизм и терроризм, выступающие под знаменем мусульманской веры, – сознательное извращение ли это, заблуждение или норма.

В этой связи немалый интерес представляет разработанная египетскими властями совместно с университетом Аль-Азхар программа «Осознание истинного ислама», направленная на противодействие религиозной радикализации. Эта программа содержит понимание, что важным элементом противостояния террористической угрозе является борьба с культурой терроризма, лежащей в основе радикализма и экстремизма. В качестве одной из главных задач ставится лишение террористических группировок возможности использовать какую бы то ни было религию для оправдания насилия. С учетом статуса и авторитета университета Аль-Азхар как центра исламской мысли и академической исламской юриспруденции, египетские власти решили воспользоваться влиянием Аль-Азхара в области борьбы с экстремизмом. Египетская инициатива, в частности, предполагает подготовку неегипетских имамов в области борьбы с радикализацией с акцентом на изучении основ религиозных наук и путей реагирования на подстрекательскую идеологию радикальных группировок; подготовка имамов Аль-Азхара, направляющихся за пределы Египта для раскрытия миролюбивой природы ислама, дерадикализации и борьбы с экстремистской мыслью; перевод первоисточников ислама на иностранные языки в университете Аль-Азхар для демонстрации как мусульманам, так и сторонникам других религий, что ислам является религией мира, терпимости, умеренности и т. д. Предполагается, что эта инициатива поможет создать новое поколение исламских проповедников и ученых, отстаивающих природу ислама как религии, основанной на умеренности, терпимости и принятии другого.

Необходимо оказывать поддержку умеренным, либеральным силам в исламе. И с этой точки зрения особое значение приобретает изучение опыта борьбы с экстремистскими течениями в религии в тех государствах, где поощряется умеренный ислам (как, например, в Тунисе). Следует изучать также и опыт противодействия религиозному экстремизму тех мусульманских стран, где господствующим является фундаменталистское прочтение ислама. Саудовская Аравия намерена переучить 40 тысяч мусульманских проповедников в надежде воспрепятствовать распространению воинствующего исламизма. Переподготовку мулл будут вести Министерство по делам религии и Центр национального диалога, учрежденный в 2003 г. для пропаганды умеренной интерпретации исламских традиций. За несколько лет в связи с разжиганием ненависти к немусульманам и призывами к молодежи участвовать в «глобальном джихаде» в Саудовской Аравии были уволены сотни имамов. Однако эффективность подобных мер остается пока под сомнением[347]347
  См. bbcrussian.com. Дата публикации: 2008/03/21. http://news.bbc.co.uk/go/pr/fr/-/hi/russian/international/newsid_7308000/7308374.stm


[Закрыть].