Текст книги "World of Warcraft. Ночь Дракона"

Глава двенадцатая

Прекрасная солнечно-светловолосая дева с улыбкой тянула вперед руку, маня к себе Кейлека. Он потянулся к ней, но всякий раз, стоило только подумать, что руки их вот-вот встретятся, та словно бы отодвигалась чуточку дальше.

Раздосадованный, Кейлек рванулся к ней, однако, пускай и ей явно хотелось, чтоб он нагнал ее, ничего из этого не получилось.

«Анвина!» – позвал он, хотя губы его даже не дрогнули.

И тут вокруг нее начали появляться другие. Высокий, благородного вида человек… со сгнившей, истлевшей кожей. Померкнув, этот призрак стал тенью огромного дракона-скелета… ледяного змея. Затем и неупокоенный дракон исчез, уступив место высшему эльфу в пышных, однако мрачных одеждах и такой же широкополой шляпе.

В отчаянии Кейлек указал пальцем ей за спину, пытаясь предупредить ее об устрашающих призраках – особенно этом.

«Анвина… это Дар’Кхан! Это Дар’Кхан…»

– Это Дар’Кхан! – взревел он во весь голос.

– Кейлек!

Голос Краса развеял остатки кошмара… и Кейлек сумел разглядеть, что мир наяву ничуть не лучше.

Накрепко скованные цепями, оба сидели на полу подземелья – несомненно, одной из пещер Грим Батола. Нахмурившись, Кейлек смерил взглядом товарища.

– Стало быть, великий Кориалстраз снова спас мир… или я, чего доброго, ошибаюсь?

– Часто ли являются эти сны? – ничуть не обидевшись на его замечание, спросил дракон в облике мага.

Не желая обсуждать эти материи, Кейлек отвел взгляд в сторону, но второй узник отступиться не пожелал.

– Часто ли она тебе снится, Кейлек?

Точно ужаленный, Кейлек вновь повернулся к Красу.

– Всякий раз, как усну или лишусь сознания по другой причине, вот как сейчас! Тебе это в радость?

Крас отрицательно покачал головой.

Юный дракон шумно перевел дух.

– Мы в Грим Батоле, так? Взяты в плен Смертокрылом?

– Нет… Синтарией… или Синестрой, как она предпочитает зваться, не желая иметь ничего общего с грозным супругом.

И дракон в облике мага начал подробный рассказ о встрече с супругой Смертокрыла.

Слушая Краса, Кейлек не верил своим ушам. Гнев его поумерился, и он поднял взгляд к крохотному обломку металла под потолком.

– Это он и лишает нас сил?

– Да, он… и моя ручная зверушка, – отвечал ему новый голос.

Узники обернулись к выходу и увидели на пороге того самого эльфа крови, что, по словам Краса, звался Зендарином. За спиной его, в коридоре, мерцало облако магических сил, элементаль, с виду – обычный убийца магов. Однако синий дракон, тонко чувствовавший магию во всем разнообразии ее оттенков, сразу же понял: нет, эта тварь вовсе не из обычных, но коренным образом изменена, переделана – да так, что теперь не на шутку опасна даже для драконов.

Кейлек чувствовал, как хочется элементалю придвинуться ближе, но Зендарин взмахом руки отогнал его в глубину коридора.

– У него развился ряд любопытных… пристрастий, – заметил эльф крови. – Кое в чем он, например, теперь напоминает пожирателя маны.

– Чего ты хочешь? – спросил Крас.

Зендарин оскалил зубы в улыбке.

– Стать вашим другом…

Кейлек насмешливо фыркнул.

– Ты мне не веришь? Не так давно я узнал много нового, особенно насчет нашей дражайшей леди в черном. Сдается мне, в некоторых отношениях наши взгляды на нее могут сходиться.

– Со смертью играешь, Зендарин, – ответил старый дракон, – и мы в твои игры ввязываться не станем. Неужели тебе не приходит в голову, что она постоянно ждет от тебя измены из-за твоих собственных устремлений?

– Разумеется, ждет. От этого все становится еще забавнее.

Пленники переглянулись. Кейлек ожидал, что его товарищ начнет торговаться, вытягивать из эльфа крови подробности, но единственный путь к спасению Краса, похоже, ничуть не заинтересовал.

– Что тебе от нас нужно? – наконец спросил Кейлек.

Зендарин помолчал, ожидая, что скажет Крас, однако старший из драконов хранил молчание, и тогда эльф крови сосредоточился на синем.

– Вскоре настанет пора дать ей бой. Я – всего-навсего эльф крови. А вот дракон куда лучше сумеет задержать ее на необходимое время.

– Необходимое для чего?

– Так, значит, тебе интересно?

Кейлек злобно оскалился.

– Если бы не было интересно, я бы никому из твоего племени и слова не сказал, в какой бы ситуации ни оказался!

Взгляд Зендарина скользнул в сторону Краса.

– А что же он?

И вновь дракон в облике мага не проронил ни слова, чем вверг Кейлека в бешенство. Уж не полагает ли он, будто выбор у них столь богат, что эльфу крови не стоит хотя бы для виду, слегка, подыграть?

– Он за себя в ответе, а я – за себя, – прорычал синий. – Мне интересно. Тебе ведь это от меня требуется, так?

– Да, но двое гораздо лучше одного. Я дам тебе время на вразумление друга, но знай: времени у нас почти не осталось.

С этим Зендарин вновь выскользнул из подземелья. Убийца магов последовал за ним не сразу, замешкался у входа, словно его все еще тянуло к пленным, и лишь после того, как эльф крови окликнул его, исчез.

– Они превратили мелкое зло в нечто куда более коварное, – заметил Крас. – Таков уж он, Грим Батол… Здесь зло не просто процветает, здесь оно превращается в…

– Что на тебя нашло? Отчего ты не подыграл ему?

– Этот эльф крови слишком глуп даже для игр с ним, юный. Да, его тьма ужасна, но ее тьма – ужаснее в тысячу крат. Даже торгуясь с ним, мы слишком рискуем. Не стоит оно того, ты уж поверь.

Кейлек обжег его взглядом.

– Нет, я тебя никогда не пойму. Ладно. Делай, как знаешь. Если Зендарин придет снова, оставайся здесь, гнить в цепях да таращиться на этот проклятый обломок, пока она не вытащит тебя отсюда и не принесет в жертву, или что там еще у нее на уме.

– Она создает дракона-выродка, каких еще не видывал мир, а нам предстоит вскармливать ее творение собственными жизнями.

– Тем больше причин воспользоваться самым ничтожным путем к бегству… или у тебя уже есть какой-то чудесный план?

Собеседник сощурился.

– Чудесным я бы его не назвал… да и настоящим планом, пожалуй, тоже, но… но кое-что предпринять, возможно, смогу.

Юный дракон подождал дальнейших объяснений, но Крас всего-навсего отвернулся к выходу… и уставился в темный проем.

«Он здесь… Кориалстраз здесь…»

Синестра смаковала этот момент вновь и вновь. Все ее замыслы двигались к завершению именно так, как ей и грезилось. Да что там, она получила гораздо больше, чем ожидала: ведь этот синий юнец – сущий подарок судьбы!

Супруга Смертокрыла подошла к краю ямы, где дремало ее любимое детище. Изголодался, ах, как изголодался… но теперь знает, что в свое время будет накормлен должным образом.

– Жаль, жаль, что он не явился раньше, – поцокав языком, пробормотала Синестра себе под нос, – и синий тоже. Лучше всего было бы напитать их квинтэссенциями яйцо. Конечно, они и теперь пойдут на пользу, но неотъемлемой частью его существа уже не станут. Да, жаль, очень жаль…

«Но есть же и прочие яйца, – напомнил голос в ее голове. – Уж тем-то, следующим, достанутся все преимущества, что не достались ему! Могущество, обретенное ими, сполна окупит многие годы страданий…»

– Да, – в полный голос согласилась она. – Новое поколение затмит собой даже Даргонакса.

Едва она вымолвила это имя, создание на дне ямы встрепенулось.

– Тихо, тихо, – промурлыкала безумная драконица. – Отдохни, дорогой Даргонакс, отдохни. Ужин скоро будет готов.

В яме вновь сделалось тихо. Удовлетворенная, Синестра призвала к себе пару скардинов.

– Спускайтесь вниз. Что мне нужно, вы знаете. Меня отыщете в пещере дракона пустоты.

Скардины рыкнули, подтверждая, что приказание понято, и поспешили исполнять ее волю.

Синестра еще раз бросила взгляд во тьму ямы и отправилась к дракону пустоты, уже представляя себе тех, кто вылупится из следующих яиц, великолепных детишек, что выйдут на свет из скорлупы.

– Наконец-то! – выдохнула черная драконица. – Как долго я этого ждала…

Тварь в темной яме снова зашевелилась. Ей (вернее, ему) давным-давно сделалось ясно: притворишься тихим – многое сможешь узнать. Однако на этот раз ему, кажется, удалось узнать даже больше, чем хотелось бы.

Новая кладка яиц… новые братья и сестры… лучшие братья и сестры…

Даргонакс зашипел.

Тем временем дворфы в компании двух нежданных союзниц крались к Грим Батолу. На том, чтобы поскорее отправиться к жуткой горе, настояла Вериса, как Ром ни убеждал ее повременить до следующей ночи. При свете солнца дворфы слишком уж привлекали внимание: днем их без труда заметят даже караульные, а ведь отряду еще предстоит обмануть защитные чары.

Насчет последнего кое-какие надежды сулила Ириди. Правда, эльф крови вполне мог заметить ее, однако жрица считала, что возможности посоха известны ему куда хуже, чем ей.

– Посохом он завладел совсем недавно, наверняка незадолго до того, как сумел пленить дракона пустоты, – пояснила она остальным.

Рассказ о том, что представляют собой драконы пустоты, потряс и Верису, и дворфов до глубины души. Откуда они взялись, не знала даже Ириди. Известно ей было одно: внезапно появившиеся в Запределье, драконы пустоты какое-то время угрожали ее соплеменникам. Однако, судя по тому, что удалось выяснить, злости к дренеям они не питали – скорее, просто пребывали в нешуточном замешательстве: им и самим было невдомек, кто они и каким образом появились на свет.

Дракон пустоты оставался главной целью ее поисков. Она даже изо всех сил старалась забыть о том, втором посохе, опасаясь, как бы желание отомстить за друга в нужный момент не затуманило ее разум. Однако сейчас Ириди поняла, что совершила ошибку, что всего лишь мешает самой себе осознать, сколь велика грозящая ей опасность… и сколь невыполнимым может оказаться взятое на себя обязательство.

Но прежде, чем отряд отправился на вылазку, им с Верисой пришлось заключить три договоренности. Во-первых, они условились непременно отыскать дракона пустоты. Освободить его, или же в силу необходимости уничтожить – на этот вопрос можно было ответить лишь после поимки.

– Нельзя допустить, чтобы он угрожал другим, если подобное вдруг взбредет ему в голову, – настаивала следопытка. – Позволять врагам воспользоваться им в своих чудовищных замыслах тоже нельзя. Окажется это приемлемым – освободим его, но со злом, наверняка породившим тех двух тварей, о которых ты рассказала, непременно нужно покончить.

Вторая из трех договоренностей касалась эльфа крови. На этот счет Вериса была непоколебима.

– Зендарин мой. Сумеешь завладеть посохом и вернуть его, куда следует – так тому и быть, но двоюродный братец мой.

В-третьих, и это было самым главным, им следовало найти Краса с Кейлеком. Не только ради самих драконов (если, конечно, они еще живы), но из тех простых соображений, что эти двое – особенно старший, красный – их основная надежда на успех… не говоря уж о сохранении жизни.

Правда, шансы были невелики, но Ром распорядился ими как нельзя лучше.

– Не страшней же, чем брать Грим Батол в той войне! По крайней мере, на этот раз здесь нет ни армии орков, ни…

– Верно, зато есть скардины, драконоры и драконид, – с обычной своей рассудительностью напомнила Гренда, его заместительница.

Но это обескуражило их ничуть не больше всего остального. Все дворфы под командованием Рома отправлялись сюда, готовые в случае необходимости пожертвовать своими жизнями.

Грим Батол оставался точно таким же мрачным, каким Вериса помнила его с прежних времен. Охваченная дрожью, она пожалела, что на этот раз с нею нет Ронина. Однако, вдобавок к прочим обязанностям, Ронин был единственным из них двоих, кто мог остаться с детьми. Конечно, о сыновьях заботилась Джалия, полнотелая повитуха, мать шестерых собственных детей, ставшая близнецам кем-то вроде бабки и в то же время второй матери, однако защитить их ей было бы не по силам.

«Молюсь о том, чтобы все мы встретились, когда это кончится», – подумала Вериса, обращаясь к мужу и сыновьям. Но если встретиться им больше не суждено, она сделает все, чтобы двоюродный братец больше не угрожал ни Ронину, ни детям…

Слишком много жизней ее родных унесли прежние войны, а одну из сестер, Сильвану Ветрокрылую, как стало известно Верисе, постигла еще более жестокая участь. Все эти утраты были ужасны сами по себе, но затем, будто этого мало, началось возвышение эльфов крови. Сколь многие из соплеменников отреклись от традиций, свернули на этот темный путь, не выдержав мук, причиненных нехваткой магии после уничтожения Солнечного Колодца… Вспомнив собственные страдания, Вериса задумалась: быть может, и она присоединилась бы к остальным, если бы Ронин не помог ей оправиться? А много позже, когда чувство утраты порой возвращалось, на помощь приходила любовь к близнецам, само их существование…

Зендарина она хорошо знала во времена их юности. Амбиций он был полон с детства, но в те дни его притязания были вполне достойны. Ему хотелось занять высокое положение среди соплеменников, как ни трудно любому из эльфов вырваться за пределы собственной касты.

Вериса, так же не вписывавшаяся в жесткие рамки общества высших эльфов, могла оценить его стремления по достоинству. Но когда он свернул на путь эльфа крови, все его амбиции свелись к одной-единственной цели – собрать как можно больше магической силы, дабы утолить ненасытный голод и в то же время заполучить могущество, позволяющее отнять у других еще больше. Время от времени до Верисы доходили разрозненные слухи о неприглядных делишках кузена, однако к своим заботам она это не относила. Эльф крови, он был членом Орды, а с Ордой Альянс воевал постоянно. Следовало ожидать, рано или поздно он заиграется, не рассчитает сил, и какой-нибудь волшебник либо паладин покончит с ним навсегда.

Но вот Зендарин затеял охоту на ее сыновей. И Ронин, и Вериса знали, что дети их – редчайшее порождение союза высшей эльфийки с волшебником – отнюдь не просты. Таящиеся в них силы можно было почувствовать, попросту оказавшись рядом. Едва сыновья родились на свет, муж Верисы, сам о том даже не подозревая, сказал пророческие (теперь она понимала это) слова.

– Надеюсь, им суждено вырасти, – пробормотал рыжеволосый чародей во время очередного приступа меланхолии. – Надеюсь, им суждено вырасти…

Простейшее замечание… но сколько же в нем самых сложных, многозначных опасений!

В который раз задумавшись обо всем этом, Вериса наложила стрелу на тетиву. Меч, прощальный дар мужа, покоился в ножнах у пояса.

– В глаза, или точно под подбородок, в верхнюю часть горла, миледи, – напомнил ей Ром. – Хочешь быстро убить драконора, а то и драконида одним выстрелом уложить, бей туда.

Следопытка обвела окрестности пристальным взглядом. В некоторых отношениях, глаза ее в темноте не уступали глазам дворфов. Однако черная чешуя драконида и драконоров превращала их в весьма непростые мишени. Со скардинами было куда как проще, но охоту на этих созданий Вериса считала пустой тратой стрел.

Однако первым ей под руку подвернулся именно скардин. Сидя на корточках на высоком камне, мерзкая тварь посапывала, принюхивалась, будто пес, и в то же время жевала кусок какого-то подозрительного мяса… хорошо, если всего лишь тельце какой-нибудь злополучной ящерицы.

Туго натянув тетиву, Вериса отправила стрелу в цель.

Казалось, древко выросло из груди коротышки. Чешуйчатый карлик выплюнул недожеванное и без звука рухнул вниз. Удар тела о камни оказался почти не слышен, как следопытка и ожидала.

Укрываясь во мраке, дворфы сменили позицию. Продвигались они к ближайшей пещере, ведущей в недра горы. Плечом к плечу с Верисой терпеливо ждала дренейка Ириди. Ей следопытка велела по возможности держаться рядом: в Грим Батоле бывать жрице прежде не доводилось, тогда как высшая эльфийка кое-что о нем помнила… а еще не раз видела его в кошмарных снах, о которых не упоминала.

Высоко на вершине скального гребня появился еще один скардин. Вериса беззвучно выругалась. Скардины были вовсе не теми, кого ей хотелось бы убивать, но у нее снова не оказалось выбора. Мало этого, новая тварь засела в таком месте, откуда ее было непросто снять метким выстрелом даже прекрасно обученной следопытке.

Вдруг на плечо ее легла ладонь дренейки.

– Позволь мне, – прошептала Ириди.

Не успела Вериса остановить ее, как жрица скользнула вперед. Под взглядом Верисы Ириди полезла туда, где стоял караульный. Дренейка старалась двигаться с осторожностью, однако, видя, что скардин не замечает ее и не поднимает тревоги, следопытка была очень и очень удивлена. Какое-то время чешуйчатый карлик смотрел на Ириди в упор, и все же держался, как ни в чем не бывало.

«Какие-то жреческие уловки», – решила высшая эльфийка. Прежде ей доводилось слышать о жрецах других орденов, умеющих оставаться незамеченными, или, по крайней мере, не казаться опасными тем, до кого желают добраться.

Вскарабкавшись наверх, Ириди подошла к необычайно рассеянному караульному вплотную и ударила его ребром ладони по шее.

Скардин, не издав ни звука, осел наземь.

Укрывшийся за камнями справа от следопытки, Ром подал дворфам знак двигаться дальше. Вход в недра горы так и манил к себе, однако Вериса слышала от дворфов, сколько раз им удавалось подобраться к самому Грим Батолу, но лишь затем, чтоб потерпеть сокрушительное поражение.

И все же сейчас отряд медленно, но верно приближался к цели. С еще одним скардином, и даже с драконором дворфы расправились без малейшей заминки.

«Подожди, Крас, мы скоро. Мы скоро, – подумала Вериса. – И ты подожди, Зендарин, – помрачнев, добавила она. – Скоро я приду и за тобой».

Земля вздрогнула.

Невольно ахнув, следопытка схватилась за подвернувшийся под руку камень. Все вокруг заходило ходуном, будто во время сильного землетрясения.

Один только Грим Батол оставался тих и недвижен, как сама смерть.

Дворфы замахали руками, стараясь удержать равновесие. К подземным толчкам все они были привычны, но этот оказался столь яростным, что многие не смогли устоять на ногах.

Рома Вериса нигде не обнаружила, однако заметила Гренду. Воительница с трудом пробиралась к ней.

Земля между ними разошлась, дала трещину, из глубокой расселины рванулись на волю раскаленные газы, и обеим воительницам – хочешь не хочешь – пришлось отпрянуть назад.

А из расселины – и из прочих трещин, разверзшихся повсюду вокруг – уже лезли наверх фантастические, несуразного вида создания.

Существа из раскаленного камня.

Окруженные зловещим золотистым ореолом, они, точно марионетки, двинулись к угодившим в ловушку дворфам. Фигуры их отдаленно напоминали человеческие, но каких-либо черт были начисто лишены, отчего выглядели еще страшнее.

– Нежить! – закричала Гренда.

– Нет, это не Плеть, – отвечала Вериса. – Просто какие-то чудища, оживленные магией.

Столкновения с подобной угрозой никто не ожидал. Кем бы ни был новый хозяин – или хозяйка – мрачной горы, могуществом он, сумевший вывести в бой столь чудовищных тварей, обладал ужасающим.

Один из дворфов, взмахнув топором, ударил ближайшее из огненных чудищ. Лезвие топора тут же расплавилось, а воину, чтоб не обжечь рук, пришлось – что ж тут поделаешь? – бросить оружие.

Раскаленная докрасна рука каменной твари с невероятной скоростью взметнулась вверх, стиснула голову дворфа. По счастью, вопль и страдания воина оказались недолги, однако вид обезглавленного тела, медленно оседающего наземь, леденил в жилах кровь.

– Нам не по силам с ними сражаться! Их слишком много, а клинки наши их не берут! – крикнула Гренда, озираясь по сторонам. – Где Ром? Он должен подать сигнал к отступлению!

Но следопытке вовсе не хотелось отступать. Отправив лук за спину, в налуч, она обнажила меч и ринулась к ближайшей из оживленных каменных фигур.

Клинок без труда рассек мягкую раскаленную лаву. Опасаясь, что ей придется столкнуться с какими-либо магическими угрозами, Ронин позаботился, чтобы оружие не оказалось бесполезным против большинства таковых. Стихийный прислужник неведомого врага распался надвое, но обе половины не оставляли попыток сдвинуться с места.

В один миг, в один вздох Вериса разделалась со вторым неуклюжим созданием, однако в оценке шансов на победу Гренда оказалась слишком, слишком права. Огненные фигуры заполонили собой все вокруг.

Но, пусть даже скомандовав отступление, Гренда не развернулась, не пустилась бежать. Верная воинскому долгу, ожидая приказов Рома, она, как могла, отражала натиск врага собственным оружием. Одна беда: оружие дворфов не выдерживало даже легкого прикосновения к раскаленным телам…

Мало этого, огненные чудовища продолжали скапливаться вокруг, и, что еще хуже, медленно, но верно теснили дворфов друг к другу, словно овец. Убивать незваных гостей, они, похоже, не стремились – до тех пор, пока дворфы не слишком упорно сопротивляются.

«Живьем взять хотят! – в немалом смятении догадалась эльфийка. – Вот только зачем?»

Сказать по правде, искреннего желания искать ответ на этот вопрос у нее не имелось. Сознавая, что ее меч – вероятно, единственная надежда всего отряда, Вериса прыгнула через расселину, отделявшую ее от Гренды.

– Пусть все, кто сможет до нас добраться, немедленно соберутся за моей спиной! – скомандовала она. – А я попробую прорубить путь из окружения!

– А Ром? Я не могу найти Рома!

– Не можем мы его дожидаться!

Как ни больно было говорить такое о товарище, с которым ее столько всего связывало, Вериса не сомневалась: Ром на ее месте принял бы в точности такое же решение.

Гренда закричала, передавая приказания следопытки остальным. Выставив перед собою мечи и топоры, чтобы хоть как-то удерживать на расстоянии раскаленных врагов, дворфы сгрудились возле Верисы, а та принялась рубить жутких тварей одну за другой. Руки и ноги летели в стороны, комья расплавленной земли ударяли о кирасу, а один едва не угодил в лицо, но следопытка, не отвлекаясь ни на что, рубила, рубила, и мало-помалу путь вперед начал освобождаться.

Но тут земля всколыхнулась снова, и под ногами Верисы разверзлась еще одна трещина. Несколько тварей, поднятых на ноги вражеским колдовством, рухнули вниз, но их гибель не значила ничего – ведь выбранный следопыткой путь оказался перекрыт.

– Нужно идти на восток! – крикнула она.

Но, стоило ей свернуть в сторону, к напавшим на отряд присоединились скардины с драконорами. Возглавлял их особо гротескного вида драконид – наверняка тот самый, которого Ром называл Раском. Верисе отчаянно захотелось выхватить из-за спины лук и вогнать дракониду стрелу в горло, но такой возможности ей не представилось.

– Бросайте оружие, и останетесь жить, – пророкотал драконид, широким жестом указывая на плотные ряды безмолвных, тлеющих каменных тварей. – Продолжите биться – тут все и погибните.

Верисе уже не хватало свободного места для взмаха мечом, дворфы тоже воспользоваться оружием не могли. Отряд был обречен, в этом эльфийка даже не сомневалась. Взглянув на Гренду, она обнаружила в ответном взгляде ту же самую безысходность. Да, как Раск и сказал, выбор у них был небогат, а между тем, где жизнь – там надежда…

– Бросайте оружие, – велела Гренда своим.

Со стороны дворфов возражений не последовало.

Вериса швырнула меч на землю. Теперь оставалось только молиться о том, что отряд сдался не просто затем, чтобы безропотно принять лютую смерть.

Как только дворфы сложили оружие, каменные стражи на глазах ошеломленных воинов распались, растаяли, ручейками стекли назад, в расселины.

Их место заняли скардины с драконорами. Некоторые из первых, шипя либо скрежеща зубами, будто от голода, живо похватали с земли оружие дальних родственников.

Один потянулся к мечу Верисы, но Раск отогнал его прочь.

– Мое, – объявил драконид, взвешивая в руке творение Ронина. – Баланс неплохой.

С этим он повернулся к остальным стражам.

– В нижние подземелья их. Приказ госпожи.

Они шли сюда, желая проникнуть в недра Грим Батола, и вот желание их исполнилось, да только совсем не так, как хотелось бы… Оставалось одно – проклинать могущество таинственной госпожи, о которой упомянул драконид, и в то же время удивляться этакой силе. Появление огненных прислужников подсказывало: без черного дракона здесь явно не обошлось, вот только кто это? Может, Ониксия, дочь Смертокрыла? Наверняка нет: ведь Ронин как-то раз поминал о сведениях из разных источников, вполне убедительно подтверждающих гибель черной драконицы. Но в таком случае кому из других драконов может подчиняться угольно-черный драконид во главе когорт драконоров? Раск выразился определенно: «госпожа», что исключает оставшегося в живых Смертокрыла либо Нефариана.

Отец, сын, дочь…

А где же во всем этом мамаша?

Тут следопытка разом пожалела о том, что подтолкнула дворфов к решению сдаться. Следовало полагать, в Грим Батоле прячется одна из супруг Смертокрыла, а из его супруг Верисе немедленно пришла на ум одна только Синтария.

Выходит, она убедила дворфов сдаться на милость женушки обезумевшего Хранителя Земли…

Вериса тайком потянулась к спрятанному под кирасой кинжалу. Теперь ее окружали только враги из живых, и это вселяло надежду: если ей удастся отвлечь противников на себя, кое у кого из пленных появится хотя бы крохотный шанс на спасение…

Острие ее собственного меча качнулось у самого горла. От пылающего клинка повеяло таким жаром, что на лбу выступил пот.

– Кинжал, или твоя голова, – хмыкнул Раск. – Кинжал на землю, или голова с плеч.

Следопытка разжала пальцы и выронила кинжал. Один из скардинов поспешил подхватить его, но затем благоразумно передал дракониду.

– Верно выбрала, – подытожил Раск, сунув оружие за пояс, перетягивавший чешуйчатое брюхо.

Пленных погнали к устью пещеры.

Но сверху за всем этим, оставшаяся незамеченной, наблюдала еще одна из отряда. Помочь Верисе и дворфам Ириди ничем не могла, однако едва не бросилась вниз, на помощь. Остановило дренейку одно только соображение: оставив друзей без помощи, она вернее сумеет помочь им позже.

Жрица огляделась по сторонам. Наверху темнело, манило к себе устье еще одной пещеры. Подъем к нему вел нелегкий, однако лучшего шанса проникнуть в недра горы не предвиделось.

Убрав посох, Ириди, точно паук, полезла наверх по отвесной скале. Надеждами на успех она вовсе не обольщалась: противостоявшее им зло обладало невероятным могуществом, превосходя силой даже могущество эльфа крови, натворившего куда больше темных дел, чем ей представлялось. Однако теперь все зависело только от нее. Нечто подобное она почувствовала, как только отправилась в путь: настанет время, и ей придется принять судьбоносное решение, либо отважиться на судьбоносный поступок. Вот этот час и настал…

Крас, Кейлек, Вериса и дворфы угодили в плен. Самым разумным казалось выбрать кого-нибудь одного либо двоих, разыскать их и как можно скорее освободить. По словам самой следопытки, лучше всех прочих для этого подходил Крас.

Однако, вскарабкавшись к устью пещеры, Ириди уже твердо знала: первым делом она возьмется за поиски дракона пустоты…