Текст книги "World of Warcraft. Ночь Дракона"

Ириди кивнула. Если ящеры вправду настолько разумны, возможно, догадка Ронина была недалека от истины. В конце концов, их угодья простирались совсем рядом с Грим Батолом, а ящеры – это Ириди видела собственными глазами – настолько отчаялись, что принялись нападать на Гавань Менетилов. Может статься, они почуяли силу Ронина, или даже видели, как оба они появились из ниоткуда, и инстинктивно потянулись к нему, как к возможному спасителю.

В чем бы ни состояла истина, Ронин был готов поверить в свои предположения настолько, что сделал шаг к вожаку ящеров. Огромное создание снова склонило голову, как будто не желая чем-либо нанести человеку обиду.

Волшебник оказался в пределах досягаемости острых зубов, однако с прежним спокойствием протянул к зверю руку.

– Смелее, друг мой, – пробормотал Ронин. – Смелее.

Рептилия принюхалась, держа огромную пасть, в которой рука человека легко поместилась бы по самое плечо, почтительно сомкнутой. Широкие ноздри скользнули от ладони к локтю, порой оставляя на рукаве следы слизи, но это волшебник стерпел, не дрогнув.

Затем вожак ящеров отступил назад, повернулся к остальным и издал странный лающий звук.

Столпившиеся вокруг ящеры, все, как один, склонили головы к самой земле, а затем устремили недобрые взгляды в сторону Грим Батола.

Ронин с мрачной усмешкой оглянулся назад, на Ириди.

– Похоже, у нас появилось готовое войско, – заметил волшебник, подмигнув ей. – Вот только как бы им лучше всего распорядиться?

Глава восемнадцатая

Пробираясь из одного коридора в другой, Вериса вполне сознавала, что все глубже спускается в недра горы, а никаких следов добычи нигде вокруг не видно. Поначалу она рассчитывала отыскать ведущий к Зендарину след без труда, но нет – коридоры, которыми она шла, выглядели все более и более заброшенными, а попытки вернуться назад лишь привели эльфийку в очередной незнакомый туннель.

«Как будто сам Грим Батол – живой, играет со всеми нами, и со злыми, и с добрыми», – подумала Вериса. О подобных местах, обладающих собственным разумом, нередко – вместилищах великой магической силы, ходило немало легенд. Безусловно, к таким местам вполне мог относиться и Грим Батол: немногие уголки Азерота пропитывались подобными энергиями столь долгое время.

Не оставляя надежд отыскать путь, эльфийка пустила в дело крохотный клинок, начала оставлять на стенах небольшие, но узнаваемые метки. Вдобавок, всякий раз, сворачивая за угол, Вериса помечала стену справа. Таким образом, полагала следопытка, она уж точно не заблудится.

Но после того, как один их проходов вдруг кончился тупиком, вынудив следопытку повернуть назад, собственных меток Вериса найти не смогла. Вернувшись в тупик, заново убедившись в верности взятого направления, она снова двинулась в путь.

Однако вскоре Вериса оказалась в местах, совершенно ей незнакомых, и, что еще хуже, новая попытка вернуться закончилась не менее досадной неудачей.

Но тут откуда-то издали донеслись голоса – вроде бы голоса скардинов. Прежде следопытка старалась держаться от них подальше, теперь же их голоса сулили надежду не только отыскать двоюродного братца, но и выяснить, куда она вообще забрела.

Шипение и рык скардинов словно бы удалялись. Вериса ускорила шаг, но подобраться к ним ближе так и не смогла. Между тем путь, что тревожило еще сильнее, продолжал вести вниз – и куда дальше, чем ей изначально хотелось. Что прячется на самом дне подземелий Грим Батола, следопытка себе даже не представляла и в эту минуту не имела желания выяснять, если только где-нибудь там же не окажется и Зендарин… в чем она весьма сомневалась.

Теперь Вериса полагалась только на то, что видела впереди, да еще на небольшие камешки, кристаллы, местами украшавшие стены и указывавшие дорогу. Очевидно, в камень их вделала чья-то рука, и от этого на сердце становилось немного спокойнее: этими коридорами явно пользовались – возможно, нынешние обитатели, возможно, прежние.

И действительно, в одной небольшой пещерке она даже наткнулась на останки тролля, скорее всего, несшего здесь службу в орочьи времена. Подземный холод неплохо уберег труп от тления: кое-где на тощем, костлявом теле сохранились даже татуировки. Узкое, заостренное книзу лицо, губы растянуты в жуткой улыбке… Рядом нашлись даже кинжал и топорик, вполне годившиеся в дело, а потому эльфийка живо прибрала то и другое к рукам.

Однако, оставив мертвого спать вечным сном, Вериса не на шутку встревожилась: никаких следов, объяснивших бы, что погубило тролля, на теле не обнаружилось. Если бы не поразительная худоба, он выглядел бы почти как живой.

Быть может, тролль заблудился и умер от голода, так близко и в то же время так далеко от товарищей? Такой поворот не сулил следопытке ничего хорошего.

Однако, разжившись одноручным топором и кинжалом, Вериса чувствовала себя куда лучше подготовленной к встрече с любым врагом, какой ни попадется. Кроме того, она по-прежнему продолжала отмечать пройденный путь.

Вот только коридоры, которыми она шла, становились темней и темней, и, наконец, следопытка свернула в проход без единого мерцающего кристалла на стенах. Раздосадованная, Вериса вернулась в предыдущий туннель и двинулась дальше, до следующего ответвления.

Новое ответвление тоже оказалось неосвещенным.

Миновав еще два отрезка освещенного коридора, Вериса лишь отыскала еще два боковых ответвления, в коих царила непроглядная тьма. Сомнений не оставалось: кто-то – быть может, Зендарин, или даже сама гора – забавляется с ней, водит ее за нос.

Остановившись у темного зева еще одного ответвления, Вериса задумалась. Что делать? Выбор был невелик. Не зная, какой из боковых ходов приведет к цели, следопытка просто свернула в ближайший…

И услышала слабый голос, донесшийся из его глубины.

Слов Вериса разобрать не смогла, однако в голосе явственно слышалась боль и усталость.

Вполне вероятно, там поджидала ловушка, однако эльфийка ускорила шаг. На ходу она внимательно вслушивалась в темноту, но голос умолк. Не стоило отрицать: он вполне мог оказаться всего лишь причудой ее усталого разума, однако, приняв решение, отступаться от него Вериса не собиралась. Сжимая в одной руке топор, а в другой – кинжал, следопытка двинулась в темноту.

Каждый шаг вел ее все ниже и ниже. Пальцы сами собой крепче сомкнулись на рукоятях оружия. И вот впереди забрезжил неяркий свет…

Как и следовало ожидать, чем ближе она подходила, тем ярче сиял свет впереди, в скором времени озаривший весь коридор. Теперь, наконец-то, Вериса могла разглядеть стены туннеля во всех подробностях – подробностях, указывавших на то, что этот ход вырезан в камне гораздо грубее прежних, оставшихся выше. Уже одно это свидетельствовало о его древности… а еще намекало, что большинству обитающих наверху о нем, вероятнее всего, неизвестно.

Но если так, кому мог принадлежать донесшийся издали голос? Ведь не почудился же он ей?

Эльфийка замедлила шаг. Впереди показалось тускло-красное зарево, словно бы исходившее из устья пещеры где-то самую чуточку дальше.

Стиснув зубы, следопытка с опаской двинулась на свет и вдруг обнаружила, что вокруг с каждым шагом становится все холоднее. Куда холоднее, чем следовало: ведь здесь, в Грим Батоле, из подобных пещер должно было веять, скорее, не холодом – жаром.

Невзирая на то, сколь долгий проделала путь, Вериса задумалась, не повернуть ли назад… но что-то ее удержало.

Пригнувшись пониже, эльфийка заглянула внутрь…

И невольно округлила глаза.

Перед ней простиралось огромной величины подземелье, средоточие огня и льда. Первый воплощали собою лужи пузырящейся раскаленной лавы – они-то и испускали малиново-алый свет. В ноздри ударила едкая серная вонь. Таких луж впереди виднелось не меньше дюжины – от крохотных, не шире пяди, до настоящих озер, что могли бы легко вместить и Верису, и дворфов, причем уровень лавы вряд ли приподнялся б хоть на дюйм.

Казалось бы, от царящего внутри жара Вериса уже должна обливаться потом, но нет: на самом деле в пещере стояла такая стужа, что изо рта валил пар.

Объяснение этому находилось над головой. С потолка подземелья тянулись вниз огромные, острые, точно кинжалы, конусы льда. Однако счесть их порождением природных стихий было невозможно, сколько ни напрягай воображение. Углубившись в пещеру, Вериса отметила и безупречную белизну их сердцевины, и даже волнами исходящий от них холод.

Вскоре эльфийке сделалось ясно, для чего служит все это волшебство. Вначале она заметила один странный бугорок, затем другой, третий… и поняла: все эти округлые холмики – не что иное, как…

Повсюду вокруг были разложены яйца. Яйца, да такие большие, что отложить их могло только одно существо во всем мире.

Дракон.

Вериса шагнула к ближайшему. На первый взгляд яйцо казалось треснувшим, так как вся его видимая половина была покрыта чем-то клейким, напоминавшим яичный желток. Но, присмотревшись внимательнее, она обнаружила, что яйцо вовсе не треснуто: странное смолистое вещество покрывало скорлупу целиком.

Сковырнув толику вещества острием кинжала, эльфийка узнала его. Мьятис… Этой волшебной смазкой ее соплеменники предохраняли от порчи священные реликвии и редкости, наделенные жизнью – например, семена. Здесь же кто-то решил использовать мьятис куда хитроумнее, для предохранения от порчи этих самых яиц…

Но если слой мьятиса превосходно сохранял яйца свежими, то непрекращающийся спор жара с холодом оставался загадкой. Выходит, дело не только в свежести? Погрузив в смазку кончик пальца, Вериса решила, что температура яйца как раз такова, чтоб зародыш внутри наверняка сохранил жизнестойкость.

И тут ей бросилось в глаза, как много яиц хранится здесь, в идеальных, со всех сторон безупречных условиях. Не жалкая горстка. Не несколько дюжин.

Сотни. Многие сотни, и собирали их, вне всяких сомнений, веками…

Эльфийка заозиралась по сторонам. Поначалу это от нее ускользнуло, так как под слоем мьятиса все кажется серым, однако яйца здесь были собраны разные, причем разнились не просто формой или величиной, но и узором, и цветом.

«Во имя Солнечного Колодца! Все это не только яйца черных драконов! Вон те – наверняка яйца красных, а вот и другие…»

Глядя вокруг, Вериса не верила своим глазам. Когда они с Ронином помогали королеве рода красных бежать из плена Орды, ей довелось повидать немало битой скорлупы их яиц. Впоследствии муж, всю жизнь стремившийся к познанию всего, касавшегося магии, показывал ей образчики скорлупы яиц других родов, включая и яйца черных. Разумеется, большую часть подземелья занимали яйца сородичей Смертокрыла, но многие принадлежали красным, а непохожие ни на те, ни на эти, несомненно, были похищены у синих и у остальных.

– Не один век, – прошептала Вериса. – Их собирали не один век…

Но тут внимание следопытки привлекло нечто необычное, и она пригляделась к паре яиц поближе. Казалось, они как-то странно вспухли, а скорлупу их сплошь покрывают крохотные гнойники.

Что б некогда ни находилось внутри, теперь в этих яйцах теплилась жизнь отнюдь не невинных драконьих детенышей.

Внезапно Верису охватила дрожь – дрожь, не имевшая ничего общего с лютым холодом, испускаемым волшебными сталактитами. Она прекрасно помнила и мечты Смертокрыла о новом, куда более страшном роде драконов, и стремление его потомков продолжить гнусное дело отца. Однако в то время, как Нефариан и Ониксия ломали головы над сотворением нового рода, кто-то другой терпеливо, методично и, несомненно, обманом добывал все эти яйца и ждал, ждал своего часа, самого благоприятного времени для сотворения чудовищных драконов.

А уж чудовища, вышедшие на свет из такого множества яиц, наверняка сметут любую оборону, организованную исконными обитателями Азерота, без остатка!

Но вдруг ужасающие картины, возникшие в голове, исчезли, как не бывало: из дальнего угла громадного подземелья донесся шум. Движение…

Изготовив к бою топор, следопытка двинулась на звук, но, подойдя ближе, обнаружила только еще одно озеро лавы. Это оказалось таким широким, что посреди легко поместился бы парусник, вот только плыть ему было бы некуда. Эльфийка осмотрела берега лавовых луж в поисках тех, кто мог оказаться поблизости. Ослышаться, приняв несмолкающее бурление лавы за нечто большее, она не могла, это уж точно.

И тут из самой середины самого большого озера поднялась кверху огромная, жуткого вида голова. Жар раскаленной лавы окрасил ее в ослепительный ярко-оранжевый цвет. Рептилия широко распахнула клыкастую пасть, и…

– Ве… Вериса? – проскрежетала она.

Со стоном гигантский зверь двинулся к ее берегу озера. Следопытка шарахнулась назад. Многотонный, курящийся паром дракон выступил, вывалился из лавы на берег прямо перед ней. Ошеломленная его невероятной величиной, Вериса продолжила отступление. Таких огромных драконов она еще не видала – не считая разве что повелительницы рода красных, да еще Краса в истинном облике, в облике Кориалстраза…

«Кориалстраз?»

Между тем дымящийся исполин продолжал клониться в ее сторону. Сообразив, что дракон еще больше, чем ей показалось на первый взгляд, следопытка развернулась и пустилась бежать.

Над головою нависла огромная тень. Понимая, что скрыться не успеет, Вериса приготовилась к неизбежному…

Но нет, Кориалстраз не рухнул ей на голову. Мало этого, вместо ожидаемого ею грохота удара огромной туши о камень падению дракона сопутствовал всего лишь негромкий глухой удар.

Эльфийка осмелилась оглянуться.

По-прежнему окутанный паром, у края лавового озера, распростершись ничком, лежал маг по имени Крас. Обычно бледная, в эту минуту его кожа была ярко-красной, а тело выжгло в каменном полу отчетливый отпечаток. Долгополые одеяния с капюшоном, как ни странно, остались нетронутыми, хотя, если вдуматься, они являли собой лишь фальшивку, иллюзию, сотворенную драконьей магией, а потому намного превосходили прочностью любой настоящий наряд.

Оправившись от потрясения, Вериса подбежала к нему. Крас не шевелился, но, к счастью, дышал.

Но привести его в чувство эльфийке не удалось. Не зная, что еще предпринять, Вериса решилась проверить, горячо ли его тело на ощупь. Да, Крас оказался гораздо горячее обычного, но, по крайней мере, к нему можно было прикоснуться, не опасаясь обжечься.

Со всей возможной осторожностью подняв безжизненно обмякшего мага, следопытка оттащила его в сторонку, туда, где пол подземелья шел на подъем. Там она усадила его понадежнее и задумалась, что делать дальше.

Но Крас избавил ее от лишних хлопот, наконец-то открыв глаза.

– В-Вериса из высших эльфов, – с трудом проговорил он. – Не тебя ожидал я, но…

Дракон в облике мага зашелся в долгом приступе кашля. Выглядел он постаревшим, донельзя изможденным.

– Но видеть тебя я рад, хотя здесь и не самое подходящее место для радостных встреч.

– Пожалуй, мне следовало ожидать этой встречи, – откликнулась следопытка. – Здесь столько зла – кто же, если не ты, явится с ним покончить?

– Ты… и твой Ронин… исполнили долг свой с лихвой, юная, – объявил Крас, отмахнувшись от ее возражений. – Кр… кроме того, это… это все к делу сейчас не относится.

Глаза его сузились.

– Знаешь ли ты, Вериса, что творится сейчас в Грим Батоле?

– Ровно столько, чтобы совершенно запутаться, о великий.

Крас снова поморщился от боли. При виде этого Верису вновь охватила тревога.

– Крас… что за недуг тебя мучает?

– Мне довелось побывать в адского сорта месте, из тех, в какие я всей душой надеюсь больше не попадать. Я чудом сумел оттуда выбраться, но при том едва не оказался разорван в клочья. Оттуда, из заточения, меня забросило в самые недра этой горы… в самую толщу камня…

Тут он наскоро, как уж сумел, описал Верисе тот жуткий момент, когда, вырвавшись из волшебной ловушки, увлекаемый высвободившимися силами неведомо куда, угодил в глубину Грим Батола. Его тело и основание горы стали единым целым. Только невообразимая мощь магии да сила воли его и спасла, не то быть бы дракону погребенным в камне навеки.

– Оставалось одно – прорываться в ближайшее подземелье. По-прежнему в истинном облике, я отыскал его и без оглядки пополз из пещеры в пещеру. Для восстановления сил нужен был жар, невероятный жар. Правда, единственный источник, который мне удалось почуять поблизости, казался таким ничтожным… однако выбора у меня не имелось. Отправился я к нему, из последних сил принимая это обличье, когда коридоры становились слишком узки, и…

В пути он даже не обращал внимания на то, что находилось вокруг. Исстрадавшийся разум знал лишь одно: пусть жар и невелик, но до озер раскаленной лавы рукой подать. Конечно, драконы по природе своей в лаву нырять не склонны, и, задержись он в ней надолго, со временем сгорел бы насмерть. Однако жизнь его висела на волоске, а это был единственный способ быстро восстановить силы. При помощи последних крох магии, что ему удалось наскрести, немыслимый жар оживил Краса куда быстрее любого обычного отдыха.

– Но главная хитрость состояла в том, чтоб выбраться из озера вовремя. Изначально я был настолько разбит, что чудом не упустил момент. Дважды поднимался наверх, по возможности втайне взывал ко всем, кто полагал меня другом, так как понимал, что, к сожалению, еще нуждаюсь в помощи, но ждал не тебя – скорее, кого-то из дворфов, или же дренейку…

– Ириди?

Крас приподнял бровь.

– А, так вы с ней познакомились. Да. Она взяла на себя не одно невыполнимое дело, но сразу два. Во-первых, надеется освободить либо уничтожить дракона пустоты…

– Да… а во-вторых, отнять у эльфа крови посох, снятый с тела ее злодейски убитого друга. Но Зендарин… – Взгляд Верисы сделался просто-таки ледяным, несмотря на озеро лавы под боком. – Но Зендарин мой и больше ничей.

Крас озабоченно вгляделся в ее лицо.

– Личное дело, личная вражда… Не стану спрашивать, в чем причина, однако возьму на себя смелость напомнить о неразумности подобных стремлений.

– А вот об этом судить не тебе, – отрезала следопытка, поднявшись на ноги и оглядев окружавшую их чудовищную картину. – Скажи, что ты на этот счет думаешь? Все это осталось от Смертокрыла или от его отпрысков?

– Нет, это плоды одержимости матушки Нефариана и Ониксии, одержимости, всей глубины которой я до этого момента не понимал… а вот теперь начинаю бояться. Сколько же времени она собирала эти яйца, собирала и оскверняла каждое – несомненно, при помощи все той же треклятой, по-прежнему вредоносной Души Демона – ради своих гнусных стремлений? И сколько же… сколько же сил ей потребовалось, чтобы переместить их все в Грим Батол после того, как мои сородичи перестали его охранять?

– Думаешь, в то время ни ее, ни яиц здесь еще не было?

– Нет, нет… не могла она прятаться под горой и творить этакое зло втайне от стоявших на страже. Нет, в этом уединенном месте Синестра появилась недавно, однако ж… однако ж обустроилась просто на славу!

Собравшись с силами, Крас тоже встал. Видя, что он вот-вот вновь упадет, Вериса поспешила подхватить его под руку.

– Спа… спасибо тебе. Силы возвращаются на глазах, хотя от души надеюсь, что пройти через такое заново мне никогда больше не придется. Это, скорее, для Хранителя Земли, для Смертокрыла и его братии. Однако огонь в любом виде – неоценимая часть жизни, и потому помог мне прийти в себя.

Нахмурившись, дракон в облике мага обвел гневным взглядом пещеру.

– А вот это ужасающее глумление над жизнью, – продолжал он, указав на одно из вспухших яиц, – переполняет меня, верного ее служителя, такой яростью, что я готов уничтожить все вокруг, пусть даже ценой собственной гибели!

Вериса побледнела, испугавшись, что Крас перейдет от слов к делу. Ей тут же представилось, как вместе с ним умрет и она, как сыновья и Ронин останутся одни, и Зендарин сможет охотиться за близнецами в свое удовольствие. Сколь бы эльфийка ни соглашалась с тем, что эта пещера заслуживает разрушения, естественный эгоизм велел первым делом позаботиться о родных.

Но Крас покачал головой.

– Нет, этого я пока что сделать не могу: ведь с замыслами Синестры так не покончить. В ее руках останется и дракон пустоты, и чудовище, что уже рождено на свет. Что помешает ей отыскать еще одного синего или красного дракона – воплощение магии и воплощение жизни, – чтобы увеличить ужасную мощь своего творения?

– По-моему, ей и этим-то ни к чему утруждаться. У нее есть яйца твоего рода, и даже, вполне вероятно, яйца, за многие поколения похищенные у синих, хотя они и так редки, а значит, она вполне может вырастить пару драконов сама.

– Чтобы вырастить их, потребуется куда больше: для достижения желаемого ей нужен взрослый дракон, в годах, в расцвете сил, иначе на успех можно и не надеяться. Конечно, терпения Синестре хватает, но далеко не во всем. Представь, сколько поколений ей приходилось таить от всех свои замыслы! К тому же, – с легкой улыбкой добавил Крас, оглядевшись и кое в чем убедившись, – яиц других родов здесь не так уж много. Ими она, по-видимому, дорожит куда больше, чем собственными… то есть, всеми этими яйцами рода черных.

– Неужели все они отложены одной драконицей?

– На вид их, может, и много, но ведь копились они веками, – напомнил Крас, покачав головой. – Не устаю удивляться, на сколь потрясающе долгий срок порой рассчитаны замыслы Смертокрыла и его отпрысков…

Верису охватила дрожь.

– Значит, будем уничтожать их по одному? Вдвоем мы…

– Провозимся с этим непозволительно долго. Я еще слаб, юная, и, кажется, понимаю, отчего, – возразил Крас, указывая в глубину диковинного подземелья. – И если не ошибаюсь, нам с тобой нужно туда, да поскорее.

Гадая, что дракон в облике мага мог счесть настолько важным, Вериса повела его в указанном направлении. Стоило им отойти от яиц, жар раскаленной лавы начал брать свое, усилился так, что эльфийке трудно стало дышать.

Кроме этого, освещенное только озерами лавы, все вокруг приобрело зловещий багровый оттенок. Да, в прошлом следопытка Красу, как правило, доверяла, но сейчас начала сомневаться: вправду ли он знает, куда идти?

Вдруг закутанный в плащ с капюшоном маг застонал.

– Да, – выдохнул он. – Мы уже рядом.

– С чем рядом?

Но дать объяснение Крас не удосужился – только сощурился, смотря вперед. Что привлекло его взор, Вериса, несмотря на всю остроту зрения высших эльфов, смогла разглядеть лишь после еще нескольких нетвердых, неверных шагов.

Вначале свет этот был едва различимым золотистым маревом, сочившимся из следующего подземелья. Внутрь вела трещина, в которую путники могли бы протиснуться только поодиночке, да и то боком.

Крас в нерешительности остановился.

– Я пойду первым, но тебе нужно будет как можно скорее последовать за мной. Не знаю, сумею ли выдержать то, что там, впереди.

– А что там?

Шагнув в трещину, Крас оглянулся.

– Один из страшнейших моих кошмаров, – отвечал он.

С этим дракон в облике мага скрылся в пещере. Помня, что Крас не из тех, кто склонен преувеличивать опасность, эльфийка тут же двинулась следом. Прижавшись спиной к камню, она скользнула в трещину. Что же там обнаружится?

– Да, как я и подозревал. Как я и опасался, – прошептал Крас, глядя вперед. – Что ж, логично, более чем логично, особенно для нее.

Не успев закончить, он пошатнулся, готовый вот-вот упасть. Вериса тут же кинулась к нему и помогла устоять на ногах.

Дракон в облике мага выругался с таким пылом, какого эльфийка еще никогда за ним не замечала. На лице его отразилась горечь, досада, обращенная – это Вериса чувствовала – главным образом на себя самого.

Взгляд ее скользнул к небольшому возвышению, вытесанному из камня горы. На возвышении покоился источник света – зловещего вида вещица, причем вполне узнаваемая, несмотря на щербины и вмятины.

– Один обломок был у меня, – прохрипел Крас. – Еще один, крохотный, мне удалось отыскать. О судьбе остальных я знать не знал и ничуть их не опасался… но только она и могла воскресить эту мерзость хотя бы настолько… только супруге самого Смертокрыла и могло прийти в голову воссоздать хоть какую-то часть Души Демона…