Текст книги "World of Warcraft. Ночь Дракона"

И вот сейчас, здесь, в Грим Батоле, вдали от всего остального, Кориалстраз наконец-то почувствовал, наконец-то сумел понять, что это.

«Когда ж ты оставишь меня в покое, детище Нелтариона?!»

Вся ярость алого исполина сосредоточилась на месте раны. Тело пронзила новая боль, но Кориалстраз не сдавался. Уж на этот-то раз он очистится окончательно…

Из ранки в чешуйчатой шкуре брызнула щепоть крохотнейших осколков. Большая часть их оказалась обломками черного кристалла, благодаря его прежним стараниям, совершенно безвредными.

Однако среди черных осколков оказался один золотистый, размером не больше горошины.

– Проклятие всей моей жизни! Гнусная Душа Демона! – прорычал Кориалстраз.

Отшвырнув прочь остальные осколки, он призвал одинокий обломок Души Демона к себе. Столь крохотный, и в то же время столь пагубный, обломок послушно опустился в его лапу. Обнаружив его, красный дракон почуял и наложенные на него скрытые чары.

Разом почувствовавший прилив сил, Кориалстраз приготовился уничтожить обломок, но, поразмыслив, сжал его в кулаке, окинул взглядом хаос, буйствовавший над Грим Батолом, расправил крылья и поднялся в воздух.

Синестра наблюдала за разворачивавшимися событиями с неописуемой радостью. На ее взгляд, все шло в точности так, как ей и хотелось. Разорение Грим Батола ее не смущало ничуть. Главное – творение черной драконицы целиком оправдало и даже превзошло все ее надежды… а новое поколение, которое она выведет, как только все, кто стремится ей помешать, будут сокрушены, затмит собой даже его.

Черная драконица склонилась над синим, недвижно лежавшим у ее ног. В ладони Синестры покоился обломок Души Демона – все, что ей требовалось для построения славного будущего. Пусть сюда явится хоть сотня драконов: пока Даргонакс повинуется ей, все они падут, как пал Кориалстраз… и как вскоре падет этот, синий.

Кейлека окружал ровный, незыблемый золотой ореол. Сознания он не утратил – просто не мог шевельнуться. Мало этого, самая суть, квинтэссенция его существа вновь шла на убыль, только куда сумбурнее, чем раньше.

Лишенная помощи прежних реликвий и чар, Синестра направляла волшебные силы к цели сама. Пропущенные сквозь обломок и сквозь обезумевшую драконицу, они принимали форму черного сияния и струились наверх, к Даргонаксу.

Дракон пустоты погиб, но его квинтэссенция не пропала напрасно. Благодаря, опять-таки, приложенным Синестрой стараниям, Даргонакс оказался способен поглотить эту квинтэссенцию и стать могущественнее прежнего.

– Превосходно, – пробормотала Синестра. – Вот все и свершилось…

Но тут в небеса, словно восставший из мертвых, взвился, устремился за Даргонаксом он – тот самый, единственный, кто мог разбить вдребезги ее безумную самоуверенность. При виде Кориалстраза Синестра взревела от ярости. Еще немного, и красный настигнет чудовищного зверя…

При помощи зажатого в ладони золотистого обломка супруга Смертокрыла, не сходя с места, чувствовала, что у Кориалстраза имеется при себе. И вот этого далеко идущие планы Синестры уже не предусматривали. Сокрытый подвластным ей чародеем под личиной другой волшебной угрозы, ее коварный трюк, благодаря которому назойливый муженек Алекстразы ни за что не должен был добраться до нее во всей силе, при всех возможностях, оборачивался против нее же самой.

Если Кориалстраз по собственной воле оставил себе обломок Души Демона, некогда лишавший его сил, причина тому может быть только одна. Впрочем, этот безумный замысел к успеху, конечно же, не приведет.

Конечно же, не приведет…

Синестра всем телом подалась вперед. С ее творением, с Даргонаксом, Кориалстраз сравниться не мог. Делать ей ровным счетом ничего не требовалось – знай себе продолжай иссушение синего да корми его мощью дитя, и Даргонакс пожрет красного, как до этого дракона пустоты. Сомнений в этом не было никаких.

И все же… ведь это не кто-нибудь – сам Кориалстраз…

Отыскивая любые намеки на возможные трудности, Синестра вгляделась в свое творение и обнаружила кое-что настораживающее. Кое-что, изменившее Даргонакса и даровавшее Кориалстразу какой-никакой, но шанс.

И причиной тому могли оказаться только неповторимые энергии дракона пустоты…

С яростным визгом черная драконица прижала к груди свой обломок, взвилась ввысь и понеслась следом за ненавистным красным.

Гнусное отродье Синестры оказалось громадным. Конечно, не столь громадным, как один из Аспектов, однако ничуть не меньше, и, вдобавок, куда бодрее Кориалстраза.

Несмотря на все это, красный исполин не колебался. Главное – подобраться к отродью вплотную. Только тогда он сможет пустить в ход обломок и надеяться, что не ошибся в догадках. Держать в подчинении этакое чудовище супруга Смертокрыла могла лишь одним-единственным образом – тем самым, которым Кориалстраз надеялся уничтожить жуткую тварь.

Безнадежный план. Вряд ли из этого что-либо выйдет. Но больше у Кориалстраза не имелось никаких идей. Сомнительно, чтобы Синестра оставила в своем творении столь уязвимое место, и все-таки…

Увлеченно несущийся вниз, сеять ужас и смерть среди дворфов, Даргонакс его не замечал. Там же, рядом, Кориалстраз чувствовал и Верису с Ронином, и это придало красному дракону скорости. В гибели Кейлека он уже не сомневался, а ведь именно Кейлек совершенно справедливо заметил: слишком уж многие, связывавшиеся с Кориалстразом на протяжении сотен лет, дорого заплатили за это товарищество. Нет, с волшебником и высшей эльфийкой случиться того же не должно. Только не с ними. Этого он не допустит.

Кориалстраз взревел во весь голос, требуя, чтобы противник посвятил все внимание ему и только ему.

И аметистовый исполин охотно послушался.

– А-а, красный, – лукаво прошипел Даргонакс. – Крас, или Кориалстраз, да? Я чую твою великую мощь… твою энергию…

Кориалстраз, не отвечая ни словом, несся к нему. От жуткого зверя веяло знакомым безумием, безумием его создательницы.

Глаза сумеречного дракона сузились, превратились в щелки.

– Синий говорил, ты хитроумен, а я вижу перед собой только глупца! И с радостью пожру твою сущность, как пожрал сущность дракона пустоты…

– Разве ты не предпочел бы свободу?

Даргонакс замер, как вкопанный.

– О чем это ты? Что за хитрость такая? – прорычал он, зависнув в воздухе перед надвигающимся красным.

– Она всю жизнь будет распоряжаться тобой, а ты – всю жизнь склонять перед ней голову! Разве не лучше тебе, превосходящему любого дракона, когда-либо рождавшегося на свет, освободиться от ее власти?

Даргонакс на миг вспыхнул, замерцал в темноте.

– О да, я и освобожусь… только не так, как бы тебе хотелось!

За миг до того, как Кориалстраз, внезапно прибавив скорости, успел вонзить в него обломок, он сделался неосязаемым, и красный дракон пролетел сквозь врага.

Но, даже потерпев неудачу, Кориалстраз сумел очень и очень немало узнать. Во-первых, еще одного обломка в теле Даргонакса не нашлось. Во-вторых, к обращению в призрачный облик его мерцание ни малейшего отношения не имело. Вдобавок, когда это произошло, красный почувствовал некие перемены в самом его существе, намекавшие на еще одну силу – силу, схожую с энергиями покойного дракона пустоты.

Окрыленный надеждой, Кориалстраз заложил вираж, развернулся и приготовился к новой попытке.

Струя лавы ударила ему прямо в грудь. Оглушенный, красный дракон потерял равновесие, закувыркался в воздухе и едва сумел удержать в лапе обломок, хотя в глубине души усомнился: а стоит ли?

Но вот в голове прояснилось, и он увидел в небе, над Даргонаксом, Синестру. Сумеречный дракон тоже перевел взгляд на нее. В глазах его мелькнула явная ненависть к черной, но от создательницы Даргонакс ее позаботился скрыть.

– Стыдись, Кориалстраз! Даргонакса ты от меня не уведешь, – глумливо промурлыкала Синестра, протянув вперед лапу. – Он останется моим навсегда… как и весь Азерот…

– Вот здесь, Синестра, твоим безумным мечтам и конец! Здесь и конец безумным мечтам Смертокрыла!

Как он и ожидал, упоминание о Нелтарионе ввергло черную драконицу в бешенство. Широко раскинув крылья, она взглянула на Даргонакса.

– Он…

Внезапно Синестра осеклась, склонила голову набок.

– А-а, неплохо придумано, Кориалстраз! Ты ведь хотел, чтобы я отправила его по твою душу, не так ли? Молчишь? Не отвечаешь? Быть может, это развяжет тебе язык!

Красный дракон взревел. Лапа его неудержимо задергалась, а стоило ему разжать ее…

Обломок, которым он надеялся поразить Даргонакса, превратился в жалкую лужицу, струйкой потек с ладони… а вместе с ним растаяла без следа и последняя надежда на победу.

Глава двадцать четвертая

Едва в небесах появился красный дракон, Ронин вновь попытался убедить остальных бежать, однако Верису заботило нечто совсем другое.

– Нам нужно найти Ириди.

Кивнув в знак согласия, волшебник устремился за женой туда, где расстался с дренейкой, а Гренда тем временем принялась перестраивать дворфов, готовясь отразить любую атаку – хоть самого Даргонакса или его создательницы.

– Она должна быть где-то здесь, неподалеку, – пробормотал волшебник, раздраженно оглядывая окрестности. – Ей было велено держаться подальше от врага!

Остроглазая следопытка устремила взгляд под ноги.

– Ириди пошла туда.

– То есть, назад, к Грим Батолу. Ну, разумеется!

Возглавляемые Верисой, они побежали туда, куда вел след. В небесах гремел рев драконов, но Ронин думал только о том, как отыскать жрицу. Исход боя над головой в эту минуту целиком пребывал в руках – вернее, в лапах – Кориалстраза.

Но если чаще всего Ронин в наставника верил, то на сей раз призадумался: что именно красный может сделать в столь отчаянном положении?

– Ронин!

Рука Верисы указывала на груду камней впереди… на груду камней, что на самом деле была неподвижным телом. Не сомневаясь, что Ириди мертва, оба бросились к ней.

Но, стоило Верисе осторожно перевернуть ее на спину, дренейка негромко застонала, встрепенулась, открыла глаза.

– Он… еще… в небе?

О ком идет речь, оба поняли без пояснений.

– Да, чудовище все еще здесь, – отвечала Вериса.

Жрица закашлялась.

– Сумеречный… дракон… так я его назвала, – выдавила она. – Сумерки… всех драконов… а, может быть… и всего Азерота…

Зайдясь в новом приступе кашля, Ириди умолкла.

– О чем ты? – спросил Ронин, заметивший неуверенность в ее последних словах.

– Мой посох… он все еще здесь, рядом? Я его больше не чувствую, – страдальчески сморщившись, призналась дренейка. – Мне так его не хватает… так не хватает ощущения его близости…

– Вот он, – сказала Вериса, отыскав взглядом творение наару.

Ириди с трудом сомкнула пальцы на посохе, взглянула в кристалл и снова поморщилась. Ронин раскрыл было рот, но тут кристалл засветился неярким огнем.

Жрица в изумлении уставилась на Ронина.

– В нем еще что-то… еще что-то осталось, но отзывается… отзывается он на тебя, волшебник… наару… встречался ты с ними до этого?

Ронин озадаченно посмотрел на нее и на жену.

– Нет, ни с одним из них я никогда не беседовал, если ты об этом.

– И все же… что-то там, в глубине посоха… пробудилось… но я его не чувствую. Если не наару, то… кто-то тебя да коснулся… и, думается мне… возможно, нам удастся что-нибудь… пожалуйста, помоги… помоги мне подняться.

Ронин был к этому вовсе не расположен, однако Вериса подтолкнула его вперед. С их помощью Ириди сумела встать и указала на Даргонакса, парившего в воздухе рядом с только что присоединившейся к бою Синестрой.

– Час от часу не легче, – проворчал Ронин. – Вериса, останься с ней, а я пойду, погляжу, чем сумею ему помочь…

Однако Ириди из последних сил ухватила его за плечо.

– Подожди! Тебе нельзя уходить! Ты кое-что… кое-что должен увидеть…

– Что я должен увидеть?

– Вон, вон, смотри! – внезапно воскликнула жрица.

Однако волшебник не увидел в небесах ничего, кроме неизбежности поражения Кориалстраза, и перевел взгляд на эльфийку.

Вериса наморщила лоб.

– Кажется… кажется, сумеречный дракон на миг замерцал, – сказала она.

– «Замерцал»? – переспросил Ронин, вновь вглядываясь в Даргонакса, и обернулся к Ириди. – Это, по-твоему, сулит нам что-то хорошее?

Выглядела дренейка – мрачнее некуда. Очевидно, конец ее был угрожающе близок.

– Х-хвала Ззераку… он сделал куда больше… чем думал. Да, это может сулить нам спасение… а может, и нет…

– В последний раз предупреждаю тебя, Синтария, – заговорил Кориалстраз, намеренно называя черную драконицу именем, которого та больше не желала носить. – В последний раз предупреждаю: одумайся…

– Ты просто смешон, Кориалстраз! А впрочем, терпеть твое существование более ни к чему! Даргонакс…

Казалось, сумеречный дракон предпочел бы сожрать создательницу, однако и против пожирания красного, определенно, не возражал. В конце концов, слушаясь госпожу, Даргонакс получал все, что имелось у Кориалстраза, и таким образом становился еще более жуткой и пугающей фигурой для всего Азерота.

Кориалстразу оставалось только одно – утащить Даргонакса с собой.

Если это вообще возможно.

Аметистовый исполин налетел на красного… но тут в бок его неожиданно врезался новый враг – стройный, изящный, отливающий синевой.

Обменявшись яростным ревом, Даргонакс с Кейлеком принялись полосовать воздух когтями, щелкать зубами в попытке достать друг друга. Синего дракона окутал ореол света: вероятно, для верности он решил укрыться от атак сумеречного за волшебным щитом.

Но, как ни самозабвенно бился юный дракон, Кориалстраз видел, насколько он слаб. Появился Кейлек с той же стороны, что и супруга Смертокрыла, и это вполне объясняло, откуда взялась вся та мощь, влитая ею в Даргонакса, когда тот дрался с Ззераку.

Кориалстраз понимал, что ему следовало бы взять на себя Синтарию, однако не мог оставить Кейлека биться с Даргонаксом в одиночку. Раздираемый противоречиями, он, наконец, бросился на подмогу синему сородичу.

Сумеречного дракона его вмешательство только развеселило.

– Ну ладно, идите сюда оба… Я просто поем посытнее…

Схватив Кейлека, Даргонакс швырнул его в Кориалстраза, и вовремя отклониться в сторону красный не смог. Оба столкнулись с грохотом, подобным раскату грома, а Даргонакс, не тратя времени даром, хлестнул сцепившихся противников длинным хвостом. Затем аметистовый зверь вытянул хвост навстречу Кориалстразу и в тот же миг сделался бестелесным, а, ткнув в красного кончиком хвоста…

Снова обрел осязаемость.

Едва успев вовремя сообразить, что задумал противник, Кориалстраз извернулся в полете, уходя от удара.

Увы, преуспел он в том лишь отчасти.

Красный дракон вскрикнул от боли. Изгибаясь, он разорвал бок в том месте, где застрял хвост Даргонакса.

Но, как бы мучительна ни была его боль, все наверняка оказалось бы много хуже, если бы Даргонакс снова не принял бесплотный облик. Да, убить соперника сумеречному дракону очень даже хотелось, но не ценой же того, чтобы красный, падая, увлек его за собой!

Тем временем Кейлек, разинув пасть, выпустил во врага облако синей дымки. Окутав призрачного гиганта, дымка затвердела, обернулась кристаллами льда.

Даргонакс вздрогнул, замер, словно застыв. Но в следующий же миг Пожиратель распахнул челюсти и разом втянул в себя высвобожденную Кейлеком магию. Облако исчезло.

Покончив с его поглощением, сумеречный дракон на мгновение вспыхнул, замерцал, снова стал осязаемым и тут же ударил ошеломленного Кейлека в бок огромным крылом.

Синий, закувыркавшись в воздухе, полетел в лаву. Кориалстраз стрелой ринулся следом, но в спину его впились когти Даргонакса.

– Первым тебя на вкус отведаю! – объявил громадный зверь. – А после и его сущность себе заберу! И вот тогда… и вот тогда никто со мной в могуществе не сравнится!

– Про… про нее забываешь! – напомнил ему Кориалстраз.

Упоминание о создательнице ввергло Даргонакса в нешуточное раздражение.

– Настанет день, – негромко, так, чтоб никто больше этого не услышал, отвечал сумеречный дракон. – Настанет день… она сделала меня слишком великим, чтоб удержать в рабстве… мне суждено править всем…

– Пока она не сотворит новых.

– А этого у нее уже не выйдет! Яйца-то уничтожены!

– Яйца она уберегла! Сам понимаешь: иначе и быть не могло!

Даргонакс передернулся, отшвырнул Кориалстраза прочь и закричал:

– Оставлю тебя напоследок! Вначале отведаю магии синего!

Пока красный дракон приходил в себя, Даргонакс спикировал вниз, в сторону Кейлека, но Кориалстраз понимал, что на самом деле чудовище метит не в синего, бессильно зависшего над пышущей пламенем горой.

И Даргонакс, подтверждая его правоту, вновь сделался неосязаемым.

Но прежде, чем он успел достичь Кейлека – и пролететь дальше сквозь него, в этом Кориалстраз был уверен – сумеречного дракона окутало золотистое сияние.

Как Даргонакс ни старался, а сдвинуться с места не смог. Тогда он повернулся назад, к создательнице.

– Не будь скверным ребенком, – нараспев протянула Синтария, поднимая повыше обломок Души Демона. – Скверных детей с меня хватит. Вначале этого! – велела черная драконица, ткнув когтистым пальцем в Кориалстраза. – А что до другого…

Тут она бросила взгляд на Кейлека, рухнувшего к подножию Грим Батола.

– Что до другого, быть может, на его трупе останется, чем поживиться, к тому времени как ты расправишься с красным.

– Хорош-ш-шо, матушка…

По-прежнему окруженный золотистым ореолом – несомненно, отбивавшим у него охоту к дальнейшему неповиновению, – Даргонакс ринулся на Кориалстраза.

– Шанс… только один… второго не будет, – с трудом проговорила Ириди, оглянувшись на эльфийку. – Ты точно знаешь, что произошло?

– Своими глазами видела, – кивнув, подтвердила следопытка.

– Тогда нужно попробовать сейчас же.

Как ни старалась дренейка держаться на ногах без посторонней помощи, попытки ее выглядели не слишком убедительно.

Ронин с Верисой переглянулись за ее спиной.

– Ириди, что ты задумала?

– Я знаю, как… управлять посохом… но… отдать мне больше… нечего, – объяснила дренейка, вглядываясь в неяркое мерцание кристалла. – Однако силой… силой мог бы… поделиться ты.

– Если так можно одолеть эту тварь, располагай всем, что у меня отыщется.

– Глядите! – вмешалась Вериса. – Она снова посылает своего зверя к нему!

Ириди немедленно шагнула вперед и направила посох на сцепившихся в схватке драконов. Ноги ее задрожали, подогнулись, но тут жрица пробормотала себе под нос: «Я дала клятву», – и повернулась к волшебнику.

– Теперь… нужен ты, – выдохнула она.

Ронин подступил к ней и тоже взялся за посох. Кристалл вспыхнул ярко, как никогда.

Дренейка сосредоточилась и начала молитву.

Даргонакс вновь впился в Кориалстраза когтями. Красный дракон отбивался, как мог, но пережитые злоключения изрядно подточили его силы, а сумеречный был бодр и свеж.

И тут со стороны Синтарии донесся бешеный визг. Кориалстраза с Даргонаксом окутала ярчайшая вспышка света.

Сумеречный дракон разбух, разросся до еще более чудовищной величины.

– Да-а-а! – вскричал Даргонакс.

Испустив торжествующий рев, сумеречный дракон отшвырнул от себя изумленного Кориалстраза и устремился к создательнице. Даже на лету он продолжал расти.

С трудом держась в воздухе, Кориалстраз бросил взгляд на Синтарию.

Лапу Синтарии украшал жуткий ожог, прекрасно дополнивший ее ужасающую красоту, но крепко стиснутых пальцев драконица не разжимала. Обломок Души Демона не только жег ей ладонь, но и вливал в Даргонакса все больше, все больше силы…

«Нет! – подумал Кориалстраз, опуская взгляд к источнику магии, струящейся через обломок к сумеречному дракону. – Да понимают ли они, что творят?»

Внизу он увидел Ириди… а рядом с нею – Ронина: волшебник и был источником питавшей посох энергии. Но ведь Ронин должен знать, что из этого выйдет! Зачем же они…

– Нет! – крикнула Синтария, подняв голову к небу. – Не отдам! Не отдам!

Вновь устремив взгляд в сторону черной драконицы, Кориалстраз обнаружил, что ее сжатая лапа тянется к Даргонаксу, как будто она – а вернее, обломок – жаждет соединиться с аметистовым гигантом.

Тут-то Кориалстразу и сделалось ясно, на что надеются Ириди с Ронином. Очевидно, они решили воспользоваться тем самым отклонением, изъяном, который чуял в сумеречном драконе он сам!

Тем временем Даргонакс приблизился к создательнице вплотную… но в считаных ярдах от цели с разгону замер на месте, словно остановленный невидимой привязью пес. Как исполинский зверь ни старался, как ни напрягал силы, а сдвинуться дальше не мог ни на дюйм.

«Это потому, что обломок по-прежнему в ее руках… все, все – из-за того, что обломок по-прежнему в ее руках…»

Не задумываясь, чем это обернется для него самого, красный дракон собрал все силы и рванулся вперед, дабы сделать то, что не удалось Даргонаксу – добраться до Синтарии.

Если бы не близость Даргонакса да не обломок, жегший лапу черной драконицы, из его замысла наверняка ничего бы не вышло. Однако эти два обстоятельства отвлекли супругу Смертокрыла от всего прочего. Пока власть над сумеречным драконом оставалась за нею, она в буквальном смысле слова держала в руке и судьбу всего остального мира.

Кориалстраз бросился на нее снизу, целя мордой в сжатую лапу. В последний момент Синтария успела заметить его, но сделать ничего уже не смогла.

Целиком сосредоточившись на ее лапе, красный дракон врезался в противницу с лету, ударил носом в запястье. Порядком ослабшие, пальцы Синтарии разомкнулись, одинокий обломок Души Демона выскользнул из ее кулака… и с изумительной быстротой, с изумительной точностью влетел прямо в разинутую пасть Даргонакса.

– Глупец! – зарычала на Кориалстраза Синтария.

Могучий хвост черной драконицы захлестнул основание его шеи, острая чешуя глубоко впилась в плоть. Казалось, подхлестываемая безумной яростью Синтария вот-вот сокрушит его позвонки.

– Глупец! Я тебе башку оторву!

– Нет… это я оторву твою, – возразил сумеречный дракон.

Ничем более не удерживаемый, чудовищный зверь бросился в бой. Не веря своим глазам, Синтария высоко подняла брови, и даже в тот миг, когда Даргонакс схватил ее, властно взревела:

– Ты мой! Я тебя породила! Ты будешь повиноваться!

Аметистовый зверь недобро сощурился.

– Я не повинуюсь никому, кроме себя самого… Я – Даргонакс, Пожиратель всего, включая и тебя!

С этими словами он вонзил устрашающие – вдвое длиннее когтей Синтарии – когти ей в брюхо. Во все стороны брызнула чешуя пополам с ошметками плоти. Синтария вновь завизжала, однако, ни капли не испуганная, а лишь разъяренная, извергла из глотки струю раскаленной лавы, ничуть не уступавшей той лаве, что рвалась из земли.

Даргонакс снова сделался неосязаемым. Правда, прежде его слегка опалило, но, охваченный неудержимым желанием разделаться с ненавистной создательницей, ожогов он словно бы не замечал.

Тем временем Кориалстраз никак не мог взять в толк, отчего остальные мешкают с завершением начатого, хотя наверняка понимают, что дело их еще не окончено. Бросив взгляд вниз, он увидел, что дренейка, очевидно, управлявшая посохом, опустилась на колени, да и Ронин выглядит изрядно усталым.

Ко всем троим ползком подбирался четвертый, синий дракон. Несомненно, Кейлек понял, что сделал Кориалстраз, но так ослаб, что помочь остальным мог и не суметь.

Красный дракон со всей возможной скоростью устремился вниз. У самой земли Кориалстраз замедлил падение, а, приземлившись, сменил облик на более удобный – на облик Краса.

Обернувшись Красом, он помог Кейлеку, тоже сменившему облик, добраться до Ронина с Ириди. Вериса стояла рядом с дренейкой и мужем, помогая им удерживать посох в руках.

– Он… он должен быть уничтожен, – сказала жрица Кейлеку с Красом, отнюдь не нуждавшимся в объяснениях, кто такой этот «он». – Нам нужно… нам нужно сосредоточиться на уязвимом месте… созданном Ззераку! Я направлю… направлю всю силу в цель! Но вы должны дать мне все, что сумеете!

Что сделает с нею поток их объединенных сил, Крас вполне понимал, и Кейлек – тоже. Синий заколебался.

– Нет! Не стану я…

Ириди устремила на него немигающий взгляд.

– Иначе никак!

Дракон в облике мага взял синего за руку и направил его ладонь к посоху. Пальцы всех четверых крепко сомкнулись на древке дара наару, а Вериса помогла Ириди нацелить кристалл, куда следует.

– Закончим же дело, – скомандовала дренейка.

Сияние посоха окружило их всех. Крас, Ронин и Кейлек закряхтели от натуги. Ириди не издала ни звука.

Мощный поток энергии устремился ввысь, но на сей раз ударил он в Даргонакса.

Вливая в посох все силы, Крас понял: знания, на которых зиждется этот отчаянный план, получены отчасти благодаря Верисе. На ее глазах мощь Зендаринова посоха сокрушила несокрушимое, так отчего бы тому же принципу не оказаться верным и сейчас, пусть даже обломок надежно (как полагал сумеречный дракон) спрятан в брюхе Даргонакса?

Но ведь он и нужен им был именно в брюхе Даргонакса, и нигде более!

– Опять замерцал! – воскликнула Вериса. – Не значит ли это…

– Для нас это ничего ровным счетом не значит, пока обломок не уничтожен! – ответил Ронин.

Вдруг Даргонакс изогнулся, содрогнулся всем телом и на миг утратил четкость очертаний. Очевидно, он силился избавиться от того, что причиняло ему боль.

И вот… и вот в чудовищном теле на миг вспыхнула золотистая искра. Сумеречный дракон заревел, забыл о Синтарии и устремил взгляд к земле.

Не тратя зря слов, Крас отскочил в сторону, и, как только оказался достаточно далеко от остальных, сменил облик. Обернувшись Кориалстразом, он взвился в небо. Сейчас он никак не мог позволить чудовищу добраться до товарищей.

Даргонакс замерцал, с великим трудом восстановил контроль и смерил Кориалстраза тяжелым взглядом. Казалось, глаза сумеречного дракона источают смертельный яд.

– Ты… тебя я буду пожирать не спеша, наслаждаясь каждым мигом твоих мучений…

– Она удирает! – оборвал его Кориалстраз.

Даргонакс вмиг обернулся к улетающей прочь Синтарии… и снова замерцал.

– Что за…

Громадный зверь повернулся к Кориалстразу, но красный дракон даже не дрогнул под его злобным взглядом.

С бешеным ревом Даргонакс развернулся и понесся вслед за Синтарией.

Рана сильно мешала ей набрать скорость. Подняться над Грим Батолом супруге Смертокрыла еще удалось, но тут-то Даргонакс ее и настиг.

– Отпусти меня! – велела черная драконица. – Отпусти, не то…

Но Даргонакс лишь крепче сомкнул когти на ее туловище и крыльях. При этом сумеречный дракон опять замерцал, и взгляд Синтарии исполнился ужаса.

– Отпусти меня! Я…

В ответ Пожиратель зловеще захохотал.

– Наконец-то! – вскричал он. – Наконец-то я от тебя избавлюсь…

С этим Даргонакс вновь замерцал, вспыхнул ярко, как само солнце, и…

Заключенная в нем мощь сожгла без остатка и Синтарию, и его самого.

Последний обломок Души Демона исправно снабжал его «пищей», однако, разрушенный в брюхе, запустил цепную реакцию, усугубившую легкую неустойчивость, унаследованную Даргонаксом от предшественников-близнецов, но в его случае – да при иных обстоятельствах – вовсе не столь уж пагубную.

В сдавленном реве Синтарии не слышалось ни намека на страх – одна только злоба. Кориалстраз мог бы поклясться, что последний взгляд черной драконицы был устремлен на него, но, возможно, с ним всего лишь сыграли шутку неверные отсветы извержения.

Едва вспомнив об извержении, красный дракон с изумлением обнаружил, что ток лавы пошел на убыль, словно какая-то великая сила потянула его обратно, в недра горы. Где бы ни зияла расселина или иная извергавшая лаву брешь, раскаленные реки устремились туда – вспять, к истокам.

«Да, ведь извержение было порождено ее волшебством, а без нее оно слабеет, так как само по себе произойти не могло…»

Магия рода черных внушала красному дракону неописуемое восхищение – восхищение и тоску по эпохе, когда черные были друзьями, союзниками, а не врагами.

«Но тот день давно миновал. Сейчас наша раса, можно сказать, переживает глубокую ночь…»

Выкинув из головы невеселые мысли, Кориалстраз заложил вираж, направился вниз, к остальным… и, приближаясь, увидел то, чего опасался.

Остальные столпились вокруг распростершейся дренейки. Навершие посоха в руках жрицы едва уловимо мерцало, хотя откуда в нем теперь могли взяться силы, снижавшийся Кориалстраз даже не подозревал.

Кейлек, склонившись к ней, водил ладонями в воздухе над ее лбом и сердцем. Выглядел синий весьма огорченным, а в тот миг, как Кориалстраз обернулся Красом, негромко пробормотал:

– Анвина…

Дракон в облике мага немедля коснулся его плеча и шепнул:

– Прости, но повторить сделанного однажды она больше не сможет. Теперь Анвина – с тобой и только с тобой.

– Уж лучше б она смогла спасти Ириди…

– Очевидно, судьба распорядилась иначе.

Должно быть, дренейка услышала Краса, как он ни сдерживал голос. Открыв глаза, она повернулась к нему.

– Все… кончено?

– Да, Ириди, – подтвердил Крас, опускаясь подле нее на колени. – Помолчи. Шанс есть. Летим со мной. Быть может, моей королеве удастся тебя спасти…

Жрица закашлялась.

– Нет… здесь моим… моим поискам… и конец, – с улыбкой ответила она. – Ззераку… хвала ему за то, что помог со всем этим покончить…

За этим последовал новый приступ кашля, куда мучительнее прежнего.

– Азерот… Азерот – мир, полный… чудес… но я так скучаю… так скучаю по Запределью… пусть жизнь там и нелегка… хотелось бы мне… хотелось бы мне вернуться туда, но…

Голос Ириди оборвался, голова безжизненно упала набок. Глаза ее так и остались открытыми, а вот пальцы, сжимавшие посох, ослабли.

Дар наару с глухим стуком откатился в сторону, венчавший его кристалл навеки угас. Вериса потянулась за ним, но посох съежился, пожух, точно в один миг иссохшее растение. Не прошло и минуты, как от дивного оружия осталась лишь кучка серого праха, смутно напоминавшая очертаниями посох.

Все четверо помолчали, отдавая пожертвовавшей собою дренейке последние почести.

– Здесь ее и похороним? – в конце концов спросил Ронин, нарушив молчание.

Кейлек протянул руки к мертвому телу.

– Нет, – с дрожью в голосе отвечал он. – Я отнесу ее туда. Она этого заслуживает.

Куда он собрался отправиться, Крас понял без лишних слов.

– Разумно ли? Позволит ли Малигос?

– Позволит ли повелитель, нет ли, а в Запределье я ее отнесу. Ведь этого ей и хотелось.

Подхватив Ириди на руки, синий преобразился, расправил крылья, склонил голову перед Ронином и Верисой.

– Знакомство с вами для меня – великая честь… и, должен сказать, я вам всем сердцем завидую. А тебя, – добавил он, повернувшись к Красу, – я теперь понимаю. Да, не во всем могу с тобой согласиться, но понимаю, почему ты так поступил.

Крас тоже склонил голову перед синим драконом.

– Она будет неизменно гордиться тобой, Калесгос.

– Мне все же больше нравится «Кейлек»: ведь это имя больше нравилось ей…

– Тогда счастливого пути тебе, Кейлек, и спасибо за все, тобой сделанное.

Синий дракон взвился в темное небо. Описав круг над головами оставшихся, Кейлек направился вдаль. Крас знал: в итоге этот путь приведет его к порталу в Запределье.