Текст книги "Лаборатория имен"

22

Комната «9»… «10». Нам решил попытать счастья с последней, так как решил обмануть неприятность, которая пока что следовала за ним попятам. Она его будет поджидать в «Девятке», а он, тем временем, успеет побывать в «Десятке» и, возможно, ему тогда и выпадет «десяточка».

– Заходи, – отреагировали за дверью на его стук. Он дернул за ручку, та не поддалась. Он постучал еще, дверь по-прежнему оставалась закрытой, однако неожиданно открылась «9», и показалась лысая голова.

– Я здесь, – ответил хозяин номера. – Номер «9-10».

Двери, и соответственно то, что находилось за ними, принадлежали одному человеку, что было, конечно, странно, но сейчас было не время удивляться и расспрашивать об этих привилегиях.

– У вас есть…? – традиционно начал спрашивать мальчик, не желая тратить время, если искомого нет.

– Есть, – быстро сказал Лысый, заставив мальчика улыбнутся, и последовать за человеком, живущим в двойном номере.

Мальчик вошел, и сразу же услышал фруктовый запах. Сделав шаг вперед, он уловил и копченую колбасу, и яйца, и огурцы. Возникало ощущение, что здесь недавно было значительно пиршество и совсем недавно все угомонились, оставив стол наполовину нетронутым, так как всего нас столе было предостаточно для повторного праздника живота. И этот недоеденный стол, наверняка, находится в соседнем номере, отделенный от этого стеной и хлипкой дверью, которую следовало как можно быстрее открыть, чтобы увидеть…

– Я снимаю две комнату уже достаточно давно, и по моей просьбе, сделали дверь в соседний номер, чтобы я мог жить в двух комнатах. И мне это необходимо. Две комнаты, пара ботинок, пара часов. Две комнаты, позволяющие мне быть собой. В одной человек – отдыхающий, в другой – работающий. Потому что я работаю дома.

Он был одет в костюм, что в такое позднее время было странно. Халат, тапочки или что-то из спортивного – нормально, но пиджак, застегнутый на все пуговицы выглядел чересчур.

– У меня часто бывают гости, – продолжил мужчина, предлагая мальчику сесть и несколько удивившись, что тот не принимает его гостеприимства. – И как только он появляется, – настойчиво предлагал хозяин место одно другого лучше – в кресле, на диване, – то должен познакомиться с моим товаром. Это непременно. Потому что работаю я круглосуточно и хожу в ту комнату, которая под замком, только тогда, когда клиент уходит. Но как только он здесь…

– Вы сказали, что у вас есть то, что мне нужно, – напомнил Карл, настырно встав в одно место, у самого выхода.

– Это уж точно, – загадочно ответил Лысый. – У меня есть все. И сейчас ты это поймешь.

Он взял мальчика за руку, и не смотря на его растерянный вид, посадил в кресло, налил в стакан воды и скрылся в комнате. Карл поднес стакан к носу – вода была точно такая же, как и в его номере. Пыльная, противная, исключительно для клопов. Через секунду появился Лысый, выкатил два показательных стенда, хлопнул в ладоши и сорвал с них тряпки. Карл ахнул. Нет, на них не было образцов колбасы и печеночного паштета, но такого количества ручек он еще не видел. Они были настолько разнообразными, что мальчик прикусил язык.

– Купив коллекцию лучших ручек от передвижного магазина Мистера Хашера, – провозгласил мужчина, – вы получаете пожизненную гарантию качества. Эти ручки особенные. Они никогда не заканчиваются. Поэтому поторопись начать, чтобы никогда не исписать.

Он сделал поворот, и укатил образцы и, как оказалось, это было не все. Еще три стенда на колесиках оказались перед мальчиком и ручки разнообразных тонов предстали перед ним.

– А эти ручки не только пишут на бумаге, – возбужденно говорил Лысый мужчина, показывая образцы и тут же, демонстрируя их на себе. – Они также предназначены и для того, чтобы писать на коже. А то и вырезать солдатиков, или имя на коре дерева. Если очень глубоко вырежешь, то надолго сохранится.

Тут на глазах у мальчика он вырезал «Комариный звон» на деревянном столике, не думая о том, что администратор был бы не слишком доволен такому «искусству».

– Но я вас спрашивал о другом, – крикнул мальчик вслед удаляющемуся в комнату номер «10» мужчине.

– Терпение, терпение, мой друг, – крикнул он, скрипя колесиками еще одного стенда. – Это еще не все.

Он уехал, чтобы вновь вернутся с совершенно новой коллекцией ручек с зеркалом, шуруповертом и пилой.

– Всегда что-то ломается, – печально сказал Лысый, – и не всегда есть под рукой пила, но всегда есть ручка.

Он нажал на кнопку и пила заработала, отпиливая ножку у того самого столика, уже познавшего вкус ручек мистера Хашера. Ножка надломилась, столик сел на один бок, а хозяин двухкомнатных апартаментов воскликнул так, как будто попал в самое яблочко.

Прикоснувшись другой ручкой, нажав на необходимую кнопку, он вкрутил саморез в ножку, и стол встал в свою привычную стойку, правда, став немного выше с одной стороны.

– Мне ничего из этого не подходит, – охладил его мальчик, как можно быстрее произнеся все то, что он был намерен сказать, пока его не перебил этот деловой человек «9-10». – Я же думал, что у вас есть какая-нибудь еда. Я поэтому к вам и зашел, думая, что вы со мной поделитесь.

– Нет, – растеряно сказал Лысый, – но у меня есть ручка, колпачок который содержит цитрусовый сок, – в ту же секунду он вбежал в комнату «10», и через мгновение выскочил с предлагаемыми образцами. – Со вкусом апельсина, лимона, лайма…

– И что же она съедобная? – недоверчиво спросил Нам, вертя в руке один из образцов.

– Нет, – покачал головой мужчина в застегнутом костюме. – Но во рту становится приятно.

– До свидания, – резко сказал мальчик и направился к двери. Лысый мужчина все не унимался. Он показывал рукой «подожди» и убегал, вынося все новые образцы.

– Есть ручка с жующим хвостом. Если ты очень голоден, то можешь его съесть. А некоторые чернила можно пить. Есть ручки с музыкой, с натюрмортами. Есть ручки-муляжи. В виде сэндвичей, шоколадок, пирожков… Если ты можешь подождать, то через неделю, мы придумаем что-то по-настоящему съедобное…

Он не хотел его отпускать, но у Карла не было недели. Он хотел есть сейчас и понимал, что лучший способ избавиться от этой мысли вернуться в комнату, укрыться одеялом и сделать попытку уснуть снова.

– Все надо возвращаться, – примерное содержание того, что он решил по дороге. Примерно о том же он думал, когда с грохотом входил в номер, шел к своей разобранной кровати и плюхался туда, как будто обошел половину земли, а не два города.

Он хотел домой. Не пропадать же ему здесь. Выберется на дорогу, а там договориться с каким-нибудь дорожным Волшебником – наверняка, такие водятся не в единственном экземпляре, тот достанет еду, а пока можно обойтись и водой, которую даже и клопы не пьют. Конечно, жизнь не изменится, ему вернут его кличку, а также его прошлую жизнь.

Да и терпеть свое имя тоже можно. Как же все остальные. Живут же они, и он тоже сможет. Да, он будет злиться и может быть снова появиться убежать и если тогда он будет старше и у него будет достаточно денег, то станет намного проще…

Клопы почувствовав, что на кровати-тарелке появился человек-блюдо, и инстинктивно стали его кусать. Сперва мальчик старался не обращать внимания на эти покусывания, но сознание того, что он голоден, а они его, голодного во всех отношениях, поедают, мешало оставаться равнодушным.

– Все, – закричал он, обернулся одеялом и, как ему показалось, не оставил ни единой возможной лазейки для этих кровососов.

Он не будет нуждаться в продуктах, не надо будет снимать номер и терпеть эти неудобства. Дома есть мама, которая пусть и не понимает его, но никогда не даст в обиду, и папа – постоянно занятый, но так приятно утром слышать, как он стучит в комнату и вместе выходить на кухню к завтраку. Есть свои плюсы. И минусы тоже. Была бы возможность, он бы и сейчас ушел.

Какой-то клоп его особенно достал. Он не выдержал, вылез из одеяла, сжал его из последних сил, и стал колотить подвернувшимся под руку башмаком.

– Съесть меня хотели?! Не получится. Получай! Еще!

Он колотил одеяло, восклицая все громче и громче, но когда пошел второй десяток, он услышал что-то еще помимо своего голоса и ударов по одеялу.

– Не бей меня, – примерно так. Или… – Остановись.

Это была мольба о пощаде.

– Что? Не мог же в его кровать попасть говорящий клоп или что-то говорящее. Да к тому же кусающего его.

Мальчик снова замахнулся, на этот раз сильнее.

– Мне это же показалось? – спросил он. – Это же мне кажется. Я голоден и у меня помутнение. Всего-навсего. Правда же?

Ответ последовал незамедлительно:

– Я не…

Нам вскочил, как ошпаренный, отбежал к двери. Кровать сохраняла спокойствие. Никакого движения, голосов. Ничего.

– Во всем виноват голод…

Для пущей убедительности, мальчик быстро подбежал к кровати и сорвал одеяло. На кровати никого не было.

– Показалось, – с облегчением вздохнул мальчик, и только собрался забрать одеяло, чтобы лечь и попробовать в очередной раз уснуть, как понял, что одеяло стало тяжелее раза в три. Но в очередной раз, ссылаясь на усталость, он, тем не менее, потянул одеяло, которое как будто прибили гвоздями к полу. И все бы хорошо, если бы Карлу не пришлось его поднимать, потому что вместе с одеялом он поднял… что-то живое.

– Ты кто?

– Я… я… не клоп, – испуганно ответил незнакомец.

23

С первого взгляда, можно было предположить, что он обыкновенный мальчик – незначительных габаритов, с еще детским, не успевшим сломаться, голосом. Но у Карла все равно возникало ощущение, что не такой уж он и маленький. Лицо его было детским – гладким с розовыми щечками, с выпавшими молочными зубами, но ужасно строгий взгляд вынуждал думать по-другому. Немного больше клопа – всего-то в раза два меньше, чем Карл, но какая-то особая значимость была в каждом сантиметре. Когда мальчик увидел его, то чертовски сильно растерялся, да и гость тоже не блистал храбростью – лицо его было напуганным, отчего он сразу вытянул руки и сжал кулачки. На нем был оранжевый свитер, а на голове – темно-зеленая кепка с буквами «ВЛИ». Такая же эмблема стояла и на черных ботинках с толстой подошвой.

– Ты не… – говорил он, подразумевая «Ты не трогай меня».

– Я не… – отвечал Карл – «Я не трону».

– Я ду… – делал попытку сказать гость, имея ввиду «Я думаю, что нам надо поговорить», на что Карл реагировал по другому:

– А не… – что значит «А не выкусишь?».

Этот бессмысленный разговор мог продолжиться, если бы не Карл. Они друг друга боялись, и не решались подойти. Но мальчик, успевший увидеть в этом городе много странного, это появление не слишком удивило. Конечно же, что-то должно было произойти. И пусть пока ничего не происходит. Так, по крайней мере, меньше хочется есть.

– Я понимаю, что ты не клоп и не представитель темнокожей расы, – сказал мальчик, наконец, решившись выяснить все. – Ты можешь просто ответить, кто ты есть? И не надо так дрожать, как будто эта кровать напичкана оголенными проводами.

– Я агент… – прошептал оранжевый человечек. Он тоже боялся его, и все прятал голову под одеяло, добрый кусок которого стянул с кровати.

– Какой агент? – устало сказал мальчик. – Агент по продаже средства против клопов? Или агент по недвижимости, специально запускающих противных насекомых, чтобы выжить людей из своих номеров ради лучшего номера где-то совсем рядом.

– Сейчас объясню, – разговорился гость, размахивая руками. – У тебя есть вода?

– Немного, – сказал Нам, указывая на графин. Маленький человек, не слезая с кровати, потянулся к графину, но мальчик перехватил его и сердито произнес: – Но сперва ты мне скажешь, кто ты и что ты здесь делаешь? Это что ты меня постоянно кусал?

– Нет, это не я, – нетерпеливо сказал маленький. – Я тот, что тебе поможет.

– Поможет? – расслабился мальчик и потерял бдительность. Гость заметил это и перехватил емкость. – Не понимаю. Откуда ты знаешь, что я нуждаюсь в помощи? Я об этом кому-то говорил?

– Тебе не обязательно говорить, – жадно глотая воду, говорил маленький человек, – все и так понятно. Почему эта вода имеет такой странный вкус?

– Да что же понятно? – воскликнул мальчик, раздражаясь с каждым мгновением. – Ты один из тех ненормальных? Из тех, что продают ручки, едят суши, и снимают фильмы для ненормальных? Из какого ты номера? С первого этажа? Из подвала?

Карл был готов отправить этого всезнайку куда подальше, выкинуть из окна, если бы оно было. Было разве что маленькое отверстие в стене, в которое поместится только клоп. Ну, хорошо, целое семейство. Но маленький человек там бы точно застрял.

– Успокойся, я ненадолго, – ответил он, забираясь на кровать и располагаясь поудобнее.

– Да какая разница, насколько ты сюда пожаловал, – сердито сказал мальчик, возмутившись вольным поведением этого оранжевого гостя в своей комнате. – Главное, что ты оказался в моей кровати, в одеяле. Нельзя было просто постучать в дверь, я бы открыл и выслушал тебя?

– Так уж вышло, – ответил шкет, – я еще не слишком умею транспортироваться. Я хотел попасть в гостиницу, указал нужные координаты, но не рассчитывал, что этой системой нужно управлять.

– Не рассчитывал? – воскликнул Карл. – Транспортироваться? Ты что пришелец? Какого черта?

Мальчик был не в себе. В его комнате находился пацан, который утверждал, что он неправильно десантировался. Этого только не хватало. Он думал, что быть голодным – это самое ужасное, что может быть.

– Мне не нужен номер, – сказал оранжевый – Я не останусь ночевать. Мне нужно успеть до полуночи, чтобы вернуться домой. Я надеюсь, что мы с тобой быстро завершим это.

– Что завершим? – испугался мальчик и ринулся к двери. – Я не хочу в этом участвовать. Берегись, я могу и закричать. Помогите, – закричал Карл. – В моем номере какой-то ненормальный…

Агент поднял руку.

– Тихо… – прошептал он. – Не надо будить соседей. Ты уже успел их побеспокоить.

Но разве можно было остановить мальчика, который испугался. Он продолжал вопить, но у него не было достаточно сил, чтобы кричать долго, поэтому, когда агент повторно поднял руку, то он уже затихал, хрипя из последних сил «спасите, кто может!», падая на кровать рядом с ним, уже понимая, что если даже этот гость и опасен, то у него все равно нет сил сопротивляться.

– Как я долго за тобой бегал, – сказал оранжевый пришелец.

– Долго? – спросил мальчик, издавая усталый стон. – Я думал, ты появился только что.

– Мне постоянно что-то мешало. Как только ты сел в машину с кенгуру, мне пришлось какое-то время сидеть среди этих непоседливых животных. Чуть что они норовились прыгать. Пришлось забраться одному в сумку, чтобы не быть придавленным. Я ждал, что у тебя не получится уехать, и тогда понадобиться моя помощь. Но появился Одногодник.

– Кто? – не понял мальчик.

– Парень, ловко орудующий языком, – ответил человечек. – Болтун.

– Ковбой? – воскликнул Карл, и воспоминания о нем придали ему дополнительную энергию. Он приподнялся, чтобы слушать этого пришельца, неправильно транспортирующегося на местности, более внимательно.

– Да как угодно, – ответил тот. – Волшебник, ковбой, человек с массой возможностей, но не поддающийся никакому влиянию. Скорее, он сам влияет. Ой, я не хочу говорить о нем. У меня сразу появляется аппетит. У тебя не будет что-нибудь… – спросил он, – боюсь, что тринадцать бутербродов с ветчиной и сыром будет недостаточно, – он стал вытаскивать и своего внутреннего кармана оранжевого свитера бумажные пакетики со съедобным. – Ой, спасибо, мне положили блинчиков с мясом. Я и не заметил.

Мальчик едва не грохнулся в обморок, потому что увидел сразу столько еды – не в соседнем номере, а в своем я на той самой кровати, где он умирал с голоду.

– Можно? – тонким голоском спросил мальчик.

– Да, конечно. Ты ешь, а я продолжу рассказывать. После того, как ты расстался с ним, после всех ваших перипетий, я так наделся, что он отпустит тебя, что ты, наконец, останешься один, но ты все держался за него – и в пещере, и в лесу, когда устроили магический ритуал. И, наконец, когда он убежал по своим школьно-журнальным делам, я был уверен, что смогу подойти к тебе, но тут ты надумал поесть мороженое и повторить подвиги Одногодника, а потом и решил устроить великое именное распределение, тут уж было не до меня. И вот, наконец, ты в номере, правда ты ушел и ходил по этим соседям в надежде добыть кусок хлеба, но вернулся же, чтобы встретиться со мной… здравствуй, Карл. Я агент по изменению имен Бонз из всемирной лаборатории имен «ВЛИ».

– Я не Карл… а ты вовсе не агент, – раздраженно ответил мальчик, продолжая глотать один блинчик за другим. – Ты жуткий монстр, только очень маленький…

– Прости, но почему-то все во мне видят монстра. Я же такой, как ты. Только ниже ростом. Ну, есть у меня горбинка на носу и шрам на бровной дуге – упал в детстве на асфальт.

– Прости, – извинился Карл, с каждым последующим блинчиком становясь добрее и отзывчивее. Облизавшись и понимая, что съел все запасы агента Бонза, он немного растерялся, но был уже в более спокойном расположении духа, чем пять минут ранее. – Что значит агент по изменению имен? – наконец, спросил он. – ВЛИ?

– Ты недоволен своим именем, правильно? – спросил агент.

– Ну и что? – невозмутимо ответил мальчик, как будто это обычное дело, что кто-то недоволен именем.

– Так вот! – радостно воскликнуло оранжевое «чудо». – Для этого есть я.

Карл, конечно, был благодарен этому малому за то, что тот накормил ему, но больше всего он был рад, что к нему вернулся былой рассудок, чтобы понять, что этот оранжевый говорит полную ересь. Однако он появился здесь непонятным образом, знает всех, с кем он встречался за последние двое суток и самое главное знает, что он хочет поменять имя. Кто он? Шпион из города. От родителей? Из школы? От всего города, может быть? Он осторожно подошел к окну – город спал, только два уличных фонаря слабо освещали площадь, с двумя бродячими собаками, медленно бредущими, через каждые два шага нюхающие друг у друга под хвостом.

– И? – спросил мальчик, желая узнать эту полезность того, что «он есть».

– Ты должен выбрать имя, – сказал агент.

– И что потом? – собаки нырнули в темноту, оставив площадь тихой и неживой.

– Второй этап, – деловито продолжал оранжевый человечек, – мы подберем для тебя способ возвращения в город с совершенно новым именем. То есть полное перерождение.

– Я не вернусь в свой город, – беспокойно отреагировал мальчик.

– Хорошо, – задумался Бонз, – тогда… тогда у тебя должна появиться новая семья. В другом городке. Как можно дальше от твоего. Это не так уж и трудно. Немного сложнее, конечно, чем в первом случае. Здесь придется сообщить твоей семьей что-нибудь неприятное.

– Что именно? – не понял Карл. Агент спрыгнул с кровати и подошел к нему ближе. Они были разного роста, и чтобы оранжевый мог посмотреть мальчику в глаза, ему пришлось забраться на стол.

– Что ты погиб при загадочных обстоятельствах. Например, дорожная катастрофа. Столкнулось пятнадцать машин, и в одной из них был ты. Или дикий зверь. Ты же был в лесу. Или утонул в реке. Вы же переправлялись через реку.

– Но зачем? – растерялся мальчик. – Зачем чтобы дать мне имя, меня нужно убивать?

– Тот человек, который носил имя Карл жил в городе, его имя числится в картотеке, и он не может просто исчезнуть. Он должен куда-то уйти, уехать, пропасть без вести. Нельзя сделать так, чтобы ты числился пропащим в одном городе и благополучно жил в другом. У нас отчетность.

– То есть ради отчетности ты готов грохнуть меня? – возмутился мальчик. – Хорошенькое дело.

– Я же говорю, у нас отчетность, – продолжал повторять маленький человек. – А не соблюдение грозит строжайшим наказанием.

– Да что ты заладил, – все больше раздражаясь, произнес Карл. – Отчетность, наказание. Мне-то какое дело. Я разве должен отвечать за какое-то там наказание… – его голос все больше становился тише, как будто он о чем-то думал. – Что, правда, любое имя можешь дать? – неожиданно воскликнул мальчик.

– Нет, не совсем любое. У нас есть определенные списки.

– Так и знал, что и в этом есть подвох.

– Если это имя не абракадабра и числится по словарю имен, – успокоил его агент Бонз, – то можешь не беспокоиться. У нас с тобой есть три дня. А за три дня можно столько имен подобрать, что тебе и не снилось. Но так как нам нужно всего одно, то…

Мальчик стоял перед выбором. Это был самый настоящий подарок. Помимо скромного ужина из тринадцати бутербродов с ветчиной и сыром и не меньшего количества блинчиков с мясом, у него появилась возможность изменить имя. Выбрать из списка и вместе с именем получить новую жизнь. По крайней мере, агент говорил более чем убедительно.

– А что потом? – с интересом спросил мальчик. И гость не сразу ответил. Он как будто даже испугался этого вопроса. – Что потом? – переспросил Карл, на что агент поднял руку, что вероятно означало только одно – «Все будет в порядке».