Текст книги "Вирус. Книга 2. Шаги апокалипсиса"

11

День медленно начал путь к закату, два часа назад оставив позади полдень. Легкий осенний ветер срывал с деревьев листву и носил ее по двору.

Виктор поднял лицо кверху, глубоко вдохнул и, медленно выдохнув, прицепил рацию на ремень. Взглянув на дисплей сотового телефона, он отметил для себя время, взял со скамейки специальную маску и посмотрел в сторону вставшего у прохода во двор старого пазика. От торца дома до автобуса было шагов семьдесят, и ему хорошо были видны два спецназовца, сидящие в салоне и наблюдающие за ним. Он понял, что это и есть контроль проверенных подъездов, кивнул и, надев маску, опустил стекло.

Подойдя к дверям третьего подъезда, Виктор еще раз бросил взгляд на автобус, вздохнул и открыл дверь. Сумрак подъезда заставил его остановиться и присмотреться. Участковый поднялся на площадку первого этажа и подошел к электросчетчикам. Диски всех квартир крутились достаточно быстро. Дневной свет, падавший через окна межэтажных лестничных пролетов, плохо освещал площадки самих этажей.

Виктор стал подниматься на второй этаж, когда услышал звук открывающейся двери сверху. На втором этаже он замер и осторожно посмотрел вверх лестничных пролетов. Кто-то медленно спускался с третьего этажа, но самого человека он не видел. Сердце бешено стучало, и чувство страха придало неуверенности.

Шудров нащупал правой рукой кобуру сбоку, на бедре, и немного успокоился. «А что мне от этого пистолета? В кого я стрелять собрался? Витя, не сходи с ума, ты же живешь в этом доме», – успел подумать он, когда на площадке между этажами появилась женщина лет сорока пяти в расстегнутом плаще, под которым виден был длинный халат. На ней были тапочки на босу ногу. Увидев мужчину, она остановилась, держась за перила, и закашлялась.

– Здравствуйте, Мария Анатольевна, – негромко поздоровался он.

– Здравствуйте. А вы кто? – прижав руку к животу и слегка согнувшись, спросила она.

– Это я, Виктор, из первого подъезда.

– А, полицейский, что ли?

– Да. Вы как себя чувствуете?

– Плохо. Заболели мы все. Видимо, грипп.

– У вас температура?

– У меня еще невысокая, тридцать семь и пять. У мужа под сорок, и у Танюшки моей тридцать девять. Я врача вызывала, но сказали, что к нам не поедут.

Женщина взялась второй рукой за перила и стала медленно спускаться по лестнице.

– А куда вы идете?

– Созвонилась с тетей Машей со второго подъезда, она порошки мне даст и меда немного. – Она снова остановилась и закашлялась.

Виктор отошел на три ступеньки вниз, продолжая смотреть на нее. Мария Анатольевна села на ступеньку и прислонилась плечом к перилам.

– А скорую помощь не вы вызывали?

– Нет. Это Ленка, с четвертого. У нее Полинка затемпературила. Она всё сбить не могла температуру. К тете Вере, что со второго, ходила.

– Зачем?

– Так тетя Вера терапевтом была. Она в прошлом году на пенсию вышла. А Ленка-то одна живет.

– А Полине ее сколько лет?

– Так на пять лет младше моей Танюшки. Значит, десять, одиннадцатый… – ответила женщина и застонала.

– Что случилось? – Шудров поднялся на одну ступеньку.

– Голова разболелась, и слабость. От Танюшки подхватила, наверное. Надо к тете Маше идти, у нее порошки и мед забрать. – Опираясь на перила, женщина поднялась и спустилась на площадку второго этажа.

– Простите, Мария Анатольевна, но вам нельзя выходить. – Участковый снова сошел вниз на две ступеньки.

– Это еще почему?

– Вам необходимо оставаться в квартире. У вас, скорее всего, новый вирус.

– Да что ты придумываешь? У нас простой грипп. Да и тетя Маша меня ждет. – Женщина снова закашлялась.

– У вас кровь из носа. – Виктор смотрел на нее и отступал вниз по лестнице.

– Вот черт, опять! – Соседка достала из кармана плаща носовой платок и прижала к носу.

– Мария Анатольевна, я вас прошу: вернитесь к себе.

– Мне надо к тете Маше, порошки взять.

Она ступила на лестницу и, слегка подвернув ногу, быстро спустилась еще на три и удержалась, только схватившись за одежду Виктора.

– Твою мать! – Он резко оторвал ее руки и отошел вниз, к площадке первого этажа. – Вернитесь к себе!

Шудров стал осматривать свою одежду.

– Чего ты кричишь? Я просто ногу подвернула… – Держась за перила, женщина наклонилась и потерла второй рукой лодыжку.

– Я прошу вас, вернитесь к себе. Вам нельзя никуда ходить.

– Тебя забыла спросить! Мне надо в соседний подъезд, к тете Маше. Она меня ждет.

Женщина стала спускаться по лестнице.

– Стойте! – Виктор повысил голос, отступая вниз, на первый этаж. – Я вас прошу, послушайте меня!

В это время на площадке второго этажа открылась дверь, и к лестнице вышел мужчина лет пятидесяти. Мария Анатольевна остановилась на лестничном пролете между этажами и обернулась, посмотрев вверх.

– Коля, здравствуй.

– Здравствуй, Мария. Что у тебя случилось?

– Да вот, не пускают меня в соседний подъезд пройти. А я с тетей Машей договорилась, что подойду.

– Кто не пускает?

– Так Виктор, из первого подъезда. Ну, полицейский который.

– А где он?

– Вон, стоит на первом этаже, – кивнула она в его сторону.

– Я с ним незнаком, но если он полицейский, то должен объяснить, почему не пускает. – Мужчина спустился на три ступеньки и слегка перегнулся через перила. – Здравствуйте. А чего не пускаете женщину?..

– Здравствуйте! – Виктор выглянул, чтоб посмотреть на мужчину.

– Ой! А вы чего в таком наряде? – усмехнулся тот.

– А вы что, не слышали, что здесь ввели зону изоляции?.. Все передвижения запрещены. Всем необходимо оставаться в квартирах. – Шудров смотрел то на мужчину, то на женщину.

– Да что вы паникуете?! Устроили здесь цирк… Нашли где учения проводить. – Мужчина достал пачку сигарет и зажигалку. – Она же быстро в соседний подъезд сбегает, никто и не увидит…

– Подождите! Вы что, думаете, что это учения?! Вы взгляните на нее! – Виктор показал на женщину, которая стояла, опершись на перила.

– Мария, что у тебя?

– Да что ты его слушаешь, Коля?.. Танюшка моя, наверное, грипп подхватила, вот и температурим всей семьей. У Фёдора почти сорок. А этот вон не пускает.

Женщина махнула рукой и стала спускаться по лестнице.

– Я вас прошу, вернитесь в квартиру! Вам нельзя выходить! – закричал Виктор.

– Слушай, ты что, ненормальный?! – громко сказал мужчина. – У нее дочь и муж с температурой! Пусти, она быстро сбегает, и все! А то я сейчас в прокуратуру позвоню!

– Коля, да он правда ненормальный! – крикнула женщина. – Витя, я думала, ты хороший парень, а ты с чудинкой, что ли?..

– Вам нельзя никуда ходить! Ну как вы не понимаете?! Кстати, Николай, вы теперь тоже, скорее всего, подверглись заражению! Я бы на вашем месте в квартиру не возвращался, а то можете заразить домашних!

– Да похоже, ты не полицейский, а клоун! – выпуская табачный дым, произнес мужчина.

Опасаясь, что соседка его опять схватит за одежду, Виктор выскочил из подъезда и, закрыв дверь, прижал ее плечом.

– Что вы делаете?! Откройте дверь! – кричала женщина с другой стороны.

– Мария Анатольевна, поймите вы, вам нельзя выходить! – прижимая дверь плечом, отозвался он.

Виктор приподнял стекло и опустил немного маску, чтобы вздохнуть полной грудью. Придерживая дверь, он лихорадочно думал, чем бы заблокировать ее.

– Николай! Умоляю, помогите! – услышал он голос женщины.

– Николай, не помогайте! Я прошу вас, подумайте! Если вы считаете, что я превышаю полномочия… – Он не успел договорить, дверь изнутри толкнули более сильно.

– Открой дверь! Выпусти женщину! – крикнул мужчина и успел просунуть голень ноги в проем.

Виктор обратил внимание на тело, лежащее на асфальте у дома, и решил отступить. Дверь широко открылась, и мужчина по инерции выскочил на два шага. Следом за ним вышла Мария Анатольевна.

– Вы думали, что я шучу?! Так посмотрите на него! – Виктор отступил на несколько шагов и показал рукой на тело мужчины, лежащее на дорожке между третьим и четвертым подъездами.

– Вот черт! Это же Степаныч! – Николай замер на месте.

– Поймите, это не шутки и не учения! Нас всех убьют, если мы попытаемся выйти за оцепление!

– Ё-моё! Мариша, так у тебя что, этот вирус?! – Николай отошел от женщины на три шага и выбросил сигарету.

– Да у меня не вирус. Грипп, наверное, подхватили, – закашлялась она.

– Да ну вас к черту! Пойду я домой!

– Не стоит! На твоем месте я бы не ходил, – заметил Виктор. – Если своих родных не жалеешь, то иди!

– Ты что, считаешь?.. – спросил нерешительно Николай.

– Девяносто процентов, что есть заражение! – уверенно сказал Виктор. – Убьешь всех своих. Лекарства нет.

– Так… а что теперь делать? – Николай застыл в растерянности.

– Кэп, что у тебя происходит? Ответь первому, – напомнила о себе рация на ремне.

Виктор быстро снял ее с ремня и ответил:

– Первый, женщина с явными симптомами. Хочет пройти во второй подъезд. Не пускаю. Мужчина без симптомов, но контактировал с ней. Хочет вернуться в квартиру, но я убеждаю остаться здесь. Первый, что делать?

Николай и Мария смотрели на него и внимательно слушали.

– Кэп, при малейшем неповиновении твоим требованиям оба объекта подлежат уничтожению. Объясни этому идиоту, что если он хочет убить своих родных, то пусть возвращается в квартиру. Если готов выждать несколько часов, пусть гуляет на улице. В любом случае они должны знать, что в первые два подъезда никто из них не попадет.

– Первый, тебя понял, – откликнулся Виктор и посмотрел на мужчину.

– Бляха! Вот я попал! – глядя на женщину, закричал Николай. – Дура, ты что, не понимаешь, что это все серьезно?!

– Коля, ты что?! Да у меня грипп! – ответила Мария, добавив: – Что за мужики пошли?!

Она махнула рукой и направилась ко второму подъезду.

– Мария Анатольевна, стойте! – Виктор достал пистолет.

– Ты что, еще меня пугать будешь? – обернулась она.

– Я не шучу! Там люди здоровые, и вы можете их заразить. Вам нельзя туда ходить. Я прошу вас, вернитесь к себе!

– А у меня дочь и муж болеют! Мне порошки нужны и мед! Ты за что в меня стрелять собрался?! – Она повернулась и, закашлявшись, направилась к Виктору.

– Не подходите! – Участковый быстро поправил маску и опустил стекло. – Не подходите! – сделав три шага назад, крикнул он.

– А то что, стрелять будешь?! В меня стрелять будешь?! – Женщина приближалась к нему.

– Не надо! Не подходите! Это не шутки! – Виктор отбежал на пять шагов, к детской дворовой площадке.

– То-то и оно! – сказала Мария Анатольевна и направилась к дверям второго подъезда.

В стороне, у дерева, стоял Николай, обхватив голову руками. Виктор пошел за женщиной, сжимая в руке пистолет. Не доходя до дверей шагов десять, она снова закашлялась и согнулась, сплевывая кровь.

Как только Мария Анатольевна сделала шаг вперед, она вздрогнула, взмахнула руками и упала. Виктор подошел ближе и увидел пулевое отверстие в левой части головы, у виска. Он посмотрел в сторону автобуса, сглотнул вязкую слюну и отступил назад, к детской площадке.

– Что с ней?! – воскликнул Николай.

– Ее застрелили. Я же предупреждал.

– Как застрелили?! – не поверил мужчина и подошел ближе.

Он посмотрел на тело, потом повернулся к Виктору:

– Они что, всех нас… того?

– Не знаю. Я ничего не знаю. Я же предупреждал. Я предупреждал! – Виктор спиной отходил к детской площадке, глядя то на тело Марии Анатольевны, то на Николая.

– Коля, ты что там так долго?! – крикнула женщина из открытого окна на втором этаже.

Николай подошел ближе к дому и, глядя вверх, закричал:

– Скинь мне куртку и ботинки! И никуда не выходите!

– Что случилось, Коля?!

– Люда, я сказал: скинь куртку и ботинки! И никуда не выходите и никому не открывайте двери!

– Ты что, в гараж пойдешь?! Опять пить собрался?!

– Люда! Куртку и ботинки! И никуда не выходить! Ты слышишь, дура?!

– Да на! – Жена бросила из окна вещи. – Я матери твоей позвоню!

– Ты туда посмотри! И туда! – Николай показал на тела, лежащие у дома.

– Ой! – Людмила закрыла рот рукой и испуганно глядела на него.

– Никуда не выходить! И Светке скажи, пусть с Сёмкой у нас сидит! Ромке своему пусть позвонит, чтоб не ехал пока сюда! И никому не открывайте дверь, дня два точно!

– А ты?..

Николай не ответил, а только махнул рукой и, подняв вещи, пошел на детскую площадку во дворе. Виктор снял специальную маску, присел на скамейку рядом с песочницей, держа в другой руке пистолет, и тяжело вздохнул.

– Слушай, так это что, все по-настоящему? – встал у дерева Николай.

– Как вас там, Николай…? – Виктор взглянул на него.

– Николай Алексеевич.

– Николай Алексеич, два трупа – это для вас не по-настоящему?! Это для вас учения?! Я же предупреждал! – Шудров резко поднялся и хотел подойти ближе, но остановился.

– Так… я это. Ну, как это… – неуверенно бурчал Николай.

– «Это»! «Это»! Что, доигрались?! – Виктор убрал пистолет в кобуру и снял с ремня рацию. – Стойте там и не подходите ко мне! – крикнул он, видя, что Николай сделал шаг в его сторону.

– А, понял, понял! – вытянув вперед руку, остановился мужчина.

– Первый, ответь Кэпу, – вызвал Шудров по рации.

– Слушает тебя первый, – отозвался Дроздов.

– Все, с меня хватит! Я больше не могу! Эвакуируйте семью! Слышите?! – громко сказал участковый и пошел к своему подъезду.

– Успокойся. Возьми себя в руки. Соберись, капитан, – голос Дроздова был спокоен и тверд. – Сейчас не время показывать слабость. Успокойся.

– Какой, к черту, успокойся! – воскликнул Виктор. – На это все нельзя смотреть спокойно! Все, я не могу больше! Я иду к себе! – Но вдруг остановился на дорожке у дома. – Стойте. Так я же…

– Ты правильно подумал, капитан, – откликнулся Дроздов. – Ты можешь убить своих детей и жену. На твоей одежде могут быть частицы вируса. Успокойся, и давай продолжим работу. Сейчас не время отступать.

– Бляха! Как же я попал! – Виктор глядел на свои руки в перчатках и осматривал спортивный костюм, вспоминая, как соседка хватала его за одежду.

– Успокоился? – спросил Дроздов.

Виктор поднес рацию к лицу и закричал:

– Да не успокоился я!.. Не успокоился! Зачем я вообще на это подписался?!

– Прекрати истерику, капитан! А то мне стыдно будет за все МВД. Соберись, надень маску и приступай к работе.

Виктор понял, что говоривший по рации подполковник наблюдает за ним и стал искать его глазами. Только тут он обратил внимание на мужчину рядом с автобусом, у торца дома. Рядом с ним стоял спецназовец, а два других бойца находились в салоне.

Виктор с маской в одной руке и рацией в другой уверенно пошел в сторону автобуса. Не доходя шагов сорок, он остановился, так как мужчина выставил вперед руку, а спецназовцы взяли его на прицел.

– Здравствуйте, Виктор Аркадьевич! – встретил его Дроздов громким приветствием. – Сложно сказать в нынешних обстоятельствах, что приятно познакомиться, но я все же рад, что мы можем визуально наблюдать друг друга

Виктор молча смотрел на этого мужчину чуть выше среднего роста, нормального телосложения, с заметной сединой в волосах, в черном плаще, под которым просматривался темно-серый деловой костюм… и не мог избавиться от желания выхватить пистолет и разрядить в него обойму. Он не нашелся что ответить и, сжав зубы, опустил голову.

– Понятно. Вы считаете, что я чудовище, обрекающее на смерть сотни людей. С большим удовольствием ты, капитан, разрядил бы в меня пистолет. Не так ли?..

– Именно! – не сдержался Виктор. – Вы очень точно описали мое самое большое желание!

– Вот видите, Виктор, значит, я неплохо разбираюсь в людях, – улыбнулся Дроздов и продолжил: – Нам не обойтись без твоей помощи, капитан! Нам надо точно знать, где проводить эвакуацию. От тебя зависит точность информации и наши последующие действия. Тебе надо собраться и продолжить работу. Пойми, сейчас многое зависит от тебя! А потом… потом я разрешу тебе дать мне в челюсть!

– Хорошо! Договорились! Только я потом разобью тебе нос, подполковник! – громко ответил Виктор и, повернувшись, пошел вдоль дома.

– Карабас, и чего им всем не нравится мой нос? – проводя указательным пальцем от переносицы к кончику, поинтересовался Дроздов.

– Не знаю! – пожал плечами Карабас. – Хороший, прямой носик, точно кулака просит.

– Ах ты! – Дроздов хотел его схватить, но тот успел отскочить и засмеялся:

– Шутка, Владимирыч! Шутка!

– Смотри, у меня! Дошутишься, – улыбнулся Дроздов. – Ладно, я у Сукровина в бусике буду.

– Так точно, понял, – отозвался Карабас.

Сумрак подъезда давил на сознание опасностью. Поднявшись на пятый этаж, Виктор осмотрел двери трех квартир и прислушался к каждой.

– Так, сорок третья, сорок четвертая и сорок пятая. И с какой начать? – тихо спросил он себя и подошел к двери последней.

Не успел он нажать на звонок, как щелкнул замок и дверь приоткрылась. Молодая женщина лет тридцати испуганно глядела на него, ничего не спрашивая.

– Извините, я полицейский. Я живу в этом же доме, в первом подъезде, – начал объяснять Шудров.

– Слушаю вас, – негромко ответила женщина.

– Вы одна в квартире?

– Да. Слава богу, когда все это началось, муж ребенка к своей маме повез, в Углич. Теперь там и ждут, когда все закончится. А вы, случайно, не знаете, когда им можно будет вернуться?

– Пока не знаю. Мне надо измерить вашу температуру и узнать, как вы себя чувствуете.

Он достал электронный термометр и включил его.

Женщина протянула вперед руку и ответила:

– Самочувствие нормальное. Я никуда не выходила, только на балкон. Все объявления слышала.

– Хорошо. Тогда я вас попрошу: никого не пускайте и никуда не выходите. Когда начнется эвакуация, вам обязательно сообщат.

– Хорошо. Спасибо… – И женщина закрыла дверь.

Через десять минут Виктор стоял на площадке между пятым и четвертым этажами и докладывал по рации:

– Все три квартиры без симптомов, температуры ни у кого нет. Иду на четвертый.

– Будь осторожен, там квартира, куда вызывали «скорую», – напомнил Дроздов.

– Да, я знаю. Как проверю, доложу, – ответил Виктор и прицепил рацию на ремень.

Он спустился и подошел к дверям одной из трех квартир. Несколько раз нажал звонок. Долго не открывали, и только когда он отошел к другой квартире, щелкнул замок, и дверь медленно отворилась.

Держась одной рукой за дверную ручку, а второй за стену, на пороге стоял мужчина лет сорока. Спрашивать о его самочувствии надобности не было. Бледное лицо и капли пота на лбу говорили о том, что он с трудом стоит на ногах.

Виктор повернулся к хозяину квартиры и хотел подойти, но не решился. Пока он обдумывал, что делать, тот медленно опустился на пол у стены в коридоре.

– Вы один? В квартире есть еще кто-нибудь? – спросил Шудров.

Мужчина хотел что-то сказать, но вместо этого задергался, его стошнило, а на губах запузырилась белая пена. Он застонал и растянулся на полу.

Виктор скривился от увиденной картины и отошел на два шага. Он смотрел на хозяина, которого била дрожь, и лихорадочно размышлял, что теперь делать.

– Сука, я туда не пойду. Туда может пойти только идиот, – негромко сказал он себе.

Внезапно дверь соседней квартиры открылась и на лестничную площадку вышла женщина лет тридцати пяти.

– Наконец-то. Вы со «скорой»? Я давно вызывала. У меня дочка болеет. У нее температура. – Женщина пошатнулась, но успела схватиться за дверь. – Голова что-то кружится.

– Здравствуйте. Я не врач. Я Виктор из первого подъезда, полицейский, – стараясь держаться на расстоянии двух-трех шагов, представился он.

– А врач где? Я «скорую» уже давно вызывала. У меня дочь болеет, – негромко повторяла женщина.

Виктор включил термометр и направил луч на ее лоб. На экране показались цифры тридцать девять и семь. Он сделал шаг назад, к лестнице. Женщина хотела вернуться в квартиру, но ноги ее подогнулись, и она, упав на колени, повалилась на пол.

Участковый бросился к ней, но в последний момент замер, не дойдя два шага.

– Да что я делаю? Она наверняка больна. Куда ты ломанулся?.. Шудров, ты точно придурок, – тихо ругал он себя.

– Помогите мне, – протянула руку к нему женщина.

Она сама смогла сесть на полу в коридоре и смотрела на него. Виктор не решался подойти. Он чувствовал, как бешено стучало сердце, от волнения дрожали руки, и в маске сильно не хватало воздуха.

– Помогите мне, – закашлявшись, повторила женщина.

– Понимаете… – неуверенно начал Виктор, – я не могу. Поймите. Я не могу. Вы больны. У вас, скорее всего, вирус.

– Сволочь ты, а не полицейский! – махнула рукой женщина и попыталась подняться.

Виктор стоял и наблюдал за всеми ее попытками встать, которые заканчивались безрезультатно. Сзади щелкнули замки, и медленно стала открываться дверь третьей квартиры. Он повернулся и увидел подростка лет шестнадцати, который выглянул на лестничную площадку.

– Здравствуй. Ты дома один? – спросил Виктор.

– Нет, с мамой. Она болеет.

– Тебя как звать? – Шудров сделал шаг в его сторону.

– Миша.

– А папа твой где?

– Он на вахте, через месяц возвращается. А что с тетей Леной? – глядя в квартиру напротив, спросил Миша.

– Ей плохо. А вы с ней общались сегодня?

– Да, она приходила к нам. Мама с ней разговаривала. Тетя Лена говорила, что Полина, дочка ее, заболела. Мама ей таблетки и варенье давала.

– А когда это было? Ну, во сколько? – включая термометр, спросил Виктор.

– Утром, часов в десять или одиннадцать. Вы хотите у меня температуру померить?

– Да. Стань прямо. – Виктор направил луч термометра на Мишин лоб.

– И что там?

– Норма. Ты как себя чувствуешь?

– Хорошо. Как обычно. Маме только плохо. Она тете Лене таблетки отдала, а какие-то сама выпила. У нее сейчас кашель и температура, а я кроме чая с лимоном ей ничего не делаю.

– Парень, ты вот что… Ты закройся в другой комнате или на кухне и не выходи, пока эвакуация не начнется.

– А нас что, еще эвакуировать будут? Из-за температуры? А вы не сможете посмотреть таблетки, которые можно маме дать? – Миша отошел в сторону, освобождая проход в квартиру.

Виктор посмотрел на подростка, покачал головой и вступил в прихожую. Он медленно вошел в комнату. На диване лежала женщина возрастом немного за сорок, на лбу которой лежало сложенное в несколько раз полотенце. На полу у дивана стояла кастрюля с водой.

– Что это? – обернулся к парню Виктор.

– Вода с уксусом. Мама компрессы от температуры делает. А таблетки вон там, на столе, у дивана. – Миша показал рукой.

– Я вижу. Ты иди на кухню, будь там, – сказал Шудров и тихо подошел к столу.

Женщина тяжело дышала и не открывала глаза. Виктор направил ей на руку луч термометра и посмотрел на экран. Хотелось поднять стекло и снять маску, но он понимал, что этого делать нельзя, даже если не будет хватать воздуха совсем.

– Сорок и один, – тихо произнес он вслух и стал перебирать таблетки на столе.

– Мальчика. Мальчика моего заберите, – прошептала женщина.

– У вас температура большая. Я сейчас дам вам таблетки.

– Сына заберите, – повторила женщина, не открывая глаза.

Виктор смочил полотенце в кастрюле и положил ей на лоб. Женщина стала дрожать и стонать. Он быстро прошел в кухню, набрал в чашку воды и вернулся в комнату.

Выдавив три таблетки, Шудров попытался протолкнуть их женщине в рот. Только тут он заметил сбоку на шее два красных пятна. Расстегнув две пуговицы халата и немного раскрыв его на груди, Виктор увидел несколько мелких синяков. Сдернув плед с ее ног, он отошел на шаг. Ступни и икры были покрыты мелкими синими точками под кожей.

– Едрёна вошь… Вены, что ли? – тихо спросил он себя и опять набросил плед.

Виктор попытался напоить женщину, но она не глотала и замерла. Он поставил чашку на стол и попытался нащупать пульс на шее.

Женщина была мертва.

Шудров собрал несколько порошков для профилактики гриппа и ОРЗ и зашёл на кухню.

– Миша, оденься потеплей, тебе придется погулять на улице несколько часов. Это лучше, чем сидеть здесь, в квартире.

– А как же мама? – посмотрел на него парень.

– Я ей дал лекарства, она пока спит, – соврал он. – Давай одевайся и выходи во двор.

Миша быстро оделся, взял сотовый телефон и вышел из квартиры. На лестничной площадке Виктор увидел, что Миша пытается помочь соседке, лежащей в коридоре своей квартиры.

– Пацан! – крикнул он. – Я тебе что сказал?! На улицу!

– Так я тете Лене помочь… – испуганно проговорил Миша и вернулся к лестнице.

– Иди, помощник! Гуляй во дворе и никуда не ходи!

– Хорошо… – Парень побежал по лестнице вниз.

Виктор взял рацию.

– Первый, ответь Кэпу.

– Слушаю, – отозвался Дроздов.

– Я отправил парня, ему пятнадцать. Он будет гулять во дворе. Его мать мертва. Во всех квартирах четвертого этажа зараженные.

– Понял тебя. Ты в квартиры заходил?

– Да.

– Это плохо. Теперь старайся близко не подходить, когда будешь с людьми разговаривать.

– Так я же в маске.

– Теперь не они для тебя опасны, а ты для них.

– Не понял.

– Сейчас на твоей одежде и маске вирус. И если они будут здоровы, то…

– Я понял, не дурак! – перебил его Виктор. – А как же я потом?

– По инструкциям так, как есть, в полном одеянии, на дезинфекцию. Потом раздеваешься, и опять дезинфекция и карантин.

– Так это ж я когда семью увижу?!

– Сложный вопрос. Продолжай работу. Идешь очень медленно. Третий подъезд проверяешь, а их только в вашем доме шесть. Через час-два будешь находить только трупы.

– Что?!

– Работай, Кэп. До связи.

– Да пошел ты! – резко отозвался Виктор и прицепил рацию на ремень.

– Помогите мне, – позвала женщина, держась за шкаф в прихожей. – Ноги не держат.

Виктор подошел и взял ее под руку. Она сделала шаг и стала оседать. Шудров обхватил ее за талию и, придерживая, завел в комнату.

– Посидите или ложитесь тут. – Он опустил ее на диван.

– У меня в другой комнате дочка, – тяжело дыша, сказала женщина.

– Хорошо. Я проверю. Ложитесь. – И Виктор прошел в маленькую комнату.

Девочка лет десяти лежала на кровати, укрытая одеялом. На столе стояла большая чашка с недопитым и уже остывшим чаем. Он взял термометр и направил луч сверху на лоб девочки. Цифры на экране заставили его вздрогнуть и отступить. Дыхание перехватило, и Шудров уже готов был сорвать маску и вдохнуть полной грудью.

Здесь, сейчас, находясь в этих квартирах, он ощутил весь ужас происходящего. Осознание того, что вирус убивает молниеносно и без разбора, пришло мгновенно, как только он увидел мертвого ребенка.

Виктор тут же вспомнил про своих детей и жену. Его начала охватывать паника, а волнение лишало возможности думать рационально. Мысли лихорадочно искали выход из этой ситуации.

«Так, бежать. Сейчас беру своих и бежим. Как?.. Через гаражи, лесом и к дороге. Нет, к дороге нельзя. Сука… Что делать? Девочка мертва. Мать не знает. Сука, что делать? Куда бежать? Сколько ей, десять?.. Матери не скажу, а до комнаты она не дойдет. Она, скорее всего, тоже обречена. Что же делать?.. К своим могу. Этот Дроздов же сказал, что я теперь опасен… Зачем я вообще на это согласился?.. Что делать? Через час-два я буду встречать только трупы. Кажется, он так сказал, этот подполковник. Откуда он знает? Он все знает?.. Может, это он придумал, этот вирус?.. Шудров, ты сходишь с ума. Не говори глупости. Что же делать?»

– Тихо. Надо успокоиться. Воздуха не хватает, – негромко произнес он вслух, прервав свои раздумья.

Виктор вернулся в комнату и, встав перед диваном, посмотрел на женщину. Она лежала с закрытыми глазами и тихо спросила:

– Как моя девочка?

– Все хорошо. Я ей дал попить, у нее пока слабость. Скажите: к кому вы еще ходили за таблетками?

– Я?.. А, на второй ходила… – медленно ответила женщина, и когда Шудров повернулся, чтобы уйти, добавила: – На третьем была.

– Все ясно. Отдыхайте…

Он вышел и плотно закрыл дверь квартиры.

Спустившись на третий этаж, Виктор подошел к двери, которая была слегка приоткрыта. Он легонько толкнул ее и вступил в прихожую.

– Хозяева! Есть кто?! – громко спросил он.

Ответа не было, и он заглянул на кухню. Очень хотелось пить, но Виктор не рискнул снимать маску. Пройдя по коридору, он заглянул в большую комнату. На полу валялись какие-то таблетки и разбитая чашка. У окна, рядом со столом, на боку лежал мужчина в спортивном костюме.

Виктор приблизился и за плечо повернул мужчину на спину. Лицо его покрывали крупные синие пятна.

– Да, измерять температуру смысла нет, – вслух сделал он вывод и прошел в другую комнату.

Открыв дверь, Виктор застыл на месте. На кровати без признаков жизни лежала девочка-подросток.

Он готов был закричать от злости и несправедливости этой жизни. Ему хотелось сорвать с себя маску и крушить все, что попадется под руку. Лицо этой девочки было знакомо Виктору, он часто встречал ее во дворе и улыбался ей.

Взгляд его скользнул по комнате и остановился на фотографии, которая висела на стене. На ней девочка смеется рядом с женщиной и мужчиной.

Шудров без труда узнал женщину. Ее тело в настоящий момент лежало на асфальте недалеко от второго подъезда. Сердце сдавило ноющей болью. Сейчас ему хотелось плакать. Он отступил на шаг назад и закрыл дверь.

Выйдя на лестничную площадку, Виктор остановился. Перед глазами сменялись картины ужаса, которые он увидел за последний час.