Текст книги "Вирус. Книга 2. Шаги апокалипсиса"

– Самое обидное, Дмитрий Палыч, то, что там сейчас… – Дроздов показал рукой в сторону двора. – Простой участковый, по сути, молодой мужик, рискует своей жизнью и вместе с обычными гражданами совершает настоящий подвиг. А еще обидней, что врач Рубин, Контуров, капитан Волин, бармен Саша Коробков и многие другие умирали и за таких ублюдков тоже. Ему, видите ли, основания нужны! Карабас, к оцеплению его!

Дроздов повернулся и пошел к пятиэтажкам. Карабас сделал жест, и два бойца схватили Хряпова.

– Что вы делаете?! – завопил он. – Оставьте меня! Я буду жаловаться!

– Договорился, ты, кажется! Не ори, сука! – отвесил ему подзатыльник Карабас.

Остановившись у шеренги бойцов, Дроздов глазами и кивком головы показал им направление. Спецназовцы затащили Хряпова за оцепление и толкнули в сторону домов.

– Что вы делаете?! – Хряпов повернулся и хотел выйти обратно, но увидел направленные на него стволы автоматов.

– Тебе нужны были основания?! – крикнул Дроздов. – Иди туда и увидишь все, что надо!

– Вы ненормальный?! Вы не имеете права! Выпустите меня отсюда! – требовал Хряпов.

– Карабас, припугните, – негромко сказал подполковник.

Раздались три громких выстрела, и рядом с Хряповым в асфальт ударили пули. От неожиданности он вздрогнул и стал испуганно искать взглядом Дроздова. Яркий луч прожектора слепил его и заставлял прикрывать глаза ладонью.

– Идите туда! – крикнул Дроздов. – Вам не дадут выйти, Хряпов! Вам же нужны были основания, повернитесь, и вы увидите их!

Хряпов обернулся и проводил взглядом луч прожектора. В тридцати шагах от него, на дороге между шестым и седьмым домами, лежали тела пяти или шести человек. Он сделал три шага вперед, стараясь рассмотреть, и когда понял, что это трупы женщин и мужчин, стал отходить назад.

– Там люди! Там лежат люди! Вы что, не видите?! – кричал Хряпов.

– Это трупы! – ответил Дроздов. – И они готовы предоставить вам все основания! Идите, и вы увидите во дворе много интересного! Надеюсь, после этого вы перестанете спрашивать, на каком основании я забираю ваши машины.

– Я не пойду туда! Я не пойду! Слышите?! Я не пойду туда! Выпустите меня отсюда! – вопил Хряпов. Сделав шаг в сторону оцепления, он увидел направленные на него автоматы. – Выпустите меня! Что я вам такого сделал?! – Он закрыл лицо руками и сел прямо на асфальт.

– Карабас, заберите его! – дал команду Дроздов.

Спецназовцы подняли Хряпова под руки и вывели за оцепление. Дрожащими руками он вытирал глаза и трясся всем телом. Подполковник приблизился к нему и спросил:

– Ну что, Сергей Николаевич, готовы послужить Родине?

– Я не зна… Это какое-то безумие. Там лежат люди… – задыхаясь от испуга и волнения, бормотал Хряпов.

– От вас многое не требуется. Садитесь в машину, заезжаете во двор и от пятого дома дальним светом стоите и освещаете дорогу у подъездов, вместе с частью двора.

– Дроздов, ты что? – Сукровин стоял рядом. – Он же для этого не годится, посмотри на него. Его трусит всего, как зайца под кустом.

– Вы что, с ума сошли?! У него же сейчас сердце остановится! – Астахова подошла к Хряпову и стала успокаивать.

– Я т-т-туда не пойду… – Мужчина не мог унять дрожь. – Вы не и-им-ме-ете права… Я не п-п-пойду. Заб-б-бирайте машины. За-а-абирайте все, что хотите… Я не пойду. Там-м прямо леж-ж-жат…

– Да успокойтесь вы, Хряпов! Я давно понял, что до поступка вам далеко! – Дроздов с презреньем сплюнул и схватил его за грудки. – Тебе еще нужны основания?!

– Мне не нужны никакие основания! Ничего мне не надо! Заберите все, что хотите! – истерично кричал Хряпов.

– Перестаньте! Оставьте его! Разве вы не видите – его сейчас инфаркт хватит?! – Астахова отцепила Дроздова и отвела Хряпова в сторону.

– Дроздов, неужели ты хотел, чтоб он обделался со страху? – улыбнулся Сукровин.

– Зато теперь он запомнит это на всю оставшуюся жизнь. Наука ему будет, – ответил Дроздов. – А вот кого посылать в машинах?..

– А зачем? Я думал, что ты просто пугаешь его, – удивился полковник.

– Так хочу подсветить двор для участкового. Там всего три фонаря светят, и большая часть двора в темноте. Прожектора только краями двор задевают.

– Да как вы не поймете: я не имею отношения к фонарям, – слегка успокоился Хряпов. – Это местная власть виновата! Это они так следили за уличным освещением. Да, подачу электроэнергии мы прекратили, но мы их предупреждали и уведомляли об ограничении потребления из-за долгов.

– Я уже понял все, – отозвался Дроздов. – Виноватых будем искать потом, а вас я больше не задерживаю. Вы свободны.

– Здравствуйте! – подошел к ним мужчина лет пятидесяти в черном деловом костюме.

– Здравствуйте. А вы кто? – спросил Сукровин.

– Я приехал за Сергеем Николаевичем, – ответил мужчина. – Когда мне сообщили, я сразу понял, что машины ему не отдадут.

– Игорь Андреич, вы не представляете, что здесь происходит! – бросился к нему Хряпов. – Хорошо, что вы приехали! – Он повернулся к Дроздову и Сукровину и добавил: – Это мой начальник охраны Зубов Игорь Андреевич.

– Сергей Николаевич, вы идите в машину, водитель ждет. – похлопал его по плечу Зубов и взглянул на Дроздова. – Что же вы его довели до такого? Он же безобидный, как тюлень. И не стыдно вам, товарищи офицеры?

– О, Дмитрий Палыч, еще один объявился, стыдить нас собрался. Игорь Андреич, я так понимаю, вы из бывших. Поэтому убедительно прошу: забирайте своего… как вы назвали… тюленя и уезжайте. Поверьте, сейчас нет времени проводить с вами дискуссию о деликатном обращении. Мы его чуть-чуть перевоспитали… – И Дроздов и обратился к Сукровину: – Давай, Дмитрий Палыч, добровольцев из твоих.

– Блин, Дроздов… может, не будем?.. – скривился полковник. – Вдруг хватит света этому участковому? Жалко ребят, всякое может быть.

– Идемте, Игорь Андреич. И побыстрей, уедем отсюда. – Хряпов потянул начальника охраны за руку.

– Сергей Николаевич, подождите… – Зубов убрал его руку и, подойдя ближе к Сукровину, сказал: – Я полковник в отставке. Вам нужна какая-то помощь?

Дроздов и Сукровин переглянулись.

– Игорь Андреич, спасибо, но вы вряд ли пригодитесь нам, – ответил Дроздов.

– Но вам же нужны добровольцы, я слышал… – Зубов смотрел на них, не отводя взгляд.

– Поймите, мы не вправе задействовать гражданских лиц, – пояснил Сукровин.

– Но… Сергей Николаевич отказался же от чего-то?

– Да-да, они хотели, чтоб я на машине поехал во двор! А там вон, там трупы людей лежат! А они меня туда хотели! – громко возмущался Хряпов.

– Да уберите уже эту истеричку! А то я найду ему применение! – резко бросил Дроздов.

– Помолчите, Сергей Николаич! – взглянул на него Зубов и обратился к Дроздову: – Он сейчас уедет, а мне вы сможете найти достойное применение. Неужели рисковать подготовленными бойцами лучше, чем добровольцем?..

– Игорь Андреич, вы что?.. – недоумевал Хряпов. – Зачем вам это?.. Я вас решительно не понимаю!

– Сергей Николаевич, водитель ждет, идите в машину, – ответил Зубов.

– Владимирыч, а что, может, попробовать его? – негромко спросил Сукровин.

Дроздов взглянул на полковника:

– Не хочешь своими бойцами рисковать? Ну давай попробуем.

– Игорь Андреич, подойдите! – позвал Сукровин.

– Слушаю вас, – подошел Зубов.

– Если хотите, оставайтесь, Игорь Андреич, но завтра жду вас на работе! И начальству я сегодня же доложу обо всем! – крикнул Хряпов и пошел к машине.

– Хорошо! – откликнулся Зубов.

– Вы не передумали? – смотрел на него Дроздов.

– Нет. Слушаю вас.

– Вы полковник в отставке от какого ведомства? – спросил Сукровин.

– Я закончил службу в должности заместителя начальника колонии по оперативной работе. Из ФСИН я.

– У-уу-уу… – недовольно промычал Дроздов. – Не лучшая служба для нас.

– Да уж… – поддержал Сукровин.

– Я понимаю вашу реакцию. Это ваш человек погиб сегодня у зоны? – глядел на них Зубов.

– Да, мой помощник, – кивнул Дроздов.

– Мне позвонили ребята-опера, рассказали. Не многие понимают всю опасность этого вируса, оттого и возникают такие эксцессы. Кстати, туда на место уже выезжал прокурор и следственный комитет. Думаю, что ваших сотрудников будут искать, чтобы допросить по факту убийства сотрудников колонии, – спокойно объяснил Зубов.

– Это меня беспокоит меньше всего, – заметил подполковник. – Нашей группе, как, впрочем, и еще шести таким же группам, даны особые полномочия. А моим сотрудникам разрешено применение оружия на свое усмотрение и для нейтрализации любых угроз, связанных с неповиновением их требованиям. Обо всем Москва уже уведомлена, поэтому за это я не переживаю.

– Я просто предупредил. Теперь слушаю вас. Какова моя задача? – Зубов посмотрел на Дроздова и Сукровина.

– Задача не очень сложная, но очень ответственная. Необходимо заехать на машине во двор и стоять там, освещая фарами дорожку перед подъездами и часть двора. Там проводит разведку домов местный участковый, а из-за ротозейства местного начальства светят только три уличных фонаря. Ну что, справитесь? – Подполковник не сводил с Зубова взгляда.

– Сколько времени мне надо будет там находиться?

– Затрудняюсь вам ответить. Считаю, часа три-четыре, а может, и дольше.

– Хорошо. Я тогда отойду на две минуты?

– Да, у вас есть целых пять минут, – улыбнулся Сукровин.

– Карабас! – позвал Дроздов.

– Я тут, Владимирыч! – подошел спецназовец.

– Вот в эту машину бросьте бутылок пять-шесть питьевой воды, фонарь, рацию, ключ-вездеход, маску и перчатки.

– Понял, – ответил Карабас и быстро зашагал к автобусам.

Зубов отошел в сторону и достал сотовый телефон. Он обратил внимание, что Дроздов и Сукровин видели это и не стали мешать. Когда его вызов приняли, мужчина сказал:

– Привет. Я сегодня задержусь. Нет, все нормально. Тут по работе надо кое-что проверить. Танюшка звонила?.. Молодец. Я же говорил, что она у нас отличница. Толя дома? Уроки делает?.. Хорошо. Нет, ужинать не буду. Ложитесь без меня, я поздно освобожусь. Хорошо. Нет, конечно, что мне в Отрадном делать… Туда, кстати, никого не пускают и все перекрыто. Откуда знаю?.. Ну так я новости смотрел и в соцсетях читал. Точно!.. Не переживай. Ну, все, пока. Целую.

Закончив разговор, Зубов на минуту задумался, глядя на дисплей телефона. Потом махнул рукой и отключил трубку. Спрятав ее в карман пиджака, Зубов повернулся и пошел к микроавтобусу.

Через десять минут он стоял у иномарки представительского класса. Заглянув внутрь, обернулся и спросил:

– А эта инопланетная маска с перчатками зачем?

– На всякий случай. А случаи бывают разные, – ответил Сукровин.

– Запомните главное, Зубов, – смотрел на него Дроздов. – Заедете вон там, от пятого дома, и буквально через сорок метров встанете. Пятый дом пуст, там живых нет, поэтому опасаться нечего. Получается, что справа у вас будет заезд, в который вы будете видеть бойцов оцепления, сзади – пятый дом, а перед вами откроется дорога перед подъездами седьмого дома и детская площадка. Шестой дом и его двор дальше свет фар не добьет, но об этом поговорим потом. Самое важное, Игорь Андреевич, – ни при каких обстоятельствах не покидать машину и боже вас упаси с кем-то контактировать!

– Ничего себе. Неужели положение такое серьезное?.. Не думал, что все так строго.

– Есть сомнения, Игорь Андреич?

– Нет, сомнений нет. А можно мне хотя бы пистолетик, если все так серьезно?

– Зачем?

– На всякий случай. Не бойтесь, не продам я его. Тем более там и покупателей нет, – улыбнулся Зубов.

– Карабас, найди полковнику оружие, – дал команду Дроздов.

– Пять минут, командир! – Карабас скрылся в темноте.

– Игорь Андреич, я хотела вас попросить… – подошла к нему Астахова. – Если увидите моего брата, Виктора Шудрова… Передайте ему, что я его жду.

– Извините, но как я его узнаю?

– Да не переживайте. Его вы увидите и узнаете. Он одет в спортивный костюм, в такой же маске и перчатках, какие мы выдали вам. Это он проводит разведку домов. Его позывной Кэп, – объяснил Сукровин.

– Но даже если вы его увидите, не вздумайте подходить. Если хотите жить, старайтесь строго выполнять то, что я сказал, – добавил Дроздов и протянул Зубову руку.

– Хорошо. Я все понял. – Зубов пожал руку и сел в иномарку.

– Значит, вы считаете, что Виктор уже заразился? – спросила Астахова, когда машина отъехала.

Дроздов повернулся к ней и спокойно ответил:

– Никто не знает точно, кто заражен, а кто нет. Простая осторожность, которая может спасти кому-то жизнь.

– А вы ему объяснили, насколько это опасно? Вы Виктору сказали, что это смертельно опасно?

– Ваш брат сам кому угодно может объяснить, как это опасно. И уже оставьте меня в покое! – резко бросил Дроздов и пошел к микроавтобусу.

– Как вы с ним работаете? – посмотрела женщина на Сукровина.

– Успокойтесь, вы сами должны понимать, что ему сейчас не до разговоров. И замечу вам, что мы не работаем. Мы с Олегом Владимировичем служим. И заверю вас, неплохо. – И полковник направился следом за Дроздовым.

16

Осенний вечер не спеша передавал права ночи. Темнота становилась обволакивающей и жуткой. Тусклый свет трех уличных фонарей местами освещал небольшое пространство под ними. Заехавшая во двор иномарка сдала назад к пятому дому и включила дальний свет фар. Лучи разрезали темноту и слились с редким уличным освещением.

– Ни черта себе… Это что же здесь творится? – глядя в лобовое стекло, произнес вслух Зубов.

На дороге, у одного из подъездов, лежали два тела. На детской площадке, на земле, в разных позах виднелись трупы еще четверых человек.

Зубов огляделся по сторонам и потрогал рукой пистолет на пассажирском сиденье. Его уверенность в себе слегка пошатнулась из-за увиденного и, открыв бутылку с водой, он сделал три больших глотка.

– Тут в машине-то не по себе, а этот ходит по домам. Как он там квартиры проверяет, этот участковый? Не, он точно ненормальный, – разговаривал сам с собой Зубов.

Из подъезда вышли люди. От неожиданности он вздрогнул, схватил «Макаров» и пригнулся, стараясь рассмотреть неясные силуэты.

– Что это за дебил дальним светом лупит? – спросил Михаил, поддерживая под руку Макса. – Ну, ты как?

– Хреново… – ответил тот. – Чего мы ждем? Надо в больницу ехать. Мне уже блевать нечем, все кишки выворачивает.

– Я, что ли, виноват, что этот марсианин наш подъезд проверяет? Это хорошо, что в квартире отсиделись, и он выше пошел. Вон моя машина. Сейчас дойдем до нее и поедем.

– А меня что, тут бросить решили? – вышла из подъезда женщина.

– Зин, так ты же сказала, что тело дочери не оставишь. А нам ждать больше нельзя, Максу совсем худо. Да и мне плохо моментами.

– Я тоже, наверное, заболела. Температура скачет, и кашель пробивается. Думаете, это вирус? – сделав шаг в сторону, спросила она.

– Да черт его знает!.. В больнице разберутся. Чего он встал там и светит?

– Да идем уже. А то этот сейчас спустится. Ой, хреново мне, пипец. Давай поехали уже. – И Макс направился к припаркованной недалеко машине.

Михаил и Зина последовали за ним, стараясь быстро пересечь свет фар.

– Стойте! Вы из этого подъезда?! – окликнул их Шудров, выйдя из дверей.

– Садитесь быстрей! – открыв водительскую дверь, крикнул Михаил. – Не подходи, мокрушник!

– Остановитесь! Я полицейский! – Виктор подошел к машине. – Куда вы собрались?

– А тебе какая разница?! Мы в больницу! – ответил Михаил.

– Мы спрашивать разрешения не будем! – крикнул из-за автомобиля Макс.

– Вас все равно не выпустят. Вы не сможете выехать, кругом оцепление. – Виктор встал перед машиной.

– А мы, если надо, протараним этих упырей! – бросил Михаил.

– Первый, ответь Кэпу! – сказал в рацию Виктор.

– Слушаю тебя! – отозвался Дроздов.

– Тут двое мужчин и женщина, с явными симптомами, хотят уехать на автомашине УАЗ «Патриот».

– Кэп, объясни, что покидать зону оцепления нельзя!

– Объяснял. Они собираются таранить оцепление. Предупредите ребят. – Виктор жестом показал, что не отойдет.

– Отойди! Нам в больницу надо! – Михаил сделал три шага к нему.

– Поймите, вас не выпустят! По вам будут стрелять. Вернитесь в квартиру! – Шудров поправил маску, стараясь протереть стекло.

– Отойди! Дай нам уехать! – Михаил подошел ближе и достал из кармана небольшой металлический стержень размером с шариковую ручку.

С другой стороны машины вышла женщина и, сильно кашляя, отошла в сторону. Макс вылез с пассажирского сиденья и, придерживаясь рукой за капот, тоже подходил к Виктору.

– У вас у всех симптомы заражения. Вам нельзя покидать зону оцепления. Ваш товарищ вообще слаб. – Виктор посмотрел на Макса, который сплевывая кровь, почти лег грудью сбоку на капот.

– Это не твоя забота! Дай уехать, говорю! Последний раз прошу! – Михаил сделал еще шаг и вытянул руку немного вперед.

– Если вам страшно находиться в квартире, то можете пройти в здание администрации. – Шудров чувствовал опасность исходящую от руки Михаила, поэтому сделал шаг в сторону.

– А-аа-аа-а! – из тени деревьев, со стороны детской площадки, на него бросилась женщина и, схватив за шею, запрыгнула на спину. – Из-за таких, как ты, умерла моя дочь! Сволочь! – кричала она, срывая с него маску.

– Да отпустите меня! Что вы делаете?! Отцепись, говорю! – Виктор уронил рацию, наклонился, схватил руки женщины и оторвал их от своей одежды.

Резкая боль в пояснице молнией ударила в голову. Он выпрямился и застонал. Маска свернулась набок и закрыла видимость. Виктор сорвал ее с себя и тут же почувствовал еще один удар в спину.

– А-аа-а-мм-му-у-у! – застонал он и сделал два шага назад.

Виктор прижал руку к ране на пояснице и посмотрел на перчатку. В трех шагах от него, держась одной рукой за капот машины, стоял Макс, сжимая в другой руке небольшой нож.

– Дурак! Что ты сделал, идиот! – закричал он, видя, что перчатка в крови.

Виктор стал отходить назад и потянулся к кобуре. Михаил бросился к нему и, схватив за грудки, повалил на асфальт.

– Все, теперь точно прорвемся! – крикнул мужчина, показав Максу и Зине пистолет.

– Поехали быстрей, а то я точно сдохну! – Макс едва держался на ногах, не отпуская капот машины.

Виктор схватился двумя руками за ногу мужчины и зубами впился в ногу ниже колена.

– А-аа-ааа! – закричал Михаил, стараясь, вырваться. – Отпусти, сука!

– Вам нельзя уезжать! – Шудров сильней обхватил его ногу и повалил.

– Да отцепись ты, сука! – Мужчина пытался отползти и второй ногой дважды ударил его в плечо.

Виктор не отпускал и, подтянувшись, смог схватить Михаила за ремень брюк. Тот размахнулся и несколько раз ударил его рукояткой пистолета. Один из ударов пришелся по голове, и Шудров отпустил его.

– Всё, давайте в машину! – поднимаясь, крикнул Михаил.

Виктор на четвереньках отполз в сторону, поднял рацию и сел на бордюр, прислонившись спиной к маленькому деревянному заборчику, ограждавшему клумбы у каждого подъезда.

– Первый, на меня напали. Хотят уехать. Примите меры.

– Что?! Кэп, ты как?! – кричал в рацию Дроздов.

– У меня два ножевых в спину… – отозвался Виктор.

– Держись парень! Держись!

Дроздов выскочил из микроавтобуса, подбежал ко второй машине Хряпова и сел за руль.

Он завел двигатель, но перед иномаркой стоял Сукровин и качал головой.

– Дмитрий Палыч, отойди! – открыл дверь и высунулся Дроздов.

В этот момент его схватили сзади три спецназовца и, держа за руки, сковали движение.

– Владимирыч, не дури! – подбежал Карабас.

– Отпустить! Я сказал отпустить! – кричал Дроздов.

– Успокойся, Олег Владимирыч. Ты что творишь? – подошел к нему Сукровин.

– Владимирыч, ты командовать должен и решения принимать, – смотрел на него Карабас.

– Ладно, все. Все, говорю, отпускайте, – спокойно произнес Дроздов.

Карабас кивнул спецназовцам, и те отпустили его. Подполковник злобно посмотрел на Сукровина и Карабаса, отошел на шаг и спросил в рацию:

– Кэп, держись! В какую сторону поедут?! Сейчас отправлю к тебе группу!

– Решают, в какую выехать. Ко мне нельзя. Они больны и сорвали с меня маску, – отозвалась рация.

Только тут Сукровин обернулся и увидел, что чуть в стороне стоит Астахова и, закрыв ладонью рот, смотрит на них глазами, полными слез. Он подошел к ней и хотел что-то сказать, но женщина его опередила.

– Это конец? Да? – спросила она через ладонь.

– Ко мне никого не отправлять! Я, вероятно, заражен! Хотят развернуться! В сторону выезда у шестого дома! – повторял по рации Виктор.

– Держись, парень! Очень прошу тебя, держись! – крикнул в рацию Дроздов. – Зубов, что наблюдаешь?

– Первый, наблюдаю… – ответил тот. – УАЗ «Патриот» разворачивается. Начал движение к выезду со двора, с противоположной стороны от меня.

– Принял! – Дроздов опустил рацию и громко сказал: – Карабас, ликвидировать их всех!

– Есть! – ответил Карабас и крикнул: – Работаем! Зеро!

В свете прожекторов и фар нескольких машин было видно, как спецназовцы расходились по сторонам и изготавливались к бою. Автомобиль выехал на дорогу и остановился между двумя пятиэтажками. Проехать дальше ему мешали трупы, лежащие на пути. Водитель погасил фары и сдал назад, скрывшись за домами.

– Сука, почему он не поехал?! – Дроздов выходил из себя.

– Они здесь, во дворе! – обозначился по рации Виктор и продолжил: – Видно, решают, что делать! Попробую уговорить!

– Кэп, оставь их! Им все равно не уйти! – командовал Дроздов, не находя себе места.

– Может, ребят послать? – подошел Сукровин. – Быстро зачистят их и обратно.

– Не забывай, Дмитрий Палыч, у них уже пистолет есть, – не глядя на него, ответил подполковник. – Быстро может не получиться. А пока костюмы надевать будут, время уйдет. Подождем.

– Первый, УАЗ, по всей видимости, будет двигаться в мою сторону! – доложил по рации Зубов.

– Зубов, дорогой мой, разрешаю стрелять! Главное – не контактировать с ними! – сказал Дроздов.

– Вижу человека, он идет прямо к машине. – Зубов смотрел в лобовое стекло.

– Это наш парень. Он хочет их уговорить, – ответил Дроздов.

– Да, это я понял, – спокойно отозвался Зубов и вдруг закричал: – Поехали! Сбили! Они его сбили!

Он схватил пистолет, выскочил из машины и сразу сделал четыре выстрела. УАЗ вильнул влево, задел колесом забор клумбы, не сбавляя скорости, свернул вправо, заскочил на бордюр, ударился передним бампером в дерево и остановился.

Зубов опустил пистолет, второй рукой провел по лицу, тяжело вздохнул, оценивая расстояние между ним и автомобилем.

– Повезло, едрёна вошь. Еще каких-то пять-шесть метров и мне бы… – подумал он вслух.

Зубов повернулся и сделал шаг к своей машине, когда услышал за спиной кашель. Он резко обернулся и увидел, что дверь уазика открыта, а из салона вылезает женщина. Она, тяжело дыша и покашливая, направилась к нему.

– Не подходите ко мне! Не подходите! – Зубов отступал и хотел спрятаться в иномарке, но понял, что не успеет. – Остановитесь!

Женщина дошла до капота его машины и немного наклонившись, стала сплевывать кровь. Она подняла голову и посмотрела на него. Зубов сделал три шага назад, рассчитывая, что темнота спрячет его, но уперся в стену дома.

– Не подходите! – крикнул он, как только женщина снова сделала шаг в его сторону.

– Мне надо в больницу… – ответила она, и ее стошнило.

Звук двух выстрелов разрезал эту страшную ночь. Женщина взмахнула руками и неуклюже упала на асфальт.

Зубов опустил «Макаров», отошел в сторону и, проходя мимо, посмотрел в салон УАЗа. Водитель, сидел, уткнувшись головой в руль, а на пассажирском сиденье, склонившись к двери, полулежал молодой мужчина.

– Чего мне в жизни не хватало?.. На хрена я на это подписался, идиот?.. – разговаривая сам с собой, Зубов хотел переступить через тело женщины, но передумал.

Он обошел свою машину и сел с пассажирской стороны.

– Бляха, Зубов, ты точно придурок. Что ты тут потерял? Дурак дураком, это точно. – ругаясь на себя, он перелез на водительское сиденье и откинулся на его спинку.

– Зубов, ответь! Зубов, как слышишь?! Почему молчишь?! – беспокоилась рация голосом Дроздова.

– На связи… – откликнулся он, положив пистолет на панель, над рулем.

– Почему молчал? Что за выстрелы? Кто стрелял? – быстро задавал вопросы Дроздов.

– Я стрелял. Теперь думаю – на хрена мне это все надо было… – Зубов открыл бутылку воды и жадно сделал три глотка.

– Зубов, результат какой?! Сам как?!

– Как вас там? А, да, первый! Так вот, первый. Я всех убил. Сам нормально. Может, можно мне уже уехать отсюда? А то двор полон трупов и как-то тут не очень уютно.

– Молодец. Игорь Андреич, но пока надо остаться там. Есть просьба.

– Какая еще просьба? Опять кого-нибудь убить? Я на такое не подписывался, – отхлебнув еще воды, ответил он.

– Надо бы сходить и посмотреть, как там наш парень.

– Первый, я, может, и похож на дурака, но из машины больше не выйду. Здесь трупы по всему двору. Такая, знаете ли, обстановочка совсем не для прогулок, – съязвил Зубов.

– Хорошо, я тебя понял, – спокойно ответил Дроздов. – Пусть это будет на вашей совести, Игорь Андреич. Только я хочу, чтоб вы знали: этот парень герой. Благодаря ему эвакуированы несколько десятков человек. И может быть, он живой и ему нужна помощь

– Вот сука! Как вы так подводите, что я сразу чувствую себя законченным гадом! – крикнул в рацию Зубов и бросил ее на пассажирское сиденье.

Он плавно нажал на педаль газа.

Иномарка проехала метров тридцать и остановилась. В свете фар он отчетливо видел мужчину в спортивном костюме и прорезиненных сапогах с застежками у колен.

…Виктор дополз до заборчика клумбы у третьего подъезда и, собрав силы, сел, прислонившись спиной к невысокому штакетнику. Поясница горела адской болью, и любое движение сковывало тело. Он пытался, но не мог сделать вдох полной грудью.

– Точно пару ребер сломали, сволочи. Это еще кто?.. Светит, сука, фарами своими… О-оо-х-х. – Виктор поднял руку, прикрываясь от света.

Из темноты к нему двигался силуэт. Он вытянул вперед руку и громко сказал:

– Близко не подходить! Я, вероятно, заражен! Ты кто?..

– Зубов Игорь Андреич. Меня прислали узнать, как вы тут, – ответил силуэт, стоя в свете фар.

– Если можно, отойдите чуть в сторону, а то свет мешает.

Зубов быстро вернулся к машине и переключил фары на ближний свет. Взял рацию и подошел к Шудрову.

– Ближе не подходите, – поднял на него взгляд Виктор.

– Я видел, как они тебя сбили.

– Я так понимаю, они никуда не уехали? – попытался улыбнуться он, но от боли скривился.

– Да, – кивнул Зубов. – Что у тебя?

– Мне всё… Два ножевых, вероятно, заражен, и пару ребер сломаны, это точно. Запомни эти квартиры в четвертом подъезде. – И Виктор продиктовал номера восьми квартир.

Дроздов посмотрел на Сукровина, который в блокноте записывал цифры. Полковник кивнул и закрыл ежедневник.

– Первый, записали? – спросил Зубов и продолжил: – Парню как-то помочь надо.

Дроздов держал рацию в руках и, подняв лицо к ночному небу, едва не закричал.

Ему хотелось рычать, выть, орать от безысходности так, чтоб его услышал весь мир, а особенно те, кто легко принимал решения, сидя в своих высоких кабинетах.

Он сдержался и, медленно поднеся рацию ко рту, спокойно ответил:

– Мы не можем ему помочь.

Зубов опустил рацию и посмотрел на этого уставшего, измученного парня, который годился ему в сыновья, и не мог поверить в то, что услышал.

Виктор взглянул на него, снова попытался улыбнуться и слегка кивнул.

– Все правильно. Так получилось. Главное, семью спас. Так уж случилось, – негромко сказал Шудров и тихо застонал, стараясь сесть поудобней.

– Витька! Что случилось?! Что за стрельба?! Что с тобой?! – остановился у фонаря Сергей и спросил, посмотрев на Зубова: – А ты кто такой?

– Серёга, меня тут подранили немного! – повернул в его сторону голову Виктор. – Это свой. Как там люди?

– Кто подранил?.. Как?! – Сергей, шатаясь, подошел и опустился на асфальт рядом с ним.

– А их уже того, ликвидировали. Вон, на том уазике уехать хотели.

– Мишка, что ли?.. Это его машина. Вот дурак! Вроде взрослый мужик, а дурак.

– Ты как себя чувствуешь?

– Плохо мне, Витёк, очень плохо. Хорошо, что к своим не пошел. С каждым часом все хуже и хуже становится. – Сергей сел, прислонившись спиной к заборчику клумбы.

– Ты, наверное, тоже заразился. Люди как там? – не глядя на него, спросил Виктор.

– Умирают. А выносить тела уже сил нет. Как думаешь, может, мне таблетки какие выпить? – не поворачивая головы, закашлялся Сергей.

Виктор пожал плечами и негромко ответил:

– Это бесполезно. Терпи, Серёга. Терпи, друг.

– Вот и подружились… И чего раньше не общались? – посмотрел на него Сергей.

– Так не знали, что умирать вместе придется. Ой, хреново мне… – тихо сказал Виктор и теряя сознание, завалился ему на грудь.

– Витя, давай вот так… – Сергей развернул и уложил друга себе на ноги.

Зубов осторожно подошел сбоку и поставил две бутылки воды. Сергей взглянул на него и кивнул, после чего опустил голову и спросил:

– Витя, воду будешь? Вить… попить не хочешь?

Зубов повернулся и побрел к машине. Смотреть на это было выше его сил. Он чувствовал, что еще минута, и он бросится к этим ребятам, обнимет их, начнет успокаивать: мол, все будет хорошо, еще не все потеряно… Но все это будет обманом, жестким, бескомпромиссным враньем.

Еще какие-то два часа назад он и не подозревал, что станет свидетелем и участником столь трагических событий. Эти два парня, которые толком и не знали друг друга, сейчас, в двух шагах от смерти, стали друг другу ближе, чем братья. Но видеть уходящую из них жизнь и понимать всю безысходность Зубов не мог.

Он сел в машину и медленно сдал назад. Осторожно объехав тело женщины, автомобиль остановился в трех метрах от стены пятого дома. В ближнем свете фар не видны были Сергей и Виктор, но вероятное их местонахождение постоянно притягивало взгляд темнотой. Достав с заднего сиденья бутылку воды, Зубов открыл ее и жадно сделал пять глотков, после чего плеснул в руку и умылся.

– Бляха, для чего мне это все?.. Подписался на свою голову. Сколько здесь еще сидеть? – он взял рацию. – Первый, ответь Зубову.

– Слушаю тебя, – отозвался Дроздов.

– Вашего парня оставил вместе с его другом Сергеем. Ваш тяжелый, кроме ножевых ранений и сломанных ребер, он еще с большой вероятностью заражен. Сергей тоже с симптомами. Отдал им две бутылки воды и вернулся в машину.

– Принял. Одно примечание: это наш, понимаете, наш с вами парень.

– Да, я понял, извините. Какие мои действия дальше?

– Шудров не успел проверить пятый и шестой подъезды седьмого дома. Они как раз первые от тебя.

– Подождите, – перебил его Зубов. – Вы что, хотите, чтоб я вышел из машины и пошел туда?!

– По квартирам ходить не надо. Мы видим, что во многих горит свет, а это значит, что там есть люди. Необходимо пройти по подъездам и через двери поспрашивать, есть ли симптомы. Заодно скажете, что эвакуация начнется в семь утра. – Голос Дроздова был тверд и спокоен.

– Вы знаете, что я хочу вам сказать?!