Текст книги "Вирус. Книга 2. Шаги апокалипсиса"

13

Осенний день медленно перетекал в вечер. Солнце еще выглядывало из-за облаков, и казалось, что до сумрака еще далеко.

Прежде чем войти в подъезд, Шудров надел новую герметичную маску с широким, вшитым в нее стеклом и сменным круглым фильтром. Он вспомнил, что именно такие видел во многих фильмах.

В этот момент из третьего подъезда вышла женщина и спокойно направилась к нему.

– Здравствуйте, а вы куда идете? – спросил он.

На вид женщине было около пятидесяти.

– Как куда? – недоуменно произнесла она. – Домой.

– Так вы из этого подъезда? А почему не в своей квартире?

– У меня муж и мать болеют. Ходила вон к Томке и Любке, порошков взяла. Ты бы лучше своему начальству сказал, чтоб труп с лестницы убрали. А то нацепил перчатки да маску и ходишь тут, вопросы задаешь.

– Вы в каком подъезде были? Вы что, не понимаете, что вам нельзя никуда ходить?..

– А чего это мне не ходить?! Ко мне Петровна приходила, у нее муж затемпературил. Так я ей свои отдала таблетки. А потом у моего подскочила, я и пошла. Это ж вы здесь все закрыли, что в город теперь не выехать.

– Вам же объявляли, что нельзя покидать квартиры!

– Ну объявляли, и что? Нам теперь сидеть и ждать, пока вы там что-то решите?

– А Петровна, которая приходила к вам… Она из какого подъезда?

– Да она из шестого дома. Она ко мне заскочила, а потом к Зинке пошла.

– Твою ж мать… Вы же ненормальные! Когда вы головами думать начнете?! Что ж вы за люди?..

– А чего это ты орешь на меня?! Да пошел ты! – Женщина прижала ключ домофона к замку и открыла дверь.

– Подождите! Постойте! – вошел он следом в подъезд. – Вы с какого этажа?!

– С пятого! – не останавливаясь, ответила женщина, поднимаясь по лестнице.

Виктор поднялся на площадку первого этажа, пройдя мимо тела мужчины. Двери двух квартир были открыты, и он вошел в одну из них.

В комнате на ковре были разбросаны вещи и различные таблетки. Он прошел к кухне и остановился на пороге. На полу лежал труп пожилой женщины. Виктор вернулся в прихожую и прошел в квартиру напротив.

– Писец!.. Это просто ужас какой-то… – негромко сказал он, стоя на пороге комнаты и глядя на тела двух пожилых мужчин.

Дверь еще одной квартиры никто не открыл, и Виктор поднялся на второй этаж.

– Да что здесь произошло?! – воскликнул он, глядя на открытые двери квартир.

В коридоре одной из них лежал мужчина в луже крови. Осторожно толкнув дверь комнаты, Шудров вошел и замер.

На кровати лежала женщина с огнестрельным ранением в груди. Подойдя ближе, он осмотрел рану.

– Ружье… – тихо сделал участковый вывод и рукой проверил кобуру.

Выйдя на лестничную площадку, Виктор снял с ремня рацию и сказал:

– Первый, ответь Кэпу.

– Слушаю тебя, – отозвалась рация голосом Дроздова.

– Первый этаж – все трупы. На втором – убитые из ружья. Что делать?

– На втором этаже все квартиры проверил?

– Пока только одну. Да… там внизу, в подъезде, тело мужчины, видно, тоже огнестрел.

– Так, слушай внимательно. Тот, что в подъезде, – это, скорее всего, один из источников заражения, которого мы ранили. А второй где-то в подъезде, но по времени он уже должен был умереть. Продолжай проверку и будь осторожен.

– «Продолжай проверку». Вам легко говорить. А в помощь мне, случайно, никого не отправите?

– Сам справишься. Ты же полицейский, целый капитан.

– Да, но вместе с подполковником ФСБ мне бы было спокойней, – съязвил Виктор.

– Я оценил. Работай дальше.

– Понял. Продолжаю. До связи.

Виктор зацепил рацию за ремень и толкнул приоткрытую дверь следующей квартиры.

Он заглянул в гостиную. В кресле, перегнувшись через подлокотник, сидел мужчина. Виктор обошел его, наклонился и прислушался. Слабое, с хрипом дыхание исходило от хозяина жилья. Он тронул мужчину за плечо и выпрямился. Тот медленно поднял голову и посмотрел на него снизу вверх.

– Вы в квартире один?

– Нет, – тихо ответил мужчина и покачал головой.

Только тут Виктор увидел, что белки глаз у хозяина квартиры в красных разводах, как при разрывах сосудов. Он достал термометр и, отойдя на шаг, направил луч на руку мужчины.

– Твою ж!.. Ядрён батон… Сорок и три!

Он засунул термометр под ремень и прошел в кухню.

Набрав в литровую кружку холодной воды, Виктор вернулся в комнату. Осмотревшись вокруг, подошел к столу, на котором стояла аптечка. Перебрав медикаменты, он не нашел необходимых и вновь приблизился к креслу.

– У вас нет таблеток от температуры?

– У детей… – прохрипел мужчина и, закашлявшись, стал сплевывать кровь.

Шудров поднес ему кружку с водой и стал поить. Жадно выпив всю воду, хозяин квартиры закрыл глаза и, тяжело дыша, откинулся на спинку кресла.

– Вы давно заболели? – спросил Виктор.

– Не знаю. Все как-то быстро произошло, – слегка откашливаясь, ответил мужчина. – Жена утром на первый этаж ходила. Там какой-то шум был у соседей.

– Вы объявления и предупреждения слышали?

– Да, только они позже были.

– А жена ваша где сейчас?

– Она с дочками в другой комнате, – ответил мужчина. – Я им таблетки дал и малиной напоил. А потом у меня такая слабость появилась, что стоять не могу.

Его тело стала бить лихорадка. Виктор быстро прошел в кухню, набрал воды и, вернувшись в комнату, зажал кружку в руках мужчины.

– Пейте, больше пейте. Я пойду проверю вашу жену и детей.

– Спасибо, – кивнул мужчина.

Виктор вышел в прихожую и открыл дверь в детскую. Сделав шаг, он прислонился к стене и хотел сорвать с себя маску, но сдержался, прошептав:

– Сука, это же ад.

На кроватях лежали две девочки без признаков жизни, а на полу скрючилась женщина.

Проверять температуру у детей смысла не было, и Шудров, сделав два шага, наклонился и повернул женщину на спину. Лицо ее было бледным, на губах и подбородке – запекшаяся кровь. Он проверил пульс на шее, потом забрал с тумбочки два пакетика растворимого порошка для профилактики ОРЗ и прошел в прихожую.

Виктор быстро покинул квартиру, не заглядывая к мужчине. Ему хотелось кричать и плакать, выть и крушить все, что попадется под руку.

Он взял рацию и вызвал:

– Первый Кэпу.

– На связи! – отозвался Дроздов.

– Я прошу: эвакуируйте мою семью.

– Готовим мероприятия по эвакуации. Не переживай.

– А я переживаю! Слышишь, подполковник?! – Виктор сорвался на крик. – Я очень переживаю! Эвакуируйте семью!

Дроздов сделал паузу и ответил:

– Спокойно. Все сделаем. Соберись и спокойно работай. Эвакуация начнется через двадцать минут. Что у тебя?.. Второго нашел?

– Пока не нашел. Кругом одни трупы. Умирают семьями. Неужели ничего нельзя сделать? – уже тише ответил он.

– Ты же понимаешь, что если б можно было что-то сделать…

– Да понимаю я! – перебил Виктор. – Но на это смотреть невозможно! Я не могу! Сил нет!..

– Соберись, парень. Понимаю, что трудно. Продолжай проверку, – спокойным, ровным голосом ответил Дроздов.

– Понял. До связи.

Виктор зацепил рацию за ремень и, поднявшись по лестнице, сел на ступеньку.

Сердце бешено стучало, а мысли постоянно возвращались к жене и детям. Картина ужаса в последней квартире вывела его из равновесия. Он никак не мог успокоиться и глубоко вздохнуть. Хотелось снять маску, но это означало подвергнуть себя риску заражения. А что происходило с теми, кто заразился, участковый видел воочию.

Сейчас у него исчезли последние сомнения в правильности действий Дроздова. «Только бы моих эвакуировали. Этот подполковник вроде мужик нормальный. Если пообещал, значит, сделает. Что он сказал – через двадцать минут?.. Надо Маринке набрать…» – И Шудров достал сотовый телефон. В прорезиненных перчатках было неудобно набирать номер, но он справился.

– Привет, – сказал Виктор и включил громкую связь.

– Здравствуй. Витя, ты как? – спросила жена и добавила в сторону: – Тише, папа звонит.

– У меня нормально. Что у вас?

– Витя, у нас все хорошо.

– Марина, я тебя прошу, никому не открывайте дверь. Через двадцать минут должны начать эвакуацию нашего подъезда. Выполняйте все строго, как будут говорить.

– Хорошо. Витя, а как же ты?

– Главное, чтоб вы отсюда выбрались. За меня не переживай. Детей береги.

– Витя, а ты еще в нашем доме?

– Нет, я в седьмом.

– А в нашем много зараженных?

– Ты об этом не думай. Готовьтесь к эвакуации.

– Хорошо. Да, Вить… Саша звонила. Она приехала и разговаривала с каким-то главным здесь, у оцепления. Ей не разрешили передать людям медикаменты.

– И правильно, что не разрешили! Она что, дура?! Пусть даже не суется сюда!

– Вить, что… страшно так?

– Марина, детей береги и готовьтесь к эвакуации. Я вас очень люблю.

– Витя, и мы тебя любим. Береги себя.

Он отключился и убрал телефон в карман.

Поднявшись на третий этаж, Шудров посмотрел на открытую дверь одной из квартир. Медленно войдя в прихожую, он услышал шум льющейся воды.

Виктор прошел в кухню, где головой и руками в мойке, под струей воды, на подмышках висел мужчина. Ноги его были согнуты, а колени почти доставали до пола. Создавалось впечатление, что мужчина стоит на коленях и всунул голову под кран.

Шудров схватил его за воротник куртки, скинул на пол и закрыл воду.

– Вот и второй, значит… – глядя на тело, сказал Виктор. – Подох, мразь, а жаль: пристрелил бы тебя с удовольствием.

У холодильника стояло охотничье ружье. Он взял его, переломил и проверил патроны.

– С заряженным, ходил, сука! – Виктор поставил ружье на предохранитель и повесил на плечо.

Он вышел в прихожую и только тут обратил внимание, что у дверей комнаты, на полу, валяются разные таблетки. Осторожно нажав на ручку, Виктор открыл дверь и заглянул в комнату. У дивана, на ковре, лежала пожилая женщина. На табуретке стояла пустая чашка, баночка с вареньем и пустые пакетики от порошков для снятия симптомов ОРЗ.

Раздумывая – входить или нет, Виктор услышал шум на лестничной площадке. Он закрыл дверь и быстро направился туда. Выйдя из квартиры, увидел мужчину и женщину, которые спускались вниз, на второй этаж.

– Здравствуйте! А вы куда?! – громко спросил он, когда они уже были между третьим и вторым этажами.

– А вы проводите эвакуацию? – мужчина, поддерживая женщину под руку, обернулся.

– Нет. Я осуществляю проверку, – ответил Виктор и спустился на три ступеньки.

– Ну и проверяйте, а мы к пятому дому идем. Там кого-то сейчас будут эвакуировать. Может, и нас захватят. – Мужчина и женщина продолжили путь.

– Подождите! Но у вас же явные симптомы заражения! – спускаясь за ними, громко сказал Шудров. – Вам нельзя даже приближаться к другим людям! Вы же сами источник инфекции!

– Да иди ты! – не оборачиваясь, ответил мужчина.

– Я прошу вас, остановитесь! – крикнул Виктор, но безрезультатно.

Выйдя за ними из подъезда, участковый увидел, что шесть бойцов в серых костюмах химической защиты, держа в руках автоматы с глушителями, блокировали подходы к первым двум подъездам пятого дома.

– Стойте! – Виктор догнал мужчину и женщину и встал перед ними. – Вам туда нельзя! Там эвакуировать будут тех, кто не заразился.

– А мы? – покашливая, спросила женщина.

– Аня, ты его не слушай. Нас тоже спасут. Идем. – Мужчина сделал шаг вперед и уперся в вытянутую вперед руку Виктора. – Отойди! – потребовал он.

– Я не уйду! Как вы не понимаете, что вам туда нельзя! Вы можете заразить других!

– Петя, смотри! – Женщина дернула мужа за рукав и взглядом показала вперед.

Виктор тоже обернулся. За оцепление подъездов прошли четыре человека в оранжевых защитных костюмах с пластиковыми баллонами за спинами и длинными пульверизаторами в руках. Они разделились по двое, к ним примкнули по одному бойцу из оцепления, и все вместе вошли в подъезды.

Оставшиеся снаружи четыре бойца следили за двором, обращая внимание на мужчину и подростка на детской площадке. Чуть дальше стояли три человека, один из которых не пускал к ним пару средних лет. На входе во двор появились еще два бойца, один из которых что-то объяснял по рации.

Из первого подъезда стали выходить люди, и бойцы жестами показывали им путь.

Виктор увидел жену и детей, которые вместе с соседями вышли из дома. Если б не маска, глаза, полные слез, могли бы увидеть другие. Он почувствовал облегчение, что семья скоро будет в безопасности.

– Да пропусти ты! – Мужчина ударил его по руке и потянул за собой жену.

– Стойте! Вам нельзя! Вы можете заразить других! – Виктор схватил женщину за руку.

– Отпусти! Им можно, а нам нельзя? Нас что, уже списали?.. Мы что, не люди?! Отпусти ее! – Мужчина тянул жену к себе.

– Поймите, вы инфицированы! Вам надо вернуться в квартиру!

– Да, и молча подохнуть?! Мы тоже жить хотим! Пусть лечат! Аня, что с тобой?! – Мужчина подхватил ее под плечо.

– Что-то совсем плохо мне. – негромко ответила женщина. – Голова кружится, и слабость в ногах.

– Идем, идем. Они нам помогут. – Муж вырвал ее руку у Виктора и, подхватив удобней, повел к пятому дому.

– Стойте! Ну как вы не понимаете?! Вам туда нельзя! – Шудров обогнал их и встал перед ними.

– Уйди от греха подальше! – Мужчина достал из кармана отвертку.

– Я прошу вас, вернитесь в квартиру.

– Да пошел ты! – отмахнулся отверткой мужчина и, обхватив жену, повел ее дальше.

– Остановитесь! Вернитесь назад! – крикнул боец оцепления и поднял автомат с глушителем.

Два выстрела разорвали наступающий осенний вечер двора. Мужчина с женщиной дернулись, замерли на мгновение и повалились на асфальт.

Все остановились и повернулись на звуки выстрелов. Сидевший на детской площадке мужчина (это был Николай Алексеевич из третьего подъезда) поднялся и пошел к ним. Виктор опустил руку с пистолетом в руке и посмотрел в сторону своего дома. Эвакуация жителей продолжалась.

– Ты зачем их убил?! – закричал Николай, подойдя к телам.

– Я их предупреждал. Им туда нельзя.

– Ты больной! У тебя что, крыша поехала?! Ты людей убил! Ты за что их убил?!

– Я их предупреждал, – повторил Виктор и взглянул на мужчину. – Вы как себя чувствуете, Николай Алексеевич?

Тот бросил взгляд на него, потом на тела, и ответил:

– Не дождешься, сука! Ты же только и ждешь, чтоб кого-нибудь завалить! Вы, менты, того! Больные на всю голову!

– Я почему спрашиваю… У вас кровь из носа идет.

– Ну и что?! Она уже третий раз течет. Все хорошо у меня! Понял?!

– Понял я, понял. Надо температуру измерить, – пряча пистолет в кобуру, предложил Виктор.

– Не надо мне ничего мерить! Сначала температуру, а потом – шлёп!.. – И Николай пошел обратно к скамейке.

Виктор посмотрел на тела и присел на капот одной из припаркованных у дома машин. Он стянул с себя маску и глубоко вдохнул свежий осенний воздух.

Противоречивые чувства сжирали его изнутри. Он то и дело бросал взгляд на убитых им людей. Мысли, цепляясь друг за друга, искали оправдание своему поступку.

«Да… Витя-Витя, докатился. А что я мог сделать?.. Теперь, наверное, посадят. Но я же их предупреждал. Бляха, Шудров, ты сам себя слышишь? Ты только что убил людей. Просто взял и выстрелил в них. И что дальше?.. На что ты теперь рассчитываешь?.. Зачем я вообще стрелял? Они бы сами их убили. А если бы вдруг не успели? Если б этот мужик добежал?.. Я не мог рисковать. Там Маринка и дети. Да там куча людей была незараженных… Что, Витя, оправдание себе ищешь?.. Да, оправдание. Да, ищу. Ведь это не кто-то их застрелил, а я. И в кого я теперь превратился?.. Я же их предупреждал. Почему они такие идиоты? Почему? Потому что жить хотят. Вот и весь ответ. Могу ли я их осуждать? Кто я для них, чтобы судить? А кто может осуждать меня?..

Сука, от этого всего голова идет кругом. Но с другой стороны… Какой у меня был выход? Если вирус вырвется отсюда, конец будет печальным для многих, если не для всех. И этот чертов подполковник действительно прав. Он, конечно, сволочь, но он прав. Он бы точно их завалил и не мучился бы угрызениями совести. А теперь меня посадят. Да и хрен с ним. Главное, Маринка с детьми в безопасности. Как я устал… Я, серьезно, устал. Как же это все разгребать потом?.. Поспать бы хоть полчаса. Сил нет. В голове одни картины с трупами. Всего за каких-то четыре часа я, наверное, сошел с ума? Точно сошел, если взял и застрелил людей. Все, я не хочу больше думать об этом. Иначе сам загоню себя в угол. Надо собраться!» – успел подумать он, когда заговорила рация.

– Кэп, ответь первому.

– На связи, – обрадовался он, что прервали его размышления.

– Ты молодец. Ребята рассказали. Не переживай, – спокойно говорил Дроздов.

– Да какой, к черту, молодец! Меня теперь посадят?

– Не, я так тебе скажу, Кэп. Только я смогу тебя отмазать. Ну, естественно, за определенное количество денежных знаков.

– Вы что, прямо по рации на взятку намекаете?

– Ну а как ты хотел?

– Да ты! Ну, ты… Да я! Бляха, ну ты, подполковник!.. Я тебя!.. – Виктор не мог подобрать слов.

– О, другое дело! Вижу, у тебя появилось желание продолжить работу!

– Да я! Подполковник, я выберусь отсюда и…!

– Витя! Родной! Они смеются! Шутят! – узнал он голос сестры.

– Саша! Саша! Ты здесь?! – Шудров сильно сжал рацию, и глаза вмиг наполнились слезами.

– Витя, да, я тут. Я слышала разговор. Ты, главное, береги себя. Слышишь, береги себя. Старайся держаться на расстоянии.

– Слышу. Саша, ты Маринку видела?

– Да, только издалека. И ее, и Леночку, и Илюшу. Они сейчас двенадцать часов в изоляции будут. За них не переживай. Здесь развернули целый военно-медицинский городок. Всех будут наблюдать.

– Это хорошо. Маме не говори, что я тут. Скажи, что в командировку уехал.

– Хорошо, придумаю что-нибудь. Маринку с ребятами пока к себе определю после изоляции. Витюша, будь осторожен и избегай прямых контактов. Я буду тебя ждать здесь.

– Не надо. Ты лучше моим помоги. А как выберусь, тебе позвоню. Обнимаю тебя, сестренка.

– И я тебя обнимаю. Витюша, береги себя… – было слышно, что голос женщины дрожит.

Виктор пошел к подъезду, когда по рации обозначился Дроздов.

– Кэп, в каком подъезде работать будешь?

– Возвращаюсь в первый дома номер семь, осталось два этажа. На первых трех одни трупы.

– Принял. Надо поторопиться. Надо успеть проверить весь дом до темноты.

– Постараюсь. Но могу не успеть, шесть подъездов все-таки.

– Кэп, в основном, чем больше проходит времени, тем меньше будет живых и больше мертвых. Вот в этих мертвых подъездах могут быть живые квартиры. Понимаешь?

– Понимаю, не дурак. А сколько из пятого дома взяли?

– Из тридцати квартир двух подъездов вывели сорок два человека. Это ты их спас, капитан. Некоторые квартиры пустые были, там, где тебе не открыли. Слышишь?

– Слышу. Это хорошо. Может, это мне зачтется.

– Сейчас планируем эвакуировать отдельные квартиры из других подъездов, но ты на это не отвлекайся, продолжай работать по седьмому дому.

– Понял. Все, пошел работать. До связи.

Виктор зацепил рацию за ремень, посмотрел на серо-голубое осеннее небо, вздохнул, надел маску-респиратор и вошел в подъезд.

14

Вечер все больше наваливался на день, и голубое небо заметно темнело.

Михаил отошел от окна и, посмотрев на пожилую женщину на диване, прошел в кухню. Он умылся холодной водой, закинул в рот три таблетки и запил тремя большими глотками.

– Хер они угадали, – сказал он себе. – Я подыхать, скуля в квартире, не собираюсь. До больницы бы добраться. Температура, сука, скачет…

Он набрал в пластиковую бутылку воды и вышел в комнату.

– Миша, что-то совсем плохо мне… – задыхаясь, негромко сказала пожилая женщина.

– Мама, скоро легче будет, ты только пять минут назад таблетки приняла. Тебе поспать надо. – Мужчина присел на корточки у дивана и поправил плед, которым она была укрыта.

– Мишенька, тебе с Аллой помириться надо. Боюсь я, что помру, а ты так и будешь один мыкаться… У вас же дети.

– Мама, ну ты вспомнила. Детям уже одному двадцать и второй девятнадцать. Алла сама так захотела.

– Ты тоже виноват. Я сколько раз тебе говорила, чтоб ты пить бросал.

– Все, мама, хватит. Ты не забыла, что мне уже сорок три? Поспи, тебе надо отдохнуть. – Михаил приложил ладонь к ее лбу.

– Хорошо. Только, когда врачи приедут, разбуди меня… – Женщина закрыла глаза.

Он встал и прошел в другую комнату. Присев у старого шкафа, протянул руку под днище и, отлепив скотч, достал небольшую металлическую трубку, больше похожую на шариковую ручку.

– Пригодилась… – Мужчина открутил заднюю часть трубки и проверил наличие мелкокалиберного патрона.

В дверь позвонили и, быстро собрав устройство, он подошел к двери.

– Сосед, открой! – громко сказал молодой парень на лестничной площадке.

– Макс, чего тебе? – спросил Михаил через дверь.

– Мать у меня умерла. Что делать, не знаю! Хочу пойти к этим, в оцеплении, чтоб нас эвакуировали.

– Ты что, дурак? – Михаил приоткрыл дверь и посмотрел на соседа. – Ты разве не видел, что они сделали с теми, из первого подъезда?

– Не… а что?

– Так застрелили их. Вон, прямо у дома и лежат.

– Я не видел. У нас же окна на другую сторону. А что делать?

– Не знаю, как ты, а я прорываться буду. Подыхать тут, в квартире, не собираюсь.

– Меня возьми с собой, – смотрел на него Макс. – Мать умерла, что делать остается? «Скорую» вызывал трижды, не едут.

– Моя мать тоже плохая, да и я сам с температурой.

– А у меня, знаешь, иногда голова кружится, и тошнит. Как думаешь, это вирус?

– Да я откуда знаю… Я вообще не верю в этот вирус. Думаю, просто опыты на нас проводят. В интернете один рассказывал, что евреи специально население на Земле уменьшают.

– Что, серьезно?

– Потом покажу, посмотришь. А у тебя оружие есть какое?

– Не-а. Нож могу взять, – предложил Макс.

– Вы чего тут собрались?.. Не слышали, что предупреждали? – Открылась третья дверь на лестничной площадке, и высунулся пожилой мужчина.

– О, дядя Толя, живой! – повернулся Макс.

– Живой, но хреново мне. Еле стою, слабость такая… и температура хéрова не сбивается.

– И где мы подцепили его?.. – поддержал разговор Миша. – Здравствуй, дядя Толя.

– Так моя дура ходила к Светке с первого этажа, а к той Ленка из шестого дома забегала. Вот они языками и чесали два часа.

– А потом моя мать к вам заходила, – кивнул Михаил.

– Точно. Добегались, дуры, – сказал пожилой мужчина и стал сильно кашлять, сплевывая кровь.

– Да ну тебя, дядя Толя! Страшно кашляешь, аж не по себе! – Макс отошел на шаг назад.

– Хоть бы врачей прислали, сволочи. Два раза «скорую» вызывал, сказали, что сюда не приедут. А вы чего собрались тут? – Дядя Толя сплюнул кровавую слюну и тяжело выдохнул.

– Думаю, когда стемнеет, рвануть через оцепление, – ответил Михаил. – Машина моя у подъезда, на ней хочу уехать.

– Стрелять будут. Убьют. Да и куда ехать?

– А тут подыхать лучше, что ли? До больницы доехать и помощи просить. Они же клятву Гиппократа давали, суки.

– Я тоже с ним хочу, – сказал Макс.

– Ты-то куда? Тебе и тридцати нет. Глядишь, организм сам справится с этим вирусом.

– А если нет? Мать умерла. Мне что, сидеть и ждать, пока коньки не отброшу?

– Ну не знаю. Дело ваше… – ответил мужчина и стал оседать на пол в прихожей.

– Дядя Толя! – бросился к нему парень.

– Стой, дурак! – остановил его криком Михаил. – Стой и не дергайся! Ты что, заразиться хочешь?

– Так мы, наверное, и так?..

– Даже если и заразились. Еще хочешь добавить?

– Можно я тогда к тебе зайду?

– Заходи. – Михаил пропустил парня в квартиру. – На кухню давай.

Макс подошел к окну, потом обернулся и сказал:

– Смотри… Лестницы ставят у пятого дома.

– Суки, их эвакуируют, а нас подыхать бросили! – отреагировал Михаил.

Он почувствовал спазм головной боли и приступ тошноты. Обхватив голову руками, сел на табурет и застонал.

– Ты что?! – Макс наклонился к нему.

– Голова, сука, разрывается моментами. Набери воды холодной, дай попить.

Парень быстро набрал в кружку воды и подал ему. Михаил жадными глотками выпил половину, а остальное вылил себе на голову.

– Я чего заметил… Если холодной водой умываешься, боль проходит на время. – Вытирая лицо, Михаил поднялся и глянул в окно. – Вон тех видел, что лежат?

– Ну…

– Их завалил какой-то хер. Он с ними из подъезда вышел, а потом вернулся в подъезд. Я увидел – он из первого через двадцать минут вышел и во второй пошагал. Ходит, сука, по квартирам, наверное, людей мочит, чтоб меньше осталось.

– Думаешь?..

– А зачем тогда он по подъездам шастает?.. В маске с фильтрами, ну… как шлем такая, со встроенными очками большими. Перчатки резиновые по локоть и резиновые сапоги такие повыше колен. Спортивный костюм и ремень, на нем кобура с пистолетом. Точно, ходит по квартирам и добивает тех, кто выжил.

– Вот гад, сука! – Макс схватил кухонный нож. – Припороть его, и все дела!

– Ножом вряд ли возьмем. Вдруг у него под спортивным костюмом бронежилет?

– Да, может быть. А что делать тогда?

– У меня самоделка есть. – Михаил достал и показал металлическую ручку. – Но только на один выстрел. Если только сразу ему в голову стрелять.

– Не, зачем тратить патрон! Молоток есть?

– Точно, Макс, ты молодец! Топор на балконе! – Михаил вышел из кухни.

Макс подошел к окну и почувствовал жар, ударивший в лицо. Озноб пробежал по телу, и волна слабости охватила ноги. Он быстро подошел к мойке и стал умываться холодной водой. Тяжело выдохнув, парень почувствовал облегчение, но тут резкая боль сковала живот и он, согнувшись, поплелся в туалет.

Михаил вернулся в кухню с топором и молотком.

– Слушай, что-то совсем херово мне становится… – вышел из туалета Макс. – Живот режет сильно.

– Надо обезболивающее выпить. Сейчас принесу. – Михаил положил топор и молоток на стол и прошел в комнату. – Всё, мать умерла! – крикнул он оттуда.

– Я опять в туалет! – откликнулся Макс.

Михаил достал из холодильника бутылку водки и налил себе в чашку. Он глянул в окно и замер. Из подъездов шестого дома, которые были ему видны, выходили люди.

– Ты таблетки принес? – вернулся в кухню Макс.

– Вон, на столе. Лучше водки выпей.

– А что, поможет? Живот режет, и кровь из задницы.

– О, это серьезно. В больничку надо.

– Так давай поедем сейчас. Чего темноты ждать?

– А мы сейчас посмотрим, как у них получится… – Михаил взглядом показал в окно.

– Плохо видно отсюда. Пошли вниз спустимся, посмотрим?

– Выпей и пойдем. – Михаил залпом осушил чашку и посмотрел на Макса.

Тот взял кружку, в которой была водка, и в два глотка выпил.

Они вышли из квартиры. Парень судорожно согнулся и его стало рвать на площадку.

– Эх, зря продукт перевел! Вернись, таблетки выпей и догоняй, я на улице буду! – сказал Михаил и стал спускаться вниз.

Холодный осенний воздух ударил в лицо, когда он вышел из подъезда. У дверей стояла женщина и платком вытирала глаза.

– Зина, здравствуй, – посмотрел он на соседку.

– Здравствуй, Миша. – Она взглянула на него и, отвернувшись, опять заплакала.

– Что случилось, Зин?..

– Кристина, девочка моя, умерла! – Женщина прижала платок к глазам.

– А Саня где? Он же у тебя пожарник. Что, не мог договориться, чтоб дочь в больницу забрали?

– Они никого не забирают. Мы все тут умрем. А он вон, пошел со всеми. Говорит, что если столько людей собралось, то стрелять не будут.

– Я вижу, их там человек сорок уже. А ты чего не пошла?

– Так дочка в квартире лежит. Не хочу ее оставлять, похоронить бы надо… – Женщина подняла на него заплаканные глаза.

– Ну, что тут? – вышел из подъезда Макс. – Зина, привет.

– Здравствуй, Максим, – ответила соседка.

– Вон, смотри, собрались и хотят идти, – Михаил кивнул в сторону шестого дома.

Там, на дороге между двумя многоквартирными домами, собралось несколько десятков человек. Некоторые из них шли, поддерживаемые родными и останавливаясь через каждые десять шагов. Как только первые из толпы двинулись вперед со двора, из небольшой аудиоколонки раздался мужской голос:

– Вернитесь обратно! Зону изоляции покидать нельзя! Остановитесь!

К бойцам в оцеплении подошла группа спецназа – в другом снаряжении, с укороченными автоматами с глушителями на стволах. К микроавтобусу подбежал подполковник полиции.

– Олег Владимирович, неужели вы отдадите приказ стрелять?!

– Евгений Фёдорович, у вас есть другие предложения, как остановить эту толпу? – взглянул на него Дроздов.

– Но это же бойня! Жители другой части поселка могут взбунтоваться!

– Вот и займитесь этим, подполковник! У вас достаточно сил и средств! А когда мне понадобится ваше мнение по животрепещущим вопросам, я вас обязательно спрошу! – быстро бросил Дроздов и взял в руки рацию: – Карабас, еще двадцать шагов!

– Принял!

– Идите, подполковник! Потому что если мы с вами не справимся, уничтожат не только этих людей, а и весь поселок! Я думаю, что никто не хочет получить такой приказ из Москвы? – посмотрел на него Сукровин.

– Что же сейчас будет?.. Как людям в глаза глядеть?! – Советов повернулся и пошел.

– Боже мой! Вы что, хотите стрелять?! – подошла Астахова.

– Вам лучше уехать! – ответил Дроздов, не поворачиваясь к ней.

– Может, можно как-то по-другому? – она с надеждой смотрела на Сукровина.

– Сожалею… – Полковник пожал плечами.

– Может, вы хотите, чтоб я отвез их в вашу больницу?! – Дроздов бросил на женщину злой взгляд. – Вот угличане вам спасибо скажут! Думаю, тогда вам придется забирать своих детей и уезжать из города!

Ответить на это было нечего. Астахова закрыла рот рукой и посмотрела в сторону пятиэтажек, качая головой. Дроздов взял микрофон и повторил:

– Остановитесь! Покидать зону оцепления запрещено! Вернитесь в квартиры! Я предупреждаю: будет применено оружие!

Жители домов медленно выходили со двора, не обращая внимания на предупреждение. Бойцы спецгруппы изготовились к стрельбе. Расстояние между ними неумолимо сокращалось.

Громкий звук выстрела сзади толпы заставил людей остановиться и обернуться.

Со двора выходил человек в спортивном костюме, подпоясанный ремнем, на котором висели кобура, рация и электронный термометр. Лицо его скрывала маска-респиратор, а резиновые перчатки до локтей и высокие прорезиненные сапоги делали его вид несуразным. Он остановился, поднял руку с пистолетом вверх и сделал еще один выстрел. Сняв другой рукой маску, мужчина громко произнес:

– Все возвращаемся ко мне! Я Виктор Шудров, полицейский из пятого дома! Возвращайтесь ко мне, я вам все объясню!

Люди с недоверием переглядывались, но, повернули назад. Дроздов быстрыми шагами направился к оцеплению. Сукровин взглянул на Астахову и пошел следом. Она осталась стоять у машины, не зная, как поступить.

– Молодец парень, – сказал Карабас подошедшему Дроздову.

– Согласен. Пока он дал нам время, надо подсуетиться. Карабас, готовьте прожектора, часа через два совсем стемнеет, и до утра придется держать оцепление, чтоб муха не пролетела.

– Понял, сейчас организуем. Только, боюсь, не хватит, чтоб все осветить.

– Значит, напряги местного подполковника, пусть решает. И машины заправить по горлышко, потому что фарами добавлять будем.

– Все, понял. – И Карабас пошел к полицейским машинам.

– Что участковый делает? – спросил Сукровин.