Текст книги "Клуб разбитых сердец"

Это было какое-то помрачение, аномалия, которая больше уж не повторится.

Отчего слова эти показались ей такими знакомыми?

Глава 39

Стефани думала, что связь ее с Клеем О'Коннорсом оборвется в тот самый момент, когда кончится путешествие на плотах. Никаких иллюзий она не питала. Клей – просто случайный партнер, Стефани готова была принять эту данность, хотя никак не могла отделаться от вопроса: а во что бы вылился продолжительный роман с этим человеком? Притерлись бы они друг к другу или единственное, что их связывает, внезапно вспыхнувшая страсть? Так что для нее было совершенной неожиданностью, когда через десять дней после того, как она с мальчиками вернулась в Сан-Франциско, на пороге вдруг появился Клей. По широкой его улыбке было ясно, что он ждет радостных объятий, но Стефани настолько растерялась, что только и смогла выдавить из себя:

– Ты вроде не говорил, что собираешься в Калифорнию?

– Просто не знал, когда мне удастся вырваться. В туристический сезон у нас и так каждый человек на счету, а тут еще сенную лихорадку несколько инструкторов подхватили. Дел было столько, что только сейчас мне удалось выкроить пару свободных дней. К счастью, ко вчерашнему дню все выздоровели, так что я произнес напутственную речь да и смылся. Не хотелось бы, чтобы ты забыла меня.

Стефани никогда не любила сюрпризов, потому что, как правило, они оказывались неприятными, но этот был более чем приятный, хотя она предчувствовала, что и без того непростая ее жизнь может от этого еще больше осложниться.

– Ну, на это у тебя мало шансов, – улыбнулась она, пропуская его в дом.

Стефани проводила Клея в гостиную, где близнецы, растянувшись на диване, смотрели телевизор.

– Смотрите, кто к нам пришел, – весело сказала она.

Клей наверняка обрадовался, увидев, как горячо его встретили мальчики. Судя по реакции, они явно ожидали его появления. За последние десять дней они только раз встречались с отцом, и то на какой-то час. По словам Дэвида, он сейчас буквально потонул в море дел, но Стефани не очень-то этому верила, зная, как дорожит он личной жизнью, которой работа никогда не мешала. Понятно, что лишенные общения с отцом мальчики так обрадовались Клею, но Дэвид-то о чем, черт побери, думает? Или, может, завелся новый любовничек и все время на него уходит?

От этой мысли Стефани так и передернуло. С трудом прогнав ее, она пошла сварить кофе. Вернувшись в гостиную, она обнаружила, что Клей с ребятами целиком поглощены некоей телевизионной игрой, которой в последнее время Чак и Ронни отдавали весь свой досуг. Надо было, например, вспомнить кличку лошади Хопалонга Кассиди или имена главных действующих лиц фильма «Рождение звезды».

Стефани авторитетно высказалась по поводу игры, а затем отправилась готовить ужин, остановившись на спагетти под соусом из моллюсков, хотя и знала, что Клей предпочитает картошку с мясом в разных видах.

Орудуя на кухне, Стефани прислушивалась к оживленным голосам, доносившимся из гостиной. Похоже, как бы там их с Клеем отношения ни развивались, насчет мальчиков можно не волноваться. Во время путешествия они следовали за Клеем, как тени, жадно вслушиваясь в его рассказы и вскакивая, как ужаленные, когда он давал им какие-то поручения.

Нет, нет, даже если Клей будет появляться у них регулярно, с близнецами проблем не будет; но она-то о чем думает, она-то чего горячку порет? Разве так уж уверена, что хочет продолжения?

Но стоило мальчикам отправиться спать, как сомнения рассеялись. Они с Клеем занялись любовью при мерцающем свете камина, и она с полной готовностью откликалась на его ласки.

Может, боялась, что за это время все изменилось, что потрясла ее тогда лишь новизна ощущений, ведь ничего подобного раньше не было. Но сейчас выяснилось, что заниматься любовью на ковре не менее упоительно и гораздо более удобно.

Потом они пили кофе на кухне; там Клей сказал, что без ума от нее и даже помыслить не может, что она уйдет из его жизни.

– Понимаю, что слишком рано говорить о чем-то постоянном, но знай: все это для меня очень серьезно. Я действительно безумно влюблен в тебя, Стефани. Я хочу все время быть с тобой. А ты?

– Я… По-моему, я тоже, – сказала Стефани, несколько потрясенная темпом развития событий.

– Вот это и все, что я хотел услышать. Дай мне шанс.

Обещаешь?

– Обещаю. – Она перегнулась через стол и поцеловала его.

* * *

Июль, месяц в Сан-Франциско всегда такой капризный, нынче выдался на редкость жарким. Утренние туманы и прохладный морской ветерок, благодаря которому Сан-Франциско повсюду называли «кондиционированным городом», куда-то исчезли, каждый день падали старые рекорды температуры, заставляя местную метеорологическую службу делать по телевидению самые экстравагантные прогнозы. Люди загорали в городских парках. Любители острых ощущений занимались виндсерфингом, а по радио постоянно предупреждали об опасности чрезмерного использования кондиционеров.

Сегодня, в первую субботу июля, Стефани, уроженка Орегона с его достаточно прохладным климатом, в полной мере могла оценить благодать толстых стен университетского клуба, за которыми укрылась от палящей жары и плавящегося под ногами асфальта.

Она специально пришла пораньше, чтобы наедине поговорить с Дженис – та обычно появлялась первой, – как им теперь всем быть с Ариэль и Шанель. Ситуация-то сложилась весьма деликатная. Вопрос еще, правда, придут ли обе.

Июньскую встречу отменили. Ариэль позвонила Дженис с борта «Альбатроса» и сказала, что ее не будет в городе почти весь месяц, Шанель сослалась на личные дела, а Стефани как раз на эти выходные отправилась на Рог-Ривер. Сообщив об этом Шанель, Стефани тщательно избегала любого упоминания даже имени Ариэль, дабы не возникло ощущения, что она берет чью-то сторону.

Впрочем, по словам Глори, позвонившей узнать, как прошла экскурсия на плотах, никаких «сторон» тут и не было. С ее точки зрения, и Ариэль, и Шанель совершили одну и ту же ошибку, доверившись этому человеку. То, что Ариэль, судя по открыткам, совершенно вне себя от восторга, не меняет одного: Лэйрд, не появившись на собственном приеме, поставил Шанель в очень сложное, унизительное положение.

– Она женщина умная и твердая, – говорила Глори, – даже глазом не моргнула. Но можно представить себе, каково ей было. Только Ариэль здесь ни при чем. Шанель особа скрытная, откуда же Ариэль было знать о ее романе с Лэйрдом, а тем более о помолвке.

Словом, обед обещал быть вполне безрадостным, так что Стефани даже всерьез подумывала о том, чтобы под каким-нибудь предлогом остаться дома. Видит Бог, у нее и своих проблем хватает…

При мысли о возникших недавно – и совершенно неожиданных – трениях с мальчиками Стефани замедлила шаг. Клей приезжал из Орегона при первой же возможности, и чего Стефани хотелось меньше всего, так это чтобы мальчики переменились к нему. И тем не менее так оно и произошло, и в этом Стефани винила Дэвида, хотя, конечно, полной уверенности в том, что он настраивает сыновей против Клея, не было.

Обнаружив, что, насколько раньше мальчики обожали его, настолько теперь дичатся, Клей только рассмеялся и сказал, что нужно время и терпение.

– После развода они заполучили тебя в полную свою собственность и, конечно, разбаловались. Теперь я отнимаю у них частичку тебя, и это им, естественно, не нравится. К тому же они рассчитывают, что в конце концов в семью вернется Твой бывший. А когда выяснится, что между их отцом и тобой действительно все кончено, они примирятся с новыми положением. Так что не обращай внимания.

Но она не могла не обращать внимания. Начать хоть с того, что Стефани ощущала ужасную неловкость, когда мальчики при появлении Клея находили всяческие предлоги, чтобы удалиться к себе в комнату. А когда Чак, всегда говоривший от имени обоих, заявил ей, что в последнее время они совсем не видятся – чудовищное преувеличение, ибо Клей появлялся только в промежутках между экскурсиями, – Стефани наконец потеряла терпение.

– Это из-за вас нам с Клеем приходится ужинать в ресторанах Когда научитесь вести себя прилично, дайте знать, и я приглашу Клея поужинать домой. А до тех пор чтобы я не слышала никаких разговоров, будто на вас не обращают внимания.

– Да что ты, мам, просто он нам не нравится. Он все время командует, говорит, что делать, будто он нам отец.

А еще, – Чак искоса посмотрел на мать, – мы же видим, что тебе хочется одной с ним остаться. Нам с Ронни даже страшно вниз спуститься, а вдруг вы там целуетесь перед камином.

Стефани почувствовала, что краснеет, но грозно посмотрела на сына.

– Это еще что за разговоры? Чтобы я больше такого не слышала!

– Вот видишь, мам, ты и говоришь теперь, как он, – вмешался молчавший до той поры Ронни. – Он любит эту фразу повторять. Папа говорит… – Ронни смущенно осекся.

– Так что сказал твой отец?

– Не помню.

– Прекрасно помнишь. Давай-давай, хотелось бы послушать, что вы там с ним обо мне говорите.

– Это несправедливо! Ты говоришь о нем куда больше, чем он о тебе, – взорвался Чак. – «Ну как там ваша мама?» – вот и все, что от него услышишь.

– Так откуда же он знает про Клея?

– Просто речь зашла. Я проговорился как-то, что теперь у нас болтается один малый, папа спросил, кто это, ну мы и сказали, что ты познакомилась с Клеем на экскурсии. Папа ухмыльнулся и сказал, что мы должны тебе довериться и надо дать этому малому шанс.

– Ах, вот как? Ну так передайте ему… Ладно, не важно.

Не нужна ей поддержка Дэвида, ведь ясно, что эти слова для ее ушей предназначены. Дэвид знает своих сыновей, они наверняка повторят, что он сказал. Что же, отныне всегда так будет? Всякий раз придется со страхом ждать очередного свидания отца с сыновьями?

А может, продать дом и переехать, скажем, в Орегон?

Тогда Дэвид, хочешь не хочешь, будет реже видеться с мальчиками. А если захочет побыть с ними подольше, пускай сам отправляется на экскурсию. В конце концов в бракоразводном соглашении нет ничего, что запрещало бы отцу проводить с сыновьями выходные или летние каникулы, может, потому, что Дэвиду и в голову не приходило, что в один прекрасный день она способна взять мальчиков и вообще уехать из Калифорнии?

А почему именно Орегон? Потому что она провела там детство на ферме? Или потому что там живет Клей? Тогда она явно торопит события. Верно, они любовники, но Клей и словом не обмолвился о женитьбе. Правда, и знакомы-то они всего несколько недель.

Все еще погруженная в свои мысли, Стефани дошла до солярия, где ее вернул к действительности мелодичный голос Шанель:

– Вы, похоже, где-то в облаках витаете. А загар откуда?

– Я ходила на плотах. Но загар, к сожалению, быстро сходит.

В летнем костюме из светлого шелка и, по контрасту, эбеновых сережках, Шанель, как всегда, была ослепительна. Усаживаясь в соломенное кресло, Шанель пристально взглянула на Стефани:

– Прекрасно выглядите, дорогая, и дело тут, похоже, не только в загаре. Либо у вас появился мужчина, либо взяли большой куш в лотерее.

– Честно говоря, мужчина, – призналась Стефани. – Я познакомилась с ним на экскурсии.

– Стало быть, любовник теперь есть? Ну и прекрасно.

– Почему обязательно любовник? – огрызнулась Стефани.

– Да бросьте вы. Развод еще не означает отказа от секса, особенно когда привычка есть. Так что повторяю: это прекрасно. Только глядите в оба. Стоит разорвать неудачный брак, и сразу могут появиться иллюзии Ждешь от новой связи гораздо большего, чем она может дать.

– Надеюсь, когда возникнет что-нибудь серьезное, я и сама разберусь, – поджала губы Стефани – О Господи, я и забыла, какая у нас нежная кожа. А я стала прямо как Глори, говорю все, что в голову придет. Уж не знаю, хорошо это или плохо – Это хорошо, – смягчилась Стефани. – Я и сама стараюсь в последнее время быть более откровенной…

– Ну и слава Богу. Конечно, Глори – это нечто уникальное…

– По-моему, тут обо мне говорят? – появилась Глори.

На ней были светлые лосины и белая шелковая блуза, перехваченная в талии ярко-красным поясом. Она плюхнулась в кресло, вытянула длинные ноги и с улыбкой посмотрела на Шанель и Стефани.

– Вы не ошиблись, именно о вас и шла речь, Морнинг Глори Брауни, – насмешливо ответила Шанель. – Нам кажется, что своим обаянием вы отчасти обязаны… ну, скажем, непосредственности. Ну и, разумеется, безупречной теперь фигуре.

Неожиданно у Глори затуманился взгляд.

– Да нет, когда надо, я и соврать могу. Мамаша, помню, оплеухи мне давала, когда думала, что я что-то скрываю. Ну а поскольку ученица я хорошая, то быстро сообразила, что говорить надо то, что мать хочет услышать, даже если для этого надо соврать. Правда, она и сама выдумщица была хорошая, очень любила выдавать желаемое за действительное.

Глори коротко хохотнула, но выражение ее лица Стефани явно не понравилось, она даже поморщилась.

– Например, весь этот бред, – продолжала Глори, будто ее старики были в свое время богачами. «Деду еще тридцати не исполнилось, а он уже деньгами сорил», – похвалялась она. Ну а ее очередной сожитель потягивал пиво да посмеивался. Между прочим, пиво она ему покупала на семейные талоны на еду. Хорошо еще, что ноги у меня были быстрые, и супермаркет слегка почистить ничего не стоило, иначе бы с голоду подохла.

– Да, детство у вас, смотрю, было нескучное, – вкрадчиво заметила Шанель.

– Ага. И у вас тоже. Черная икра с золотой тарелки платиновыми ложками и шампанское взамен молока.

– Все-то вы знаете. А вы, кстати, что пили? Крысиную мочу?

Стефани вся так и сжалась, ожидая взрыва, и была совершенно ошеломлена, услышав дружный смех. Видно было, что эти двое понимают друг друга с полуслова и ладят замечательно. Она и сама не прочь бы присоединиться к веселью, сказать что-нибудь смешное, да только с юмором у нее, по правде говоря, туго дело обстояло. Смеялись ее шуткам только мальчики, ну и еще Дэвид.

Слушая, как Шанель и Глори поддразнивают друг дружку, Стефани чувствовала себя чужой. Хоть постепенно и сблизилась она, правда, в разной степени, с другими участницами клуба, настоящей дружбы не получалось. Пожалуй, только с Ариэль что-то в этом роде наклевывалось, но после случившегося… Впрочем, сейчас об этом и думать не хочется.

– Как раз перед тем как вы пришли, Стефани рассказывала, что у нее появился новый поклонник, – сказала Шанель, и глаза у нее привычно расширились, отчего Стефани всегда становилось не по себе.

– Давно пора. – Глори бросила на нее оценивающий взгляд. – Нельзя же все оставшееся время жить монахиней.

– Может, расскажете о нем? Наверное, любитель побыть на природе, коль скоро вы познакомились на плотах, – сказала Шанель.

К собственному удивлению, Стефани пустилась в рассказ о Клее и истории их знакомства и даже насчет мальчиков разоткровенничалась:

– Знаете, Ронни вдруг снова начал мочиться в постель. – Стефани помолчала, вспоминая, как смотрел на нее сын, когда она обнаружила, почему он так часто меняет простыни и предпочитает сам заниматься стиркой. Ронни со слезами на глазах умолял ничего не говорить Чаку, и, видя, как ему стыдно, унизительно стыдно говорить об этом, Стефани тоже заплакала. – По-моему, это как-то связано с Клеем. Не понимаю, что мальчики против него имеют. Ведь во время всего путешествия они, как собачки, за ним бегали.

– Может, он к ним переменился?

– Да вроде нет. Он… разумеется, он не похож на Дэвида.

Дэвид обращается с ними как со взрослыми, то есть они могут спрашивать его обо всем, что придет в голову. А Клей не любит пространных разговоров. Мальчикам это, конечно, не нравится, но должна признать, мне-то так легче: не надо объяснять, что да почему.

– Либо одно, либо другое, – заявила Глори. – Либо они люди самостоятельные и имеют собственное мнение, либо такие воспитанные и вежливые, что просто врезать хочется. Ну и конечно, к новому человеку в доме привыкнуть нелегко. У мамаши сожители менялись так часто, что я имена их путала.

На это Стефани и не знала, что сказать. До поступления в колледж ей не приходилось встречаться с гуляками мужчинами, не говоря уж о распутных женщинах. Мать и отец составляли настоящую пару – крепкую, консервативную. Развод был для них делом немыслимым. Судя по письмам, мать до сих пор переживала их с Дэвидом разрыв и упорно намекала, что виновна в нем Стефани.

– С Ферн у меня таких проблем не возникало, – сказала Шанель. – Правда, родного отца она вообще не знала, но к Жаку относилась с симпатией. Они и сейчас иногда встречаются.

Стефани, только раз видевшая Ферн на том злосчастном Приеме в отеле «Святой Франциск», соображала, что бы сказать, но как раз в этот момент на пороге появилась Ариэль.

Стефани едва не ахнула, увидев, как она переменилась. Последний раз, когда они виделись – в ресторане на Сиклиффе, – Ариэль была бледная немочь. А эта женщина излучала энергию; кожа так и светится, глаза сверкают. И только улыбка, застенчивая, детская, осталась прежней. На Ариэль было летнее платье из бледно-голубого жоржета; длинные, просто причесанные волосы свободно падали на плечи.

Стефани поймала хищную улыбку Шанель и вся подобралась. Ну вот, начинается. Сейчас Шанель скажет что-нибудь ужасное. Лучше бы дома остаться, снова подумала она.

Встретившись с ответной улыбкой Ариэль, Шанель чуть зубами не скрипнула. «Ах ты, маленькая сучка, а ведь такая на вид невинная. Вроде щенка, демонстрирующего свой мягкий животик большой собаке, чтобы доказать свою покорность. Но это не поможет. Сейчас я из тебя форшмак сделаю, навек забудешь, как улыбаться».

– Всем привет, – весело сказала Ариэль и, положив руку на плечо Шанель, внезапно едва не расплакалась.

– Знаете, Шанель, я так счастлива сейчас, и все благодаря вам. Вы были совершенно правы: мы с Лэйрдом действительно одной породы.

Шанель собралась было ответить, но тут же закрыла рот.

Да, она на самом деле говорила нечто в этом роде, но совсем в другом смысле. Оно говорила, что они внешне похожи друг на друга – узкая кость, светлые волосы, острый нос и эти пронзительно-голубые глаза, только взгляд разный, у Лэйрда острый, у Ариэль, напротив, совершенно бесхитростный. Но конечно, Ариэль абсолютно права – они и впрямь одной породы.

– Поздравляю, – пробормотала она и, выговорив это слово, поняла, что портить ей жизнь она не будет. Может, даже на свадьбу пойдет, надев новое платье от Билла Бласса и натянув на лицо широкую фальшивую улыбку.

Ариэль оперлась о спинку стула. Приковылял за заказами Оскар. Начал он, как повелось, с Ариэль, и, воспользовавшись этим, Глори наклонилась и прошептала на ухо Шанель:

– Молодец.

– Да что там, просто выгодное дельце, – откликнулась та. – За Лэйрдом должок, и придет время – он за все заплатит.

Заказав, как обычно, салат с приправой, она обратилась к Ариэль:

– Ну, как путешествие? Рыбку какую-нибудь выловили?

– Только вчера вернулись. Спешить было некуда, останавливались, где и когда хотели. Все получилось замечательно. Это мое первое длительное морское путешествие, но Лэйрд говорит, я прирожденный моряк. После свадьбы мы, наверное, много времени будем проводить на «Альбатросе».

Шанель оскалила зубы в подобии улыбки, а Стефани поспешно спросила:

– Бракоразводный процесс начали? Надеюсь, с мужем никаких проблем не будет.

– Мистер Уотерфорд добился, чтобы его выселили из дома. Пару дней назад он уехал. – Ариэль немного помрачнела. – Прихватил с собой несколько картин, принадлежавших моему деду. Вообще-то ничего бы страшного, пусть его, но ведь картины – это часть дома, и к тому же одна из них кисти Дега, половина диптиха, приобретенного прадедушкой в Париже в двадцатые годы. У Лэйрда вторая половина, и он считает, что они должны висеть рядом, символизируя конец старой семейной распри. К тому же мне не хочется, чтобы Алекс думал, будто ему все позволено.

Выражение ее глаз заставило Шанель подумать, что скорее всего она недооценивала эту женщину. Пожалуй, имеет смысл сохранить с ней добрые отношения. Достаточно появиться с Ариэль в обществе, и слухи, будто Лэйрд бросил ее ради кузины, поутихнут.

Хорошо, Ариэль, хоть и разрушила она ее планы, можно оставить в покое, но Лэйрду отомстить все-таки надо. Следует только придумать, как лучше, и тогда она на коне Наверное, в этот самый момент он места себе не находит, гадая, скажет ли она Ариэль об их помолвке и раскроет истинную цель приема, на который он так и не пришел Когда выяснится, что все осталось в тайне, он не сможет не почувствовать себя обязанным. А уж как использовать это чувство, тоже найдется способ.

Появилась Дженис. Выглядела она бледной и немного подавленной, однако же от души поздравила Ариэль. Сказала, что расцеловала бы ее, да только вся в простуде.

Беседа за столом протекала живо, и никто как будто не заметил, что Шанель сегодня против обыкновения молчалива.

Она просто слушала, как говорят другие, – Стефани о своей экскурсии на плотах, Глори (что вызвало у нее больший интерес), как она «дала коленом под зад» Стиву Голдену, узнав, что он сын Эрла Голдена, и теперь ищет новую работу.

Ариэль, которую и уговаривать не надо было, в красках описала свое путешествие в Мексику. Всякий раз, называя имя кузена, она прямо расцветала. Шанель почувствовала, что, несмотря на то что ее Лэйрд оттолкнул, этой мышке она желает только счастья. Что вообще-то довольно странно, ибо боль от предательства еще не прошла. Неужели утрачивается былая твердость? Мягкий человек – беззащитный человек.

А ведь решила же Шанель, что отныне сама будет распоряжаться своей судьбой Дождавшись, когда другие увлеклись разговором о новом телевизионном сериале, Шанель негромко сказала Глори, что скоро позвонит ей по делу, «которое может представлять интерес для нас обеих».

Глори мигом насторожилась, но, к облегчению Шанель, вопросов задавать не стала. Пока еще обсуждать идею, пришедшую ей в голову, рано Сначала надо все обговорить со Стетом.

Хотя после третьего бокала бордо она чувствовала себя настолько размякшей, что всерьез подумывала, не рассказать ли всем о минеральном курорте, но в последний момент поборола искушение. Вот когда все будет решено, включая день торжественного открытия, тогда другое дело.

Шанель обвела взглядом собравшихся, и ей пришло в голову, что, наверное, все будут искренне рады, если дело выгорит. За минувший год эта пятерка действительно сделалась командой – кто бы мог подумать? Это что-то новенькое – друзья, которые не начинают чесать языки, стоит только отвернуться. Какая жалость, что никто из них, кроме Ариэль, не принят в высшем обществе.

И все равно надо пригласить их всех на открытие. В конце концов они проявили такое участие, когда она пережила унижение в отеле «Святой Франциск»…

* * *

У Шанель и Стета вошло в привычку обсуждать дела за обедом или ужином. Шанель это всячески приветствовала – не только потому, что можно бесплатно посидеть в лучших ресторанах города, но и потому, что общество Стета – это бальзам на раны, и к тому же любители сплетен могут убедиться, что она не сидит одна дома, успокаивая разбитое Лэйрдом сердце.

Услышав, что для очередной встречи Стет заказал столик в «Комптон-Корте», Шанель чрезвычайно обрадовалась, ибо как раз сейчас ресторан в этой гостинице считался чуть ли не самым престижным местом. Здесь обедали либо политические тузы, либо богачи, либо люди высшего света. Интересно, Стет специально ведет ее именно туда или просто не знает, что это за место. В том, что ему удалось заказать там столик, разумеется, ничего удивительного нет. Во-первых, он действительно очень богат, а во-вторых, как выяснилось, знаком со множеством влиятельных лиц.

Столики в ресторане были покрыты белоснежными скатертями из чистого швейцарского льна и уставлены фарфором, на стенах гардины грушевого цвета, акустика превосходная, так что даже громкие голоса воспринимаются едва ли не как шепот. Обслуживание – первоклассное, вина – наивысшего качества, блюда – разнообразные и необыкновенно вкусные.

Впрочем, даже если бы еда и обслуживание были классом пониже, прийти сюда, по мнению Шанель, стоило хотя бы ради того, чтобы посмотреть на посетителей.

Метрдотель, чей английский акцент выдавал скорее всего выпускника Оксфорда, провел их к столику у большого двустворчатого окна, поднимавшегося от пола до самого потолка.

Шанель с любопытством огляделась. Взгляд ее остановился на Уилле Херсте, издателе «Сан-Франциско экземинер»; за соседним столиком расположился Сирил Манен, человек по прозвищу «Господин Сан-Франциско». Наглядевшись на этих двух, Шанель далее отметила присутствие ее превосходительства мэра города, которая устроилась в окружении восьми сотрапезников в самом углу большого квадратного зала.

Была здесь и Энн Гетти, представительница знаменитого семейства, а также Херб Коэн, многолетний обозреватель «Кроникл». Интересно, что он здесь нароет для своей колонки сегодня. Может, Вилли Браун, спикер городского собрания, остановившийся перекинуться с ним парой слов, подбросит чего-нибудь жареного? Или Дениза Холл, главный судья города, чем-нибудь поделится?

– Ну как? – негромко спросил Стет.

– Что как? – сухо переспросила Шанель.

– Ну, все зависит от того, что может произвести на вас впечатление.

Слова эти показались Шанель несколько двусмысленными, но не успела она ответить, как у их столика остановился какой-то мужчина.

– Привет, Стет, – небрежно бросил он, не сводя глаз с Шанель. Встречаться они не встречались, но Шанель сразу узнала Брака, сенатора от штата Калифорния. Стет представил ее, и Шанель послала сенатору самую ослепительную из своих улыбок.

– Мы с Шанель отмечаем сегодня начало одного проекта, – пояснил Стет. – Она возглавит одно из моих предприятий, курорт минеральных вод в Напа-Вэлли. Торжественное открытие состоится в начале декабря, так что те, кто хочет освежиться, могут попасть туда еще до Рождества. Ну а на открытие, разумеется, только по специальным приглашениям.

Стет отхлебнул вина, и на левой руке у него блеснуло крупное, усыпанное бриллиантами кольцо.

– Шанель распорядится, чтобы вам с женой послали такое приглашение, – продолжал Стет, намеренно растягивая слова на техасский манер. – Уверен, миссис Брак понравится. Мы там дегустацию вин собираемся устроить – местных. Так что любители сбегутся, а ведь среди них есть и ваши избиратели, а?

Сенатор Брак остро взглянул на Стета, затем вновь перевел взгляд на Шанель и, одарив обоих своей знаменитой улыбкой, удалился, пробормотав на прощание что-то вроде того, что на днях позвонит Стету.

– По-моему, я все ясно сказал, как вам кажется? – подмигнул Стет.

– Да уж куда яснее, – сказала Шанель. – Дураком надо быть, чтобы не понять.

– Он отнюдь не дурак. Это лиса, которая в свое время не один курятник разорила. Его жена не только примет приглашение на премьеру, но и проведет недельку на водах. Элси была бы счастлива, если бы среди ее гостей была сенаторская жена, – добавил Стет, не заметив, похоже, что употребил прошедшее время. – А нам пора бы подумать о сценарии праздничного открытия. Осталось меньше четырех месяцев.

Реставрационные работы не проблема. Я пообещал подрядчику и декоратору солидные премии, если поспеют в срок. Но вам еще предстоит нанять и вымуштровать персонал. Вы уже думали о том, как обслуживать клиентуру, чтобы все были довольны?

– Если речь идет об избранных, то да, конечно. Большинство женщин ездит на воды, чтобы избавиться от лишнего веса, и при этом наиболее безболезненным образом. Им нужны курс упражнений и определенная диета, но, поскольку они платят три тысячи в неделю, все это должно быть преподнесено в красивой упаковке. Поэтому буду уговаривать Жан-Пьера Орра – это шеф-повар в «Ле Бель Франс» – заняться кухней. Я слышала, он недоволен нынешним руководством, какие-то у них там личные столкновения. Берет он дорого, но за дело, лучшего специалиста по диетическому питанию не сыскать. Стол так и ломится, и не скажешь, что все это малокалорийные блюда. А что еще важнее, он любит решать сложные задачи. Думаю, нам удастся его заполучить, если не будем терять времени.

Стет согласно кивнул:

– Неужели так уж важно, чтобы клиенты худели?

В конце концов они ведь к нам только на неделю, максимум на две.

– Да, обязательно надо, чтобы хоть несколько фунтов да сбросили. Это всем известно. Так что на курортах придумывают разные фокусы. Стакан воды объемом восемь унций весит фунт, а обезвоживание – важный фактор. Если не употреблять соли и алкоголя, да поменьше пить, дело пойдет быстро.

Конечно, настоящим похуданием это назвать нельзя, да только клиенты редко отдают себе в этом отчет. Удалось и еще кое-что выяснить, как вам известно, этим делом я специально занимаюсь. Так вот, одна женщина, с которой я проводила собеседование на предмет работы у нас, когда-то служила в известном нью-йоркском институте питания. Она немного разоткровенничалась и сказала, что они там слегка химичили с весами, чтобы клиенты считали, что похудели больше, чем в действительности.

– Грубоватая работа, а?

– Разумеется, – пожала плечами Шанель, – и на этом вполне можно попасться. Мы такими делами, конечно, заниматься не будем, но в фокусе с водой ничего противозаконного нет. Ну и еще важнее салон красоты. Туда надо поставить специалиста высшего класса, да и оборудование должно быть на уровне, так, чтобы обслужить клиента по полной программе – прическа, маникюр, косметика, массаж, физиотерапия, даже электролиз. Пусть выходят из салона, чувствуя себя на несколько лет моложе. Большинство, конечно, скоро вернутся к старым привычкам, но поначалу знакомые сочтут, что они либо подтяжку сделали, либо нового любовника завели.

– Потрясающе выглядите, дорогая. Не иначе отыскали источник юности. – Шанель приклеила к губам высокомерную улыбку и настолько точно спародировала интонации Нэнси Андерсон, что Стет, привлекая внимание сидящих за соседними столиками, от души расхохотался.

* * *

Шанель понравился его смех – не было в нем ничего фальшивого. В деле человек хитрый и неуступчивый, в жизни Стет отличался мягкостью и простосердечием. С ним легко было разговаривать. Жаль, что он так привязан к жене, иначе Шанель уж расставила бы ему сети. Но соглашаться на меньшее, чем брак, было бы тактической ошибкой. Отношения складываются хорошо, когда они ни на кого не накладывают обязательств и их можно оборвать в тот самый момент, когда они кому-нибудь становятся в тягость. Как любовница Стета Шанель не обретет ни общественного положения, ни влияния, ни вообще не получит ничего из того, что честолюбивой женщине может дать брак. Вот ирония судьбы: Ариэль подобными вещами как раз совершенно не интересуется, между тем именно она выловила такую рыбину.