Текст книги "Хитра"

5

43

Мунк дождался, пока все рассядутся. Сегодня он был терпеливее обычного. На работу, проведенную командой ночью, жаловаться не приходилось. Его поразила Риккардо, она проявила себя как профессионал своего дела. Да и Ральф Нюгорд, который на первый взгляд казался неопытным, отличился, помогая Мунку распределять работу между сотрудниками в униформе, так чтобы те не заполонили все место преступления и прилегающую территорию.

На самом деле в повторном прогоне ночных событий не было необходимости. На месте происшествия присутствовали все, кроме Кевина Борга, которому не дозвонились, так как тот не брал трубку, и Клауса Нильсена, полицейского адвоката. Мунк видел, как Миа, сидевшая со стаканом кофе в самой глубине комнаты, слегка качала головой.

Нет, решено.

Мы должны посмотреть на это все вместе.

Сейчас.

Снова.

Лука Эриксен, подавив зевок, подсоединил планшет Мунка к проектору, пока тот осматривал собравшихся, нетерпеливо похлопывая в ладоши.

– Ну что же. Снова рад всех видеть. Понимаю, многие из вас устали, но я бы хотел посмотреть на случившееся заново, пока все свежо в памяти.

– Да, хорошо, – оживленно кивнул Кевин Борг.

Поправив воротник рубашки, Борг слегка пристыженно огляделся, ведь он единственный из следователей не был на месте преступления.

– Итак, начнем с самого начала. – Мунк повернулся к экрану.

– Сегодня около 00.05 Луке поступил звонок от мужчины по имени Ханс Оливер. Он глава местного отделения Норвежского союза орнитологов, то есть бёрдвотчер. Он наткнулся в Хавмюране на человека со следами насилия и без признаков жизни. Примерно в 00:40 мы прибыли в башню, где Оливер совершил данное наблюдение. И вот что мы увидели.

Мунк вывел на экран первую фотографию.

– Мужчина, полностью одет, найден в положении лежа на спине на болоте. Позже эксперты подтвердили, но мы и сами это увидели при осмотре, что он мертв. По нашим первичным оценкам он лежал там уже некоторое время. Не слишком долго, я думаю, мы ищем преступника, который находился поблизости, скажем, в течение двадцати четырех часов до обнаружения трупа.

– Нож? – спросил полицейский адвокат.

Мунк кивнул и сменил фотографию.

Крупным планом, ножевая рана на горле и огромная лужа крови вокруг головы.

– Тело отправили на вскрытие, – продолжил Мунк. – Мы на связи с судмедэкспертом.

Он бросил взгляд на Эриксена, тот кивнул, подавив зевок.

– Она мне позвонит.

– Хорошо. Как мы уже отметили и увидели, это, без сомнения, нападение с применением насилия в целях убийства.

Он снова сменил фото.

– Проникающее ранение сонной артерии. Как видно, убитый просто купается в крови, после нападения он истек кровью и умер, полагаю, вряд ли позднее чем спустя десять-пятнадцать минут.

Нильсен, полицейский адвокат, резко побледнел. Расстегнув верхнюю пуговицу на рубашке, он отвел взгляд от экрана.

– Может, немного проветрим здесь?

Мунк кивнул Луке, и тот открыл окно.

– Ханс Оливер утверждает, – продолжил Мунк, – что так поздно оказался там, потому что думал, что забыл в птичьей башне свой бинокль, после того как побывал там несколько дней назад.

– Мы нашли его, – сказала Риккардо.

– Это подтвердилось, да. Мы взяли все необходимые пробы и вскоре получим ответ, но никаких видимых признаков того, что Оливер был поблизости от места преступления до обнаружения трупа, нет. Никаких следов повреждений или крови ни на руках Оливера, ни на его одежде мы не обнаружили.

– Он же мог использовать это как предлог? – предположил Борг, явно желающий внести свой вклад. – Подбросить бинокль? Договориться о встрече с убитым на болоте? Убить его, а потом устроить этот ночной цирк?

– Вероятность есть, да, – ответил Мунк. – Возможно, и так, но именно сейчас мне так не кажется, но, конечно, мы не будем ничего принимать как данность в настоящий момент, так что исключать ничего нельзя.

Борг довольно кивнул и огляделся.

Мунк вывел на экран новое фото.

– Ввиду превосходного знания ленсманом местности и ее жителей и именно благодаря ему, личность жертвы уже установлена. Его зовут Пелле Лундгрен. Сорок три года, известный персонаж на острове. В положительном смысле известный. Несколько лет назад с Лундгреном произошел несчастный случай, и он получил травму головы, что привело к, как бы это назвать, Лука?

Он повернулся к Эриксену.

– Он очень изменился, – сказал тот. – Произошла деградация личности. Пелле стал… не то чтобы умственно отсталым, но практически.

– Вы хорошо его знали? – спросил Нильсен, осторожно вернув взгляд на экран.

– Да, ну или даже не знаю, насколько хорошо можно его было знать после того несчастного случая. Я недавно с ним говорил, кажется, вчера, или нет – позавчера, в центре. Он сказал, что ему сообщили время.

– Время? – поинтересовался адвокат.

– Да. Время отправления.

– Отправления? – повторил Борг, впервые без сарказма в голосе.

– Когда с Юпитера должен прилететь космический корабль.

– Его должны были забрать… на космическом корабле? – спросил Борг.

Миа раздраженно покачала головой.

– Мы сто раз обсудили это ночью, можно, пожалуйста…

– Да, мы там были не все, – перебил ее Мунк. – Можем повторить. Лука?

Он кивнул Эриксену.

– Да. Несколько лет назад Пелле получил травму. С тех пор он совершенно изменился. Был твердо уверен, что его для чего-то выбрали. Что он должен покинуть Землю. Он рассказал мне, когда и где это случится во время нашего последнего разговора несколько дней назад.

– На… космическом корабле? – спросил Борг, оглядываясь вокруг.

Миа едва открыла рот, но Мунк остановил ее.

– В его голове, да, – сказал он. – И он получил место и время, когда это должно случиться, так?

– В три часа сегодня ночью, – проговорил Лука. – Около птичьей башни.

– Там, где и нашли его тело, – продолжил Мунк.

– Можно мы уже?.. – пробормотала Миа, разведя руками.

– Не совсем понимаю. – Борг посмотрел на Мунка.

– Раз Лука знал, где и когда это должно произойти, – нетерпеливо ответила Миа, – Значит, велика вероятность, что и другие об этом знали, правда?

– Именно, – подтвердил Мунк. – Если Лука знал, где точно Пелле Лундгрен будет находиться ночью, можно предполагать, что преступник тоже знал и поэтому находился там в тот момент времени.

– Значит, мы полагаем, что Лундгрен не пошел туда с кем-то? – сказал до этого молчавший, едва державший открытыми глаза Нюгорд. – С другом, знакомым? Может, они поссорились?

– Пелле никогда ни с кем не ссорился… – начал Лука, но Мунк его перебил.

– Конечно, такая вероятность есть, Ральф, но мы знаем из описаний Луки, что Пелле Лундгрен был человеком с открытой душой, всем рассказывавший, что намеревается делать. И с большой вероятностью он рассказал многим, куда и когда собирался.

– В три, – уточнил Лука. – В три часа ночи.

– А как, кстати, он получал эти сообщения? Я забыла спросить, – произнесла Миа, на этот раз спокойнее. – Что, если преступник и сообщил ему время и место? Если кто-то хотел его убить, так зачем ждать? Я бы так и сделала, дала бы ему подсказку, позаботилась бы о том, чтобы он сам пришел. Привет, Пелле, я знаю, когда прилетит твой космический корабль.

Она посмотрела на Луку.

– Вы знаете? Как он получал эти сообщения?

– Нет, мне и в голову не приходило спросить.

Миа, подняв брови, посмотрела на Мунка.

– Значит, у нас два приоритета, – сказал тот. – Давайте займемся этими двумя вопросами. Кто знал, что в ночь на воскресенье Пелле Лундгрен будет около птичьей башни? И знает ли кто-то, как он получал так называемые сообщения?

– Пришлете мне его адрес? – попросила Миа.

Лука кивнул и достал телефон из кармана.

– Еду? – нетерпеливо спросила она, взглянув на Мунка.

– Да, хорошо, но подожди пока. – Мунк вывел на свой планшет фото Йессики Баккен. – Нельзя забывать, зачем мы здесь. Йессика. Верно? Два убийства за очень короткое время. Логически весьма вероятно, что…

– Они связаны? – перебил его Борг.

– Сто процентов, – сказала Миа, уже выходя из комнаты.

– Нет-нет, – возразил Мунк. – На этом этапе мы ничего не думаем, но наверняка…

Его опять прервали, в дверь просунул голову полицейский в форме.

– Да? Что там?

– Э-э, извините, там мама пришла.

– Кто?

– Лаура Баккен. Мать Йессики.

– Окей, – произнес Мунк. – Посадите ее в маленькую комнату, мы тут только…

– Она не хочет входить в участок. Что-то про копа говорит. Не хочу вам мешать, но она сказала, что уйдет, если никто не выйдет к ней.

Мунк подошел к окну и отодвинул шторы.

На улице стояла женщина в кроссовках. Ее обнимал молодой парень и гладил по голове.

– Прекрасно, – проговорил Мунк. – Скажите ей «пять минут».

Полицейский кивнул и закрыл дверь.

Мунк посмотрел на собравшихся.

– Ладно, ребята. Ночка выдалась длинная, но сегодня важно продолжить работу. Нина, раздайте задачи, как мы договорились.

Риккардо кивнула.

– Хорошо. Давайте встретимся здесь через некоторое время. Скажем, в три? Если что-то изменится, я сообщу.

Мунк достал сигарету из пачки и обернулся к Мии.

– Дом Лундгрена?

– Еду.

– Возьми кого-нибудь с собой, – предложил Мунк, но Миа уже была в коридоре.

44

Виктор Палатин свернул во двор, припарковался перед небольшим гаражом и достал свою сумку с заднего сиденья. Хозяина встретила рыжая полосатая взъерошенная кошка породы норвежская лесная. В один прекрасный день она появилась как будто из ниоткуда и так и осталась жить с ним.

– Привет, Малышка, соскучилась?

Кошка мяукнула и потерлась о ноги хозяина. Он с улыбкой наклонился и почесал ее за ухом.

– Тсс, а то разбудим ведьму, и она отправит в кастрюлю нас обоих и съест на ужин.

Он подмигнул кошке и взглянул на маленький домик в конце сада. К счастью, там все было тихо. Виктор бросил беглый взгляд на телефон – 11:47, и подумал, что идеально рассчитал время. У его матери все было четко по расписанию. Каждый божий день. Из года в год. Снова и снова. Одно и то же.

11.00–12.30 – Дообеденный сон.

– Тсс, – снова улыбнулся он и пошел по двору к своему дому на противоположной от дома матери стороне участка.

На лестнице лежал букет роз. Рядом – миниатюрная открытка.

Твоя навсегда.

Виктор Палатин удрученно покачал головой, взял букет и открытку и выбросил в мусорное ведро около плотницкого стола.

– Вот так, – сказал он, погладив кошку по голове. – Надо бы перекусить.

Кошка снова мяукнула и прошмыгнула перед хозяином, когда тот вошел в дом. Сняв кроссовки, Виктор прошел в кухню, достал банку кошачьих консервов, что подороже, и выложил корм в ее миску.

– Вот, с добавкой, ведь ты все выходные провела дома одна.

Кошка довольно замурлыкала и принялась за еду.

Открыв сумку, Виктор начал выкладывать на стол ее содержимое, как вдруг услышал негромкий удар. Войдя в гостиную, он покачал головой. Дверь на веранду была не заперта и постукивала о дверную раму. Он же закрыл ее перед отъездом, разве нет? Как это на него похоже. Надо бы поменять ее поскорее, до прихода зимы. В доме довольно холодно в темное время года. В особо ветреную погоду Виктору приходилось укрываться одеялом и двумя пледами в спальне на мансардном этаже, но утеплитель стоит ужасно дорого. Может, на следующий год.

Закончив есть, сытая и довольная кошка вошла в гостиную. Облизнула мордочку, потянулась и прыгнула на свое место на стареньком диване, покрытом голубым пледом.

– Доела, Малышка?

Виктор сел рядом с ней и погладил пушистого питомца.

– Пора бы тебе дать новое имя, как считаешь? Не такая ты уже и Малышка.

Она прибилась к дому будучи котенком, сидела под дождем на улице, мокрая и взлохмаченная. Ее появление Виктор расценил как подарок свыше.

Он опять пошел в кухню, переставил купленные флаконы и тюбики со стола в маленькую коробку и посмотрел в окно через шторы.

Все еще ни звука.

Он бросил взгляд на картину с изображением Иисуса, висевшую над кухонным столом, и сразу почувствовал стыд.

– Да, Отец, – кивнул он на святой образ и склонил голову. – Прости меня. Я плохо подумал о собственной матери. И прошу у тебя прощения. Спасибо, Отец, что смотришь на меня милостиво.

Он сложил пальцы правой руки вместе, перекрестился и погладил изображение.

Цветы на лестнице?

Твоя навсегда.

Он не должен был получать их.

Он их не заслужил.

Спустившись по лестнице, Виктор отнес сумку в постирочную, выложил из нее одежду и рассортировал ее. Он не успел поносить всю, но иметь с собой запас чистых вещей всегда лучше. Надо быть чистым для Господа Бога.

Мать Виктора в ответ на жалобы маленького сына, что ее мочалка делает ему больно, когда он, сидя в ванне с вечно ледяной водой, трясся от холода, всегда говорила одно и то же:

Ты что, не хочешь быть чистым для Господа Бога?

Разумеется же он хотел.

Он сунул под свитер с брюками носки и трусы, чтобы их не было видно до того, как они попадут в стиральную машину.

Надо быть чистым перед Господом Богом.

Принеся пустую сумку наверх, Виктор положил ее на место, на верхнюю полку шкафа в коридоре.

Зайдя в кухню, он проверив тюбики и флаконы в коробке.

Апостол Павел говорит, что мы, христиане, должны источать благоухание во славу Господа. Нужно приятно пахнуть и этим проявить безмерную благость перед Богом.

Крем для рук, крем для ног, три разных мыла с травами, бальзам для кожи и для губ.

Виктор кивнул про себя. Вроде ничего не забыл.

Четыре раза в год, поездка на машине в город и в монастырь на острове Таутра.

Где приобретал для матери кремы и мыла.

Виктор ездил к монахиням один, чему был несказанно рад. Ведь такая возможность выпадала нечасто: ему доставляло большое удовольствие путешествие в одиночестве, где он наслаждался каждой секундой и слушал по радио то, что хочется.

Он снова устыдился своих мыслей, взглянув на Христа.

– Да, Отец.

Виктор склонил голову, мгновение постоял неподвижно и перекрестился. Он вышел в коридор, надел рабочие ботинки, завязав шнурки, и отправился в сад.

Зеленая лейка оказалась на месте, и он, поднеся ее к крану в стене и наполнив почти до краев, пошел к клумбам в глубине сада. У одной из клумб Виктор опустился на колени и сунул палец в землю. Ну и ну. Все пересохло. Солнце пекло много дней подряд, за цветами некому было ухаживать, а мать, естественно, не могла, на коляске ей сюда не добраться. Виктор видел прогноз погоды, думал даже проложить поливочный шланг, но тогда вода лилась бы целыми днями, что слишком расточительно.

– Прости. – Виктор наклонил лейку к земле. – Смотри-ка, так-то лучше.

Наверху в доме зазвонил телефон.

Ничего, пусть подождет, пока он закончит.

Или нет?

К маме ведь на этой неделе должен прийти врач, вдруг ей изменили время?

Виктор поставил лейку на землю, побежал к дому, разулся и, когда вошел в кухню, телефон снова зазвонил.

– Да, это Виктор?

– Добрый день, Виктор, это Лука Эриксен.

У Виктора сердце в пятки ушло.

Он попытался проглотить возникший в горле ком.

– Добрый день, Лука. Чем могу помочь?

– Хотел спросить, вернулись ли вы домой, – сказал полицейский. – Следователи из Осло хотят с вами поговорить.

У Виктора задрожали руки.

Он со стыдом склонил голову перед святым образом.

– Я дома.

– Можно мы заглянем к вам?

– Да-да. Приезжайте, конечно.

– Хорошо, тогда до скорого.

Он осторожно положил телефон на стол и умоляющим взглядом посмотрел на Господа.

– Отец, ты должен помочь мне. Сможешь?

Виктор Палатин закрыл глаза, сложил руки в молитве и долго стоял, склонив голову.

– Я согрешил.

45

Ханна Хольмен сидела на склоне над Сетервогеном и смотрела на все, что люди положили на обочину дороги. На цветы, на множество цветов всевозможных оттенков. На маленькие самодельные открыточки с добрыми словами под фотографией Йессики, на плюшевых медведей и на другие мягкие игрушки. Ханна пожалела, что пришла. Но Сильвия, не дававшая ей покоя своими сообщениями, в конце концов приехала к Ханне домой. Я не хочу идти без тебя. Сходи со мной, пожалуйста. И Ханна, преодолевая подавленное состояние, выбралась из кокона, который сама создала, надела футболку и шорты и поехала с подругой. Ее мама, сидевшая за рулем, выглядела сильно обеспокоенной. Не хочу, чтобы вы ездили одни, девочки. Столько ужасов происходит. Будьте осторожны, не говорите со всеми подряд, ладно? Она с трудом согласилась отпустить их одних. Только когда Сильвия пообещала позвонить ей сразу, как они закончат. Сильвия осталась недовольна мамиными наставлениями, а Ханне было даже приятно.

Хоть кому-то было не все равно.

Хоть кто-то проявил заботу о ней.

Раскрасневшаяся Сильвия сидела рядом с Ханной и, не переставая, говорила с тех пор, как девочки сюда пришли. О том, кто что положил, и что некоторым нечего тут делать. Зачем, например, Малин с компанией что-то положили? Им же даже не нравилась Йессика! Вся территория до гавани была по-прежнему огорожена желто-белыми лентами. За короткое время у них остановилось множество машин, люди выходили на обочину и, смотря вниз, показывали пальцами. Вон там. В той лодке она жила. Ханна их не слышала, только догадывалась, что они говорили. Среди них была Каролине из парикмахерской вместе с Фредриком из спортивного магазина, видимо, теперь они пара. Чуть поодаль стоял Малкольм из «Ремы» с другом, тем кудрявым, как его там звали. Все удрученно качали головами и показывали пальцами. В медленно ехавшем по дороге автодоме заинтересовались происходящим. Женщина на пассажирском сиденье достала телефон и поднесла его к стеклу. Стоявшее высоко в небе солнце не помогало растопить холод в душе Ханны. Ей захотелось домой. Выключить свет, задвинуть шторы и закрыться в себе. Погрузиться в экран и исчезнуть подальше от реальности.

– Смотри.

Сильвия толкнула Ханну в бок.

Темно-синий в языках пламени «Вольво» Андреса Волда припарковался внизу дороги. Из открывшейся водительской двери вышел Андрес.

– Чего? – прошептала Сильвия, потянув подругу за руку. – Ты только посмотри.

Из пассажирской двери появилась Вероника Энген. Поправив узкое платье, она подошла и встала вплотную к Андресу, присоединившемуся к группе остальных стоявших на обочине.

– Черт, быстро он, вот же сукин сын.

Сильвия смотрела на парочку с нескрываемым удивлением.

– Да расслабься, – сказала Ханна. – Не факт, что там что-то есть. Может, они просто утешают друг друга, как мы.

Она обняла подругу и притянула к себе.

– Ну да, ну да, – пробормотала Сильвия. – Знаю я, как она утешает людей. Шлюха сраная.

– Да ну ладно тебе, Сильвия.

– Ненавижу ее.

Скорчив гримасу, она стукнула каблуком по траве.

Йессика и Вероника Энген страшно поругались всего пару недель назад. Чуть не до драки. Из-за Андреса, конечно, раньше он встречался с Вероникой. Ханне пришлось тогда разнимать девочек.

– Ты, мать твою, за это заплатишь! – кричала пьяная Вероника, трясясь и брызгая слюной.

– Спорим, что она это сделала, – тихо произнесла Сильвия.

– Ну нет, Сильвия…

– А я думаю да. Ты разве не слышала о том, что она разбила бутылку кому-то о голову на фестивале «Соммерфиллан» в прошлом году?

– Это просто слухи.

– Разве? Кюрре говорил, что сам все видел.

– Кюрре много чего говорит, чтобы привлечь внимание.

– Да ладно? Это же правда, была кровь и все такое. Полиция приехала и все дела?

Ханна вздохнула и притянула подругу еще ближе.

– Она бы сюда не пришла, будь она убийцей, правда?

– А почему нет? Эта сучка на все способна.

Сильвия раздраженно стиснула зубы и уставилась на пару, как вдруг Андрес заметил их с Ханной и показал рукой наверх.

– Фак, они идут сюда, – взбесилась Сильвия. – Дадим ей по башке вот этим?

Она кивнула в сторону камня, лежавшего перед ней.

– Ну хватит уже, Сильвия.

Вероника Энген покачала головой, попытавшись удержать Андреса рукой, но тот высвободился и пошел к Сильвии с Ханной.

– Привет!

– Привет, Андрес.

Он выглядел очень грустным.

– Вы давно тут? – спросил он, сев на островок вереска рядом с девочками.

– Нет, не очень, – ответила Ханна.

– Так ты теперь с Вероникой Энген? – язвительно спросила Сильвия.

– Что? Нет, нет. Я просто… подвез ее. Она хотела положить что-нибудь на обочину. Ну, для Йессики.

– Мило, – произнесла Сильвия.

Ханна толкнула ее в бок.

– Вы уже слышали? – спросил Андреас, сдвинув кепку на затылок.

– Что слышали?

– Говорят, Пелле Лундгрена нашли в болоте ночью.

– Что? – ужаснулась Сильвия.

Андрес кивнул.

– Гекко проезжал мимо того места сегодня утром, там все было огорожено лентой. Видимо, прилетал вертолет и все такое. Я сам не слышал, но другие рассказали. «Скорые» с мигалками и куча всяких машин.

– Но это же не значит, что?.. – начала Ханна.

– Говорят, что да, – ответил Андрес. – Я только что говорил с Виллиамом, он то же самое сказал. Пелле Лундгрен мертв. Так вы ничего об этом не знаете?

– Нет, – ответила Ханна.

– Ладно, – произнес Андрес. – Хотел только удостовериться. Раз уж…

– Раз уж что? – переспросила Сильвия.

Он чуть помедлил.

– Ну, раз вы хорошо знали Йессику и все такое.

Андрес посмотрел вниз на лодку.

– Он часто ходил к ней туда.

Сильвия и Ханна переглянулись.

– Пелле-НЛО? И Йессика? – спросила Сильвия.

– Ага. Я видел их вместе, не раз, – кивнул он.

– Ну ты идешь?

Вероника Энген крикнула Андресу с дороги.

– Окей, хотел просто сообщить.

Андрес встал и пошел вниз.

– Что он имел в виду? – спросила Сильвия. – Найден в болоте? Мертв или что?

– Понятия не имею, – сказала Ханна, почувствовав, что больше не выдержит.

Отряхнув шорты, она пошла вниз к дороге.

– Пелле-НЛО? – нервно проговорила Сильвия, догоняя подругу. – Неужели тут разгуливает чокнутый маньяк?

– Мы же не знаем, правда ли это, – объяснила Ханна.

– Да, но вертолет? Мне страшно. – Сильвия схватилась за руку подруги. – Давай поедем ко мне. Плиз? Я не могу оставаться одна. Пожалуйста.

– Ну хорошо.

– О, спасибо, – облегченно произнесла Сильвия и достала телефон. – Может, мама с папой что-то знают?

Недалеко от девочек остановилась полицейская машина, из которой вышли двое и направились к лодке.

– Зачем они приехали сейчас? – спросила Сильвия.

– Не знаю. Может, не доделали что-то.

– Ты останешься на ночь?

Сильвия умоляющим взглядом посмотрела на Ханну.

– Посмотрим. Ладно?