Текст книги "Возвращение в истокам"

Боль приглушила ощущения. Парень не заметил, когда пересек барьер. Он в полете перевернулся вверх лицом, прижимая к груди драгоценную ношу, и грохнулся на спину. Сознание померкло, наступила тишина.

Прошло ли несколько минут или часов – Алексей не знал. Очнулся он от того, что кто-то поливал его лицо водой. Парень открыл глаза и увидел над собой склоненного Игоря. В руках у него была фляга с водой.

– Очнулся! – обрадовался советник. – Правида, с ним все в порядке.

Алексей повертел головой, окончательно приходя в себя. В ноге стреляло, спина горела огнем, руки болели, отваливались. За спиной Игоря он увидел Правиду, приподнимающуюся на локтях. Девушка тяжело дышала, улыбалась разбитыми губами, глаза ее сверкали. А вокруг валялись горящие и дымящиеся обломки вертолета, мертвые тела птеродактилей. Воняло не только ящерами, но и горящей резиной, керосином, плотью.

– Пилоты не спаслись? – спросил почему-то Алексей.

– Не успели, – ответил Игорь. – Воды дать?

Алексей кивнул. Советник протянул ему флягу. Парень взял ее, но, прежде чем отпить, посмотрел на ногу. Она была аккуратно перебинтована ниже колена.

– Крупный калибр? – спросил Алексей, отхлебывая глоток за глотком. Вкусная прохладная вода потекла по пищеводу, взбадривая.

– Семь шестьдесят два, – ответил Игорь. – Была бы пуля крупнокалиберной – ты даже до барьера не дотянул бы, и остался бы, между прочим, без ноги. Так что тебе повезло.

Алексей отдал флягу, попытался встать. Не получилось. Игорь, прекрасно его понимая, помог Правиде добраться до парня и лечь рядом. Потом он отошел, сказал, что помощь скоро будет.

– Ты как? – спросил Алексей, убирая ладонью прядь волос, сползших девушке на лицо. Он любовался ею. Правида была прекрасно даже в таком состоянии.

– В норме, – ответила девушка, не отводя взгляд. Ее глаза сказали больше, чем десятки слов.

Алексей потянулся к ее губам, потом опомнился, осторожно коснулся губами ее щеки, обозначая поцелуй. Правида закрыла глаза, ожидая продолжения, но парень не решился, только погладил ее по голове, спросил:

– Что здесь произошло?

Правида открыла глаза, вздохнула, сказала:

– Ты потерял сознание от боли, успел удачно приземлиться.

– Это я еще помню. А потом?

– Потом было интересно, – Правида немного оживилась. – Первый вертолет проскочил барьер и пролетел над нами. Второй ударился, его отбросило назад. Видишь, вон он дымит, красавец.

Действительно, в городе, недалеко от границы, в небо поднимался жирный столб дыма. Где-то вдалеке слышался вой сирен, наверное, пожарники спешили на помощь.

– Тот, что прорвался, сначала растерялся, – продолжала девушка свой рассказ. – Он в непонятке начал кружить, возможно, в их реальности здесь должно быть что-то другое. Потом пилот решил сесть возле нас, но ему не дали птеродактили. Они, почуяв твою кровь, вылетели на охоту, приняли машину за конкурента, скопом налетели, сбили его, потом их отогнал Игорь. Вот, собственно, и все. Пилоты, как ты понимаешь, не спаслись.

– Слава Богу, что все закончилось, – прошептал Алексей и лег на землю, глядя в небо.

Правида легла головой ему на грудь, слушая, как стучит сердце. Им хотелось лежать так долго, до бесконечности. Алексей вспомнил, как девушка закрыла глаза, когда он целовал ее, как ожидала продолжения, ласк, и сердце забилось сильнее. Даже боль в ноге куда-то испарилась. Чтобы успокоиться, парень начал понемногу подзарядку. Сила с трудом восстанавливала организм.

– У тебя так сердце бьется, – прошептала Правида. – О чем ты думаешь сейчас?

Алексею стало немного неловко, словно она прочитала его мысли, поэтому он растерянно сказал:

– Ты говорила, что город находится в иной реальности.

– Ну да, – разочарованно ответила Правида. – А что?

– Как такое может быть?

– Я выполняла реальное задание, – девушка отодвинулась от него, легла на землю. – Какое – не важно. Отсюда, из кармана Совета, есть выходы в любую точку мира. Барьер отделяет две реальности. Его открывают и закрывают, чтобы никто не сумел прорваться. За нас это сделали наши преподаватели.

– А как та оказалась в городе?

– Я же говорю – выполняла задание. Меня схватили, привезли в тюрьму, долго допрашивали. С пристрастием, как видишь, – она показала на свое лицо. – Должны были перевезти в тюрьму службы безопасности, чтобы допросить более профессионально. Если честно, когда появился ты, я думала, что за мной приехали безопасники. Мелькнула мысль: все, отпелась Правида. Оказалось, что ошиблась. Ну, а остальное ты знаешь.

– Как тебя схватили? – Алексей неловко повернулся и немного поморщился. В ноге снова стрельнуло болью.

– Мне кажется, что противник знал место и время. Мне удалось только выполнить часть задания, а потом я попала в засаду.

– Хочешь сказать, что среди нас есть предатель?

– Надеюсь, что так было задумано.

Больше поговорить им не удалось. Подошел Игорь, справился о самочувствии, сказал, что скоро их заберут. И точно. Не прошло и нескольких минут, как в воздухе послышалось хлопанье крыльев. Алексей уже подумал, что возвращаются птеродактили, но Игорь спокойно вглядывался в небо, даже улыбнулся, словно увидел то, что ожидал. Алексей проследил его взгляд. В небе, быстро приближаясь, парило около десяти огромных орлов. Каждый был размером с корову. Посреди этой стаи были хорошо заметны два крылатых коня вороной масти с такими же, иссиня-черными, огромными крыльями. На одном из них сидела молодая женщина. Рыжие волосы факелом развевались за спиной. Она была прекрасна, как Валькирия.

Кони ударили копытами в землю, поднимая облака пыли, наездница лихо соскочила со спины животного, бросилась к Правиде. Орлы продолжали кружить в небе, словно прикрывали людей.

– Жива? – почти вскрикнула она, быстро, но осторожно ощупывая девушку в поисках повреждений.

– Все в порядке, Рагнеда, – ответила Правида. – Помощь подоспела вовремя.

Женщина успокоилась, поднялась с колен, посмотрела сначала на Алексея, потом на Игоря, кивнула благодарно.

– Давай убираться отсюда, – предложил тот.

Рагнеда снова кивнула. Они помогли сначала сесть на коня Правиде, потом загрузили Алексея. Кони взмахнули крыльями и понеслись по воздуху, сопровождаемые людьми и орлами. Рагнеда с Игорем придерживали подопечных, чтобы те случайно не свалились вниз.

– Это и есть срочная эвакуация? – спросил Алексей, стараясь перекричать свист ветра.

– Нравится? – ответил Игорь.

– Красивая женщина. Кто она?

– Моя напарница. Только я имел в виду полет.

– Тоже неплохо. Но зачем столько орлов и почему они такие огромные?

– Орлы прикрывают нас от птеродактилей, а огромные они потому, что когда-то, очень давно, именно такие птицы водились на Земле, пока их более мелкие потомки не вытеснили с тропы эволюции. Давай оставим разговоры на потом, очень трудно разговаривать на лету, я почти тебя не слышу.

Алексей замолчал и закрыл глаза. Открыл он их, только когда кони начали снижаться. Внизу, стремительно приближаясь, расположился знакомый берег и его, Алексея, шалаш. Я дома, подумал Алексей, и улыбнулся.

ГЛАВА 11

Несколько дней потребовалось на поправку. Алексей очень быстро приходил в норму благодаря настойкам и питанию, которые предоставил ему Петрович. Глядя, как суетится возле него леший, Алексей не раз думал, что лучшей сиделки и желать было нельзя: заботливый, разговорчивый, но не навязчивый, понимает все с полуслова. Когда парню требовалось побыть одному, Петрович, словно унюхав его мысли, исчезал моментально, находя всегда весомые причины. Единственное, чего не хватало в эти дни Алексею – так это общения с Правидой, Игорем, Ратибором. О нем словно забыли, или наоборот, не хотели беспокоить.

На четвертый день Петрович явился спозаранку, принес завтрак. Расставляя еду в шалаше, он хитро улыбался и шевелил ушами. Алексей немного изучил лешего и знал, что тот что-то скрывает, но тайна раскроется очень быстро. И правда, не успел Петрович нарезать хлеб, как знакомый голос снаружи поздоровался и попросился в дом.

– Гостям всегда рады! – радушно ответил Алексей, пожимая руки Игоря и Ратибора. – Присаживайтесь, отведайте, чем Петрович послал.

Леший только смешливо хрюкнул, закончил резать хлеб, разложил мясо, кувшины и удалился, ворча, что олениха не вовремя захворала. А у нее, между прочим, двое оленят, и все есть хотят. А муж ейный…

Дальше слушать не стали. Ратибор предложил выпить за успех. Алексей пригубил. Ключевая вода была, как всегда, сладкой и холодной.

– Это не вино, – сказал он, несколько разочаровано глядя на старших.

– Ну да, вода, – ответил Ратибор. – А-а, понимаю. Думал, Петрович вина принес в честь гостей? Утром выпил – день свободен?

– Да нет, – Алексею стало неловко.

– Нужно поговорить, потому и пьем воду, – сказал Игорь. – Возвращение наше отпразднуем потом. Да ты ешь, восстанавливай силы.

Ратибор, словно подавая пример, взял по куску мяса и хлеба, стал с удовольствием жевать. Сначала завтрак проходил в тишине. Немного насытившись, Ратибор начал разговор:

– Вот что, Алексей, подошло к концу твое обучение в лагере. Если ты еще не понял, то задание, которое ты выполнил, было не чем иным, как экзаменом.

– А вы всех выпускников бросаете сразу в пекло? – не удержался от сарказма Алексей.

– Если честно – только избранных.

– Чтобы тут же угробить?

– Хватит, – спокойно, но с металлом в голосе оборвал его Ратибор. – В конце концов, ты вытаскивал свою напарницу, а лучше тебя с этой работой не справился бы никто.

– Почему мне Игорь раньше не сказал?

Старшие переглянулись, Ратибор продолжил:

– Так было лучше для всех. Ты спокойно начал выполнять задание и достойно закончил. Давай лучше поговорим о другом. С завтрашнего дня я буду твоим учителем. Сегодня еще отдыхай, можешь даже сходить к кому-нибудь в гости, а завтра утром мы покинем лагерь. Скажу честно: я доволен твоими успехами. Хочешь что-то спросить?

Алексей немного замялся, но все же решился:

– Как Правида?

– Нормально.

– А подробнее?

– Какой же ты все-таки не сообразительный, – вздохнул молчавший до этого Игорь. – Тебе же сказано: отдыхай, сходи к кому-нибудь в гости.

Алексей засиял, как новая копейка, но быстро взял себя в руки, сказал:

– Ратибор, ты говорил, что доволен моими успехами.

– Не отрекаюсь, – подтвердил тот, пережевывая мясо.

– Почему тогда из всей группы я остался один?

– Тут все просто, – ответил Игорь вместо Ратибора. – У них программы обучения проще, поэтому и времени на обучение тратится меньше. Тебя же нужно было подготовить намного тщательнее. Знаю: со стороны это выглядело так, будто ты недоучка, у которого не хватает способностей. Так надо. И для тебя, и для общего дела.

Они еще немного посидели, пока не уничтожили втроем всю еду, потом откланялись, сославшись на дела.

– Завтра на рассвете я приду за тобой, – бросил напоследок Ратибор. – Не заставляй себя ждать.

Алексей некоторое время сидел на берегу, глядя, как волны, одна за другой, омывают берег, потом искупался, долго лежал под солнцем, даже, кажется, задремал, потому что голос Петровича для него был, как гром среди ясного неба.

– Это правильно, это надо, – леший смешно ковылял к шалашу, неся в руках обед. – В море-то искупаться, чтобы силы восстановить – самое то.

Алексей быстро оделся, помог завхозу донести ношу к шалашу, пригласил вместе отобедать. Тот легко согласился.

– Чего невеселый? – спросил между делом леший, чутко уловив настроение парня.

– Ухожу я завтра, – ответил Алексей, вкушая нехитрую еду.

– Это да, это, оно, конечно. Ну, так ничего. Все уходят, а потом, рано или поздно возвращаются. Это жизнь.

– Я гляжу, ты философ, – засмеялся Алексей.

– Не ругайся, – насупился, было, Петрович, но потом улыбнулся. Так он еще не улыбался никогда, открыто, по-дружески, тепло. – Знаешь, я столько вашего брата провел в путь-дорожку, что даже со счета сбился, а вот помню всех до одного. Многое я мог бы рассказать хоть и про Ратибора, и про Игоря, какими они были сорванцами. Ох, и намаялись с ними!

– Что, еще хуже меня?

– Куда тебе браться! В лесу от них весь зверь прятался, что заяц, что кабан, боялись, значит. Олень при виде этих двоих, и тот норовил на дерево повыше залезть, а ты говоришь! Учились они, правда, в разное время, но вели себя – как братья родные. Славимудр, к примеру, не таким был.

– И как же с ними справились?

– Да никак. Доучили до конца, а потом распределили на индивидуальное обучение. Так они и ушли, оставив мне напоследок суприз.

– Ты хотел сказать: сюрприз?

– Во-во, его. У меня еще месяц птицы живьем птенцов рожали, а весь зверь яйца нес и высиживал. Ты когда-либо видел кабана аль медведя, сидящих на яйцах?

Алексей засмеялся и замотал головой.

– И никто не видел. Радаг, волхв-хранитель тогдашний, когда узнал, чуть посох свой не сломал, хотел этих лоботрясов на несколько лет в Серые земли отправить, да супружница его отговорила. А теперь и не скажешь, глядя на Игоря и Ратибора, что хулиганили они.

– Да уж, не скажешь.

Он еще изредка улыбался, вспоминая рассказ Петровича, но тот уже говорил о другом. Рассказывал, какие у него замечательные грибы в этом году вырастут, да что зайцев расплодилось – жуть. Алексей слушал и ел, наслаждаясь этими минутами. Он понимал, насколько будет всего этого не хватать там, в другой жизни.

– Ну, ладно, – сказал, наконец, Петрович, поднимаясь. – Пойду я. Да и тебе пора. Солнце-то, гляди, к закату клонится. Пора, пора. На-ка, возьми этот кувшин, пригодится.

– Ты о чем? – спросил Алексей, ничего не понимая.

– А ты сходи, прогуляйся, нечего в последний вечер самому в шалаше сидеть. Пойдешь по берегу, потом на тропку свернешь, а уж она выведет тебя, куда надо. Ну, бывай.

Намеки преподавателей и лешего были настолько прозрачны, что Алексей не стал терять времени даром. Петрович еще не успел отойти от шалаша, а парень быстрым шагом уже спешил прочь, не забыв прихватить с собой кувшин.

Леший оказался прав. Шалаш едва скрылся за поворотом берега, как Алексей увидел узкую тропинку, ведущую к лесу. Он свернул, пошел по ней. У самой кромки леса тропинка повернула и вилась параллельно деревьям. Алексей шел и шел, стараясь предугадать, куда же она приведет. Внутреннее зрение, почему-то, сейчас не помогало. Он не мог просканировать ни лес, ни пространство впереди себя.

Кромка леса закруглилась, тропинка потерялась в высокой траве. Алексей дошел до поворота и остановился.

Он стоял перед поляной, окруженной с трех сторон лесом. Высокие травы под легчайшим дуновением ветра шелковой волной клонились к земле и снова выпрямлялись. Дивные, невиданные до сих пор цветы источали тончайшие ароматы, достойные лучших парфюмов мира. По краю поляны тек неширокий, всего около метра шириной, ручей, возле которого сидела с распущенными волосами, одетая в белое длинное платье, с венком из дивных цветов на голове, Правида. Она была похожа на русалку. Маленькие птички вились над ее головой, некоторые присаживались на плечо, руки, что-то щебетали, слушали, взлетали, куда-то летели, потом возвращались, принося в клювах красивые цветы на длинных стеблях. Только тогда Алексей понял, что Правида плела венок. Парень боялся пошевелиться, так и стоял, пока девушка не закончила работу. Она поднесла венок к глазам, чтобы оценить свою работу, но, увидев гостя, тут же опустила руки. Алексей подошел к ней, пройдя по поверхности воды, опустился рядом, поставил кувшин в траву. Он долго смотрел ей в лицо, не отрывая взгляда, не смея коснуться рукой.

– Я некрасивая, да? – спросила, Правида, по-своему расценив этот взгляд. Она даже отвернулась, пряча лицо.

– Нет, что ты? – поспешно ответил Алексей. – Ты очень красивая. Я раньше, наверное, был слепым, потому что не замечал такой красоты.

– Не ври, – девушка продолжала смотреть в сторону.

Алексей осторожно, словно касался самой дорогой драгоценности в мире, дотронулся пальцами до ее подбородка, медленно, стараясь не обидеть, повернул девичье лицо к себе, снова и снова любуясь ним. Гематомы уже сошли, от губы к щеке тоненькой паутинкой лег шрам, но он совсем не портил красоты. Алексей вдруг ощутил такое желание припасть губами к нему, что не смог удержаться. Он потянулся к лицу, нежно, едва касаясь, начал целовать шрам, продвигаясь от щеки к губам и, коснувшись их, припал, словно страждущий, нежно, осторожно, страстно. Правида не сопротивлялась. Сначала она была напряжена, словно боялась, что от поцелуев рана откроется, боль вернется, но потом расслабилась, доверилась, ответила на поцелуй. Это были самые счастливые мгновения для обоих.

Прошла ли минута или целая вечность – они не ведали. Оторвавшись, наконец, друг от друга, они одновременно прошептали:

– Привет! – и рассмеялись.

Правида надела на голову Алексея венок. А потом снова целовались, ласкались, любили друг друга, изнемогали, отдыхали, чтобы начать все сначала. Иногда, в перерывах, они прикладывались по очереди к кувшину, который принес Петрович. В нем оказалось отличное вино, в меру сладкое, хмельное и бодрящее одновременно. Такого напитка они еще в жизни не пили. Наверное, Петрович из своих личных запасов достал.

Солнце склонилось к горизонту, неторопливо отправилось на покой, уступив свое место звездам и огромной Луне. Алексей и Правида лежали обнаженные на ковре из трав и цветов, глядя в небо. Алексей перебирал русые пряди, вдыхая их аромат, Правида, лежа на его плече, нежно гладила ладошкой его грудь.

– О чем ты думаешь? – спросила девушка.

– Да так, – неопределенно ответил Алексей. – Например, о том, откуда у тебя такое имя интересное: Правида. Я никогда в жизни такого не слышал.

– В миру ты его и не встретишь, это мое второе и главное имя. Произошло оно от имени богини формирующего мира Прави.

– Если можно, поподробнее.

– В каббале и других книгах упоминается четыре мира: материальный (Явь), прототипный (Навь), творящий (Славь) и формирующий (Правь). Так вот, Правь возглавляет мир правильных поступков, дел, мыслей, путей. Мне дали такое имя, когда я начала индивидуальную подготовку. Рагнеда, жена Гарика, или Игоря – это его второе имя – назвала меня так, потому что немного умеет заглядывать в будущее. Она заранее знала, что мы встретимся с тобой, и что тебе потребуется надежная половинка, поэтому и назвала меня так: Правида, то есть направляющая, указывающая правильный путь.

– А я, выходит, несмышленыш, да?

– Только не обижайся, – ладошка девушки быстро легла на щеку Алексея, повернула его голову, чтобы можно было заглянуть в глаза. – Не будешь, хорошо?

– Не буду, – пообещал парень. – Только мне даже имени еще не дали.

– Не расстраивайся, – поспешила успокоить Правида. – Я слыхала, что без имени остаются не только безымянные. Некоторым волхвам, которые достигали уровня Всевышнего, тоже не нарекали имя. Безымянные, только с большой буквы – так их звали. Это большая редкость, но бывает.

– Откуда знаешь?

– Рагнеда рассказала, когда мы вернулись из города.

Алексей немного помолчал, а потом попросил:

– Ладно, давай замнем эту тему.

Правида охотно согласилась. Через некоторое время она спросила:

– Ты завтра уходишь?

Алексей молча кивнул.

– Я догадалась, как только ты свернул на тропу ко мне.

– Ты провидица?

– Нет, просто догадалась.

– Мне страшно, – Алексей попытался шутливо отстраниться. – Ты – ведьма!

– Далеко мне еще до ведьмы, – Правида не позволила ему отодвинуться. – Ведьма – это ведающая, знающая, а я еще далеко не все постигла, да мне это и не по силам. Рагнеда говорила, что у тебя очень высокий уровень волхва, и мне будет трудно жить и работать рядом с тобой, что я иногда даже не смогу понять тебя, но ты так захотел, и я захотела.

– Я сделаю все, чтобы мы всегда понимали друг друга, – пообещал Алексей. – Потому что я люблю тебя.

Он сказал эти слова и сам испугался. Они вылетели сами собой, словно сказал их кто-то другой. В своей жизни Алексей говорил их нескольким девушкам, но никогда не чувствовал того тепла, нежности, которую испытывал сейчас. Ему хотелось говорить эти три слова бесконечно, шептать, кричать, петь, но он боялся, что все неправильно понял. А вдруг Правида вместо глубокого, большого чувства испытывает к нему всего-навсего физическое влечение или влюбленность, или – что еще хуже – просто благодарность за спасение? Как жить тогда, с болью, разочарованием? Может, Алексей просто поторопился?

Он посмотрел на девушку, тихо сказал:

– Извини, если…

Она не дала договорить, закрыла ему ладошкой рот, прошептала:

– Не извиняйся, любимый. Лучше идем со мной.

Она потянула его за собой. Встав на ноги, Алексей вдруг увидел, как от диска Луны к их ногам расстелилась белая сияющая дорожка. Правида первой ступила на нее, призывно посмотрела на Алексея. Тот сделал шаг, ощущая босой ступней тепло лунного луча, потом второй, третий. Очень скоро они поднялись к звездам, которые лежали у их ног мерцающим покрывалом. Внезапно одна звезда взорвалась, превратилась в желто-фиолетовое облако. Это облако менялось, приобретало разные формы и очертания, пока не превратилось в бутон мерцающего цветка. Он подхватил влюбленных, укрыл лепестками, стал постелью. И в этой постели они занимались любовью до изнеможения, наслаждаясь друг другом, звездами, Луной. Их вздохи и вскрики слышал, казалось, весь космос, вся Вселенная, но звезды умели хранить молчание и не мешать. Кометы, пролетая над влюбленными, дарили им короткие вспышки света, словно салют их любви. А когда наступил рассвет и цветок начал таять, Алексей и Правида, уставшие, но счастливые, спускались на поляну по первому солнечному лучу. Они снова легли в травы, прохладная роса омыла их тела, восстановила силы. Так они и лежали, пока Солнце не выглянуло из-за горизонта.

– Мне пора, – с сожалением сказал Алексей.

Он поцеловал девушку, встал, начал одеваться. Она стояла рядом, на обнаженной коже хрусталем сверкали капли росы. Алексей, одевшись, обнял ее, прижал к себе, поцеловал в прохладные, податливые губы. Правида оплела руками его шею, отвечала жарко, иногда шептала:

– Не хочу, чтобы ты уходил.

– Я обязательно вернусь, – Алексей целовал ее лицо.

– Только поскорее.

Когда он, наконец, нашел в себе силы оторваться от девушки и уйти, она еще долго смотрела ему вслед, что-то неслышно шептала. Алексей шел по морскому берегу, а перед глазами стояла Правида в венке из диковинных трав, со слезами на глазах. Ветер, дышащий с моря, развевал ее русые волосы. Хотелось вернуться, но Алексей упорно шел вперед.

Ратибор уже ждал его возле шалаша. Он внимательно посмотрел на парня, кивнул и сказал:

– Готов, ученик?

Алексей осмотрелся, словно старался запомнить это место навсегда, кивнул.

– Пошли.