Текст книги "Криминальный Нижний. Расследовано прокуратурой Нижегородской области. 1992—2001"

Смерть за смерть

Это самое обыкновенное, едва ли не типичное для наших дней уголовное дело, поражает своей безысходностью. Отчим лишил жизни своего пасынка. Ножом почти отсек ему голову.

Но не спешите изумляться изуверству убийцы. Пройдя вслед за старшим следователем городской прокуратуры Сергеем Минигуловым по темным закоулкам истории семьи Мироновых, мы поймем, почему стало возможным это дикое преступление, почему в 1999 году Автозаводский районный суд определил для убийцы наказание всего лишь в четыре года лишения свободы.

В 1993 году Виктор Васильевич Родинов вышел на пенсию, после того как честно и добросовестно оттрудился на автозаводе положенное время, и в том же году второй раз женился. Первую жену свою он похоронил, дети взрослые, живут своими семьями, а под старость надо бы с кем-то остаток жизни прожить. Вряд ли он подозревал, что второй брак для него завершиться жуткой трагедией – двумя смертями и тюрьмой в шестьдесят шесть лет. Что он, человек, миролюбивый, спокойный и работящий, вдруг окажется убийцей?

Нет, конечно. Напротив, Виктор Васильевич был счастлив. Переехал к новой супруге в двухкомнатную квартиру на Южном шоссе. Его не смущало даже то обстоятельство, что в том же 1993 году из лагеря вернулся ее взрослый сын Андрей и стал жить с ними. Судим он был два раза, последний раз за нанесение тяжких телесных повреждений.

Естественно, на работу не пошел. Тут же пристроился к пенсиям и матери, и отчима.

Год от года обстановка в семье Мироновых ухудшалась. Долгожданный покой так и не шел к Виктору Васильевичу. Андрей был женат, имел двоих детей. Жена, такая же выпивоха, убежала от него к своей матери. И внучата оказались между двух огней – отцом-алкоголиком и матерью-алкоголичкой. Счастье, что новый дедушка заботился о них, как о родных. Особенно относился хорошо к старшей дочке Андрея. Той вообще часто доставалось от папы. Бабушка с дедушкой купили ей шубку, а папочка снял с дочки эту шубку и на рынке продал.

Андрей пил зверски, все пытался из родительской квартиры притон устроить, водил своих дружков, пьянки, ругань за полночь. Мать его и просила, и ругала, все бесполезно. Он так и не устроился на работу.

И в этом аду Виктор Васильевич, нежно относящийся к своей новой жене, прожил шесть долгих каторжных лет.

Трудно понять, почему не ушел, не сбежал. На следствии говорил, что любил жену, не мог ее оставить в таком бедламе одну, любил внуков, которые сиротами жили при живых отце и матери…

19 октября 1998 года Миронова после очередного скандала с сыном-дебоширом на машине «скорой помощи» была доставлена в больницу №24, где спустя четверо суток скончалась в неврологическом отделении. Хотя она давно страдала сахарным инсулинозависимым диабетом, врачи прямо сказали, что если бы не тот роковой скандал, она бы еще пожила. Вот так, оказывается, зарезать можно и без ножа.

Прошли похороны, затем отметили девять дней, все это время Виктор Васильевич находился в шоковом состоянии. Остался один, в пустой квартире, с этим несносным пасынком, которого даже смерть матери ничуть не изменила. Он, кажется, вообще не заметил, что ее нет дома. Те же пьянки, те же друганы… Вот только на отчима стал наезжать внаглую, нахрапом.

Родинов готовился съехать с квартиры, которая так и не стала ему родным домом. У него же была своя квартира, в которую он и хотел вернуться. Задержался, может ждал сорока дней, может медлил, все еще не отойдя от своей катастрофы.

Неизвестно. Факт тот, что 26 октября он все еще находился в той квартире.

В тот день Миронов закатил пьянку в двенадцать дня. Пришла его жена с дочерью, сам он приволок двух товарищей.

В это же время домой вернулся и Виктор Васильевич. Он даже не стал заходить на кухню, где пили водку, а прошел в большую комнату и прилег на диван отдохнуть.

Компания напилась довольно быстро и уже к половине второго все разошлись. Жена Миронова подхватила под руки незнакомых ей ранее парней и ушла с ними. Сам Андрей… Впрочем, приведем дословно выдержку из допроса Родинова:

«…Андрей оставался один на кухне и начал что-то невнятно кричать. После того, как он вошел на кухню, то увидел, что Миронов находится в состоянии сильного алкогольного опьянения и вся его одежда была облевана. Он поинтересовался, что с ним. Тот стал ругаться, выражаться в его адрес нецензурной бранью, и, взяв со стола кухонный нож, направил на него. Ему пришлось забрать нож и убрать его в стол…».

Вообще-то Виктор Васильевич хотел с ним поговорить. Может, добраться до человеческого, которое в этом алкаше было спрятано так глубоко; может, надеялся, что память о умершей матери хоть что-то всколыхнет в его душе. А напоролся на мат, угрозу убийством.

Он вернулся в комнату. Уже давно ему в голову приходила мысль, что Андрей и есть фактический убийца его жены, человек, который разрушил его последнюю надежду на счастье.

И тут такая бешенная ненависть к Андрею овладела им, что он вытащил из-под шифоньера молоток и вошел с ним на кухню. Пасынок сидел за столом, привалившись спиной к стене.

Тут началось убийство, долгое, кошмарное. Начинающие душегубы, порой даже не представляют, как непросто лишить человека жизни. Четырьмя ударами молотка он разбил Миронову голову. Хлынула кровь, Родинов подумал, что все кончено, пошел в ванную комнату, вымыл молоток. Вернулся. Андрей был жив. Тогда он достал кухонный нож, маленький, остро оточенный, и два раза всадил ему в шею. Андрей все равно не умирал, хрипел, пытался приподняться. И тогда, уже вторым ножом Родинов, схватив пасынка за волосы, несколькими ударами рассек шею последнего до позвоночника.

Вымыл орудия убийства, переоделся. Время было 15.00. Спокойно вышел из квартиры. Встретившейся соседке сказал, что убил Миронова и теперь идет в милицию.

Так и сделал. Зашел на стационарный пост милиции и заявил сотрудникам роты ППС о убийстве.

На следствии Виктор Васильевич твердо заявил:

– Я устал от него. И том, что сделал, не жалею.

Работать с ним было легко. Ничего не скрывал, да и скрывать ему было нечего. Со свидетелями со стороны потерпевшего было сложней. Алкаши, так сказать, профессиональные, кто, чего говорил, вообще не помнят. Когда привезли жену Миронова, следователю пришлось открыть окно и дверь в кабинете. Вонь от дамы, прошу прощения, шла невыразимая.

Следователь городской прокуратуры выполнил свой служебный долг. В суд была предоставлена полная и достоверная картина, как произошло убийство и какие обстоятельства привели к нему. Вот почему столь неожиданно мягким оказался приговор суда.

Прирожденные убийцы

Они любили друг друга, хотя он был мальчишкой, а она взрослой женщиной с восьмилетним ребенком на руках. И дело не в возрасте по паспорту: Андрею – двадцать три, а Ирине – двадцать семь. Он действительно был пацаном, который не знал свободной жизни – попался на глупой краже в пятнадцать лет, отсидел три года, затем опять кража и еще несколько лет в колонии. Год при нашем недостроенном капитализме пропустить – и то окажешься в незнакомом мире, а тут шесть лет! Ни элементарных школьных знаний, ни профессии…

Освободился он в сентябре 2000 года, хотел устроиться на работу, об этом ему говорили в милиции, об этом каждый вечер твердила мать. Тут приличным людям с образованием и стажем трудно пристроится, а где уж судимому за кражу! Стал присматриваться, искать… а в ноябре к нему пришла любовь.

Ирине было двадцать семь и в этой жизни она видела все или почти все. Родилась в Германии, в семье советского офицера, затем переехали в Питербург. Совместная жизнь у родителей не сложилась, мама вернулась в Нижний, откуда родом, отец остался в Питере. Ирина еще в девятнадцать родила прелестную дочку, и с ней на руках вела рассеяную светскую жизнь, не обремененную заботами. Последний ее любовник оказался наркоманом, сам «сидел» на игле плотно и ее «подсадил». К счастью или к несчастью милиция взяла обоих и ей даже пришлось сильно поволноваться, но отделалась лишь условным сроком за хранение наркотиков. Решив больше не поддаваться соблазнам северной столицы, взяла дочку и махнула в тихий, как ей казалось, патриархальный Нижний.

Для невзрачного паренька с автозавода питерская «штучка» показалась ослепительной светской дамой. Многое знала, многое умела, и, после того, как они вместе провели ночь, он уже был влюблен наповал. Влюблен настолько, что сразу же привел домой и сказал маме, что они будут жить вместе. Дочь Ирина благоразумно оставила пока у своей матери. На будущую свекровь Кудряшова произвела положительное впечатление, сказав, что в Санкт-Питербурге она работает юристом в коммерческой фирме. А то, что она старше и с ребенком, так даже за Андрея и спокойнее будет – меньше глупостей наделает, чем, скажем с глупой смазливой девчонкой.

Мама ошиблась. Глупостей, кровавых и страшных, эта влюбленная парочка натворила столько, что даже видавшим виды оперативникам станет не по себе.

Но это позже. А пока близился новый 2001 год, время дарить подарки и время их получать. А денег не было, не то что на подарок, достойный любимой женщины, а просто не было денег, ни на что. Они же оба не работали.

Ирина понимала, что Андрей переживает, и однажды мягко намекнула, что у нее есть знакомая предпринимательница, Елена Коробейщикова, которая собирается покупать квартиру. И деньги в доме у нее должны быть приличные.

– И как она пустит к себе? – заинтересовался Андрей.

– Давай, сделаем так – я скажу, что у меня к ней деловое предложение, надо переговорить. Меня Лена знает, как юриста, ничего не заподозрит, пригласит в гости, ну, а там…

Что будет там, Ирина не договорила, не маленький, сам знает, а не знает, так придумает.

– Кто-нибудь с ней живет?

– Дочь лет десяти Лиза, у нее день рождения 24 декабря, как у моей Анечки. Но она все время у бабушки.

План был готов. Ирина позвонила Коробейщиковой, молодой женщине, удачливой предпринимательнице из Советского района, и сказала, что приехал знакомый коммерсант из Москвы, торгует радиаппаратурой, есть кое-какие предложения, надо обсудить. Лена согласилась, только сказала, что тут день рождения чередой идут, у дочери, затем у нее самой 26 декабря, и встречу назначила к самому Новому году, на 28 декабря.

Так Елена Коробейщикова сама назначила свой день смерти, ту дату, которую затем выбьют на ее кладбищенской плите.

28 декабря Ирина и Андрей к 10 утра вышли из троллейбуса на улице Б. Корнилова. Он немного волновался. Главных слов между ними не было сказано, но оба прекрасно понимали, что Лену надо убить.

Ирина крепче прижала его под руку, и тут в рукаве его куртки нащупала твердый предмет – это был тяжелый газовый ключ, которым обычно пользуются сантехники.

– Дочка точно у бабушки? – переспросил Андрей.

– Конечно, она все время там, – успокоила любимого Ирина, хотя не вполне была в этом уверена. Но не поворачивать же обратно!

Позвонили, Лена им открыла, пригласила на кухню. Оба разулись, разделись, прошли. Хозяйка налила гостям кофе, стали разговаривать на общие темы.

Дочь Лиза была дома. Девочка спала в своей комнате, или притворялась, что спала, дабы подольше понежиться в постели. Но о девочке Андрей уже не думал, газовый ключ он спрятал в прихожке, когда раздевались, и мысли теперь крутились только в одном направлении – как быстрее разделаться с женщиной, которая сидела напротив. Кажется, она уже стала догадываться, что разговор пустой…

Кудряшова извинилась, сказала, что ей необходимо в туалет, Андрей выскочил следом, схватил ключ и попросил:

– Ты не заходи сейчас на кухню, посмотри, чтобы девчонка не проснулась и не помешала.

К тому же Андрей не хотел, чтобы его любовь видела, как он это делает, он хотел уберечь ее от этого зрелища.

Ирина осторожно заглянула в комнату к девочке – Лиза уже не спала. Тогда она прошла, включила телевизор, сделала звук погромче и стала с ней болтать. У самой такое же дитя.

А в это время Кошурников разбивал голову ее матери газовым ключом. Полетела на пол посуда… девочка вскрикнула, заплакала, стала вырываться из рук чужой тети, Андрей зло крикнул из кухни:

– Успокой ее, уведи куда-нибудь!

Сам взял кухонное полотенце, склонился над лежащей Еленой, из головы которой толчками била кровь, пропустил полотенце под горлом и крепко сдавил…

Из показаний матери потерпевшей:

«На следующий день она стала звонить дочери около 10 часов, но трубку никто не брал. Она решила, что они еще спят…»

И тут в прихожей зазвонил телефон. Он звонил долго, взвинчивая нервы убийцам.

Андрей быстро прошел в зал, где на диване сидела Ирина, крепко прижимая к себе перепуганную девочку.

– Все нормально с твоей мамой, – даже попытался улыбнуться Андрей, нашел какие-то пояски от халата, связал Лизе ручки, ножки, и они вдвоем с Ириной стали бегать по квартире, разыскивая, где же Корабейщикова могла прятать деньги на квартиру.

Денег не нашли, время шло, тот, кто звонил, мог придти в любую минуту и застать их вдвоем. Запихали в сумки две дубленки, сапоги, автомагнитолу. Ирина прикрепила к себе на пояс пейджер Корабейщиковой.

Девчонка! Они даже на какое-то время, в беготне и суете забыли о ней, сжавшейся в комочек, лежащей на диване со связанными руками и ногами.

Андрей подхватил ее на руки:

– Ира, открой дверь в ванную!

Прошел туда, поставил девочку на колени перед ведром с замоченным бельем…

Из показаний матери потерпевшей:

«Потом снова стала звонить около 12 часов, но к телефону по-прежнему никто не подходил. В 13 часов она сама решила к ним сходить и проверить.

«Подойдя к двери, она сразу обратила внимание, что дверь в квартиру приоткрыта. Войдя, увидела, что окна были занавешаны и в квартире было очень тихо. Дверь на кухню была закрыта. Когда открыла дверь, то увидела, что на полу в луже крови лежала дочь. Она была мертва. В ванной комнате она обнаружила связанную Лизу, голова которой была опущена в ведро с водой.

Дальше уже помнит все как в тумане…».

Убийц взяли быстро. 31 декабря оперативники Советского РУВД задержали Кошурникова, а 11 января 2001 года из Санкт-Питербурга привезли сбежавшую туда Кудряшову. Андрей выгораживал свою любовь как мог, тем более, что в СИЗО получил от нее «маляву», будто она беременна от него. Ложь, конечно, и она ни в чем не помогла Ирине. Старший следователь прокуратуры Советского района Валерий Мансуров, возглавивший оперативно-следственную группу, скрупулезно восстановил всю картину похождений кровавой парочки.

Двадцать пять лет лишения свободы получил Кошурников, десять – Кудряшова. Как смягчающее обстоятельство ее вины суд признал наличие малолетнего ребенка. Ее дочке всего восемь лет.

Золото

Перед тем, как убийцу, нижегородского казака Павлова, повели вниз, в подвал, следователь автозаводской прокуратуры Александр Изосимов поинтересовался:

– Чем вы занимаетесь в казачьем обществе?

– В Бога верим, – подумав, ответил Павлов.

– А кроме этого?

– Сатанистов гоняем, в церквах порядок поддерживаем… Жалко что не платят нам за это.

– Вот ты в Бога веруешь, а на грабеж пошел.

– А в Библии ничего о грабежах не написано, там только про кражи.

Вряд ли тридцатилетний уроженец города Балахны Григорий Павлов был настоящим казаком, хотя именно казачья община впоследствии наняла для него адвоката. В поисках работы, настоящей жизни он приехал в Нижний в начале 90-х. Крупный, рослый, этакий «шкаф» под два метра, он, как и многие его сверстники, в период расцвета дикого капитализма надеялся занять свое место под солнцем. Крутился как мог, торговал обувью на рынке у станции метро «Заречная» и к концу 1999 году разорился вконец. Да еще пару тысяч долларов остался должен крутым ребятам.

В марте месяце этого года Павлов оказался в отчаянном положении. Уже несколько раз приходил хозяин квартиры и грозился вышвырнуть его вон за неуплату.

И тогда в голову ему приходит гениальный, как ему казалось, план. Весь план его основывался на большом черном пистолете, который хранился у него дома. Оружие было боевым, – переделка из газового пистолета «орел» под стрельбу девятимиллиметровыми патронами ПМ. Как он оказался у Павлова, неизвестно. Не будем же пересказывать его сказку о том, как он однажды вечером нашел пистолет в снегу и прямо на днях собирался отнести в милицию.

Вот с помощью этого пистолета Павлов и собрался заработать быстро и большие деньги. Он вспомнил, что как-то в электричке познакомился с одним мужичком, ювелиром по золоту. Если взять и предложить ему купить золотишка, забить встречу, тот придет с бабками, он наставит на него свой большой пистолет и… будет счастлив. Что делать потом с ограбленным ювелиром Павлов пока не придумал, а если и придумал, то страшную эту мысль гнал от себя. Вдруг обойдется и без стрельбы…

17 марта он встречается с ювелиром Кандамировым и говорит, дескать, знает одного человека, тот хочет быстро сбыть семьсот граммов золота, поскольку ему очень нужны деньги.

Кандамиров мужичок тертый и ввел в сделку еще одного паренька, Смирнова, ранее судимого, который вращался в полукриминальной среде и знал, что почем. И на встречу с Павловым поехали вдвоем. Это обстоятельство и спасло ювелиру жизнь. Встреча с продавцом золота планировалась на квартире у Павлова.

Когда Павлов подъехал к станции метро «Пролетарская» и увидел, что ювелир не один, он резко изменил свой план. Сказал, что сделку придется отложить, поскольку продавец на связь не вышел.

Договорились на следующий раз.

И вот он сидит 23 марта в квартире со своим пистолетом и ждет, когда приедут покупатели. И тут случилось непредвиденное. Вошел хозяин квартиры. Разговор был бурным, но коротким. Хозяин просто выставил вон нерадивого квартиранта.

Время неумолимо близилось к двум. Павлов в раздумье побрел по улице Лескова, затем вышел на улицу Афанасьева. И там случайно увидел укромное место, тупичок среди сараев и гаражей. Выстрелы здесь никто не слышит, а уйти можно будет легко, либо на Южное шоссе, либо на Лескова.

И он спешит на условленное место встречи – к станции метро «Пролетарская».

Готовились к встрече и покупатели. Кандамиров ждал Смирнова у метро. С собой Смирнов прихватил лишь двадцать тысяч рублей – ведь золота они еще и в глаза не видели. Накануне Смирнову позвонил его брат, который был в курсе намечавшейся сделки.

– Давай, подстрахую, – предложил он.

– Да, проблем не должно быть. Павлов свой парень, друг Кандамирова, – отказался от помощи Смирнов.

Пока покупатели ждали Павлова, который опаздывал, они успели договориться с знакомым водителем Кротовым, чтобы тот подвез их к дому Павлова.

– Не нравится мне это, – сказал Смирнов. – Вначале Павлов говорил, что золото он скидывает, теперь, будто золото не его, а одного знакомого… И потом, если ему нужны срочно деньги, то почему он переносит встречи?

Запыхавшийся Павлов прибыл в 14.30. Сказал, все в порядке, встречаться будем в условленном месте – продавец должен туда подъехать.

Погрузились в машину Кротова и выехали. Да, именно в тот самый сарайный тупичок на Афанасьева.

Заехали в гаражи, встали. Мобильник Смирнова запищал. Его брат, словно предчувствуя беду, позвонил:

– Ну, как у тебя дела?

– Нормально. Подъехали, ждем.

Ждал и Павлов, который сидел на заднем сидении с левой стороны. Прошло две минуты, три, четыре. Водитель Кротов в это время рассказывал анекдот.

«А я чего жду?!», – дошло до Павлова. Медленно вытащил из-за пазухи пистолет и, приставив к голове водителя, нажал на курок. Грохот выстрела потряс салон, Кротов дернулся и обмяк. Смерть была мгновенной, ошеломленный Смирнов увидел, как пистолет развернулся на него и Павлов вновь нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Убийца не знал, что от выстрела место крепления ствола пистолета разорвало, ствол перекосился, и только резкие щелчки раздавались, когда он нажимал на курок.

Уже через секунду покупатели очнулись. Из показаний Смирнова: «сидя на своих сиденьях, мы схватились за руки Павлова, стали выкручивать их, чтобы вырвать пистолет. Потом оказались на улице, завязалась борьба, которая продолжалась около 15—20 минут, мы удерживали руками Павлова, который сопротивлялся, пытался вырваться, наносить удары руками. Кандамиров удерживал его за руку, в которой был пистолет, так как Павлов пытался направлять его на нас…».

Они не смогли скрутить убийцу. Лишь отобрали пистолет и встали так втроем, тяжело дыша. И тут Павлов рассмеялся:

– Придурки вы! Ствол в руках держали? Держали! На нем теперь ваши отпечатки пальцев, моих нет, так что вам придется отмазываться от убийства таксиста! Давайте, лучше договоримся! Дайте мне уйти, а потом уже идите в ментовку и давайте любые показания!

– Водилу за что грохнул?

Ответ Павлова потряс своей холодной расчетливой циничностью.

– А если бы я с вас начал, он бы по газам и мог уехать…

Смирнов вызвал по мобильнику своего брата, тот подъехал и помог доставить Павлова в милицию. Убийца крутился до последнего. Поняв, что дело плохо и с тремя он не справится, предлагал им «замочить» любого, на кого они покажут.

Дело к производству принял следователь прокуратуры Автозаводского района Александр Изосимов. Выводы первых экспертиз не утешали. Прозорливый убийца был прав – на пистолете его отпечатков пальцев не нашли, так же не нашли и следов пороховых газов на его одежде и руках. Как обрадовался Павлов, когда был ознакомлен с этими результатами. Грабеж признавал, убийство нет. Однако выручили эксперты из отдела сложных экспертиз при БСМЭ, а также криминалисты из центральной лаборатории при Минюсте России.

Гильза, найденная в салоне машины, находилась в том месте, куда ее отбросило именно при выстреле в голову Кротова с заднего левого сиденья, там, где и находился Павлов.

Владимир Павлов областным судом был приговорен к девятнадцати годам лишения свободы.