Текст книги "Криминальный Нижний. Расследовано прокуратурой Нижегородской области. 1992—2001"

Семейка Адамс

Давнее дело. Омерзительное. Два года висело «глухарем» на следователях приокской прокуратуры. И лишь сейчас стало возможным приоткрыть завесу над тайной смерти супругов Вольновых, трупы которых были найдены в прибрежных водах Оки в июле 1995 года.

Обоим было под шестьдесят, жили в четырехкомнатной квартире в доме по улице Жукова с дочерью Наташей и зятем Сергеем. Пить – пили, но сказать, что были совсем уж опойными – нельзя.

Следствие отработало три версии. Вольновы приторговывали на рынке разным барахлом – может среди тамошних знакомых возник конфликт; вторая – летом им довелось подработать на даче и якобы хозяева так им и не заплатили; ну, и конечно – родственники, соседи по подъезду. Полный ноль. Масса экспертиз, горы протоколов допросов, и безрезультатно. Нет, один результат был. Родня стала писать жалобы на следствие во все инстанции: мол, не хотят преступников ловить, цепляются к детям покойных, которым и так тяжело было в одночасье потерять обоих родителей.

Прошло два года. В судьбе Сергея и Наташи ничего не произошло. По-прежнему жили в той же квартире, воспитывали дочь и ухаживали за 99-летней бабушкой.

Однажды ночью старшего следователя Олега Кучерова, который вел это дело, подняли с постели.

– Явилась Наталья Пухова и, кажется, хочет рассказать кое-что интересное, – сообщили из милиции.

Пришлось срочно выехать на работу. И не зря. Наташа действительно стала говорить и наговорила такого, что в ту ночь были арестованы еще трое человек – ее муж и два его приятеля.

Все два года Наташа прекрасно и во всех подробностях знала, кто, как и когда убил ее папу с мамой. Еще бы не знать, когда она сама присутствовала при убийстве и принимала в нем самое деятельное участие!

Мы еще вернемся к тому, какое обстоятельство вынудило Пухову пойти на явку с повинной. Теперь вернемся в ту кошмарную ночь, которая стала последней для Вольновых-старших. Наталья утверждала, что отца с матерью задушили бельевой веревкой ее муж Сергей с другом Андреевым. Еще один друг, Пьянцов, как и обещал, подъехал к подъезду на автобусе, куда загрузили трупы, завернутые в красный палас, и вывезли к Оке.

Пьянцов признался сразу и во всем – был, видел, помогал. Привлеченный и допрошенный по делу в качестве обвиняемого Сергей Пухов вину свою не признал и от дачи показаний отказался, сославшись на статью 51 Конституции РФ.

«Куй железо, пока горячо», – эту пословицу в прокуратуре любят и умело используют в интересах следствия. Тут же следует очная ставка Пухова с Пьянцевым. Последний повторяет свои показания, Сергей слушает безучастно, так как будто его это не касается. Но на словах Пьянцева «Когда мы на автобусе везли трупы Вольновых у реки Ока, Сергей сказал мне, здесь остановись…» Пухов не выдержал и перебил» Это не я тебе сказал, а Андреев!». Момент истины был настолько очевиден, что один из адвокатов подпрыгнул на месте:

– Что, дурак, прокололся?!

Итак, перед следователем четверо обвиняемых. Теперь важно выяснить степень участия каждого из них в двойном убийстве. Детали преступления, раскрытые в ходе следствия, были не так уж и любопытны в следственном отношении. Зато дали омерзительную картину человеческого разложения.

Прикончить тестя и тещу Сергей Пухов решил еще за несколько месяцев до того, как это произошло. Ну, не нравились они ему. В прописке отказывали, частенько выпивали. Хотелось пожить в четырехкомнатных хоромах одной своей семьей. Поговорил с приятелем Андреевым, пообещал ему приличное вознаграждение. Тот согласился, мол, нет проблем. Посоветовался с женой Наташей, ничего, если я твоих предков на тот свет отправлю? И жена была не против, ей тоже к тому времени мама с папой надоели.

И теплым летним вечерком Пухов и Андреев тормозят на остановке у сельхозинститута в микрорайоне Щербинках пассажирский автобус, за рулем которого их общий друг Пьянов. Мило так пообщались «… в ходе разговора предложили ему вывезти на автобусе трупы тестя и тещи. Также он понял, что Вольновы еще живы, но убить их собираются в этот вечер». Мужская дружба превыше всего, тем более что Пьянов был должен Сергею 250 рублей.

К одиннадцати часам подъехали к дому. Вошли втроем. Наташа была дома, папа с мамой, подвыпив, уже спали. Руками душить тошно, послали Наташу за бельевой веревкой. Та срезала с балкона веревочку и принесла мужу.

Первым разбудили папу. Вывели в зал, налили стакан водки. Когда тот выпил, Пухов и Андреев «…набросили на шею веревку и стали душить, тянув ее в разные стороны. Лицо и пальцы Вольнова посинели, и когда последний упал на пол, не подавая признаков жизни, стали избивать его ногами».

С мамой пришлось повозиться, совсем пьяненькой была. Да еще зятек так распалился, что избил ее до потери сознания. И когда стали приподнимать несчастную, чтобы накинуть веревку, то тело беспомощно валилось на постель. И тут любимая доченька подсуетилась «…после этого (избиения) она по указанию Андреева подняла голову своей матери, а тот набросил на шею Вольновой веревку и при помощи Пухова задушил ее. Та перестала двигаться, и она поняла, что ее мать мертва».

Затем мужчины завернули тела в палас, вынесли из дома, закинули в автобус и поехали к Оке. И по удивительному стечению обстоятельств, ни один из жителей той многоэтажки по улице Жукова не видел этой сцены!

Андреев не получил обещанного вознаграждения, Пьянову простили долг в 250 рублей, а Пуховы стали, как говориться, жить-поживать и добро наживать. Наташа ухаживала за почти столетней бабкой, растила дочь. Мы просто не понимаем, почему и бабушку не отправили в темные окские воды. Может от того, что надеялись на ее быструю естественную кончину?

И все было б хорошо, да водка сгубила. Проболтались супруги Пуховы своим друзьям по пьянке, как они быстро, за пару часов решили свою жилищную проблему. Те принялись шантажировать смертельную парочку и так всерьез, что дело дошло до того, что Пуховы едва не продали квартиру, чтобы отвязаться от вымогателей. Но тут Наталья вскипела, я за эту квартиру папу с мамой порешила, так настрадалась, что фиг вам, а не квартиру! И в горячке бросилась в милицию, чтобы заявить на шантажистов (!?). Так и сказала, мы прибили родителей, а знакомые, прознав об этом, нагло требую с нас денег!

Нет, вы только не подумайте, что Пухова состояла на учете в психдиспансере, только ее муж, да и то с легким диагнозом «бытовое пьянство». А так нормальная, психически вменяемая парочка.

Утвержденное прокурором области обвинительное заключение по этому «семейному» делу ушло в суд. Сергей Пухов изолирован от общества на 14 лет, Андреев на 11, Наталья Пухова и Пьянцов получили по восемь лет. Так что единственно владелицей квартиры осталась столетняя бабка, да и то неизвестно, жива она сейчас или нет.

Трое в желтых масках и белых перчатках

Начиналась эта история с сообщения в Ленинский РУВД о необычайно дерзком разбойном нападении. Трое грабителей в желтых масках и белых перчатках ворвались в двухэтажный щитковый домик по проспекту Ленина, позвонили в квартиру на втором этаже, где муж и жена, люди довольно пожилого возраста мирно играли в карты. Когда женщина им открыла, то они с ходу вогнали ей в живот нож, связали ее мужа и обчистили квартиру.

«Скорая помощь» не успела доставить потерпевшую, Антонину Семеновну Цапину, 1928 года рождения, пенсионерку, в больницу. Умерла по дороге. Дело было уже ночью и старшего следователя Ленинской прокуратуры Александра Бубнова вызвали прямо в морг. Да, ножевое ранение в брюшную полость…

Утром к нему привели единственного свидетеля этого происшествия. Мужа, Цапина Анатолия Ивановича. Его уже допросили оперативники, и Бубнову он повторил только то, что уже сказал ранее.

«20 октября 1998 года вечером я со своей женой находился дома. Смотрели телевизор, сериал «Черная жемчужина», а затем на кухне играли в карты, в подкидного дурака. В 20.45 к нам позвонили, и жена пошла открывать. В это время я ножом намазывал на хлеб масло. Тут услышал, как жена вскрикнула. Вышел в прихожую и увидел там троих мужчин. Жена лежала на полу, один из них закрывал ей рот ладонью. Тогда я пошел на кухню, взял там сапожный нож, и, когда вернулся в прихожую, двое на меня напали, выхватили нож, вывернули руки. Я трижды успел вскрикнуть «Караул!».

После этого мне зажали рот, а руки за спиной завязали веревкой. Надели на голову мою же рубашку, которую связали на шее поясом от халата. Руки развязали и снова завязали, но уже спереди. Все преступники были в желтых масках, только прорези для глаз, и в белых нитяных перчатках.

Они спрашивали, где деньги, стали рыться в вещах, искали около одного часа. Затем спросили, где ключи от входной двери. Нашли их и выбежали, заперев за собой дверь.

Услышав, что парни ушли, я зубами развязал узел на руках и освободился от веревок. Выйдя в прихожую, увидел, что жена лежит на полу, на левом боку у нее кровь. Я подложил на нее телогрейку. Потом жена попросила сводить ее в туалет. После этого я снова положил ее на телогрейку в прихожей.

Затем нашел второй ключ, отпер дверь и пошел вызывать милицию… До приезда врачей жена лежала на полу и ничего не говорила. Только сплюнула изо рта свои зубы в коронках. Было два маленьких зуба. Я отнес их в ванную, положил в пепельницу и подтер пол. После этого стал прибираться в квартире.

Свою жену я не убивал. С моих слов записано верно, замечаний нет. Подпись».

Одно безутешному вдовцу было непонятно. Почему после его показаний, вся городская милиция не бросилась на улицы искать зловещую банду в желтых масках, почему до сих пор не введен план перехвата «Сирена» и автоматчики не оцепили вокзалы и аэропорт?

Эти «бездельники» в синих мундирах даже не тронулись с места! А стали задавать каверзные вопросы:

– Дедуля, а почему они сначала руки тебе завязали сзади, а потом спереди?

– Стали искать деньги. Я потихоньку, потихоньку стал развязывать руки. Увидели, тогда связали руки впереди бельевой веревкой. Чего тут непонятного?

– А скажи, дедушка, как ты развязал узел, если голова твоя была обмотана рубашкой?

– Легко! – твердо обрубил Анатолий Иванович.

Тем временем опрашивали родственников, соседей. Один пацаненок весь тот вечер просидел в подъезде, однако никаких людей, ни в синих, ни в желтых масках не видел. Далее, окна квартиры Цапиных выходят на внутренний двор. Был вечер, окна освещены и какими надо быть отморозками, чтобы залететь в квартиру, где есть люди? Далее, у Цапиных в красной папке в стенке лежали 250 долларов. Не свои, соседи оставили на хранение. И спустя час после налета, Анатолий Иванович приносит и возвращает доллары. Целый час рылись бандиты и ничего не нашли. Что-то уж очень плохо рылись.

Родная сестра покойной рассказала следователю массу любопытных вещей, имеющих прямое отношение к преступлению.

Поженились они в 1951 году. И с первого дня пошли у них ссоры. С маленьким ребенком на руках Антонина бегала по соседям, прячась от мужниного гнева. Он набрасывался на нее с кулаками по малейшему поводу, много раз угрожал зарезать, даже кидался на нее с ножом.

Ножей Антонина страх как боялась. Прятала их, когда муж выпивал. Всю свою жизнь думала, что когда-нибудь он ее зарежет. А когда сестра спрашивала, что ж ты не разводишься с ним, она отвечала – если даже я перееду, он все равно найдет меня и зарежет. А потом как-то печально добавляла – видно, судьба у меня такая!

Странное дело – сам Цапин никогда не сидел, никого не грабил, но за нож хватался как последний урка. Конфликтный, мстительный, он своими выходками держал в страхе всю родню. Ни один праздник не обходился без скандала и драк.

Лет пять назад повздорил с сыном. Была драка, Анатолий Иванович схватил нож и бросился на него. Вызвали милицию, их растащили, слава Богу, обошлось без увечий и ран. Но Антонине Семеновне досталось больше всех. Он всю ночь простоял над ней с ножом, измывался за то, что будто бы это она вызвала милиционеров.

Однажды несчастная женщина не выдержала, и когда в очередной раз муж поднес лезвие к ее лицу, с треском разорвала одежду на груди и крикнула ему:

– Режь, гад!

Он опешил, повертел в задумчивости ножом и сказал:

– Ты у меня так просто не умрешь!

Дело дошло до того, что даже внучок рассказал на следствии, как дедушка пугал его ножом!

Хороший дедушка. Умненький! Сколько раз рассказывал о бандитах в желтых масках и ни разу не сбился! И плевать ему было на противоречия в своих показаниях.

– В желтых масках?

– Да.

– В белых перчатках?

– Да.

– Ты ее в туалет сводил, а потом зачем опять на пол в прихожую положил? Ей что, на телогрейке приятно было лежать?

– Да, приятно…

Как он являлся на допросы (был под подпиской о невыезде): еле доковыляет до кабинета, отдувается, откашливается, отсмаркивается, кажется, вот-вот и упадет без сил. Артист! Оперативник поведет его вниз, так дедок так прытко по лестнице бежит, что молодой за ним не угонится.

Умер дедушка. Во время следствия. Ненадолго пережил свою несчастную жертву. Нашли его мертвым в собственной ванной на полу. Видимо, от сердечного приступа. Точную причину смерти врачи установить не смогли, слишком долго труп пролежал, пока его не обнаружили.

А тех троих в белых перчатках и желтых масках уже никогда не найдут. Рожденные живым воображением Цапина, они и умерли вместе с ним.

Оборотни

17 июня 1997 года в кабинет начальника криминальной милиции Советского РУВД вошел старший оперуполномоченный ОНОН (отдела по незаконному обороту наркотиков) майор милиции Никишев.

– Есть информация, что в районе площади Сенной назначена встреча наркоманов. Там будут ребята, которых мы так долго разыскиваем. Мне нужно подкрепление.

Начальник СКМ тут же связался с дежурной частью – время было около одиннадцати утра – и Никишеву была выделена группа немедленного реагирования: трое сержантов в бронежилетах, на вооружении автомат и пистолеты ПМ.

– Будьте все время на связи, – предупредили Никишева. – Экипаж может потребоваться в любую минуту, да и чтобы мы не беспокоились.

Милицейский «уаз» с четырьмя вооруженными милиционерами отбыл в 11.15.

В 14.15 связь с машиной была потеряна.

Старший следователь городской прокуратуры Сергей Минигулов положил передо мной пухлую стопку листов обвинительного заключения.

– Дальше произошло вот что. Когда выехали на боевое задание, Никишев проинструктировал экипаж. Сказал, что совместно с сотрудниками Волго-Вятского РУБОПа готовится задержание крупных сбытчиков наркоты. Операция сверхсекретна, вам нужно делать только то, что прикажут. Когда рубоповец передаст коробку с товаром, вы на машине вылетаете, отрезаете преступникам путь к отступлению и кладете всех на землю.

Городская прокуратура потом в точности установит то, что затем произошло в ясный полдень 17 июня 1997 года.

Вскоре к «уазу» присоединилась рубоповская «восьмерка», в которой находилось трое в штатском. В таком составе прибыли на территорию базы «Трансэкспедитор» на Московском шоссе.

В 13.00 туда же въехала «ауди» наркодельцов. В салоне двое. К ним подошли рубоповцы, поговорили. Затем один из них не спеша вынес из восьмерки картонную коробку и передал ее парням из «ауди». А дальше начался крутой полицейский боевик. Из-за стоявших на стоянке авторефрижераторов вылетел милицейский «уаз» и резко притормозил возле «ауди». Бравые сержанты выпрыгнули из машины. Крики «Стоять! Руки!», милицейские стволы уперлись задержанным в затылок, защелкнулись наручники на запястьях задержанных.

Группа немедленного реагирования со своей частью задания справилась блестяще. Дальше в дело вступили оперативники. И само дело приняло совершенно неожиданный оборот. Никишев командует водителю, чтобы тот отвез их в лесополосу в двух километров от автобазы, в безлюдное место.

Задержанные, Точилин и Умаров, оказались настолько ошеломлены, что долго не могли понять, в чем дело. В наручниках, головы пригнуты к коленям, в бок упирается ствол пистолета… Кошмар какой-то!

Вообще они приехали на встречу со своим знакомым, чтобы заключить обычную коммерческую сделку. Тот обещал им продукты питания по низкой цене. Точилин прихватил 4 тысячи долларов, которые он собирал на покупку автомашины, Умаров привез 22 тысячи рублей, которые у него остались от продажи машины. Хотели вложить деньги в дело, а тут: «Руки в гору, где наркота!?».

Когда машины заехали в укромное место, ничего не подозревающим сержантам приказали отойти в сторону. Никишев, и его приятель Игнатьев, бывший опер, со знанием дела принялись «колоть» задержанных. По всему видно, что приемчики были у них наработаны. В руку Умарова вложили пистолет.

– Теперь ты понял, что влип. На стволе твои отпечатки, да ты в тюрьме сгниешь!

Этого спецам показалось мало. Задержанным сунули под нос белый лист бумаги с рассыпанным порошком.

– Наркоту храним? Теперь ребята вы влипли серьезно!

Задержанные стали кричать: «Отвезите в отдел милиции, там разберетесь».

В ответ им рассмеялись:

– Там у нас вы вообще здоровья лишитесь, и тачку вашу угробим.

Опера не только давили на психику. Лупили кулаками по головам, по спине. Кто-то ловко выхватил из заднего кармана Умарова доллары, затем Точилин признался, что у него в машине 22 тысячи рублей. «Опера» забрали и эти деньги. Больше денег у задержанных не было.

– Повезло вам ребята, живите, – сказали подобревшие оперативники. – Сейчас снимем наручники, вы тихо посидите в своей тачке. Кто поднимет голову, пришьем сразу.

Посадили обобранных как липку коммерсантов в их машину, открутили золотники на колесах, сели в милицейский «уаз» и отбыли. Все-таки один из задержанных, несмотря на запрет, поднял голову и запомнил регистрационный номер машины. До них уже дошло, что их просто-напросто ограбили!

Да, не было никаких рубоповцев, как не было никакой секретной операции. Настоящая милицейская операция была позже, когда на стол начальнику УБОПа полковнику Макарову легли два заявления от потерпевших. Настоящими рубоповцами был взят Никишев, затем Игнатьев, позже задержали остальных налетчиков.

А люди-то все достойные. Игнатьев за несколько месяцев до совершения преступления уволился из органов, где неплохо себя зарекомендовал. Никишев закончил высшее военно-инженерное училище, за время прохождения службы в правоохранительных органах зарекомендовал себя только с положительной стороны. О доблестных сержантах и говорить не будем. Их круто подставил старший офицер. Лишь когда началось следствие, ребята узнали, что, сами того не подозревая, участвовали в вооруженном налете! А наверное, уже дырки в пиджаках для орденов крутили…

Вечером того же дня налетчики встретились на Гребном канале и честно поделили деньги. Никишеву досталось пять тысяч рублей. Когда он вернулся в управление, то объяснил начальству, что от Сенной они гнались за жуликами до Мещерского озера, потом машина сломалась. Выкрутился, а ребятам из группы поставил бутылку коньяку. Мол, за хорошо проделанную работу.

Майор как раз торопился в отпуск, и лишние деньги ему не помешали. Правда, отпуск у него теперь продлится девять лет! Разумеется, без сохранения заработной платы.

По девять лет получили и другие участники разбоя.

Классический метод

Странное заявление поступило поздней осенью 1999 года от учащейся 11 класса Ольги Ковалевой. Она утверждала, что была изнасилована двумя неизвестными в неизвестной квартире. Сам факт изнасилования не помнит совершенно. Как попала в ту квартиру тоже не помнит.

Таких заявителей в правоохранительных органах боятся как огня. На любой стадии расследования, даже в зале суда потерпевшая может отказаться от своих показаний, и уголовное дело, на которое тратиться несколько месяцев напряженного труда и десятки сложнейших дорогостоящих экспертиз, просто развалится как карточный домик.

Однако закон есть закон, и следователь прокуратуры принимается за дело. Первое: установить личность потерпевшей. Кто она такая? То ли шестнадцатилетняя шлюха, которую вывезли на «субботник», попользовались, не заплатив, выбросили по дороге из машины, и теперь она пытается использовать прокуратуру как «крышу» для «наезда» на обидчиков; либо ребенок, который сам того не подозревая, по детской наивности попал в руки негодяев; или может сама спровоцировала своего паренька и теперь пытается как-то оправдаться перед родителями… Вариантов здесь множество.

Итак, следствием было установлено, что в тот ноябрьский слякотный день Оля поехала на подготовительные курсы. По дороге встретила одноклассницу Вику. Подружка была не в пример Оле разбитная, что такое девственность, уже забыла и вообще не понимала, зачем ехать куда-то учиться, когда можно спокойно посидеть в кафе за бутылочкой пива. Уговорила Олю.

В баре на пересечении улиц Дьяконова и Бусыгина девочки сели за столик и взяли себе пивка, по бутылочке «Балтики №9». Тот, кому доводилось пробовать это пиво, знают, что на пиво оно мало похоже, и по силе воздействия его бутылка равна хорошему стакану водки.

Выпили, хорошо стало. Слишком хорошо. Девчонки явно переоценили свои силы. Как потом было установлено, одна из них страдала нервным расстройством, вторая, наша отличница, и вовсе болела – сахарным диабетом, постоянно подкалывалась инсулином.

Как говорят, «спьянились» быстро. А рядом примостилась компашка из двух парней с девушкой. Парни были солидные, лет по двадцать пять, оба работали на автозаводе, женаты, они довольно четко себе представляли, чего хотят. У одного из них была свободная квартира. Родственнику он делал ремонт, и ключи от нее в данный момент находились у него в кармане.

Пригласили к себе за столик «веселых» девчонок, налили им дешевого винца… а дальше, все как обычно.

На допросе официантка этого заведения показала, что была такая компания. Двух девушек она запомнила хорошо, поскольку им стало так плохо от выпитого, что одна из них едва на пол не свалилась, села на корточки, пока какой-то парень не поднял ее и не выволок на улицу.

На пустующую квартиру приехали вчетвером, втащили по подъездной лестнице легкую добычу и… Дальше начинаются расхождения. Вика рассказала, что сидела на кухне и курила, знать ничего не знает и претензий никаких не имеет. Олю, мол, занесли в комнату, положили на ковер, поскольку там никакой мебели не было, и, вроде бы как ребята по очереди заходили туда.

Затем парни вывели девчонок из дома и отпустили на все четыре стороны. Оля очнулась лишь в подъезде своего знакомого мальчика – это в десяти минутах ходьбы от того дома, где ее изнасиловали. Мокрая. Перед тем как отпустить, парни вымыли ее под душем.

Судмедэкспертиза подтвердила наличие разрыва девственной плевны. На этом все.

Семья у потерпевшей порядочная, и дед, и отец Оли люди заслуженные, уважаемые в городе. Ни о каком прощении, откупе насильников не могло быть и речи. Папа вел себя корректно, ни на следователей, ни на «оперов» не давил, просто предупредил: не докажите вину негодяев, я обоих расстреляю из своего табельного оружия.

Тяжесть установления состава преступления легла на плечи городской прокуратуры.

Обвиняемые, естественно, от всего отказывались. Вывели девок из дома, поймали тачку, заплатили водителю, а что он потом вытворял с несовершеннолетней, и кто, что с кем вытворял, они не знают, и не могут знать.

Однако на белье потерпевшей была обнаружена сперма, совпадающая по группе со спермой одного из обвиняемых. Точную принадлежность могла дать лишь генетическая экспертиза. Ее стоимость 15 000 рублей. На все экспертизы в год областная прокуратура получает лишь 20 000 рублей. Спонсоров найти не удалось.

Прокурор города Владимир Шевелев на совещании поставил вопрос ребром – что было бы, если бы геномную экспертизу еще не изобрели, отпустили бы насильника? Так что давайте доказывайте, если была вина, классическим методом.

Предупредим, что к тому времени остался лишь один подозреваемый и одна потерпевшая. У второй пары, видимо, все сложилось удачно, или они действительно сидели на кухне и курили.

Нет тайного, которое бы не стало явным. Бесспорно доказывать нужно было пять пунктов. Действительно ли потерпевшая находилась в бессознательном состоянии? Кто точно находился в квартире в то время? Могли ли в те десять минут, которые Оля добиралась до дома знакомого, ее изнасиловать? Был ли в квартире половой акт? И была ли потерпевшая девственницей?

Главные специалисты города по неврозам, отравлениям, сахарному диабету вынесли заключение, что действительно при малой алкогольной интоксикации потерпевшая могла впасть в бессознательное состояние.

Осмотрели в ультрафиолете шубу потерпевшей – на ней обнаружили капли ее крови – насиловали в одежде. При следственном эксперименте выяснили, что пешком от квартиры насильника до подъезда Олиного знакомого десять минут ходу, машина бы довезла ее быстрее, если, конечно, была машина.

Сам факт нахождения в квартире с несовершеннолетними насильник не отрицал.

Вот с таким набором доказательств началось судебное слушание. Обвинение было настолько убедительным, что на первом же заседании обвиняемого взяли под стражу в зале суда – до этого он находился под подпиской о невыезде. Суд у нас побогаче, и судья назначает ту самую генетическую экспертизу, которая дает точный ответ.

Результатов экспертизы ждали с нетерпением обе стороны – и обвиняемый, и сотрудники городской прокуратуры. И в мае этого года из Москвы приходит положительное заключение – все-таки «наследил» обвиняемый. 30 июля Автозаводским районным народным судом насильник был приговорен к семи годам лишения свободы.