Текст книги "Живущие в нас (сборник)"

Он не позволял себе брать из дома всякие бутерброды, как делали остальные сотрудники – ему почему-то казалось, что, если директор питается бутербродами, стыдливо закрываясь в кабинете, это говорит о полном упадке фирмы, поэтому он всегда ходил обедать в кафе, расположенное на другой стороне улицы. Это выглядело совсем по западному и, кстати, оказалось гораздо дешевле, чем он предполагал изначально. Его уже знали все официантки и всегда накрывали его любимый столик у окна, выходившего на улицу – он любил с некоторым пренебрежением взирать на людей жующих на ходу гамбургеры, понимая, что они не могут позволить себе ежедневно обедать в этом уютном полутемном зале.

– Вы на обед? – Лена уже стояла с чайником посреди комнаты, когда Костя показался из кабинета.

– Да, пора.

– А мы, вот, чайку. Не хотите?

– Кесарю кесарево, – Костя развел руками и пошел дальше, но игривый Ленин голос продолжал звенеть в ушах. Он подумал, каким бы ветреным и беспутным не являлось это существо, с ней гораздо веселее и приятнее, чем дома. По всем параметрам, включая внешность, ей, конечно, далеко до Машки, но как обрыдли разговоры про краски и обои, текущий кран и, вообще, вся рутинная бытовуха!.. Он представил конец рабочего дня, когда, по сложившемуся ритуалу, сначала в кабинет заглянет «бабуля», чтоб попрощаться; потом войдет Юля, строгая и напряженная – потупив глаза, она спросит, можно ли ей идти домой. Он, конечно, великодушно разрешит и добавит при этом, будто невзначай: – А Лена пусть останется. Нам еще надо поработать. (На кого была рассчитана эта глупая конспирация, неизвестно, ведь все давно обо всем знали – зато так получалось гораздо интереснее).

Костя вошел в кафе и направился к своему столику. Меню ему уже давно не приносили, потому что он знал его наизусть, и поравнявшись с официанткой, небрежно бросил:

– Как обычно. Если, конечно, у вас ничего не изменилось.

– У нас меняется только вечером, а днем все по стандарту, – девушка улыбнулась.

– Зайдем как-нибудь и вечером.

– Приходите. У нас хорошо. Живая музыка с девяти.

– Ладно, – Костя подумал, что надо будет в следующий раз (не сегодня, конечно) зайти сюда с Леной, а то «вечерние отчеты» тоже начали терять свою остроту и привлекательность.

…В конце концов, устрою девочке праздник и посмотрю, как она будет вести себя дальше, – усевшись за столик, Костя по привычке повернулся к окну, – конечно, не Монмартр, но все равно приятно ощущать себя благополучным буржуа, не обеспокоенным завтрашним днем, имеющим небольшую, но собственную фирму, верную жену и молодую любовницу…

Ел он медленно, словно любуясь собой, и допив последний глоток кофе, очень пожалел, что обед уже закончился – возвращаться в офис не хотелось, тем более, надо было еще спуститься в подвал, чтоб обсудить с технологами новые заявки. …Блин, сможем ли мы, вообще, изготовить клише с этим долбанным пингвином, жрущим эскимо?.. Да и пленка, наверное, заканчивается… Технари разве сами напомнят о себе? Шлепают, да шлепают, пока что-нибудь не кончится…

* * *

– Маш, закрывай на обед. Я кофе ставлю, – Таня поднялась из-за кассы.

– За булочками сходить?

– Ну, естественно.

Распределение обязанностей произошло между ними уже давно – с того самого момента, когда Таня впервые заварила свой фирменный кофе. За него Маше совершенно не трудно было дойти до угла, где стоял ларек с ароматной сдобой. Непонятно, кому пришло в голову, поставить его в этом захолустье, но девушек это вполне устраивало.

Когда Маша вернулась, Таня, еще колдовавшая над чашками, подняла голову и сказала, будто мимоходом:

– Я все придумала.

– Что придумала? – не поняла Маша.

– Что-что… как решить твои проблемы. Надо тебе тоже найти мужика!

– Зачем?

– Как зачем? Чтоб ты перестала обращать внимание на то, что твой Костик сказал, как посмотрел на тебя… или не посмотрел. Пока он, один-единственный, мельтешит перед глазами, ты и ждешь от него чего-то – тебе больше ждать неоткуда. У нас с Сашкой тоже так было, а как завела любовника, мигом перестала на все реагировать. Знаешь, как классно! Сразу все по барабану…

– А закончилось тем, что вы разбежались, – Маша протянула напарнице воздушную, еще теплую булку, и придвинула к себе чашку, – я так не хочу. Я не хочу с ним разводиться. Я хочу, чтоб он любил меня, как раньше.

– Ну, Машка, – Таня сделала маленький глоток, – а, может, ты его любишь, потому что других не видела? Знаешь, сколько их, классных, без толку пропадает?

Маша молчала, наслаждаясь напитком, и думала, что «мужик», скорее всего, не поможет, даже «классный». Если б все было так просто! А то выход из аналогичных ситуаций ищет, наверное, половина семей, но никто не смог придумать ничего, кроме развода – только это ж не решение вопроса.

– Нет, мужик тебе нужен, – настойчиво повторила Таня.

– Да не хочу я мужика! Я и представить-то не могу, как лягу с ним в постель!

– Без мужика не обойтись, – Таня, будто разговаривала сама с собой, не слыша никаких возражений, – Машка!.. – ее лицо озарилось улыбкой, – я даже знаю, кто тебе нужен! Мы такое организуем!.. Все будет суперкласс!

Маша безнадежно вздохнула. Спорить было бесполезно, и она решила, что от знакомства с таинственным «мужиком» ей не отвертеться. Но не приведет же Танька какого-нибудь маньяка-насильника? Конечно, нет. А, значит, ему можно будет просто объяснить ситуацию, и то, что рассчитывать ему, в принципе, не на что. Ну, придется извиниться, конечно; может, даже посидеть с ним где-нибудь…

* * *

Домой Костя попал в девять, когда рабочий день давно закончился – из-за жалюзи в кабинете он даже не заметил, как стемнело, да и Ленка увлекла его своим азартом, возвращая ощущение бесшабашной молодости. С ней он снова чувствовал себя студентом, как когда-то запирающимся с однокурсницей в темной аудитории. Славное было время – вся жизнь еще впереди, а то сейчас…

Костя открыл дверь и почувствовал запах котлет. С каким бы удовольствием он променял их на паршивую банку консервов в общаге, куда можно являться в любое время дня и ночи; не переобуваясь и не боясь при этом, принести песок в квартиру…

– Добрый вечер, – Маша вышла из кухни, – что ж ты не позвонил, что задержишься? Я с ужином спешила, а тебя все нет.

На какое-то мгновение Косте сделалось стыдно, но что он мог ответить? Что она ему надоела, и не ее собачье дело, где он проводит время? Нет, так он тоже не хотел, потому что жена у него может быть только эта, и никакая другая.

– Замотался совсем, – он вздохнул, – в подвале с технарями торчал – новые заказы обсуждали, а окон там нет, сама знаешь.

– Откуда ж я знаю? Я у тебя на работе не была ни разу.

– Ну, сама посуди, какие в подвале окна? – а сам подумал: …И хорошо, что не была! Неизвестно, какой фортель Ленка б могла выкинуть в ее присутствии; и еще эта пришибленная Юля начнет каяться – от нее тоже всего ожидать можно…

– Садись, я уже кладу, – Маша вернулась на кухню, пока Костя переодевался и мыл руки.

– А ты? – спросил он, видя на столе всего одну тарелку.

– Я уже. Я ж не знала, когда ты появишься.

…Машка, чудо ты мое, – подумал Костя растроганно, – и где еще я найду такую жену? Другая б давно начала бить посуду и орать дурным голосом… Маша же продолжала лишь смотреть так печально, что Костя не донес кусок до рта.

– Что с тобой? – спросил он тревожно.

– Ничего.

– Но я же вижу, что ты какая-то не такая.

– Честное слово, ничего. Ты ешь.

Костя вздохнул. В конце концов, если она не хотела делиться своими проблемами, то ему же проще – главное, она дома; все приготовлено и постирано. …Небось, просто устала… Он стал жевать, стараясь не встречаться с женой взглядом.

После ужина они молча прошли в комнату и включили телевизор. Оказалось, что начинавшийся фильм они давно смотрели на кассете, и, тем не менее, уселись каждый в свое кресло, тупо вперившись в экран. Тишина нарушалась лишь стрельбой и воем полицейских сирен. …Ну, что ж я буду ей рассказывать, как полдня писал письмо по браку, а после работы трахался со своим менеджером?.. Костины мысли вновь вернулись к Лене. …А чем бы мы занимались, окажись она на месте Машки?.. Наверное, ее бы угнетало молчание – она б щебетала, пересказывая свои глупые мыслишки, и это раздражало б еще больше… Нет, все стоит на своих местах – делу время, а потехе час…

– Мне завтра вставать рано, – сказала Маша, – Илья просил принять товар так, чтоб не закрывать магазин.

– Это правильно, – Костя равнодушно кивнул.

– Давай спать, а то мне в шесть уже из дома надо выйти.

– Давай, – Костя поднялся и первым направился в душ.

Маша еще стирала косметику за кухонным столом, когда он залез под одеяло; повернувшись на бок, закрыл глаза и на сером размытом фоне возникла весело торчавшая Ленкина грудь с розовыми сосками. Видение хоть и не привносило ничего необычного, но мешало спать, поэтому он чувствовал, как Маша устраивается рядом, касаясь его мягкой тканью ночной сорочки. В последнее время она почему-то спала, исключительно, в ней, и Костя уже отвык чувствовать ее живое тело. Хотя это его не очень-то и волновало.

– Спокойной ночи, – прошептала Маша.

Костя не ответил, сделав вид, что спит.

* * *

Было еще темно, когда прозвенел будильник. Сквозь сон Костя чувствовал, как Маша вылезла из постели. Зажурчала вода; на кухне звякнула чашка. Он натянул одеяло на голову, чтоб не слышать всего этого, и проснулся ровно в восемь.

Наступившее утро ничем не отличалось от предыдущего, если не считать того, что завтрак, ждавший на столе, состоял не из горячих сосисок, а из сухих бутербродов. Впрочем, Косте было безразлично – главное, чтоб на тарелке находилась еда, которую можно быстро проглотить, крикнуть из двери «пока» (сегодня и кричать-то было некому) и исчезнуть до вечера.

…Сегодня не буду трахать Ленку, – подумал он, уже выйдя на улицу, – сегодня мы пойдем в кафе слушать «живую» музыку. Надо только решить вопрос с машиной, а то, сидеть и не выпивать, как-то не в кайф. Хотя можно бросить ее на стоянке возле офиса – заодно и для Машки нормальная отмастка – машина не завелась. Типа, провозился, а потом плюнул и поехал на маршрутке… Да, классно будет!..

Оттого, что все складывалось так удачно, настроение сразу поднялось, и на этом мажорном настрое Костя успел с утра отработать с производственниками программу следующей недели, конфиденциально пообщаться с «бабулей» на предмет последних изменений в налоговом кодексе, похвалить Юлю и даже погладить ее по голове (при этом девушка напряглась, словно Костя уже расстегивал ей платье). Потом он вызвал в кабинет Лену; не дав сказать ни слова, поцеловал взасос, сжимая рукой грудь, и после этого, как вчера, шлепком выпроводил из кабинета.

– Если будешь постоянно лупить меня, то стану носить бабские рейтузы, и любуйся на них, – заметила она, – небось, жену свою не бьешь по заднице.

– А ее не за что. Она у меня ангел, – Костя весело подмигнул, – она не занимается любовью со своим шефом.

– Все мы ангелы до поры, до времени. Ты еще не понял этого в свои тридцать лет? Будто я сама на тебя запрыгнула, – Лена обиженно дернула плечиком и вышла.

Косте стало смешно. Он попытался представить голую Машку с раздвинутыми ногами на офисном диванчике, а рядом Илью – огромного, толстого хозяина магазина. …Нет, такое могло прийти только в Ленкину дурную головку, и за это ее стоит наказать… – он задумался, – может, не вести ее в кафе, а пусть все будет, как всегда, только в какой-нибудь новой позе?.. А в какой мы еще не пробовали?.. Вопрос требовал размышлений, но за дверью звякнули чашки, и взглянув на часы, Костя с удивлением обнаружил, что наступило время обеда. …Как быстро сегодня проходит день!.. Он открыл дверь, когда Юля разговаривала по телефону.

– Да, здесь… уже идет на обед… хорошо, перезвоните…

– Меня что ли? – спросил Костя.

– Вас. Сначала хотели поговорить, но передумали. Сказали, что позвонят после обеда.

– Голос мужской или женский?

– Я не поняла. Какой-то механический, вроде, как робот… – она смело подняла на Костю взгляд – наверное, впервые с того злосчастного Нового года; взгляд, в котором не чувствовалось, ни робости, ни покорности. Это было так неожиданно, что Костя не нашелся, как среагировать.

– Пусть звонят после двух, – он махнул рукой, а уже спустившись вниз и вдохнув теплый пряный воздух, подумал: …Наконец-то, дурочка, поняла, что жизнь не заканчивается из-за такой ерунды. Глядишь, через недельку и заулыбается…

Костя уселся за свой любимый столик и как всегда в ожидании официантки с подносом, повернулся к окну, подперев рукой подбородок. Прямо перед ним, въехав на тротуар, стоял роскошный темно-зеленый «Ягуар», блестя хромированной отделкой, и люди, обходя его, вынуждены были жаться к стене дома. …Козел, места ему мало… нацарапать бы на нем какое-нибудь матерное слово… Тем не менее, он невольно залюбовался машиной, излучавшей холодную завораживающую мощь.

Водитель отсутствовал, зато на переднем сиденье полулежала девушка, склонив на бок голову. Лишь долю секунды Костин мозг, словно компьютер, вычислял, что же его так привлекло в этой неподвижной фигуре, и вдруг все как-то удивительно сложилось в знакомый портрет – цвет волос, чуть вздернутый носик, серый костюм… Костя даже привстал от удивления. Сходство казалось настолько поразительным, что он, уронив вазочку с искусственными цветами, вылетел из кафе, едва не сбив официантку, но неизвестно откуда появившийся водитель уже открывал дверцу «Ягуара».

Расталкивая прохожих, Костя кинулся вперед и успел увидеть сережку в ухе девушки – таких сережек не могло быть больше ни у кого!.. Их делали специально к их с Машей свадьбе по его собственному эскизу.

«Ягуар» соскочил с тротуара и мгновенно ушел в левый ряд. Костя бессильно смотрел вслед, пока блестящая перламутром крыша не скрылась из виду. …Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Это же Машка!!.. Он растерянно огляделся, словно неожиданно попал в чужой незнакомый мир – увидел спешащих и толкающих его людей, удивленно застывшую официантку… А в это время какой-то урод, которого он даже толком не успел разглядеть, увозил его жену в неизвестном направлении!

Костя бросился к стоянке, но услышал голос:

– Молодой человек, вы за вазочку платить будете?

Остановился, не глядя сунул официантке деньги.

– Я сейчас сдачу принесу.

– Какая, на фиг, сдача?!.. – лавируя в потоке машин, он перебежал на другую сторону, на ходу доставая ключи; плюхнулся на сиденье «Опеля». …И что дальше?.. Где и как я могу перехватить их?.. А вдруг ее похитили?!.. Опоили чем-нибудь и похитили – не зря же она лежала без движения и такая бледная. Блин, теперь начнут требовать выкуп… Ладно, выкуп – как она могла, вообще, оказаться в этой роскошной «тачке», если должна быть в магазине?!.. Конечно, вот там-то, все и разрешится… Он резко вырулил со стоянки.

Расстояние до Машиного магазина казалось совсем небольшим, но два светофора отнимали кучу драгоценного времени. Костя нервно посмотрел на часы. Прошло целых пятнадцать минут, как стартовал похититель – на своем «Ягуаре» за это время он вполне мог оказаться даже за городом, а там… Картинка, изображавшая голую Машку с раздвинутыми ногами уже не показалась ему такой уж смешной.

Костя бросил машину у самых дверей под знаком «Стоянка запрещена» и вбежал в торговый зал. Машина напарница, которую Костя знал в лицо по фирменным «застольным» фотографиям, наводила кофе в двух чашках.

– У нас перерыв, разве вы не видите? – спросила она, не отрываясь от своего занятия.

– Где… – Костя с трудом перевел дыхание, – моя жена?..

– А кто ваша жена? – Таня подняла удивленный взгляд.

– Маша! Которая, вот тут работает! – он постучал пальцем по прилавку, – где она?!

– Извините, – Таня смотрела на него широко раскрытыми глазами, – вы, вообще, нормальный? У нас перерыв. Она пошла за булочками.

– Какие, на хрен, булочки?! Она сейчас несется в зеленом «Ягуаре» неизвестно куда, черт знает с кем!!

– Да? Вы так думаете?.. Это очень похоже на паранойю, – произнесла она назидательно, – а, вообще-то, зеленый «Ягуар» – это круто… Я б тоже покаталась, – она вышла из-за прилавка и подошла к окну, – вон, она идет, смотрите. Между прочим, пешком – без всякого «Ягуара», – глаза ее весело прищурились.

Костя мгновенно очутился у окна и остолбенел – через дорогу, не спеша двигалась его жена в сером костюме – том самом, который он видел на девушке в «Ягуаре». Маша улыбалась каким-то своим мыслям, покачивая прозрачным пакетом с булочками.

– Ну, что? Убедились? – Таня ехидно засмеялась, и вдруг задумчиво добавила, – а, вообще-то, я б хотела, чтоб меня также ревновали. Это ж любовь, да?.. А она, дурочка, жалуется, то вы стали к ней прохладнее относиться…

Костя перевел на нее непонимающий взгляд – кто кому жалуется?.. Причем тут «любовь», если он сам видел, как тот мужик увозил ее неизвестно куда?.. Ее же надо спасать!..

– А, вот, и я! – Маша распахнула дверь, – наш кофе готов?.. – увидев Костю, она растерянно замерла; лицо ее побледнело, став таким, как только что в машине, и даже слегка вытянулось, – ты?.. Что-то случилось?..

Но Костя только судорожно сглотнул слюну.

– Да говори же! – Машины руки с пакетом бессильно опустились, – что случилось?!

Костя почувствовал себя идиотом. Он вглядывался в знакомые черты, и чем дольше смотрел, тем отчетливее понимал, что в машине сидела тоже она – та же помада (дома он не мог видеть, в какой цвет она красила губы, потому что встал позже); тот же непослушный локон возле уха (иногда она собирала волосы в хвост, но не сейчас)…

– Где твои серьги? – вспомнил он, – те, свадебные!

– Дома. Ты ж знаешь, я не одеваю их на работу. Да что случилось-то? Нас ограбили?

– Нас не ограбили! Но я сейчас же поеду и проверю!

– Поезжай, – Маша удивленно пожала плечами, – только объясни – а где они должны быть?

– Не знаю! В ушах!

– Логично, – придя в себя, Маша протянула напарнице пакет, – на, Тань, пока теплые.

Костя грубо схватил ее за руку и развернул к себе лицом.

– Скажи, честно! Час назад ты сидела в зеленом «Ягуаре»?

Машин рот приоткрылся и закрылся снова; на ее лице возникло такое искреннее удивление, что Костя сам засомневался – не пригрезилось ли ему это.

– Ты совсем?.. – Маша покрутила пальцем у виска, – откуда у меня знакомые с «Ягуарами»?

– Знакомых всегда можно найти, – прошипел Костя, – с твоими-то данными…

– Хватит делать из меня проститутку! – Маша даже повысила голос, чего не делала почти никогда, – Танька, конечно, знает, что я не такая, но все равно, это низко!..

– Костя, идите, пожалуйста, сюда, – Таня достала из-под прилавка стопку бумаг, – вы же знаете подпись вашей жены? Вот, она выписывала накладную. Видите сумму? А, вот, чек. Сумма та же. Здесь пробито время. Двенадцать часов сорок восемь минут. Вы думаете, это я специально для вас чеки била? А потом буду свои деньги в кассу вкладывать, да?

Костя смотрел на лежавшие перед ним бумажки, пытаясь собрать воедино полученную информацию, но фрагменты не стыковались. Тем не менее, в машине сидела, именно, Машка! Причем, это не было похищением, иначе она б сама все ему рассказала, да еще настояла на заявлении в милицию – она находилась там добровольно, и глаза прикрыла отдыхая… после чего? Тут и дураку понятно, после чего!..

– Костя, может, выпьете с нами кофе? – преложила Таня примирительно, – а то у нас скоро перерыв заканчивается.

– Нет, спасибо, – он с ненавистью взглянул на жену. Никогда он не думал, что она станет изменять ему, да еще сделает это так ловко, что и подкопаться не к чему.

– Мне тоже надо на работу, – он направился к двери, но на пороге обернулся, чтоб убедиться, что Маша, как ведьма, тут же не выпорхнет в открытую форточку. Нет, она сидела на своем месте, откусывая булку, и слушала, как Таня что-то шепчет ей на ухо, взглядом показывая в его сторону.

Костя вышел, хлопнув дверью. На работу он не спешил – там не могло произойти ничего серьезнее того, что творилось с ним сейчас.

В очередной раз сопоставляя факты, умом он понимал, что Маша не могла находиться в машине; к тому же, он достаточно хорошо знал артистические таланты жены – так безукоризненно сыграть роль оскорбленной невинности, ей было явно не под силу. Она никогда не умела, ни лгать, ни скрывать своих эмоций. Но, с другой стороны, нельзя так правдоподобно загримировать человека, если ты не профессионал, которых в городе, раз-два, и обчелся. Да, и зачем?.. …А, может, это машина—призрак, возникшая из какого-нибудь четвертого измерения?.. Ведь сейчас даже официальная наука согласилась с существованием инопланетян, потусторонних сил и прочей ересью. Значит, за всем этим, действительно, что-то кроется. Ясно, что от Машки я не добьюсь ничего, не отыскав новых улик – может, она, и правда, ничего не помнит. А улики?.. Только серьги! Все-таки их не должно быть дома! Конечно, этот сутенер на «Ягуаре» домчал ее до работы быстрее, чем я притащился на своей колымаге – тут все продумано. И вот она, паинька-недотрога, со своими булочками топает из ларька… шлюха чертова… Но завести домой сережки ты не могла успеть. Это ты брякнула не подумавши… Она же всегда боялась ходить одна с такими кусками золота в ушах, и надевала только в своей компании – на работу она их не надевала ни разу… Значит, это для «Ягуара»!.. Такой, вот, это для тебя праздник!.. – Костя стиснул баранку в бессильной злобе, – сучка!.. А сколько времени прикидывалась порядочной! Потому ей и безразлично, где я пропадаю вечерами – у нее свое утреннее дерби!.. Она думает, что я поеду на работу? Фиг там! Я поеду за сережками, и если их там не окажется, пусть пеняет на себя!.. – Костя завел двигатель.

Он чувствовал, как рушится один из тех краеугольных камней, на которых держалась его спокойная жизнь. Все мелкие интрижки и посторонние связи представляли интерес только в одном случае – если дома его ждет жена, к которой всегда можно вернуться из водоворота событий; а если этого нет, то интрижки перестают быть таковыми, превращаясь в основную жизнь. Костя не хотел такой бессмысленной жизни.

…Но как она посмела поступить со мной так подло?!.. Костя влетел в квартиру и не разуваясь, бросился к черной шкатулке, стоявшей на полочке в спальне.

Сережки лежали на месте, запутавшись в нитке дешевых бус чешского стекла. Он оторопело взял их, поднес к глазам, стараясь распознать подделку. Но они не были подделкой и преспокойно лежали дома. Что это могло означать? То, что в машине все-таки находилась не она, а кто-то искусно под нее подделывающийся? Зачем? Или она все-таки могла вернуть серьги на место? …Нет, не могла. Никак не могла!..

Костя заметил, что усиленно ищет жене оправдание. Он безумно хотел, чтоб все вернулось на круги своя, чтоб Маша оказалась по-прежнему любящей его, милой и славной девочкой… Но для этого тоже нужны доказательства, как и улики для обвинения.

Если раньше все выглядело, пусть не слишком приятно, но более или менее правдоподобно, то теперь сережки разрушили всю схему. Что у него осталось, чтоб заполнить образовавшуюся пустоту? …Стоп! А сам «Ягуар»?.. Его номерной знак стоял перед глазами также четко, как и Машино лицо в салоне. Однако ГАИ вряд ли предоставляет всем и каждому справки о владельцах таких лимузинов; и тут он вспомнил, как однажды потерял права, и восстановить их вызвался Витя, один из «рабов», работавших на флексографе. Тогда все проблемы разрешились буквально за пару дней.

Костя вернулся в машину. Теперь он не спешил – наоборот, ему требовалось собраться с мыслями и попытаться извлечь из всего этого бреда рациональное зерно… если оно там есть. Но и здесь ему не повезло – по семейным обстоятельствам Витя поменялся сменами с другим флексографистом. …И что делать?.. – Костя стоял, как витязь на распутье – сзади его ждала улица и машина, на которой он не знал, куда ехать, а впереди лифт, способный поднять его в офис, – и что я там буду делать?.. Но что-то делать надо, вечером Машка вернется домой, и придется что-то решать!.. А вдруг не вернется?.. Вдруг, когда все открылось, она в нагляк заночует у Ягуара?..

Дверь лифта открылась, и Костя механически шагнул внутрь; поднявшись на этаж, он решил, что глупо сразу же спускаться обратно.

– Константин Андреевич, вам звонил тот же голос, – Юля оторвала взгляд от экрана, едва Костя вошел в офис.

– И что? – он уже успел забыть о странном звонке, как, впрочем, и обо всем, что происходило до обеда – жизнь его разделилась на две части, не соотносящиеся друг с другом.

– Он смеялся, – сообщила Юля.

– Как смеялся?..

– Также… типа, из бочки. А потом спросил, не к жене ли вы поехали. Я ответила, что не знаю, и он положил трубку.

– Дьявол… – сдавив виски, Костя прикрыл глаза. Это была какая-то новая цепочка, начинавшаяся ниоткуда и ведущая в никуда. …К черту все эти голоса и прочую мистику! Мы реальные люди и должны заниматься реальными вещами – например, поисками автомобиля… – спасибо, Юль. Пусть смеется дальше, – Костя зашел в кабинет; он даже не спросил, где Лена – настолько все это стало от него далеко. Нашел домашний телефон Вити – оказалось, что тот дома занимается ремонтом, а в ГАИ работает его двоюродный брат; конечно, он там не самый главный, но вполне способен войти в их компьютер.

– Завтра утром все решим, Константин Андреевич, – заверил Витя, – просто раньше я вряд ли с братом свяжусь. Вы извините, что я без вас о подмене договорился – кроме Бориса Алексеевича никого не было…

– Да ремонтируйся ты, ради бога!.. – отмахнулся Костя. …Одно плохо – информация придет завтра, а как же сегодня?..

– Константин Андреевич, – в дверь просунулась голова Лены, – вы меня не искали? А то я в подвал спускалась.

Костя не видел ее в подвале, но не стал заострять на этом внимание – что может значить такое маленькое вранье, в сравнении с лавиной лжи, внезапно обрушившейся на него?..

– Иди. Все нормально, – он уставился в окно, пытаясь связать звенья двух цепочек, шедших параллельно друг другу, и вовсе не имеющих точек соприкосновения.

…Стоп, поменьше эмоций, – Костя остановил себя, – исходим из реалий – из того, что параллельных миров все-таки не существует. Тогда, как ни крути, Машка должна быть всего одна, и все, что я видел, и в машине, и в магазине, происходит, именно, с ней. Как же я должен вести себя, к примеру, сегодня вечером, пока не нашел этот чертов «Ягуар»? С одной стороны, не пойман – не вор, но с другой, я-то знаю… или не знаю? Почти по Шекспиру: «быть или не быть?» Проклятие… А интересно, она уже сообщила Ягуару, что я их засек?.. Они ж должны выработать какой-то план действий… – Костя посмотрел на часы, – дьявол!.. Машка уже почти три часа без присмотра! Да за это время они могли даже встретиться!.. А могли и не встретиться, ведь есть же у Ягуара какое-то занятие, кроме, как трахать чужих баб. Логично, если он подъезжает к концу дня. Покупателей уже не много – кому охота по темноте грузить стройматериалы? Танька может и одна обслужить их, а наши «голубки» валят на хату, и после он везет ее домой – все шито-крыто…

Костя пожалел, что из-за собственных поздних приходов ни разу не видел, когда возвращается жена, и какой транспорт ее подвозит. …Ничего, теперь я буду отвозить тебя на работу, забирать с работы и еще пару раз в течение дня могу нагрянуть – будешь под колпаком похлеще, чем у Мюллера…

– Девочки, – Костя вышел из кабинета, – я сегодня уеду пораньше, так что сами закройте офис, – он вышел, не обернувшись, но и так представляя, с каким изумлением смотрит ему вслед Лена. «Все мы ангелы только до поры до времени…» вспомнил он ее слова; стиснул зубы и не нашелся, что возразить, даже мысленно.

Чтоб машина не бросалась в глаза, Костя припарковался за кустами, с которых еще не успели облететь все листочки. Оттуда прекрасно просматривался вход в магазин, часть улицы и стоянка, на которой одиноко маячили «Жигули». Костя удобно устроился в кресле и стал ждать, наблюдая, как солнце медленно скатывается за горизонт, превращая окружающий мир в одно огромное серое нечто. Лишь фары редких автомобилей, не имевших никакого отношения, ни к Ягуару, ни к магазину иногда выхватывали из него золотые пятна опавших листьев. …Как же она тут ходит зимой, когда темнеет в четыре?.. – подумал Костя, – здесь, в случае чего, и на помощь позвать некого – дадут по голове и бросят в каком-нибудь дворе… На мгновение возникло чувство вины за то, что подобная мысль пришла только сейчас, а не год назад, когда она устраивалась на работу. …А хотя не ходит она тут одна, а ездит в шикарной «тачке». И уж в этом, точно, виноват не я!..

К магазину подкатил бордовый «Пассат», из которого вышел крепкий «браток» и уверенно взбежал по ступенькам.

…Дорогу знает, значит, не первый раз, – отметил Костя, на всякий случай записав номер «Пассата», – а, может, у них здесь, вообще, бордель? Машка сама рассказывала, что за день иногда бывает по три-четыре покупателя – и чем они занимаются остальное время?.. Танька тоже, сучка еще та. Вот, они и прикрывают друг друга по очереди… Косте очень захотелось войти и разогнать все это «осиное гнездо», но вдруг это не Машин, а Танькин мужик? Зачем ему лезть в чужие дела? …Черт, и что можно делать там так долго? Это же магазин, а не вернисаж – пришел, купил и ушел, – Костя посмотрел на часы, – почти пятнадцать минут. Да я за это время…

«Браток» появился из дверей с двумя большими ведрами краски; не спеша поднял заднюю дверь, установил их в салон и заперев его, снова направился в магазин.

…Нет, этот, кажется, нормальный мужик… – Костя облегченно вздохнул.

«Пассат» уехал. Снова стало тихо и пустынно, а сумерки сгустились настолько, что сейчас Костя уже не смог бы различить номер «Пассата». Он видел, как закрыли склад, который располагался в том же здании, но метрах в десяти от основного входа; потом вспыхнула лампочка сигнализации, и три грузчика, усевшись в одинокие «Жигули», уехали.

…Блин!.. Что ж это за работа такая!.. Уперлась из дома в шесть утра и сейчас еще сидит, когда рабочий день давно закончился – что-то здесь не чисто… – Костя вылез из машины и подошел поближе к двери – в полумраке узнать его было почти невозможно, зато ему все будет, и видно, и слышно.

В конце концов, дверь открылась, выпуская две женские фигуры. Костя замер, но разговор шел о последнем покупателе, который, оказывается, совсем замучил обеих своими вопросами и придирками – настолько обыденный разговор, что Косте вдруг показалось, будто никакого Ягуара не существовало вовсе, и все это ему приснилось в кошмарном сне, а жизнь продолжается ровно, гладко и нерушимо, как раньше.