Текст книги "Карта Памяти"

136

Сын Митька смешно говорит: «Был в Лувре сегодня, видел Мону Лизу и Венеру Милявскую».

137

Подумал, читая дискуссии под предыдущим постом. Русские говорят, что на Украине фашизм, а украинцы – что в России. На самом деле пока фашизма нет ни там, ни там, хотя позывы есть и там, и там. В России есть дуче, но нет нации. На Украине есть нация, но нет или пока нет дуче. Ну и хорошо.

138

Фоторедактор Александр Коряков сказал то, что давно просилось быть сказанным, но не находило такой точной формулировки: «…есть ощущение, что фотография как шахматы, которые, по утверждению злых языков, кончились. Играть можно, конечно, но ажиотаж давно прошел».

139

Посмотрел кино про Босха, поразительно, что Леонардо да Винчи и Босх – ровесники. Мне казалось, это люди разных цивилизаций.

140

Скотокрады из Тувы проникают на территорию Монголии и угоняют стадо баранов. Уходя от погони, теряют одного человека убитым и пару-тройку покалеченными. Монголы организуют ответный набег, забирают баранов и, уходя от погони, теряют своих батыров. Тувинцы организуют экспедицию возмездия, возвращаются с тем же количеством баранов и несут сопоставимые потери. В свою очередь монголы…

Чистка ушей.

Непал, Катманду, 2007

Это длится столетиями. Баранов ни у кого больше не становится, все остаются при своих.

141

Как же я люблю перед Новым годом выкидывать накопившийся в доме хлам! Когда-то прочитал, что в королевстве Тонга государственная закупочная компания создала запас хозяйственного мыла в стране на 250 лет вперед. Похоже, у меня в семействе кто-то получает откаты от продавцов батареек. Имеющимся запасом можно освещать и обогревать районный центр в течение года.

142

В «Дилетанте» на одном развороте портреты и биографические заметки о террористах-народовольцах (мой земляк Желябов, Перовская, Фигнер, Кибальчич и компания), а на другом – портреты и биографии их жертв. Лица прекрасные и у тех, и у других. Поубивали друг друга, идиоты.

143

Рассказывают, что какой-то важный тип из Политбюро, баловавшийся фотолюбительством (так бывает), увидел фотоаппарат Nikon Е Собрал совещание директоров оптико-механических производств и спросил: можем ли сделать подобное. Директор ЛОМО сказал, что можем даже лучше. Через какое-то время завод сделал фотоаппарат «Алмаз». По ТТХ он покрывал «Никон», как бык овцу. Буржуи как про это узнали, вмиг «Алмазы» раскупили.

Им не сказали, что рекордными ТТХ обладал только опытный образец. А серийные изделия ломались на второй пленке. В результате, например, в Великобритании число возвратов этих фотоаппаратов превысило число продаж.

Завершая тему индустриализации всей страны: дядька моей жены работал в Сызрани на заводе-смежнике ВАЗа. Рассказывал:

– Как в Италии салон на герметичность проверяют? На ночь кошку запирают, утром смотрят: если жива, значит, корпус негерметичный, нужно что-то делать. Наши тоже на ночь кошку оставляют. Если к утру кошка не сбежала, значит, все хорошо.

144

Я ушел служить в армию в декабре 1985 года, на Кубу уехал в мае 1986-го, вернулся в ноябре 1987-го. Приехал поздним вечером, переночевал в политеховской общаге, а утром с друзьями отправились в «Титан» смотреть великое японское кино «Легенда о Нараяме». Помню, как был поражен, впервые увидев на Невском уличных художников. Я понял, что вернулся в другую страну. Прошло 30 лет, говорят, художников с Невского разгоняют. Ходим по кругу.

145

Пять лет назад делал для «Штерна» большую историю о Сталине. Ездил по разным городам, посещая фан-клубы вождя. И меня не покидало ощущение, что у поклонников Сталина и прочих совкофилов голова устроена специальным образом: у них мозги моногокамерные. Информация хранится в отсеках, отделенных друг от друга непроницаемыми переборками, и потому знания не смешиваются. Синтез и анализ проистекают исключительно внутри камер, отсюда и шизоидная множественность получаемых решений. В одной камере получилось, что дважды два – это пять, в другой – семь, в третьей – л/2. И ничего, все нормально. Хочется ему, блин, и Сталина, и Илона Маска, и чтоб без репрессий.

146

Кончилось мое терпение. Буду банить на фиг людей, которые на моей страничке называют фотоаппарат тушкой.

147

Объяснял художнику, чем отличается цифровая аппаратура от аналоговой. Все попытки говорить про дискретность и непрерывность множества значений провалились. Пока не сказал, что живописец – это аналоговый прибор, а мозаист – цифровой. Все стало понятно.

148

Министерство культуры признало Владимир и Суздаль самыми красивыми зимними городами России. Никогда не любил Суздаль. Даже если закрыть глаза на медовуху, поклонение огурцам и прочую туристическую пену, Суздаль всегда казался кичевым местом, причем, по ощущениям, таким он был с момента создания.

Рядом стоит церковь Покрова на Нерли, XII век против XVI-ro. Почувствуйте разницу.

Продавец фруктов.

Индия, Гоа, 200 8

Вечеринка.

Куба, Тринидад, 2010

ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ В РАЗЛИВЕ

В 1927 году на месте шалаша, в котором Ленин с Зиновьевым под видом сенозаготовителей прятались от охранки Керенского, поставили памятник из розового гранита и открыли музей: памятник-музей В. И. Ленина «Сарай» и памятник-музей В. И. Ленина «Шалаш».

В 1930-е к памятнику провели широкую асфальтовую дорогу с пешеходным тротуаром. К столетию вождя рядом с шалашом уже высился павильон из стекла и бетона, где разместили фотографии, закопченный котелок и топор. В списке ленинских святынь «Шалаш» по значимости прочно утвердился между крейсером «Аврора» и паровозом № 293 на Финляндском вокзале. Туристические «Икарусы» свозили к шалашу делегации братских компартий, комсомольские свадьбы и пионеров из провинции. Белый пароход бороздил сестрорецкое мелководье, доставляя паломников-дикарей от станции Тарховка. 300 000 человек ежегодно приезжали поклониться хижине, в которой вождь писал «Государство и революцию».

Денационализация туристического бизнеса и развенчание культа подорвали благополучие пролетарской Каабы. Удобно расположенный крейсер «Аврора» монополизировал сузившийся рынок услуг по приему населения в пионеры. Безыдейные школьники из Волосова, выбирая экскурсионные маршруты, предпочитают шалашу «Макдоналдс». Горсовет Сестрорецка своим решением переименовал музей «Шалаш» в Музей походного быта. В 1991 году то ли экстремисты-демократы, то ли местная шпана впервые подожгли святыню. После пятого поджога решили шалаш в прежнем виде не восстанавливать. Его уменьшенную копию поместили в павильоне рядом с пишущим Ильичом из черного гранита. Знакомым с детства силуэтом пришлось пожертвовать – потолок не вмещал высокий стог сена, к которому примыкала хижина.

Зеркало асфальтового шоссе покрылось трещинами. Гранитную облицовку музейных сооружений, в тени которых некогда, лениво переговариваясь, курили водители экскурсионных автобусов, ободрали местные крестьяне. С исчезновением белого теплохода на озере Разлив угасло судоходство. Лишь изредка скучающие дачники и делегации дисциплинированных китайских товарищей нарушали покой музейного павильона. Музей «Шалаш» умирал, как умерли языческие капища, остатки которых находят археологи на берегах реки Сестры…

Виктор Викторович Преображенский появился в Разливе ровно через 80 лет после отъезда Ленина в Гельсингфорс и занял единственную предусмотренную штатным расписанием Музея походного быта должность ночного сторожа. В свободное от несения караульной вахты время Преображенский пишет стихи и картины на картоне. Пишет только чистыми красками. И не кистью, а руками. На 12 июля 2002 года им написано и 500 картин. Мастер творит со скоростью 50 картин в неделю, продает работы по себестоимости. На вырученные деньги закупает картон и краску, а сам живет на зарплату – 700 рублей в месяц. Еще недавно картину самого ходового размера 30 × 40 Преображенский отдавал за 50 рублей, нынешним летом в связи с подорожанием масляных красок поднял цену до юо. Слух о художнике, подхваченный местной прессой, быстро достиг Питера, и вновь зашуршали шины по асфальтовому шоссе. Народ потянулся к шалашу – теперь уже за живописью.

Звоню в «Шалаш».

– Здравствуйте, вас беспокоят из журнала… Я бы хотел…

– Приезжай, котичка. Намажу тебе картинку.

– А когда вам удобно?

– Мне всегда удобно. Я все время здесь.

От станции Тарховка до «Шалаша» четыре с половиной километра. Дорога идет вдоль озера, песчаные берега которого усыпаны телами разомлевших от жары отдыхающих. Застаю Преображенского за работой. Чтобы не мешать, иду смотреть экспозицию. Чайник, котелок, топор, фотографии. Вдоль стен – псевдопримитивистские картины художника Хвостова, изображающие вождя в переломные моменты его биографии. Нетрезвые веселые дачники фотографируют друг друга, поочередно забираясь в шалаш.

У Преображенского посетитель – старик с болезненножелтым лицом требует ответа: почему в Музее Ленина выставлены карикатуры на Ленина.

– Котичка, я тут сторож. Вот я тебе телефончик директора написал. У него спроси…

Преображенский извиняется, что не может меня угостить, был сыр, но он скормил его девушкам-маляршам. Коротко рассказывает о себе: закончил машиностроительный институт, работал в Заполярье в оборонке, занимался лазерами. Потом еще работал на разных «ложных» работах…

– Ложных?

– Ну… не природных человеку. Не по призванию…

Преображенский всегда мечтал стать художником. Когда дочь выросла – решил, что пора. Перебрался в Питер. Пока не вышли заработанные на северах деньги, жил в санатории «Дюны» – писал картины, дарил отдыхающим. Когда деньги кончились, директор пустил бесплатно пожить в стеклянной ротонде. Когда похолодало, перебрался в Петергоф. Там тоже сторожил. В Разлив пришел в 1997-м. И «пять лет – как один день…»

– В понедельник еду в город за красками. Во вторник – за картоном. В среду – пилю картон, в четверг – выходной. Пятница, суббота, воскресенье – пишу картины… Очень много заказов. Мои картины во всех странах СНГ есть. Даже у зама Лукашенко коллекция моих картин. Сначала я на холсте писал. Но пальцы стираются в кровь. Гуляю, как дурак, без дела по лесу, а работать не могу…

– А технику сами придумали или подсмотрели где-то?

– Сам, все сам… Ноу-хау мое. Я вообще никогда в музеи не хожу, чужого не смотрю. Чтоб мозги не забивать чужим, а то еще на плагиат скачусь.

Время от времени беседу прерывают посетители. К Ленину приходят столько же, сколько к Преображенскому. Преображенский выносит картины на свет, покупатели подолгу выбирают… Берут помногу. Оставляют заказы.

– Я пишу по хотелкам… Хочет человек про озеро – вот тебе про озеро. Хочет про горы – я про горы. Только что закончил про Ледовитый океан три картины. Для кафе.

– А про Ленина не просят?

– Нет, котичка. Я бы и не смог, наверное… Вот сколько здесь живу, а никак у меня в голове его образ не встанет. Все время рассыпается. Я к нему по-домашнему отношусь. Раньше здесь он жил, теперь я… А какой он был, мне даже не интересно.

Снова появляются покупатели. Хотят картину про Ледовитый океан. Преображенский обещает намазать в течение получаса. Клиенты уходят купаться на озеро.

Россия, Сестрорецк, 2002

Виктор Викторович принимается за работу. Выдавливает краски на картон, размазывает руками.

– У меня математическое письмо. Я называю это ортогональной живописью. Сразу вся картина в голове. Потому писать легко. У меня вообще мозг натренирован. Зимой вечера длинные, я один. Чего только не надумаешь. Хочешь об интересном поговорить?

– Очень хочу.

– Вот что такое человек?

– Ну…

– А я знаю. Только ты не бойся. Я это редко кому говорю. Иначе людям жизнь станет не мила. Сказать?

– Сказать, конечно.

– Человек – это биокибернетическая машина с самообучае-мым компьютером.

– Круто.

– А Земля – это управляемый реактор. Чтобы биокиберов выращивать, нужен подогрев. Они и создали реактор.

– Кто – они?

– Как кто? Инопланетные цивилизации. И обслуживают. Вот Тунгусский метеорит. Аккуратно упал – не в Европе, не в Америке, а в глухой тайге. Ни одного зайца не убил. Говорят, как сквозь землю провалился. А он и провалился. Это подзарядка реактора была. А как думаешь, зачем они нам Луну повесили?

– А это тоже они?

– А кто же еще?! Во-первых, это свет – тогда, сам понимаешь, фонарей не было еще. А во-вторых – ширма! Думаешь, зачем нужны затмения? Это они Солнце закрывают, когда там регламентные работы идут. Не всем еще нужно про них знать, вот и прячутся…

– А зачем они нас растят?

– Им помощники нужны.

– А может, на сало просто?

– Нет. Они разумные, значит, добрые. Вон какую красоту для нас сделали. Птиц развели, чтобы пели, а нам было хорошо. Даже комары – и то для нас. Без комаров все люди бы в лес переселились, потому что там хорошо. И лес повытоптали бы. А так: на три дня на рыбалку – и все, больше невмоготу…

Картина почти готова. Преображенский наносит краску на ребро ладони и выше – до локтя. Просит отложить фотоаппарат.

– Я сейчас волны буду делать. Это мое главное ноу-хау. Не снимай, пожалуйста, а то у нас, художников, знаешь, какая конкуренция…

На создание картины ушло 12 минут. Преображенский вытирает руки. Закуриваем. Только сейчас замечаю, что в комнатушке нет кровати.

– А где вы спите?

– Некогда мне спать. Работаю по 22 часа в сутки. Вот, три стула вместе составлю да покемарю.

Решительный стук в дверь. Приехал охранник кафе за триптихом о Ледовитом океане. Пока Преображенский укладывает еще не подсохшие картины в багажник, охранник, с трудом удерживая на коротком поводке бультерьера, осматривает котелок и топор. Прошу разрешения его сфотографировать.

– Не, братан. Не надо. С собакой в музее нельзя. Ленин все-таки…

149

В ленте очередной срач на тему – нужны фотошколы или нет. Обычно не производящие впечатление идиотов люди в очередной раз выказывают фатальное непонимание той простой вещи, что умение делать красивые фотографии – только вход в профессию.

150

В Питере новая политика уборки снега. По городу теперь ходить – настоящий кайф, нет отвратительной соленой жижи, от которой собачка Зося криком кричала. Тот редкий случай, когда-таки спасибо.

151

Жена Машка говорит, что когда телефоны совсем поумнеют, некоторые из них – вольнодумцы – тоже будут сомневаться в наличии жизни после смерти, станут убеждать остальных в том, что жизнь в облаке и переселение душ – детские сказки.

А телефон-девочка будет кокетливо рассказывать телефону-мальчику, что в позапрошлой жизни она была симпатичненькой перламутровой «Нокией».

152

Нас с Машкой в ресторане «Садко» (давно дело было, я тогда еще только ухаживал) как-то круто обсчитал официант. Настолько круто, что даже робкая Маша возмутилась и потребовала позвать администратора. Официант стал жалобно частить:

– Пожалуйста, не зовите администратора, вы знаете, у нас ведь очень тяжелая работа. Вот, смотрите, у меня вся спина мокрая. Пожалуйста, потрогайте мою спину, убедитесь, что она вся-вся мокрая!

153

Софья Ковалевская: «Когда Пифагор открыл свою знаменитую теорему, он принес в жертву богам 100 быков. С тех пор все скоты боятся нового».

154

Григорий Жихаревич рассказал. В Махачкале спросил у прохожего дорогу. Тот объясняет:

Три буйвола.

Индия, Карнатака. 2001

После купания.

Россия, Кабардино-Балкария, аул Юль-Тебе, 2008

– Прямо, налево, потом пойдешь по улица, немножко параллельный этот дорога.

– В каком смысле «немножко параллельно»?

– В евклидовом!

155

За последние трое суток я провел 17 часов в самолете и 26 часов по Перу в автобусе. Iron ass tour.

156

В 2006-м на Камчатке, пока в очередной раз переобували упавшую с вездехода гусеницу, заговорили с Петром Вайлем о жизни, культуре и авторской песне как одном из ее, культуры, проявлений. Вайль сказал, что 99 % всех бардовских произведений умещаются в четверостишие: «Люблю я авторскую песню, ⁄ Когда с гитарой у костра. ⁄ И все, бл…, рядом, все, бл…, вместе, ⁄ И так, бля… нах…, до утра!» Потом стали говорить, что из всех написателей «авторских» песен, пожалуй, только Окуджава и Высоцкий пережили свое время, а вот, например, Галич, не пережил, остался в 1970-х, с его злободневностью.

Сейчас слушаю Галича. Глупости мы, похоже, говорили.

157

У папы зеленые глаза, у мамы зеленые, у меня зеленые. Я в детстве был уверен, что зеленые глаза – это норма, и только некоторым везунчикам Бог дал глаза какого-нибудь другого, прекрасного, не зеленого цвета.

158

Прочитал в ЖЖ Максима Шапиро: «Высказывание идиотского утверждения требует на порядок меньше усилий, чем его последовательное и обоснованное опровержение, и более того, иногда это опровержение вообще невозможно».

159

Последние 18 лет я натужно делал фотокарточки. Дети делались сами по себе. Дети получились лучше, чем фотокарточки. Это я про дао.

160

Спросил дорогу у чеха в Праге по-английски. Тот начал отвечать по-английски, потом, взглянув на мое обручальное кольцо 583-й пробы, купленное в 1989 году, сказал:

– О, на пан ма червене злато, пан руски! – и перешел на русский язык.

Был бы я шпион, уже бы сидел. Еще вспомнил: монголы наше красноватое золото 583-й пробы называют отдельным словом «монет». На ломбарде написано, принимаем, мол, золото, монет и серебро.

161

Сегодня закончили жюрить «Чехия Пресс Фото 2015». В новостных номинациях эпическое сражение сирийских беженцев с Донбассом. Беженцы победили по всем статьям. В третий, финальный, тур голосования в номинации Spot news вышли девять историй: восемь про беженцев и одна про Донбасс. Люди едут снимать беженцев just for fun, без заказа и почти без надежды на публикацию. Чисто за славой. Количество фотографов на средиземноморских пляжах, похоже, уже сопоставимо с количеством беженцев. Мне трудно это понять, мне кажется, правильная стратегия отправляться не туда, где много фотографов, а туда, где их нет.

В жюри конкурса были люди из разных стран, с разным опытом и вкусом. Ни одно решение не принималось единогласно, пробирались с боями. И лишь одной истории присудили первое место без споров – это репродукции фотографий на документах, брошенных беженцами при пересечении сербско-венгерской границы.

Вспомнил об этом, прочитав очередное писание про то, что книги Алексиевич – не литература.

То, что Алексиевич дали Нобелевскую премию, очень важно для меня лично. Это победа «что» над «как».

162

Читал на каком-то животноводческом форуме очередной срач о том, кто умнее – кошки или собаки. Аргумент одного из кошатников: «Вы себе можете представить, чтоб полтора десятка кастрированных котов радостно волокли по тундре чукчу?».

163

До сих пор помню номера телефонов своих одноклассников. Из номеров нынешних знакомых наизусть помню только номер жены и свой. Похоже, остается только оперативная память, «оперативка». Жесткие диски отсыхают за невостребованностью. Все данные уже на внешних носителях.

Уличная сцена.

Узбекистан, Хива, 2008

164

В бытность корреспондентом «Известий» снимал в СКК теннисный турнир. Обычно я фотографировал всяким барахлом – в Питер давали аппаратуру, которая в московской редакции никому не нужна была, но тут газета расщедрилась, и мне прислали объектив 400/2.8. Для тех, кто не в профессии, – это такой телескоп-лайт весом килограммов шесть, снимать которым можно только сильно удаленные вещи. Руками такую штуковину долго не удержать, поэтому используют подпорку-монопод.

Закончился сет, теннисисты отдыхают, я у писсуара левой рукой придерживаю лежащую на плече конструкцию моноподкамера-объектив, а правой рукой придерживаю то, что придерживают, стоя у писсуара. В этот момент в сортир заходит человек, одетый в костюм телефона «Нокиа». Телефон судорожно извивается, потом застывает у писуара, блаженно сияя гигантской нарисованной улыбкой. А у меня только 400, мне не снять! Упустил лучший свой кадр.

Наша собака Милка, метис лайки и чау-чау, очень волновалась, когда нужно было уходить, а ее паечка оставалась наедине с кошками. Поступала так: находила кошку Клаву и рычала на нее грозно, затем бежала к младшей кошке Гоше и тоже угрожающе рычала. И только потом позволяла одеть на себя ошейник.

166

Накрылся наш отпуск медным тазом, не улетели мы ни в какую «хорошастранаболгарию», поскольку заболела сильно наша старшая кошка Клава. Свезли ее в стационар.

Диагноз – холецистит. Лежала под капельницами, потом начала сопротивляться всяким медицинским процедурам, она вообще буйного нрава, когда в форме. На руки пока не выдают, говорят, дома точно помрет, а в стационаре есть небольшие шансы, что выкарабкается.

Выкарабкалась, Привезли домой. Поднявшись со смертного одра, Клава первым делом пошла и нашипела на собак Гошу и Зоею. Мол, не дождетесь, суки.