Текст книги "Нравы Мальмезонского дворца"

Поход Наполеона на Париж

А тем временем Наполеон, как мы уже сказали, покинул место своей ссылки на острове Эльба и высадился на французской территории, в бухте Жуан, что расположена между городами Канны и Антиб.

После высадки его небольшая армия двинулась на север. По пути следования толпы французов сбегались посмотреть на вернувшегося императора, проявляя при этом, однако, больше любопытства и тревоги, чем энтузиазма. Вечером 2 марта колонна добралась до деревушки Сернон. 3 марта Наполеон миновал Кастеллан и ночевал в Барреме. 4-го он вступил в Динь. 5-го он был в Гапе, 6-го ночевал в Коре, на расстоянии одного перехода от Гренобля. Здесь местные жители уже вели себя совершенно иначе: они приветствовали императора радостными кликами, желали ему победы.

Королевские войска не оказывали Наполеону сопротивления. Без боя он миновал Гренобль и Лион, и повсюду его сопровождали восторженные крики «Да здравствует император!» и «Долой Бурбонов!». Армия Наполеона росла как на дрожжах. Маршал Ней, увлеченный общим порывом, признал императора и привел ему свои войска.

Людовик XVIII ничего не мог поделать. Тщетно он пытался созвать Совет, тщетно призывал к оружию три миллиона солдат национальной гвардии – Наполеон продолжал свой путь без единого выстрела. Армия его увеличивалась с каждым переходом, вследствие присоединения посланных против него полков. 13 марта Наполеон ночевал в Маконе, 14-го – в Шалоне, 16-го – в Аваллоне…

20 марта утром он прибыл в Фонтенбло. В тот же день, в девять часов вечера, он разместился в Тюильри, и над дворцом, накануне покинутым Людовиком XVIII, стало развеваться знамя революции и империи.

Мальмезонская ностальгия

В апреле 1815 года Наполеон вновь посетил Мальмезон. Вот как описывает это Эдит Саундерс в своей книге «Сто дней Наполеона»:

«Из мемуаров Гортензии мы знаем, что с наступлением ночи после 11 апреля мысли Наполеона обратились к его первой жене, Жозефине, которая умерла в Мальмезоне в мае предыдущего года, пока он был на Эльбе, и он внезапно решил посетить ее дом на следующее утро.

Замок Фонтенбло

Мальмезон был теперь собственностью двух детей Жозефины от первого брака, Гортензии и Эжена. Ни один из них, однако, не был там со времени смерти матери, и дом был оставлен на попечение нескольких слуг и смотрителей. Гортензия была очень удивлена, получив в десять часов вечера сообщение от своего отчима о том, что он хотел бы посетить вместе с ней дом на следующий день.

Гортензия, которая была глубоко привязана к своей матери, почувствовала, что не сможет в первый раз после ее смерти посетить Мальмезон в присутствии Наполеона и его свиты, поэтому она выехала немедленно и там переночевала. Если Гортензия была встревожена, то, согласно сообщению ее фрейлины мадемуазель Кошле, у ее мажордома, месье Базине, это вызвало еще больший ажиотаж. Завтрак для императора в одиннадцать часов завтра утром и в такой глуши! Он в ужасе всплеснул руками и помчался поднимать сонных слуг, которые готовились к ночному отдыху как раз в тот момент, когда их хозяйка отправилась в Мальмезон в своей дорожной карете.

Гортензия добралась до дома далеко за полночь и подняла на ноги его спящих обитателей. Старые слуги были встревожены нарушением тишины, но обрадовались при виде „мадемуазель Гортензии”. Комнаты были спешно приготовлены, вспоминались последние дни Жозефины, и было пролито много слез.

Наполеон выехал из Парижа в семь утра на следующий день и прибыл в Мальмезон в девять часов. Он также был печален и глубокомыслен. Вместе с Гортензией он гулял по садам, которые были в этот весенний день молчаливы и прекрасны. Они являлись творением Жозефины, которая провела много времени со своими садовниками, превращая акры земли в райски оформленный уголок. Редкие породы деревьев и растений, привезенные из разных концов земли, окружали широкие лужайки, античные статуи и украшения отражались в зеркально-ясной воде, пейзаж разнообразили фонтаны и каскады. В витиеватых изгибах реки плавали лебеди, белые и черные, и бледно-зеленые плакучие ивы грациозно склонялись перед Храмом Любви, где благоухали тысячи весенних цветов.

При виде цветущих садов после столь долгого отсутствия Наполеону едва не показалось, что вновь вернулись те счастливые дни, когда это место было его домом. При каждом повороте тропинки ему чудилось, что вот-вот появится Жозефина, одетая в один из полупрозрачных шедевров от ее любимого кутюрье Леруа. „Как все это напоминает мне ее, – сказал он Гортензии, – никак не могу поверить, что ее здесь больше нет”. Вспоминая последние несколько лет своей жизни, он не мог не отметить, что удача внезапно и ужасно отвернулась от него, когда он разошелся с женщиной, столь преданной ему, у которой конечно же были свои недостатки, но которая была ему таким верным другом.

Жозефина приносила Наполеону удачу, ее влиянию он был обязан командованием в Итальянской кампании, которая дала ему шанс добиться славы. Тактичная и добросердечная, она всегда призывала его к спокойствию, что возымело самый лучший эффект на его карьеру. Он разошелся с ней ради амбиций, чтобы породниться с правящим домом Австрии и основать династию. Мария-Луиза была прекрасной женой на свой лад, однако, что касается политики, все пошло кувырком почти с того самого момента, когда он женился на ней. Она была преданной и честной, но союз оказался неудачным, и он сожалел о нем, сожалел о разрыве с Жозефиной. В 1813 году он признавался Меттерниху, что брак с Марией-Луизой был ошибкой. Теперь, когда Жозефина ушла навсегда и со всех сторон появлялись неожиданные препятствия, он чувствовал, что удача покинула его вместе с ней.

Сады не изменились и только хорошели год от года, но их владельцы совершенно переменились за очень короткое время. Что было не так? Что вызвало к жизни такую печальную перемену в судьбе их предприятий, начинавшихся столь блистательно? Как случилось, что его любовь к Жозефине, которая была такой пылкой, когда он женился на ней, увяла настолько, что он с ней расстался? Как его первые великие труды на благо Франции, восстановление ее могущества, воссоздание порядка из хаоса революции мало-помалу вызвали в нем амбиции, погубившие страну? Труд управления Францией он начинал с высокими помыслами и идеалами; он никогда не поступался ими сознательно; однако за несколько коротких лет он неожиданным образом изменил направление и начал идти не вперед, а вдаль от своей цели. Его целью был прогресс человечества, порядок, благоденствие и процветание европейского общества. Поначалу он делал все, что приближало его к цели, однако некие невидимые силы увели его с намеченного пути, и все обратилось в свою противоположность.

Казалось, что в его жизни не было ничего, кроме дней его Консульства, когда он и его семья были беззаботны, молоды и счастливы. По этим лужайкам Наполеон с бешеной энергией скакал на лошади, играя в бары и жмурки. Но тогда он был героем Франции и другом Европы, победителем в войнах, которые он не развязывал, но приводил к концу. Тогда он еще не овладел троном, не короновал своих братьев, не мнил себя хозяином мира.

В меланхоличном молчании он прогуливался, время от времени говоря только о Жозефине. Гортензия, в своем черном шелковом платье, не смогла удержаться от слез и не могла сказать ничего утешительного.

Было одиннадцать часов, когда они вместе с камергерами и фрейлинами приступили к завтраку, приготовленному месье Базине. Без сомнения, месье Базине сотворил чудо, можно вообразить его торжество и блаженную усталость, ведь мадемуазель Кошле писала, что этот случай был его звездным часом. Однако он и его помощники в одиночестве наслаждались изысканной трапезой, поскольку сидящие за столом обращали мало внимания на еду. Наполеон был погружен в свои мысли, и разговор не клеился. У Гортензии не было аппетита, она и Наполеон почти все время молчали, а другие не отваживались говорить. Повод для встречи был печален, и присутствовавшие рассеянно размышляли о том, что ждало их в будущем.

По окончании завтрака Наполеон посетил картинную галерею и попросил Гортензию заказать для него небольшую копию портрета Жозефины, который ему особенно нравился. Он хотел взять его с собой как талисман, когда отправится к полю брани. Затем они быстро объехали земли, и по возвращении императорская кавалькада встретила мэра и кюре, прибывших выразить свое почтение. Они приехали с длинными речами, которые, без сомнения, сочиняли все утро. Наполеон милостиво ответил, пообещав помочь общине в установке питьевого фонтанчика, в котором, как он знал, они нуждались.

Когда мэр и кюре ушли, Наполеон в одиночестве прошел в комнату, где умерла Жозефина, и оставался там некоторое время. Комнату оставили такой же, как и прежде: богато и изысканно убранная, она была обита алым и золотым шелком и погружена в глубокую тишину».

В тот же день Наполеон вернулся в Париж и занялся приготовлениями к новой войне, избежать которой было невозможно.

Внебрачный сын Наполеона

После этого Наполеон еще несколько раз бывал в Мальмезоне. Например, 2 июня 1815 года барон де Меневаль привез к нему туда маленького Леона – внебрачного сына Наполеона, которого родила в 1806 году Элеонора Денюэлль.

С этой женщиной Наполеон познакомился сразу после победоносного сражения при Аустерлице. В начале 1806 года он торжественно возвратился в Париж и тут же пал жертвой прелестей красавицы Элеоноры, лектрисы его сестры Каролины.

Она родилась 13 сентября 1787 года. Это была стройная брюнетка с огромными черными глазами, живая и очень кокетливая. По словам Гертуды Кирхейзен, ни ее воспитание, ни короткое время ее брака с авантюристом Жаном-Франсуа Ревелем, выдававшим себя за драгунского капитана и в 1805 году попавшим в тюрьму за растрату и подделку документов, «не могли иметь благотворного влияния на выработку ее нравственного мировоззрения. И поэтому, когда император, который, как известно, не любил тратить много времени на прелюдии к своим любовным приключениям, передал ей через Каролину свои предложения, она пришла в восторг от возможности попасть в тайные апартаменты тюильрийского дворца и отправилась туда без малейшего колебания».

Как пишет историк Рональд Делдерфилд, «эти посещения продолжались всю позднюю зиму и раннюю весну».

Очень скоро любовные встречи дали результат, на который очень рассчитывала Каролина и весь клан Бонапартов, мечтавший развести Наполеона с ненавистной им Жозефиной. Элеонора забеременела и 13 декабря 1806 года в два часа утра родила мальчика, которому было дано имя Леон. Любопытно, что в свидетельстве о его рождении указано, что ребенок был рожден двадцатилетней Элеонорой Денюэлль «от неизвестного отца».

Наполеон в то время находился в Польше, в городе Пултуске. Маршал Лефевр имел честь доложить императору о рождении ребенка, и, преисполненный радостью, тот воскликнул: «Наконец-то, у меня есть сын!» Поначалу ему в голову пришла безумная идея усыновить незаконнорожденного ребенка и сделать его своим официальным наследником, но очень скоро он понял несостоятельность этого плана. Но зато после этого его решение расстаться с оказавшейся неспособной произвести потомство Жозефиной укрепилось окончательно.

Существует еще одна версия отцовства маленького Леона, которую приводит падкий на подобного рода истории Ги Бретон. Дело в том, что клан Бонапартов, фактически «подставивший» Элеонору Денюэлль под Наполеона, был крайне озабочен отсутствием потомства у императора и постоянно обсуждал эту проблему на семейных советах.

Дадим теперь слово Ги Бретону:

«После продолжительных споров, в ходе которых каждый член семейства высказывался по поводу способности императора иметь детей, Мюрат тайно от всех принял довольно-таки неожиданное решение. Видя, что дело это грозило затянуться надолго, он надумал стать любовником молодой лектрисы из свиты жены и лично наградить ее ребенком, сотворить которого Наполеон, видимо, был не в состоянии.

Вечером того же дня, ничего не сказав Каролине, которая это решение вряд ли одобрила бы, он отправился к Элеоноре, без церемоний повалил ее на кровать и со всем пылом южанина старательно изнасиловал…

На следующий день Мюрат снова явился к Элеоноре внести свой посильный вклад в начатое императором дело, а вскоре это уже вошло у него в привычку».

Как бы то ни было, если не плод совместных усилий, то уж точно плод совместных чаяний, наконец-то, родился к всеобщему удовлетворению. Символично, однако, что его имя Леон составляет ровно половину от имени Наполеон.

Маленький Леон был отдан на попечение мадам Луар, бывшей кормилицы сына Каролины и маршала Мюрата Ашилля. Наполеон выделил сыну пенсию в тридцать тысяч франков, а его матери – в двадцать две тысячи франков. Но о самой Элеоноре он больше не хотел слышать ни слова. Когда в 1807 году она самовольно явилась в Фонтенбло, он отказался ее принять, заявив, что встречается только с теми, с кем хочет. Несчастная женщина выполнила свою функцию и не была больше нужна. Больше Элеонора и Наполеон не виделись.

Иначе обстояло дело с сыном Леоном, на которого не распространилась императорская холодность в отношении его матери. Наполеон часто просил приводить его в Тюильри, любил играть с ним, делал ему дорогие подарки. Казалось, что император не может нарадоваться ребенку, развеявшему сомнения относительно его способности к деторождению. Опекуном сына Наполеон назначил барона де Мовьера, тестя своего личного секретаря Меневаля. В 1812 году Леон вместе с детьми де Мовьера посещал учебное заведение на улице Матиньон в Париже.

С раннего детства Леон обнаружил буйный и непокорный характер. Он был как две капли воды похож на своего отца в детстве, что особенно умиляло его бабушку Летицию Бонапарт.

В январе 1814 года Наполеон добавил к пенсии Леона еще двенадцать тысяч франков, а в июне 1815 года подарил ему десять акций одной кампании общей стоимостью в сто тысяч франков. Кстати сказать, в своем завещании на острове Святой Елены Наполеон также позаботился о Леоне, которому тогда уже минуло пятнадцать: ему была выписана пенсия в триста тысяч франков.

Отвергнутая императором Элеонора Денюэлль развелась с первым мужем, в 1807 году вышла замуж за пехотного офицера Пьера-Филиппа Ожье и уехала с ним в Испанию. Но через неполных пять лет она овдовела, ее муж попал в плен и умер при отступлении из России. В 1814 году Элеонора нашла третьего мужа – баварского майора графа Карла-Августа фон Люксбург. Их свадьба состоялась в Секенгейме 25 мая 1814 года. Теперь она стала вполне обеспеченной женщиной, и тут же ее первый муж Ревель появился, откуда ни возьмись, прикинувшись обманутой и брошенной жертвой смещенного с трона тирана, и начал шантажировать бывшую жену. Он утверждал, что Наполеон в свое время специально бросил его в тюрьму, чтобы овладеть его женой, и даже подал на нее в суд, но его подмоченная репутация сыграла с ним дурную шутку, и нелепый иск был отвергнут. Двадцать шесть лет супруги фон Люксбург жили в Германии, а затем переехали в Париж, куда Карл-Август был назначен баденским посланником.

Итак, 2 июня 1815 года, находясь в Мальмезоне, Наполеон увиделся с маленьким Леоном – своим внебрачным сыном, которого родила в 1806 году Элеонора Денюэлль.

Вот как описывает эту сцену Гортензия де Богарне:

«В полдень император послал за мной. Он был в своем любимом уголке сада; с ним были незнакомый мужчина и маленький мальчик, восьми или десяти лет на вид. Отведя меня в сторону, император сказал:

– Гортензия, взгляните на этого ребенка: на кого он похож?

– Это ваш сын, сир, он вылитый Римский король.

– Вы так считаете? Ну, значит, так оно и есть. Я не подозревал, что у меня чувствительное сердце, но его вид меня растрогал. Позвольте, но откуда вам известно о его существовании?

– Сир, об этом гласила молва, а его сходство с Римским королем подтверждает, что это правда.

– Признаться, я долго сомневался в том, что это мой сын. Тем не менее я поместил его в один из лучших парижских пансионов. Человек, которому я поручил следить за ним, осведомляется в письме, как я намерен распорядиться дальнейшей судьбой мальчика. Мне захотелось увидеть его, и так же, как вас, его сходство с своим сыном меня поразило.

– Что вы собираетесь предпринять? Сир, я с радостью взяла бы на себя заботу о ребенке, но не кажется ли вам, что это даст повод для сплетен обо мне?

– Да, вы правы. Мне было бы приятно знать, что именно вы занимаетесь его воспитанием, но боюсь, как бы не стали говорить, что это ваш сын. Когда я обоснуюсь в Америке, я заберу мальчика к себе.

С этими словами он подошел к стоявшему поодаль господину. А я приблизилась к ребенку, хорошенькому, как ангелочек, и спросила, доволен ли он жизнью в пансионе и во что любит больше всего играть. Он ответил, что в последнее время они с товарищами играют в войну, разделившись на две враждующие партии: „бонапартистов” и „бурбонистов”. Я поинтересовалась, на чьей стороне сражается он сам.

– На стороне короля, – сказал мальчик.

А когда я спросила, на чем основан его выбор, он простодушно ответил:

– Потому что король мне нравится, а император нет.

Я поняла, что ему неизвестны обстоятельства его рождения и он не подозревает, с кем только что разговаривал. Ответ мальчика поразил меня, и я стала допытываться, в чем причина его нелюбви к императору.

– Никакой другой причины нет, – повторял он, – кроме той, что я сторонник короля.

Вскоре вернулся император и, отослав опекуна с ребенком, пошел завтракать. Я последовала за ним. Во время завтрака он то и дело повторял:

– Мальчик растрогал меня – он так похож на римского короля! Я не предполагал, что он произведет на меня такое сильное впечатление. Значит, вас действительно поразило его сходство со мной и моим сыном?

Подобные речи звучали на протяжении всей трапезы».

Заканчивая рассказ о Леоне, отметим, что, достигнув совершеннолетия, молодой человек стал вести распутную и расточительную жизнь. Внешне он был очень похож на отца, но при этом он был патологический бездельник и неисправимый игрок. Как следствие, через десять лет от его состояния не осталось ни франка.

В 1832 году граф Леон «отличился» тем, что дрался на дуэли в Венсеннском лесу с адъютантом герцога Веллингтона Гессом и убил его. В 1834 году он был назначен командиром батальона национальной гвардии Сен-Дени, но вскоре его изгнали с этого места «за небрежное отношение к служебным обязанностям».

Гертруда Кирхейзен пишет:

«Он считал, что в качестве сына великого человека он имеет полное право на выдающуюся роль в обществе, не заслужив этого исключительного положения собственными силами. Воспитанный в блеске и роскоши, избалованный и захваленный с детства, он вырос окончательно испорченным человеком. Деньги не имели для него никакой цены, пока он мог разбрасывать их полными пригоршнями. Они текли у него как вода сквозь пальцы. В одну ночь он проиграл однажды сорок пять тысяч франков, а в другой раз – шестнадцать тысяч франков. Никаких, даже очень значительных сумм ему не хватало на его расточительную и полную приключений жизнь, которая протекала у него по большей части за кулисами театров и в будуарах дам легкого поведения. Он беспрестанно осаждал всех членов императорской семьи своими денежными требованиями… Наконец, в 1838 году он попал за долги в тюрьму в Клиши, где он и пробыл в течение двух лет».

Выйдя из тюрьмы, граф Леон не стал более благоразумным. Он поселился на улице дю Май у некоей мадам Лезьё и ее мужа, но этот «тройственный союз» оказался недолгим. Спасаясь от преследований полиции, Леон уехал в Англию. В Лондоне он явился к принцу Шарлю-Луи-Наполеону, сыну Гортензии де Богарне и будущему императору Наполеону III, и принялся вытягивать из кузена деньги. Дело чуть было не завершилось дуэлью, которая уже была назначена в Уимблдоне: секунданты Шарля-Луи-Наполеона принесли две шпаги, а секунданты Леона – два пистолета. Но кровопролития не допустила полиция. Выдворенный обратно во Францию, он начал судебную тяжбу против своей матери, графини фон Люксбург, выиграв у нее 2 июля 1846 года пенсию в четыре тысячи франков. В этом он проявил себя не меньшим подлецом, чем Ревель, но гораздо более удачливым, чем он. А еще у него хорошо получались ехидные и злобные мемуары, которые стали приносить деньги, которые, впрочем, тут же проматывались в азартных играх.

После того как к власти пришел Наполеон III, граф Леон неоднократно пользовался своим высочайшим родством, чтобы добиваться субсидий на оплату своих долгов. Без всякого стеснения он получил от человека, которого двенадцать лет назад хотел убить на дуэли, шесть тысяч франков пенсии и двести двадцать пять тысяч франков капитала. Поведение Леона Денюэлля было столь нелепым, что можно было заподозрить в ущербности его психику. Известно, что он называл сам себя сыном императора Наполеона и директором Общества Мира.

После падения Второй империи граф Леон снова стал жить в Англии. Там в 1854 году он сошелся с некоей портнихой Франсуазой-Фанни Жонэ, которая была на двадцать пять лет моложе его и родила ему четверых детей: трех сыновей и дочь. После рождения третьего ребенка в 1862 году они официально поженились, но это не принесло им счастья.

А тем временем его мать умерла в Париже 30 января 1868 года, пережив отца своего ребенка на сорок семь лет.

Рональд Делдерфилд пишет об этой женщине:

«Вроде бы никто из ее современников ничего не написал о более позднем периоде ее жизни. Она не представляла общественного интереса. Ее единственное притязание на славу основывается на том, что она предоставила доказательство способности Наполеона зачать ребенка, и это, как показали события, оказалось немалым достижением. В этом смысле Элеонора Денюэлль заслужила свое место в истории, возможно, более видное место, чем некоторые более яркие куртизанки, раньше ее проследовавшие в личные покои императора».

Сынок даже не соизволил приехать на ее похороны, однако в 1875 году его снова можно было увидеть во Франции. Жил он в Тулузе, Бордо, а затем в Туре в крайней бедности, не имея средств даже на самые элементарные вещи.

Известен, например, следующий трагикомический случай, отмечаемый писателем и членом Французской академии Жоржем Ленотром:

«У него не было ничего; из всех испытаний, выпавших на его долю, самым ужасным была невозможность купить табаку… Однажды граф Леон обратился к торговке, достав из кармана нож. „Не желаете ли сделать обмен?” – спросил он умоляющим голосом. „Какой еще обмен?” – „Я дам вам этот нож за горсть табаку…„Женщина согласилась на обмен; могла ли она знать, что предложивший ей его, будучи совсем маленьким, играл в Тюильри на коленях императора и перед ним лебезили камергеры? Могла ли она заподозрить, что этот бедняк едва не был провозглашен преемником Наполеона и едва не наследовал короны Франции и Италии?»

Жена Леона бралась за любую поденную работу, и только это позволяло детям не умирать с голода. Вскоре «граф» опустился до того, что начал побираться на улицах. Он умер в Понтуазе 14 апреля 1881 года в возрасте семидесяти пяти лет.