Текст книги "Веление души"

– Впечатляющий вид, – произнёс Лев, глядя с деревянной площадки на растущие прямо из изумрудного цвета воды отвесные двадцати пяти метровые скалы из серого мрамора, поверх которых возвышалась густая берёзовая роща. – Теперь ясно, ради чего сюда ежегодно приезжает полмиллиона туристов.

– Я так понимаю, это остатки затопленных штолен и штреков? – поинтересовался у меня Михаил, глядя на расположенные у поверхности воды тёмные гроты, к которым неспешно направлялись по озеру несколько вёсельных лодок и плавучая платформа с одетыми в спасательные жилеты пассажирами.

– Верно, – ответила я водителю, сверившись с картой. – Эти гроты ведут в подземную Рускеалу, где в прошлом веке велась активная добыча мрамора, а сейчас проводятся экскурсии для туристов. Мы отправимся туда чуть позже.

Восхитившись захватывающим видом «Мраморного каньона» с ещё пары смотровых площадок, заполненных делающими фотографии и селфи людьми, мы вышли по тропе к прилегающему к каньону «Парку камней», равнинная поверхность которого была усеяна множеством мраморных пирамидок.

– Дайте угадаю! Это современный аналог Стоунхенджа или карельский прообраз египетских пирамид, – усмехнулся Лев, окинув взглядом армию возвышающихся над землёй неотёсанных камней.

– Нет, это специально отведённая для туристов площадка, где каждый желающий может вручную построить свою пирамидку в честь посещения горного парка и загадать желание, – ответила я Льву.

– А мы из числа желающих или просто смотрящие? – уточнил у меня мужчина.

– Поскольку мы с вами уже загадали свои желания у петрозаводского «Древа желаний» и сортавальского гранитного валуна, будет правильно предоставить такую возможность и Михаилу.

– Справедливо, – подержал меня Лев. – Что скажете, Михаил? Построите пирамидку?

– Почему бы и нет, – пожал плечами водитель, после чего поднял с площадки несколько одиноко лежащих камней разной формы и размеров, поместил их друг на друга и мысленно загадал желание.

– Отлично! – произнёс Лев. – Раз уж миссия «загадай желание» нами полностью выполнена, мы можем смело отправляться в подземелье, в гости к Порфирию и Акакию.

– А это ещё кто? – скептически взглянула я на мужчину.

– Как кто?! – изумился Лев. – Друзья Евлампия из соседней «Шахты N2».

– Жаль рушить вашу легенду о подневольном труде крепостных русских шахтёров, но штольни и шахты Рускеала были созданы финскими мастерами, которые добывали здесь в первой половине двадцатого века кальцитовый мрамор для производства извести, – поделилась я с мужчиной очередной порцией знаний из заметок Дианы.

– Что тут скажешь, – вздохнул Лев. – «Век живи – век учись тому, как следует жить», как заповедовал нам старина Луций Анней Сенека.

Внеся свой вклад в возведение незатейливых пирамидок в «Парке камней», мы вернулись на тропу и, преодолев по ней около полукилометра, оказались у мощёного брусчаткой входа на туристический маршрут «Подземная Рускеала», располагающийся у озера имени Монферрана, севернее «Мраморного каньона».

– Не желаете блеснуть ещё одной древней цитатой перед погружением в неизвестность? – поинтересовалась я у Льва, стоя у обрамлённого подвесными вазонами с цветами входа в подземелье.

– Нет. Просто скажите моей сестре, что я отважно сражался и пал смертью храбрых в неравной борьбе с мраморными монстрами, обитающими в заброшенных штольнях этого горного парка, – попросил меня мужчина.

– Так и сделаю, – пообещала я Льву, после чего мы прошли с ним и Михаилом сквозь стеклянные двери «Подземной Рускеалы» и оказались внутри туристического комплекса, где были тут же встречены гидом и десятком пассажиров с ретропоезда, которые, подобно мне, приобрели билеты на экскурсию по штольням.

Экскурсовод провёл для нас инструктаж по технике безопасности и выдал защитные каски с одноразовыми шапочками на голову, а также светоотражающие спасательные жилеты. Облачившись в жилеты и каски, мы дождались наступления указанного в наших билетах времени и отправились с гидом по длинному подземному ходу высотой менее двух метров, освещаемому из углублений в потолке светодиодными лампами.

– Здесь куда уже и холоднее, чем в «Шахте N2», а ещё очень сыро и капает на голову, – заметил Лев, пока наша группа неспешно двигалась вперёд друг за другом по подземному тоннелю.

– Температура воздуха в штольнях в любое время года не превышает +8С, поэтому нам, конечно, следовало захватить с собой тёплые свитера, – ответила я мужчине, одетому, как и я, поверх жилета в футболку с короткими рукавами. – Надеюсь, мы выдержим весь восьмисотметровый маршрут и не окоченеем к его концу.

Следуя по бетонной дорожке меж нависающими над нами выпуклыми каменными стенами, мы вышли спустя какое-то время из узкого тоннеля в просторную и частично затопленную штольню, над грунтовыми водами которой были проложены металлические понтонные мосты.

– А здесь красиво, – произнёс Михаил, с интересом разглядывая освещаемые специальной подсветкой в сине-зелёные тона мраморные стены.

– Дальше будет ещё красивее, – ответила я водителю, завороженно глядя на холодную красоту подземной штольни. – Впереди большой сводчатый колонный зал с полузатопленным «Рускеальским провалом», образовавшимся в середине прошлого века во время технологических взрывов при добыче мрамора.

Совершив прогулку по кольцевой тропе на понтонном основании по территории заброшенных штолен, мы вышли к главной достопримечательности подземной Рускеалы и оказались в большом колонном зале, заполненном отражающимися от стен эхом звуками фортепианной музыки и рунических карельских напевов.

– Посмотрите, какая изумрудная вода и как красиво падает на неё сверху свет! – обратился к нам Лев, когда мы оказались внутри полузатопленного провала с высокими мраморными стенами, щедро освещаемого лучами полуденного солнца.

– Ещё одно живописное место парка, созданное для памятных фотографий, – согласился с мужчиной Михаил. – Непонятно только, как мы отсюда выберемся.

– Мы ведь не вернёмся в холодные тоннели? – с опаской взглянул на меня Лев.

– Надеюсь, что нет, – ответила я мужчине. – Из этого подземелья, наверняка, есть другой выход.

Когда члены нашей группы вдоволь нафотографировались на фоне большого колонного зала и расположенного над ним провала, экскурсовод вывел нас через заброшенную штольню к небольшой площадке у изумрудного озера «Мраморного каньона», где нас уже ждала самоходная плавучая платформа и её капитан.

Одетый в чёрный китель и белую фуражку паромщик пригласил нас подняться на борт, и мы зашли на заставленную двумя рядами стульев и огороженную перилами самоходную деревянную платформу с электрическим двигателем. Разместившись с Львом на носу десятиметрового судна, на свободном от стульев пятачке, мы дождались, пока капитан займёт своё место за расположенным на корме платформы штурвалом, после чего отчалили от сводчатого выхода из штольни.

Спустя минуту бесшумного хода судна по глубокому озеру мы оказались посреди полукилометрового «Мраморного каньона», на которое часом ранее любовались с установленных над каньоном обзорных площадок.

– Отсюда эти отвесные скалы выглядят просто огромными, – обратился ко мне Лев, поражённо глядя снизу вверх на двадцати пяти метровые глыбы мрамора.

– Да, это место позволяет сполна ощутить величие горной природы, – согласилась я с мужчиной, наслаждаясь плавным скольжением плавучей платформы по глади изумрудного озера, окружённого с двух сторон нависающими скалами, надводными и подводными штольнями, а также штреками и шахтами.

На полпути к расположенной в западной части озера лодочной пристани нашу исполненную умиротворения прогулку на платформе внезапно прервал послышавшийся сверху женский визг. Машинально подняв головы, мы увидели с Львом метрах в десяти над собой пару туристов, спускавшихся на параллельных троллеях по протянутой над каньоном канатной дороге.

Я заметила, как Лев сопроводил взглядом до конца наклонной канатной дороги экипированную в альпинистскую обвязку парочку, где ту ожидал инструктор, стоящий на площадке с двумя вертикально установленными на ней мягкими матами. Как только туристы завершили захватывающий дух четырёхсотметровый спуск над каньоном, Лев опустил голову и его вспыхнувший было живым интересом взгляд тотчас погас, будто внезапно выключенная из розетки светодиодная гирлянда.

Не нужно было быть древним философом, дабы понять, что прикованному к инвалидной коляске мужчине так же хотелось совершить спуск над озером, чтобы ощутить утраченный вкус жизни и хотя бы на минуту сделаться её активным участником, а не сторонним наблюдателем того, как живут другие люди.

Зная, что Диана никогда бы не пустила своего парализованного ниже шеи брата на зиплайн, я осознавала вместе с тем, что это, вероятно, единственная возможность исполнить данное мной Льву обещание, поэтому с выпрыгивающим из груди сердцем решила рискнуть и поставить все свои фишки на зеро.

– Как вы смотрите на то, если мы спустимся вместе на троллее по канатной дороге над каньоном? – спросила я Льва. – Если вы, конечно, не передумали и всё ещё желаете принять участие в активном развлечении, о котором просили меня накануне.

– Вы шутите?! – подняв голову, изумлённо ответил мне вопросом на вопрос мужчина. – Кто меня допустит на зиплайн?

– Чтобы прокатиться на троллее, вам не нужны руки и ноги. На вас закрепят альпинистское снаряжение, и вы спуститесь на наклонном тросе под силой тяжести собственного тела.

– Если так, я не вижу причин вам отказывать и буду только рад составить вам компанию, тем более, что вы обещали мне активное развлечение.

Причалив к укромно спрятанной меж высоких скал пристани, мы завершили прогулку на плавучей платформе, сошли на берег и пересекли по туристической тропе «Мраморный каньон» с запада на восток, после чего заняли место в очереди на расположенную в пятидесяти метрах над землёй площадку с зиплайном. Спустя полчаса томительного ожидания, пока несколько десятков стоящих перед нами туристов совершили безопасный спуск над изумрудным озером, встретившие меня с Львом на площадке инструктора экипировали нас в альпинистскую обвязку, крепко закрепив её на бёдрах и талии.

– Отвезите, пожалуйста, коляску на другой конец канатной дороги, – попросила я Михаила, когда один из инструкторов привязал запястья Льва к альпинистской верёвке, крепящейся к натянутому над ней стальному тросу, чтобы тело Льва не отклонялось назад во время спуска.

– Это займёт некоторое время, – ответил стоящий за моей спиной водитель, который явно желал посмотреть на то, как парализованный ниже шеи Лев отправится из своего инвалидного кресла вниз по подвесной системе троллея.

– Мы вас подождём, – сказала я Михаилу и взглянула на своего взволнованного подопечного, сидящего в коляске всего в паре метрах от меня. – Ну что, вы готовы совершить полёт наяву, а не во сне?

В ответ на мой вопрос Лев лишь нервно улыбнулся, после чего держащие наши верёвки инструктора отпустили их, и мы тут же утратили с мужчиной почву под ногами, неспешно поплыв над «Мраморным каньоном» на высоте пятидесяти метров.

Совершая с Львом параллельный четырёхсотметровый спуск на зиплайне, я увидела абсолютный восторг на лице мужчины и его полные счастья глаза человека, который ощущал позабытый вкус жизни. Прямо под нами открывалась изумительная панорама с видом на горный парк «Рускеала», с его отвесными мраморными скалами, растущими над ними берёзами и елями, прозрачными водами изумрудного озера и плывущими по нему лодками с туристами.

Глядя на спускающегося рядом по канатной дороге Льва, я впервые за время нашего путешествия увидела мужчину настолько безмятежным и свободным, каким он, должно быть, был до произошедшей с ним трагедии. Думаю, я поступила верно, подарив своему подопечному этот полёт, который надолго останется в памяти Льва и создаст у него яркие впечатления об этой поездке.

Завершив наш спуск у небольшой площадки с матами, расположенной на западной стороне каньона, мы дождались, пока инструктор снимет с нас альпинистскую экипировку и усадит Льва у подножия двадцатиметровой лестницы, ведущей на туристическую тропу вокруг «Мраморного каньона».

– Сомневаюсь, что Михаил обрадуется, увидев эту лестницу, по которой ему предстоит поднять меня на вершину каньона, – сказал Лев, глядя на крутую лестницу.

– Да уж! – с тревогой промолвила я в ответ от вида сливающейся с тёмной скалой чёрной лестницей, которую не заметила, когда мы плыли по озеру на платформе. – Нужно будет, как следует, накормить Михаила в благодарность за его труд.

Внезапно услышав донёсшийся до нас истошный крик, мы обернулись с Львом в направлении звука и увидели метрах в пятнадцати слева от нас раскачивающегося из стороны в сторону на гибком тросе мужчину, спрыгнувшего несколькими мгновениями ранее с оборудованной на краю отвесной скалы площадки.

– Нет и ещё раз нет! – жёстко ответила я на застывшую в глазах Льва немую мольбу, когда мужчина впился в меня полным надежды взглядом.

– Прошу вас, Амелия! – едва не свалился на меня с первой ступеньки лестницы Лев. – Уже завтра я вернусь в Ригу и проведу остаток дней в инвалидном кресле за скучным просмотром телевизора и однообразными прогулками в лесу. У меня не будет другой возможности прыгнуть с тарзанки и узнать, что это такое, сорвав этой запретный плод. Клянусь, Диана ничего не узнает, и это станет ещё одной нашей тайной.

– А если Михаил проговорится о ваших незапланированных полётах, которых, по очевидным причинам, не было в планах вашей сестры?

– Мы оплатим молчание Михаила вкусным обедом и купленными ему в сувенирной лавке магнитиками с видом Рускеалы.

– Боюсь, одного обеда и магнитиков нам явно не хватит, чтобы завоевать верность Михаила.

– От сытного обеда я никогда не откажусь, а магнитиков из разных городов у меня итак хватает, учитывая мою работу, – неожиданно услышали мы с Львом голос спустившегося к нам по лестнице Михаила. – Не нужно меня ничем подкупать. Я полжизни провёл за баранкой и прекрасно понимаю Льва, которому хочется выбраться из его коляски и спуститься с троллея или прыгнуть с тарзанки.

– Спасибо, Михаил! – поблагодарил мужчину Лев. – Мысленно снимаю перед вами шляпу и жму вашу дружескую руку.

– А где коляска?! – удивлённо спросила я водителя, не увидев рядом с ним кресло своего подопечного.

– Коляска не прошла между узкими перилами лестницы, и мне пришлось оставить её на вершине каньона, – ответил мне Михаил. – Я отнесу Льва на себе.

С этими словами мужчина поднял сидящего на ступеньке Льва и водрузил его себе на плечо, после чего начал неспешно подниматься по крутой и узкой лестнице.

– А вы тяжелее, чем кажетесь, – обратился к моему подопечному Михаил, за которым я неотступно следовала по пятам.

– Душа моя легка и невесома, но тело бренное тяжёлым грузом тянет вниз, – промычал сложенный пополам на плече водителя Лев.

– Это что-то из Пушкина или Лермонтова?

– Нет. Просто мысли вслух.

Добравшись до конца длинной лестницы, запыхавшийся водитель усадил Льва в инвалидное кресло и взял паузу, чтобы отдышаться.

– Ваше решение, Амелия? – посмотрел на меня Лев. – Позволите мне вкусить запретный плод?

– Вы хорошо себя вели последние дни, поэтому я не стану вам отказать, – ответила я мужчине, очень надеясь, что мне не придётся об этом пожалеть.

– Огромное вам спасибо! – радостно воскликнул Лев. – Вы лучший социальный помощник, о котором только можно мечтать.

Преодолев по туристической тропе несколько сотен метров вдоль «Мраморного каньона» до огороженной металлическим забором площадки, на краю отвесной мраморной скалы, мы заняли место в очереди из десятка желающих спрыгнуть с тарзанки гостей горного парка.

Спустя полчаса захватывающего наблюдения за стоящими перед нами мужчинами и женщинами, которые поочерёдно срывались с высокого обрыва и возвращались обратно из пропасти с морем впечатлений, мы, наконец, дождались нашей очереди. Инструктор экипировал Льва в уже знакомую ему альпинистскую обвязку, прикреплённую к протянутому над каньоном тросу, после чего вытолкнул Льва из коляски, и тот с криком полетел вниз с двадцатиметровой высоты.

Как только длинный и гибкий трос натянулся, мужчина завис метрах в десяти над поверхностью изумрудного озера и принялся беспомощно болтаться из стороны в сторону, пока не остановился, и инструктор не вытащил Льва обратно по площадку.

– Как оно? – поинтересовался у мужчины водитель, когда с Льва сняли альпинистскую экипировку и вернули в кресло. – Понравилось?

– Это было просто ужасно! – признался Михаилу мужчина. – Во время полёта я ощущал своё тело, словно тяжёлый кусок мрамора, привязанный к моей шее, и боялся разбиться о воду, если трос не выдержит моего веса и случайно оборвётся.

– Значит, вы жалеете, что прыгнули с тарзанки? – спросила я Льва.

– Вовсе нет, – ответил мне мужчина. – Теперь я ясно осознал, что хочу жить и совсем не желаю умирать. Более того, я бы рекомендовал всем, кто помышляет о самоубийстве, хотя бы раз прыгнуть с тарзанки в пропасть, дабы раз и навсегда выбить из себя все дурные мысли.

– Отрадно это слышать, – улыбнулась я Льву, будучи удовлетворена тем, что выполнила своё обещание, и мужчина получил целых два желаемых им развлечения.

– Правда, кажется, во время полёта я сходил по-маленькому и немного по-большому, – смущённо прошептал мне Лев.

– Не волнуйтесь, – промолвила я мужчине в ответ. – Утром я хорошо закрепила новую пару гибких катетеров в ваших выходных отверстиях.

– Ну, тогда я спокоен.

Оставив тарзанку другим любителям острых ощущений, мы отправились по туристической тропе обратно на запад, откуда явились, и вышли вскоре на просторный участок с расположенными на нём кафе.

– Какое из них наше? – заинтересованно спросил Михаил.

– Это, – указала я ладонью на кафе «Русколка», находящееся в большом деревянном срубе, под оранжевой черепичной крышей.

Зайдя в хорошо освещённое многочисленными лампами кафе с обшитыми вагонкой потолками, я оставила Льва за свободным столиком и отправилась с водителем на кассу за готовой едой. Спустя некоторое время мы вернулись с Михаилом к Льву с полными подносами в руках, на которых красовались тарелки с нашим обедом.

– И чем богата «Русколка»? – спросил меня Лев, разглядывая содержимое своего подноса.

– Я взяла вам салат с подкопчённой треской и перепелиными яйцами, а также сливочную уху, тушёное мясо и блинчики со сгущёнкой, – ответила я мужчине, садясь рядом с ним за стол.

– Звучит многообещающе, – улыбнулся Лев и открыл рот в ожидании ложки.

Покормив своего подопечного и поев затем сама, я откинулась на спинке стула и тяжело вздохнула, понимая, что с посещением горного порка мы выполнили лишь половину плана, предусмотренного Дианой в последний день нашего путешествия.

– Куда дальше? – спросил меня Михаил, поглаживая ладонью свой живот.

– Нам осталось посетить ещё три локации, но сперва мы заглянем в сувенирную лавку и купим в ней памятные подарки, – ответила я водителю.

– И как же мы успеем посетить за остаток дня ещё три места? – удивился Лев. – Какие ещё сюрпризы приготовила нам моя сестра?

– Скоро узнаете, – ответила я мужчине, после чего мы отправились из уютного кафе в расположенную в соседнем срубе сувенирную лавку, где я купила созданные руками карельских мастеров из местного мрамора фигурки волка, медведя и мамонта, а также керамические тарелки с цветными изображениями горного парка «Рускеала».

Глава 9. Звёздные небеса

Следуя от горного парка по Сортавальскому шоссе на юг, мы вскоре добрались до Рускеальских водопадов, расположенных в месте разлива реки Тохмайоки. Михаил остался ждать нас с Львом в кемпере на автостоянке, в то время как я отправилась со своим подопечным к входу в комплекс равнинных водопадов.

– Что это за место? – поинтересовался у меня Лев, разглядывая стоящие на парковке палатки, продающие карельский мёд, ягодное варенье и конфеты из сосновых шишек.

– Это Рускеальские водопады с проложенной вдоль них тропой и подвесными мостами над самими водопадами, – ответила я мужчине, везя его мимо бабушки, продающей у дороги полные вёдра лисичек и морошки. – В период расцвета мраморного карьера здесь находилась приводимая в движение силой падающей воды мельница, специальные механизмы которой пилили, шлифовали и полировали добытый в Рускеальском карьере мрамор.

– И что особенного в этих водопадах, если старой мельницы здесь давно нет?

– Зато есть река Тохмайоки, окрашенная в коричневый цвет из-за большого содержания в воде железа и органических соединений, попадающих в реку из соседних болот, а также четырёхметровый водопад Ахвенкоски.

– Да уж, не Ниагара, конечно, – вздохнул Лев, заметив слева сувенирный магазин и расположенные впереди лавки, торгующие калитками, иван-чаем и медовухой. – Пожалуй, я немного вздремну, пока вы меня тут возите.

С этими словами Лев закрыл глаза, склонил набок голову и демонстративно засопел, а я купила для нас на кассе билеты и повезла мужчину на экскурсию по Рускеальским водопадам, пролегающую по девятисотметровой экологической тропе, которая захватывала три из четырёх водопадов. Неспешно продвигаясь вперёд по деревянному настилу через окружающий равнинные водопады лес, мы миновали одну из смотровых площадок, а также образованное от разлива реки Тохмайоки озеро, после чего оказались перед проложенным над бурлящим водопадом Ахвенкоски подвесным мостом с верёвочными перилами.

– Почему мы остановились? – спросил меня Лев, неохотно открыв глаза.

– На мосту люди, а он слишком узкий, чтобы мы могли их обойти, – ответила я мужчине, глядя на замершую посреди моста парочку, которую снимал фотограф.

– Ничего страшного, подождём.

– Вас не угнетает вид этого молодого фотографа, на месте которого вы были ещё некоторое время назад?

– Не скрою, после перелома позвоночника я был крайне подавлен и ощущал себя героем Патрика Суэйзи из фильма «Приведение», который умер и не мог ни к чему прикоснуться, как бы ни старался. Было очень тяжело оказаться запертым в собственном теле и беспомощно смотреть на всё со стороны.

– Понимаю. Мне хватило всего полчаса сидения в кресле теплохода на Кижи, чтобы проникнуться всепоглощающим ужасом неподвижности. А сейчас вам стало немного легче, и вы не так сильно скучаете по своей работе?

– Раньше я почти всё время был занят съёмкой и ретушью фотографий, имея всего пару дней отдыха в месяц между заказами, поэтому, когда работаешь в подобном режиме, даже неделя простоя кажется невыносимой пыткой, – признался Лев. – Однако со временем я привык к бездейственному созерцанию, поэтому спокойно смотрю на этого фотографа, зная, насколько непростая эта работа.

Образовавшаяся у подвесного моста очередь из туристов заставила влюблённую пару и фотографа сменить локацию для съёмки и переместиться на расположенную рядом смотровую площадку с живописным видом на водопад Ахвенкоски. Дождавшись, когда все люди перейдут через мост и двинутся дальше вдоль реки по экотропе, я не без труда протиснула коляску Льва между верёвочными перилами моста и начала движение по соединяющим его конструкцию дощечкам.

– Мне кажется, вы слишком напряжены и скованны для человека, который недавно совершил захватывающий спуск на троллее над «Мраморным каньоном», – обратился ко мне мужчина, глядя на шумно падающие под нами с четырёхметрового водопада на массивные камни потоки бурлящей воды. – Будьте смелее и покачайтесь немного на мосту, чтобы преодолеть свой страх.

Стоя с Львом на дощатом покрытии подвесного моста, я не собиралась идти на поводу у мужчины, однако не могла предстать в его глазах трусихой, поэтому разок подпрыгнула над мостом, чтобы продемонстрировать своё бесстрашие. Стоило мне это сделать, как деревянная конструкция утратила своё хрупкое равновесие и принялась ходить ходуном, заставив меня крепко вцепиться в кресло Льва.

– Правда весело? – спросил меня мужчина, когда я испуганно вскрикнула, полагая, что мы вот-вот рухнем вместе с натянутым над водопадом подвесным мостом на выглядывающие из-под пенящейся воды валуны.

Заметив раскачивающийся из стороны в сторону мост, на мой крик явился смотритель водопадов, который смерил нас с Львом недобрым взглядом и грозно потряс над головой кулаком.

– Быстрее, Амелия! – воскликнул Лев, заметив, как средних лет смотритель начал направляться прямо к нам. – Газуйте, пока нас не скрутили и не упекли в кутузку.

Понимая, что карельская кутузка – вероятно, не самое приятное место для досуга, я спешно перевезла мужчину через подвесной мост и оказалась на расположенном за ним «Острове желаний», с облегчением вновь обретя твёрдую почву под ногами. Затем мы миновали с Львом следующую смотровую площадку и находящуюся у тропы болотную топь, прежде чем я застыла в нерешительности у очередного подвесного моста, раскинувшегося над вторым водопадом.

– Не сомневаюсь, что после Ахвенкоски вы с лёгкостью справитесь с этим препятствием, – постарался приободрить меня мужчина.

Глядя на шумный, пенящийся водопад, который угрожающе располагался всего в нескольких метрах от моста и осыпал деревянную конструкцию брызгами тёмно-коричневой воды, я отнюдь не разделяла позитивного настроя Льва. Однако возвращаться обратно к смотрителю совершенно не хотелось, поэтому с замершим в груди сердцем я перевезла Льва через ещё одну подвесную конструкцию и оказалась на расположенном посреди берёзовой рощи безопасном участке туристической тропы.

– Я же говорил, что вы справитесь, и этот трёхметровый водопадик без проблем покорится вашей несокрушимой воле.

– А что, если бы один из этих висячих мостов обрушился в воду под тяжестью нашего веса и инвалидного кресла? Что бы мы тогда делали?

– Я бы, определённо, нахлебался рускеальской «Кока-колы» и потерял сознание, а вы бы отважно вытащили меня на берег и вернули к жизни, сделав мне искусственное дыхание. У нас, кстати, впереди ещё один мост, чтобы проверить эту любопытную гипотезу.

– Нет уж, спасибо! Мой лимит экстрима на сегодня полностью исчерпан.

– Очень жаль. Может, вы ещё передумаете, раз уж я настроился на искусственное дыхание.

– Даже не рассчитывайте на это.

– Тогда купите мне хотя бы коробку конфет из сосновых шишек. Уж очень хочется узнать, что это такое.

– Это я, пожалуй, могу.

– И не забудьте про магнитики с видом на Рускеальские водопады.

– Может, вам ещё и пару кружек медовухи прихватить с собой в дорогу?

– Спасибо, ваша щедрость не знает границ.

– Ещё как знает, поэтому за то, что вы подстрекали меня на подвесном мосту на нарушение правил безопасности, вам придётся довольствоваться одними шишками.

– Лучше, чем ничего.

Окончив словесную перепалку с Львом, я добралась по деревянному настилу до последнего моста, перекинутого над самым спокойным из трёх водопадов, после чего уверенно преодолела подвесную конструкцию и вернулась по экотропе к кемперу, купив на парковке обещанную мужчине коробку конфет.

– Как погуляли? – поинтересовался встретивший нас в кемпере Михаил.

– Скучновато, пока Амелия не решила побуянить, раскачав нас на одном из подвесных мостов, – ответил водителю Лев.

– Не ожидал от вас такого, Амелия, – покачал головой Михаил, заводя мотор автодома.

– Не верьте этому подстрекателю, – поспешила я восстановить в глазах водителя свой пошатнувшийся авторитет. – Лев ещё тот волк в овечьей шкуре.

– Охотно верю, – согласился со мной Михаил. – Куда нам дальше?

– В Карельский зоопарк, – ответила я водителю, после чего мужчина ввёл в навигатор новую локацию, и мы выехали с парковки на шоссе.

– Серьёзно? – удивился Лев. – Мы едем поглазеть на зверушек в зоопарке?!

– Это не обычный зоопарк, а самый большой на северо-западной территории России и единственный в Карелии, – пояснила я мужчине. – Карельский зоопарк под открытым небом занимает тридцать гектаров, являясь домом для пятиста животных и ста пятидесяти птиц, свободно гуляющих на огороженных забором площадках с возможностью укрыться от непогоды и холодов в деревянных вольерах.

– Пятьсот животных и сто пятьдесят птиц? – усомнился в моих словах Лев. – Этот Карельский зоопарк, похоже, является аналогом Ноева ковчега.

– Вскоре мы это выясним, увидев зоопарк и его обитателей своими глазами.

Следуя от Рускеальских водопадов на северо-запад по Вяртсильскому шоссе, мы проехали чуть более двадцати километров и добрались до расположенного в долине озера Янисъярви зоопарка, когда на часах было около пяти вечера.

– А мы успеем в зоопарк до его закрытия? – настороженно спросил меня Лев, когда мы оставили кемпер на автомобильной стоянке и проследовали к массивным чёрным воротам, расположенным на входе в зоопарк.

– У нас ещё целый час, чтобы войти внутрь и познакомиться с животными, – ответила я мужчине, провозя его коляску сквозь распахнутые врата к находящейся за ними в деревянном срубе кассе.

При покупке билетов, а также бумажных пакетов с сухими гранулами корма и нарезанной морковью для зверей, выяснилось, что Льву полагается бесплатный вход, как инвалиду. Захватив на кассе схему зоопарка, я быстро пробежалась по ней глазами и выбрала показавшихся мне наиболее интересными животных, которых мы могли увидеть за остававшееся до закрытия зоопарка время.

Первое, что привлекло моё внимание, когда мы вошли на территорию Карельского зоопарка через кассу, стали разделённые перегородками просторные вольеры для животных под открытым небом, обустроенные специальными домиками на случай непогоды. Поскольку погода сегодня была тёплой и солнечной, основная часть зверей находилась на свежем воздухе и прогуливалась по зелёной травке внутри своих вольеров или же стояла у сетки рабицы, лакомясь кормом из рук посетителей зоопарка.

– Бесплатная еда! – призывно прокричал Лев паре азиатских двугорбых верблюдов, у вольера которых мы остановились, едва оказавшись на территории зоопарка, после чего мужчина перевёл взгляд на меня. – Потрясите одним из пакетиков с кормом, чтобы эти великаны догадались, что мы явились к ним не с пустыми руками.

После того как я выполнила просьбу Льва, один из верблюдов с длинной, густой шерстью заинтересовался шуршащим бумажным мешочком в моей руке и неспешно направился к забору, будучи преисполнен чувством собственного достоинства. Насыпав в ладонь сухого корма, я протянула её перед самцом верблюда высотой более двух метров и весом не менее полутоны, который склонил лохматую голову через сетку рабицу и одним движением смёл своей мягкой и шершавой верхней губой весь корм, лежащий на моей ладони.

Невольно рассмеявшись от необычного ощущения того, как влажный верблюжий рот засосал мою ладонь, словно пылесос, я скормила великану весь пакетик корма, после чего к забору подошла самка верблюда, решив проведать своего спутника жизни.