Текст книги "Скандальное обольщение"

Глава 9

– Жди меня здесь, я долго не задержусь.

Блэк оставил кучера на козлах кареты подле массивных железных ворот Хайгейтского кладбища и направился по петляющей дорожке к небольшому коттеджу, притаившемуся среди высоких деревьев с голыми, лишенными листьев ветвями. В доме призывно горел огонек, и Блэк осознал, что масляная лампа освещала окно именно той комнаты, в которой всего лишь несколько часов назад мисс Фокс разыграла столь впечатляющий спектакль.

Движимый желанием прояснить наконец темную историю с запиской, граф поспешил к коттеджу, решительно ступая по усыпанной гравием дорожке. Его настроение сложно было назвать благодушным, он совершенно точно не собирался потворствовать эксцентричным капризам Алисы Фокс.

Остановившись, он окинул внимательным взором полуразвалившийся дом, решая, как лучше к ней подступиться. Пожалуй, в данном случае вряд ли подойдет нечто столь обычное и добропорядочное, как простой стук в дверь. Надо придумать что-нибудь более экстравагантное и сверхъестественное.

Осмотрев окно, расположенное на задней стене коттеджа, Блэк обнаружил, что оно закрыто. Ему совсем не улыбалась перспектива разбивать его и карабкаться, пробираясь сквозь усыпанную осколками раму, учитывая совсем немалые размеры своей массивной фигуры. Поэтому граф проследовал на задний двор, к двери, через которую несколько часов назад он вынес задыхавшуюся Изабеллу. Взявшись за щеколду, он легонько пошатал ее, торжествующе улыбнулся, когда засов поддался, и дверь со скрипом отворилась.

Из глубины дома доносились голоса: женский и мужской. Раздался грубый смех, за ним хихиканье и веселая болтовня. Похоже, мисс Фокс решила поразвлечься и пребывала в достаточно приподнятом расположении духа.

Сильно хлопнув дверью, Блэк подождал реакции.

– Кто здесь?

Вместо ответа, он подобрался к окну и несколько раз постучал по дребезжащему стеклу. Наконец услышал резкий скрежет отодвигаемых стульев.

– Черт возьми, Алиса, это один из твоих призраков! – донесся испуганный возглас ее приятеля. – Я знал, что все эти игры с духами не доведут до добра.

– Замолкни, Альберт, – зашипела на него Алиса, – и не валяй дурака, никаких призраков и духов нет в помине! Сколько раз я должна тебе талдычить одно и то же?

Для пущего эффекта Блэк еще раз поскребся в окно и, вытащив цепочку от карманных часов, несколько раз звякнул ею о стекло, создавая впечатление, будто явился посетитель, обремененный смертельной ношей и взывающий к отмщению.

– Сдается мне, я слышу звон цепей, – трясущимся голосом пробормотал Альберт. – Пусть смилуется над нами Господь, Алиса, только проклятых преступников хоронят в цепях.

– Сказала же тебе, нет никаких мертвяков, поднимающихся из могил.

Блэк видел Алису сквозь тусклое стекло. Она схватила метлу и крепко сжала ее деревяшку. Альберт, маленький плюгавый мужичонка, прижался к ней ближе.

– Хватай лампу, – приказала Алиса, – и достань из комода пистолет.

– Чем тебе поможет пистолет, ведь проклятый негодяй уже помер?

Если бы Блэк пребывал в более игривом настроении, он бы непременно издал низкий стон и пару раз звякнул цепочкой от часов, однако этот фарс его порядком утомил. Он хотел получить ответы, причем немедленно.

Выйдя из тени, он услышал два испуганных возгласа, раздавшихся, едва его заметили хозяева коттеджа. Недалекий простофиля Альберт осенил себя крестом, Алиса же, самая благоразумная из этой парочки мошенников, угрожающе наставила на гостя метлу.

– Госпожа Фокс, – насмешливо протянул Блэк и, неспешно выхватив метлу из рук шарлатанки, переломил древко на две части и отбросил жалкие обломки в сторону. – У нас с вами осталось одно незавершенное дельце.

Глаза Альберта стали огромными, как блюдца. Блэк не мог сказать, что разглядел в темноте трусливый приятель мисс Фокс, однако тот перекрестился еще раз и кинулся к выходу, оставив Алису в одиночестве на милость незваного гостя.

– Вы… – пробормотала она, прищурив взгляд, когда граф покинул темный угол и повернулся к свету.

– Да, я. А вы и не надеялись увидеть меня еще раз, а?

– Что вам угодно?

– Ответы.

Блэк прошел в крохотную гостиную, в которой Алиса устраивала свой сеанс. На столе, где некогда лежала спиритическая доска, возвышалась бутылка джина и полный кошель монет. Еще одна внушительная горка монет была рассыпана по столу рядом с колодой карт.

– Я смотрю, этот вечер оказался для вас достаточно прибыльным, – заметил граф, отодвигая стул и усаживаясь на него.

– Чего ради вы опять сюда пожаловали? – с подозрением поинтересовалась мисс Фокс.

– О, все предельно просто. Мне нужна правда. Кто надоумил вас устроить вчера вечером это представление?

– Что значит надоумил? Да я стригу с богатых простачков овчинку вот уже чертову уйму времени. И сегодняшний день мало чем отличался.

– Простите, но я с вами не соглашусь. Вы провернули просто феноменальное шоу, да так, что одна несчастная посетительница и в самом деле решила, будто вы магическим образом призвали Смерть.

– Эти модные дамочки всегда все из себя такие нервические и взволнованные. – Она хохотнула.

– Вы намеренно испугали мою знакомую, мисс Фокс, и я не склонен полагать, будто вам это самостоятельно пришло в голову. Также позвольте мне не поверить в то, что вам и в самом деле удалось призвать сюда Смерть. – Он смерил ее ледяным взглядом. – Я хочу знать, кто все это спланировал и подбил вас устроить спектакль.

– Я вовсе не обязана вам отвечать, – фыркнула мисс Фокс.

Она потянулась, чтобы собрать свои деньги, Блэк схватил ее за запястье. Твердого прикосновения его затянутой в перчатку руки оказалось достаточно, чтобы зажечь в глазах Алисы тревожный огонек.

– Возможно, вы и не обязаны отвечать мне, мисс Фокс, однако спешу вас заверить, что Скотланд-Ярд очень заинтересуют ваши делишки. Обманывать аристократов – тяжкое преступление.

– Фу! – сердито воскликнула мошенница. – Вовсе нет.

– Если вы поддерживаете приятельские отношения с шефом полиции, все может быть названо тяжким преступлением. Я достаточно ясно выразился, мисс Фокс?

– Зачем… вы на меня наговариваете?

– Ну, гораздо вежливее будет назвать это энергичным убеждением.

– Да, меня упреждали, что вы хитрый ублюдок, упреждали. Говорили мне, будто вы всенепременно поймаете меня за руку, если я не поостерегусь.

– Неужели? Польщен, что они оценили мои умственные способности по достоинству.

– Сказывали, вы хитрый и увертливый, как сам дьявол, да.

– Послушайте, мисс Фокс, я порядком утомился от этого представления! – прорычал Блэк. – Кто рассказал вам об этом?

– Тот, кто нанял меня, чтобы провести сеанс, – небрежно бросила она. – Знать не знаю, как его зовут. Не спрашивала. Получила конверт с деньгами утром, этого мне вполне достаточно. В нашем деле имена не нужны. Лишь звонкая монета, так-то!

– Что же, давайте с самого начала, надеюсь, вы не против? – воскликнул он, теряя терпение. – Кто к вам пришел?

– Никто ко мне не приходил. На дверь прилепили записку, вот сюда. – Алиса показала на вход в коттедж. – Да, дня три назад, кажись. Мне полагалось устроить сеанс для модной дамочки и ее подружки. Еще велено было сделать вид, будто вызываю Смерть для леди. А давеча получаю я другую записку. И в ней толкуется, что прибудет на сеанс один джентмен, а я, значит, должна придумать так, будто Смерть заявится вместе с ним. Ох, сдается мне, вы и есть тот джентмен?

Он кивнул и сделал ей знак продолжать.

– В записке говорилось, что леди должна поверить, будто в комнате находится Смерть. Вот и весь сказ – чистая правда, клянусь. Больше я ничего не знаю.

– Вы сохранили письмо?

– Я сожгла обе записки, когда модная дамочка и ее горничная уехали. Дело сделано, а у меня не в обычае оставлять следы.

– Черт возьми! – прогрохотал он и с досады толкнул стол, монеты, горкой возвышавшиеся на его поцарапанной поверхности, подпрыгнули и разлетелись по всему полу.

– Эй, полегче, – раздраженно откликнулась Алиса, – не стоит этого делать. Я честно заработала свои денежки, так-то.

Мисс Фокс опустилась на колени и принялась подбирать монеты. Вдруг Блэк заметил, как она замерла на месте, зачарованно глядя на него от угла стола, глаза ее округлились.

– Эта ваша запонка, – изумленно проговорила она, указывая на белоснежный накрахмаленный манжет, выступающий из рукава фрака. – Дайте-ка я гляну.

– Зачем она вам? – Блэк взглянул на золотую запонку.

– Хочу посмотреть.

Чтобы ее успокоить, граф вытащил одну запонку и протянул женщине.

– Да, – пробормотала она, обводя пальцами рельефное изображение циркуля и квадрата. – На вашей запонке тот же символ, что и на письме, пришпиленном к моей двери. Как странно… Во всем этом есть нечто непонятное.

– Вы имеете в виду масонский символ, да?

– Ага, и те же самые цифры – 128.

Номер его ложи 128. А ведь каждая масонская ложа имеет собственный номер. Проклятье, значит, письмо послал кто-то из его ложи, или же автор имеет доступ к официальным бланкам и печати ложи. Он знал только троих. Люси … Стоунбрук занимал в ложе достаточно высокопоставленное положение, чтобы пользоваться официальным бланком. Будучи масоном третьего градуса, Мастером, Стоунбрук вполне мог хранить дома, в кабинете, всю документацию.

– Благодарю вас, мисс Фокс, ваша информация весьма ценна.

Она отдала ему запонку, Блэк достал из кармана несколько соверенов и добавил их к остальным монетам. Алиса с любопытством взглянула на него, чуть склонив голову набок.

– В письме говорилось, будто Смерть следует за вами по пятам.

– В самом деле?

– Там было сказано, что юной леди не так уж сложно поверить в то, что вы и есть Смерть.

– Что за абсурдное умозаключение, мисс Фокс. Если я бы был Смертью, то сию же минуту забрал бы с собой вашу душу за то зло, которое вы причинили мисс Фэрмонт своим дурацким представлением.

– В вас скрыта тьма, – прошептала она, пятясь назад. – И не надо быть пророком, чтобы прознать это.

– Не усердствуйте, мисс Фокс. На сегодня с меня достаточно вас и ваших истерических предсказаний.

– А леди знает, что вы убили своего братца и собственную мать?

– Более чем достаточно, – отрывисто бросил Блэк сквозь зубы, встревоженный тем, откуда этой шарлатанке известна далеко не блестящая история его семьи.

– Бьюсь об заклад, красотка вряд ли бы позволила вам разыгрывать из себя рыцаря в сияющих доспехах, если бы ей кто-нибудь шепнул, что вы довели до смерти свою бывшую невестушку, а?

– Вы много разузнали обо мне, мисс Фокс. Я впечатлен. Однако иногда очень опасно владеть подобной информацией. Вы ведь меня понимаете, не правда ли?

– Я понимаю, что вы – мерзавец и любите играть в опасные игры. Не сумлеваюсь, юная красотуля угодила в ваши сети, и ей не долго жить на этом свете.

– Я настоятельно советую вам попридержать язык и следить за своими словами, мисс Фокс, если вы хотите и дальше заниматься спиритическим бизнесом. Стоит мне только услышать, что вы распространяете слухи обо мне или моем визите к вам сегодня ночью, будьте уверены, вас обязательно настигнет возмездие.

Как ни странно, она закивала и попятилась, неистово крестясь. Блэк ухмыльнулся, мисс Фокс потянулась, чтобы воздеть перед собой распятие, висевшее на цепочке у нее на шее.

– Я бы на вашем месте, мисс Фокс, не надеялся на помощь подобных уловок. Угрюмый Жнец, я уверен, глух к этим фокусам. Он наслушался людских молитв и видел море слез. Сомневаюсь, что, увидев ваш крест, он откажется взять принадлежащее ему по праву. Спокойной ночи, мадам.

Когда он уже покинул гостиную и взялся за ручку входной двери, до Блэка донесся ее дрожащий от страха голос.

Он криво усмехнулся, прикрыв за собой дверь. Алиса Фокс поостережется распускать свой язычок и будет держать рот под замком. Теперь он в этом уверен.

Изысканно сервированный стол красного дерева был залит светом бронзовых канделябров, расставленных по всей его длине через четко отмеренные промежутки. Лорд Смерть внимательно смотрел на меня, поднеся к губам хрустальный кубок вина, мерцающее пламя неровно высвечивало его лицо.

Он привел меня в свой дом, где я чувствовала себя самым дорогим гостем. Все мои желания немедленно исполнялись вездесущими, но невидимыми глазу слугами. Убранство и интерьеры поражали роскошью и изяществом: богатая мебель, шелка и бархат сочных оттенков. На полу, устланном толстыми и мягкими коврами, лежали покрытые искусной вышивкой подушки, стояли низенькие диванчики, напоминая картинки из жизни какого-нибудь гарема. Обстановку составляла полированная мебель орехового дерева. В огромном мраморном камине, вызывавшем восхищение своими размерами, потрескивало жаркое пламя; пахло сосной и кедровым деревом. На столе – гигантское серебряное блюдо с фруктами, возвышавшимися на нем крутой горкой, и гроздьями, свисавшими по бокам. О, какой экзотический богатый выбор – гранаты, инжир, айва и виноград. Боже мой, виноград! Сочный, круглый, самого глубокого фиолетового цвета, который я когда-либо видела в жизни. Роскошные гроздья его ягод были причудливо перемешаны с другими фруктами, все это великолепие каскадом ниспадало до самой белоснежной скатерти. Стоило взглянуть на подобную красоту, я невольно облизнула внезапно пересохшие губы. Никогда в жизни не пробовала винограда. Он был столь же запретен для меня, как яблоко с райского древа познания добра и зла для Евы. Мне ни разу даже не доводилось видеть подобную развращенную, возмутительную роскошь, ибо осень давно уже вступила в свои права, и содержимое серебряного блюда, несомненно, прибыло на стол моего хозяина из далеких южных краев. И стоило, вероятно, целое состояние.

Он – Повелитель смерти и всегда брал то, что желал.

С трудом отведя взгляд от манящих к себе фруктов, я огляделась по сторонам, испытывая все большее благоговение по мере того, как глаза мои привыкали к увиденному.

Я будто попала в сказочный замок, хотя в обстановке отсутствовала нотка невинности, свойственная волшебным детским фантазиям. Все вокруг словно пронизывала атмосфера сладострастного пресыщения. Я ощущала привкус запретных страстей и безрассудных искушений. Тонкая пелена чувственности окутывала комнату, и даже я, невинная и не знакомая с миром соблазна, страстно жаждала окунуться в него, вдохнуть запретный аромат и с головой погрузиться в море удовольствий и плотских грехов.

В своем царстве Лорд Смерть выглядел еще более впечатляющим, более прекрасным. От него исходило ощущение сексуальной опасности, словно он был способен в любую минуту наброситься на меня и вкусить так же, как и свой ужин. Что-то подсказывало, что Лорд Смерть обладал ненасытными аппетитами, и, если я позволю, окажусь его следующим блюдом.

Я невольно бросала взгляды на его руку, в которой застыл кубок с вином, рассматривая его кольцо с блестящим черным камнем. Он носил его на указательном пальце – серебряное с ониксом, тяжелое и исключительно мужское. Кольцо, приличествующее великому рыцарю – Принцу тьмы. О, я не могла не думать о руке, на которую оно надето, о том, как она прикоснется к моей обнаженной плоти. Когда я отвела взгляд от руки и посмотрела в его глаза, заметила огонек, блеснувший в их искушающей соблазнительной голубизне. Он знал! Ему ведомы мои нечистые помыслы, и улыбка, ленивая, чувственная и грешная, подтвердила все мои подозрения.

Когда мы сидели в тишине друг напротив друга, я – в кроваво-красном атласном платье и Лорд Смерть – в черном бархатном фраке, мы были бесконечно далеки, две души, принадлежащие к разным мирам. И все-таки между нами сложилась незримая связь. Понимание, которое мы оба чувствовали и принимали. Сила, обладающая непреодолимым притяжением. Мы не могли отрицать ее – отрицать друг друга. Но он – Смерть, а я – смертная.

– Зачем вы привели меня сюда? – спросила я, заранее зная ответ на вопрос.

– Вы заблудились в лесу – моем лесу. Вам пришло время умереть.

– И я умерла тогда, в ваших руках?

Он окинул взглядом мою фигуру, и я почувствовала, как постепенно меня охватывает жар, плоть моя воспламенялась под его пристальным взором, скользящим по моему горлу, груди, казавшейся чрезмерно открытой в глубоком декольте вечернего платья.

– Нет, – прошептал он, ставя на стол кубок. – Ты плакала.

Я не помню, чтобы я рыдала в его объятиях, – если такое и произошло, то это были слезы облегчения и радости от того, что он пришел ко мне. Нет, совсем не слезы страха и боли.

– Это было просто невыносимым, я не мог взять твою жизнь, ощущая на щеках твои теплые слезы.

– Ты пожалел меня, – прошептала я. – У тебя есть душа.

– Я всего лишь Смерть. – Выражение его лица омрачилось, взгляд стал еще более яростным. – У меня нет души. Нет чувств. Мне неведомо, что значит быть человеком… чувствовать… испытывать радость жизни, существовать.

– Тогда почему я все еще здесь?

Он снова уселся на стул, сцепив пальцы, пристально рассматривая меня, пронизывая внимательным взглядом, я едва подавила желание робко съежиться.

– Я хочу узнать, что значит чувствовать. Хочу заплакать, ощутить тепло слез на своих щеках.

– Вы хотите быть человеком.

Он едва заметно кивнул.

– Ты будешь приходить ко мне три ночи подряд и рассказывать историю. Если хоть раз на протяжении этих трех ночей тебе удастся заставить меня плакать, я отпущу тебя. Если же ты потерпишь поражение, останешься здесь со мной – во веки веков.

Что я могла поделать? Только принять его предложение. У меня нет выбора.

– Но какую историю вы желаете услышать?

Его лицо озарила медленная, пьянящая улыбка. Я смотрела, как он неторопливо поднялся со своего места и лениво подошел ко мне. Потом склонился надо мной, положив руки на подлокотники моего стула, пленяя меня в кольцо своих объятий. Опустив голову, скользнул губами по моей груди, горлу, поцеловал мое ушко, я чувствовала его дыхание, теплое, с легким ароматом вина, его шепот, прикосновение его губ к моей горячей плоти.

– Я хочу услышать нашу историю – историю обольщения невинной девы непреклонным и бесчувственным Лордом Смертью.

– О, боже мой! – воскликнула Люси, падая на груду подушек, преувеличенно театрально изображая глубокий обморок. – Лорд Смерть – воплощенная мечта любой женщины, темный и глубоко чувствующий, в высшей степени привлекательный.

«Она сама, похоже, влюблена в своего героя», – подумала Изабелла. Его история захватила ее. Всю прошлую ночь она провела за письменным столом, записывая слова, слетавшие с ее заостренного пера со скоростью горного потока, прорвавшего ветхую плотину. Что-то словно заставляло ее писать, потом заснула и увидела самый потрясающий сон о лорде Блэке.

– Но ты до сих пор не дала имя своей героине. Разве не прекрасно услышать ее имя, произнесенное бархатным голосом Лорда Смерти, прежде чем он поцелует ее и займется с нею запретными, грешными вещами?

Нахмурившись, Изабелла опустила глаза в тетрадь. Она намеренно не называла героиню, поскольку никак не могла подобрать правильное имя. Несколько раз она ловила себя на том, что записывала в дневник свое собственное имя, и немедленно его зачеркивала.

– Итак? – хихикнув, произнесла Люси. – Я голосую за то, чтобы ты назвала ее Люси.

– Определенно нет. – Изабелла театральным жестом пожала плечами. – Я не смогу упоминать твое имя при описании сцен обольщения.

– Ну почему ты всегда обладаешь такой способностью испортить чужое удовольствие? – рассмеялась Люси. – Но, право же, Исси, ты просто обязана писать дальше. Я настаиваю. Оставайся в этой комнате все утро и пиши. И пожалуйста, пожалуйста, создай наконец сцену, в которой Лорд Смерть заключит нашу героиню в самые жаркие, самые скандально-соблазнительные объятия. Сделай его безжалостным в преследовании своей очаровательной жертвы.

Улыбнувшись, Изабелла захлопнула дневник и щелкнула замочком:

– Приложу все свои скромные способности, чтобы тебе угодить.

Закрыв глаза, Люси издала протяжный вздох:

– О, это было так притягательно, так завораживающе. Как же тебе удалось столь живо описать эту сцену, если тебя ни разу в жизни не целовали, а?

Люси снова испытывала ее. Всю прошлую ночь, после того как лорд Блэк покинул их особняк, она докучала кузине вопросами, желая узнать, что произошло между ними.

Изабелла все отрицала, однако Люси – будь проклята ее проницательность! – ей не поверила.

– Было ли это похоже на то, что, вероятно, случилось прошлой ночью, когда ты сидела в карете лорда Блэка в задумчивой, красноречивой тишине, а он смотрел на тебя из-под густых черных ресниц? Бросал ли он на тебя затуманенные страстью взоры, подобно гипотетическому Лорду Смерти?

– Люси, не говори глупости, – раздраженно заметила Изабелла, вставая и проводя щеткой по своим густым кудрям. Она не хотела, чтобы Люси заметила выражение ее лица или вспыхнувший на щеках румянец.

– Если не в карете, то что ты скажешь по поводу гостиной? Заключил ли он тебя в объятия, сорвал с губ поцелуй?

– Люси!

Кузина уже поднялась с подушек, ее длинные рыжие волосы разметались по плечам, когда она подалась вперед. Зеленые глаза Люси загорелись в предвкушении, и она прошептала:

– Исси, лорд Блэк увлек тебя на пол и совершил то, о чем нельзя говорить в гостиной?

Изабелла пылко покраснела, Люси аж подпрыгнула на кровати.

– О-о, он сделал это! Расскажи мне!

– Лорд Блэк – джентльмен, – возразила Изабелла. – С его стороны недопустимо воспользоваться моей слабостью в моем собственном доме, не так ли?

– О да, ты права, – недовольно выпятив губки, признала Люси. – Но, смею заметить, сама возможность представляется мне чрезвычайно соблазнительной.

– Люси!

– Ох, Исси, здесь нет никого, кроме нас. Мы можем быть честными друг перед другом, разве не так?

Только не тогда, когда речь заходит о Блэке. Изабелла не могла себе позволить даже в мыслях признать, насколько возбуждающе и соблазнительно ощущала себя в обществе Блэка, и его поцелуи… они действовали… Сказать «возбуждающе», значит, недостаточно точно передать всю ту бурю чувств и эмоций, которую губы лорда Блэка пробуждали у нее.

Нет, Люси не должна узнать, насколько близко подошел Блэк к тому, чтобы взять ее в карете и в гостиной. Несмотря на невинность, Изабелла была уверена, что слово «взять» абсолютно верно отражает суть его действий.

Он уже похитил, присвоил себе все ее речи и помыслы. Заставил рабски следовать на поводу постыдных страстей. Лежа во мраке ночи, она трепетала от возбуждения, охваченная и побежденная горячим желанием, будоражащим кровь, правда, с наступлением утра трепет сменился шоком. Выспавшись и трезво поразмыслив над всем случившимся с ней, Изабелла ощутила глубокое потрясение от того, что так легко потеряла над собой контроль. И не однажды, а целых два раза.

– Разве не прекрасна истинная страсть? – мечтательно произнесла Люси.

– Ты бы так не говорила, если бы тебе пришлось жить в лишениях и одиночестве в результате такой страсти, – недовольно возразила ее кузина. Взглянув в стоящее перед ней зеркало, Изабелла заметила, как нахмурилась Люси.

– Я знаю, твоя жизнь была очень тяжелой, Исси, и мне искренне жаль, что тебе пришлось все это испытать. Но, в самом деле, неужели ты веришь, будто грехи родителей падают и на их детей?

– Да.

– Ох, Господь милосердный, в таком случае я и вправду проклята, ибо грехи моих родителей мучительно благополучны… своим отсутствием. Я не желаю повторения их судьбы. Предпочитаю отдаться яростной и всепоглощающей страсти.

– Люси, страсти и чувства прекрасны, и, уверена, им есть место в жизни, но при этом ничто не заменит безопасности. В страстях нет защиты. Это всего лишь непостоянные эмоции, возгорающиеся от мельчайшей искры, превращающиеся в огненный фейерверк, который непременно взрывается, оставляя после себя лишь жалкие обломки и выжженную землю.

– О, у тебя настоящий талант к риторике. Ты полностью разрушила мое представление о страсти.

– Я лишь сказала правду.

Люси задумчиво взглянула на подругу:

– Я скорее соглашусь пройти через все круги ада, если в награду представится возможность испытать настоящее чувство, чем проживу всю жизнь в холодном мире пресных привязанностей.

– Если между двумя людьми тлеет маленький, едва заметный огонек, это вовсе не означает, что они не испытывают друг к другу привязанности.

– Значит, это так? Между тобой и мистером Найтоном тлеет едва заметный огонек?

Изабелла почувствовала, как кровь отлила от лица. Ох, Господи, а ведь она за всю ночь даже ни разу не вспомнила об Уэнделле. Ее мысли прочно занимал Блэк, его горячие объятия и жаркие слова, обращенные к ней в полумраке гостиной. Как же она хотела продолжения, жаждала погрузиться в фейерверк вожделения и страсти!

Что же она за женщина? «Подлинная дочь своей матери», – настигло ее болезненное осознание. Этот ответ мучил, тяжело признаваться самой себе в подобном пороке! Изабелла – невинная девушка, и ее не могло не ужасать то, что она натворила. Да, Уэнделл еще не сделал ей формального предложения, а его ухаживания задержались на самых ранних стадиях, он намекал, будто она ему очень нравится, и Изабелла позволила себе поверить в то, что он видит в ней подходящую супругу. Но после последней ночи… с Блэком. Какой же она оказалась эгоисткой, предала Уэнделла. Имело место формальное предложение или нет, но она изменила ему с другим мужчиной.

– Исси, это так? Ты решила, что тебе больше подходит милый, но невнимательный мистер Найтон, потому что тебе в браке важна безопасность, а не страсть?

– Люси, оставь эту тему.

– Не могу, Исси, – ответствовала кузина, ударив кулачком о подушку. – Я слишком люблю тебя, чтобы спокойно смотреть, как ты совершаешь такую же ошибку, что и мои родители. Их союз был основан на тех же принципах, о которых ты сейчас толкуешь. Любезность. Товарищество. И спустя двадцать пять лет брака они продолжали оставаться друг другу всего лишь друзьями. Между ними не было искры, способной зажечь даже спичку, не говоря уже о фейерверке.

– Мне этого вполне достаточно. Не каждый обладает складом ума для подобного брака, но я уверена, мне это по плечу.

– А я нет. Как ты можешь довольствоваться подобной сделкой? Смеешь убеждать меня в том, что тебя все устраивает, когда ты сочиняешь такие романы? Ни одна женщина, способная так красиво описать страсть, не будет удовлетворена в браке, в котором нет огня взаимного желания.

– Какое право имеешь ты задавать мне такие вопросы, – взорвалась Изабелла, – если видела, в каких условиях я была вынуждена существовать? Как была вынуждена жить и чем кончила моя мать, поддавшаяся безрассудной страсти. И моя несчастная матушка, и я страдали, потому что она захотела испытать страсть и любовь. И, наблюдая за тем, как она губит себя, я поклялась никогда не идти на поводу низменных эмоций. Эгоистичное желание моей матери испытать мужское прикосновение, физическое влечение разрушило ее жизнь и, как следствие, мою. Не смотри на меня и не говори мне подобные глупости, Люси, ибо в глубине души ты знаешь, к чему привело меня безрассудство моей матери.

Люси побледнела и отвернулась. Ох да, она знала правду о ее несчастном происшествии. Она не осмелилась бы произнести вслух, ибо эта правда предосудительна и скандальна – смертный грех, – но, Люси все знала, даже несмотря на то, что Изабелла никогда не говорила с ней об этом.

– Почему все наши разговоры так заканчиваются? У нас слишком разные взгляды на жизнь.

– Люси, мы происходим из разных миров, разного окружения. – Изабелла грустно улыбнулась, пытаясь утешить подругу. – Именно окружение сделало нас такими, какие мы есть. Это не изменить. Но мы многому учимся друг у друга. Я предупреждаю тебя, чтобы ты проявляла большую осторожность в своих поисках страсти, а ты напоминаешь мне иногда, что не произойдет ничего страшного, если позволить себе самый непристойный в мире поцелуй в гостиной.

– Ох, я так и знала. Ты выглядела как женщина, которую страстно целовали. Клянусь, это было чудесно. – Лицо Люси озарила искренняя улыбка.

Легким кивком Изабелла признала справедливость ее слов.

– Но этого больше не повторится. Случившееся только подтвердило мое убеждение в том, что я вовсе не нуждаюсь в безрассудных чувствах. – Лгунья! – Я почти уверена, что мне необходим именно мистер Найтон.

– Правда?

– Да, правда. И давай оставим эту тему.

Положив щетку для волос на туалетный столик, Изабелла повернулась на стуле и посмотрела на уставившуюся в окно Люси. Кузина выглядела сегодня очень бледной, под глазами залегли темные круги. В ней словно затаилась глубокая грусть, и Изабелле бы очень хотелось, чтобы Люси смогла о ней рассказать. Несмотря на все попытки завести разговор, Люси переводила беседу на другой предмет. Горячее обсуждение природы страсти лишь добавило кузине меланхолии.

– Как прошел сеанс после того, как я вас покинула?

– Вполне предсказуемо, – ответила Люси со вздохом. – Готова поклясться, самым волнительным событием прошлой ночи было явление Блэка, которого мы все приняли за призрака.

«Не за призрака, – подумала Изабелла. – За Смерть».

– А что же герцог?

Люси простонала и упала ничком на кровать, закрывшись с головой простыней.

– Я категорически отказываюсь говорить о его светлости. Каков педант! Только представь себе, – воскликнула Люси, резко подпрыгивая на постели и отбрасывая простыню в сторону, – по дороге домой он имел дерзость читать мне мораль! Его светлость заставил Сибиллу пересесть к кучеру и все время поездки досаждал мне своими лекциями о поведении, приличествующем настоящей леди! Каков наглец! – продолжала разоряться Люси, соскочив с кровати и принявшись мерить шагами комнату. – Можешь в это поверить? Будто мне нужны эти нотации! Да еще от кого? От него?! Ох, этот человек абсолютно невыносим. – Люси кипела от злости. – Он полностью испортил мне вечер, а потом… потом… – Она развернулась, чтобы взглянуть Изабелле в лицо. – Ох, Исси, после того как герцог, вероятно, притомился поучать меня, он уселся на свое место и, не сводя с меня глаз, нагло заявил, что если бы я была его женой, он бы отшлепал меня, заикнись я еще раз о сеансе. Вообрази себе, отрицать мое хобби!

– Вообрази себя герцогиней, – парировала Изабелла.

– Ой, только не надо так шутить, Исси. Это… это… просто отвратительно. Я не хочу выходить за него замуж! И уже однажды сказала ему об этом достаточно твердо!

– А что он ответил?

– О, нечто очень пафосное и герцогское. Этот ужасный мужчина заявил, будто в данном случае мое мнение на сей счет не имеет значения. Представь себе, выйти замуж за такого человека! – Люси резко обернулась к подруге, и в глазах ее застыл настоящий страх. – Исси, честное слово, между нами нет ни малейшего намека на чувство. Особенно с моей стороны.

– То, что ты мне рассказала, совсем не похоже на герцога. Понимаю, он сильно волновался о твоей безопасности, однако, судя по всему, он был… спровоцирован.