Текст книги "Сквозь тернии"

Глава сорок вторая

В достопамятный день бала, Рэчел торчала у окна, чтобы не пропустить в доме напротив выход четы Ментрэпов. Рэчел не понимала, почему Кейт не сообщила, что она переехала и тем более, вышла замуж. Всё же за то время, что обе они пробыли у миссис Ярдли они успели друг другу понравиться. А перенесённые приключения сделали их и вовсе подругами. Так же ей было неясно, почему Кейт который день не выходит из дома.

Ближе к вечеру к дому подъехала громоздкая карета, и Рэчел увидела, что из дверей соседнего дома выходят три фигуры. Высокая и худая в длинном пальто несомненно принадлежала мистеру Ментрэпу. Он нежно вёл под руку полную укутанную даму, бывшую, видимо, его матерью. Шествие замыкала маленькая худенькая фигура с поникшими плечами и опущенной головой. Напрягая зрение, Рэчел едва смогла узнать в этой фигуре Кейт, так непохожа была её нынешняя походка на прежнюю.

Переделав дела, Рэчел перешла дорогу и заглянула в садик, где мрачноватый слуга Ментрэпов колол дрова для камина.

– Сударь! – крикнула ему Рэчел. – Я ваша соседка из дома напротив. Не поколите и нам немного? А то в доме одни женщины.

Слуга оторвался от своего занятия, оттёр лоб и поднял хмурый взгляд на Рэчел.

– Пять шиллингов, – буркнул он.

– Целая крона?

– Да. И я не торгуюсь, – снова буркнул он и взялся за топор.

Рэчел быстро подсчитала свою наличность, вздохнула и произнесла обречённо:

– Три шкуры дерёшь.

– Не хочешь – ищи другого, – не оборачиваясь, сказал он, не прекращая работы.

Рэчел снова вздохнула.

– Ладно, сквалыга. Пусть будет крона.

Всё то время, что слуга колол дрова, Рэчел пыталась его разговорить. Тот был немногословен, но у неё создалось впечатление, что он не рад служить своим хозяевам. Однако толком от него Рэчел ничего не добилась. Несколько раз в сад выходила мрачная женщина, которая то приносила воды, то кружку пива слуге, ревниво глядя на Рэчел. Попытки и её вовлечь в разговор, потерпели неудачу. Она вообще не отвечала на вопросы Рэчел. Так ничего не добившись, она, прихватив свою вязанку, вернулась к себе.

– Что же это за дом такой, где все будто в рот воды набрали? – думала Рэчел. – Что там забыла мисс Кейт? И что с ней случилось, что она такая поникшая?

Глава сорок третья

Возвращение с бала семьи Ментрэпов случилось весьма быстро по лондонским меркам. Рэчел даже не ожидала, что это произойдёт так скоро. Из кареты вышел сам мистер Ментрэп, вытаскивая за руку Кейт. Затем он осторожно помог выйти своей матери. После, вцепившись в локоть Кейт, он начал ей что-то говорить, глядя поверх её головы. Несколько раз он грубо встряхнул её. Затем быстрым шагом направился к дверям. Кейт, чей локоть он так и не отпустил, едва поспевала за ним. Впихнув её в двери, он подал руку чинно шествующей матери. Затем дверь захлопнулась. Рэчел не знала, что и думать. Она решила обо всём поговорить с самой Кейт, потому что подсмотренная сцена ей совершенно не понравилась.

Однако застать Кейт одну у неё не получалось. Та всегда выходила в сопровождении – мужа, служанки, свекрови. И каждый раз у неё были поникшие плечи и опущенная голова.

В конце концов, Рэчел решила как будто случайно столкнуться с ней, чтобы дать ей понять, что она не одна.

Подгадав момент, когда Кейт вышла в сопровождении уже знакомой Рэчел неразговорчивой и хмурой служанки, что позабавила её своей ревностью, когда девушка ждала нарубленную вязанку поленьев, и вышла им навстречу.

– Добрый день, сударыня! – оживлённо поприветствовала она мрачную женщину. – Какой погожий денёк! Дрова вашего мужа оказались как нельзя кстати моим хозяйкам. Уж как они вас благодарили! Как благодарили! А то без мужской руки весь дом разваливается. Да вы сами поглядите. – Она махнула рукой в сторону своего дома.

Но суровая служанка даже не остановилась, продолжая идти вперёд. Кейт замедлила было шаг, но женщина, злобно зыркнув на неё, буркнула: «Мы опаздываем» и потянула её за руку. Кейт закусила губу. Только её взгляд сказал Рэчел, что она узнана и понята.

Две женщины уже скрылись за поворотом, а Рэчел всё стояла, потрясённая внешностью Кейт. Она похудела ужасно, глаза ввалились и под ними залегли тени, лицо осунулось и побледнело до синевы, губы стали бледные, тонкие и искусанные. Что до выражения лица, то оно как всегда было замкнутым. Однако теперь эта замкнутость была мрачной, пугающей. Только быстрый, сверкнувший радостью взгляд говорил о том, что это прежняя Кейт, а не её тень. Но почему Кейт с ней не заговорила? Почему подчинялась прислуге? Что вообще творится в её жизни? Сам дом был как крепость: прислуга не разговаривала с посторонними, а просто так прийти в дом не позволяли хозяева. «Ну прям как сокровища британской короны они охраняют или берегут Кейт, – думала Рэчел. – Что же они скрывают?».

Постоянно наблюдать за домом напротив Рэчел не могла, у неё была и своя работа. Однако после рождества, во время которого соседский дом был погружён в мрачное зловещее молчание, Рэчел заприметила, что Кейт стала выходить из дома в сопровождении своей мрачной служанки в одно и то же время, равно как и возвращаться. Однажды она проследила за таинственной парой. Кейт каждый день приходила в один и тот же особняк. Переговорив с прислугой, отличавшейся большим дружелюбием и словоохотливостью, она узнала, что Кейт – приходящая гувернантка сына хозяина дома, мистера Кобблера. Слово за слово, и она сдружилась с молоденькой служанкой, которая скучала в доме от отсутствия ровесников. Старая прислуга уже до тошноты надоела ей рассказами о своих болячках и предках, прежних добрых временах и нынешних распущенных нравах.

Изредка появляясь в этом доме в надежде застать и поговорить с Кейт, Рэчел постепенно узнала о хозяевах Чарли, молодой служанки, больше, чем в своё время знала о миссис Ярдли. Девушка очень не любила своего господина – тучного надменного человека, уверенного в своём превосходстве и неотразимости, за его пристрастие распускать руки. Досталось и хозяйке, истеричной особе, помешанной на своём сыне. О Кейт Чарли ничего определённого не смогла сказать – слишком недавно та попала в этот дом.

– И как же так получилось? – полюбопытствовала однажды Рэчел за чашкой холодного чая и чёрствого пирога.

– Муж её как-то договорился с хозяином. В клубе они одном, что ли, состоят. Или как это у них называется…

– Её муж? Но ведь работает его жена. Разве не она должна выбирать себе хозяина?

– Да я вообще их не понимаю. Когда они оба пришли к мистеру Кобблеру, эта белая моль даже ни разу рта не раскрыла, как мне старуха Элен рассказывала. Она им чай носила и бренди. Так, представляешь, они даже чаю ей не дали. Посадили в угол, а сами о делах – о её делах! – говорили. А как она стала приходить с этой своей грымзой, то я вообще ничего не поняла. Молчит, когда сюда попадает. Уж как она мистера Джона учит, я вообще не знаю. Сначала я решила, что она задавака и брезгует нами. Ничуть! Я ей нарочно однажды вместо чаю кофе дала. Не возмутилась, не накричала. Выпила и поблагодарила. Пирожок мой похвалила. Хорошая леди. Только не поговоришь с ней. На лицо как глянешь – охота пропадает. А сама всё куда-то глядит. А о чём думает – неясно. Вот муженёк её – под стать нашему хозяину. Нас за людей не считает. А взгляд такой – брр! Как дохлой рыбе в глаза смотришь. И как она с таким живёт?

Чарли ещё долго предавалась рассуждениям о характерах людей, о мужской самоуверенности и подлости, но о Кейт она больше ничего не сказала. Но узнанного Рэчел хватило, чтобы тревожиться за Кейт ещё больше.

Глава сорок четвёртая

В один из дней Рэчел заметила, что Кейт вышла из дома одна, без своего цербера в капоре. Переделав быстро свою работу, Рэчел поспешила к особняку и успела как раз, когда Кейт уже выходила, закончив обучение.

Нагнав её, она тронула её за руку и вздрогнула от возгласа Кейт.

– Мисс Кейт! Это я, Рэчел, – испуганно сказала она, наблюдая за странной реакцией Кейт. Та потирала руку, которой коснулась Рэчел, и озиралась по сторонам.

Ты меня напугала, Рэчел, – наконец сказала она с печальной улыбкой на бледных губах.

– Я же не привидение, что бы вы так вскричали.

– Это от неожиданности, – смутилась Кейт. – Как ты поживаешь? Как Патрик?

– Патрик и его хозяин весной вернутся в Лондон. А осенью мы, наверно, свадьбу сыграем.

– Я рада за тебя, – тепло сказала Кейт. Однако глаза её оставались печальны. – Прошу тебя только об одном – не торопись. Узнай своего будущего мужа до свадьбы.

– Вы так говорите потому, что сами несчастны в браке? – пристально глядя на Кейт, спросила Рэчел.

– У меня всё хорошо, – ровно сказала Кейт. Её лицо снова стало непроницаемым. – Когда меня выгнала миссис Ярдли, мне пришлось принять предложение мистера Ментрэпа. – Она хотела ещё что-то добавить, но промолчала.

– И как вы живёте, мисс? Похудели, побледнели, из дому только под конвоем и выходите. А рождество? Я тогда видела, как вы приехали. Ваш муж обращается с вами, как с собакой. Мисс, уходите от него. Вдвоём мы сможем заработать. – Говоря это, Рэчел положила ладонь на руку Кейт. Та сдержала крик, но сильно побледнела и закусила губу. – Что такое?

– Ничего, – сказала Кейт, отнимая руку. – У меня всё хорошо. А уйти я не могу. И к тому же, как ты себе представляешь нашу жизнь вдвоём? Неприлично уходить от мужа. Нас просто не станут принимать в хороших домах. И как бы мы ни были хороши, но мы просто умрём с голоду.

– А мы уедем из Лондона. Люди везде живут. – Она снова прикоснулась к руке Кейт в надежде её убедить. Но та снова побледнела и закусила губу. – Да что с вами такое? – вскричала Рэчел. – Он вас бьёт, что ли?

Она сказала это не всерьёз, но, увидев, как побледнело лицо Кейт, хотя дальше бледнеть было невозможно, как она промолчала, плотно сжав губы, и как прикрыла глаза, Рэчел испугалась.

– Он вас… бьёт? – Кейт молчала. – Он, джентльмен, бьёт вас, леди, свою жену?

Кейт молчала. Потом, овладев собой, она безжизненным голосом произнесла:

– Мне пора домой. Меня ждут к обеду.

И, попрощавшись с Рэчел, она медленно пошла в сторону дома. Остолбеневшая, та смотрела ей вслед. И это её храбрая мисс Кейт, в одиночку противостоявшая трём пьяным мужикам на вечерней дороге? Это та Кейт, которая отправила в нокаут похотливого борова в Плимуте? Та Кейт, что, переодевшись мальчиком, ездила по утрам с её братом учиться стрелять за город? Та Кейт, что в одиночку добралась из Плимута в Лондон? Рэчел ничего не понимала. Перед ней была совершенно другая женщина. Даже не женщина – тень прежней Кейт. Рэчел тут же решила обо всём написать Патрику и рассказать Джеку.

Джек был категоричен:

– Чтобы они там ни делали с нашей мисс, ей это явно не на пользу. Я бы дал по роже её мужу. Да, боюсь, судья примет его сторону. Ты говорила, был какой-то лорд, который в ней участие принимал? Может, ему написать? Джентльмен лучше договорится с джентльменом.

– Её муж не джентльмен, – уверенно сказала Рэчел. – Мужчина, который бьёт жену, джентльменом быть не может. А сэру Шелтеру я не знаю, стоит ли писать: они тогда так холодно расстались.

– Да уж, та ещё штучка, твоя мисс Кейт.

– Да и сам сэр Шелтер был хорош.

Брат и сестра тогда чуть не поругались. Но так и не решили, писать ли сэру Шелтеру.

Глава сорок пятая

Недели проходили за неделями. Кейт приходила в особняк учить мальчика, которого осенью отправляли в закрытую школу. Рэчел продолжала наблюдать за её домом и навещать Чарли. Не раз она видела напыщенного хозяина дома, раздувавшегося от собственной значимости. Это был мужчина среднего возраста и среднего роста, с узким лбом, прямыми густыми чёрными волосами и маленькими глазками. Его крупный нос разделяла ямочка на самом конце, а странный подбородок не имел волос, хотя мужчина давно вышел из подросткового возраста. Само лицо было румяным и пухлым. На его толстых пальцах постоянно были тяжёлые золотые перстни по несколько штук, которыми он поигрывал то ли, чтобы показать их блеск, то ли, чтобы привлечь к себе внимание. На его брюшке неизменно болталась массивная золотая цепочка, скрывавшаяся в жилетном кармане с не менее массивными золотыми часами. Заканчивало его описание неизменная сигара во рту с толстыми сладострастными губами, которую он никогда не курил.

Однажды, когда его сын внезапно заболел, и пришедшей Кейт было объявлено, что на сегодня занятия отменяются, Рэчел стала невольной свидетельницей некрасивой сцены. Кейт в это время собирала свои нехитрые вещи в холле, как её остановил хозяин дома. Возлагая длань на голову Кейт, как главный патриарх, он возвестил:

– Ты должна быть мне благодарна, что я дал тебе работу. Ведь как женщина ты полное ничтожество. И твоя обязанность – хорошо служить мне и угождать мужу. Сейчас ты на службе. И поэтому сегодня она должна заключаться в том, чтобы я был доволен. Сейчас я пойду в свою спальню, а ты через некоторое время последуешь за мной.

Словно так и должно быть, он развернулся и степенно пошёл к двери холла, неся впереди своё брюшко, покручивая сигару у рта и сверкая перстнями.

– Нет, – твёрдо сказала Кейт. Её слова прозвучали для Рэчел как удар хлыстом.

Мужчина обернулся в дверях.

– Что ты сказала?

– Я сказала нет, сэр, – негромко, но твёрдо повторила Кейт, не поднимая глаз.

Мистер Кобблер подошёл к ней и взял за подбородок, приподнимая её голову.

– Женщина должна повиноваться мужчине, – наставительно и важно произнёс он. – И если ты мне повинуешься…

– Ваша милость забывает, – произнесла Кейт, не поднимая глаз, – что я гувернантка в этом доме, а не ваша рабыня. Кстати, ведь это не ваш дом, а вашей жены.

Она помолчала, не поднимая глаз.

– И её матери, – добавила она.

– Милочка, – Мужчина положил ей руку на плечо и слегка нагнулся к её лицу. – С такой внешностью, как у тебя, ты скоро останешься не нужной даже своему мужу, одинокой старухой, пока тебя не похоронят. Так что, прими с благодарностью то, что джентльмен, вроде меня, оказывает тебе честь лишний раз взглянуть на тебя. Для тебя должно быть просто несказанным счастьем моё предложение.

Кейт подняла на него глаза. Слушая его, она начала потихоньку закипать. Жизнь с мужем и без того поколебала её уверенность в себе и основательно расшатала нервы. Но, слушая этого напыщенного, самоуверенного сластолюбца, в душе Кейт начал рождаться протест, который был давно там похоронен, как ей казалось. В глазах Кейт сверкнула молния. Наблюдавшая Рэчел вздрогнула: если бы взгляд мог убивать, то не только от мистера Кобблера, но и от той половины дома, где они стояли, не осталось бы и пепла. Лицо Кейт было спокойно, когда она сложила губы в презрительную улыбку и произнесла:

– Сэр, я лучше соглашусь добровольно в одной сорочке быть повешенной в центре города на всеобщее обозрение, чем позволю такому самовлюблённому, самодовольному и бесстыжему человеку, как вы, затащить меня в постель.

Последние слова она произнесла, словно щёлкнула кнутом. Рэчел мысленно зааплодировала ей. А Кейт, опустив глаза, сделала книксен, произнесла еле слышно «С вашего позволения, сэр» и вышла за дверь. Мистер Кобблер скрипнул зубами и, жёстко улыбнувшись, сказал:

– Ну, ладно. Посмотрим.

Рэчел похолодела. Быстро подхватив свой плащ, она выскользнула через чёрный ход и побежала искать Кейт.

Через несколько минут она нагнала её, яростно шагавшую к дому.

– Как он мог? – без предисловий начала она, не удивляясь появлению Рэчел, как будто та всё время была рядом с ней. Видимо, она была настолько в гневе, что не отдавала себе отчёта в том, что Рэчел за ней следит. – Как они все могут? Неужели в мире не осталось людей, которые в женщине не видят игрушку для своих страстей или выгодный товар? Неужели нет мужчин, которым похоть не застилает все остальные чувства? Куда делось преклонение или хотя бы уважение женщины? – Кейт была в ярости. Она чуть не кричала.

– А ваш муж? – опасливо вставила Рэчел, внутренне ликуя, что Кейт пришла в себя.

– Муж? – вскричала Кейт. Она резко остановилась и помрачнела. – Муж, – упавшим голосом повторила она. – Это чудовище, а не человек. Знаешь, я сейчас беременна. Но его даже это не останавливает, когда он… – Кейт опустила голову и тяжело вздохнула.

– Когда он – что? – осторожно спросила Рэчел.

– Ничего. – Кейт снова замкнулась. – Всё хорошо.

– Мисс, не обманывайте сами себя. – Рэчел прямо посмотрела Кейт в глаза. – Ваша семейная жизнь – это ад. А вы даже мне не хотите ничего говорить.

– А какой смысл? Ни ты, ни я, ни мы обе вместе ничего не можем сделать, – Кейт опустила голову. – Я не знаю, сколько смогу выдержать. Но это моё наказание.

– Наказание? За что? – Рэчел даже руками всплеснула.

– Я поддалась искушению, когда должна была устоять. Я бросила свою тётю, когда должна была её спасти. Я бросила Тома, когда должна была быть в суде. Я виновата в том, что девушки пансиона миссис Ярдли продолжают быть игрушками, когда я должна была воспитать в них иное. Я виновна. И мой муж – моя кара.

Рэчел онемела, потрясённая. А Кейт, обойдя её, направилась к дому. Нет, невозможная женщина! Она бы ещё себе казнь Людовика XVI или Карла I приписала! Раньше за ней Рэчел не замечала стремления взять на себя все грехи человечества. Кейт была разумной женщиной, трезво оценивавшей своё положение в мире и понимала, что весь этот мир изменить нельзя. Что же с ней делают в её доме, что она начала считать по-иному?

Глава сорок шестая

Вечером против обыкновения Рэчел не ушла спать в своё привычное время. Она задумчиво наблюдала за домом напротив, пытаясь рассмотреть в обращённых к ней тёмных окнах хоть что-то. Тишина стояла гробовая. Звезды мерцали в туманном небе, тучи набегали на серп луны. Газовые фонари отбрасывали причудливые тени на пустые улицы. Всё было тихо, сумрачно, холодно и спокойно. Лёгкие заморозки сковывали лужи, ветер качал голые ветки деревьев.

Около полуночи к дому подъехала карета. Из неё вышел степенный пожилой человек с саквояжем. Долгое время ничего не происходило, только в тёмных окнах изредка мелькал свет свечи.

Наконец входная дверь открылась, и из неё вывели под руки едва стоявшую на ногах женщину. Рэчел присмотрелась, но узнать Кейт в этом закутанном куле можно было с трудом. Однако Рэчел знала, что другой дамы такого роста и комплекции в доме нет. Вся женская прислуга была выше ростом или полнее. Рэчел опрометью бросилась вон. Около садовой решётки соседнего дома уже стояло два-три загулявших зеваки.

– Что случилось? – спрашивала она. Ей вяло отвечали, но никто толком ничего не знал.

Наконец в дверях показался рассерженный пожилой господин. В нём Рэчел признала врача, который частенько навещал её нынешнюю хозяйку, страдавшую больше ипохондрией, чем каким-то действительным заболеванием. Попивая чай и прикусывая кексами, собственноручно испечёнными хозяйкой, тот развлекал её сплетнями о соседях, историями своих пациентов и рассказами, услышанными от завсегдатаев клубов, в которые он сам был вхож. Видимо, хозяйке Рэчел были нужны эти посиделки больше, чем лекарства врача. Хоть и приходилось за них раскошеливаться.

Вышедший врач возмущённо говорил человеку, следовавшему за ним, в гневе потрясая саквояжем:

– Я забираю эту женщину! Ей нужна квалифицированная помощь, а не услуги нерадивой служанки. В моей лечебнице ей будет гораздо лучше, чем дома. И, сударь. – Он остановился у кареты, где сидела Кейт, препровождённая туда угрюмыми слугами, с которыми Рэчел уже успела познакомиться. Мистер Ментрэп с непроницаемым лицом следовал за ним в сорочке и штанах, наспех заправленных в сапоги. – Если вы не прекратите так вести себя со своей женой, я буду вынужден обратиться в полицию.

– Вы незаконно, без моего согласия забрали у меня жену и смеете грозить мне полицией? – холодно спросил мистер Ментрэп, придерживая ручку дверцы кареты. – Глядите, как бы я сам не обратился в полицию. Как воспитывать жену – я решу сам: я её муж. Не вмешивайтесь в семейные дела, сэр.

Врач в сердцах захлопнул дверцу, ничего не ответив. Карета уехала. Мистер Ментрэп, одарив зевак надменным и презрительным взглядом, ушёл, хлопнув дверью. Его слуги ушли ещё раньше, повинуясь его царственному жесту.

Рэчел решила некоторое время постоять и послушать, кутаясь в наспех прихваченную шаль. Однако среди зевак обсуждался только внешний вид бледной женщины и заносчивость её мужа. Выдвигались самые фантастические предположения по поводу слов врача о полиции. Рэчел слушала сплетни про обитателей этого дома – глупые, скандальные и просто лживые. Но правды она так и не узнала.

Утром осторожные расспросы соседей ничего не дали. Где находится больница врача Рэчел не знала. Она не знала, что ей делать. И это приводило её в отчаяние, смешенное с бешенством.