Текст книги "Сквозь тернии"

Так и сидела Кейт на жёсткой кровати, болезненно вздрагивая при каждом крике и крепче сжимая нож.

Наконец до неё стали доноситься только звуки ударов и брань, крики становились слабее и реже, пока не стихли совсем. Ещё некоторое время раздавались удары кнута или вожжей, но скоро стихли и они. Кейт замерла. Но как будто ничего не происходило. Через несколько минут по лестнице забегали девочки, что-то нервно выкрикивая. Их подгонял голос миссис Слай, требовавшей воды и света. Кейт пыталась прислушаться, но из отдельных воплей и какофонии возгласов уловила только, что требуется горячая ванна и много тряпок, чтобы «привести в порядок комнату».

Вскоре всё стихло. Тишину нарушали только испуганные голоса редких клиентов, да всхлипы и быстрые бормотания девочек, сталкивавшихся в коридоре. Но вскоре стихли и они. Кейт, успокоенная тишиной, задремала.

Она не знала, сколько она проспала, но вдруг дверь в комнату начала сотрясаться под чьими-то могучими руками. Ещё окончательно не очнувшаяся, Кейт вскочила с кровати в темноте, не понимая, где она находится и как сюда попала. Нож с глухим стуком упал на пол.

– Что, Том, поймал девочку, а она тебя не пускает? – раздался ехидный голос миссис Слай.

– Нет, мадам. Просто дверь рассохлась и заедает, – хмуро отвечал Том. – Я вас уже много раз просил заменить её.

– Радуйся, что у тебя отдельные апартаменты, – зашипела миссис Слай у самой двери. – Прочие мои мальчики спят вместе.

– Вот мальчиками я не интересуюсь, – мрачно усмехнулся Том. – А то бы спал с ними.

– Уж больно ты боек на язык стал, я смотрю, – нарочито безразличным тоном сказала миссис Слай, уходя. – Гляди, укорочу. Вышибале язык без надобности.

– Старая сука, – сквозь зубы процедил Том. Потом его голос прошептал у самой створки двери: – Кейт, это я. Открой, она ушла.

Кейт подобрала, на всякий случай, нож и отодвинула стул. Том быстро вошёл. В руках он держал свечу. Приставив стул, как до этого делала Кейт, он прошёл к столу и прикрепил свечу прямо к доскам, накапав на них воска. Кейт со страхом следила за ним. Он повернулся к ней, увидел нож в её руках и усмехнулся:

– Кабы я что хотел сделать, это бы тебя не спасло.

Кейт судорожно стиснула нож.

– Я не собираюсь тебя насиловать, – мрачно сказал он. – К рассвету клиенты разойдутся, девочки пойдут спать. Я тебя выведу. Деньги у тебя есть?

– Я немного работала в приюте. Но все деньги…

– Забрала эта старая поганая жаба, – докончил Том.

Он пошарил под столом и нащупал небольшой мешочек, прикреплённый к обратной стороне столешницы и благозвучно звякнувший несколькими монетами.

– Не фунты и соверены, – сказал он, взвешивая мешочек в руке. – Но до Лондона тебе должно хватить.

– Лондона? – тихо воскликнула Кейт. – А что я там буду делать? У меня ни опыта, ни рекомендаций, даже деньги – и те твои.

– Недалеко от Хемпстеда есть пансион. Его держит сестра моей жены. Эта старая калоша мне кое чем обязана. Ты можешь поработать у неё, набраться опыта. Она не слишком респектабельна, – Он цинично усмехнулся, оглядев Кейт. – Но с чего-то начинать надо.

– Это новый бордель? – прямо спросила Кейт, устав от треволнений этого дня. Её лицо вспыхнуло, и сил на словесные игры уже не хватало.

Том фыркнул.

– Вряд ли такая ханжа, как Элспет, будет держать бордель. Нет, это пансион для белоручек. Таких, как ты, – Кейт снова вспыхнула. – Когда придёшь, скажешь ей, что Том помнит о её друзьях за морем. Она поймёт, что ты от меня. А теперь ложись. Поспи. Есть у меня нечего, так что, придётся поголодать.

От всех событий дня Кейт совсем забыла о голоде. Но стоило Тому заговорить о еде, как у Кейт нестерпимо засосало под ложечкой. Она пересилила себя и спросила о другом:

– Том, кто это кричал? – Том молчал. – И ещё я слышала, что кого-то били. Что случилось?

Том молча отвёл глаза.

– Том, скажи мне! – Она подошла к нему, пытаясь заглянуть в глаза. – Мистер Рид кого-то изнасиловал?

Том тяжело вздохнул и сел на табурет. Кейт присела перед ним на кровать.

– Скажи же, Том, – Она наклонилась к нему и положила руку на его рукав. Том высвободил руку и встал, уткнувшись носом в стену, спиной к Кейт.

– Старая сука отдала ему твою тётку вместо тебя, – пробурчал он, нехотя.

– Но ведь он любит девственниц? – Кейт всё ещё не осознавала сказанного.

– Ты настолько слепая или глупая? – Том повернулся к ней со злостью в глазах. – Этому подонку нравится чужая боль. Как тому французику-маркизу, что возбуждался, когда хлестал служанок и графинь. Ему от девственницы нужно, чтобы она орала от боли и ужаса, умоляла о пощаде и корчилась от мук. Опытные шлюхи уже разработали свою дыру, и боль от члена могут потерпеть. Или заглушить бренди или какими-то мазями. Могут покричать, чтобы клиента порадовать. Но это не то, что реальная боль. А девственница ещё не знает всех тонкостей работы. Поэтому более честна, когда орёт от боли.

– И что? – помертвев, спросила Кейт.

– А то, – Том снова сел. – Когда миссис Слай увидела твою потасовку с этим боровом, она тут же отправила к нему твою тётку. Тот разъярился настолько, что сначала, чтобы поднять свой член, начал избивать её. Его не впечатлило её безмятежное лицо. Ему не это надо. А тётка твоя уже вылакала целую бутылку джина и успела выкурить опиума. Вот он и «расшевелил» её, чтобы у самого член встал. А потом миссис Слай просто закрыла дверь. Что там вытворял этот ублюдок можно было только гадать. Но тётка твоя умерла.

– Умерла… – прошептала Кейт.

Итак, она осталась одна. На отца и мать рассчитывать не приходится, раз они смогли поступить с ней так девять лет назад. А брат с сестрой – они вообще про неё помнят? За девять лет её пребывания тут от них не пришло ни строчки.

– Как же миссис Слай допустила убийство? – спросила она. – Неужели она не боится полиции?

Том хрипло рассмеялся.

– Ты ещё более наивна, чем я думал. Кто будет расследовать убийство какой-то шлюхи? Когда девочек резали и калечили, ты много видела тут полицейских?

Кейт содрогнулась. Том был прав. Ни один полицейский не захаживал к ним в качестве представителя власти. Офицеры, имевшие деньги, заходили сюда в качестве клиентов. А рядовые констебли даже дороги сюда не знали – дороговато. Здешним девочкам можно было резать лицо и груди, ломать руки и рёбра, даже убивать – клиент платит штраф и вопрос решён. Из этого штрафа миссис Слай бросает пострадавшей гроши на лечение, которые те по выздоровлении отрабатывали. Или из этого же штрафа устраивает самые дешёвенькие похороны в самом простом гробу, если девочка не выжила. Но ни одна девочка в этих стенах ещё не умирала: некоторых довозили до ближайшей больницы, где те, промучившись без квалифицированной помощи, умирали через несколько часов или дней. И вот теперь это…

Кейт закрыла лицо руками. Слёз не было, в душе была пустота. Что ждало её в жизни? Человек, которого она, возможно, полюбила, принимает её за другую, репутация её подмочена, денег нет, будущее во мраке. К чему жить?

Вдруг Том резко дёрнул её за руку.

– Ты должна подняться, – горячо зашептал он ей в лицо. – Неужели ты не понимаешь? Если ты сейчас сдашься, значит, она победила. Ты должна уехать в Лондон и прожить свою жизнь. Твоя тётка смирилась. Что там с ней было, я не знаю. Но сюда она приехала, уже наплевав на себя. И чем это кончилось? Никчёмная жизнь и нелепая смерть. Ты должна прожить иначе. Свою жизнь. А не ту, что тебе кто-то приготовил.

Кейт подняла на него глаза.

– Я не могу. Мне незачем жить. У меня нет цели, нет желания, нет сил. Если я сбегу от сюда, миссис Слай будет меня искать. И, в конце концов, найдёт. Я не хочу всё время бегать. Я не хочу всю жизнь прятаться и ждать, что меня найдут, узнают и убьют. Или арестуют на глазах окружающих. Жизнь в тюрьме не для меня. Том, мне всё равно. Моя жизнь кончена.

Кейт снова опустила голову на руки. В наступившей тишине слышалось только сиплое дыхание Тома.

– Я сейчас, – Он встал, отодвинул стул и вышел из комнаты.

Кейт облокотилась спиной о шершавую стену и прикрыла глаза. Ей действительно незачем жить. Она не видела будущего для себя ни здесь, ни в Лондоне. А Харрогит-холл, где она родилась, представлялся ей чем-то нереальным, мечтой, сном, о котором точно не знаешь, было ли это на самом деле. Единственная мысль теплилась в её душе: ещё раз увидеть сэра Шелтера. Ещё раз ощутить его объятия, обещающие защиту и покой. Ещё раз услышать его страстный голос, иронию и любовь в нём. Ещё раз увидеть его лукавые глаза и искорки смеха в них… Однако, даже, если она его и увидит – что дальше? Он – лорд. Женатый, правда, непонятно, на ком. А она… Кейт тяжело вздохнула. Причин жить у неё нет.

Минуты шли. Кейт думала.

Через полчаса вернулся Том, неся ломоть хлеба с куском ветчины на нём и кружкой, от которой исходил резкий пряный запах.

– Подкрепись, и спать, – сказал Том, протягивая Кейт свою добычу. – Завтра поговорим.

Кейт вяло начала есть хлеб. Но голод дал себя знать, и она быстро уплела свой поздний ужин. В кружке плескалось слабенькое вино, оказавшееся неожиданно вкусным.

Подкрепившись, мысли Кейт приобрели несколько иной цвет. Светлыми они не стали, но и ужасающая темнота уже отступила. Её сморил сон.

Том аккуратно положил её на кровать и уселся рядом с ней на стул, опираясь о его спинку подбородком. Потом что-то вспомнив, он встал и подобрал пустую бутылку с пола. Вытащив из кармана бечёвку, он связал ручку двери с выступающим сучком из наличника. На свободный конец он повесил бутылку. Если дверь сумеют открыть без шума, прорвавшись через бечёвочный запор, то стук бутылки о дверь предупредит о непрошеном вторжении.

Оглядев дело своих рук, Том поставил стул ближе к двери, и сел, положив руки на спинку. Постепенно его голова упала на них, и он задремал.

Глава шестая

– Милорд, – Мальчик в вымокшей куртке устало тронул поводья медленно бредущей лошади. – Давайте дождёмся утра. Вряд ли в такую погоду она могла далеко уйти, – Он поёрзал в мокром седле.

– Если она настолько перепугалась, что выбралась в окно, то она может бежать без остановки куда угодно: страх подгонял, – Сэр Шелтер на вороном коне слабо ударил каблуками по бокам лошади. – Мы должны её догнать, пока она не попала в беду.

– Но вы даже не знаете, в какую сторону ехать!

– Именно поэтому ты и Карл ездили в разные стороны.

– И не нашли бегущей в страхе женщины

– Сейчас мы вернёмся, передохнём и поедем искать снова.

– Но милорд!..

– На женщину в таком состоянии может напасть кто угодно. А она, как-никак, моя жена.

– Раз жена, обязана слушаться мужа, – буркнул мальчик. – А не самовольничать.

– Ты никогда не был испуганной женщиной, – улыбнулся сэр Шелтер.

– Упаси бог! – Мальчик даже отшатнулся от такого предположения. – Женщины вообще нужны только для одного. В остальном от них никакого толка.

– Ты никогда не был влюблён, – нахмурившись, сказал сэр Шелтер.

– И, надеюсь, не буду. Потому как, глядя на вас, сердце разрывается. Такой умный, смелый мужчина, а потерял голову от какой-то юбки!

– Ты забываешься, – холодно сказал сэр Шелтер.

– Простите, милорд. Просто я не понимаю…

– Такие твои мысли держи при себе, – резко сказал сэр Шелтер и пришпорил лошадь. Быстро преодолев оставшееся расстояние, он спешился у злополучной гостиницы.

– Держи при себе… держи при себе… – бурчал мальчик. – Даже самый лучший хозяин становится дураком, если его какая юбка зацепит. – Он тоже пришпорил лошадь и скоро присоединился к своему хозяину.

В мрачном расположении духа сэр Шелтер направился в свою комнату. За время его отсутствия её успели привести в порядок. Не раздеваясь, он бросился на кровать. В дверь постучали.

– Войдите, – недовольно сказал он, садясь.

– Милорд, у меня есть новости о сбежав… о пропавшей леди, – просунув голову в дверь, сказала смазливая служанка.

Сэр Шелтер рывком встал и подошёл к ней.

– Что тебе известно?

Девушка смело вошла и закрыла дверь за спиной. Глаза её нахально пробежались по фигуре сэра Шелтера сверху вниз, а под как будто невзначай небрежно распахнутой сорочкой опадала и поднималась объёмная грудь.

– Кухарка видела, когда шла выбрасывать объедки к ограде, у нас там свинки отдыхают… – Сэр Шелтер нетерпеливо взмахнул рукой. – Так вот, леди остановила всадника и села на лошадь позади него.

– Что за всадник?

– Слуга чей-то. Был тут проездом. Зашёл к нам, пропустить стаканчик.

– Куда он поехал? – Сэр Шелтер схватил служанку за плечи и встряхнул.

– В сторону Плимута, – сказала служанка и приблизилась к нему плотнее.

Сэр Шелтер отодвинул её, словно мебель, и бросился из комнаты.

– Ну, точно, околдовала его эта хромоногая пигалица, – недовольно проговорила служанка, глядя ему вслед. – И почему лучшее достаётся таким уродинам?

Она провела руками по груди, по бёдрам, оправила юбку и вышла. Сэр Шелтер тем временем требовал свежую лошадь. Его недовольный голос раздавался по всей гостинице. Его кучер и мальчик-слуга уговаривали его передохнуть и обсохнуть. Мальчик даже несколько раз для убедительности чихнул. Но сэр Шелтер хотел выехать немедленно. Сошлись на том, что кучер Карл на одной из кое как отдохнувших лошадей поедет в сторону Плимута и будет расспрашивать по дороге об одинокой женщине, появившейся сегодня ночью. Поскольку дама была одна и без багажа, это должно было бы, по крайней мере, возбудить подозрения. И подобное событие хоть кто-то должен был бы заметить. Потому как дама не была похожа ни на бродяжку, ни на нищенку. Скрипя зубами, сэр Шелтер согласился. Его слуга тут же воспользовался возможностью и улизнул поспать, пока неугомонный хозяин не передумал. Сам сэр Шелтер не мог усидеть на месте, и в своей комнате ходил из угла в угол, нервно сжимая и разжимая руки за спиной. Ближе к полуночи ему принесли холодный ужин, к которому он едва притронулся. Полногрудая служанка не оставляла попыток соблазнить его, то томно поглядывая, то страстно вздыхая, то будто невзначай касаясь грудью его плеча или руки. Но сэр Шелтер только недовольно отмахивался и хмурился. В конце концов, он пригрозил спустить её с лестницы, выведенный из себя неуместными заигрываниями. Служанка, недовольно фыркнув, собрала посуду и вышла, громко хлопнув дверью.

Наконец беготня по комнате ему надоела, и он присел на кровать. Со временем он задремал и погрузился в тревожные и беспокойные сновидения. За окном продолжал хлестать дождь. Ветер раскачивал деревья, и их скрип убаюкал его.

Глава седьмая

Первые же лучи туманного утра пробудили его, и он, вскочив с не разобранной кровати, потребовал привести своего кучера. Его полусонный мальчик-слуга вышел разыскивать уехавшего с ночи Карла. Тем временем сэр Шелтер переоделся, умылся, побрился, как мог с помощью гостиничного слуги, и с нетерпением ожидал новостей. Он снова вытащил носовой платок, ещё более грязный и мятый при свете дня, чем вчера, и снова стал рассматривать искусную вышивку. Он подумал, что надо было бы дать Карлу этот кусочек ткани. Возможно, он облегчил бы его поиски, и Карл уже давным-давно был бы здесь. Но сэр Шелтер не мог заставить себя выпустить из рук вещь, которую его жена держала в руках. Глядя на буквы, он хмурился, рассматривая вышивку – недоумевал. Но совсем лишиться платка он почему-то не мог.

Его размышления прервал стук в дверь.

– Входи, Бенедикт, – не оборачиваясь, сказал он. – Надеюсь, у тебя хорошие новости.

– Простите, милорд, я не тот, кого вы ждали, – раздался голос от двери. Сэр Шелтер резко развернулся. – И новости у меня для вас, скорее всего, плохие.

Сэр Шелтер смотрел на седовласого человека с благородными чертами осунувшегося лица.

– Мистер Витт, – Сэр Шелтер подошёл к нему и холодно предложил сесть. – Чему я обязан чести вас видеть? Если мне память не изменяет, вы предпочли бы вообще не встречаться со мной. Но вот – вы здесь.

Седовласый мужчина медленно прошёл в комнату и сел на предложенный стул.

Некоторое время он молчал, затем поднял глаза на сэра Шелтера.

– Милорд, боюсь, с самого начала между нами возникло недопонимание. Которое я, в силу своего упрямства, только усугублял. – Он снова помолчал. – Признаюсь, ваша репутация не располагала к откровениям с вами. Поэтому я не считал нужным посвящать вас в наши семейные дела. Однако, сейчас всё это уже неважно. И я пришёл вам объяснить своё поведение.

– Что значит неважно? – Сэр Шелтер подался вперёд.

– Позвольте, я изложу всё по порядку. – Седовласый человек откинулся на спинку стула. – Для начала, должен вам сказать, что Джейн – неродная наша дочь…

– Как? – Сэр Шелтер вскочил.

– Когда-то давно её мать совершила оплошность – полюбила мужчину, который женился на другой. Когда её прегрешение скрывать стало невозможно, семья отреклась от неё. А сама женщина приехала сюда, с разбитым сердцем, испорченной репутацией и ребёнком, которого она не могла прокормить. Где она до этого скиталась и что делала – мне неизвестно. Но не думаю, чтобы семья поддерживала её всё это время. Возможно, она давно ступила на свой порочный путь. Я и моя жена не старались это выяснить. Сама женщина стала работать в доме утех миссис Слай – надеюсь, вы в курсе.

– Я слышал об этом заведении, – мрачно сказал сэр Шелтер, садясь.

– Девочку, которую она родила, хотели отдать в приют Магдалины – не самое плохое место, но и не слишком респектабельное. Моя жена уговорила меня удочерить ребёнка. Видите ли, в силу определённых причин мы не можем иметь детей. Я согласился. Мы договорились, что скажем её матери, что девочка умерла. Потому что бедная женщина наверняка захотела бы видеть свою дочь. А той зачем такие знакомства? Девочка росла у нас, как наша дочь…

– Что ж, ваша история интересна, но…

– Я не закончил. Несколько лет назад она заболела чахоткой. Врач всё время опасался за её здоровье. Он утверждал, что она не доживёт до своего совершеннолетия…

– И что же?

– Я не мог допустить, чтобы вы, милорд, связали свою жизнь с дочерью падшей женщины, с человеком, за которым, возможно, придётся ходить. С девушкой, которая умирает. И, наконец, с женщиной, которая наверняка не сможет дать вам наследников. К тому же, болезнь обострила её порочные наклонности, унаследованные ею, по всей видимости, от матери. Я замечал, как она становилась беспокойна в обществе мужчин. Как она кокетничала, стремилась быть в центре внимания не всегда респектабельных молодых людей. И видел, как вы ослеплены ею. Я старался удержать её поведение в рамках приличий. Но ваша страсть мне только мешала. Брак таких двух странных людей был обречён на гибель. Именно поэтому я отказывал вам в руке своей дочери.

– И что же изменилось?

Седовласый мужчина помолчал.

– Вчера ночью случился рецидив. Джейн не смогла его пережить. Рано утром она умерла.

Сэр Шелтер ошеломлённо смотрел на старца, плечи которого поникли от горя.

– Я не знаю, любили ли вы Джейн или только желали, хотели ли всерьёз жениться на ней или только морочили ей голову, но теперь это всё неважно. Она мертва. А я и моя жена скорбим о ней. Какой бы она ни была, мы любили её. Она была и есть наша дочь.

Сэр Шелтер молчал. Он поднялся со своего места и подошёл к окну. За ним так же покачивались деревья, так же светило туманное солнце. Всё было как всегда. Но что-то изменилось.

– Ваша дочь умерла? – глухо спросил он, глядя в окно.

– Да, сэр.

Сэр Шелтер помолчал.

– Мистер Витт, – сказал он, повернувшись. – Я потерял голову от вашей дочери, я любил её. Я настолько её любил, что принял бы даже слепой или парализованной. И мне было бы всё равно, кем была её настоящая мать. – Он проглотил комок, вставший в горле, в глазах его была боль. – Я скорблю вместе с вами.

Он протянул руку седовласому старику, из глаз которого скатилась одинокая слезинка. Тот недоверчиво посмотрел на сэра Шелтера и с чувством пожал её.

– Никогда ни одной женщине я не морочил голову, – сказал сэр Шелтер. – Это меня всё время пытались женить. Меня заманивали в двусмысленные ситуации, выходом из которых без ущерба для чести дамы была женитьба на ней. Меня пытались принудить дать слово, обо мне лгали, передо мной и со мной играли весьма безвкусные комедии – и всё для того, чтобы принудить меня к браку. Я не собираюсь оправдываться – я не ангел. Но в отношении женщин я всегда был честен. Ваша дочь затронула те струны моей души, о которых я не подозревал. Именно поэтому я прошу у вас разрешения присутствовать на её похоронах.

– Сударь, я знаю свою дочь, – с трудом сказал мистер Витт. – И мне удивительно то, что вы о ней говорите. Но если всё именно так, то ваше присутствие будет честью для нас. А сейчас, – Мистер Витт поднялся, – прошу меня простить: я должен быть со своей женой.

Мистер Витт церемонно поклонился и направился к двери. Взгляд сэра Шелтера упал на платок, который он всё это время держал в руках.

– Мистер Витт, – окликнул он седовласого человека от двери. – Прошу меня простить за неуместное любопытство, которое может показаться вам оскорбительным в данной ситуации, – Он протянул мистеру Витту платок. – Вам знакома эта вещь?

Мистер Витт с безразличным видом взял кусочек ткани, оглядел его со всех сторон. Пожав плечами, он вернул платок сэру Шелтеру.

– Нет, сударь. Эту вещь я вижу впервые.

– Ещё раз прошу прощения, но разве ваша дочь не увлекалась вышивкой?

Мистер Витт грустно улыбнулся.

– Моя дочь, была ли она здоровой или больной, увлекалась пением и танцами. Вышивка – слишком серьёзное для неё занятие. У неё никогда не хватало терпения. Это огорчало её мать, – Улыбка потухла на его лице. – Сэр Шелтер, не знаю, чего вы хотите, но это, – Он указал на платок, – никогда не принадлежало Джейн. И она никогда не сумела бы сделать подобное чудо. Ещё раз, прошу меня извинить. – Мистер Витт прикоснулся к полям шляпы и вышел. Сэр Шелтер остался с платком, недоумением и сомнениями перед закрытой дверью. Он сжал злополучный кусочек ткани в руках и отшвырнул его в сторону. Может, именно это порывалась сказать ему Джейн вчера – то, что у неё есть любовник? Тот любовник, что подарил ей свой платок? А он, ослеплённый счастьем и застигнутый врасплох новыми ощущениями, не дал ей этого сказать! Дурак! Слепец! Хорошо, что она умерла. Каково бы ему было, если бы сразу после свадьбы он обнаружил у себя парочку наростов на голове! Да над ним не только Плимут – Лондон и вся Англия потешаться будут. И всё же… Он сам попросил присутствовать на похоронах. А раз так – он там будет. А заодно и похоронит все фантазии и мечтания о браке. Дважды он обжёгся, поверив женщине. Этого вполне достаточно.

– Милорд, – Лохматая голова его мальчика-слуги просунулась в дверь. – Я хотел…

– Не сейчас, Бенедикт, – Сэр Шелтер сел к столу и закурил тонкую сигарету. – Оставь меня одного ненадолго. Потом можешь подавать завтрак.

Мальчик с сомнением посмотрел на своего хозяина. Тот, не глядя, махнул рукой, голова мальчика исчезла.

Сэр Шелтер какое-то время сидел за столом. Затем он встал, взял шляпу и вышел.

– Я пройдусь перед завтраком, – бросил он мальчику, который всё ещё торчал у двери.

Тот пожал плечами удаляющейся спине хозяина. В его голове теснились мысли, он ничего не мог понять: разговорившись со слугой, который сопровождал мистера Витта, мальчик узнал, что мисс Джейн слегла вчера после завтрака. Днём к ней был вызван врач, который приказал готовиться к худшему. Вечером мисс Джейн начала бредить, а ранним утром, ещё до рассвета, умерла. Но, если мисс Джейн весь день была дома в постели, то кто сопровождал его хозяина в церкви? На ком он женился тогда? Карл подобрал даму там, где сэр Шелтер и мисс Джейн договорились встретиться. Карл назвал её по имени, когда подъехал – мальчик сам это слышал. Хотя… Карл был простужен и замотан шарфом. Дама могла принять его невнятное бормотание за собственное имя. Но, в таком случае, как её зовут? Решение этой задачки мальчик решил оставить за своим хозяином. Тем более, что недавно вернулся Карл, ещё более простуженный и еле держащийся на ногах. Вокруг него уже хлопотали две служанки, оспаривая друг у друга право ухаживать за болезным. Их вражда приносила Карлу больше вреда, чем пользы. Бенедикт решил поспешить спасти старшего товарища.

А сэр Шелтер в противоречивых чувствах шагал по полям, удаляясь от гостиницы. Тростью он в ярости хлестал по траве, вымещая на ней свою злость на жизнь вообще, и на женщин в частности.

Вдруг одно соображение заставило его остановиться. Джейн умерла рано утром. А до этого она сбежала из гостиницы в дождь и холод. «Это я виноват, – подумал сэр Шелтер. – Если бы я смог её защитить, она не бросилась бы через окно в такую погоду. Её болезнь обострилась, когда она всю ночь пробиралась до дома под дождём. Это убило её. Это я виноват – я убил её». Он тяжело опустился на землю, ещё влажную от ночного дождя. Он жевал травинку и смотрел на небо, вспоминая вчерашний день. Вчера был самым лучшим и счастливым днём его жизни. Сегодня – самым худшим. «Лучше бы я умер вчера», – пробормотал сэр Шелтер, и встал. Он медленно повернул назад. Он сдержит своё слово: пойдёт на похороны Джейн. А потом вернётся в Лондон. Здесь ему делать нечего. В Лондоне же он посетит несколько приёмов, театры, чтобы не забыть, что в мире есть жизнь, и поедет в Италию – любоваться бесценными произведениями искусства. Потом, может быть, в Африку на охоту или в Египет на раскопки. Можно махнуть в Америку воевать с индейцами и охотиться на бизонов. Нежные же чувства к женщинам он решил оставить здесь. Через несколько лет он сам выберет благовоспитанную дочь какого-нибудь деревенского помещика, не слишком умную, не слишком пылкую и уж, конечно, не нищую и с минимальным количеством родственников мужского пола её возраста, на которой он женится и заведёт детей. Послушная жена, уютный дом, милые дети – и никаких воспоминаний о любви и… Сэр Шелтер дрогнул: его руки ещё помнили тепло тела Джейн, его слух ещё обманывал её голос. Стон, когда он поцеловал её в шею, и сейчас воспламенил его. Как он сможет это забыть? Сэр Шелтер тряхнул головой: он должен это забыть. Иначе получится, что он зря живёт. Жизнь, прожитая в сожалениях о прошлом, пуста и никчёмна. Это наказание, а не жизнь. Он должен. И к чёрту всё! Ему хватило!