Текст книги "Сквозь тернии"

Глава сорок седьмая

Долгое время после ночной сцены она не видела Кейт. Встревожившись, она переговорила с врачом, который в очередной раз посетил её хозяйку, о госпоже из дома напротив.

– Бедная женщина, – вздохнул врач, протирая очки в золотой оправе. – Она потеряла ребёнка.

– Господи боже! Почему? – всплеснула руками хозяйка. – Хотя, она такая бледненькая и хрупкая…

– Не в этом дело, сударыня. Она потеряла ребёнка, – врач помолчал, – потому что её жестоко избил муж.

– Рэчел уронила поднос с булочками, которые подавала к чаю.

– Избил? – воскликнула она.

– Да, мисс. – Врач повернулся к ней. – Кроме того, я обнаружил застарелые переломы и синяки на её теле. Женщину регулярно били палкой. Она очень истощена, не говоря о том, что её нервы в полном расстройстве.

Женщины остолбенели. Племянница хозяйки быстрее пришла в себя.

– Видите, тётушка, как я была права, отказываясь от брака с этим человеком. Сейчас бы вы меня навещали в лечебнице.

– Какой ужас! – причитала пожилая дама. – Но почему же эта несчастная не обратилась в полицию?

– Она говорит, что обращалась, – вздохнул врач. – Но там ей ответили, что это семейное дело. И что джентльмен не может избивать свою жену так жестоко, миссис клевещет. Миссис Ментрэп советовалась с адвокатом. Тот ей цинично ответил, что муж вправе бить плохую жену, если иначе никак. Вот когда он начнёт избивать её чаще, чем прописано в законе или тем, чем в законе не указано, а паче чаяния он её убьёт, тогда его можно привлечь. Если она вдруг захочет развода, то обязана доказать, что имело место изнасилование, невыполнение супружеского долга, что, как вы сами понимаете, в её случае не подтвердит ни один врач, инцеста, содомии или скотоложства. – Женщины в ужасе ахнули, а пожилая дама прикрыла уши, сохраняя свою добродетель. – Если она надеется на факт прелюбодеяния, то должна доказать и это. Что в случае с её мужем не пройдет: всем известна его преданность матери и пуританская скромность по отношению с женщинами. Поэтому её ждёт проигранный процесс. И издержки за него платить придётся ей. А у неё нет на это денег. Словом, его совет был один: быть хорошей женой, соответствующей требованиям своего мужа.

Воцарилось молчание.

– Бедная женщина, – вздохнула пожилая хозяйка, поднося чашку к губам.

Провожая врача к выходу, Рэчел расспросила его, где ей найти Кейт и можно ли её сейчас навестить. Врач подробно описал, как добраться до его лечебницы и даже дал письменную рекомендацию для сестёр милосердия, чтобы они пропустили Рэчел тогда, когда они придёт.

Посещение Кейт оставило у Рэчел гнетущее впечатление. Молодая женщина была замкнута и мало разговорчива, совсем как прислуга в её доме. Только когда Рэчел затронула тему выкидыша, на лице Кейт прорезались эмоции. Она явно страдала и пала духом от бессилия что-то изменить. Но и тогда она не стала откровеннее со своей подругой. Видимо, привыкшая не доверять никому, она не доверяла и той, которая принимала в ней искреннее участие. Рэчел злилась на упрямство Кейт, за её гордость и ненужную покорность. Злилась, но ничего не могла поделать.

Глава сорок восьмая

Осень закончилась, прошло очередное рождество, которое Кейт провела в лечебнице врача в компании одной Рэчел. Муж и свекровь не сочли нужным даже раз навестить её.

Наступила весна. Кейт пришлось вернуться в дом мужа и выходить из него снова в сопровождении хмурой служанки, направляясь в очередной особняк, где её муж нашёл ей работу на ближайшие недели. По ночам в окнах её дома Рэчел снова не видела никакого движения или света. Возможно, все события происходили в комнатах, обращённых в сад, а не на улицу. Но Рэчел этого видеть не могла. Кареты по-прежнему не приезжали, гости не приходили.

Ближе к маю, когда Лондон заканчивал свой весенний сезон и разъезжался по поместьям, курортам и заграничным путешествиям, Рэчел дождалась наконец своего Патрика, который в связи с долгим нахождением вдали от неё, не охладел к ней, а наоборот мечтал скорее её увидеть. Дождалась она от него и пылкого признания в любви и предложения замужества, которое предполагала ещё полгода назад. Присутствовать на венчании у Кейт не получилось, поскольку она была вынуждена учить очередных детей знакомого своего мужа.

На этот раз семейство состояло из рослой, худой, как сушёная вобла хозяйки, мелкого хозяина, выглядевшего как сценический плут, и их детей – старшей дочери, которая должна была вот-вот выйти замуж, и младшего сына – болезненного и тихого ребёнка, который привязался к Кейт как собачка. Заботой миссис Споилед был небольшой сад за домом, где она маниакально выращивала различные цветы, вкладывая в них столько души и времени, сколько должна была бы посвящать детям. Почти сразу из намёков прислуги Кейт поняла, что дети – не хозяйки, а её мужа, которых она по каким-то соображениям согласилась признать. Это было её бичом, поскольку она не могла иметь детей вовсе, в результате чего, если бы не её бесплодие, она могла бы надеяться, если не на любовь мужа, то хотя бы на его внимание. Вышедшая замуж по расчёту, она не оправдала вложенных в неё денег, и поэтому её муж, который, несмотря на свою неказистую наружность и рост, отнюдь не страдал отсутствием темперамента, искал на стороне то, чего не могла ему дать его излишне прагматичная жена, впавшая в религию на склоне лет, потеряв надежду найти любовника, благодаря своему деспотичному характеру, которому, казалось, не было предела. Нанимая Кейт в качестве гувернантки своего пасынка, она попутно обязала её следить за нравственностью своей падчерицы, которая, как ей казалось, не пылала радостью соединить себя с указанным ей женихом, проявляя неуместную склонность к какому-то нищему клерку. Кейт встречала в доме первого и в укромных уголках сада второго. Возлюбленный девушки был весьма угнетён потерей своей любви, но весьма трезво рассудил, что та будет счастливее в достатке, чем в его съёмной квартире и с его небольшим жалованием. Юная же невеста, которой льстило внимание и даже обожание молодого и красивого человека, судя по всему, была не так уж и против выйти замуж за богатого, но не слишком привлекательного и ко всему прочему далеко не юного жениха. Её протест был единственно связан с тем, что она не хотела подчиняться выбору мачехи. Кейт не поучала её, не упрекала за непостоянство. Она вообще предпочитала не вмешиваться, имея за плечами собственный отрицательный опыт семейной жизни.

Глава сорок девятая

Когда время её работы подходило к концу, ученик Кейт должен был отправиться в деревню набраться сил перед новым учебным годом в закрытой школе, а его сестра вместе с мачехой, занятые предсвадебными хлопотами, предпочитали не общаться между собой, Кейт было разрешено попрощаться со своими подопечными. Что в приказной форме и было сообщено ей суровой миссис Споилед.

Расставание с мальчиком рвало сердце Кейт, поскольку, как она не крепилась, она всё же привязалась к этому несчастному ребёнку, от которого только и требовали, что отличных результатов, не давая взамен любви. Мачеха к нему была строга и нетерпима, потому что он не её сын. Отцу до него не было дела, поскольку он был занят собственными развлечениями. А родная сестра была просто себялюбивым циником, что вполне понятно, при таких родителях и их воспитании. Свежие воспоминания о своём потерянном ребёнке заставляли её быть более терпимой и нежной к чужому. И расставание было для неё как острый нож в израненную душу.

Утирая невольные слезы, пролитые при прощании с маленьким одиноким ребёнком, Кейт направилась в комнату девушки.

– А-а, Кейт, вот и вы! – воскликнула девушка, оторвавшись от зеркала, лишь только дверь открылась. – Что же вы так долго?

– Прощалась с вашим братом, мисс, – тихо сказала Кейт.

– Ничего. Он обещал писать вам, – небрежно проронила девушка и подошла к окну. Она помолчала, теребя занавеску. – Ну вот, Кейт. Что вы скажете? Я совсем скоро выхожу замуж. Вы ничего не хотите мне сказать?

– Что я могу сказать вам, мисс? – Она едва улыбнулась бледной саркастичной улыбкой. – Ваши родители лучше знают, кого выбрать вам в мужья.

– Но вы же знаете, что я люблю Стивена!

– Я знаю так же, что ваши родители не примут его.

– Родители! Это моя мачеха не примет его. Старая карга, она даже не знает, что такое настоящая любовь!

Кейт невесело усмехнулась. Если в её жизни и была настоящая любовь, то ничего кроме боли, она ей не принесла.

– Не говорите так, – всё же сказала она. – Ведь она вас воспитывает с рождения. И хочет вам только добра.

– Бросьте, Кейт, – отмахнулась девушка, отходя от окна. – Этой сказкой я тешилась в детстве. Добра! Это себе она хочет добра. Полный дом, полные сундуки, чтобы заткнуть блеском золота глотки тем, кто будет говорить ей о том, что она бесплодна. Да своей ханжеской заботой и лицемерным попечением о моём благе себе выстелить дорогу в рай. Вы бы слышали, как они ворковали с преподобным о греховности плоти и суетности желаний! Слушать было противно!

– Но ведь мистер Уайт любит вас…

– Мистера Уайта прельщает моя неискушённость и невинность. – Кейт вздрогнула. Перед её глазами промчался публичный дом в Плимуте и кабинет миссис Ярдли. – Моя детская непосредственность, неискушённость юности и неотёсанность. Не беспокойтесь, Кейт, – поспешно добавила она, заметив выражение лица своей невольной дуэньи. – Перед ним я всегда играю роль наивной глупышки, миленькой девушки из благовоспитанного семейства с безупречными манерами и полным незнанием жизни. От меня он слышит только нежное воркование дурочки и ни одного грубого слова. Да ему большего и не надо. И в конце концов, разве так важно, о чём человек думает или делает, лишь бы внешне все было чинно, благопристойно и мило?

Она помолчала и села на софу.

– Послушайте, Кейт, а что будет, если я вдруг скажу ему, что жду ребёнка от другого?

Кейт невесело улыбнулась.

– Ничего не будет. Насколько я успела узнать мистера Уайта, он передаст эту новость вашей мачехе. А уж она найдёт способ упрятать вас в монастырь, как поступали в Средневековье с неугодными дочерьми. Если бы было за что, то это было бы не так обидно. А за просто так, отмаливать несуществующие грехи… Вы подумайте, мисс, что лучше: быть в блеске богатств и развлечений или заключённой в четырёх стенах ни за что?

Девушка задумалась, поигрывая туфелькой на своей ножке.

– Пожалуй, вы правы. Хорошо, что вы не лицемерите, как моя горничная. Ненавижу её! Но только этот старик обязан знать, что я выхожу за него вовсе не от большой любви. Я всё равно люблю Стивена.

– Сердцу не прикажешь, мисс. Может, хоть это мистер Уайт поймёт.

– Да, но, боюсь, этого не поймёт Стивен, – вздохнула девушка.

– Не беспокойтесь, мисс. Я с ним говорила. Его сердце разбито, но он желает вам счастья.

– Вы с ним говорили? Когда?

– Вчера. Он уже несколько раз хотел прийти к вашему батюшке с предложением. Но я его отговорила. Ведь ваша мачеха…

– Моя мачеха ослеплена деньгами мистера Уайта. Но, во всяком случае, если я выйду замуж за старика, то Стивен может быть моим любовником. Ведь общество не против наличия любовников у знатной дамы.

– Может и так. Но мистер Стивен любит вас. Возможно, ему эта идея придётся не по вкусу.

– Что ж, я знаю, что тогда делать.

– Что же именно, мисс?

– Этого я вам не скажу.

– Как хотите, мисс. Но будьте осторожны.

– Не беспокойтесь. Я знаю, что делаю.

Она помолчала.

– Мы с вами так недолго были вместе, – произнесла девушка, подходя. – Но вы стали мне как подруга. Прощайте. Ведь мы не увидимся больше. После свадьбы я переезжаю в дом своего мужа. А вы? Вы, наверно, найдёте другую работу. Прощайте.

– Лучше до свидания, мисс. Кто знает, как пойдёт жизнь.

Девушки обнялись, и Кейт вышла из комнаты, оставив свою подопечную блаженно улыбаться чему-то у окна.

– Она решительная девушка, – думала Кейт, сходя вниз. – Только ей не хватает мягкости и склонности к компромиссам. Если бы она была умнее, она бы давно вышла замуж за своего Стивена. И, насколько я её узнала, мистеру Уайту нелегко придётся с молодой женой. Хорошо, что я сегодня с ними прощаюсь. Ещё немного, и я не сдержусь, и меня просто выкинут от сюда со скандалом. А скандальные гувернантки никому не нужны. Это вредит репутации. Однако пора попрощаться с хозяйкой.

Глава пятидесятая

Исполненная сомнений, Кейт пошла искать свою грозную хозяйку. Заверив её, что её дочь преисполнена чувства долга и в данный момент думает со всей серьёзностью о замужестве. Что было не такой уж неправдой.

Хозяйка серьёзно качала головой, изрекая прописные истины. На намёк Кейт о расчёте, она недовольно поджала губы и решительным шагом прошествовала в кабинет мужа, где твёрдым, почти мужским почерком набросала насколько строк. Протянув бумаги, она произнесла:

– Я бы могла направить вас к своей сестре. Но, боюсь, что у неё нет детей. Поэтому с моей рекомендацией вы можете делать, что вам захочется.

– Вы бы не могли мне посоветовать кого-нибудь?

– Я вам не газета объявлений! – вскипела хозяйка. – Ищите сами! А ещё лучше – озадачьте вашего мужа, если у самой ума нет. Скажите спасибо, что я заплатила вам! Идите!

Кейт хотела было что-то ответить, но, сжав губы и руки с бумагами, направилась к себе.

Не успела она собрать свои вещи, как на пороге классной комнаты вырос хозяин дома.

– Дорогая Кейт, я слышал, вы нас покидаете?

– Сударь, если вы хотите мне что-то сказать, делайте это быстрее: ваша жена не оглохла и не ослепла, и в данный момент находится в доме.

– А-а, вы беспокоитесь обо мне. Значит я вам не слишком безразличен. Не так ли? – вкрадчиво говорил мистер Споилед, придвигаясь к Кейт.

– Сэр, я гувернантка. И о моих чувствах речи быть не может. Теперь извольте выйти. У меня ещё не все вещи собраны. А мне бы хотелось попасть домой до темна.

– Прекрасно, козочка моя. Я помогу тебе.

Он смахнул с рабочего стола Кейт безделушки, что там находились: мелки, карандаши, бумаги, кисточки и прочее, и подтолкнул к нему Кейт. Та, уперевшись руками, осталась стоять перед ним лицом к лицу. Проделав это, великолепный джентльмен метнулся закрыть дверь.

– Ну что же ты? – облизнулся он, дрожащими руками развязывая шейный платок.

– Сэр?

– Я так долго ждал этого момента, – говорил он, подходя. – А с завтрашнего дня я тебя больше не увижу.

– Насколько я вас знаю, – сказала Кейт, отходя от стола. – вас всегда привлекали другие женщины.

– О, это была ошибка. Я всегда ошибался, – повторял хозяин, расстёгивая сюртук. – Даже, когда женился. С тех пор, как я увидел тебя, я понял: мне всю жизнь недоставало такой женщины, как ты.

– Поэтому вы всё время преследовали меня, – Кейт медленно отступала, пока не оказалась у столика с кувшином воды.

– Я мечтал о тебе, когда спал в объятиях шлюх. Я всегда хотел только тебя, моя рыбка. – Хозяин наконец справился с сюртуком и отшвырнул его в сторону. Сюртук приземлился у двери. – Я долго ждал. Теперь я хочу получить то, что ждал. – И он шагнул к ней.

Кейт схватила кувшин и обрушила его содержимое на голову распалившемуся мужчине, молясь, чтобы тот не был пуст. От неожиданности мужчина остановился, отирая рукавом лицо, что дало девушке время увернуться от его рук. Но хозяин оказался проворнее: он схватил Кейт и швырнул её на расчищенный стол.

– Девочка с темпераментом, – бормотал он, шаря у неё под юбкой. – Это я обожаю. Не то, что моя ханжа-жена.

Неожиданно дверь с громким стуком распахнулась, и на пороге, сверкая глазами, предстала хозяйка дома.

– Ну хватит! – вскричала она. Боровшиеся разом затихли. Кейт оттолкнула мужчину и встала, оправляя платье. Мужчина торопливо, дрожащими руками пытался застегнуть мокрую сорочку.

– Дорогая… – проблеял он.

– Бесстыжая девка! – не слушая его, кричала миссис Спойленд. – Вон от сюда!

– Но…

– Ни минуты под моей крышей! Убирайся, шлюха! Я сожалею, что дала тебе рекомендацию. А деньги – ты мне вернёшь обратно, мерзкая тварь!

– Интересно, почему я должна возвращать вам их? – Кейт гордо выпрямилась перед искажённым лицом миссис Споилед. – Может быть за то, что ваш похотливый супруг чуть не изнасиловал меня? Или за то, что, работая на вас столько времени, вы мне заплатили только половину, да и те собираетесь отобрать? А может за то, что, взявшись обучать вашего сына, вы меня обязали следить за нравственностью вашей дочери? У вас не дом, а большая каменная клетка, откуда даже ваши слуги хотят уйти. Я рада, что ухожу от вас. Я счастлива, что мне не придётся терпеть домогательств вашего мужа и вспышек вашего несправедливого гнева. Слава богу, я ещё сумею заработать и без вас.

– Конечно, сумеешь, шлюха, – прошипела взбешённая миссис Споилед. – Кто бы в этом сомневался! Я давно это подозревала. Только ты оказалась хитрее, дрянь.

– Если я и шлюха, что не так, то вы, уважаемая, не годитесь ни на что, – вспылила Кейт, не сдержавшись. – Не то, что рожать детей, даже воспитывать их.

Лицо миссис Споилед медленно наливалось краской. Кейт же, пока говорила, привела себя в порядок и уложила оставшиеся вещи.

– Твоё счастье, что мы больше не встретимся, – шипела побагровевшая хозяйка дома. – Мне было бы обидно об тебя руки марать, хромоногая дрянь. Однако, я знаю, как обезопасить от тебя приличные семьи. О тебе узнают в Лондоне, можешь не сомневаться. А теперь, чтобы через десять минут тебя тут не было!

Сказав это, она вышла, громко хлопнув дверью. Её муж исчез ещё раньше, прихватив свой сюртук.

– Что-то я сегодня разошлась, – бормотала Кейт, выходя. – Правильно мне говорила мать Элизабет: язык твой – враг твой. Но, увы, сегодня я не смогла сдержаться. Мой жуткий, проклятый брак… Всё время играть роль смиренной овцы, получая побои, незаслуженные попрёки, придирки, затрещины… Я не могу так больше. Прости, боже, что я сказала всё, что накопилось, – обратилась Кейт к крестику у себя на шее. – Помоги мне, боже. Не оставь меня.

Кейт перекрестилась и вышла ко входной двери.

– Когда уйдёт эта проститутка, – послышался зычный голос миссис Споилед, – заприте все двери покрепче. Лошадей ей не давать, пусть добирается, как хочет.

– Ах ты, старая паршивица, – невольно улыбнулась Кейт. – Я к тебе пешком всё время приходила и уходила. Ты мне ни разу даже шиллинга на кэб не давала.

Кейт помолчала, шагая в наступающих сумерках.

– Ничего. Пустое. Пусть тешит свою святость. Господь воздаст ей за её лицемерие. А я же её прощаю, – произнесла вслух Кейт, глядя на темнеющее небо. И, сжав в руках саквояж, она быстрее направилась в сторону своего дома.

Глава пятьдесят первая

Едва она переступила порог своего дома, как перед ней мрачной тенью вырос её муж со сложенными на груди руками. Глядя поверх головы Кейт, он брезгливо произнёс:

Ты сегодня задержалась. А ты знаешь, что я не терплю неточности и самовольства.

Видимо Кейт была основательно выбита из колеи своей семейной жизнью и сегодняшним происшествием, но вместо того, чтобы промолчать, как она делала раньше, чтобы избежать жестоких побоев, в ней что-то сломалось, и она, глядя в пол, смело сказала, вкладывая в свою фразу весь свой забытый сарказм и иронию:

Ваш добрый друг был настолько опечален нашим расставанием, что хотел проститься приватно. Да так пылко, что пришлось вмешаться его жене.

Ноздри мистера Ментрэпа затрепетали. Он грубо схватил Кейт за руку и потащил в гостиную. Там он швырнул её на стул так, что Кейт больно ударилась затылком о высокую жёсткую спинку.

– Ты снова кокетничала и строила глазки посторонним мужчинам? – прошипел он ей в лицо, буравя её своими светлыми пугающими глазками. Его рука пребольно сжимала её плечо.

– Куда уж мне, – невесело усмехнулась Кейт. – Я же хромоногое ничтожество. Потому каждый мужчина считает, что облагодетельствует меня, залезая мне под юбку.

Мистер Ментрэп резко отпустил её плечо и с размаху ударил её по щеке. Голова Кейт дёрнулась, снова ударившись о спинку стула.

– Как правильно поступают на Востоке последователи неверных еретиков и подлых язычников, закрывая своих женщин тряпкой с ног до головы, – холодно сказал мистер Ментрэп, брезгливо глядя на Кейт. – Там женщина знает своё место и не перечит мужу.

– Да разве я вам когда перечила? – презрительно спросила Кейт, потирая пострадавшую щёку. Она встала, чтобы пойти переодеться.

– Сидеть! – рявкнул мистер Ментрэп, и с силой толкнул Кейт обратно на стул. Она снова приложилась затылком. – Я с тобой ещё не закончил.

Он походил по комнате. Словно невзначай достал кочергу из камина.

– За всё то время, что ты здесь, – начал он, подходя, – Ты так ни чему не научилась. Ты очень скверная жена – глупая, сварливая, непокорная, дерзкая. Видимо, я был слишком снисходителен, воспитывая тебя палкой. Пора попробовать что-то иное. – Он поиграл кочергой. – Ты покоришься. А не то…

– Что? – Кейт резко взглянула на него. Их глаза встретились. – Что – то? Вы меня ударите? Поколотите? Убьёте? – По мере её слов его лицо начало розоветь и искажаться от ярости. Она же начала медленно вставать. Её правая рука лежала на спинке стула, а левую она сжала в кулак. – Мы это уже проходили, не так ли? Что вы о себе мните? Вы, который придерживается морали, что с женщиной надо обращаться как со скотиной – бить и пороть? – Она прикоснулась к рукаву платья, где до сих пор носила нож. Но к мужу она его ни разу не применяла, опасаясь, что, поскольку он сильнее неё, то просто отберёт нож и зарежет её им. К тому же, она боялась зарезать его сама, если поддастся слепой ярости или безвыходному отчаянию. – Чего же вы ждёте? Это ваше любимое занятие! Да, вы сильнее меня. Одной рукой вы можете не только ударить меня, но и свернуть мне шею. Ну, давайте! За дело! Но знайте, вы меня довели до такого отчаяния, что просто так я себе свернуть шею не дам. Я буду защищаться по мере своих слабых сил. Да, да, улыбайтесь, кривите губы, – заметила она, увидев его презрительную ухмылку. – Теперь вам не удастся меня легко к чему-то принудить. И просто так вам меня не испугать – я уже достигла дна того страха, что должна была бы испытать. Даже смерть не страшна после жизни с вами. А пытки? Какие бы вы ни выдумали – я уже не испугаюсь их. – Она помолчала. Потом стала медленно подходить к нему. – А что, если я сподвигну женщин мира на другую мораль? Что с мужчиной надо поступать, как с упрямыми ослами, волами, быками? Если я отхожу вас этой вот кочергой по спине? Что вы на это скажете?

Она с силой вырвала у него из рук кочергу, некоторое время подержала её в руках, глядя в холодные глаза мужа. Затем отшвырнула её, не глядя.

– Что же вы тогда скажете? – тихо и зло сказала она.

Они стояли друг против друга, как борцы на ринге.

Наконец мистер Ментрэп отошёл на шаг и холодно оглядел её с ног до головы.

– Я действительно недостаточно учил и воспитывал тебя. – Презрения в его глазах не было. Только безмерная скука и холод. – Ничего. Я придумаю что-то ещё.

Некоторое время он просто смотрел на неё. Затем резко схватил за волосы и откинул её голову назад так, что хрустнули позвонки. Вплотную приблизив своё лицо к её, он прошипел с сдавленной ненавистью:

– Ещё ни одна шлюха не смела мне говорить то, что сказала ты, и остаться безнаказанной. – Он встряхнул её голову. На глазах Кейт показались слёзы от боли. – Ты – самая упрямая из тех собак. Но и на тебя я найду управу. Надо чуть больше времени.

Он легко ударил её по горлу и отпустил волосы. Кейт закашлялась и схватилась за шею, судорожно вдыхая воздух. А мистер Ментрэп с силой ударил её в живот. Кейт согнулась. Тогда он сложенными в замок руками, ударил её по спине. Кейт упала. Он несколько раз пнул её под рёбра.

– И эта подстилка ещё посмела поднять на меня голос, – с безграничным презрением сказал он.

Затем ещё несколько раз он ударил её ногами, стараясь не задеть её лицо. Затем спокойно, без эмоций он вышел, плотно притворив дверь.

Кейт полежала немного, приходя в себя. Затем она встала, держась за бок, и медленно направилась к себе.