Текст книги "Сквозь тернии"

Глава шестьдесят третья

Устроившись в доме сэра Шелтера, Кейт занялась подготовкой его для приезда сестры с детьми и брата, который в очередной раз был исключён из школы. Сэр Шелтер, занятый в судебном разбирательстве по поводу убийства мистера Ментрэпа, не докучал своими появлениями, давая Кейт время придти в себя.

Прибывшая сестра была очень недовольна тем, что дом оказался действительно невелик: гостиная и спальня на первом этаже и три комнатки на втором. Её постоянные жалобы выводили Кейт из себя, и она однажды посоветовала сестре самой найти пристанище. Бетти надулась и целую неделю не разговаривала с сестрой. А Кейт сама удивлялась себе. Она стала нетерпимой, несдержанной и язвительной. Подобное случилось только однажды, когда она… Кейт похолодела. Она стала вспоминать, подсчитывать. Ей на ум пришла её прежняя мысль о том, что она уже пропустила срок своих истечений. Она снова стала вспоминать и пришла к выводу, что уже около трёх месяцев беременна. А поскольку её муж в последние дни их с ним жизни возлюбил её насиловать вещами, приспособленными для иного, как-то: горлышко бутылки, ручка кочерги, дубинка, которой он любил «воспитывать» её, ко всему прочему она долгое время провела в клинике, где тот до неё вообще не мог добраться, то отцом ребёнка мог быть только сэр Шелтер. В свою первую беременность Кейт ещё могла сомневаться, что с ней, поскольку обычных неудобств, свойственных беременным, она не испытывала. Её не тошнило по утрам, она не падала в обмороки днём и не просила солёного мороженого среди ночи. Она не становилась капризной или слезливой. Этого не было тогда, не было и сейчас. Только несдержанность и раздражительность стали резче проявляться, и ей труднее было держать себя в руках. Тогда, по неопытности, она могла сомневаться. Но теперь, когда она переживала вторую беременность, она была уверена. А уверившись – испугалась. Она и так на содержании сэра Шелтера, повесила ему на шею свою неблагодарную семью, а если будет ребёнок… Кейт мучилась чувством вины и стыда. Когда приезжал сэр Шелтер, она старалась делать так, чтобы их встречи были короче, а разговоры не выходили за рамки общих обсуждений. К тому же, выбираясь в Лондон и посещая изредка лондонские ателье, чтобы быть в курсе моды и самой шить одежду – себе и на продажу за неимением денег, наведываясь в галереи, чтобы быть в курсе веяний искусства, поскольку рисунки сестры не были совсем бездарны, и, направляясь в лавки, чтобы продавать свои вышивки и гобелены, Кейт неоднократно слышала пересуды досужих сплетников о ней и сэре Шелтере. Скрываясь за лентами и шляпками, платьями и манекенами, она невольно подслушала однажды целый диалог женственного расфранчённого мужчины с двумя перезрелыми дамами, лица которых выражали такое всегдашнее недовольство и презрение, что это становилось смешным.

– Господи! – говорила полная румяная дама с капризным выражением лица. – До чего же невзрачна эта девица! Моя знакомая видела это привидение. Её рост, фигура, лицо – женщине просто неприлично появляться в обществе с такими данными. Да ещё зелёные глаза – глаза распутницы.

– Ну что вы! – ехидно отвечала ей высокая худая дама с лицом аскета и настоятельницы приюта для девочек. – Для её роста у неё вполне нормальная фигура. Лицо правда неприлично уродливо для женщины.

– Это ещё ладно, – жеманно говорил мужчина, поигрывая моноклем. – Но она же ещё и хромает.

– Как некрасиво.

– Интересно. – Полная дама обмахнулась платочком. – Что же наш лорд в ней нашёл? Мог бы в содержанки взять женщину и красивее и без физических недостатков.

– Наш лорд, – с пафосом сказал мужчина, играя золотой цепочкой от часов, – настоящий дон Жуан. Для него всё равно – кухарка или герцогиня, хромоногая или нет, толстая или худая, блондинка или рыжая. Он каждой окажет внимание, с каждой обращается как истинный джентльмен. Нищим каким-то девицам он предоставляет, как бы это сказать, своё покровительство. В его охотничьем домике живут сейчас две такие. Ну а герцогиню он одаривает своим обществом. Но, заметьте, ни одна женщина до сих пор не была им обижена, хотя многие и хотели, чтобы он на них женился. Некоторые его об этом даже умоляли!

– Что вы такое говорите!

– И вообще, такому блестящему джентльмену не стыдно иметь много любовниц. А та его хромоножка – мечта живописца: кожа белая, глаза зелёные…

– Кожа-то белая, – возразила высокая дама, поджав губы. – Да лицо невзрачное. Чем она могла его прельстить? У миледи Сесил она ходила, как в рот воды набрала. Наверняка глупа и необразованна, как большинство девиц сейчас.

– Я с ней не встречался. Но слышал ужасающие слухи: сэр Шелтер спас её от банды грабителей в лесу. Да мало этого – он определил её в больницу, когда грабители на её дом напали, а после убил её мужа.

– Какой ужас!

Ужасно то, что муж оказался совершенно не джентльменом – жил со своей матерью и избивал жену.

– Ну это неправда, – безапелляционно сказала высокая дама. – Люди нашего круга так себя не ведут.

– Но был суд!..

– Наверняка эта безродная пигалица его оговорила и заставила сэра Шелтера убить его.

– Такой женщине не место в нашем кругу, – решительно сказала полная дама, обмахиваясь платочком.

– Потому он и не появляется с ней, – хитро прищурившись, сказал мужчина. – Хотя, моя прислуга болтает, будто она сама застрелила мужа.

– Фи, как это вульгарно! – хором сказали женщины. – Вы расспрашиваете прислугу?

– И не говорите, – подхватил мужчина, жеманно поигрывая моноклем.

– Она не американка? – спросила высокая дама. – От этих сумасшедших чего угодно можно ожидать. Невоспитанные мужики.

– Нет. Она откуда-то из провинции. Несколько лет назад произошла пикантная история с замужеством её сестры.

– Вот как?

– Именно. Из-за этой пикантности её сестрица и должна была выйти замуж.

– Какой стыд! Что за семейка!

– Сафферинг из Харрогит-холла.

– А брата у этой девки не имеется? – внезапно спросила полная женщина.

– А как же! Юный лоботряс, склонный к шалостям, за которые его уже раза четыре исключали из школ.

– Всё-то вы знаете, – недовольно сказала высокая женщина.

– Мой друг был соседом мужа сестры этой хромоножки, Уильяма Мерфи из Грин-хауса. Хороший был парень. По глупости вляпался в историю с женитьбой и получил глупую курицу в качестве жены.

– Бедняжка.

– Правда, его жена была красавица – чистый ангел. Он так хотел выполнить все её прихоти, что запутался в махинациях с ценными бумагами и игрой на бирже, что был вынужден застрелиться. Правда, семья утверждала, что его убили на дуэли…

– Несчастная его жена!

– Вы правы. Она попросила помощи у сестры. Но наша хромоножка оказалась такой гордячкой, что даже на похороны отца не приехала. А сестра её так нуждалась. От огорчений её матушка умерла.

– Это не женщина, а чудовище!

– И эту мерзкую женщину содержит наш дорогой сэр Шелтер?

– Околдовала она его, это точно.

– Как жаль, что он сейчас в Лондоне. Она наверняка ездит к нему домой. От такой женщины чего угодно можно ожидать.

– А какой у него дом! Просто дворец! И недавно отделан…

Кейт не стала дальше слушать про оформление дома. Услышав от болтливого мужчины адрес, она тихонько выскользнула из магазина. Щёки её пылали. Так вот кем считают её в обществе! Содержанкой! Её осуждают, её презирают!.. Кейт вздохнула. Она бы не обратила на это внимания, если бы подобные слухи не повредили лично ей – с подобной репутацией приличной работы она не найдёт. Надо дождаться, пока будет продан дом её мужа, она получит остальное наследство и переедет хоть в Шотландию. Правда, её сестра будет недовольна. Но это её дело. Пусть остаётся и живёт, как хочет, в гневе думала Кейт. Но тут же одёрнула себя: какой бы ни была её сестра, но в глазах света она – жертва. Причем жертва её, Кейт, эгоизма и жестокости. В глазах света Бетти – благопристойная вдова с тремя детьми и младшим братом на руках. Тогда как Кейт – легкомысленная и распущенная авантюристка и хищная искательница приключений и удовольствий, живущая за счёт милости высокородного содержателя. Пусть это неправда, но она влияет на умы и отношение к ней. А Кейт надо подумать о себе – скоро ей будет невозможно работать. Что до брата… Кейт задумалась. По приезде он стал проявлять нежную привязанность к лошадям, демонстрируя осведомлённость и внимание решительно во всём, что касалось любимых животных. Может, когда подрастёт и одумается, ему заняться разведением лошадей? Кейт решила поговорить с братом, когда вернётся. Может, имеет смысл не тратиться на обучение, к которому у него не лежит душа, а дать ему возможность заниматься любимым делом? Сейчас же ей нужно поговорить с сэром Шелтером. Её пребывание в его доме наносит вред ему. Она не может допустить, чтобы его в обществе считали кем-то вроде петуха в курятнике. О себе Кейт уже не думала – за столько времени в Лондоне её репутация стала только хуже, а её жизнь обрастала такими фантастическими и грязными подробностями и выдумками, что Кейт ужаснулась. Её продолжали считать корыстной содержанкой и искательницей приключений. Даже хуже, чем просто авантюристкой и куртизанкой. Теперь Кейт поняла, почему каждый её хозяин норовил залезть ей под юбку – угроза миссис Споиленд была выполнена: та отомстила ей, испортив ей репутацию. Никто просто не мог поверить, что она иная, воспринимая её чопорность и холодность как очередную форму кокетства. Кейт была в отчаянии.

Глава шестьдесят четвёртая

Сэра Шелтера не было дома, и Кейт попросила у надменного дворецкого разрешения подождать хозяина. Весьма недовольный скромным видом Кейт, её поношенной одеждой и стоптанными ботинками, а также наслышанный о репутации представившейся дамы, он отправил её на кухню, где одна добрая девушка предложила ей чашку чая. Хотя с большим бы удовольствием он бы выбросил эту презренную распутницу за двери. Но хозяин почему-то питал предосудительное расположение к столь одиозной личности. И распорядился принимать её, когда бы она ни пришла.

Сэр Шелтер вернулся нескоро. И ему о Кейт доложили не сразу, а спустя полтора часа. Возмущённый тем, что она сидит со слугами, он вытолкал своего дворецкого из комнаты с криком: «Научись узнавать истинную леди!» и сам бросился к Кейт. Та слышала его крик, но не знала, чем он вызван, и встревожилась. Она встретила вбежавшего сэра Шелтера стоя, скромно сложив руки и гордо вскинув голову.

– Кейт! – Он кинулся к ней и схватил за руки. – Простите, ради бога, за это неуважение. Он не должен был с вами так обращаться! Я уволю его, к чертям, сегодня же!

– Пожалуйста, не наказывайте его так, – попросила Кейт, удерживая его руку. – Это мелочи. Если я помешала вам… – Она сделала движение, чтобы уйти.

– Нет! – воскликнул сэр Шелтер. – Для вас у меня всегда есть время, – сказал он спокойнее, пожимая её холодные пальцы. Предложив ей руку, он провёл её в жарко натопленную гостиную.

Устроившись в глубоком уютном кресле, Кейт с минуту собиралась с мыслями. Она смотрела на него и терялась в догадках. Раньше она знала его по слухам как язвительного, циничного, гордого, самонадеянного человека. Общаясь с ним непосредственно, она нашла у него чувство юмора и способность посмеяться над собой. Не говоря уже о его стремлении приходить ей на помощь. Так любит ли она его? А он? Занят ли он своими делами или предпочитает коллекционировать любовниц? Как она может мечтать, что этот блестящий великосветский лев с капиталом может иметь к ней какие-то тёплые чувства? К ней, в которой окружающие видят нечто непотребное? Она никогда не показывала ему, как он ей неприятен или несносен. Только один раз, поддавшись соблазну, в помрачении ума дав ему понять, как он ей нужен. Только один раз она обнажила перед ним свои чувства. А он? Он никогда не показывал ей, что она выводит его из себя своим бесстрастием, хотя он иногда и подмечал странный блеск в её глазах и тень улыбки на губах. А сейчас он смотрел на неё без всякой тени иронии на лице. Она глубоко вздохнула и тихо сказала:

– Сэр Шелтер, я не могу бесконечно пользоваться вашей добротой. Мне пора найти работу и съехать из вашего дома.

Он дёрнулся, как будто его ударили. Она снова хочет уйти от него. Но почему?

– Почему? – глухо спросил он.

– После смерти матери наше поместье забрали за долги. Я должна сама обеспечить мою сестру с детьми и брата. Нехорошо взваливать на вас бремя заботы о посторонних людях.

Вот оно что! Она снова не хочет зависеть от него. Она считает себя бременем, обузой. Если бы она любила его, это ей не пришло бы в голову.

– Вы можете жить в том доме сколько угодно. Вы пойдёте преподавать. Сестра ваша может устроиться экономкой: опыт у неё есть – ведь она вела дела вашей семьи, когда умерли ваш отец и её муж, – холодно сказал он.

– Вы очень добры. – Она уловила перемену в его настроении и тоже перешла на холодный тон. – Однако я предпочитаю не обременять вас.

Он помолчал, глядя на её застывшее лицо.

– У вас в самом деле нет денег? – тихо спросил он. – Но вы же продаёте дом мужа. Ваши гобелены пользуются постоянным спросом.

– Продать дом нелегко, зная его историю, – ровным голосом сказала она. – И сейчас за него не дают его настоящую цену. А жить моей семье надо не в будущем, а сейчас. Спрос на гобелены непостоянен. И не приносит тех денег, которые могли бы обеспечить меня и мою семью. У меня нет ничего. – В её глазах, смотревших на него, была пустота, как у дул двустволки перед носом. На её лице не было написано опустошённости, которую она чувствовала. Она не позволила себе этого. – У меня ничего нет, кроме меня самой.

Сэр Шелтер, взволнованно ходивший перед камином, остановился, непонимающе глядя на неё.

– Весь свет уверен в моей репутации, и о приличной работе мне нечего мечтать. Даже самая тяжёлая работа швеи для меня закрыта. Если только в самом грязном квартале города, куда респектабельные люди не заходят даже, чтобы развлечься. Остаётся только моё тело. И сейчас уже, наверно, всё равно, сколько оно стоит. – Сэр Шелтер вздрогнул. – Я долго откладывала подобный выход. И вот этот день настал.

– Почему же вы ждали так долго? – Он сел в соседнее кресло, откинувшись на спинку и сощурив глаза. Лицо его застыло.

– У меня были иллюзии. Я надеялась на лучшее. – Она пожала плечами.

– Что же вы намерены делать?

– Раз ничего не остаётся, я… как это говорят? Пойду на панель.

Его как будто ударили под дых – неужели она это серьёзно? Презрение, ярость, желание уничтожить её поднялось у него в груди. Как она может так говорить?

– Вот как? – хрипло спросил он.

– Я никогда не относилась плохо к… куртизанкам. Думаю, хоть они мне помогут.

– Глупо, – так же хрипло сказал он и принуждённо улыбнулся. – Из вас получится такая же проститутка, как из бабочки комнатная собачка. Не делайте этого.

– Что мне делать, я решу сама. Сейчас я вам слишком многим обязана, и не знаю, когда и как расплачусь…

– Я не требую оплаты, – перебил он.

– Но это не даёт вам право решать за меня, – продолжила она. – Я должна содержать не только себя, но и сестру с братом, к которым вы не имеете отношения, и…

– Вашу сестру? Кстати, почему бы ей самой не выйти на панель? Не обижайтесь, но она моложе и красивее вас.

Кейт чуть не рассмеялась: Бетти – и на панели? Сестру, в которой Кейт до сих пор видела маленькую испорченную и капризную девочку – бросить в мир трущоб и грязи? Её неуместное веселье вдруг сменилось возмущением и яростью.

– Что? – В её глазах сверкнула искра. Как бы она не относилась к сестре, не его дело, куда ей надо идти и кем работать. – Не смейте. Вы привыкли видеть женщин только лёжа. А она гораздо лучше, чем можно представить: она мать. Она воспитывает троих детей. И мне всё равно, что вы смеётесь, – добавила она, заметив его улыбку.

– Я не могу не смеяться, видя, как вы ставите на пьедестал свою сестру после того, что она вам сделала. Чем вы настолько грешны перед ней? Мне показалось, это она страдает эгоизмом и неблагодарностью.

Ах, как бы она хотела рассказать ему всё! Как она невольно обманула его перед алтарём, как не смогла сдержать себя в гостинице и как сама его соблазнила в клинике. Её порочность – в этом она должна была сознаться себе, – вот её грех. Вот чем она хуже своей сестры. Та, не устояв перед мужчиной, сумела женить его на себе. Кейт – нет. Отчасти потому, что не хотела таким способом выходить замуж, отчасти потому, что не хотела зависеть ни от кого – весьма странное поведение для женщины её времени, когда выходили замуж как раз за тем, чтобы быть зависимой. Но защищённой. Нет, Кейт не могла раскрыть ему душу. Просто не могла.

– Нет. Замолчите, – сказала она. – Я бы согласилась, чтобы моё тело растащили по кускам, но лишь бы за него заплатили. Моя сестра – мать. Уже одно это священно. И я не позволю ей… Я не допущу, чтобы её дети… хотя, что вам объяснять? Вы видите всё в каком-то извращённом свете.

– Не делайте этого, очень вас прошу.

– Вы бы хотели, чтобы я зависела от вас? Но ведь это то же самое!

Он скрипнул зубами. Как она может сравнивать?

– Нет, – повторила она. – Я так не хочу. Я должна найти работу.

– Вы за этим сюда пришли? Сказать, что хотите оставить мой дом? Или попросить протекции у моих знакомых и друзей? Или чтобы я нашёл вам работу?

– Я… Я не знаю. Мне не к кому было идти. Я просто должна… А что, если у меня будет ребёнок?

Эти слова случайно сорвались с её губ. Она бы хотела их вернуть, но лишь крепко сжала губы.

– Ребёнок? И чей же он? Одного из ваших прежних хозяев? Вашего мужа? – Он уже не мог сдержать себя: досада на её упрямство заставила его быть жестоким с ней. – С вашими мировоззрениями, я бы не удивился, что у вас не один ребёнок, что вы…

– Замолчите! – крикнула она, вскочив. Как она была права, не раскрывая ему свою душу. И как была глупа, поверив его словам о любви к ней. – Вы же отлично знаете, что он ваш! Я была глупа! Я была бы рада, чтобы он родился. Но теперь… Я не хочу, чтобы что-то от вас жило во мне. Я избавлюсь от него! Сейчас же! – Она направилась к двери. – И мне всё равно, умру я или нет. Вам ведь всё равно. Я или другая – какая разница.

– А как же ваша сестра? Ваш брат? Племянники? – Его слова заставили её остановиться. – Если вы умрёте, вашей сестре придётся как-то выкручиваться. Возможно, стать проституткой. А вашим племянникам дорога в работный дом, как каким-то попрошайкам или побирушкам из Ист-Энда.

Она повернулась, и он ужаснулся. В первый раз он видел такое выражение у неё на лице: белое, закаменевшее, с потемневшими глазами, полное невыразимого отчаяния и безнадёжности. На секунду у него замерло дыхание. Перестав себя контролировать, она упала на ковёр и разрыдалась. Он в первый раз видел её плачущей. Он в первый раз видел её плачущей. Тогда, в карете, она прятала от него своё лицо, стыдясь своих слёз. Но теперь… Он в первый раз видел, чтобы женщина плакала так: словно вся душа из неё выходила через слёзы.

– Нет! Нет! – рыдала она. – О боже! Нет!…

Вдруг она осознала, что он стоит перед ней на коленях, а её голова покоится у него на груди. Все ужасы и волнения последних лет, все беспросветные воспоминания детства, вся её жизнь сейчас изливалась в её первой истерике. Она ещё какое-то время рыдала, потом начала постепенно успокаиваться. Она ещё всхлипывала у него на груди, когда до неё донеслись его бессвязные слова:

– Я не знал… Прости, Кейт… Я был глупцом… Я не думал… не знал…

– Что вы не знали? – спросила она, пытаясь его оттолкнуть. – Что я влюбилась в вас, как восторженная дурочка, что смела мечтать… надеяться, что и вы… вы тоже… когда-нибудь… О боже, какая я была дура!

– Прости, Кейт. Я умоляю, прости меня. – Он сильнее прижал её к себе, гладя по голове. Она ещё какое-то время пыталась вырваться, но его голос, его тепло, его близость снова лишали её воли. – Прости, милая. Я не хотел так сильно обидеть тебя. Но ведь и ты постоянно отталкивала меня. А сейчас твои слова причинили мне боль. Я не удержался, чтобы не подразнить тебя.

– Дразните. Унижайте. Смейтесь. Ведь я первая призналась вам в любви.

– Ты забыла. – Он улыбнулся. – Первым признался тебе я. И готов повторять бесконечно – я люблю тебя. Я всё сделаю для тебя. Если мало того, что уже сделано – ты только скажи. Я убью всех, кто заставит тебя огорчаться или кто вызовет у тебя хоть одну слезинку.

Она не сразу осознала его слова. Её голова покоилась на его груди, её плечи всё ещё вздрагивали. Она забыла про свою злость и отчаяние. Она с ним! В его объятиях! Она любит его! Сейчас ей так хорошо и спокойно!

Наконец смысл его слов пробился сквозь её блаженство. Конечно, в тот раз, в клинике, он уже говорил ей. Но разве не все мужчины говорят о любви, не чувствуя её? Кто-то, как её бывший жених Уилл, чтобы добиться своего. Кто-то, как в романах, чтобы завлечь, воспользоваться и обмануть девушку – история Клариссы Гарлоу тому пример99
  «Кларисса Гарлоу, или История молодой женщины» – роман английского автора С. Ричардсона о трагической истории молодой женщины, соблазнённой светским повесой Ловлесом.


[Закрыть]. А кто-то убедил себя, что это так и есть. Но он – он уже получил, что хотел. И всё равно не отпускает её, убеждает в своей любви, хочет быть ей нужным…

Она медленно подняла голову.

– Что вы?.. Вы уверены?

– Я уверен, – улыбнулся он.

Она долго смотрела на него, приходя в себя. Прошлое постепенно вставало перед её глазами. Она резко вскочила и направилась к двери.

– Что случилось? – крикнул он. Опять её упрямство! Опять она что-то вбила себе в голову. Он медленно встал на ноги.

– Жалость – хорошее чувство, – ледяным тоном произнесла она, не поворачиваясь. Её рука лежала на ручке двери. – Но мне не нужны подачки. – Она обернулась к нему и, глядя ему в глаза, добавила: – Ребёнок всё равно умрёт. Я не хочу, чтобы он жил во мне. И работать я буду. Что бы вы там ни говорили. – Она повернулась, чтобы уйти.