Текст книги "Разум и чувство"

Глава 51

Ричард стоял оглушённый. Что она такое говорит?

– Как ты можешь считать наш брак ошибкой, если я люблю тебя! – воскликнул он, схватив её за плечи.

– А что люблю я, вас не интересует? – холодно спросила Джулия.

– Ты говорила, что любишь меня, – мрачно сказал Ричард.

– Да. Но это не значит, что я должна в вас раствориться, как сахар в чашке с чаем. Чай, при этом, чаем и останется. Только сладким. А сахара уже не будет.

– Что ты говоришь?

– Я хочу сказать, что моя любовь к вам не затмевает мне весь мир. Возможно, вам неприятно это слышать, поскольку мужчины хотят, чтобы женщины видели только их и ничего вокруг. Я имела возможность в этом убедиться. Но вам было известно, какова я. И вы сами говорили, что я не похожа на других женщин.

Ричард молчал. Молчала и Джулия, глядя на него.

– Я не отступлюсь от своей работы, – наконец сказала она. – Если вы запрёте меня в комнате – вылезу в окно. Вы меня хорошо знаете, чтобы понять, что я так сделаю.

Ричард открыл было рот, чтобы что-то сказать, как глухой гул прервал его. Стены комнаты содрогнулись.

– Что за чёрт? – вскричал он.

Джулия подбежала к окну. Увидеть она могла мало что, поэтому, оттолкнув Ричарда, кинулась вон из комнаты. Он, после некоторого колебания, последовал за ней.

На улице он заметил бегущих людей. Среди них мелькала кепка Джулии. Она подбежала к какому-то дому и что-то крикнула через забор. В ответ ей раздался крик, а маленький мальчик торопливо вывел непритязательного вида лошадку. Джулия легко вскочила ей на спину, вцепилась в верёвку, заменявшую удила и стукнула по бокам каблуками. Лошадка побежала вперёд резвой рысцой, переходящей в галоп. Ричард не верил своим глазам! Ни дать, ни взять амазонка, да и только!

Он вернулся к дому и оседлал одну из своих лошадей, спрашивая себя, почему так же не поступила Джулия. Пришпорив лошадь, он помчался вперёд.

На пути ему попадались испуганные и перепачканные люди. «Котёл взорвался!» – услышал он с одной стороны. «Река затопила шахту!» – кричали с другой. Ричард пришпорил лошадь. Если во время перестрелки в Париже Джулия кидалась в самое пекло, чтобы спасти своих людей, то сейчас, когда есть реальная опасность им утонуть или сгореть, она точно будет в самом центре катастрофы. Надо не пустить её туда. В стремлении спасти других, она может погибнуть сама.

Глава 52

Въехав на холм, за которым протекала река и стоял завод, Ричард увидел впереди себя Джулию на её лошади, которая скакала галопом. Вокруг метались люди. Одна из стен здания завода обрушилась, обнажая внутренности, вокруг корчились, лежали, что-то тащили и разбирали люди. Из дыры в стене валил чёрный дым и откуда-то сверху вырывались языки пламени. Шум стоял невообразимый. Ричард слышал только обрывки фраз, из которых понял, что река затопила завод и начинала подбираться к шахте.

Переведя взгляд на шахту, он заметил толпу людей, которые суетились у входа.

Джулия со всех ног своей маленькой лошадки кинулась к заводу, на ходу что-то крича окружающим людям. Ричард поспешил за ней.

Не доезжая до разрушенной стены, Джулия спрыгнула с лошади и поспешила к проёму. Ричард с ужасом подумал, что она сейчас кинется в огонь. Но нет. Она быстро организовала цепочку, по которой курсировали вёдра из ближайшего колодца. Какого-то пожилого рабочего который хотел кинуться внутрь, чтобы спасти своего сына, она резко остановила, и что-то ему говорила. Обезумевший старик не слушал её. Но она продолжала ему говорить. Пока в проёме не показались закопчённые мокрые люди, ведшие под руки молодого человека в разорванной и грязной одежде, с которой стекала вода. По его телу струилась кровь. Джулия нервно оглянулась, и её лицо просветлело: Ричард тоже повернулся посмотреть, что же её обрадовало. С пригорка спускалась повозка, в которой сидела группка женщин. Раненого молодого человека положили на тюфяки, и вокруг него захлопотали молодые женщины, отгоняя обрадованного и обеспокоенного одновременно отца.

Убедившись, что кроме раненого молодого человека у взорвавшегося котла никого не было, Джулия бросилась к шахте. На минуту отвлёкшись, наблюдая за слаженными действиями рабочих, разбиравших завалы, Ричард потерял Джулию из вида. Он мог только догадываться, куда она делась, и тоже поспешил ко входу в шахту. Ему навстречу двигались раненые и мокрые люди с искажёнными и чёрными от угольной сажи лицами. Раньше он никогда не видел так близко людского горя. Что бы он ни пережил, когда оставил в своё время Лондон, это было совершенно иное. В Париже всё было иначе – там шла война. Ричард начал понимать Джулию. Хоть и не одобрял её действий.

Он слез с лошади и повёл её в поводу. Он никогда не спускался в шахту и понятия не имел, куда ему идти. Но резонно рассудил, что двигаться надо туда, откуда шли люди. Его обгоняли мужчины с лампами, заключёнными в металлические сетки, усталые и испуганные пони, на которых лежали и сидели грязные и мокрые раненые люди, которые стонали и вскрикивали. Некоторые, которые ещё могли идти сами, тащили на себе тяжёлые деревянные балки. Шум от криков, гула воды и работающих насосов, которые на бегу распорядилась запустить Джулия, чтобы выкачать воду, закладывал уши. Ричард уходил в темноту шахты за мелькавшими впереди фонарями. Стараясь не отстать, чтобы не заблудиться, он слышал разговоры мужчин о том, что механические клети, которые в самом начале при разработке шахты потребовала установить Джулия, гораздо удобнее длинных деревянных лестниц, и раненых быстрее можно поднять на поверхность. Ричард с опаской втиснулся за ними в эту самую клеть, и она не спеша стала спускаться в темноту. Его медленно охватывал страх. Но мужчины, казалось, не замечали тёмной бездны. Их разговоры стали кружиться вокруг катастрофы. Некоторые на чём свет стоит кляли прежнего управляющего – Дональда Авида, который довёл оборудование до износа. Хотя этого стяжателя предупреждали все. Обсуждали и Джулию, качая головами. Мужчины, как и Ричард, не понимали её одержимости вникать во все мелочи, самой присутствовать при работах и, главное, общаться с ними самими. Они не знали, как себя с ней вести. Её отношение не было покровительственным, как госпожи к слугам. Но в то же время она не была одной из них. Они не доверяли леди, которая хотела вести себя с ними на равных. Им это было непонятно. Они осуждали её. Но вместе с тем в их тоне проскальзывало уважение: на шахте, на заводе она ввела столько нововведений, что работа у неё среди рабочих считалась престижной. И они дорожили местом, ревниво оберегая его от новичков. Ричард дивился. Находясь в тени и за их спинами, он старался молчать и слушать.

Когда клеть опустилась, мужчины и Ричард вышли. Их место тут же заняли испуганные и раненые. Ричард высматривал Джулию. Но её не было видно. Он продвигался вперёд за мужчинами, которые в некоторых местах подправляли влажные сваи или ставили новые подпорки. Шум воды усиливался.

Через мучительно долгое время, которое показалось Ричарду вечностью, они вышли к месту, в котором шумно плескалась вода. Ричард заметил, что она стала стекать не только по стенам, но и ноги его утопали в жидкой грязи. Чем дальше они уходили, тем выше поднимался уровень воды и сильнее слышался шум.

Наконец они вышли к стене, из которой фонтаном хлестала вода. Напротив неё, на возвышении стояла Джулия и руководила рабочими, которые заваливали стену камнями и мешками с песком. В неверном свете мерцающих ламп и игры теней он видел серьёзное и сосредоточенное лицо Джулии и её маленькую собранную фигурку. Она давала чёткие указания, в результате никто никому не мешал: одни мужчины заделывали промоину, другие подтаскивали мешки или камни, третьи уносили раненых. Один из мужчин метался рядом с насосом, что-то нервно выкрикивая. Когда последний раненый был уведён, работа пошла быстрее. Джулия слезла с возвышения и ушла в темноту с шахтёрской лампой в руке исследовать стену дальше. Из промоины, из которой, казалось, вытекла вся река, теперь редкие ручейки пробивали себе дорогу. Ричард недоумевал – зачем это было нужно делать, если через несколько часов вода смоет эту шаткую преграду. Мужчины остановились передохнуть. Самые энергичные отправились за Джулией, преодолевая прибывающую воду.

Вдруг впереди послышался грохот, и шум воды резко усилился. Мужчины закричали и бросились вперёд. Это было весьма затруднительно сделать, поскольку вода стояла уже по пояс. Им навстречу выскочил перепуганный паренёк, совсем ещё мальчишка.

– Я к стене, а она лопнула!.. – бессвязно кричал он. – Балки упали!.. Прямо по голове!.. А вода прибывает!.. Я не могу один!..

Ричард оттолкнул мальчишку, который не упал только потому, что его удержала вода, и кинулся в темноту. В неверном свете фонарей, чудом висевших на ещё целых балках, он увидел, что стена в одном месте раскололась и из неё хлещет вода, которая разрушила балки напротив. Один обломок придавил Джулию, другой ударил её по голове голове и теперь плавал рядом. А сама она теперь под завалом из дерева и камней лежала без сознания в прибывающей холодной воде. Пока она ещё поддерживала её тело, которое удерживал обломок балки. Но весьма скоро Джулии грозила опасность утонуть.

Сквозь воду, разгребая препятствия руками, Ричард кинулся разбирать завал, зовя Джулию по имени. Оцепеневшие мужчины очнулись и поспешили ему на помощь. Лицо Джулии уже погружалось в воду. Ричард кричал всё отчаяние, отталкивая тяжёлые камни и борясь с прибывающей водой. Наконец он добрался до Джулии. Самый могучий мужчина, напрягая мышцы, приподнял конец балки. Ричард рывком вытащил бессознательное тело Джулии, похлопывая по щекам. Казалось, Джулия не дышала. Он прижал её к груди и как мог, поспешил наружу, не заботясь о мужчинах, балках и стенах.

Подбежав к клети, он осторожно опустил Джулию на влажную землю. Из её рта струйкой потекла грязная вода. Однако, разобраться, как работает клеть, он впопыхах и без возможности сосредоточиться не сумел. С досадой стукнув по двери клети, он подхватил Джулию, пребывавшую всё ещё без сознания, на руки и поспешил на лестницу, специально оставленную Джулией для непредвиденных случаев или при поломке самой клети. Влажные ступени скользили под его ногами, а дерево, которыми они были обиты, прогибалось под ним. Расшатанные перила норовили ускользнуть из-под рук. Ричард поднимался медленно, задыхаясь от усталости и тревоги. Он звал Джулию, разговаривал с ней, просил у неё прощения за что-то. Но Джулия не отвечала.

Поднявшись наверх, он зажмурился от яркого света после темноты шахты. К нему подскочили двое мужчин, чтобы принять Джулию. Но он, грозно крикнув на них, крепче прижал к себе свою ношу и, не видя ничего вокруг, пошёл вперёд. Его нагнала телега с женщинами, которые перевязывали раненых, лежавших в ней. Ричарда, всё ещё не отпускавшего Джулию, чуть не насильно усадили в неё. Он не осознавал ничего, кроме того, что его Джулия, его отрада и боль, его непростая любовь, сейчас безжизненно лежит в его руках.

Доехав до дома, он, не выпуская своей ноши из рук, понёс её в спальню. Ханна, увидев свою хозяйку в бессознательном состоянии, грязную и мокрую на руках хозяина, который, казалось, ничего не видел вокруг, медленно осела по стенке, выпучив глаза и прикрывая руками рот, раскрытый в беззвучном крике. Такой её нашла кухарка, которая не слишком любезно отхлестала её по щекам и привела в чувство. Она приказала ей бежать на конюшню, чтобы послать Питера в ближайший город за врачом. А самой потом возвращаться к хозяйке. Перепуганной девушке, на глазах которой показались слёзы, потребовалось повторить дважды. Она наконец кивнула и убежала искать посыльного. Редкие слуги собрались на кухне, переговариваясь между собой. Степенный и мрачный камердинер Ричарда, который всегда был невозмутимым, как египетский сфинкс, спустился сверху, не говоря ни слова. На все расспросы он отвечал только, что хозяин просил его не беспокоить и что ужинать они сегодня не будут. Большего от него никто ничего не добился. А доставленный врач так же степенно и спокойно был им проведён в спальню Джулии. После чего двери были наглухо закрыты от окружающего мира.

Глава 53

Рана на голове Джулии не вызывала особой тревоги у врача, как и синяки на её теле. Озабоченность вызвала температура, от которой Джулия стала горячей, как печка. Она по-прежнему не приходила в сознание. А через несколько часов стала метаться по постели, надрывно кашлять и бредить. Ричард, который покинул её только, чтобы переодеться в сухое и дать горничной переодеть её саму, в отчаянии сидел у её постели. Он в сотый раз допрашивал врача, который уже не скрывал раздражения, в сотый раз объяснял, что у Джулии развивается скоротечная чахотка от пребывания в воде и поездке в мокрой одежде по улице. Ричард не отходил от кровати. И лишь когда Джулия после очередного кровопускания и компресса слегка успокоилась, он спросил врача, можно ли её перевезти в Лондон. Тот, относившийся к Джулии неприязненно, подумал некоторое время и разрешил поездку через два дня при условии, что её состояние останется без изменений. Заручившись уверениями Ричарда, он ушёл, бормоча себе под нос, что именно так всё должно было случиться, когда женщины лезут туда, где им не место.

Все два дня назначенного срока Ричард просидел у кровати Джулии, отирал ей пот и поправлял одеяло, которое она разбрасывала в беспамятстве.

Когда она в очередной раз впала в забытье, Ричард распорядился заложить экипаж, обложив его подушками и пледами. Закутав Джулию, он сам отнёс её вниз и всю дорогу просидел рядом, держа её за руку.

В Лондоне он также не позволил никому прикасаться к ней кроме вызванного в срочном порядке мистера Клейсорна, и сиделки, которая подменяла Ричарда на время сна и ужина. Он настоял, что ходить за Джулией будет сам, вызвав, тем самым, изумлённое недоверие и возмущение женщины.

– Не мужское это дело – сидеть с больными! – восклицала она. – И уж совсем это не дело джентльмена!

– Моя жена делала многое из того, что не приличествует женщинам и леди. Но от этого она ни той, ни другой быть не перестала, – отвечал Ричард. – Я же хочу быть со своей женой, как поклялся у алтаря. И если вы хотите ещё получать жалование, выполняйте мои распоряжения.

Сиделка возмущённо поджала губы. Но, поскольку оплату ей положили вдвое за то, что, по сути, она ничего не делала, она недовольно промолчала.

Глава 54

Когда после спешного приезда прошло несколько дней, Ричарда посетил его отец. Оглядывая похудевшего и побледневшего сына с остатками щетины и потухшим взглядом, он сказал:

– Я слышал, что ты сам ухаживаешь за своей больной женой. Это так?

– Да, отец. Поэтому я вынужден просить вас быть кратким: я не хочу надолго оставлять её одну.

– Она пришла в себя? – заинтересованно спросил лорд Сворд, устраиваясь в кресле.

– К сожалению, нет. Она всё ещё в горячке.

– Чёрт знает что! – пожилой лорд откинулся на спинку кресла. – Почему ты крутишься у её кровати? Пришли к ней сиделку – пусть ухаживает за ней, это её работа! Это женское дело – нянчиться с больными. Не дело мужчины менять компрессы или стелить постель! – Он возмущённо фыркнул.

Ричард мрачно смотрел на отца.

– Я поклялся быть с ней в горе и в радости, в болезни и здравии. Я поклялся дважды. Хотя, если нужно, я могу поклясться и в третий, и в четвёртый и в пятый раз. И намерен придерживаться клятвы. Для меня она не пустой звук. Я люблю Джулию Баттон. Она моя жена. И лучше меня никто не знает, что ей нужно и чего она хочет.

– Она ничего не хочет! Она в горячке!

– Отец, давайте не будем спорить. Я всё равно не оставлю её, не спихну на руки сиделок. Я буду с ней рядом. Даже, если она никогда не встанет. Даже, если не очнётся.

Лорд Сворд внимательно посмотрел на него.

– Когда-то я хотел, чтобы ты был серьёзен и ответственен, – сказал он. – Теперь моё желание осуществилось. Но я совершенно не рад этому.

– Бойтесь своих желаний, – грустно улыбнулся Ричард. – Они имеют свойство исполняться.

Лорд Сворд встал.

– Ты изменился, мой мальчик, – произнёс он.

После ухода отца, Ричард поспешил в комнату Джулии. Но она по-прежнему металась по постели и бредила. Ричард услышал своё имя и прислушался.

– Он же любит меня… – бормотала Джулия. – Но он мужчина… Он не захочет… отказаться от своей… власть надо мной… Но он меня понимает… его поддержка… Да, но с тех пор, как ему… Нет, не это нужно! Что же мне делать?.. Отказаться от него… иначе меня ждёт… Снова скучная жизнь… жена при доме и муже… Я похороню свой ум… и способности… И всё ради чего?.. Кто не оценит жертвы… Я люблю его… Но он мужчина… никто не согласится с моей свободой… Но он беспокоится… Нет, доказывает власть… Он меня любит!.. Нет, это жажда владеть… Что мне делать?.. Боже, помоги мне!..

Ричард поменял компресс. Джулия затихла. Обессиленный, он упал в кресло, глядя на кровать. Под одеялом угадывались очертания её тела. Щемящее чувство проникло в него. Он поймал себя на мысли, что вовсе не вожделеет это беззащитное тело. Оно лишь вместилище той, кого жаждала его душа. Да, ему была дорога каждая ямочка на её щеке, каждая родинка на руке или лёгкий шрам на лодыжке. Но он не слишком бы расстроился, если бы каким-то волшебством или каким-то мистическим образом она смогла поменять своё тело. Он бы привык к нему, как к новому её платью. Главное, чтобы она оставалась собой. Такой серьёзной и нежной, ранимой и суровой, упрямой и трогательной, твёрдой и женственной. Главное, чтобы она очнулась. И неважно, как она будет к нему относиться. Пусть даже потребует аннулировать брак и выйдет, в итоге, замуж за другого: он не будет ей мешать. Да, ему будет бесконечно больно. Но она будет жива, здорова и счастлива. Что ему до условностей света и предрассудков, если она умрёт? Какое ему дело до мнения соседей, если рядом с ним на этом свете не будет её? Какими мелкими показались ему все эти условности и хороший тон, душивший живую душу и навязывавший лишь холод и бесчувственность! И как это тяготило Джулию с её порывистой душой и горячим преданным сердцем!

Он порывисто обнял, крепко прижав её к себе.

– Очнись, Джулия, очнись, моя любовь! Живи, только живи! Хочешь спускаться в шахты – я больше слова не скажу. Захочешь в горы забраться – я пойду с тобой. Захочешь уехать охотиться на тигров в Африку – только скажи, когда. Но не умирай. Ты нужна мне. Захочешь ты остаться со мной или нет – только живи!

Джулия молчала. Её дыхание стало медленным и ровным. Тени под глазами стали ярче.

Ричард осторожно уложил её на подушки и пощупал её лоб. Серое лицо её было спокойным и умиротворённым. Ричард испугался. Он судорожно схватил колокольчик. Прибывшему встревоженному слуге он дал указание срочно бежать за мистером Клейсорном, а сам, тревожась всё более, сел к ней на кровать, поглаживая её тонкую безжизненную руку.

Прибывший врач осмотрел её похудевшее и посеревшее лицо, проделал свои манипуляции и поднял голову на Ричарда.

– Что ж, сударь, – произнёс он, твёрдо глядя серьёзными глазами на Ричарда. – Если в ближайшее время миссис Сворд переживёт кризис, она будет поправляться.

– А если нет? – с отчаянием спросил Ричард.

Мистер Клейсорн оглядел небритое лицо Ричарда, круги под его глазами, мятую сорочку и дрожащие от напряжения руки.

– Всё в руках божьих.

Глава 55

Джулия открыла глаза и обвела взглядом комнату. Знакомая обстановка подсказала ей, что она в Лондоне. Медленно приходя в себя, она вспомнила про Уоркинг, завод и шахту. Она хотела уже вскочить с кровати, но не могла пошевелиться. Застонав от бессилия, она заметила в другом конце комнаты человека в кресле. От её стона он пошевелился.

– Дик? – слабо спросила она. Мужчина в кресле зашевелился сильнее и сел прямо.

Это был Ричард, но какой! Запавшие глаза на усталом лице, мятая несвежая одежда и взъерошенные волосы. Он выглядел как дикарь из леса.

– Ричард, что вы здесь делаете? – с трудом спросила Джулия, еле ворочая языком.

Ричард встряхнулся и вдруг кинулся к ней.

– Джулия! – воскликнул он, бросившись обнимать её за плечи. – Я думал, что потерял тебя! – восклицал он, прижимая её к себе.

– Что с вами? – спросила Джулия, ничего не понимая.

– Ничего. Теперь уже всё хорошо, – счастливо улыбаясь, говорил он, гладя её по волосам.

– Вы всё время просидели здесь? – спросила Джулия, заглядывая в его глаза.

– Я ждал тебя, – слабо улыбаясь, сказал Ричард.

– Как долго я… – спросила Джулия.

– Несколько дней в деревне. Потом я перевёз тебя в Лондон, и уже неделю не отхожу от тебя, – ответил Ричард, держа её лицо в своих руках, словно хрупкую чашу. – В шахте на тебя упала балка и ты какое-то время лежала в воде. Поэтому у тебя случилась горячка.

– Целая неделя! – потрясённо сказала Джулия. – Но как же вы? Неужели вы всё время были со мной?

– Это ерунда, – отмахнулся Ричард. – Главное, ты жива.

– А шахта? Завод? Много пострадавших?

Если честно, Ричард не задавался этим вопросом. Письма, приходившие ему и Джулии, он приказал складывать в библиотеке на её столе. И ему было не до них. Хотя он и увидел, что большая часть была от миссис Баттон. Милисент тоже написала одно. И несколько из Уоркинга – её деревни с заводом и шахтой.

– Ты всё узнаешь, как поправишься, – уклончиво сказал Ричард. – Сейчас тебе надо набираться сил: есть и спать.

Он позвал сиделку, и та, приведя её в порядок, накормила её бульоном. Ричард же, распорядившись послать за мистером Клейсорном, без сил свалился в свою кровать, даже не раздеваясь.