Текст книги "Остров Русь 2, или Принцесса Леокады"

Глава десятая,
в которой мы многое узнаем, о многом догадываемся, а потом все идет наперекосяк

Корабль я узнал сразу. Это был тот самый небольшой транспортник, на котором мы когда-то летели на Венеру. Подбежав к видавшей виды, покрытой вмятинами и окалиной космической посудине, мы растерянно остановились. Двери были закрыты, и мы понятия не имели, что делать дальше. Но не Кубатай! Поддерживая животик рукой с бластером, он догнал нас и крикнул:

– Чего прохлаждаетесь?! Лейте валерьянку вокруг! Только всю не вылейте!

Осознав все коварство плана Кубатая, мы поспешно откупорили бидон и пошли вокруг корабля, тоненькой струйкой разливая за собой пахучую жидкость.

Не прошли мы и полпути, как над нами что-то заскрежетало, затем в обшивке распахнулся люк, и из него высунулась встревоженная морда незнакомого нам молодого сфинкса.

– Что это тут так странно пахнет? – спросил он, распахнув серебристые ноздри. И тут, увидев нас, он закричал: – Ой, ой, ой, что это вы там в землю выливаете?!

– Валерьянку! – оскалился Кубатай. – А земля рыхлая, валерьянка быстро впитывается!

– Ой, ой, ой, – снова завопил молодой сфинкс, – зачем же вы это делаете?!

– Если ты не впустишь нас в корабль и не доставишь на Венеру, мы ее всю выльем, – сказал Кубатай хищно. – А ее еще много осталось!

– Ну что же мне делать, что же делать?! – запричитал сфинкс. – Впустить я вас не могу, у меня посол на борту. А валерьянку страсть как жалко!

– А ты у посла и спроси! – крикнул Стас.

– Нет, нет, посол не разрешит! – жалобно сказал сфинкс.

– А ты попробуй.

– Мяу! Да не разрешит же, я и так знаю! А время-то уйдет! Ну не лейте ж вы ее, хотя бы пока разговариваем!

– А ты нас впусти, мы тогда перестанем, – сказал Кубатай.

– У-у, злобные земляне! – воскликнул сфинкс и исчез.

Но не прошло и десяти секунд, как он высунулся снова:

– Хватит лить! – рявкнул он. – Мудрый и великодушный посол Шидла приказывает вам подняться на борт нашего корабля.

Из люка выдвинулся трап, и мы бегом забрались по нему в корабль.

– Дайте сюда! – отобрал у нас бидон сфинкс и принялся тереться о него мордой. – Идите к послу. Хоть бы он на клочочки вас разорвал!

С радостным чувством мы проследовали по корабельному коридору внутрь, пока не оказались в рубке и не увидели там нашего дорогого уже привычно кудрявого сфинкса.

– Шидла! – воскликнул я и хотел было уже броситься вперед, чтобы обнять его, но тот предупредительно рявкнул:

– Стоять! Ни с места, подлые преступники!

И я увидел в обеих его передних лапах по мумибластеру.

– Какая низость так бессовестно пользоваться нашими слабостями, – воскликнул он. – Ни один, ни один, я уверен, сфинкс не попеняет мне за то, что я не смог позволить вам и дальше выливать на землю драгоценную жидкость, так необходимую народу Венеры. Теперь, когда валерьянка спасена, я бы с радостью убил вас! Но вы, коварные люди, конечно же, обезопасили себя, вооружившись страшным смертоносным оружием!

Что он несет? Я скосил глаза на спутников. Кубатай исподтишка вытаскивал уже засунутый в карман мумификатор, а Смолянин в одной руке держал кадку с огурцами, а в другой сжимал ручку своего таинственного чемоданчика и подзорную трубу, которая, правда, и впрямь напоминала ствол какого-то таинственного оружия.

– Если бы вы действовали от лица земного правительства, военный конфликт между нашими планетами был бы неминуем, – продолжал гнать Шидла. – Но мы знаем, что вы – преступники, потому и не находитесь под его защитой. Это знают также и народы Земли и Венеры, ведь все происходящее на нашем борту транслируется. Вот, посмотрите сами!

Не сводя с нас стволов бластеров, он треснул задней лапой по какой-то кнопке, загорелся экран, и мы увидели на нем себя, снятых бортовой камерой. В левом углу экрана в маленькой рамочке торчала голова комментатора, который быстро говорил:

– ...И теперь, после слов посла Венеры Шидлы, беременный отщепенец Кубатай и его бесстыдный прихвостень Смолянин, – на экране в этот момент крупным планом показали коленки Смолянина под юбочкой, – знают, что их постыдную террористическую акцию наблюдают сейчас в каждом доме Земли и Венеры! Может быть, они хотят что-то сказать нам? Оправдаться? Как-то объяснить свои гнусные действия? А? Что скажете, мерзавцы?

– Э-э... – нерешительно помахал перепончатой кистью Смолянин, – ну, пользуясь случаем, я хотел бы передать привет своим бывшим коллегам по сверхсекретному подразделению...

Звук его голоса оборвался вместе с гулом из салона корабля, и диктор залопотал снова:

– Да кого тут интересуют ваши грязные приветы?! Не хотите покаяться, огласите хотя бы свои требования!

Снова загудело – это опять включили звук из нашего салона.

– Я требую, – сказал Кубатай, – чтобы на борт корабля немедленно доставили мешок с семечками и коробку с бельем, – заявил он. – Они там стоят, в прихожей у Смолянина.

– Вы слышали? – закричал диктор. – Слышали?! Этому извращенцу еще и белье потребовалось! А Смолянин?! Каков фрукт?! А мы-то считали, что преступность на Земле искоренена! Только что народ чествовал его как героя-подсолнечника, а он, он, неблагодарный, оказалось, все в лес смотрит!..

Шидла треснул по кнопке, и экран погас.

– Джабла! – крикнул он.

– Да-а? – слегка пошатываясь и облизываясь, весело отозвался молодой сфинкс, появившись на пороге, и потерся спиной о косяк.

– Выйди наружу и принеси сюда из прихожей дома мешок и коробку. Понял?

– Мур-р, – откликнулся тот, – то есть я хотел сказать, так точно.

Сфинкс исчез, Шидла снова нажал что-то задней лапой, облегченно вздохнул и опустил мумибластеры.

– Уф, – выдохнул он. – Я выключил трансляцию. Знали бы вы, как тяжело мне, правдивому сфинксу, вести эту двойную игру. Только и выручает, что долгое общение с коварными людьми. Значит, так. При Джабле мы враги, держим друг друга на мушке и обмениваемся оскорблениями. А пока его нет, слушайте.

И вот что он нам рассказал. Оказалось, те двенадцать лет, которые прошли с момента его оживления в Храме Великой Матери-Кошки, не пропали даром. Все это время на Венере в режиме строжайшей секретности шла подготовка к сегодняшней операции. Никто, кроме старейшин – Шидлы, Меглы и Шурлы, – не знает всех ее деталей.

Главным ее этапом было создание аппарата, способного переместить нас на Леокаду и одновременно в прошлое, то есть в наше время, без создания при этом наших копий. Это была задача не из легких, но над ней трудилась вся венерианская наука, вооруженная знанием принципов работы и хроноскафа, и коллайдера Неменхотепа-Перископова. Пройдя огромный путь длиной десять лет, наука сфинксов успешно справилась с этим.

Второй задачей было заставить людей продолжать наблюдение за ближним космосом, вовремя найти и транспортировать нас на Землю. Эта задача целиком умещалась в рамки дипломатии, и этим занимался лично Шидла.

– Наконец, третье звено, – продолжал он. При Кубатае и Смолянине он разговаривал подчеркнуто официально. – Собственно, операция. Прибыв на Венеру, мы должны инсценировать побег Кубатая и Смолянина, а вы, – кивнул он мне со Стасом, – будете доставлены мною в Храм Великой Матери-Кошки, где и базируется новый суперколлайдер.

– А хроноскаф? – спросил я.

– Что хроноскаф? – пожал плечами Шидла. – Этот дедушка уже отправился обратно в Древний Египет. Так вот, я буду содействовать проникновению Кубатая и Смолянина к вам, но только тайно... Кубатай, вы помните свой «Сказ о том, как Кубатай-батыр метеозондом служил»?

– Еще бы, – порозовел от смущения тот. – Но, честно говоря, «Сказ о том, как Кубатай-батыр остров Русь спас» мне нравится больше...

– Об этом можно поспорить, – сказал Шидла, – но я сейчас говорю о другом. Вы сможете повторить тот свой трюк? Шарики я подготовил.

– Смогу. Только... э-э... В моем положении... Шариков мне понадобится в два раза больше.

– Я предусмотрел это. Я пока не придумал, как проникнет в Храм Смолянин, но чтобы спланировать это, у нас есть несколько дней полета. Пока все.

– Какой же ты молодец, Шидла, – воскликнул я, – все берешь в свои руки и всего добиваешься!

– В свои лапы, – поправил Шидла. – Не стоит меня хвалить. Я ведь занимаюсь только тем, что устраняю последствия своей же непростительной халатности, не более. Откуда у ожившего Неменхотепа коллайдер? Это я проворонил свой чертеж... А если бы не коллайдер, Неменхотеп в поисках могущественных союзников в борьбе за господство над людьми не вышел бы на Леокаду... Выходит, я и есть главный виновник подобрения Земли. А так как я знал, что в моем времени люди отнюдь не добренькие, значит, я должен был помочь вам справиться с этой бедой, чтобы не случился опасный для реальности парадокс. Другими словами, все, что сейчас происходит, не могло не произойти.

– Типичный фатализм сфинксов, – произнес Стас свою коронную фразу и захихикал.

– Не перебивай! – поднял лапу Шидла. – Времени, пока ходит Джабла, у нас мало... Впрочем, – расслабился сфинкс, – я ведь уже все рассказал... А его что-то все нет... Хм...

Шидла включил внешнее обозрение. С мешком в одной лапе и коробом в другой сфинкс Джабла, урча, кругами ходил вокруг корабля по оставленному нами со Стасом валерьяновому следу.

– Нанюхался, красавчег! – воскликнул Смолянин.

– Проклятие, – вздохнул Шидла. – Придется корабль вести самому. – Он двинулся к выходу за нерадивым пилотом, но вдруг остановился и пробормотал: – Но как пахнет-то, действительно... Мур-рр... Ну оч-чень соблазнительно.

Да, как это часто бывает в жизни, безотказное средство оборачивается против тебя же именно ввиду своей мощности. Президент усиливает армию, и его свергает военная хунта... Приносишь на экзамен самые правильные шпаргалки, а у тебя их находят и удаляют с экзамена... Нельзя было брать валерьянку на борт корабля кошек. Нельзя было.

Но наперекосяк все пошло не сразу. Сперва Шидла сбегал за налакавшимся Джаблой, затащил его вместе с кубатаевским багажом в корабль и уложил отсыпаться. А сам уселся за штурвал, и корабль стартовал к Венере.

Перегрузка была не то чтобы чрезмерная, но заметная, и Кубатай, сказавшись нездоровым, тоже прилег подремать. Но расслабиться полностью он себе не позволил и лежал в полусне, одной рукой забрасывая в рот семечки, другой выдергивая из кадки огурцы.

Смолянин сначала смотрел в иллюминатор через подзорную трубу и кричал, что уже видит города сфинксов. Когда оказалось, что это мушиные метки на линзе, он расстроился и уселся смотреть по визору новости, узнавая все новые и новые подробности из своей биографии. А потом, когда надоело и это, тоже, покряхтывая, улегся спать.

Ну а у нас со Стасом появилась редкая возможность обсудить все, что с нами произошло. Мы уселись прямо на пол (никаких намеков на комфорт в корабле так и не появилось), прислонившись спинами к стенке неподалеку от Шидлы, и стали болтать друг с другом, изредка перебрасываясь словечком и со сфинксом. А вопросов накопилось немало. Например, такой. Откуда взялся Неменхотеп? Как он ожил снова?

– Я думаю, – сказал Стас, – кто-то нашел браслеты-оживители, которые мы спрятали в подставке у Шидлы, и нацепил ему...

– У меня в подставке никаких браслетов не было, – отозвался сфинкс.

Та-ак... Но все-таки у меня оставалось сомнение:

– Что-то я и у Перископова браслетов не заметил.

– А они на ногах могут быть, – заявил Стас.

– Ну да, могут. Но кто и зачем мог его оживить?..

– А я знаю! – сказал Стас.

– Так кто?

– Помнишь того режиссера, который про нас фильм ставил?

– Помню, конечно.

– А тебе его фамилия странной не показалась?

– Компасов... Перископов... Но скажи, зачем бы ему понадобилось оживлять Неменхотепа?

– А я откуда знаю? Это вообще-то гипотеза... Посмотреть на него, чтобы фильм правдоподобнее был.

– Ему это не помогло, – сказал я. – Ну, допустим. Примем гипотезу за рабочую. А почему нас все-таки подобрение не берет?

– Я тут думал, думал про это... И знаешь, что надумал?

– Ну?

– Чем мы с тобой отличаемся от всех-всех-всех людей на свете? Что мы такое испытали, чего не испытал больше никто?

– Ну, говори, не томи!

– Эх ты... Шидла, подскажи ему.

– Это же просто, – промурлыкал сфинкс. – Вы путешествовали во времени.

– Вот! – победно воскликнул Стас. – И какие-нибудь там «темпоральные лучи» нас и изменили!

– Нет никаких «темпоральных лучей», – сказал Шидла. – Есть «хроногравитационное поле».

– Вот оно-то, значит, так на нас и подействовало.

– А мама? Мама тоже с нами перемещалась!

– Ну... – Стас нахмурил лоб. – Она с нами из прошлого в будущее перемещалась, а из будущего в прошлое – только мы. А, Шидла, может быть такое? – искательно посмотрел он на сфинкса.

– Не исключено, – сказал тот. – Это только внешне кажется, что туда и обратно двигаться – одно и то же, а на самом деле это два совсем разных принципа. Настоящее «перемещение во времени» происходит только из будущего в прошлое, а из прошлого в будущее это естественный, просто ускоренный, процесс.

– А Перископов почему не добреет? – спросил я.

– Ну, во-первых, он Леокадии помогает, может, она его как-то защитила, на фиг ей помощник добренький? А во-вторых, ты правда думаешь, что ожившая мумия древнеегипетского фараона может подобреть?.. Или вот еще вариант: может, это он такой уже подобревший? Представляешь, какой он неподобревший был?

Нет, есть в нем все-таки что-то... Весь в меня.

– Вы меня, ребята, простите, – сказал Шидла, – что я с вами почти не разговариваю. Сложный участок космоса – сплошные астероиды.

– Давай, давай не отвлекайся, – сказал ему Стас. – Мы вообще так просто болтаем. – И продолжал: – А я знаешь, Костя, о чем все думаю? Раз Неменхотеп на Леокаде был, значит, там его двойник остался... Ох и достанется же там от него нашим копиям...

И мы еще поговорили с ним так немного, пока не проснулся Джабла. Вот тогда и начался форменный кордебалет.

Молодой сфинкс еще не совсем пришел в себя от валерьянки, и когда увидел, что люди свободно разгуливают по кораблю, а безоружный Шидла сидит в кресле пилота к нам спиной, перепугался окончательно. Схватив с пола кубатаевский мумибластер, он завопил:

– Лапы вверх, молодые человеческие самцы!

От неожиданности я страшно перепугался, но Шидла, глянув на молодого и глупого сородича краем глаза, сказал:

– Спокойно, спокойно, брат Джабла. Эти двое – не враги, а легендарные братья Стас и Костя из прошлого. Их потомок создаст нас. Ты знаешь эту легенду?

– Конечно, знаю! – вскричал Джабла. – И сердце мое наполняется трепетом! Неужели это они?! Неужели это то самое второе пришествие Кости и Стаса, в которое не верят люди, но верят сфинксы?!

– Это оно, – лаконично подтвердил Шидла, не отрываясь от лобового иллюминатора и искусно лавируя между крупными астероидами.

– А те двое? – спросил Джабла.

– Те двое – враги, но они спят. Перетащи их осторожно в спальный отсек и включи гипносон. Чтоб уже до Венеры не просыпались. Костя со Стасом тебе помогут.

Мы тихонько перенесли на нижний ярус железной койки Кубатая, который сладко похрапывал с половинкой соленого огурца во рту, а на верхний положили Смолянина. Его перепончатые руки при этом подергивались, и он нервно вскрякивал во сне. Джабла во время этой процедуры тихо и блаженно бормотал: «Я – в одном корабле со Стасом и Костей!.. Я с ними вместе перетаскиваю врагов!.. Мур-р!..»

Когда мы вернулись в рубку, Джабла уселся возле пилотского кресла, склонил голову и обратился к старшему:

– О смелейший из смелых, мудрейший из мудрых брат Шидла!

– Мурр, – благосклонно отозвался тот и развернулся к нему мордой.

– Шидла! – воскликнул Стас. – Не отвлекайся!

– Пояс астероидов закончился, – махнул тот лапой. – Так что тебе, братец Джабла?

– Я хочу тебя спросить вот о чем. Правда ли то, что я думаю? Действительно ли, что отныне и я – такая же часть легенды, как ты и они, и обо мне Венера будет помнить вечно?

– Думаю, что так, брат Джабла.

– О высокочтимейший из высокочтимых, – снова поклонился тот. – У нас на борту – почти полная канистра... Мур... Тебе не кажется, что в связи с таким великим моментом нам надо бы... Того?..

– Интересная мысль! – сказал Шидла дрогнувшим голосом.

– Шидла, не вздумай пить валерьянку! – завопил Стас. – Тебе корабль надо вести!

Сфинкс хитро посмотрел на нас и сказал:

– Джабла, прими управление, мне нужно кое-что сообщить нашим друзьям с глазу на глаз. – Пойдемте, пойдемте. – Он встал из пилотского кресла и поманил нас в соседнюю каюту.

Мы послушно пошли туда за ним... Тут-то он, смущенно мурлыкнув, и врубил гипносон.

Проснулись мы от треска и грохота.

– Тревога! Тревога! Подъем! Мяу!!! – кричали сфинксы, бестолково бегая из отсека в отсек. Валерьянкой от них несло за версту. О венерианский грунт корабль шмякнулся так основательно, что обшивка треснула, и воздух с шипением выходил наружу.

Шидла первым опомнился и стал вести себя адекватно.

– Возьми себя в лапы, брат Джабла! – строго сказал он. – Быстро тащи человеческие скафандры, они в бойлерном отделении!

Молодой сфинкс метнулся выполнять приказ.

– Эх вы... – начал Стас.

– С кем не бывает, – промямлил Шидла, но тут же заговорил твердо: – Не время обсуждать, нужно действовать! Кубатай!

Парочка доблестных дэзээровцев как раз ввалились в наш отсек.

– Да? – отозвался Кубатай.

– Грузовой отсек раздавлен всмятку, все ваши шарики лопнули.

– Как?! – прикрыл горестно Кубатай рот ладошкой. – Неужели все?

– Да, все.

– А какого они были цвета?

– Красного.

– Мой любимый цвет... – сказал Кубатай и всхлипнул.

– Ну же, крепитесь, коллега, – сказал ему сфинкс. – Не распускайте нюни, хотя, конечно, я понимаю, в вашем положении...

– Ничего, ничего, – сказал Кубатай, отнимая платочек от глаз. – Я смогу. Я выдержу и это.

– Вот и славно. Итак, наш план кардинально меняется. Как только вы наденете скафандры, я отвлеку Джаблу. Вы двое выскользнете наружу, захватите первый попавшийся антиграв, а его водителя возьмете в заложники. Ни на Земле, ни на Венере никто не должен знать о том, что мы действуем в сговоре! Встречаемся через час в Храме Матери-Кошки. Там вы должны будете захватить меня в плен и силой вынудить запустить коллайдер!

Дышать становилось все труднее: воздух стал очень холодным и едким. В этот миг в отсек вернулся молодой пилот с кучей скафандров и бросил их на пол:

– Вот!

– Молодец, брат Джабла! – воскликнул Шидла, показывая Кубатаю и Смолянину лапой за спиной, мол, быстрее, быстрее! – Четко выполняешь приказы! Объявляю тебе за это благодарность с занесением в личное дело и присвоением очередного звания!

– Мур-р... – обомлел тот. – А то, что я корабль... Того...

– Ну, с кем не бывает? – повторил Шидла все ту же мудрую формулу, поворачиваясь так, чтобы мы были вне поля зрения его собеседника. Тем временем мы уже натянули скафандры. – Я думаю, в связи с этим нам надо принять по несколько капель... А? Джабла? У вас нет возражений?

Он снова потряс за спиной лапой.

– Возражений? – сказал Джабла. – Нет. Могу ли я возражать... Но своевременно ли это будет?

– Куда уж своевременней? Мы на родной Венере, вы совершили подвиг, все живы и здоровы... А корабль... Ну что корабль? Вы знаете, брат, когда мне было примерно как вам, я однажды такое сотворил... Сейчас я расскажу вам... А наши дорогие гости с Земли, я думаю, подождут... – Так, мирно бормоча и мурлыча, два сфинкса, не глядя на нас, двинулись в рубку, а Кубатай со Смолянином, прихватив свои вещи, на цыпочках метнулись вон.

Двадцать минут мы со Стасом как идиоты проторчали в скафандрах в тамбуре корабля, ожидая, пока Шидла расскажет молодому пилоту какую-то дурацкую историю, а после на управляемом им антиграве мчались в Храм Великой Матери-Кошки, разглядывая убогий венерианский пейзаж.

– А Джабла не спросил, куда делись Кубатай и Смолянин? – попивая апельсиновый сок, благо скафандры нам теперь были в самый раз, поинтересовался Стас, воспользовавшись переговорником.

– Ха! – вскричал слегка неадекватный Шидла, нервно вылизываясь. – Да он даже не заметил! Вот молодежь!

– А почему он там остался? – спросил я, наблюдая за тем, как сквозь облака пыли мимо нас, высоко подпрыгивая, к кораблю скачут сфинксы, как правило, на трех лапах, одной прижимая к животам банки с «Вискасом» или пакеты сухого корма.

– Я разрешил ему пригласить туда сегодня всех его друзей и сослуживцев! Празднует повышение! Канистры им с лихвой хватит... Нет, завидую я нашей молодежи! – воскликнул он обличительно. – Напейся валерьянки, разбей корабль, отпусти врагов-землян, а тебе за это – звание, премия, почет и благодарность... Вот что значит оказаться в нужное время в нужном месте...

– Шидла, милый, – сказал Стас. – Как ты можешь осуждать его, если только что сам лакал с ним валерьянку?

– Не надо! – выкрикнул Шидла нервно. – Я-то, м-мяу, для дела пил!

– А-а, – покивал Стас, делая вид, что аргументация сфинкса его вполне устроила.

Вскоре мы были внутри висящего в полуметре над землей куполообразного здания Храма. По нему туда и сюда сновали кошки всех мастей, серебряногривые смотрители здоровались с Шидлой, хмуро поглядывая на нас, ловили кошек и уносили подальше от глаз землян.

Шидла провел нас в светлый зал, и мы скинули скафандры. Технологичным дизайном помещение напоминало операционное отделение атомной электростанции. Все было такое же стерильное, сложное и навороченное. Разительное отличие состояло в том, что в центре зала стояла скульптура сфинкса с саблей в лапах, морда которого показалась мне знакомой, а прямо над ней, искрясь и медленно вращаясь, в воздухе висел шар из прозрачного материала диаметром около метра. И из него лучиками выходили во все стороны такие же прозрачные стержни сантиметров десять длиной.

Если бы шар был чугунным, я бы сказал, что он напоминал глубоководную мину времен Второй мировой войны. Но его искристость и прозрачность вызывали совсем иные, радужные ассоциации.

– Это и есть наш суперколлайдер. – Шидла обвел зал лапой. – А это, – указал он на шар, – его кристаллическое ядро, тайну которого знаю только я. И уж в этот раз, как тогда с Гопой, не получится... Вот, возьмите, – Он протянул нам прозрачный голубоватый стержень, точно такой, какие торчали из кристаллического ядра. – Это сердечник. Для того чтобы машина сработала, нужно его сломать.

– Оружие Сеятелей... – прошептал Стас.

– Каких еще сеятелей?! – глянул на него Шидла, как на идиота. – У нас тут лишай и то не растет!..

Он продолжил инструктаж, и мы узнали, что в тот миг, когда сердечник будет сломан, все, кто находится в диаметре до трех метров от него, перенесутся на Леокаду и в прошлое – в наше время. Причем, сломавшись, сердечник запустит также и механизм самоуничтожения коллайдера во времени. Выполнив свою функцию, эта машина исчезнет вместе с памятью о ней. Получится так, что ее никогда и не было.

Я спросил, почему нельзя было отдать сердечник на Земле, и Шидла ответил, что активировать его можно только в непосредственной близости к ядру, в этом зале.

– А как мы вернемся на Землю? – спросил Стас.

– Понятия не имею, – отозвался Шидла. – Я вообще-то надеялся сделать прибор многоразовым, чтобы у вас было два сердечника, работающих туда и обратно. Но эта задача оказалась мне не по зубам.

– Да, смешная волшебная палочка, – заметил Стас. – Работает только в этой комнате и только в одну сторону...

– У Леокады уже в ваше время на вооружении был мощный межзвездный флот, – сказал Шидла смущенно. – Если вы поладите с принцессой...

– Легко сказать, – заметил я.

– Мур-р, – вздохнул Шидла. – Мы сделали все, что в наших силах. Только постарайтесь, когда появятся наши друзья, сыграть так, чтобы никто не понял, что у нас все было запланировано.

– Чего ж тут не понять, – отозвался Стас, пытаясь засунуть сердечник в задний карман джинсов.

– Дай сюда, – отобрал я у него стержень. – Сядешь – сломаешь... Я его лучше в руках буду держать, пока не понадобится.

– Пожалуйста, – пожал плечами Стас. – Но где Кубатай-то со Смолянином?

– Да, – глянул на часы Шидла, – ваши друзья задерживаются... Может быть, их арестовали и обезвредили?

И как раз в этот миг страшный визг и вой поднялся где-то за стенкой. Еще минуту спустя в зал коллайдера вбежало штук пять перепуганных сфинксов, а за ними ворвались и наши доблестные дэзээровцы.

– Спокойствие, это ограбление! – крикнул Кубатай, держа в одной руке за шкирку перепуганную полосатую кошку, другой приставив к ее голове бластер. Он был уже без скафандра, его животик под балахоном с погонами ДЗР выглядел воинственно, а за спиной веревками был привязан короб.

Сфинксы, рыча и мяукая, сбились в кучку вокруг Шидлы.

– Именем суверенной республики Венера, отпусти кошку, подонок! – крикнул Шидла и тут же спросил тоном ниже: – Кстати, нас снимают?

– Да, все происходящее транслируется и у нас, и на Землю, – отозвался кто-то из сфинксов.

– Так отдай же мне нашу любимую, э-э...

– Аппрокцимацию! – подсказал один из служителей храма.

– Да, – подтвердил Шидла.

– Ни за что! – заявил Кубатай. – Если вы не выполните наших условий, я вышибу этой кошечке... Этой милой кошечке... – Кубатай вдруг всхлипнул, вытер кошкой навернувшуюся слезу и закончил: – Мозги.

Зал заполнился возмущенным гулом.

– А вот тут у меня их еще штук пятнадцать! – выкрикнул Смолянин, потряс кадкой, и оттуда раздался целый мяукающий хор. – Всех порешу, век воли не видать!

– А где огурцы? – тихо спросил Стас.

– Кубатайчик съел! – также вполголоса отозвался Смолянин.

– Если вы немедленно не отпустите кошек, Венера начнет войну с Землей! – выкрикнул один из сфинксов.

– Нет, я официально заявляю, что это не так, – сказал Шидла. – Эти двое – земные преступники, отщепенцы и позор этой несчастной планеты.

– Подумать только, – негромко сказал другой сфинкс. – И этот человек занесен в список почетных граждан Венеры... Памятник ему стоит... – махнул он лапой на каменную фигуру под шаром, и тут только я понял, что у скульптуры лицо Кубатая. – ...Мы доверяли ему своих котят, отпуская в цирк...

– Люди – существа слабые, – отозвался Шидла. – А слава – тяжелое бремя. То, что сейчас вытворяют эти двое, – их сугубо личная инициатива, она не имеет никакой политической подоплеки и не должна привести к межпланетному конфликту.

– Жалко, – сказал тот сфинкс, что грозился войной.

– Вы будете болтать или выполнять наши требования?! – взвизгнул Кубатай.

– Да?! – снова потряс кадкой Смолянин, вызвав очередной всплеск мяуканья.

– А каковы они, ваши требования? – спросил кто-то.

В зале повисла тишина.

– Ну, – сказал Кубатай. – Это... – Он стал затравленно озираться по сторонам.

– Может, вы хотите попросить политического убежища? – спросил Шидла.

– Можно! – закивал Кубатай.

– На Леокаде? – снова уточнил сфинкс.

– Да! Точно! – затряс головой Кубатай. – Отличная идея!

– Ну так убирайтесь туда! – сказал Шидла. – Эта машина легко перенесет вас на эту отвратительную планету и избавит от вас и Венеру, и Землю. Только отпустите наших Матерей-Кошек...

Говоря это, Шидла поднял лапу над какой-то кнопкой и внимательно посмотрел на меня. Я понял, что пора действовать, и подтолкнул Стаса к налетчикам. Кубатай кивнул нам, а Смолянин подмигнул.

– Негодяи не хотят отпускать наших Матерей-Кошек, главную нашу ценность и святыню. Но, о чудо, два молодых человека, легендарные герои Костя и Стас, тоже, между прочим, почетные граждане Венеры, вновь оказались у нас в гостях, и они сумеют уговорить подонков отпустить их.

– Мы, кстати, тоже хотим на Леокаду, – сказал я на всякий случай. – Так, посмотреть.

– Без проблем! – отозвался Шидла.

– Кошек отпустите, – тихонько сказал я, обернувшись к Кубатаю.

– Что? – спросил тот.

– Кошек отпустите, говорю, зачем они нам на Леокаде?

– А! – понял наконец Кубатай, опустил кошку на пол и погладил ее.

– Аппроксимация! Симочка! Кис-кис-кис! – закричал один из сфинксов, но та не хотела уходить и терлась о Кубатаеву ладонь.

Радостно хохотнув, Смолянин перевернул кадку, вытряс оттуда целую стаю кошек и зашипел:

– Кыш! Кыш! Пошли отсюда! – и принялся разгонять их своим чемоданчиком.

– Мяу! Мяу!!! – загомонили те, разбегаясь. Кинулась прочь и Сима.

– До свидания, кисонька! – всхлипнул Кубатай и вытер нос рукавом.

– Так убирайтесь же отсюда вон, бандиты! – вскричал Шидла и нажал на кнопку. А я одновременно с этим сломал свою прозрачную волшебную палочку.

И полыхнули цветные искры, и завертелся хоровод образов перед глазами, и я почувствовал, что куда-то проваливаюсь. В который уже раз... Последним, что я услышал, был обращенный к Шидле запоздалый крик Кубатая: «Спасибо за семечки-и!..»