Текст книги "Мег"

Джонас кивнул:

– Ты совершенно права. Да, я был зол… Это я тебя оттолкнул. Хотя и ты оказалась не из тех жен, что готовы подставить мужу плечо.

– Согласна. Мы оба виноваты, и наш брак себя исчерпал. Итак, ты хочешь закончить интервью? А может, ты предпочитаешь сразу сжечь все мосты?

Джонас махнул оператору, чтобы тот возвращался:

– Мэгги, я сделаю то, что ты хочешь, только не вздумай со мной играть. Я знаю, это ты скормила репортерам историю моего погружения в Марианскую впадину. Уж можешь мне поверить, кое-кому из Вашингтона явно не понравится, если эта история разойдется как круги по воде.

Заметив, что стоявшая у ограждения правого борта Терри Танака наблюдает за ними, Мэгги взяла Джонаса за руку и шепнула ему на ухо:

– О’кей, Джонас. Установим чисто профессиональные отношения.

Атака

Полная луна отражалась в лобовом стекле вертолета, освещая его внутренности. Джонас, державший в руках прибор ночного видения «ITT найт маринер» третьего поколения, сидел на переднем сиденье, прямо у него за спиной расположилась Терри с мощным ружьем и упаковкой дротиков с радиометками. Если им удастся обнаружить мегалодона, именно Терри должна будет пометить его, что позволит команде «Кику» установить точное местоположение акулы и приблизиться к ней на расстояние выстрела гарпунной пушки.

Мэгги, с тяжелой видеокамерой, установленной на стедикаме, расположилась рядом с Терри. Вертолет мог вместить лишь четырех пассажиров, поэтому Мэгги не могла допустить, чтобы Фред Барч отнял у нее момент славы.

Между Джонасом и Маком стоял монитор, подсоединенный к инфракрасному тепловизору «Термовижн-1000» фирмы «Агема». Под днищем вертолета находилась небольшая гиростабилизированная платформа системы тепловизора. Прибор был предназначен для обнаружения находящегося в воде объекта по его тепловому излучению. Теплое тело отображалась на мониторе как яркое цветовое пятно на однородном фоне, соответствующем холодной воде. Обнаружение теплокровных китов не представляло особой сложности, а температура мегалодона, по идее, должна была быть чуть ниже.

Мак уже почти пять часов совершал облет тридцатимильного периметра океана на высоте двести футов над черными водами Тихого океана. Они уже успели обнаружить с десяток стад китов, но мегалодон бесследно исчез. И когда Джонас наконец осознал всю сложность стоящей перед ними задачи, первоначальное воодушевление уступило место унынию.

– Джонас, это просто безумие! – закричал Мак в микрофон своего шлема. – Все равно что искать иголку в стоге сена.

– Как у нас с топливом?

– Еще пятнадцать минут – и придется поворачивать назад.

Джонас направил прибор ночного видения на поверхность Тихого океана. Прибор, изменив видимый спектр, преобразовал темноту в светло-серый цвет.

Между тем Мэгги, сидевшая на заднем сиденье, незаметно для себя уснула. Терри, не сводя с нее глаз, тихонько расстегнула рюкзак. Достала из потайного кармана 20-миллиметровый патрон с разрывной пулей. И, осторожно открыв затвор своего мощного ружья, заменила им радиометку.

Джонас обнаружил еще одно стадо китов.

– Мак, вижу стадо китов, на одиннадцать часов. Похоже на горбачей. Давай немного за ними последим, а затем повернем назад.

– Ты босс. – Мак изменил курс наперерез стаду.

Джонас нервничал. С каждым часом периметр увеличивался на десять миль. Очень скоро им уже будет не охватить всю зону поиска, даже при наличии самой совершенной техники.

Вконец измученный, Джонас завороженно наблюдал за игрой лунного света на черной поверхности воды и не сразу понял, что в поле его зрения промелькнуло белое пятно. Луна осветила что-то в приповерхностном слое океана. На секунду Джонасу почудилось слабое сияние.

– Джей Ти, ты что-нибудь видишь?

– А? Нет… не уверен. Возможно. – Джонас направил прибор ночного видения на стадо китов, увидев три фонтана брызг. – Я вижу двух самцов и самку с детенышем… Нет, тут две самки, всего пять китов. Мак, летим туда.

Вертолет завис над стадом китов, а затем последовал за китами, резко свернувшими на север.

Джонас обшарил глазами поверхность моря справа и слева от стада. Внезапно у него екнуло сердце.

– Там!

Позади стада возникло белое свечение, промелькнувшее под поверхностью, словно гигантская светящаяся торпеда.

Терри нагнулась вперед, уставившись на монитор тепловизора:

– Что там такое? Неужели мег?

– Определенно.

– А что он делает? – поинтересовалась Мэгги, прикрепляя к плечу видеокамеру.

Джонас посмотрел на Мака:

– По-моему, выслеживает детеныша.

В ста футах под поверхностью черных вод Тихого океана шла смертельная игра в кошки-мышки. Горбачи, обнаружив присутствие хищника в нескольких милях от них, принялись то и дело менять курс, чтобы избежать конфронтации. Когда акула-альбинос пошла наперерез, обе самки китов загородили детеныша, а более крупные самцы сменили дислокацию: один из них занял место в авангарде, а другой – в арьергарде.

Мегалодон сбавил темп, кружа справа от потенциальной добычи, оценивая размер и местоположение детеныша. Более быстрая, чем киты, акула стрелой носилась туда-сюда, проверяя скорость реакции самцов.

Когда мегалодон промелькнул перед плывшим впереди самцом, сорокатонный кит оторвался от группы и кинулся на акулу. Хотя у горбачей вместо зубов – пластины китового уса, горбатый кит считался опасным противником, поскольку мог легко протаранить акулу гигантской головой. Атака горбача была неожиданной, но акула оказалась проворнее: увернувшись от кита, она продолжала кружить вокруг стада, словно нарочно дразня самцов.

– Что ты видишь?

Джонас посмотрел в прибор ночного видения:

– Похоже, вожак отгоняет мегалодона от стада.

– Постой-ка, ты сказал, что кит отгоняет мегалодона? – хмыкнула Мэгги. – Я-то думала, что этот твой мегалодон на всех нагоняет страху.

– Тебе легко говорить, – заметил Мак. – Попробовала бы ты повисеть на буе, сразу бы запела по-другому.

Джонас повернулся к Терри:

– Как там ваш дротик с радиометкой? Готов?

Терри молча кивнула.

Стадо, в очередной раз сменив курс, направилось на юго-восток, в тщетной попытке избавиться от безжалостного охотника. Мегалодон проявил гибкость, выбрав другой подход, и на сей раз атаковал охраняющего тыл огромного горбача. В результате чего возникала новая проблема, поскольку акула инстинктивно боялась мощного хвостового плавника кита.

Акула плыла параллельно горбачу, она то приближалась, то отдалялась, тем самым словно провоцируя кита отделиться от стада и атаковать. Самка акулы с каждым разом все больше наглела. Она пыталась укусить кита и даже цапнула его за правый грудной плавник.

Кит в ярости бросился на акулу, чтобы отогнать от стада. Однако на сей раз самка стремительно ретировалась, тем самым вдвое увеличив расстояние между китом и остальным стадом.

Но когда самец горбача повернулся, чтобы примкнуть к стаду, акула-альбинос мгновенно развернулась, обрушив все свои шестьдесят две тысячи фунтов живого веса на незащищенный бок удаляющегося кита. Она выдвинула верхнюю челюсть вперед, вонзила острые зубы в нижнюю часть живота горбача, ближе к хвостовому плавнику, и вцепилась в него, мотая головой, как питбуль.

Кит содрогнулся, его парализовало от боли. Он извивался в агонии, но чем больше он дергался, тем глубже вгрызались в кровоточащую рану зазубренные зубы. А когда хищник-альбинос наконец отпустил горбача, чтобы проглотить кусок жира весом в тысячу фунтов, истекающий кровью кит издал душераздирающий предсмертный крик.

– Что там, блин, за шум?! – прокричал Мак.

– Я точно не знаю, – всматриваясь в прибор ночного видения, ответил Джонас, – но, похоже, мегалодон атаковал одного из самцов.

– Стадо уходит.

– Мак, забудь о стаде. Оставайся над раненым китом.

Изувеченный горбач предпринял слабую попытку с помощью мощных боковых плавников продвинуться вперед, из зияющей раны рекой потекла горячая кровь.

Акула кружила под своей отчаянно цепляющейся за жизнь жертвой, а когда кит немного пришел в себя, предприняла вторую атаку – еще более губительную, чем первая.

Схватив своими чудовищными зубами длиной шесть с половиной дюймов умирающего кита за пасть, мегалодон вырвал кусок из его горла, а затем начал бешено мотать гигантской головой, оторвав в результате от живота горбача длинную полосу кожи вместе с жиром, словно обертку со спелого початка кукурузы.

Беспомощный кит бил хвостовым плавником по окровавленной поверхности воды, выкрикивая на высокой ноте прощальную песню, чтобы предупредить свое удаляющееся стадо.

Акула кружила под китом в ожидании его смертного часа.

И в этот самый момент рецепторы ее боковой линии зафиксировали сильные вибрации, идущие от поверхности воды.

Мэгги выставила камеру в боковое окно:

– Джонас, ты можешь объяснить нашим зрителям, что там, внизу, происходит?

– Трудно сказать, в воде слишком много крови. Мак, а что говорит твой тепловизор?

– Просто озеро горячей крови. Она распространяется по поверхности так быстро, что ничего невозможно разглядеть.

– Опустись пониже! – прокричала Мэгги.

Мак спустился на пятьдесят футов:

– Ну как, достаточно?

Мэгги посмотрела в видоискатель:

– Я по-прежнему не вижу мега, только чертова кита.

Терри высунула ствол ружья из открытой двери правого борта. Она встала на сиденье, вглядываясь в черную воду через бинокль ночного видения. Однако смогла разглядеть лишь белую шкуру мегалодона, нарезающего круги под умирающим китом. Ее палец лег на спусковой крючок. Девушка сделала глубокий вдох. Это за тебя, Ди Джей…

Но белое пятно внезапно исчезло.

– Чертова рыба… снова ушла на глубину. Мак, надо опуститься чуть ниже.

Мак скорректировал высоту вертолета, опустившись еще на двадцать футов.

У Джонаса тревожно забилось сердце.

– Тут что-то не так. Она не могла опуститься слишком глубоко, бросив добычу.

– Быть может, мы ее вспугнули. – Мэгги, подняв откидные подлокотники тесного заднего сиденья, опустилась на одно колено рядом с ружьем Терри. – О да, так гораздо лучше. Господи, вы только посмотрите, как из кита хлещет кровь! Остается надеяться, что наша почетная гостья не окажется такой тряпкой!

У Джонаса по лицу струился пот.

– Она должна была почувствовать вибрации вертолета. А что, если она воспринимает нас как угрозу? Мак, у меня плохое предчувствие. Пожалуй, стоит подняться повыше.

– Повыше? Но я…

– Проклятье, Мак! Давай вверх!

Море взорвалось кровавой пеной, когда мегалодон выскочил из воды, нацелившись на противника. Конусообразное рыло ударилось в салазки вертолета, вдребезги разбив тепловизор; вертолет завалился набок.

Дверь кабины со стороны Джонаса открылась, его правая нога заскользила по полу, сила тяжести вытолкнула его наружу, и только благодаря ремням безопасности он не угодил прямо в разинутую пасть.

Мэгги с Терри из последних сил удерживали свои позиции: белокурая репортерша пыталась выровнять камеру, а восточная красавица – прицелиться из ружья, вследствие чего ее указательный палец раньше времени случайно нажал на спусковой крючок.

Двадцатимиллиметровая пуля, пролетев мимо левого грудного плавника мега, разорвалась под поверхностью воды.

Кабину развернуло. Мак с криком: «Ну давай!» – обеими руками схватился за ручку управления. Краем глаза он видел океан, приближающийся под углом тридцать градусов, воздушное судно и акула-альбинос летели в направлении воды примерно с одинаковой скоростью.

Черные воды расступились, когда монстр весом шестьдесят тысяч фунтов с чудовищным грохотом плюхнулся в океан.

Мак почувствовал, что несущие винты вертолета поймали воздух. Он выровнял вертолет, и в этот самый момент стена воды обрушилась на открытую правую сторону кабины, насквозь промочив ошеломленных пассажиров.

Мэгги истерически завизжала, решив, что вертолет потерпел катастрофу, и успокоилась лишь тогда, когда они начали набирать высоту.

Мак облегченно простонал:

– Черт возьми, Джонас! Я чуть было не наложил в штаны.

Джонас с трудом перевел дух. Руки и ноги тряслись, он потерял дар речи. И только минуту спустя он смог произнести пересохшими губами:

– Она… она гораздо крупнее, чем я думал.

Терри заскрежетала зубами, но промолчала.

Мэгги подозрительно на нее уставилась:

– А что значил тот взрыв?

– Откуда мне знать.

– Чушь собачья! – Повернувшись, Джонас схватил рюкзак Терри. И после короткого обыска обнаружил еще два двадцатимиллиметровых патрона с разрывной пулей. – Отлично!

Мак вытер воду с указателя уровня топлива:

– У нас горючее на исходе. Я свяжусь с «Кику», пусть встречают. Надеюсь, нам не придется экстренно садиться на воду.

Пассажиры повернули к нему разом побледневшие лица.

Мак, не потрудившийся сообщить своим пассажирам о наличии резервного бака, довольно усмехнулся.

Гавайи

Перл-Харбор, Оаху

Судно «Кику» стояло рядом с военным кораблем США «Джон Хэнкок», 563-футовым эскадренным миноносцем типа «Спрюэнс», который прибыл в порт тем же утром, но чуть раньше. Коммандер Макговерн под давлением зоозащитников лично организовал место для швартовки судна Масао Танаки, одновременно втайне набирая команду добровольцев, чтобы затем сообщить в Перл-Харбор о выполнении «специального задания».

Коммандеру пришлось в срочном порядке ускорить свои действия после демонстрации по телесети Сан-Диего и каналам Эн-би-си кадров нападения мега, сделанных Мэгги с борта вертолета. Рейтинги зашкаливали, но, к несчастью для восходящей на медийном небосклоне белокурой звезды, первый показ стал и последним.

А четыре дня назад вертолет береговой охраны обнаружил тушу серого кита, плавающую в тридцати семи милях к западу от острова Оаху. В связи с чем следующие семьдесят два часа «Кику» патрулировало район, но так и не сумело обнаружить никаких убитых морских животных.

Капитан Барр стоял на корме «Кику» и разглядывал гарпунную пушку, установленную возле массивной крановой лебедки. Джонас топтался возле Мака, менявшего разряженные аккумуляторы на «Эбис глайдере I». Этот подводный аппарат был уменьшенной, более быстроходной копией глубоководного аппарата, который Джонас пилотировал во время погружения в Марианскую впадину. Масса одноместного аппарата составляла 462 фунта, причем основной вес приходился на приборные панели, расположенные в носовом обтекателе из лексана.

– «Эбис глайдер I» – опытный образец, – объяснил Мак. – Рассчитан на глубины до двух тысяч метров. Корпус сделан из керамики на основе оксида алюминия, сверхпрочной, но с положительной плавучестью. Глайдер высокоскоростной, очень маневренный, он способен выпрыгнуть из моря на десять футов вверх.

Джонас осмотрел небольшой бак, прикрепленный к хвостовой части аппарата:

– Чтобы прыгнуть дальше и выше мега, потребуется ракета.

– На самом деле здесь такая имеется. Вспомогательный бак, на который ты смотришь, наполнен водородом. Загляни в носовой обтекатель. Видишь закрытый бокс слева от пульта управления пилота? Внутри его ты найдешь рычаг. Поверни его на одно деление против часовой стрелки, затем потяни на себя, и топливо воспламенится.

– А как долго оно будет гореть?

– Пятнадцать секунд, может, двадцать. Достаточно, чтобы ты мог освободиться, когда застрянешь в рыболовной сети или в зарослях бурых водорослей, поскольку, если использовать гребной винт, можно еще больше запутаться. Как только подводный аппарат освободится, он всплывет наверх, совсем как его глубоководный тезка.

– Эй, Джонас, посмотри-ка сюда! – Демарко, стоявший у ограждения левого борта, показывал на два буксирных судна, тянувших допотопную атомную подводную лодку к свободному причалу. Человек десять членов команды гордо стояли на палубе с канатами в руках, готовясь к швартовке.

Джонас уставился на эмблему SSN-571 так, будто увидел призрака.

– Что б мне провалиться, так это же «Наутилус»! А я-то думал, они отправили его на заслуженный отдых в Гротон[13]13
  Город в штате Коннектикут, центр производства подводных лодок компании «Электрик бот». Около половины подводных лодок для ВМС США производится здесь. Именно в Гротоне была спущена первая в мире атомная подводная лодка «Наутилус» (SSN-571).


[Закрыть].

Мак кивнул:

– Это Макговерн. Он буквально из штанов выпрыгивает, пытаясь победить в фактически проигранной битве с зоозащитниками за симпатии широкой публики. В чистом остатке имеем: если уж ты приказал убить рыбу, убей с помощью легенды. Публика любит «Наутилус». Макговерну пришлось подлатать ее для последнего плавания в лучах заходящего солнца. И можешь не сомневаться, коммандер постарается, чтобы твоя акула держалась подальше от Гавайских островов.

30 сентября 1954 года «Наутилус» стал первой списанной атомной подводной лодкой ВМС США. В свое время она побила все рекорды скорости и расстояний и стала первой подводной лодкой, прошедшей подо льдами к Северному полюсу. Послужив военно-морскому флоту четверть века и успев пройти полмиллиона миль, легендарная подлодка была в конечном итоге списана. Между тем на мостике боевой рубки появились два офицера.

– Твою мать! Это же Даниельсон! Нет, ты можешь поверить?!

– Мой бывший начальник? Ну да, дружище, я в курсе. Один мой приятель с Гуама рассказал мне, что Даниельсон, узнав, что ты в деле, сам вызвался принять участие. По правде говоря, именно он предложил Макговерну использовать эту старую консервную банку для охоты на акулу.

Когда «Наутилус» проходил мимо «Кику», отставной капитан ВМС США Ричард Даниельсон, прищурившись от яркого солнца, украдкой посмотрел на Мака и своего бывшего пилота глубоководных аппаратов.

– Привет, Дик, старый хрен! – пробормотал Мак, прилепив к лицу широкую ухмылку.

– Он наверняка тебя слышал.

– Пусть Даниельсон поцелует меня в мой волосатый зад. Этот парень не только разрушил твою карьеру, но еще и на три месяца запер тебя в психушке. Ему бы сейчас не подлодкой управлять, а просить у тебя прощения. Просто на случай возникновения экстренных ситуаций.

– Мне почему-то не кажется, что Даниельсон вызвался идти в поход, чтобы лично попросить у меня прощения. Мегалодон там или не мегалодон, но этот парень винит меня в гибели двоих людей. Ну а кроме того, я испортил ему послужной список.

– Джей Ти, любой живущий на этой планете человек поступил бы точно так же, как ты, если бы увидел то, что чуть было не потопило наш вертолет. Именно так я и сказал Хеллеру.

– А он что тебе на это ответил?

– Хеллер – засранец. Если бы мы сражались в одном строю, то он наверняка получил бы дружескую пулю в спину. – Мак бросил взгляд на корму. – Так когда прибудет эта твоя большая сеть?

– Сегодня днем.

– Хорошо. Эй, ты, наверное, слышал, как сегодня утром наш старик устроил Терри очередную головомойку? Он хотел ссадить ее на берег, а она сказала ему свое решительное «нет». Думаю, переживает из-за того, что случилось.

– Она самая настоящая мегера.

– Кстати, о мегерах, что там у тебя с твоей старушкой? Я видел, как вы завтракали вместе.

– Не знаю, Мак. Да, она наставила мне рога, но какая-то часть меня ее по-прежнему любит.

– Ага, и мы оба отлично знаем, какая именно. Надеюсь, ты не забыл, что это та самая женщина, которая отказалась навещать тебя, когда ты лежал в психушке. Пошли ее куда подальше и иди вперед. И пусть этот хрен моржовый Харрис сам с ней разбирается. Можешь мне поверить, через год он будет банкротом.

Джонас задумчиво уставился на линию горизонта, где начали собираться грозовые облака.

– Погода портится. Как по-твоему?

– Я бы сказал, охота с вертолета откладывается.

Джонас кивнул:

– Надеюсь, мег с тобой согласится.

Фрэнк Хеллер стоял на пирсе, наблюдая за тем, как два матроса закрепляют толстые белые швартовы подлодки, осторожно выбирая слабину вдоль палубы «Наутилуса». И уже через пару секунд из глубины корабля вышел капитан Ричард Даниельсон. Он помахал Хеллеру, похлопал ладонью по цифре 571, выведенной белой краской на черной поверхности рубки, и спустился по сходням.

Мужчины обнялись.

– Итак, Фрэнк, что скажешь о моем новом хозяйстве?

Хеллер покачал головой:

– Поверить не могу, что эта старая лоханка до сих пор на плаву. Какого черта Макговерн отправил списанную подлодку охотиться на акулу?!

Даниельсон помог приятелю подняться по открытым сходням:

– Моя идея. Макговерну сейчас туго. Негативная общественная реакция просто убивает его. Но вот «Наутилус»… это совсем другая история. Публика любит эту древнюю подлодку. Она совсем как стареющий герой войны, который отправляется воевать, чтобы одержать последнюю в своей жизни победу. Макговерну безумно понравилась идея.

– А вот мне нет. Ричард, ты даже не представляешь, с чем придется иметь дело.

– Я читал донесения. Один торпедный залп – и эта акула-переросток пойдет на корм рыбам.

Фрэнк уж было собрался ответить, но тут его внимание привлек высокий мужчина, покидающий подлодку.

– Денни? – Лицо Хеллера расплылось в широкой улыбке.

– Привет, большой брат. – Старший механик Деннис Хеллер, качаясь, спустился по сходням и обнял Фрэнка.

– Денни, что ты забыл на этой ржавой консервной банке?

Деннис покосился на Даниельсона:

– В этом году я должен уйти в отставку. Еще каких-нибудь тридцать часов – и я покидаю военно-морской флот. Вот я и прикинул, почему бы не послужить на борту «Наутилуса» под началом моего первого командира? Ну а кроме того, увольнение на берег в Гонолулу не идет ни в какое сравнение с Бейонн, Нью-Джерси.

– Не хочется тебя разочаровывать, стармех, но придется, – вмешался в разговор Даниельсон. – Все увольнительные на берег отменяются, пока мы не поджарим этого мегала… или как там его называет Тейлор. Кстати, Фрэнк, я видел его сегодня на борту твоего судна. Если честно, то я просто органически не перевариваю этого мужика.

– Выходит, он оказался прав. Почему бы тебе не закрыть тему?

– Да, он был прав. И все же из-за его действий двое погибли. Ты ведь дружил с Шаффером?

– Мы ходили в одну школу, наши семьи были знакомы. – Хеллер понизил голос. – Зря я тогда позволил тебе себя уговорить. Нельзя было разрешать Тейлору то последнее погружение.

– Он был в порядке.

– Нет, он был совершенно измотан и не мог пилотировать подводный аппарат.

– Те геологи просили совершить последнее погружение. Пентагон требовал. Мы с тобой… всего лишь выполняли приказ.

– А чей приказ ты выполнял, настаивая на его увольнении с лишением пенсии и привилегий? Ричард, посмотри правде в глаза. Джонас Тейлор был лучшим глубоководным пилотом во всем военно-морском флоте, а мы сделали его козлом отпущения, чтобы прикрыть собственные задницы.

– Доктор, вы переходите все границы. – Шея Даниельсона начала потихоньку багроветь.

– Остынь, Фрэнк. Капитан, не обращайте внимания. – Деннис встал между ними. – Да ладно тебе, Фрэнк, пойдем чего-нибудь перекусим. Кэп, я вернусь ровно в шестнадцать тридцать.

Даниельсон молча смотрел, как два брата направились в город. Первые капли дождя застучали по стальной обшивке допотопной атомной подлодки.

Северное побережье, Мауи

Громадные волны, надвигающиеся, словно стена воды высотой в шесть-восемь этажей, обрушивались на каменистый берег, принося с собой крупные ошметки китового жира и мусор. Однако все это, казалось, нимало не смущало тысячи зрителей, которые, несмотря на дождь, отсутствие парковки и длинные окружные пути, собрались посмотреть на очередной этап тура ежегодных всемирных соревнований «Биллабонг XXL» на больших волнах. Зрители устроились на берегу и прибрежных скалах. Профессиональные фотографы вели съемку, свешиваясь из открытых дверей вертолетов или стоя у перил моторных лодок, бороздивших океан в полосе прибоя. Участников соревнования вывозили в море на гидроциклах самые отчаянные из группы поддержки.

Pe’ahi, больше известная как «Челюсти», – самая большая волна, бросающая вызов серферам в Мауи. Большие волны образуются под влиянием ряда факторов; самыми важными из них являются расстояние, которое проходят волны над глубокой водой, и эффект, возникающий при обрушении волны на мелководье. Северное побережье Мауи характеризуется наличием барьерного рифа, а также резким перепадом глубин от ста двадцати до тридцати футов; такое уникальное сочетание порождает волны высотой с семиэтажный дом. Поскольку волны движутся очень быстро, гидроциклы должны доставить серферов за тридцать секунд, чтобы те успели поймать волну, причем падения в таких случаях иногда кончаются трагически.

Самые именитые участники – Лэрд Гамильтон, Пит Кабрина, Дейв Калама и Баззи Кербокс – ловили волну в течение дня. А теперь, когда солнце стало клониться к закату, ветеранов сменила молодежь.

Двадцатидвухлетний Уэйд Маллер покорял волны уже без малого десять лет. С ним за компанию приехали и младшие братья: Дилан, защитник хоккейной команды Университета Нью-Гэмпшира, и Остин, первокурсник Университета штата Флорида. Братья Маллер лишь недавно начали тренироваться на больших волнах, но, поскольку в городе проходил финальный тур соревнований, они решили, что при таком скоплении фотографов и зрителей просто грех не попытать счастья.

Дилан еще только натягивал черно-фиолетовый мокрый гидрокостюм, а Уэйд с Остином уже искали удобный проход. Направившись с доской к воде, Дилан обогнул компанию девочек, которых знал еще по детским годам в Южной Флориде. Келси Даньелл перехватила его взгляд и вяло помахала рукой. При виде этой сногсшибательной блондинки у Дилана громко забилось сердце. Излучая показную уверенность, он догнал братьев, но к тем уже присоединился другой серфер.

Серфинг – это полное раскрепощение духа, тем более что все друг за другом наблюдают, особенно если предстоит оседлать большую волну. Рика Болера привело сюда исключительно его раздутое эго, из-за чего, собственно, никто из участвующих в соревновании серьезных серферов не желал иметь ничего общего с этим бандитом, в минивэне которого, по слухам, хранился целый арсенал оружия.

Остин ждал братьев на мелководье на гидроцикле. Уэйд отвел Дилана в сторону:

– Этот бандюган хочет к нам присоединиться. Забей.

Дилан уже собрался было возразить брату, но тут в разговор вмешался Рик Болер – двадцатисемилетний парень, сплошь в наколках:

– Она слишком хороша для тебя, педрила.

– А?

– Блондинка. Даже и не мечтай.

Пробежав через полосу прибоя, Болер уцепился за трос гидроцикла Остина.

– Придурок.

У Дилана на секунду возникло желание уйти. Небо хмурилось, толпа начинала редеть. Но тут он заметил, что Остин машет рукой, подзывая к себе, да и Келси наблюдала за происходящим…

Уэйд обнял младшего брата за плечи:

– Наплюй. Давай разочек прокатимся на волне.

Уэйд лег животом на доску и нырнул в прибой, Дилан пошлепал за ним.

Несколько минут спустя трое серферов и гидроцикл с тросом уже ждали в полумиле от берега, где глубина воды составляла сто футов, следующую группу волн.

Самка лениво плыла вдоль морского дна, переваривая остатки последней трапезы. В ее раздутом яйцеводе лежали еще не родившиеся детеныши, каждый шесть-семь футов в длину, весом пятьсот фунтов.

Прошло почти шестнадцать месяцев с момента жестокого акта спаривания, оплодотворившего самку. На эмбриональной стадии ее детеныши находились в защитной прозрачной капсуле, получающей питание через желточный мешок: являясь чем-то вроде плаценты, он был соединен с их пищеварительным трактом. Через какое-то время эти капсулы лопнули, и детеныши попали в матку, жидкость в которой коренным образом отличалась по химическому составу от океанской воды. Поскольку время родов неуклонно приближалось, материнская утроба постоянно регулировала их ионно-водный баланс, готовя таким образом неродившуюся молодь к погружению в море.

При всем богатстве необходимых для жизни химических элементов воды Бездны Челленджера не были приспособлены для обитания крупных колоний высших хищников, поэтому природа сама корректировала размер их популяций. Еще не родившиеся детеныши мегалодона поначалу питались за счет неоплодотворенных яиц. Но по мере развития крупные детеныши инстинктивно начинали заниматься каннибализмом, поедая своих более мелких и менее удачливых братьев и сестер.

Таким образом, изначальный помет из семнадцати детенышей сократился до трех.

Для большой самки нахождение в глубоководной впадине означало увеличение периода беременности по сравнению с ее некогда обитающими в поверхностном слое далекими предками. За счет специфического внутреннего строения тела схватки у самки происходили только тогда, когда детеныши достигали приличного размера. Подобная эволюционная особенность, направленная на выживание детенышей в природных условиях, становилась для их матери непосильным бременем, поскольку требовала дополнительных затрат энергии на последних неделях беременности, а следовательно, и дополнительного питания.

С тех пор как самка покинула свой ареал в абиссали, она много раз пыталась преследовать различные стада китов. Сперва у нее ничего не получалось, но самка училась, набиралась опыта, и последние три попытки увенчались успехом.

К несчастью, а может быть, к счастью, стада китов у побережья Гавайских островов были напуганы появлением хищника. И над океанскими просторами то и дело проносился тревожный крик горбачей и серых китов. Киты, не сговариваясь, стали менять пути миграции, уходя дальше на восток от архипелага. К утру третьего дня у побережья Гавайских островов этих млекопитающих практически не осталось.

Самка мегалодона почуяла, что добыча ускользает, но не стала ее преследовать. Проскользнув через термоклин, пограничный слой между океанскими глубинами и прогретыми солнечными лучами водами, она направилась на мелководье. Ее органы чувств получили новые стимулирующие импульсы.

Трое братьев Маллер и Рик Болер с нетерпением ждали прихода своей первой группы волн. Солнце клонилось к закату, воздух становился прохладным, из-за ухудшающихся погодных условий серферы начали терять аудиторию.

Остин первым заметил приближающиеся волны:

– Ну все, погнали! Уэйд с Болером оседлают волну первыми. Дилан, я вернусь за тобой через три минуты.

Гидроцикл сорвался с места, таща за собой двоих серферов. Дилан остался один.

Первая волна ударилась о подводный риф, образовав за счет вертикального потока энергии величественную темно-синюю гору величиной с пятиэтажный дом. Уэйд был внутри волны, когда гребень высотой пятьдесят четыре фута переместился справа налево. Но серфер не замечал ничего вокруг, все его мысли были сосредоточены на переднем конце доски и ста футах под ней. Суженное поле зрения не позволяло ему увидеть, что происходит за его спиной.

Болер совершил поворот, чтобы прокатиться в трубе волны и получить «сумасшедший» кайф. Он бросил быстрый взгляд на берег в надежде увидеть ту клевую блондинку и неожиданно зафиксировал периферическим зрением возникшую справа странную стену белой воды.

Так и не увидев вынырнувшего из волны монстра, Рик Болер скатился на доске прямо в раскрытую пасть мегалодона!

Словно им выстрелили из рогатки, мелкий бандит Рик Болер попал в темноту, ударившись головой о стену хрящей. Он скатился на шершавый язык, а зазубренные белые зубы тем временем уже пережевывали доску для серфинга, осыпая Болера стеклопластиковыми обломками.