Текст книги "Тропа, которую проложил я. Как найти лучшую работу на свете и почувствовать себя дома за тридевять земель"

* * *

Что мы делали во время лагеря? С одной стороны, ничего особенного: все то же самое, только в большой шумной компании. С другой – две недели тянулись долго, время было, и на работу и на отдых.

Итальянцы вычистили тропинку к Понте Романо, так что приятно было потом по ней ходить. А мы с международным лагерем очищали от травы и камней старую узкую тропинку, что берет свое начало на асфальтовой дороге между Руньей и Ламоном и ведет прямиком на центральную площадь города. Я прожил тут пять месяцев, а про эту тропу даже не знал, настолько она заросла.

Инес рассказала, что раньше жители Руньи, Ронке и Пьей использовали ее, чтобы ходить коротким путем в Ламон и скрываться от торговцев, которые встречали их, как только те поднимались на горку. Тропинка через Понте Романо для этого не подходила. Эта же выводит прямо в город, но в обход. Мы, конечно, сказали ребятам, что тропу эту используют до сих пор, отсюда и задание первостепенной важности – расчистить тропу. На самом деле никто по ней не ходит, поэтому она и заросла. На дворе, даже в такой глухомани, как Ламон, XXI век. У всех есть машины.

В остальное время мы провели несколько мастер-классов, смотрели фильмы на экологическую тематику и просто валяли дурака, все вместе ходили в пиццерию и на экскурсии по окрестностям.

* * *

Перед отъездом лагерь итальянских подростков отправился на экскурсию к водопаду Салтон – самому красивому месту в окрестностях Ламона. Возглавляла поход Инес. В походе также участвовали Эла и Фильберто. Хесус с международным лагерем уехал в совершенно противоположном направлении. Меня не было ни там, ни там, потому что я самостоятельно отправился на очередную прогулку в горы. Уже на обратном пути, когда я возвращался с прогулки, позвонила Инес и просила срочно вернуться домой и убедиться, что с остальными детьми в школе все в порядке (в поход пошли не все). Я почувствовал тревогу в ее голосе. Выяснилось, что во время похода один из мальчиков упал со склона в реку и сильно разбился. Сломал себе все, что можно: руки, ноги, тазобедренный сустав… Но, слава богу, остался жив. Фильберто помчался в Сан-Донато, чтобы вызвать спасательный вертолет. Хорошо, в Сан-Донато нашелся телефон. Только в этот момент мне в голову пришел вопрос: «Есть ли там вообще телефоны? Работают ли сотовые?»

Все остальное я узнал уже со слов Инес, Фильберто и Элы, когда они вернулись обратно. Вернулись уставшие, потому что путь до водопада занимает три с половиной часа туда и столько же обратно. Ни на ком не было лица. Особенно на Фильберто. Он так радовался всему происходящему во время лагеря, а тут случилось такое. Всё, о чем я рассказал и еще расскажу в этой книге, я рассказываю с точностью до детали. Всё, кроме этого случая. Потому что меня там не было. Поэтому я не могу представить себе этого бедного мальчика, который оступается и катится кубарем с обрыва в воду, не могу представить себе вертолет над этими дикими непроходимыми джунглями, не могу представить себе, что чувствовали в этот момент мои друзья-волонтеры и все остальные… Весь вечер никто не мог проронить ни слова. Все были подавлены и переживали за беднягу. На вертолете его отвезли в Фельтре, в местную клинику. На следующий же день к нему приехали родители. Врачи заверили, что с мальчиком все будет в порядке.

Весь Ламон обсуждал эту новость в течение следующих нескольких недель. Вертолет над Сан-Донато – такое не каждый день случается! Все переживали за мальчика, спрашивали нас, волонтеров, как у него дела. Если кто-то в Ламоне еще не знал о местном Гринписе, а это именно то, в чем заключается основная цель нашей работы – быть максимально вовлеченными в жизнь деревни, попутно продвигая идеи здорового образа жизни, помогать ребятам в Фонтиго, Падуе и Венеции, то узнал в тот же день.

А я все думал о том, что меня там не было. Это была моя работа – ходить по тропам, водить группы. Получается, что я схалтурил, свалял дурака, поступил неправильно, ушел от прямых обязанностей… Виной всему лагерь. Распорядок жизни в лагере меня окончательно доконал, и я перестал понимать, где восток, а где запад, где начинается утро, а где наступает ночь… Лагеря до сих пор вызывают у меня ощущения неприязни. Все это напоминает мне о работе. Поэтому я так ценю свои одинокие походы в горы и свободные дни, когда можно делать, что захочется. В голове вертелась мысль: «А что если бы я пошел с ними? Если бы был там? Этого могло и не произойти». Мальчик, конечно, остался жив, но поломался сильно. Никому такого не пожелаешь.

И одновременно вспоминал собственные походы. Сколько раз оступался, сколько раз поскальзывался на мокрых камнях и листьях, сколько раз падал, сбивался с дороги, пробирался через непроходимые заросли, карабкался вверх сотни и сотни метров и столько же спускался вниз, сбегал со склонов, когда нужно было идти пешком… Это не говоря еще про велосипед, тут совсем все плохо (ездил без очков, в сандалиях на босу ногу, в кромешной тьме в четыре утра и в двенадцать ночи, с неработающими тормозами, спущенными шинами на одном ободе, в туннелях и по горным тропам – обо всем этом в следующих главах книги), но, тьфу-тьфу-тьфу, ни разу со мной ничего серьезного не случилось.

Горы – это мистика, хоть я и не верю в мистику. Я верю в себя. Знаю кое-что о себе и вещах вокруг. К горам нужно присматриваться, слушать их, чувствовать запахи, прикасаться к камням, деревьям, ручьям… Быть с горами и со всей природой в постоянном взаимодействии. Только тогда она начинает слушать, что ей говоришь ты, начинает с тобой разговаривать. Звучит все это, конечно, странно. Но поверьте мне, это только с этой страницы так кажется. Когда оказываешься среди деревьев, камней, под самыми облаками, начинают работать какие-то другие рецепторы, появляются другие мысли.

Несмотря на происшествие лагерь закончился хорошо, пусть и не всем всё понравилось. Ребята разъехались по своим городам и странам, а мы остались на целую неделю одни. Неделя тишины! До следующего лагеря.

* * *

Волонтеры из международного лагеря уехали на несколько дней позже, и для них мы организовали поход в Беллотти с ночевкой. В любом случае, пойти туда с итальянскими подростками не получилось бы, потому что поход в Беллотти предполагал также песни, пляски и море алкоголя. Подросткам в Италии, как и везде, нельзя употреблять алкоголь до достижения 16-летнего возраста, мы за этим строго следили. Весь вечер и всю ночь нас развлекал Лео. В Беллотти, помимо двух семей, живет еще и Лео. Заброшенная деревня оживает на глазах! Мужчине за пятьдесят, как и многим о ком я рассказываю, но на вид ему столько не дашь, максимум сорок. Бодрый, жизнерадостный, с хорошим чувством юмора и, что немаловажно для меня, говорит по-английски.

– Откуда ты знаешь английский? – спросил я.

– Много путешествую. Общаюсь с людьми. Есть постоянная практика.

– И где был?

– В Африке, в Азии, в Америке…

– Везде?

– Получается так. Но мир гораздо больше, чем кажется. Невозможно везде побывать, даже если везде был.

– Да, я тоже все время об этом думаю: чем больше ездишь по миру, тем отчетливее понимаешь, как мало видел. Неприятное на самом деле чувство. Потому что одновременно понимаешь, что никогда не увидишь весь мир, будь у тебя даже время и деньги. Мне иногда кажется, что лучше, может быть, вообще никуда не ездить. Ведь как говорит мой любимый писатель: «Чтобы путешествовать, не обязательно покидать келью».

– Что-то в этом есть.

– А как ты оказался в Беллотти, ты здесь живешь?

– Да. Мария Беллотто, последняя жительница деревни, продала мне свой дом перед смертью.

– Вот это история!

– Так и было. Когда-то давно жил в городе. Но не понимаю его так называемых «благ». Мне они такими не кажутся. Почему одни только деньги-деньги-деньги?! Как будто ничего другого в жизни нет. Я беден. Но это мой выбор! И я горжусь этим выбором!

– А что тогда для тебя благо?

– Как-то даже странно отвечать на этот вопрос. Это элементарно. Что благо? Ну например, этот день, эта ночь. То, что мы собрались тут сегодня вместе, сидим вокруг костра, общаемся, отдыхаем под звездным небом… Ты уже выдел наше «сокровище»?

– Что за сокровище?

– Водопад Салтон!

– Да, Инес говорила, что это самое красивое место в округе. Собираюсь сходить к нему. Просто впервые слышу, чтобы кто-то так его называл!

– А что еще можно назвать сокровищем, как не то прекрасное, что создает сама природа. Я называю его сокровищем и никак иначе. Истинное сокровище всей долины протока Сенайга.

В Беллотти Лео живет один, без семьи или подруги. В небольшой библиотеке книги таких же, как он, отшельников. Изучает науку одиночества. Только я бы сказал – искусство или даже философию. Во время сезона работает проводником или в рефуджо (горных отелях). А на зиму уезжает путешествовать. Не обязательно далеко, иногда по Европе. Последние два года был в Испании: один раз работал в Пиренеях, в другой прошел по Пути Святого Иакова в Сантьяго-де-Компостело, но, как сам же сказал мне: «Не дорога, а помойка». А ведь у меня были такие предчувствия. Пожалуй, эту знаменитую дорогу я пропущу – Лео можно верить. Очень интересный и открытый человек, который изменил мое первое смешанное впечатления от Беллотти на полностью положительное.

Лео развел для нас огромный костер, вокруг которого мы просидели до четырех утра. Настоящее пламя древнего человека. Было жарко. У всех были красные лица. Но от костра никто не отходил. Было не оторваться. Лео подкидывал в огонь все новые дрова. При этом, уже изрядно выпивши, кричал: «Вы хотите, чтобы я принес новую жертву огню?!» Мы отзывались: «Да-ааа!» И он бросал в пламя очередную вязанку дров, от которых пламя вспыхивало еще сильнее. Становилось еще жарче. Дрова эти он собирал на зиму все прошедшие несколько недель (представляю, как в Беллотти холодно зимой!), но израсходовал весь запас за ночь, чтобы развлечь молодежь. Иначе, как благотворительностью или актом доброй воли, этот поступок не назовешь. В какой-то момент дикий первобытный дух взял верх и несколько человек, особенно нетрезвых, начали прыгать через костер. В их числе был и мой новый знакомый из Чехии, велосипедист-любитель, который по возвращении из Ламона собирался участвовать в триатлоне (плавание – велосипед – бег), и я устроил ему хорошую тренировку на велосипеде. Такую, что в горы он теперь не скоро вернется. «Не забудь сказать, что тренировался в Доломитах», – дал я ему свое напутствие. – Победишь соперников морально еще до старта». Этой ночью он отмечал день рождения и все поздравляли и поздравляли его, поздравляли и поздравляли… бесконечно. Это была такая шутка. В огонь, на удивление, никто не упал.

Небо было ясным и черным (да-да, именно так). Сплошь усыпано звездами. Над Руньей много звезд. Но тут их было столько, что, черт меня побери, был виден кусочек Млечного пути. Фантастика! Горы почти скрылись в ночи, почти растворились. Но это было обманчивое впечатление. Днем горы доминируют в пейзаже (они и есть пейзаж). Ночью уходят в тень. При этом никуда не пропадают.

До конца не было ясно, кто где будет спать этой ночью. На такую маленькую деревню нас было слишком много. Не было уверенности, что всем хватит места в гостевом доме, но это последнее о чем думают европейцы, когда собираются куда-то компаниями. Само действо – в нем суть. Лео предложил мне расположиться в его комнате и даже дал свой теплый спальный мешок. В доме у него три комнаты: одна на первом этаже – кухня, и две на втором: спальня и гостевая. Спальня большая, но я спал на полу, так как второй кровати у него не оказалось. Провел первую ночь в своей жизни в спальном мешке на деревянном полу. Утром выяснилось, что в гостевом домике не востребованной осталась половина кроватей, огромных мягких кроватей. Зато я был в гостях. Дом – для туристов. Где спали все остальные, ума не приложу. Видимо, и не спали вовсе.

Пробуждение было тяжелым. Лео ушел раньше всех – работать в рефуджо «Кросет», что в часе от Беллотти по одной из диких троп (вот это путь до работы!), оставив на кухне трогательную записку со словами благодарности за веселую компанию. Остальные вставали нехотя, появляясь кто по одному, а кто парами из разных комнат и углов Беллотти. Кто-то, кажется, даже ночевал в пещере колдуньи. Инес и Хесус вернулись обратно на машине, так же как и приехали. Эла и остальные девушки пошли той же дорогой, которой мы пришли, по восьмой тропе, а я в компании еще пятерых ребят решил вернуться автостопом. По дороге пришлось разделиться. Автостоп был удачным. На этот раз я уже знал, где ловить машину. Женщина, которая нас подвезла, не признала в нас ни русского, ни испанца, ни чеха… Все были похожи на пьяных итальянцев. «Убриако» – так это звучит по-итальянски.

22 июля

Сразу после окончания лагеря, чтобы окончательно развеять свои мысли по поводу случившегося и выполнить данное Лео обещание, я самостоятельно пошел к водопаду. Хотел приберечь этот поход для сестры, которая должна была навестить меня в Италии, но у нее не получилось приехать. Ничего, еще побываем. «Опять один?» – спросите вы. Да… Хесус ходит по барам. Эла и Инес заняты своими делами. После той первой прогулки с Дионой по Пастушье тропе все остальные тропы я прошел в гордом одиночестве. Исключение – коллективный поход в Беллотти.

Половину пути до водопада я решил преодолеть на машине, для чего поймал в Рунье попутку. Я, конечно, не прочь прогуляться лишние три с половиной часа, но, наученный уже горами, всегда выбираю автобус или велосипед, если есть возможность сократить дорогу и облегчить себе путь. Первый вопрос, который мне задал водитель: «Все ли в порядке с мальчиком?» «Да, – ответил я. – Его перевезли из Фельтре в большую больницу. Врачи говорят, что он поправится, будет бегать, как и раньше, никаких угроз для нормальной жизни нет».

В Сан-Донато, как всегда, было пусто, тихо и жарко. На улицах ни души. Все сидят по домам. Другого увидеть и не ожидаешь. Я спустился вниз по дороге. Прошел мимо красивой старой церкви в деревне И Пьян, нырнул в джунгли и стал пробираться к водопаду.

По пути три подвесных моста. И, нужно заметить, небезопасных для передвижения. На первом из них, металлическом, угол наклона которого составляет, наверное, больше 30 градусов, я встретил пожилую пару. Женщина с виду была в порядке, а мужчина, крепко вцепившийся в металлические прутья, не мог сдвинуться с места. Я спросил, как у них дела. Они ответили, что переводят дух. Но по ним было видно, что прогулка, да еще в такую жару, оказалась не из легких.

Второй мост – деревянный, перекинут через живописный ручей – все тот же проток Сенайга. Прозрачная и одновременно голубая вода. Каскады и углубления, образующие натуральные природные «ванны» – углубления в скальных породах. Такие ванны встречаются по всему протоку Сенайга. Также как в реке Пьяве, на дне протока много белых камней и вода кажется бело-голубой. Как небо над Доломитами в самый ясный кристальный день, только еще чище. Смотришь и не можешь поверить своим глазам. Так красиво просто не бывает. Хочется окунуться в воду. Опускаешь руку и тут же выдергиваешь – вода ледяная даже в середине июля.

Последний мост, бревенчатый, на мое счастье, оказался на месте, и по нему можно было перейти на другой берег ручья. Диона и Гаррит проделали этот путь еще в марте и мост в то время был разрушен. Альпийская Ассоциация работает в тесном взаимодействии с Про Локо и отремонтировала его к началу туристического сезона. Оказавшись в этих местах, я поймал себя на мысли, что забрался на этот раз очень… нет, не высоко, а глубоко. В самые дебри. Лес волшебный! Одна девушка из лагеря сравнила местные пейзажи с книгами Толкиена. Не читал. И не думал об этом. Но, видимо, так и есть. Чем вдохновлялся Толкиен?

Тропинка побежала куда-то вверх. Следуя указателям, я последовал ее примеру. Очередной поворот. Очередной изгиб протока Сенайга. Очередная природная ванна. Тропинка побежала еще выше. Тут я, признаюсь, сглупил – не сразу сориентировался в нужном направлении. Пришлось ползти на карачках по узкому проему в скале – шириной метр, не более, да к тому же мокрому – скалы сочились водой. Неверный шаг – и я падаю на скалы и в воду.

Всю дорогу меня не покидали мысли об этом мальчике, и я пытался понять, где же именно он оступился и упал. Инес сказала, что со скалы он упал в воду и какое-то время даже лежал в воде, потому что они не знали, что с ним делать: трогать его или нет. В этой ледяной воде! «Может быть, с этого проема он и свалился», – подумал я. Это самая высокая точка маршрута, а виды вокруг обалденные. Неудивительно, что он засмотрелся по сторонам и рухнул вниз.

Поворот. И вот он, водопад Салтон. Я так и замер на месте. Я ожидал увидеть что-то прекрасное, но чтобы настолько… Огромный, метров пятьдесят, если не больше, необузданный, шумит со страшной силой… А слева еще один, но распавшийся на отдельные тонкие струйки, как душ. Они как бы вступают друг с другом в противоречие.

Внизу еще она природная ванна, на этот раз целое озеро. Еще более прозрачное, еще более голубое…

Тут ни с того ни с сего небо заволокло тучами, пошел мелкий дождь. Я спустился ниже к водопаду, встал на берегу озера, поднял руки и подставил лицо под капли дождя. Кроме того, водопад поднимает ветер, и миллионы капель: сверху, снизу, справа, слева, спереди, сзади летели на меня. Я быстро промок и стал замерзать, но не мог сдвинуться с места. Не хотел. Глубоко вдыхал каждый глоток воздуха. Медленно выдыхал… Вспоминал съемную квартиру в Санкт-Петербурге, металлический скрежет трамваев по рельсам и бесконечный шум машин под окнами, запах бензина, шум соседей… работу…

И думал о том, что когда ты чего-то сильно хочешь, это случается. Нужно просто быть честным с самим собой. Не пытаться перехитрить обстоятельства, самого себя. Идти одной ровной и прямой дорогой. Не сворачивая. Это не значит, что дорога прямая. Нет в горах прямых дорог! Это единственный способ на них подняться. Теперь я это знаю. Вместо них – тропинки. А тропинки петляют, извиваются, как змеи, разбегаются в стороны и снова соединяются в одну. Этой тропе и нужно следовать.

На обратном пути в Рунью вместо того чтобы возвращаться в Сан-Донато и ловить машину, я пошел пешком вдоль ручья. Этот участок дороги на карте Ламона не является основным и не относится к одной из пятнадцати троп, но относится к Виа Клаудиа Аугуста и выделен специальным розовым цветом. По пути еще два примечательных места: гроты Сан-Донато и гроты Сенайга, которые я, впрочем, пропустил. Впечатлений и так было выше крыши. Чем сильнее устаешь во время ходьбы по горам, тем быстрее ноги несут обратно. В каких бы красивых местах ты ни побывал, что бы ни увидел, какие бы чувства у тебя это ни вызвало, когда устает тело, хочется элементарного: вернуться домой, поесть и отлежаться.

23 июля

Ночь звездная. Я люблю посидеть под небом, задрав голову, на автобусной остановке в Рунье, будто жду какого-то ночного автобуса, который увезет меня отсюда. Но по ночам автобусы не ходят. А значит, я навсегда останусь здесь. В действительности же послезавтра у меня рейс. Лечу домой на три недели, в Карелию, вместо Франции, Испании и Португалии, которые планировал посетить сначала. Ночью самолетов в Доломитах не меньше, чем днем. В ночном небе следов не видно. Зато самолеты очень красиво проскальзывают между звездами.

11. Тропа безумных велосипедистов

Отправление: Арина.

Объекты на пути: Чиаппини, Тофоли, Гоби.

Прибытие: Арина.

Уровень сложности: простой.

Время в пути: 3 часа.

Протяженность: 7 километров.

Перепад высот: 360 метров.

Характер местности: лесная тропа.

Сразу хочу предупредить, что эта небольшая глава (самая короткая в книге) будет полностью посвящена велосипеду, и если к настоящему моменту вы устали читать о моих поездках на велосипеде, о колесах, рулях, педалях, рамах и седлах, то смело пропускайте ее и переходите к следующей. Тема велосипеда на этом, правда, себя не исчерпает, но, по крайней, мере будет «разбавлена» другими интересными событиями.

Планировал рассказывать исключительно про хайкинг, но в процессе написания книги понял, что велосипед интересен мне не меньше, а в чем-то даже и больше походов по горам. И пусть рассказы мои о велосипеде не блещут такими же яркими подробностями, как рассказы о тропах, они все же не лишены своей философии. По сути это тоже рассказы про горы, а уж как я по ним передвигаюсь – второй вопрос.

Все тропы, начиная с одиннадцатой, за исключением четырнадцатой, расположена на Арине. А это значит, что на Арину мне пришлось подняться еще раз, уже в третий. Многие тропы, которые не совсем лесные, где есть грунтовые дороги, обозначены на карте одновременно и как велосипедные – зелеными кружками. Поэтому одиннадцатую тропу я решил проехать на велосипеде, несмотря на то, что мой велосипед и велосипедом-то назвать сложно. Задние тормоза отказали – я даже снял их за ненадобностью, а передние ослабли насколько, что ездить на нем можно лишь на свой страх и риск. Сколько не возился – все без толку. Но выбора нет. От четырех велосипедов в марте к концу августа остался один. У другого порвалась цепь и проколоты обе камеры. Третий, с пластмассовым сидением, разобрал на запчасти – пользоваться им изначально было нельзя. У последнего, как говорил, седло не поднимается.

Первая часть тропы представляет собой широкую грунтовую дорогу. На пути несколько маленьких деревень: Лесси, Пилони, Коль Сек и Чиаппини – самая интересная и красивая: одна коротенькая улица и несколько домов. Но это именно улица, а не тропа, как в других деревнях на других тропах, потому что тропа выложена камнем, таким же, из которого сделаны и сами здания. В деревне есть также крошечная колокольня. Создается ощущение, что ты не в деревне, а в маленьком городе. Правда, пока я был там, жителей в нем не обнаружил.

За Чиаппини дорога заканчивается и начинается лесная тропа. На карте она тоже обозначена как велосипедная, но это самая что ни на есть лесная тропа: узкая, каменистая. Ехать по ней было проблематично. Большую часть я не ехал, а просто вез велосипед или даже нес его на себе, когда приходилось карабкаться вверх или спускаться. Кто тот чудак, который додумался обозначить ее как тропу для велосипеда, ума не приложу! Сразу вспомнились маунтинбайкеры, которые больше несут велосипеды, чем едут. Нет… не мое. Еле-еле выбрался с тропы на открытое пространство.

Бар «Кавалеа». Пообщался с владелицей на темы Италии и России, эмигрантов, «школ, которых в Арине целых четыре, но все закрыты, так как детей в деревнях почти нет, работает только одна школа в Ламоне». Я спросил: она родилась в Арине, в школу ходила здесь же (тогда они еще работали), но зимой, как и многие, живет в Фельтре. Зимой здешняя деревенская, и без того медленная жизнь почти останавливается. Бабушка на это обычно говорит: «Живем мы в Приветнинском зимой, как на необитаемом острове, как на другой планете. Дачники разъезжаются, да и многие местные меняют деревню на город. Только мы здесь зимуем да еще пара семей. Хорошо, если пройдет один человек в день по дороге. Хоть какое-то движение. А так пустота…»

Обратный путь по одиннадцатой тропе пролегает через место под названием «Браус». С огромного луга отрывается панорамный вид на Сан-Донато и Ламон. Сан-Донато с этой точки – скопление крошечных домиков. Если вытянуть руку перед собой, то можно закрыть ладонью всю деревню.

Копполо заволокло облаками, и, так же как в случае с Валлаццей, гора была похожа скорее на печь или вулкан. Луг был полон цветов. Хотелось плюхнуться в это цветочное поле, но все пространство буквально жужжало. Там было огромное количество пчел, ос, шмелей… и, наверное, шершней всех видов. Тревожить это жужжащее царство я не стал. Уверен, пчелам бы это не понравилось.

Спуск с Арины прошел хорошо. Пишу уже не как велосипедист, а как капитан корабля, не меньше. («Плавание прошло хорошо. Мыс Горн обогнули»). Получил очередную порцию велосипедного «наркотика». Главное, не забывать про тормоза, а то может случиться «передозировка». В прошлый раз, когда спускался с Арины, на повороте навстречу мне вылезла огромная фура (как только она сюда поднялась?), но я быстро среагировал и смог избежать столкновения. Тормоза на велосипеде, а особенно в горах – самая важная его часть.

28 августа

«Марафон Доломитов» (назовем его «Веломарафоном») – однодневная велосипедная гонка в Доломитовых Альпах, проходящая каждый год в первую неделю июля и одновременно одна из самых крупных (по числу участников), хаотичных и сложных гонок в мире. Она настолько большая, что участников отбирают с помощью лотереи! В 2012 году, например, заявки на участие в гонке подали 29000 человек! Из них было отобрано 9000 гонщиков! Для справки: в обычной профессиональной велосипедной гонке участвует от 100 до 200 человек, что и так считается много. В первой гонке, которая прошла в 1987 году, приняли участие лишь 166 человек. Рост популярности соревнования налицо. Гонка открыта для всех желающих: любителей, бывших профессионалов, мужчин и женщин, всех стран и континентов – все едут вместе. Не могут участвовать только дети.

Маршрут захватывает семь красивейших горных перевалов в центральной части Доломитов: Камполонго, Пордой, Селла, Гардена, Гиау, Фальзарего и Валпарола. Есть три уровня сложности: «легкий» (в кавычках) – вокруг горной группы Селла: 55 километров с общим набором высоты 1780 метров; средний – Селла плюс еще два перевала: 106 километров с набором 3090 метров; и трудный – первые два плюс еще один перевал: 138 километров и набор 4190 метров.

Вот по этому безумному маршруту я и решил проехать. По какому именно? Точного плана не было. На саму гонку заявится не успел, но вся прелесть Веломарафона Доломитов в том, что по горным перевалам можно проехать самостоятельно в любое время. Собственно, так все и делают. В сезон с мая по октябрь там камню негде упасть.

Открытым оставался вопрос: на чем ехать? Вариант с моим велосипедом я сразу отмел – случись что с ним в высоких горах, обратно я не вернусь. В результате попросил велосипед на день у Джино. Его байк оказался не новее моего, по весу еще тяжелее, но, по-крайней мере, с исправными тормозами, целыми шинами и хорошим ходом.

Встать пришлось в 3 часа ночи, чтобы успеть доехать до Фельтре к первому автобусу в Беллуно в 6 утра. Напомню, что ночью в Ламоне темень страшная. От Руньи до Понте Серра пришлось спускаться с включенным фонариком. Так и доехал сам себе освещая дорогу. Обратно вернулся в одиннадцать вечера. 20 часов в дороге! Зашел через заднюю дверь. В столовой сидела Эла и как обычно что-то рисовала. Приземлился на стул и положил голову на стол.

– Ну как… Что с тобой? – спросила она.

– 97 килом-м… етров! 1700 метров вверх! От Каприле… до Пассо Пардой, а потом еще и на Пассо Камп-п… олонго и обратно, включая Ламон – Фельтре, Фельтре – Ламон, – ответил я. Горло пересохло, язык заплетался.

Она понимающе кивнула головой, но понять то, что пережил я, могут лишь те, кто не просто знает что такое Веломарафон Доломитов, но хотя бы попытались его проехать.

Я думал, что моя велосипедная жизнь на этом оборвется.

30 августа

Чем больше я хожу и езжу по горам, тем меньше мне этого хочется. Не поймите меня неправильно. Я хочу сказать вот о чем… В самом начале я взбирался на каждую гору и на каждый перевал. Взбирался, потел, страдал… Теперь же, после того как прошел и проехал все эти могучие горы и перевалы (а на самом деле и 0,001 процента от них), стал все больше прибегать к разным хитростям, беречь силы. Выучил все дороги и горные тропы в округе. Кое-что и в больших Доломитах. И теперь знаю, где можно сократить, где крутая горка, а где не очень… Вот и сегодня хотел поехать в горы, но не хотелось надрываться. Поэтому решил схитрить. Вместе с велосипедом поднялся на автобусе на Пассо Кроче д’Ауне (1011 метров). Оттуда уже своим ходом спустился в Фельтре. Там сел на обратный автобус до Пассо и снова спустился с перевала, только уже в обратную сторону.

Этот участок – часть дороги Виа Клаудиа Аугуста. По дороге можно не только пройти пешком, но и проехать по ней на велосипеде. Речь идет, конечно, не о горных тропах, хотя некоторые из них и пригодны для велосипедной езды, а об асфальтовых дорогах и трассах в непосредственной близости от горных троп. С началом велосипедного сезона в Ламоне стало гораздо больше велосипедистов или, сказать точнее, туристов на велосипедах, когда на велосипед прикрепляют багажник и водружают на него свои пожитки. Смотреть на их потуги тяжело.

Другие дело: 20 километров полета! И при этом ни одного в гору, если не считать подъем на пути в Ламон, который за подъем я уже и не считаю, настолько к нему привык. Вот такие велосипедные хитрости в горах. Помню-помню, сам же говорил, что люблю больше карабкаться на горы, чем с них спускаться. Просто мой разваливающийся на глазах велосипед меня окончательно доконал и желания упираться на нем в горы все меньше и меньше.

Горам мои хитрости не понравились. Первый спуск был замечательным: светило солнце и было относительно тепло. Но на обратном пути погода как будто сошла с ума. Причем в тот самый момент, когда я вернулся на перевал и начал спуск – минута в минуту, как по расписанию! Из ниоткуда появились черные тучи. Все вокруг заволокло. Гор не видно. Дорога в тумане. Овцы, которые еще днем паслись на зеленых лугах в лучах солнца, куда-то пропали – как растворились во мгле.

Что делать? Не будешь ведь ждать, пока прояснится. Пришлось надеть на себя все что было, а на самом деле лишь подумать, что мне тепло и хорошо: теплой одежды я с собой не взял, и спускаться. Даже в хорошую погоду – это не всегда легкое испытание. В плохую – настоящий ад. Я уже писал об этом, но ощущения всегда одинаковые. По лицу бежали струйки слез, которые я не успевал вытирать. Уши свернулись в трубочки. Кисти рук навсегда приняли форму руля – я сжал руль на вершине и отпустил только перед подъемом в Ламон. Открытые части ног – от коленей и до голеней – приобрели изящный серовато-синий оттенок. Как я снова не превратился в ледяную мумию, не знаю.

Погода в горах, будь ты на велосипеде или пешком – это все. Физическая подготовка важна, спортивное снаряжение или состояние велосипеда важно вдвойне. Еда, вода, карта – само собой. Но все это летит к черту, если вдруг находят тучи, начинается дождь, снег или ураган.

Отсюда мой вам совет: никогда не пытайтесь перехитрить горы. Они все равно окажутся хитрее.