Текст книги "Тропа, которую проложил я. Как найти лучшую работу на свете и почувствовать себя дома за тридевять земель"

* * *

В борьбе с мусором нам помогала подруга Элы, которая приехала к ней из Испании. К Дионе весной приезжала подруга из Германии, а до этого родители из Греции. К Инес несколько раз приезжали друзья, в том числе две подруги из Падуи, которые сами родом из Индии. Оллала приезжала с родителями. Но больше всех гостей было все равно у Элы: к ней приезжал брат, два раза ее приятель, пару дней у нас гостил ее лучший друг, который работает волонтером в Тренто – преподает испанский в школе. Разве что Хесус не сдержал обещание и не привез пенью с Майорки. И слава богу. Кто был еще? Уже и не вспомнишь.

Почти все помогали нам в работе. Отдыхали мы тоже вместе. За проживание в школе никто не заплатил ни копейки. При этом никто специально не привозил никаких подарков, разве что сам хотел. Завтраками, обедали и ужинали вместе. Никому не было тесно или неуютно: в школе полно комнат, кроватей…

За это я люблю школу. Пусть у вас не сложится впечатление, что все семь предыдущих месяцев мы прожили тут впятером. В школе постоянно кто-то гостит. Сложнее вспомнить день, когда в ней никого не было, чем тот, когда она была полна народу. И даже когда мы закрыли ее на неделю и уехали в отпуск, но по случайному стечению обстоятельств в школе остался лишь я – в школу забрались четверо грабителей! За семь месяцев я пообщался со столькими людьми, со сколькими не общался за всю свою жизнь! И со всеми остался знаком. В том числе, с грабителями.

Это еще одна параллель между моей жизнь здесь и тем, о чем рассказывает Вильк. К нему постоянно кто-то приезжает: от писателей, путешественников, журналистов, артистов… до обычных туристов, которые прослышав про знаменитого писателя, заглядывают в его дом над Онего.

На развилке пятой и тринадцатой троп установлена капитель. Пятая здесь уходит вверх, а тринадцатая вниз, куда мне и нужно. Как же я все-таки люблю ходить по лесу! Люблю ламонские тропы. В больших горах все хорошо, виды завораживают, но лесные горные тропы – это что-то особенное. Идешь по узкому зеленому коридору, как по тоннелю. Справа – стена, слева – обрыв. Или наоборот. Других вариантов нет. Дорога усыпана камушками. Тропа вьется, как ручей: чуть вверх, чуть вниз, немного вправо, немного влево… Поворот – и резко вниз или вверх, вправо или влево… Ноги привыкают, и кажется, что сами несут, будто знают дорогу. Кажется, что можно закрыть глаза и дойдешь, куда нужно. И абсолютная тишина, спокойствие, ни души. Лишь ты наедине со своими мыслями.

Тропа становится чуть шире. Промежуточная остановка в деревне Ла Вал. Пересекаю асфальтовую дорогу и мост через проток Сенайга и снова в лес, к следующей деревне Могги. Там я встретил местных жителей: дедушку и бабушку, которые, увидев меня очень удивились. Не каждый день к ним заглядывают ходоки. Услышав, что я из России, удивились еще больше. Не знаю, есть ли у них телевизор, знают ли они о состоянии дел сегодня в мире, но такое ощущение, что нет. И снова асфальтовая дорога. Следующая деревня – Джеронемони. Красивое не только название, но и сама деревня. Не буду первым, кто это заметит, если скажу, что европейцы умеют все красиво организовать. Не обязательно при этом жить в больших домах. Не обязательно быть богатым. Даже в этих маленьких домиках, в этой глуши, где, иной раз кажется, не ступала нога человека, всё на своих местах. Вокруг дома посажены цветочки. Даже эти старые постройки выглядят милее некуда.

От Джеронемони тропинка будто сходит с ума. На карте этот участок обозначен неточно – просто потому, что точно изобразить его невозможно. Невозможно уместить на пяти сантиметрах карты, наверное, пятьдесят поворотов. К тому же тропа крутая. Спускаешься как по лестнице с небоскреба. Чуть пройдешь – поворот на 180 градусов, чуть пройдешь – поворот… Тропинка выводит к еще нескольким домикам, которые на карте даже не обозначены как деревня. На этот раз это точно не деревня, а всего два дома у ручья. С виду заброшенные, но во дворе все аккуратно прибрано: охапка хвороста, цветы в горшках… Несомненно, дома кому-то принадлежат, но никто не живет здесь постоянно, лишь наведывается время от времени.

В отличие от предыдущей тропы, на этой тропе люди были. На стене одного из домов оставлено множество разнообразных надписей: карандашом, прорезано в самом камне чем-то металлическим… Записи, подобные «Здесь был Вася», только более милые и, что ли, любовные по содержанию: «В память о тех днях…», «Чао, чао, Италия!», «Люблю тебя, Джованни» и тому подобные, которые уже невозможно разобрать. И даты: 1979, 40-е, 30-е, 1923 год… Если пройти немного за дома, то там красивое место под названием Мулино Томасини, где можно обнаружить очередную природную ванну с прозрачной голубой водой! Какой же все-таки красивый проток Сенайга! Эта ванна оказалась самой глубокой из всех что я видел. Метра три или четыре, а может, и все пять. Ухнешь в нее с головой – и уже не выплывешь. Чуть поодаль через ручей перекинут металлический трос. Я не смог понять, для чего он предназначен, но, вероятнее всего, для того, чтобы переправлять что-то с одного берега ручья на другой, а быть может, и переправляться самому. Подобные тросы можно часто встретить в горах. Один, например, ведет с берега реки Чизмон в Беллотти. А это добрые несколько сот метров!

Покинув Томасини, я вышел к следующей деревне – Кьоэ. За ней финальный подъем обратно к Косте. Там меня ждал велосипед. Как верный друг, который доставляет меня на каждую новую тропу, если есть такая возможность, которого я оставляю в кустах, пока иду по тропе, который ждет меня все это время и встречает по возвращении. Что бы ни случилось, я знаю, что он будет там, где я его оставил, никуда без меня не денется. И поможет мне доехать обратно до Руньи. Лишние несколько километров не придется идти пешком. И если в начале пути еще есть на это силы, то в конце, когда ты устал, каждый не то что километр – метр на счету. Когда тяжело, когда тропа уходит высоко вверх, когда я теряюсь и начинаю сомневаться, что не найду дорогу, я всегда представляю себе свой велосипед, который оставил в начале тропы, и иду к нему.

14. Тропа зеленых камней

Отправление: Сан-Донато.

Объекты на пути: Галлине, Валнувола.

Прибытие: Сан-Донато.

Уровень сложности: простой.

Время в пути: 3—4 часа.

Протяженность: 7 километров.

Перепад высот: 240 метров.

Характер местности: легкая прогулка, лесная тропа.

30 сентября

Сентябрь в Италии отстоял хорошим. Но с началом октября вернулись дожди, будто ушли с наступлением лета, а осенью вернулись в родные края. Сегодня идет дождь. Завтра будет дождь и еще как минимум несколько дней на этой и следующей неделях будут дождливыми. Когда дождь, здесь тоскливо, за окнами все серое, холодно (не столько на улице, сколько в школе), лишь Сан-Пьетро работает по расписанию, несмотря на погоду. Я прислушался… Нет, даже привычные удары церковных колоколов какие-то другие. Ды-н-н… Ды-н-н… Ды-н-н… Глухие. Как будто кто-то стучится в дверь. Мелодии на Сан-Пьетро в пасмурную погоду не играют.

Четырнадцатая тропа, как огромная петля или лассо, заброшенное кем-то из деревни Сан-Донато. До Сан-Донато, как обычно, доехал на велосипеде. Во второй раз сделать это было несколько легче. Но времени потратил столько же – 40 минут. Новый рекорд не установил. Цель была – сберечь силы, потому что после велосипеда нужно было еще пройти пешком 6 километров по самой тропе, а дальше еще столько же. По тропе давно никто не ходил. Даже номер удалось отыскать с трудом, и написан он был с помощью трафарета черной красной, то есть так, как сегодня уже не подписывают тропы в Ламоне. С номерами на ламонских тропах, как уже отмечал, разброд и шатай, но единый стиль оформления все же прослеживается: черный номер на ярко-желтом (или оранжевом, как на пятой и двенадцатой тропах) прямоугольнике или квадрате, нанесенный краской на каменных стенах или деревьях.

На тропе ничего интересного не было, за исключением большого каменного оползня на месте пересохшего ручья. На четырнадцатой тропе, как и на всех предыдущих тропах, я тоже заблудился, но вышел на грунтовую дорогу, по которой вернулся обратно к деревне Валнувола. По пути встретил двух лесорубов, которые и подсказали мне, куда идти дальше, а в ответ на мой рассказ, что до Сан-Донато я добрался на велосипеде, одобрительно покачали головами.

Дальше мой путь лежал до гротов Кастело Тесино (по названию города), оттуда до деревни Коронини, оттуда по лесам и оврагам к месту под названием Понт дель Буигон, а оттуда обратно к четырнадцатой тропе. По пути видел много заброшенных домов, причем стоят они в таких дебрях, что сам факт их тамошнего присутствия вызывает сомнения – не дома, а миражи. Почти разрушенные, «съеденные» природой. Тронь стенку – и она развалится на отдельные камни, деревянное перекрытие – и оно превратится в труху. Сколько же им лет?

Гроты Тесино – это система гротов, несколько огромных пещер с удивительными скальными и карстовыми образованиями. Открыты они были случайно тремя местными жителями: Бортоло из Сан-Донато, студентами Эрмете Сордо и Эрманно Паскуалини из Кастело Тесино в 1926 году. А уже в следующем, 1927 году, 23 октября, пять человек, в том числе вышеупомянутый Эрмете с другом-фотографом из Тренто, отправились изучать новооткрытые гроты и делать фотографии, но оказались запертыми внутри – вход в пещеру затопило, так же как и несколько тоннелей внутри пещеры. Они провели внутри целую ночь, а на следующий день их спасли. Сегодня вход в гроты был закрыт.

Гроты расположены на протоке Сенайга. В этом месте протока тоже много интересных гранитных, каменных образований. Огромные полости, заполненные водой. Как будто великан прошелся тут пару сотен тысяч лет назад и оставил следы, а в них теперь скопилась вода. Похоже, он даже жил здесь какое-то время: на своеобразных естественных полочках разложены камушки. И очередная природная ванна того же небесно-голубого цвета. Если бы не северные леса, пейзаж был бы почти тропическим.

Дальше начинается дорога Виа Клаудиа Аугуста, о чем сообщает информационный стенд. Мы уже не в провинции Беллуно, а в Трентино, а здесь, если помните, все «чистенько и аккуратненько», все подписано… Так дорога и идет: из Ламона в Рунью, из Руньи в Сан-Донато и Валнуволу по четырнадцатой тропе до гротов Кастело Тесино, где делает поворот на 180 градусов и вьется вдоль протока Сенайга до деревни Коронини, откуда поворачивает левее и уходит к Кастело Тесино, а оттуда в Борго Валсугану и дальше в Тренто… Информационный стенд дает всю информацию: детальная карта дороги, небольшой текст о ее истории, адреса ближайших музеев и интересных мест, а также расстояние до населенных пунктов. Из этой лесной глуши до Фельтре 42,5 километра, до Ламона – 15, до Кастело Тесино – 8,3, а до Коронини, куда мне и нужно, 3,3 километра.

Коронини сложно назвать деревней. Несколько домов, заброшенных в горах. Формально звание заброшенной деревни принадлежит Беллотти, но, на мой взгляд, каждую вторую деревню в Ламоне можно назвать заброшенной. Просто область заброшенных деревень, рай для любителей всяких древностей, руин, затерянных в джунглях… Я не зря сравнил походы по ламонским тропам с «Тропой инков» к Мачу-Пикчу в начале своего повествования. Такое ощущение, что гуляешь не по горам северной Италии, а по перуанским Андам или джунглям Мезоамерики. Только здесь относительно не жарко, совсем нет мошкары (летают огромные комары и всякие бабочки, но нет, как на севере, надоедливой мошкары, от которой нет спасения) и всегда можно вернуться в цивилизацию.

Еще одно упущение моего повествования – это то, что я описываю постройки не так детально, как хотел бы. К сожалению, мои архитектурные познания довольно ограниченные, так же как и познания в истории. Не люблю копаться в датах и исторических фактах (я по части передачи чувств и парадоксальных мыслей), но могу сказать, что большинство построек в ламонских деревнях старые, дома сложены из грубых камней, иногда покрыты штукатуркой. Про характерные балконы уже упоминал, что же до деревянных частей зданий, то дерево везде серое, пропитавшееся влагой. В этом заброшенные или почти заброшенные дома в Ламоне схожи с русскими «серыми» деревнями. Поэтому в пасмурную дождливую погоду здесь и становится так тоскливо. Серое на сером, согласитесь, мало поднимает настроение. Зато летом просто буйство зелени. Сравнение с джунглями не случайно и здесь. Кажется, что растет все!

Но это все-таки деревни, а не заброшенные дома, даже если домов в деревне раз-два и обчелся. Почти в каждой деревне есть церковь, пусть и небольшая. Церковь в Коронини – постройки 1876 года. Под датой надпись: D. S. D. S. C. D. C. А еще ниже: PREGATE PER NOI. Что значит аббривиатура не знаю, надпись переводится как «Молитесь за нас».

В 1836 году фермер из Сан-Донато случайно нашел в окрестностях деревни Коронини металлическую чашу с надписями религиозного христианского содержания, датируемую VI веком нашей эры. Это одна из крупнейших и старейших находок подобного рода в Европе. Чаша была надежно спрятана в расщелине одной из скал протока Сенайга, поэтому и сохранилась почти в идеальном состоянии. Простая отполированная чаша с минимумом декоративных элементов тем не менее стала важной находкой. Благодаря надписи, выгравированной по контуру чаши (DE DONIS DEI VRSVS DIACONVS SANCTO PETRO ET SANCTO PAULO OPTULIT) стало понятно, что она использовалась в литургических церемониях и была посвящена апостолам Петру и Павлу, а принадлежала одному из местных епископов по имени Орсо. До конца не ясно оригинальное место происхождения чаши – Ламон или Фельтре, но сама находка свидетельствует о том, что местная епархия существовала здесь уже в VI веке нашей эры. Эпоху удалось установить достаточно точно ввиду принадлежности чаши к образцу византийского искусства. Почему она была так надежно спрятана? Считается, чтобы уберечь ее от похищения во время наполеоновских захватнических войн.

Вокруг церкви пришлось покружить, потому что карта ввела меня в заблуждение. Тропа раздваивается. Хорошо, один из местных жителей копался в это самое время в огороде и уделил мне немного своего драгоценного времени: подсказал, какую тропу взять, чтобы спуститься обратно к протоку Сенайга. Без него я бы не справился. Каждый раз, «вторгаясь» таким образом в жизнь очередной ламонской деревушки, я чувствую себя неловко. Иной раз деревни кажутся мне почти призрачными, но в то же время что жители этих деревень, наоборот, смотрят на меня, как на привидение, появившееся средь бела дня. Потому что появляюсь я из ниоткуда и ухожу в никуда. Хорошо, если удается перекинуться парой слов, как с жителем Коронини, или даже немного пообщаться, как на седьмой тропе, в Арине или в Беллотти. В основном же люди заняты своими насущными делами и не всегда рады моему появлению или же просто не ожидают меня увидеть. А превращаться в «репортера» с диктофоном в руках тоже не хочется.

Я представил себя на месте жителей этих деревень, где ритм и распорядок жизни настолько тихий и устоявшийся, что неожиданный порыв ветра может выбить из этого ритма. Ветра здесь и нет. Другими словами, будь я на их месте (хотя, что это я, сам живу в Рунье!), я бы тоже не хотел, чтобы «ходили тут всякие», нарушая мою размеренную жизнь. Пройдя почти все ламонские тропы, я понял, почему Ламон не стремится стать частью национального парка, почему Арина не хочет объединяться с Ламоном, почему каждая деревенька, будь то Рунья, Ронке или Пьей, так ратует за свою самостоятельность. И почему все они, вместе взятые, не слишком жалуют туристов, хотя всегда рады гостям, новым интересным людям. Не устаю повторять: Ламон – это семья. И как всякая семья, рад гостям, иногда даже незваным, встретит их радушно, накормит-напоит, приютит на ночь, поделиться своими историями, традициями, кулинарными рецептами… Но от туристического аттракциона далек, ой как далек.

Казалось, что природных красот, приключений и исторических открытий для одного дня достаточно, но узкая, извилистая и опасная лестная тропинка к ручью говорила об обратном. Такой красивой тропы я еще не видел! Заброшенная поилка, еще несколько заброшенных домов, кусты, нависающие откуда-то с неба и образующие естественные коридоры или тоннели, растения и камни, покрытые зеленым мхом… А в конце, когда я достиг наконец ручья, обрыв. Десять метров! В самой гуще леса! На краю каждой из сторон растут деревья и тянутся друг к другу. Но перейти на другую сторону невозможно. Расстояние слишком велико. Хорошо, что есть мост.

Старый бревенчатый мост под названием Буигон, казалось, развалится прежде, чем ты успеешь перейти на другую сторону. Висит даже предупреждающий знак. А за мостом еще более удивительное природное чудо: проток Сенайга проложил себе путь в скалах, образовав огромную расщелину, которая теперь, как водоворот, затягивает все и вся. Это сколько же воды должно было пройти через скалы и сколько времени потребовалось воде, чтобы буквально просверлить себе путь в камне?! Я постоял на мосту какое-то время, наблюдая за тем, как течет вода. Если смотреть долго, уставившись в одну точку, то водные брызги перестают быть четкими и размываются, а вода превращается в пену, словно в замедленной съемке.

Подобные пейзажи я видел, когда рассматривал те немногочисленные фотографии Ламона и окрестностей, которые удалось отыскать в интернете, готовясь к поездке в Италию и пытаясь понять куда же я еду. До поездки я не знал о Ламоне ничего! И вот я стою на мосту и вижу все это своими глазами. С другой стороны моста картина не менее впечатляющая: ручей уходит вверх ступеньками из красного гранита, а на них все те же камни, покрытые зеленым мхом. Сочетание красного и зеленого, как известно, не самое удачное, но в природе ничего неудачного не бывает. Красиво. Ручей таинственно изгибается и пропадает из поля зрения.

Финальный подъем, обратно на четырнадцатую тропу. Не тут-то было! Тропинки на карте переплелись, почти свернулись в клубок, как змеиные детеныши. Дорогу не найти. Потерялся. Шел уже скорее на ощупь, уставший, из последних сил и под впечатлением от пейзажей и кое-как вышел обратно на дорогу. Уже даже не по тропе, а, как говорят у нас, «через бурелом», напрямую. На деле не всегда видишь то, что показывает карта. С уверенностью процентов на 75—80 можно идти только по основным тропам, которые выделены красным. Маленькие же черные тропинки в реальности петляют и так и эдак. Невозможно понять по карте, как место выглядит на самом деле.

Выбравшись из этих лесов, я хотел одного – к своему велосипеду, чтобы спуститься на нем в Рунью. Сан-Донато находится на высоте 900 метров над уровнем моря, Рунья – на высоте меньше шестисот. Эта была моя награда за 8 километров, которые я уже преодолел, чтобы подняться до Сан-Донато, и 12 километров пешей ходьбы по тропам и трудно проходимым зарослям.

8 октября

В школе снова полно детей! Никто мне не сказал, или я сам прослушал (с итальянским у меня по-прежнему туго), что осенью мы тоже проводим мастер-классы для детей. Получается, во время школы – летом у них каникулы. Все поделки мы с ними уже переделали. Во все игры сыграли. Встал вопрос: чем занять детей осенью? Инес с Элой быстро нашли выход. Кулинарные курсы! Что, по-моему, сродни самоубийству! Если уж с такими простыми вещами, как бумага, картон и фломастеры, они умудрялись творить невероятные вещи, что они сделают с едой. Да вся школа будет усыпана крошками! До следующего года не выметешь! Повезло Хесусу. Ведь он так не любил убираться.

За месяц до конца сезона мы остались втроем: я, Эла и Инес. Хесусу предложили работу в венецианском отделении нашего Гринписа. Но начнется она только в следующем году. Пока же он устроился работать барменом в один из баров Венеции. Перед этим он долго раздумывал: вернуться в Испанию и закончить обучение на инструктора по дайвингу или остаться в Италии. Выбрал последнее. Барная итальянская жизнь затянула его также, как меня горы. Инес и Эла были недовольны тем, что он покинул Ламон раньше времени. Да и я. Но я на него не злюсь. Я просто не могу на него злиться. Мы хоть и не стали друзьями по интересам – слишком мы разные, но стали друзьями по душам. Я не смогу обойти с ним все бары. Он не сможет пройти со мной по всем тропам или проехать по всем горным дорогам на велосипеде. Но я уверен, что каждая наша встреча всегда будет яркой. Я уже вижу эту встречу. Я знаю, какая у него будет улыбка на лице. Он знает, как буду улыбаться я. Мы крепко, по-мужски пожмем друг другу руки… Нет, слишком официально. Крепко и по-братски обнимемся. Вспомним старое и обсудим во всех подробностях настоящее. Помечтаем о будущем. Ну и зайдем в один бар. Так и быть… «Я не пью меньше Хесуса Антонио Ромеро Мунара ди Кастильо!» Кто победил в нашем споре? Не знаю. Был ли в нем смысл? Не уверен. Стал ли Хесус как я или я как Хесус? Конечно, нет. Было понятно с самого начала, что каждый останется при своем. Но в чем-то может быть. За себя я точно могу сказать. Потому что в школе я теперь вместо Хесуса.

Ровно три часа дня. Дети уже забежали внутрь. Выдержали двухминутную паузу… и начали громить дом! Кричать, носиться, драться, двигать мебель, перекладывать вещи… К осени ребят прибавилось – в группе появились новые ребятишки, которых не было весной. Все двадцать с лишним человек теперь виснут на мне. Я бегаю от них и за ними… и даже немного с ними разговариваю. Как же тяжело было Хесусу! Теперь я его понимаю. Хорошо, что Инес с Элой помогают. В этот вторник у нас сэндвичи – самые простые бутерброды. Но даже тут дети умудрились проявить творческие способности и фантазию. Видели бы вы эти смешные рожицы, которые они сделали из овощей и сыра на кусочках хлеба. Кто-то из них точно станет в будущем великим кулинаром или пиццайолой, что вероятнее.

На следующем занятии мы пекли шоколадное печенье. На три часа школа превратилась в шоколадную фабрику. Я даже придумал дня нее название: «Фабрика ди Чоколата ди Рунья» («Шоколадная фабрика Руньи»). Инес закупила двадцать банок шоколадной пасты, муку, яйца, сахар, изюм… и все остальное. В столовой дети лепили печенье. На кухне Инес выпекала их поделки в духовке. Впрочем, назвать школу фабрикой я поторопился. На фабрике печенье выпекают строго по рецепту и определенной формы – все одинаковые. Наша же фабрика походила скорее на творческую мастерскую. Рецепт не соблюдался. Полет фантазии никто не ограничивал. Больше шоколада, меньше теста. Печенье получалось всех форм: круглое, овальное, квадратное, треугольное, шариком… Они лепили рожицы и буквы алфавита – свои имена и прозвища, животных и цветы, солнце и луну. Все до одного перемазались в шоколадном тесте. Треть всех закупленных продуктов осталась на столе и на полу. Во время перерыва мы носились во дворе. И мне пришлось принять весь удар на себя в отсутствие Хесуса.

11 октября

Скоро домой. Покупал подарки сестре и папе. На севере Италии очень популярны пазлы под названием «Ле Формичи ди Фабио Веттори» («Муравьи Фабио Вeттори»). Особенно здесь в горах, в Трентино и Беллунно. Фабио Вeттори – это художник, родом из города Тренто, который рисует забавных черно-белых муравьев и всевозможные композиции на разные темы. Муравьи на первый взгляд незаметные, но если присмотреться, то понимаешь, что в них все дело, они придают «движение» рисунку, тема пазла – вторична. Некоторые пазлы похожи на картины, то есть полностью разукрашены. Такие мне не нравятся. А нравятся черно-белые, детально прорисованные, на которых цветом выделены ключевые элементы композиции.

Композиции самые разнообразные. От самых простых и банальных: Италия, пиццерия и паб… До глобальных и удивительных: Ноев ковчег (арка ди Ное), «Божественная комедия» Данте («Ла Дивине Комедиа») во всех трех частях: «Ад» («Инферно»), «Чистилище» («Пургаторио»), «Рай» («Парадизо») … И просто красивых: цветы (фиори), город на воде (читта да акуаа), животные (анимали), где собраны, кажется, все животные на свете. Самый красивый пазл, по-моему – четыре сезона (куатро стажиони).

На нем изображено дерево, яблоня, по которой взбирается вереница муравьев. Крона дерева разделена на четыре части: в одной только-только созрели почки и распустились белые цветы – весна, в другой листва уже во всю цветет зеленым, растут яблоки – лето, в третьей листья покрылись красно-бурым и опадают один за другим – осень, в четвертой листьев уже нет – вместо них снежинки – зима.

Но мой любимый пазл – Фабрика ди аркабалена – «радуга» по-итальянски. Муравьи на фабрике работают не покладая рук, складывая радугу из разноцветных кирпичиков. Первая ассоциация, которая приходит на ум – как невольники на строительстве пирамид в Египте. Но стоит подумать, а так ли это… Ведь строят они не пирамиды – символ неограниченной власти своих хозяев, считай те же музеи, а радугу, для меня – символ свободы. А значит не работают, а трудятся. Не на хозяев, а сами, в свое удовольствие.

Есть несколько пазлов на тему гор: поезд Доломитов (трено ди Доломити), зимний спорт (спорти инверни), Доломиты летом (Доломити ин эстате), водопад (каската). Их любят собирать и вешать в рамку на стену в горных отелях и ресторанах. Почти в каждом есть один или два. На мой взгляд, это один из лучших подарков из Доломитов. Особенно, если любишь собирать пазлы.