Текст книги "Тропа, которую проложил я. Как найти лучшую работу на свете и почувствовать себя дома за тридевять земель"

31 августа

На самом деле, своей книгой я пытаюсь заново изобрести велосипед, а это, как известно, занятие лишенное всякого смысла.

Все, что нужно знать о подневольной работе и не только уже сказал Лев Николаевич Толстой в одной из своих публицистических книг. Если бы в школах вместо его художественных книг дети читали его публицистические и философские произведения – мир бы не изменился, но я глубоко убежден, что стал бы чуточку лучше.

Я не сказал ничего нового, что не сказали бы до меня, лишь противопоставил работу труду и предложил считать отныне за первое всю подневольную работу, за второе свободный труд.

Меня поражает лишь одно: что эта и подобные ей книги находятся в открытом доступе, все про них знают, кто-то даже их читал, но при этом мир продолжает быть таким, какой он есть? Почему после прочтения подобных книг у людей не возникает желания что-то изменить?

Но и на этот вопрос уже ответил за меня француз Этьен де ла Боэси. Он говорит о том, что скорее не одни повелевают другими, а, мы сами позволяем это делать и нам даже нравится прислуживать.

12. Змеиная тропа

Отправление: Арина.

Объекты на пути: Гай, Валпора, Ветторели.

Прибытие: Арина.

Уровень сложности: средний.

Время в пути: 2—3 часа.

Протяженность: 6 километров.

Перепад высот: 170 метров.

Характер местности: лесная тропа.

2 сентября

Один! Первую неделю сентября школа традиционно не работает. Все уехали в отпуск: Инес с Артуро – на машине в Хорватию, Хесус – «Райнэйром» домой на Майорку, Элоиза с Оллалой – поездами «Трениталии» куда-то на юг страны. Что делают остальные в Падуе и Фонтиго? Как-то упустил из виду. На «рабочем» месте остался, получается, лишь я один. Свой трехнедельный отпуск, который полагается нам по условиям волонтерской программы, я уже потратил. И хотя с этим у нас не строго – Инес без проблем разрешила бы мне взять еще неделю, я так ничего и не придумал.

Еще раз подумал о том, чтобы продолжить свое путешествие по Европе и доехать до Португалии через Францию и Испанию – ни в одной из этих стран я не был, но понял, что Италию нельзя ни с чем смешивать, нельзя «разбавлять». Это как разбавлять итальянский кофе. Италия – это отдельная история. В результате отпуск мой – в Рунье. Но я не расстроился, а даже наоборот. Ведь о таком отпуске можно только мечтать! Целую неделю буду один – огромная школа полностью моя – буду сам себе готовить еду, вставать и ложиться спать, когда захочу, и даже работать, если захочется, тоже буду в одиночестве.

Погода стоит фантастическая. Ни о какой осени нет и речи. Лето как будто только начинается: больше двадцати градусов, солнце, безветренно. В это время на севере обычно уже холодно. Август тоже не всегда летом назовешь. В прошлом году в первый же день августа я отчетливо почувствовал, как погода резко изменилась – повеяло осенью. Тепло так и не вернулось.

На завтрак приготовил кофе и блины. Доставку хлеба Инес давно отменила, так как нас теперь всего четверо. Зато нет проблем с лишним хлебом. До этого в кладовке стояла большая коробка с сухарями. Кроме того, наша дружная компания, после того как закончились волонтерские лагеря, мягко выражаясь, распалась. Лагеря отняли все силы – и физические, и моральные. Наступило время законного отдыха. Инес много времени проводит с Артуро. Хесус полностью погрузился в местную деревенскую (барную) жизнь. Эла часто бывает в Падуе.

После завтрака, пока на заднем дворе печет солнце, начал рисовать карту горных троп вокруг Ламона – оформлять как-то свою работу. Осталось пройти всего три тропинки. Для этого купил новенькую раскладную карту и разноцветных фломастеров в канцелярском магазине на Виа Рома. И начал переносить с черновой карты 1997 года все свои пометки и замечания. Подписываю на карте самые интересные места, те, где легко потеряться, и пытаюсь указать правильное направление, пусть это и нелегко – масштаб небольшой, карта довольно условная.

То же самое в интернете. Есть несколько интернет-сайтов, как раз для любителей хайкинга, куда можно легко загрузить данные навигатора, но у меня его нет. Все тропы я прошел без него. Поэтому начал рисовать их вручную, выводя линию за линией, изгиб за изгибом, расставляя на карте метки-указатели, размещая фотографии. Такая карта, конечно, не будет претендовать на абсолютную точность, но от меня этого и не требуется, цель скорее – ознакомление с туристическими возможностями и красотами Ламона. Вместе с картой собираю фотоальбом из своих фотографий. Решил выбрать несколько лучших снимков с каждой тропы и проиллюстрировать карту.

На обед у меня паста или ризотто. Этого добра у нас всегда хватает. Собираю каждый день в огороде пригоршню помидоров черри. Нашел один большой кабачок (хватит на несколько раз) и последний огурец. Собственно, это все, что у нас осталось из овощей в огороде. Остальное либо засохло, либо сгнило, либо так и не выросло. Остальные продукты – молоко, хлеб, джем – покупаю в кредит в супермаркете. В одном из магазинов «Край» у нас что-то вроде кредита. Можно прийти и взять все, что хочешь, – базовые продукты. Продавец в магазине – сын нашего соседа, знает меня и остальных в лицо, часто здороваемся через забор. Записывает покупки в журнал. Инес расплачивается в конце месяца. Очень удобно.

После обеда солнце ушло на другую сторону дома, и я решил порубить дрова, а заодно перебрать поленницу. Крышу для поленницы уже построили, во время семейного лагеря, который я пропустил, пока был в отпуске. Пока строили крышу, в самой поленнице дров прибавилось, но сложили их неаккуратно. Вот и решил перебрать. Кроме того, нераспиленные дрова по-прежнему лежат во дворе. Рубить и пилить оставшиеся дрова будут уже видимо волонтеры в следующем году.

На ужин то же самое, что и на обед. Дни стали короче. Темнеет рано. С наступлением темноты вся дневная радость пропадает и становится тоскливо и одиноко. Как сказал один мой знакомый писатель: «День в одиночестве еще переживаешь. Сложно переживать вечера». И даже чуть-чуть боязно. Закрыл ставни на окнах и свою комнату на ключ, когда пошел спать. Не то чтобы действительно боялся. Бояться тут некого. Но было какое-то нехорошее предчувствие.

Перед сном перечитывал «Труды и дни» Гесиода.

5 сентября

По дороге в Ламон повстречался с почтальоном. Слово за слово, он отдал мне открытки и письма, не доезжая до Руньи. В Ламоне все друг друга знают, если не по именам, то уж точно в лицо. Обычно почтальон оставляет письма на лестнице у входа или кладет на стол на первом этаже, если школа открыта. Почтового ящика у нас нет, а ведь наличие оного, если подумать, один из признаков настоящего дома! Я уже привык называть школу домом. К слову, школу мы никогда не запираем. Она всегда открыта! Разве только, когда уезжаем куда-то по делам на несколько дней. За почти год жизни в Ламоне я совсем отвык пользоваться ключами, постоянно запирать и отпирать свое жилище, переживать о том, не будет ли оно ограблено.

Отвык я и от многих других вещей: каждодневных походов в супермаркет за продуктами и утомительного стояния в бесконечных очередях после и без того нелегкого рабочего дня; распорядка дня, диктуемого рабочим графиком, расписанием движения автобусов-троллейбусов-трамваев и метро; оплаты ежемесячных коммунальных платежей, да к тому же чужих, со скрупулезным высчитыванием «прихода и расхода» горячей воды и отопления; и главное – отвык пользоваться деньгами, не говоря уже о кредитных картах и прочем. Свою волонтерскую «зарплату» я откладываю и трачу на то, чтобы выбраться куда-то из деревни раз в месяц. В первой половине года ездил по городам: Венеция, Верона, Виченца, Падуя… Вторую половину года решил посвятить только горам.

10 сентября

Я смотрю на свои вещи, аккуратно сложенные в шкафу. В Санкт-Петербурге у меня не осталось ничего. Все, что у меня есть, помещается теперь в средних размеров рюкзаке (компьютер, фотоаппарат и прочая техника, документы, мелкие вещи) и небольшой сумке. В сумке две куртки (ветровка и утепленная), две пары штанов (джинсы и брюки), две кофты (обычная и спортивная), две рубашки (с длинным и короткий рукавом), двое шорт (городские и для занятий спортом), две пары обуви (ботинки и кроссовки) и так далее – всего по два. А нужно ли больше, если подумать? Придет все это в негодность – куплю новое. Не хочу и не люблю копить вещи. По торговым центрам я перестал ходить еще в городе, а в деревне их и вовсе нет. И даже когда путешествую по Италии, по магазинам не хожу. Поход в торговый центр, как способ времяпрепровождения, для меня теперь вообще нонсенс. Уезжая из Санкт-Петербурга, я взял все самое необходимое. По Вильку смысл тропы – быть дома в дороге, уметь жить, имея лишь самое необходимое, нести дом на себе… и в себе.

13 сентября

В пятницу состоялось награждение победителей ежегодного фотоконкурса, организуемого Про Локо, на который я еще два месяца назад отдал две свои фотографии, искренне веря в то, что выиграю 120, 80 или хотя бы 50 евро за последнее третье место – хорошая прибавка к волонтерской «зарплате». Кроме того, из фотографий победителей и призеров обещали сделать открытки. Темой прошлого годы были тропы (эх!). Тема этого – «Деревни в Коммуне Ламон». Сложнее, но тоже интересно. Так я планировал навсегда вписать себя в его историю. Увы… Никогда ничего не выигрывал в конкурсах. Поэтому никогда в них и не участвую. Ламон – исключение.

Награждение проходило в кинотеатре (в Ламоне нашелся и кинотеатр!). На большом экране весь вечер показывали слайды – все фотографии, поданные на конкурс, коих было больше двухсот. Объявили победителей и пустили слайд-шоу по второму кругу.

Как и следовало ожидать, выиграли самые банальные фотографии. Первое место – вид на ночную Арину. Фотограф применил один из эффектов, так что огни в домах расплылись разными цветами. Арина была похожа на ночную Москву или Невский проспект, чего, конечно, не может быть в действительности. Из Руньи я вижу ее каждый день – она всегда черная, горят лишь мелкие огоньки. Второе место – вид на центральную улицу Беллотти. У меня есть точно такой же снимок, но я не отдал его на конкурс, посчитав что ничего с ним не выиграю. Третье место – изогнутое дерево в совершенно безликом пейзаже.

Словом, с конкурсом я пролетел, денег не заработал, открытку с моей фотографией не напечатают и в историю Ламона я себя не впишу. Но это был план А – легкий. Перейдем к плану Б – сложному.

Вернулся в лес, на двенадцатую тропу. Пора уже придумать для них названия, а то как-то скучно получается: первая, вторая… двенадцатая, тринадцатая… С этой и начну. Тропинка проложена по левому склону горы, на которой находится Арина. Не знаю, как называется сама гора. Может быть, у нее и нет названия. Поднялся на Арину на велосипеде, но на этот раз не так высоко, где-то на одну треть, оставил велосипед в кустах и только ступил на тропу… как увидел змею («Змеиная тропа»). Иду радостный, смотрю на сторонам – любуюсь пейзажами, а она лежит прямо на тропинке. Коричневая. Свернулась в клубок. Греется на солнышке. Я так и замер на месте. Как будто я герой фильма или видеоклипа и кто-то нажал на паузу. В таких случаях время всегда как бы растягивается и ты теряешь реальное ощущение времени, поэтому не могу сказать точно, сколько прошло с того момента, как я ее заметил, до того, как змея зашипела, начала двигаться и уползла в траву, освобождая мне дорогу. Это была одна из разновидностей гадюки (по-итальянски – «марассо») – я проверил позже.

Второй раз в жизни я чуть не наступил на ядовитую змею. В первый раз это случилось в Приветнинском. Маленьким я облазил все окрестные леса. Помню как сейчас: зашел в лес пособирать ягод, иду себе никого не трогаю, занес ногу, чтобы перешагнуть через куст черники, опустил взгляд и вижу, как прямо сквозь куст ползет гадюка, с такими же зубчиками на коже, только серая, а не коричневая, и намного больше по размерам.

Увидеть змею в самом начале пути было плохим знаком. Я засомневался, продолжать ли путь. К слову, всю дорогу мне потом мерещились змеи. Тропа усыпана листьями, точно такими же по цвету, какой была змея, плюс полно «извивающихся» веток. Ох, честное слово! Внутри меня все перевернулось при виде даже этого маленького шипящего создания. Сколько таких я еще увижу на пути? А путь не близкий, около шести километров. Но я поборол в себе чувство неуверенности и решил идти дальше. Иногда видишь знаки, подобные этому, и нужно им следовать: развернуться, пойти обратно. А может быть, это был знак: «Иди дальше, но смотри внимательнее! Вдруг еще что-то найдешь». Выбирать лишь тебе. Так и оказалось.

Двенадцатая тропа – одна из самых интересных и одновременно сложных. Вся тропа идет вдоль склона, шаг влево – крутой спуск. Нет, даже одного шага там нет – ширина твоей ступни и есть сама тропа. Даже палку некуда поставить, чтобы опереться, ставишь ее уже на спуске. Тропу пересекают несколько водопадов. На одном из них я совершил, пожалуй, самую необычную находку за все время своих похождений. С дороги ее не видно, нужно подняться на один уровень выше.

Уже говорил, что водопады представляют собой что-то вроде лестниц: подъем, ровное место, подъем… В ровных местах скапливается вода и образуется лужа или даже небольшой водоем. Вода прозрачная, чистая. В одном из таких мест естественные трещины в скальной породе образовали крест и кто-то выложил его белыми камушками, чтобы было видно. При этом на верхушку кто-то специально положил больше камней. Таким образом получился не просто крест, а человек-крест. Представьте, что вы идете по лесу, пробираетесь через заросли, поднимаетесь и спускаетесь, идти тяжело, лицо в паутине (терпеть не могу паутину!), а потом видите что-то такое, а перед этим змею!

Другая напасть всех ламонских троп, включая двенадцатую, – это номера, вернее, их отсутствие. На половине пути номера еще были, но потом исчезли, как будто кто-то специально их стер, чтобы запутать следующего ходока. В очередной раз заблудился. Увидел старую стену, сложенную из разбитых камней. Пошел вдоль нее, но попал на одну из заброшенных троп. Пришлось пробираться по таким непролазным зарослям, что я молил всех богов, чтобы выйти по этой тропе хоть куда-нибудь. Не потому, что потерялся (повторюсь, это не карельские леса, где нет никаких троп, у тебя нет карты и ты просто идешь куда глаза глядят, буквально в сторону солнца – там деревня), – назад всегда можно вернуться. Но сил уже нет. Кроме того, это совсем не интересно.

Дорога! Выбрался и так и сел на землю. Достал свои съестные припасы – не смог поесть, было не до еды (обычно я ем где-то на середине пути). Посмотрел на карту. Пошел вниз по дороге по направлению к Арине. И лишь когда увидел указатель к деревням И Гай и Чиаппини, понял, что пропустил двенадцатую тропу и вышел на одиннадцатую, которая выше. Повстречал местную жительницу, которая посмотрела на меня с большим удивлением. Дескать, туристы сюда не заглядывают. Она права. Если составить список популярности тех или иных ламонских троп, что само по себе занятие нелепое, то двенадцатая будет где-то в конце.

Пройдя «Змеиную тропу», у меня сложилось впечатление, что я прошел ее первым с того момента, как тропу эту проложили. Здесь же, на небольшом информационном стенде, висит единственная фотография, как раз тех времен. На снимке тринадцать итальянцев возле крошечного автомобиля: уставшие, но довольные, с лопатами в руках, а тот, что на переднем плане, с бутылкой красного вина. Под фотографией лист бумаги с рассказом о строительстве дороги И Гай – И Пилони – Чиаппини. Дорогу строили такие же волонтеры, как мы. Строительство заняло пять или шесть лет и завершилось в 50-м году прошлого века. Строительство дороги было крайне необходимо, так как в деревне И Гай жило в то время 250 человек, а всего на Арине 1700 жителей! Не уточнял, сколько живет в деревне сегодня, но по моим ощущеним в 10 раз меньше.

Вернулся к велосипеду. Как назло, дорогу перебежала черная кошка. Еще одна! Я не суеверен, но черные кошки так и преследуют меня в Италии. Началось это еще в Венеции. Другая была в Падуе, где я обычно делаю пересадку. Тогда сломался поезд, и я чуть не пропустил последний автобус в Ламон, который уезжает из Фельтре в 6.20 вечера. Что на этот раз?! Ну конечно! Спустило колесо. С Арины спускался на одном ободе. Не пешком же идти!

Из записной книжки: «Во время путешествий по Италии я попробовал уже, кажется, все виды транспорта: самолеты, поезда, трамваи и метро, машины, автобусы большие и маленькие, лодки и яхты, автостоп, подъемники в горах и, конечно, велосипед. Но больше всего я ходил пешком. Наравне с велосипедом – это мое любимое средство передвижения».

13. Недюжинная тропа

Отправление: Коста.

Объекты на пути: Ла Вал, Джеронемони, Кьоэ.

Прибытие: Коста.

Уровень сложности: средний.

Время в пути: 3—4 часа.

Протяженность: 6 километров.

Перепад высот: 390 метров.

Характер местности: высокая гора, лесная тропа.

18 сентября

Ночью снова был ураган. Ветер поднял в воздух шатер, которым мы накрываем печку для пиццы. С тех пор как мы начали ее строить, главная наша задача – оберегать печь от дождя. Для этого используем шатер на металлических ножках. Иначе вся работа – коту под хвост. Один раз мы сидели в библиотеке. День был пасмурным, но сухим. И вдруг ни с того ни с сего по стеклам забарабанил страшный дождь. «Печку накрыли-иии?!» – почти хором. Инес вскочила с места и понеслась домой накрывать печь. Успела вовремя. Еще минут десять – и печь бы растеклась.

На этот раз, проснувшись утром после урагана, мы обнаружили, что у печки разрушен вход и поврежден купол. Что-то влетело в нее на всей скорости. Работы продолжаются… Бесконечное строительство… На этот раз печь доделывал Хесус. В самом конце он оставил на ней свое последнее произведение искусства: написал на свежей глине наши имена: Иван, Хесус, Элоиза и Инес. Написал в форме кроссворда, так что с буквы И, например, начиналось и мое имя, и имя Инес. Во все свои произведения, как и всякий художник, Хесус вкладывает смысл.

20—22 сентября

Этих трех дней мы ждали с самого начала. Рунья, Ламон, все деревни в его составе, деревни соседние и дальние, города мелкие и крупные… Мужчины и женщины… Взрослые, старики и дети… Пьяные и трезвые… Чудаки и нормальные… Итальянцы и приезжие… В эти выходные в Ламоне Феста дель Фаджоло, или Праздник фасоли! То, к чему деревня готовится целый год. То, ради чего живет! Праздник в честь сбора урожая.

Подготовка к празднику началась в пятницу. Вдоль Виа Рома установили торговые шатры и прилавки, так же как на центральной площади и отходящих от нее улицах. Хозяева сувенирных магазинов навели порядок внутри, выставили лучший товар на витрины. Хозяева баров и ресторанов – составили специальные меню к празднику. Про Локо на все три дня открыл двери музея с находками из некрополя Сан-Донато. Все городские стекла и стены были завешаны плакатами с расписанием мероприятий праздника. Пропустить это расписание было нельзя. Все выучили его наизусть. В одном из залов была организована выставка фотографий ежегодного конкурса, на которой я нашел и два своих снимка. Рядом с «Остерией Копполо» открылся дегустационный винный павильон. И так далее и тому подобное…

На площадке перед собором в Ламоне развернули выставку, где у нашей школы был свой стенд. Для праздника мы приготовили, во-первых, все наши обычные раздаточные материалы: листовки, буклеты, наклейки, открытки, во-вторых, Эла с Инес сварили настоящее мыло – маленькими кубиками, вкусно пахнущее, с добавлением оливкового масла, лимона и шоколада (как пример того, что простейшие домашние продукты вроде мыла, шампуня или зубной пасты можно сделать самому и при этом натуральными, а не покупать в супермаркетах химию, вредную для организма), а я распечатал и составил альбом из фотографий ламонских троп. В-третьих, намешали кастрюлю уже полюбившейся ламонийцам сангрии. Все три дня мы проработали на этом стенде, сменяя другу друга, отвечая на вопросы посетителей, но больше просто общаясь с уже знакомыми людьми, друзьями. Любой праздник в Ламоне – это скорее одно большое семейное застолье, чем официальное мероприятие. Просто в этот раз народу было больше, что, впрочем, никоим образом не повлияло на атмосферу праздника.

В субботу утром был грандиозный парад. Как и на празднике церкви Сан-Пьетро, целый оркестр прошел по Виа Рома с музыкой и фанфарами. Я это событие пропустил, так как не большой поклонник подобного рода шествий.

Основным же местом действия стала центральная площадь в Ламоне. На ней были главные шатры, в которых и была представлена виновница торжества – фасоль всех возможных видов: от красной до зеленой… Некоторые шатры были похожи скорее на выставочные стенды, а саму фасоль продавали на вес и упаковывали в специальные подарочные пакеты. На площади проходили разные мероприятия: костюмированные представления и танцы народного ансамбля Кастело Тесино, показательные поединки детей из секции карате, которые жили у нас в школе. Кого и чего там только не было! А в конце каждого дня рок-концерт на большой открытой сцене. Концерты проходили и в барах: где-то играли фольк, где-то даже рэгги… Все жители деревни были задействованы во всем! Не было, мне показалось, ни одного человека, который бы просто ходил, не находя себе места. Наши детишки участвовали в представлениях, сотрудники Про Локо, кажется, успевали везде, где только можно…

Джино помогал следить за порядком в церкви Сан-Даниеле. На время праздника внутри организовали выставку-экспозицию кочевых народов: от монголов и оленеводов севера до местных ламонских пастухов. Внутри церкви была установлена самая настоящая юрта, в какой жил, например, Мариуш Вильк во время своих путешествий по Кольскому полуострову. Я в это время охранял вышеупомянутый музей некрополя Сан-Донато, где было сделано много археологических находок, по которым можно составить представление о том, как жили люди в этих местах сотни и сотни лет назад: металлические, деревянные и керамические предметы быта, инструменты и элементы каких-то конструкций, монеты и украшения, в частности, очень необычные по форме серьги, которые Про Локо даже взял в качестве эмблемы музея. Будете в Ламоне, не пропустите этот музей!

Народу в эти три дня в Ламоне было столько, сколько в обычный будничный или даже воскресный день невозможно себе представить. Несколько тысяч, может быть, десятков тысяч человек… Ламонскую фасоль знают во всем регионе Венето. В Венеции, например, на одной из стен я видел граффити, на котором изображен мешок с надписью LAMON полный фасоли. Кто-то, может быть, приехал из других регионов Италии.

В торговых рядах помимо фасоли и ее производных (например, пасты из фасоли!) продавались и другие продукты местных фермеров: овощи и фрукты, баночки со всевозможными закатками, варенье и мед, грибы, колбасы и сыры, оливки и оливковое масло, мармелад и карамель, домашние пироги и пряные травы… Но праздник был не только кулинарным. Продавали: одежду, которую шьют местные хиппи, натуральное мыло из овечьего молока местного производства (с изображением овечки на нем) … Народные умельцы прямо во время праздника мастерили плетеную мебель, используя для этого старые инструменты. К слову, в городе есть целый музей с инструментами и предметами быта ламонийцев прошлого.

В какой-то момент в городе появились старые тракторы, которые уже давно не используют в сельском хозяйстве, но к празднику их специально завели. Забавные глазастые машины, как жуки, тарахтели так громко, что звенели перепонки в ушах.

По всей центральной части города было развернуто несколько открытых ресторанов и пивных баров, где готовили фасоль, поленту, салаты и все прочие местные блюда и разливали, разливали, разливали… алкогольные напитки.

В барах свободных мест не было вообще. Смею предположить, что так же, как продавцы цветов на 8 Марта делают годовую выручку, бары Ламона зарабатывают в эти три дня как минимум столько же, сколько за все лето. Конечно, такое событие не мог пропустить Хесус. При этом простым участием в празднике, подобно остальным, дело не ограничилось – ему нужно было быть в непосредственном центре событий, в самой их гуще. На эти три дня он наконец устроился работать в бар.

Пусть из моего рассказа у вас не сложится картина идеального деревенского праздника. Он таковым, безусловно, является, но я хочу сказать вот о чем… Ламон – это город с двумя лицами. С милыми старичками соседствует безбашенная молодежь, с хорошим дорогим вином – литры и литры дешевого пива, с народными танцами и мелодиями – громкий хэви-металл и рок-н-ролл, с задушевными беседами – крики, вопли и безудержный смех. Я не говорю, что одно хорошее, а другое плохое, нет, просто они разные и нужно знать каким он повернут к тебе, смотреть в оба.

23—24 сентября

На следующее утро после праздника сорвался в горы покорять Мармоладу – самую высокую гору Доломитов. Сорвались все: Инес уехала куда-то с Артуро, Хесус и Эла в Венецию. Праздники – хорошая вещь, но в меру. Три дня в режиме нон-стоп – это, по-моему, перебор. Голова трещала по швам. Горло не принимало больше обычную воду. Хотелось тишины… и высоты. После громкой музыки и шума хочется тишины. Когда живешь в горах и оказываешься на равнине, хочется высоты. При этом даже живя в горах, например, в Ламоне, хочется в еще большие горы. Шестисот-тысячи метров уже никак не достаточно. Хочется забираться выше и выше.

На седьмом месяце… нет, не беременности, а прибывания в Италии, я, кажется, окончательно и неизлечимо заболел горами. Меня все время тянет вверх – что на велосипеде, что пешком. Даже к ходьбе как таковой я пересмотрел свое отношение. Пройти снова 70 километров вдоль берега Финского залива я бы не смог. Только вверх! Только в горы! Уже говорил, что клаймбингом или альпинизмом я тоже заниматься не буду. Теряется ритм. Но вот ходить и ездить на велосипеде по горам: взбираться на них, с них же спускаться с ветерком – это у меня теперь в крови.

25 сентября

Таня, моя сестра, спросила, не страшно ли мне ходить одному по горам. Нет, не страшно. Страшно одному в городе. Потому что в горах ты хоть и один, но знаешь, что вокруг никого. Горы с тобой ничего не сделают, если правильно вести себя, уметь к ним прислушиваться, учитывать время года, погоду и прочие природные факторы. Сделать может человек. Но если разобраться, то я и не бываю в горах один. Одиноким тебя делает равнина. Если даже я иду в горы один, никогда один не бываю. Со мной растения, животные, если я их встречаю, солнце и облака, день и ночь, звезды и луна, ветер – словом, всё что есть в природе.

А еще придумала новое слово. Назвала меня странственником. Любит же она придумывать необычные словечки! На днях я как раз составил список, где попытался собрать все синонимы слова «путешественник» или «человека идущего», (кстати, тоже вариант), или близкие к ним. Вот что получилось:

– странник,

– путник,

– ходок,

– пилигрим (паломник),

– бродяга,

– скиталец,

– бездомный (с отсутствия своего дома начинаются многие путешествия),

– турист,

– пастух,

– пират или разбойник (ранее – синоним человека, ведущего бродячий образ жизни),

– калик перехожий (странствующий народный певец),

– кочевник,

– в городе – пешеход,

– отшельник (в каком-то смысле),

– трудник (человек, живущий и работающий в монастыре, в монастыри, как правило, приходят),

– автостопщик,

– землепроходец (первооткрыватель),

– кругосветчик.

Добавим к ним и странственника. Я все никак не мог определить, кто я. Что не турист – это понятно. Но и слово «путешественник» не могу больше к себе применить. Путешествие – это движение. Моя поездка в Италию начала как раз с этого, но быстро превратилась просто в жизнь. Я прожил почти год на одном месте, не считая редких вылазок в близлежащие города. Походы мои по горам путешествием никак не назовешь, скорее странствиями, даже бродяжничеством. Но, как говорил, в цивилизацию иногда тянет. Хочется движения. Права сестра – тогда кто-то средний между путешественником и странником.

28 сентября

Убирали мусор на одной из тропинок в Ламоне. Наш Гринпис устроил ежегодный день борьбы с мусором, по-нашему – субботник. Не стану описать слова размеры мусорной кучи, которую нам предстояло разгрести. Скажу лишь, что, копаясь в мусоре, мы нашли банку известного безалкогольного напитка (не станем его называть – лучше забудем), на которой было написано на кириллице. На банке был логотип Олимпийских игр в Москве в 1980 году. Тридцать с лишним лет, получается, люди из окрестных домов скидывали мусор в эту кучу. Целиком разобрать ее нам так и не удалось. Мусор смешался с землей и отделить одно от другого не представлялось возможным. Вынесли только весь крупный и средний мусор – около двадцати больших пластиковых пакетов. Мелкий мусор остался в земле. Но акция сработала!

Хозяйка одного из домов отправила к нам двух своих сыновей спросить, не нужна ли помощь. Помощь была нужна. Вот только не с этой конкретной мусорной кучей. В окрестностях Ламона его хватает. Но не пойдешь ведь убирать каждую из них, подавая таким образом пример остальным. Когда-то же должны люди и сами перестать мусорить. Лично у меня никогда не поднимется рука оставить что-то в этих прекрасных горах. Да где угодно… В свои походы по горам я всегда беру еду и воду. Бутылку доношу до дома, так же как и всю остальную упаковку. Даже органический мусор и тот каждый раз совершает со мной круговой маршрут: из начала тропы… в начало.