Текст книги "Скандальное пари"

Глава 12

– Не знаю, как это могло случиться, – говорил Тобиас, перевернув на бок сломанный стол. – Я мог бы поспорить, что этот старый ящик протянет еще сто лет.

Эмма приложила невероятные усилия воли, чтобы не покраснеть.

– Это должно было когда-нибудь случиться.

– Мистер Джонс обязан мне за то, что я поправил его плуг. Я попрошу его помочь мне вынести эту рухлядь.

– Вы сможете починить его?

– Не знаю. Может быть. – Тобиас проверил прочность оставшихся ножек. – Все же я не понимаю. – Вытерев о штаны руки, он направился к двери. – Пойду отопру ворота для господских карет.

– Спасибо, Тобиас.

Как только он ушел, Эмма в изнеможении опустилась на стул. Она страшно устала, мышцы между ног болели, но у нее было странное желание запеть. На следующем уроке анатомии она сможет дать своим ученицам гораздо больше сведений о строении человеческого тела, хотя и не станет вдаваться в подробности, описывая мужские органы.

Прошлой ночью она была не права, заподозрив Грея, будто он хочет отвлечь ее внимание от пари. Но то, чем они с Греем занимались, и в самом деле отвлекло ее, и больше, чем она того хотела. Утро прошло, а она еще не садилась за свои исследования. Ехать обмерять участок под кирпичный завод ужасно не хотелось, но Эмма еще вчера решила, что это обязательно надо сделать.

За дверью кабинета послышались шаги.

– Мисс Эмма, они приехали, – сообщила Джулия Потуин. Ее глаза радостно блестели. Не дожидаясь ответа, девушка убежала.

Больше всего на свете Эмме хотелось подбежать к окну и посмотреть, приехал ли Грей, но она сурово одернула себя. Она же не школьница, влюбившаяся в первый раз в своей жизни!

Пройдясь по комнате, чтобы успокоить нервы, она вышла, но на середине лестницы вспомнила, что забыла захватить свои записи. Проклиная себя, она поспешила обратно в кабинет.

К тому моменту, как она наконец появилась на крыльце, ее воспитанницы и мисс Перчейз уже сидели в карете и ландо, оживленно переговариваясь. Тристан стоял на верхней ступени лестницы, прислонившись к вазону с геранью, и ее взгляд задержался на нем. Она сделала это намеренно. Ей хотелось продлить мгновение предвкушения… увидеть Грея.

– Доброе утро, Тристан, – сказала она, улыбаясь, в надежде, что он припишет румянец, разлившийся по ее щекам, лучам утреннего солнца.

– Эмма, вы сегодня выглядите великолепно, – заявил виконт и поднес ее руку к губам.

Ее не пронзила молния, огонь не пробежал по телу, но это не удивило Эмму. Ведь это был лорд Дэр, а не Грейдон Брэкенридж.

– Благодарю вас. Вы тоже прекрасно выглядите, милорд.

Заслышав приближающиеся шаги Грея, Эмма высвободила руку, прежде чем виконт успел заметить, что у нее задрожали пальцы. Но теперь, когда долгожданный момент наконец наступил, ей вдруг расхотелось смотреть на Грея. Он обещал, что не будет над ней смеяться, но вдруг он посмотрит на нее с презрением или сделает вид, что вообще не помнит, где был прошлой ночью?

– Доброе утро. – Его низкий голос заставил ее сердце затрепетать.

Расправив плечи и мысленно воззвав к Богу в быстрой молитве без слов, она посмотрела на него.

– Доброе… утро.

Его взгляд был полон желания, губы дрогнули в едва заметной улыбке. Эмме на секунду показалось, что он сейчас начнет осыпать ее поцелуями прямо на ступенях академии, на виду у всех. Но Грейдон всего лишь предложил ей руку.

– Разрешите?

Эмма оперлась на его ладонь, и вряд ли кто-либо заметил, что, когда она занимала свое место в ландо, он держал ее пальцы слишком крепко, а отпустил слишком медленно. А она заметила. Она вообще видела только герцога Уиклиффа, и больше никого.

– Куда мы сегодня едем?

Эмма встрепенулась. Надо взять себя в руки и повнимательнее следить за тем, что она делает.

– Если не возражаете, мне надо еще раз осмотреть северное пастбище.

Грей сел напротив нее.

– Роско, – бросил он через плечо, – на северное пастбище.

– Слушаюсь, ваша светлость.

Тобиас остался стоять у ворот. Эмма даже не заметила, кто из девочек в каком экипаже ехал и кто сидел рядом с ней. Все ее внимание было поглощено человеком, расположившимся напротив. Когда колеса ландо попали в рытвину на дороге, их колени стукнулись друг о друга, и Эмма чуть было не вскрикнула.

– Мисс Сантер сказала, что у вас сломался письменный стол. – Джейн взяла Эмму за руку. – Мы с Мэри решили, что он рухнул под тяжестью тех знаний, которые вы нам передаете.

– Несомненно, – натянуто улыбнулась Эмма.

– Это все ваши фолианты, – поддержал тему Грей, усмехнувшись. – О животноводстве, о законах налогообложения и книги по латинскому языку.

Эмма почувствовала, что краснеет. Он даже не пытается помочь ей. А она не ожидала, что ее будет бросать в жар всякий раз, как она на него посмотрит. А не смотреть на него было невозможно.

– Смейтесь сколько угодно, – сказала она, пытаясь обрести свой обычный деловой тон. – Вы перестанете смеяться, когда я выиграю пари, ваша светлость.

– Хорошо сказано, Эмма, – подбодрил ее Тристан.

– Благодарю вас. – Она действительно была благодарна виконту: лучше уж разговаривать с ним, чем заниматься самобичеванием или – того хуже – глупо смеяться. – Вы захватили с собой записи, о которых говорили?

– Да…

– Позвольте напомнить, что план реорганизации хозяйства поместья должен принадлежать вам, – вмешался Грей с недовольным видом, – а не лорду Дору.

– Я только…

– Виконт предоставил мне лишь некоторые статистические выкладки, – отрезала Эмма. – Так что нет необходимости напоминать мне о правилах.

Лиззи, положив голову на плечо Эммы, вздохнула:

– Я считаю, что вся эта затея с пари – грандиозное приключение.

Эмма поцеловала девочку в висок.

– Так оно и есть.

Бедняжка Лиззи была сегодня утром единственной, у кого была причина плакать, а она вместо этого старается помешать ссоре и всех развеселить. Эмма снова поцеловала девочку и напомнила себе: она директриса академии, и ей нужно вести себя соответственно.

– Ты здорова, Лиззи? – спросил Грей.

Эмму удивило его участие. Он наговорил столько чепухи про женщин и их образование, что она каким-то образом упустила из виду тот факт, что он искренне переживает за девочек, которых обучает. Когда же это началось, подумала она, и понимает ли это он сам?

Самая юная ученица академии снова вздохнула:

– Я здорова. Спасибо, что спросили об этом, Грей.

Эта девчушка умеет держаться. Даже Тристан удивленно поднял брови, услышав такой светский ответ.

– Боже мой, мисс Элизабет, вы прекрасно воспитаны. Я проиграл пять фунтов.

– А с кем у вас было пари? – живо поинтересовалась Лиззи.

– Э… э…

Девочка подалась вперед:

– Так с кем вы держали пари, лорд Дэр?

Тристан мотнул головой в сторону герцога:

– Уиклифф сказал, что вы всегда вежливы, а я ему не поверил. – Тристан тоже наклонился к ней и, заговорщицки понизив голос, сказал: – Я помню, как вы сражались на сцене.

– По-моему, я была просто великолепна, – хихикнула Лиззи.

Эмма не стала делать Лиззи замечание. Она была благодарна Тристану за то, что он развеселил девочку.

– Вы выглядели так грозно, что я даже сказал об этом Грею. Правда, Грей?

– Правда. Он прямо-таки дрожал от страха. Даже хотел схватить меня за руку, но я не дался.

Девочки, сидевшие в ландо, дружно рассмеялись, а Элизабет похлопала Тристана по коленке.

– А вы очень приятный джентльмен. Я сначала думала, что вы старый зануда, а теперь вижу, что вы совсем не такой.

Грей уже не мог сдерживаться и громко расхохотался – искренно, от души и по-доброму. Дрожь пробежала по всему телу Эммы. Как бы ей не привыкнуть к его голосу и к этой дрожи!

Роско обернулся с облучка:

– Остановиться по эту сторону моста, мисс, или по ту?

Господи, она совсем забыла про этот кирпичный завод!

– Пожалуйста, остановитесь на том берегу ручья.

Кучер остановил лошадей там, где сказала Эмма, не дожидаясь приказания Грея.

Когда они переехали мост, Грей – весьма картинно – помог девочкам по очереди сойти на землю. Когда настал черед Эммы, она встала и протянула ему руку, но герцог вместо этого обнял ее за талию и без всяких усилий поставил на землю.

Она уже стояла в траве, а он все не убирал руки, продолжая смотреть на нее.

– Вы сегодня выглядите весьма соблазнительно, – тихо сказал он.

– Отпустите меня, пожалуйста, ваша светлость, – попросила она, зная, что он чувствует, как она взволнована его прикосновением.

– Еще не время, – покачал он головой и обернулся к девочкам. Те уже переглядывались и перешептывались, поэтому ему пришлось повысить голос, чтобы его услышали.

– Смотрите, леди, я веду себя неприлично. Я выше и сильнее мисс Эммы. Как вы думаете, что она должна делать?

– Просить вас, чтобы вы ее отпустили, – предположила Мэри.

Он посмотрел на Эмму:

– Эмма?

Она откашлялась. Он, оказывается, дьявольски хитер. А как он поведет себя, если она встанет на цыпочки и поцелует его? Это было именно то, что ей в данный момент хотелось больше всего.

– Ваша светлость, отпустите меня, пожалуйста.

– Нет. – Грей глянул на своих подопечных. – Что дальше?

– Спросите его, почему он не хочет вас отпускать, – подсказала Джулия.

– Почему вы не хотите меня отпускать? – послушно повторила Эмма.

А он придвинул ее ближе к себе.

– Потому что я хочу сорвать у вас поцелуй.

– Грей, – прошипела она, – прекрати немедленно.

Грей лишь удивленно поднял бровь.

– А что подумают ученицы?

– Ты сказала глупость, Джулия, – укоризненно заметила Генриетта. – Теперь стало еще хуже.

– Ну, тогда ты говори, что нужно делать.

– Ладно. Объясните ему, мисс Эмма, что все на вас смотрят и что если он не прекратит вас обнимать, то погубит вашу репутацию, да и свою тоже.

Эмма вздохнула с облегчением. К счастью, девочки отнеслись к инциденту как к очередному уроку по этикету.

– На нас все смотрят, ваша светлость. Вы погубите и мою и свою репутацию.

Но он прижал ее к себе. От неожиданности Эмма вскрикнула, но решила, что это было только в ее пользу.

– Мне все равно, что кто-то подумает, – прогремел Грей. – Вы должны стать моей.

– Дайте ему пинка в мужские органы, – крикнула Лиззи.

– Нет, ради бога, – простонал Тристан из-за их спин.

– Может, вы закричите? – предложила Мэри.

– Это слишком глупо, – решила Джейн.

Пока девочки обсуждали ситуацию, Эмме стало жарко. И не только ей: она ощущала это через ткань юбки. Она лукаво улыбнулась Грею – пусть и он смутится.

– Кокетка, – процедил он сквозь зубы.

– Вы начали первым, – прошептала она в ответ. – Что вы теперь будете делать?

– Очевидно, поцелую вас.

– Я знаю! – захлопала в ладоши Джейн. – Дайте ему пощечину. Это покажет ему, что вы не одобряете его поведения, и он будет выглядеть негодяем.

– Браво, – откликнулся герцог. Прежде чем Эмма успела привести в исполнение совет Джейн, он отпустил ее и сделал шаг назад.

– Разве я не должна вас ударить?

Его губы дрогнули.

– Нет. – Он обернулся и поклонился девочкам, запахивая при этом пальто, хотя утро было теплое.

– Молодец, Джейн. Сначала спроси, потом объясни, почему это непристойно, а потом дай пощечину. И никакого пинка, – погрозил он Лиззи.

– Это не все способы реагировать на подобное поведение. – В Эмме заговорила учительница. – Можно спросить еще раз, а потом попытаться отвлечь его и сказать: «Ах, Джейн, вот ты где» – или что-нибудь в этом роде.

– Пощечина мне нравится больше, – заявила Лиззи.

– Давайте попробуем еще раз.

– Да, это так весело.

– Как хотите. – Грей снова подошел к Эмме.

Но Эмма, рассмеявшись, стала отступать, пока не налетела на лорда Дэра.

– Ах, простите, милорд. Девочки, придется вам попрактиковаться с его светлостью. Мне нужно заняться делом.

Грею ее бегство не понравилось, она увидела это по его лицу. Но если они повторят ситуацию, она может сделать ложный шаг и выдаст их обоих. Вернее, себя. Он, возможно, позволял себе такие выходки и раньше, но общество называло его повесой, вот и все. А ее репутация будет загублена, и академию закроют. Может, ему только этого и надо?

Похоже, он угадал ее мысли или понял их по выражению ее лица. Резко отвернувшись от нее, он повел мисс Перчейз и девочек на лужайку. Эмма поспешила на берег ручья и открыла свой блокнот.

– С вами все в порядке? – спросил Тристан. – Надеюсь, этот громила не вывел вас из равновесия?

– Нет-нет, что вы! Мне так много надо сделать, а времени так мало…

– Вы уверены? – Виконт тронул ее за плечо.

Эмма сумела улыбнуться:

– Да, уверена. Можно взглянуть на ваши записи?

– А Грей вам говорил, что собирается устроить завтра званый вечер и пригласить вас и ваших учениц? – Виконт достал из кармана сложенный лист бумаги и протянул его Эмме.

– Званый вечер? – Черт, она совсем забыла про приглашение. И если учесть обстоятельства, при которых оно было получено, она колебалась, признаваться ли ей в том, что она получила его. Лучше не признаваться, решила она. – Завтра? Он говорил что-то о вечере, но боже мой, уже завтра?

– Он никогда никому не позволяет менять свои решения, – сухо заметил виконт и добавил: – У меня не было чертежей, так что это все, что я мог вспомнить.

Эмма развернула листок.

– Просто великолепно, – сказала она, изучая бумагу. – Вы указали размеры, выход продукции и даже количество работников и их заработки. Спасибо, Тристан.

– Я же вам сказал, что знаю все о кирпиче. И если учесть, какими темпами растет Брайтон, можно будет сбывать продукцию завода там. Все посылают кирпич в Лондон, а вы находитесь практически в двух шагах от побережья.

Над ними нависла чья-то тень.

– Это разумный совет, – услышали они низкий голос Грея. – Вы сможете заключить эксклюзивный контракт на поставку кирпича с Джоном Нэшем[11]11
  Английский архитектор (1752–1836).


[Закрыть], который строит там загородную резиденцию для принца-регента[12]12
  Будущий король Георг IV (правил с 1820 по 1830 г.).


[Закрыть].

– Вы что, подслушиваете? – Вопрос прозвучал более резко, чем ей хотелось.

– Нет, я помогаю и содействую.

– Разве у вас не должно быть сейчас урока, ваша светлость?

– Я именно поэтому и пришел. – Он повернулся к Дэру: – Мои ученицы хотят знать, как определить, что мужчина – картежник. Я подумал, что ты сможешь объяснить им это лучше, чем я.

– Ты хочешь, чтобы я поболтал с твоими девчушками? – нахмурился Тристан.

– Считай, что ты приглашенный лектор. И поторопись, а то они придумают еще какую-нибудь тему для обсуждения или станут снова называть тебя старым занудой.

Тристан бросил испуганный взгляд на группу весело смеющихся девочек и, отряхивая камзол, проворчал:

– Если они начнут брать надо мной верх, я выстрелю в воздух.

Как только Дэр отошел на достаточное расстояние, Грей повернулся к Эмме:

– Что происходит?

– Ничего не происходит. – Она стала мерить шагами площадку, которая предназначалась для кирпичного завода.

– Кирпич. Как это мне не пришло в голову? Замечательная идея, Эмма!

– Знаю. Я же многое изучила.

– Можешь на минуту перестать ходить? Я хочу поговорить с тобой.

А ей хотелось прошагать всю дорогу до академии и там забаррикадироваться в своей спальне – хотя это вряд ли бы его удержало, если бы он захотел снова туда проникнуть.

– Ты не выполнил своего обещания и поддразнил меня насчет письменного стола. И насчет латинского языка тоже.

– А что я должен был сделать: рассказать, что мы лежали на нем голые, когда подломились ножки?

– Тише! – Пытаясь скрыть, что ее щеки запылали, Эмма села на траву и низко склонилась над блокнотом, записывая какие-то цифры.

– Или признаться, что при одном воспоминании об этом проклятом столе мне хочется сорвать с тебя одежду и снова целовать твое восхитительное тело?

Она продолжала что-то записывать, хотя не понимала, что пишет.

– Говори тише.

Он подошел к ней сзади и, встав на колени, обнял ее за плечи.

– Или объявить всем, что я хочу заняться с тобой любовью прямо здесь и сейчас?

Она высвободилась и, полуобернувшись, взглянула на него.

– Это облегчило бы тебе задачу, не так ли? Я имею в виду, если бы все нас увидели?

– На что ты намекаешь?

– Ты же хочешь закрыть академию, разве ты забыл? Это будет легче сделать, если скомпрометировать меня. Таков был твой план вчера, я угадала?

– Нет! – Пробормотав проклятие, Грей встал и пошел прочь, но тут же вернулся. – Я не могу сказать точно, что для меня значит то, что произошло между нами ночью, – очень серьезным тоном произнес он. – Но я уверен в одном: мне было с тобой очень хорошо, и я хотел бы это повторить.

– У тебя есть мисс Босуэлл и леди Сильвия, не так ли? Ты ведь не просто так привез их в Хаверли?

– Они мне не нужны. Я хочу тебя.

– Почему?

Грей снова опустился на колени, но уже не за ее спиной.

– А почему ты желала меня, Эмма?

Вопрос удивил ее.

– Потому что.

– Это не ответ.

Ей захотелось показать ему язык.

– Я первая спросила.

– Не будь ребенком.

– Сначала ответь мне.

В отчаянии Грей воздел руки к небу.

– Я желал тебя, потому что ты меня… интересуешь… Я чувствую, что меня… влечет к тебе. В данный момент, правда, я совершенно не понимаю, почему это происходит, поскольку совершенно очевидно, что ты сумасшедшая.

– Ты пытаешься переменить тему.

– Нет, это ты пытаешься. Теперь твоя очередь отвечать. Почему ты отдалась мне?

Эмма видела, что он раздражен, но в глубине его глаз таились настойчивость и желание.

– Как ты сам говорил, – ответила она, стараясь казаться спокойной, – мне было любопытно.

– Просто любопытно?

– Да.

– Ты лжешь, моя дорогая, – нахмурился он.

Женщина не реагирует на прикосновения мужчины так, как это делала Эмма, из простого любопытства. Она хотела его так же, как он хотел – и по-прежнему хочет – ее.

Она взглянула поверх его плеча и немного отодвинулась. Опять он слишком на нее давит, подумал Грейдон. До того момента, как она об этом упомянула, ему даже в голову не приходило использовать их близость с компрометирующей целью – чтобы закрыть академию. Наоборот, он уже начинал прикидывать, как можно этого избежать.

– Независимо от того, как вы собираетесь поступить, ваша светлость, – Эмма решительно поднялась с земли, – мне надо работать.

Господи, он влюблен в нее, как школьник, и не хочет расставаться с ней даже ненадолго. Он схватил ее за руку и повернул к себе.

– Что бы я ни думал об академии и какими бы ни были мои взгляды на женское образование, я никогда – слышишь, никогда – не использовал бы события прошлой ночи, чтобы причинить тебе вред. Я обещаю тебе это и сдержу свое слово.

– Спасибо, Грей.

– Хочу задать еще один вопрос. Он касается Лиззи.

Эмма посмотрела на сидевших невдалеке учениц и жестом пригласила его следовать за ней.

– Я рассказываю тебе это только потому, что ты, как и я, учитель. Надеюсь, это останется между нами. Обещаешь?

– Разумеется.

– Очень хорошо. По возрасту Элизабет слишком мала, чтобы быть принятой в нашу школу, но в ее семье все очень непросто. Отец бросил их, когда Лиззи была совсем маленькой, оставив жене выплачивать свои многочисленные долги.

– Такой сценарий мне знаком, – кивнул Грей.

Она скептически взглянула на него. Но он не стал ее расспрашивать – хотя ему и очень хотелось, – опасаясь, что она передумает быть с ним откровенной.

– Да, подобный сценарий не редкость. Насколько я понимаю, мать Лиззи рассчитывает на… благосклонность знакомых ей мужчин, чтобы иметь крышу над головой и пропитание. Время от времени она остается без денег или решает, что ее жизнь слишком трудна. И тогда она пишет двенадцатилетней дочери письмо, обрушивая на ее детские плечи все свои несчастья. Пишет, как ей тяжело живется и что деньги могли бы все исправить.

– А у Лиззи есть наследство?

– Все, что есть у Лиззи, – это доброе сердце. – Голос Эммы прервался, и с минуту они молча шли вдоль берега ручья. – Она чинит белье других девочек и помогает мне по хозяйству, чтобы заработать немного карманных денег. А кончается это тем, что она все до последнего пенса отсылает этой бессовестной женщине – можно подумать, что пять фунтов могут исправить ее положение.

Грей стиснул зубы. Он не раз видел, какой великодушной бывает Лиззи, и его привела в ярость сама мысль о том, что не кто-то посторонний, а родная мать девочки может столь беззастенчиво пользоваться ее добротой.

– Так вот почему она хочет стать учительницей или гувернанткой! Чтобы зарабатывать и содержать мать!

– Она никогда в этом не признается, но я тоже так считаю.

Что-то в истории с Лиззи не сходилось, но как выяснить это у Эммы? Грей предчувствовал, что ее ответ ему не понравится, но все же спросил:

– Эмма, если финансовое положение матери Лиззи столь плачевно, кто же платит за ее обучение в Академии мисс Гренвилл?

Она остановилась и посмотрела ему прямо в лицо:

– Я. Или, если быть точной, академия.

– И как же ты или, если быть точным, академия может себе это позволить?

– Мы получаем небольшой доход от платы за обучение других учениц.

– И все? – не унимался он.

– Экономим, принимая пожертвования, например, в виде повозки и Старого Джо и еще за счет… низкой арендной платы.

– Черт, проклятие! – взорвался Грей.

– Тише! – сердито оборвала она его.

– Ты поэтому определила ее в мой класс, я правильно понял? – Если учесть, что Грейдон был почти готов придушить ее, его голос прозвучал довольно миролюбиво.

Эмма скрестила руки на груди.

– Да, поэтому. И вы сами в этом виноваты, ваша светлость. – Побледнев, как полотно, она вызывающе смотрела на него. – Вы могли бы спросить меня, на что я трачу излишки денег, прежде чем решили их у меня отнять, но вы этого не сделали. Еще несколько девочек, кроме Элизабет, человек десять, учатся на эти средства. Они заслуживают того, чтобы получить шанс в жизни так же, как и остальные.

– Извините меня, – сказал Тристан, подходя к ним, – но класс послал меня узнать, что, черт возьми, происходит.

– Ничего особенного, – процедил Грей, в упор глядя на Эмму. – Мы немного разошлись во мнениях.

Но она была, разумеется, права. Если бы в тот день, когда они заключили пари, Эмма рассказала бы ему, на что идут сэкономленные средства, он наверняка удвоил бы ставку, чтобы закрыть эту школу еще скорее. И хотя сейчас его мнение об академии изменилось, он все еще считал, что Эмма заманила его в ловушку. А герцог Брэкенридж этого не любил.

– Понятно, – протянул Дэр, покачиваясь на каблуках. – Пока вы тут спорите, можно мне научить девочек нескольким карточным фокусам? – Он достал из кармана колоду карт и ловко перетасовал ее.

– Нет, нельзя, – решительно заявила Эмма. – Каково бы ни было ваше мнение о программе академии, мы не готовим фокусников, лжецов и шарлатанов. – Повернувшись к мужчинам спиной, она зашагала к своим воспитанницам. – На сегодня урок окончен.

Вот и снова она охарактеризовала всех мужчин как людей нечестных и ненадежных. Придется выяснить, почему у нее сложилось такое мнение. Грей смотрел ей вслед до тех пор, пока не поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от ее округлых, покачивающихся бедер.

– Спасибо, Тристан, услужил, – проворчал он и тоже направился к экипажам.

– А что я такого сделал? Наоборот, предотвратил кровопролитие.

– Ты знал, что она использует доходы академии, чтобы оплачивать обучение некоторых учениц, которым это не по карману?

– А ты не знал?

Грей помрачнел.

– В самом деле? Что же ты меня не спросил? Я-то знал.

– С чем тебя и поздравляю. Мне это и в голову не могло прийти. Если я выиграю пари, ей придется исключить нескольких девочек – если не всех – из академии.

– Сомневаюсь, что в этом возникнет необходимость. – Тристан сел в ландо.

– Это почему же? – поинтересовался Грей, глядя при этом на Эмму.

– Я думаю, что ты не выиграешь пари.

Хотя Грей и был в данный момент раздражен этим разговором, в глубине души он надеялся, что Тристан окажется прав.