Текст книги "Скандальное пари"

Глава 6

Эмма, стараясь идти не торопясь, провела герцога в Академию мисс Гренвилл. Ученицы, изучающие предмет «Лондонские светские добродетели», верно, давно ждут ее в классе, удивляясь, почему мисс Эмма задерживается. А у нее даже не было времени придумать уважительную причину своего опоздания.

Эмме не хотелось сваливать вину на Фредди Мейберна, этого провинциального ловеласа. Она никогда не позволит ему встречаться с леди Джейн, пусть даже не мечтает. Но как бы ни раздражал ее Фредди, не он занимает последние несколько часов ее мысли. Нынешняя проблема куда больше. Больше на целых шесть футов и еще несколько дюймов.

Герцог Уиклифф поцеловал ее. Зачем, спрашивается, ему это понадобилось? Грейдон Брэкенридж, конечно, распутник, но он очень богат и красив – наверняка самые прелестные женщины Лондона окружают его на всех балах и приемах. Он мог бы поцеловать любую из них, если б только захотел.

Сейчас, когда он шел за ней по коридору, Эмма, удивляясь сама себе, вспоминала, каким приятным был его поцелуй. Ее впервые поцеловал герцог. Интересно, он собирается сделать это еще раз? Пожалуй, она не станет сопротивляться настойчивому, но нежному прикосновению его теплых губ.

Размышляя обо всем этом, Эмма даже не заметила, как они подошли к классу. Уиклифф чуть было не налетел на нее – так неожиданно она остановилась. Стараясь не оборачиваться, чтобы ничем не выдать своего смущения, она вошла в комнату, где пятеро отобранных ею учениц, разом умолкнув, уставились на огромного золотогривого льва. Эмма собиралась встретиться с ними раньше и все объяснить, но герцог ее перехитрил.

– Леди, – обратилась она к девочкам деловым тоном, – разрешите представить вам его светлость герцога Уиклиффа. Некоторое время он будет вести занятия в вашем классе.

– Рехнуться можно! – прошептала Джейн, медленно опускаясь на стул.

В другой момент Эмма заставила бы леди Джейн перефразировать свое выражение, но при данных обстоятельствах это было бы неправильно.

– Встаньте, пожалуйста, и представьтесь.

Джейн снова вскочила.

– Леди Джейн Уайдон, – сказала она, сделав книксен. Ее голос чуть-чуть дрожал, но Эмма почувствовала, как понемногу напряжение отпускает ее. Это были лучшие, самые способные ученицы академии, и, каков бы ни был исход пари, она имеет все основания ими гордиться.

– Леди Джейн, – проговорил герцог довольно сухо.

Эмма украдкой взглянула на него. Он держался так же свободно, как всегда, но она могла бы поклясться, что его загорелое лицо слегка побледнело. И вообще у него был такой вид, словно он был бы рад сбежать.

Мэри Могри удалось не упасть в обморок, когда она произносила свое имя, а Генриетта Брендейл и Джулия Потуин, как ни странно, не захихикали, представляясь герцогу.

Сидящая справа от Джейн невысокая веснушчатая девочка поднялась последней и отчеканила почти по-военному:

– Мисс Элизабет Ньюкомб. Вы потеряли свои земли?

– Элизабет! – одернула ее Эмма, ничуть не удивившись, что на этого чертенка герцог Уиклифф Брэкенридж не произвел должного впечатления.

Уиклифф еле заметно выпрямился.

– Вовсе нет. А почему вы так решили?

– Я пытаюсь понять, зачем вашей светлости понадобилось заменять мисс Эмму?

– А-а. – Он покачался на каблуках. – Мы с мисс Эммой заключили пари.

Эмма вздрогнула. Очевидно, Грейдон Брэкенридж не имеет ни малейшего представления о том, как обращаться с этими юными любопытными созданиями. В подобных вопросах преимущество на ее стороне.

Лиззи понимающе кивнула:

– И о чем пари?

Сложив руки на груди, Эмма прислонилась к небольшому письменному столу.

– Да, ваша светлость, о чем наше пари?

Взгляд, которым Грейдон одарил ее, был полон раздражения. Но ведь не она объявила половину человечества глупой и ни на что не годной, поэтому пусть выкручивается как хочет.

– Мисс Эмма уверяет, что сумеет управлять поместьем моего дяди лучше меня, – громко, слегка ироничным тоном объявил он. – А я уверен, что могу научить вас лучше, чем она, как вести себя на балах.

– Не сможете, – фыркнула Элизабет, – никто ничего не умеет делать лучше, чем мисс Эмма. Вы проиграете.

– Я вполне допускаю, что мисс Гренвилл прекрасно учит вас вышиванию и этикету. А мой…

– Нет, вышивание нам преподает мисс Перчейз. – Мэри, опустив глаза, снова сделала книксен.

Грейдон откашлялся.

– Спасибо, мисс… Могри, но я собираюсь обучать вас практике…

Девочки были явно озадачены, и Эмма, стоя позади Уиклиффа, позволила себе улыбнуться. Все, что предстоит сделать ей, – это определить рыночную стоимость нескольких акров ячменя и части стада и порекомендовать продавать их в правильных пропорциях. А в задачу герцога входит не только обучать светским премудростям довольно упрямых молодых девиц, которые вовсе не так безмозглы, как он полагает, но и завоевать у них авторитет, чтобы они захотели применить полученные знания на практике. И судить о том, кто лучший учитель – он или она, будут эти же самые упрямицы. Нет, у него решительно нет никаких шансов!

Шум за открытой дверью привлек ее внимание. Учительницы и воспитанницы столпились в коридоре, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на необычного посетителя. Эмма подошла к двери.

– Разойдитесь по своим классам, леди, – строго сказала она и закрыла дверь.

Их интерес был понятен: кроме отцов, братьев и зрителей спектаклей, ни один мужчина не имел права приходить в академию. Появление такого яркого представителя противоположного пола среди пяти дюжин любопытных девушек было подобно тому, как если бы в комнату, полную сухих дров, внесли горящий факел. Господи, даже она позволила ему поцеловать себя, а она-то прекрасно умеет держать себя в руках.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Девочки и их новый учитель явно оценивали друг друга, и по собственному опыту Эмма знала, что Лиззи уж точно приготовилась броситься в бой.

– Я понимаю, леди, что вы удивлены, но считайте, что это своего рода эксперимент, – обратилась Эмма к классу. – Его светлость очень хорошо… знаком с лондонскими сезонами и их правилами и хотел бы передать вам свой обширный опыт. Его знания могут особенно пригодиться тем, кому предстоит дебют в обществе, например Джейн и Мэри.

Так-то. Теперь они на равных: она вернула ему стоимость документов, которые он передал ей. Грейдон, посмотрев на нее оценивающим взглядом, подошел поближе.

У Эммы чуть было не остановилось сердце: неужели он собирается поцеловать ее здесь? Он стоял к девушкам спиной, поэтому они не могли видеть, как его губы растянулись в саркастической улыбке.

Эмма непроизвольно отступила, прошептав:

– Только не в присутствии учениц.

– Отложим на потом, – также шепотом ответил Грей с явной иронией и взял указку, лежавшую на письменном столе.

– Мисс Эмма, значит, нам не надо заниматься французским? – спросила Джулия.

Эмма очень надеялась, что никто из девочек не заметил, как она покраснела.

– Нет, вы будете заниматься теми же предметами, которые мы проходили, когда я вела ваш класс.

– Вы все изучаете французский? – неожиданно спросил Уиклифф.

– Нет, только Генриетта, Джулия и я, – ответила Элизабет. – Джейн мне помогает, но она все время забывает спряжение глаголов в имперфекте.

– Лиззи! – залилась краской Джейн. – Я все помню. А вот тебе не мешало бы почаще заглядывать в словарь.

– Мне не пришлось бы, – вздохнула Элизабет, – если бы ты мне рассказала, как…

Эмма подошла к двери. Пожалуй, для начала неплохо – хороший первый урок, если не для девочек, так для герцога Уиклиффа точно.

– Прошу меня извинить, но я должна просмотреть кое-какие бумаги. – Она выглянула в коридор. Там в полуобморочном состоянии стояла мисс Перчейз, которую Эмма уже соответствующим образом проинструктировала о появлении в их рядах герцога. – Мисс Перчейз будет сегодня присутствовать на уроке, – сказала Эмма, незаметно подтолкнув престарелую даму в класс.

– А-а, учительница вышивания!

– Мисс Перчейз также преподает латынь, ваша светлость. Я вернусь ко времени ленча, чтобы проводить вас до ворот. В вашем распоряжении, – она посмотрела на стоявшие на полке часы, – сорок две минуты. Желаю успеха, ваша светлость. Имейте в виду, – добавила она, показав на колокольчик рядом с часами, – им можно воспользоваться в случае чего-либо непредвиденного. Позвоните, если возникнет необходимость вас спасать.

– Спасибо, но это мне вряд ли понадобится.

– Как знать!

Когда точно через сорок две минуты Грейдон вышел за ограду академии, его уже поджидал Тристан.

– Слава богу, ты жив, – воскликнул виконт, щурясь от яркого полуденного солнца.

– А почему бы и нет? – ответил Грей и услышал, как ворота с лязгом захлопнулись за ним. Но если быть честным с самим собой, голова у него раскалывалась.

– До свидания, ваша светлость, – крикнул тролль из-за ворот крепости.

– До завтра, Тобиас.

Серый жеребец виконта пошел легким галопом рядом с конем герцога.

– Когда ты в первый раз упомянул об академии, то сказал что-то вроде того, что скорее сдохнешь, чем переступишь ее порог. А от твоего камердинера я узнал, что ты поехал в эту сторону уже второй раз, и, совершенно естественно, предположил самое худшее. Надо же, ты даже знаешь, как зовут привратника.

Деревенский воздух, видимо, развязал язык его камердинеру, подумал Грей. Придется с ним серьезно поговорить.

– С каких это пор ты стал интересоваться у моих слуг, где я нахожусь?

– С тех пор, как ты начал заключать пари с хорошенькими директрисами и скрывать от своих близких друзей, где ее можно найти.

При упоминании Эммы Грей снова ощутил, как его пронизывает чувственный жар. Он в упор посмотрел на Дэра. Тристан становится надоедливым.

– Ты узнал, где она? Ну так иди к ней!

– Меня же не пропустят. Это, кажется, привилегия только вашей светлости. Ты уже очаровал своих учениц? Они будут за тебя голосовать? Если пари окончено, ты по крайней мере пригласил бы меня войти, чтобы я мог полюбоваться результатами.

Если судить по справедливости, ему не удалось очаровать этих девчушек. Точнее было бы сказать, что ему посчастливилось выжить – правда, еле-еле.

– Если ты, Трис, явился, чтобы предъявлять претензии, у меня сейчас нет настроения тебя выслушивать.

– В таком случае, полагаю, тебе не захочется возвращаться в Хаверли, – ничуть не смутившись, ответил виконт. – Твоя Элис уверена, что ты приехал в Гемпшир, чтобы найти ей замену, поскольку с тех пор, как мы приехали, ни разу не появился у нее в спальне. Думаю, что грядет скандал.

– Во-первых, она не моя, благодарю покорно. Она больше похожа на… пиявку, которая никак не отцепится от нижней части моего тела.

– Удачное сравнение, – ухмыльнулся Тристан, но потом добавил более серьезным тоном: – А может, и нет.

– А во‑вторых, я никому не ищу замену, особенно если это касается женщин. Могу тебе сообщить – я распорядился, что, когда отправлюсь на тот свет, титул герцога перейдет к кузену Уильяму.

– Значит…

– Я пытаюсь выиграть пари, которое, надеюсь, в конечном результате поможет прикрыть эту чертову академию.

– Именно так я и объяснил Элис. – Они свернули на дорогу, ведущую в Хаверли. – Но все же у меня есть один вопрос.

Грей сегодня так часто стискивал зубы, что у него разболелась голова.

– Какой?

– Почему ты не рассказал мне, где живет Эмма Гренвилл?

Временами любопытство виконта Дэра было довольно утомительным.

– Потому что был занят более важными проблемами. Теперь ты знаешь, где она, так что отстань.

– Ладно. Я поехал тебя искать только потому, что беспокоился.

– Ты поехал, чтобы насладиться тем, что можешь причинить столько беспокойства. А как у тебя дела с Сильвией?

На губах Дэра появилась несвойственная ему презрительная усмешка.

– До тех пор пока ей было неизвестно мое финансовое положение, она не возражала стать виконтессой.

– И когда она это поняла?

– Я сказал ей об этом в тот день, когда мы уезжали в Гемпшир. Как ты думаешь, почему она согласилась ехать в одной карете с Бламтоном и твоим багажом?

– Мне кажется, что Сильвии ни при каких обстоятельствах не стоило иметь с тобой дело.

– Теперь у меня здесь, – Тристан приложил руку к груди, – незаживающая рана. Подскажи, где ближайшая гостиница, и одолжи соверен, чтобы я мог утопить свое горе.

Грей потер виски, чтобы немного унять пульсирующую боль.

– Если бы мои дела оказались в таком же плачевном состоянии, как твои, я изучил бы новые планы управления Хаверли и адаптировал их применительно к твоему поместью.

Виконт долго ехал молча.

– Что ж, – наконец сказал он, поворачивая в сторону Бейсингстока. – Раз уж мы даем друг другу бесплатные советы, разрешите сказать вам, ваша светлость, что если вы избрали именно этот путь – оскорблений, то скоро станете похожим на гниющий скелет, потому что внутри уже давно сгнили.

Дэр скрылся за поворотом. Грей пустил своего коня шагом. Когда три года назад Тристан унаследовал Дэр-Парк, некогда процветавшее имение было в таких огромных долгах, заплатить которые виконт оказался не в состоянии, поскольку ему нужно было материально поддерживать четырех младших братьев и дать им образование. Если добавить к этому упорно ходивший в свете слух, – правда, опровергавшийся семьей, – что старый лорд Дэр умер не своей смертью, то можно было считать чудом, что Тристан Кэрроуэй не пошел по стопам своего пьяницы-отца.

– Проклятие, – пробормотал Грей, снова пришпорив коня. Похоже, что в соревновании, кто из них двоих быстрее станет походить на отцов, к финишу он придет первым.

Он не собирается брать всю ответственность за то, что происходит, на себя. Во всяком случае, не сейчас. После того как он познакомился поближе с этими искренними девчушками, то почти поверил, что это директриса заставила его заключить с ней пари. Пока он не знал, что было лучше: сделать из своих так называемых учениц настоящих леди или сократить срок вынесения приговора.

Как только Грей подъехал к дому, дверь с шумом распахнулась и ему навстречу по мраморным ступеням сбежал Чарлз Бламтон. Полы сюртука развевались за его спиной. Он тяжело дышал.

– Слава богу, Уиклифф! Слезайте скорей со своего монстра и помогите мне!

– Помочь?

– Да, помогите спасти Элис!

Грей, резко натянув поводья, остановил Корнуолла.

– Я не собираюсь принимать участие в ее очередной истерике.

– Речь идет не об истерике. Она застряла!

– Где застряла? – скептически осведомился Грей.

– Лучше вам самому посмотреть, – нерешительно ответил Бламтон.

Ладно, что бы там ни случилось, это хотя бы отвлечет его от мыслей об Эмме. Заранее нахмурясь в предвкушении грядущего скандала, Грей спешился, поручив лошадь подбежавшему конюху.

– Объясните, что произошло, – на ходу бросил он Бламтону.

– Я не совсем понимаю, как это случилось. Графиня, Элис и леди Сильвия обсуждали ваше пари с этой старой девой, и Элис неожиданно заявила, что докопается до причины вашего обмана.

– Моего обмана?

– Именно так она выразилась, – побледнел Бламтон. – А я считаю, что это отличное пари.

Дворецкого в холле не было. Бламтон почти бегом поднялся по лестнице, но Грей торопиться не собирался. Отсутствие Хоббса обеспокоило его куда больше, чем рассказ Бламтона, поскольку тот всегда отличался умом и рассудительностью.

– Куда мы идем?

Бламтон, споткнувшись, жалобно произнес:

– Вам не следовало оставлять дам на мое попечение. Вы с Дэром куда-то уехали, а лорд Хаверли… я представления не имею, где он, и…

– Не указывайте мне, как я должен поступать! Ваше дело – помочь!

Перед открытой дверью в свою спальню он увидел тетю Регину и толпу слуг. Если учесть, что утром он эту дверь запер, картина не предвещала ничего хорошего.

– Что, черт побери…

– Я предостерегала ее! Нельзя быть такой дурой. – При появлении леди Сильвии слуги расступились.

Грей прошел мимо нее в комнату… и замер.

Элис Босуэлл стояла в окне. Более того, она стояла за окном на узком карнизе и, наклонившись в комнату, держалась одной рукой за штору, а другой – отбивалась от щетки, которую протягивал ей Хоббс.

– Грей, спаси меня! – заныла Элис, увидев его.

– Ступи на подоконник, – резко бросил он.

– Не могу! Я за что-то зацепилась!

– Мы пытались освободить мисс Босуэлл, ваша светлость, – оправдывался Хоббс, – но нам это никак не удается.

– Они хотят, чтобы я разбилась насмерть!

– Если бы так. – Бормоча под нос проклятия, Грей подошел к окну, обхватил Элис за талию и рванул к себе.

Юбка с треском отцепилась. Элис чуть было не упала, но успела схватиться за плечо Грея.

– Ох, слава богу! – всхлипывала она, прижимаясь к Грею.

– Мисс Босуэлл, – процедил он сквозь зубы, – я запрещаю вам входить в мою спальню без разрешения. Запомните это.

– Но, Грей…

Он оторвал руки Элис от лацканов редингота.

– Вы поняли?

Слезы потекли по нежным матовым щекам Элис. Прежде чем Грейдон успел выразить свое восхищение ее актерским талантом, она выбежала из комнаты. Бламтон открыл было рот, но, очевидно правильно истолковав взгляд Грея, тоже покинул спальню. Тетя Регина последовала за ним, на лице ее не было ни тени удивления. Чего еще можно было ожидать от спутниц мужчин рода Брэкенриджей?

Только леди Сильвия задержалась в дверях.

– Вам не удалось удовлетворить ничье любопытство, ваша светлость.

– А что, собственно, произошло любопытного? – Уиклифф был одновременно раздражен и разочарован, потому что даже этот инцидент ни на минуту не отвлек его от мыслей о директрисе, на которую его поцелуй не произвел никакого впечатления. – Я приехал в Гемпшир по приглашению дяди, а всех вас я взял с собой только для того, чтобы вы не растрепали по всему Лондону, где меня можно найти.

Сильвия устремила на него из-под длинных ресниц взгляд своих голубых глаз. Грей до сих пор не мог понять, почему она в тот вечер появилась в его ложе: ведь они были едва знакомы. То, что она охотилась за Тристаном, могло бы это объяснить, но тогда вопрос, почему она, узнав о его долгах, не торопится уезжать из Хаверли, оставался открытым.

Протянув руку, Сильвия поправила галстук Грея. Может, теперь она выбрала другую тактику в отношении Тристана?

– Просьба графа объясняет ваше пребывание в Хаверли, – ее голос источал мед, – но не проливает свет на то, почему вы заключаете пари с учеными дамами, а своей возлюбленной не разрешаете входить к вам в спальню.

– Потому что мне так хочется.

Опустив руку, она кивнула:

– Мне нравятся мужчины, которые знают, чего хотят. До свидания, ваша светлость.

– До свидания, леди Сильвия.

Грей хотел закрыть за ней дверь, но оказалось, что Хоббс и Бламтон вместе со слугами в ажиотаже сняли ее с петель. Вздохнув, Грей в изнеможении упал в кресло возле туалетного стола. Он уже не испытывал к Элис никаких чувств, кроме отвращения, но и элегантная Сильвия не вызывала в нем желания, хотя, явно имея на него виды, снова попытается его искушать.

Возможно, как раз в этом все дело: он привык, что всегда женщины добивались его благосклонности, а не наоборот. С той поры как Грею минуло восемнадцать, его окружал сонм благоухающих духами охотниц за мужьями, с неожиданно падающими шарфиками и платочками. На его пороге постоянно оказывались знакомые дамы, потому что их кареты таинственным образом ломались посреди ночи именно у его дома. Кэролайн служила неплохим буфером, но только до тех пор, пока не пустилась во все тяжкие, возомнив, что он уже принадлежит ей. А когда Грей отверг ее, преследования светских хищниц начались с новой силой.

А Эмму Гренвилл он, судя по всему, совершенно не интересует. Впрочем, если учесть, как он себя вел, это неудивительно. Герцог Уиклифф привык быть высокомерным и заносчивым, поскольку, оставшись в одиночестве, это давало ему возможность выиграть время, пока его враги не перегруппируются. После сегодняшнего происшествия Элис наверняка попытается его отравить, и ему крупно повезет, если Тристан не выступит в этом деле с ней заодно.

Все же можно попытаться немного утихомирить хотя бы Тристана. Грей спустился вниз и, приказав Хоббсу починить дверь спальни, направился в конюшню за Корнуоллом. В окрестностях Хаверли было всего три таверны. Трис наверняка должен быть в одной из них. Они выпьют по стакану-другому вина, и у обоих улучшится настроение. Во всяком случае, Грей очень на это надеялся.

Постукивая карандашом по письменному столу, Эмма хмуро смотрела на разложенные перед ней бумаги. Ей потребовалось всего несколько минут на то, чтобы прочесть убористо исписанные листки и убедиться, что стоящая перед ней задача оказалась гораздо сложнее, чем она предполагала. А уж придумать план, который был бы лучше того, что дал ей герцог, пожалуй, невозможно.

Она довольно успешно вела дела академии, даже с некоторой выгодой. Но здесь все было просто: источник дохода – взносы родителей за обучение, а расходы уходили на заработную плату, питание, запасы продовольствия, погашение ренты, ремонт и содержание дома. Поместье – гораздо более сложное хозяйство, тут и…

В кабинет вихрем ворвалась Элизабет:

– Мисс Эмма, у ворот еще один джентльмен из Хаверли!

– Лиззи, пожалуйста, успокойся.

– А я совершенно спокойна! Просто мне интересно, сколько мужчин собираются стать нашими учителями?

– Только один.

– Хорошо. Одного вполне достаточно. Тот, другой, дал мне шиллинг, чтобы я передала вам, что он пришел.

– Элизабет, он тебя подкупил.

– А вот и нет. Я все равно рассказала бы вам о нем.

– Тогда пойдем и спросим, что ему надо.

Перед воротами стояла толпа учениц, и их смех был слышен от самого входа. Эмма нахмурилась. Она разрешила герцогу Уиклиффу приходить в академию в силу необходимости, но она не допустит, чтобы его присутствие сказалось на репутации заведения или на поведении воспитанниц.

– Леди, – сурово сказала она, – насколько я помню, сегодняшний день отведен для писем и чтения. Мы не смотрим в упор, не глазеем и не выставляем себя напоказ.

– Я беру всю вину на себя, мисс Эмма. – По ту сторону ворот восседал на лошади темноволосый виконт, один из гостей графа Хаверли. – Но я ничего не могу поделать со своим обаянием.

– Герцога Уиклиффа здесь нет, лорд…

– Дэр. Тристан Кэрроуэй. Уиклифф так поглощен тем, что старается обобрать вас до нитки, что забыл меня представить.

– Возможно, он и старается, но ему это не удастся. У вас еще что-нибудь?

– Именно поэтому я здесь. – Тристан устремил взгляд в парк, откуда все еще доносились голоса и смех. – Мы не могли бы где-нибудь побеседовать?

– Мужчинам вход на территорию академии запрещен, милорд. И к сожалению, я сейчас очень заня…

– Всего пять минут, – прервал Эмму виконт, обольстительно улыбнувшись. – Я обещаю вести себя примерно.

При нормальных обстоятельствах она непременно отказала бы ему. Беда в том, что последние два дня были далеко не нормальными. И если лорд Дэр поможет ей получше разобраться в характере Уиклиффа, она от этого только выиграет.

– Хорошо, пять минут, – согласилась Эмма, доставая из кармана ключ. Тобиас стоял на страже, только когда она куда-нибудь уезжала. Большую часть времени ворота оставались запертыми, отгораживая академию от внешнего мира.

Эмма выскользнула за ограду.

– Чем могу помочь, милорд? – Она направилась по широкой тропинке, которая окаймляла территорию академии.

Дэр пошел рядом с ней, ведя за собой лошадь.

– Я приехал, чтобы, наоборот, предложить вам свою помощь.

– Простите, сэр, но я не совсем понимаю вас.

– Я хочу помочь вам выиграть пари.

– Зачем вам это? – От удивления Эмма даже остановилась.

– У нас с Уиклиффом возникли некоторые разногласия.

Искушение принять предложение виконта было велико, но, если учесть уверенность Уиклиффа в том, что он обязательно выиграет пари, что-то здесь было не так.

– Я ценю ваши намерения, милорд, но, простите, сомневаюсь в их… искренности.

– Вы считаете меня Яго, или леди Макбет[8]8
  Персонажи злодеев из трагедий Шекспира «Отелло» и «Макбет».


[Закрыть], или кем-то в этом роде. Я, конечно, вас не виню, но вы должны мне поверить, что у нас есть кое-что общее.

– И что же это такое?

– Мы оба хотим, чтобы герцог Уиклифф проиграл.

– Но я полагала, что вы его друг.

– Совершенно верно, но это не мешает мне время от времени находить его невыносимым. Я думаю, проигрыш пойдет ему на пользу.

Глядя в голубые глаза виконта, смотревшие на нее без всякой насмешки или иронии, Эмма почувствовала, что у нее вдруг появилась надежда. Если ей будет помогать человек, тоже владеющий землей, это может уравнять шансы в их с герцогом споре.

– Его светлость предложил мне изучить его план. Поэтому я не знаю, будет ли честно, если я соглашусь на ваше участие в пари.

– Не только честно, а просто великолепно!

Она проучит этого Уиклиффа, но так ему и надо. Немного поколебавшись, Эмма предложила:

– Может быть, мы продолжим нашу прогулку, милорд? У меня к вам множество вопросов.

– Я полностью к вашим услугам, миледи.