Текст книги "Такие, как есть"

– Какая же ты умница! Ты сегодня будешь хорошим мальчиком? – ворковала Сьюзи тоненьким сладким голоском, которым привыкла разговаривать с сыном.

Она долго любовалась им, ласково гладя щечку младенца. Затем выпрямилась и огляделась. Ну, что теперь? Сьюзи заранее спрятала лучшие игрушки Натана в ящик, чтобы дети не переломали их, и купила в магазине здоровой пищи особый сок: без сахара и консервантов, но, как оказалось, безо всякого вкуса. Однако именно так было принято кормить детей теперь, и мамаши просто помешались на полезной и натуральной пище.

Одна из новых подруг Сьюзи клялась, что ее двухлетний сорванец вообще не ест ничего, что содержит сахар. Однако после этого Сьюзи случайно застала его в беседке на детской площадке с двумя пирожными в руках и с перемазанным ванильным кремом ртом. Едва удержавшись от смеха, она отобрала у малыша пирожные и велела не есть их здесь грязными руками, а попросить маму сводить его в кондитерскую Уэнди. Бедный малыш! Но его матери Сьюзи не рассказала об этом инциденте,

Сьюзи специально приобрела кофейник с ситечком и опробовала его на Джо накануне вечером. Сама она не любила кофе – предпочитала хороший чай, — но кто хотя бы слышал о том, что по утрам гостей приглашают на чашку чая?

Случайно подумав о Джо, Сьюзи снова почувствовала себя виноватой перед ним. С тех пор как она родила, прошло больше шести недель, и давно уже следовало вернуть их сексуальные отношения в прежнее русло. Но прошлым вечером она смертельно устала и, хотя понимала его состояние, отказались от близости: ей не хотелось делать это через силу — просто для того, чтобы удовлетворить его. Да и Натан спал неспокойно. И если бы младенец проснулся посреди акта любви, ей пришлось бы подняться к нему и оставить Джо в жалком и униженном состоянии.

Нет, лучше подождать немного. Пока они оба не будут к этому готовы. А в течение этого шестинедельного воздержания Сьюзи старалась поддерживать себя в хорошей форме. Вот и сейчас она свела ягодицы и сделала десяток резких движений тазом.

Однако Сьюзи понимала, что Джо доведен до бешенства. Он давно спал в другой комнате, но в последнее время ситуация изменилась. Джо держался с ней так, чтобы она постоянно чувствовала себя перед ним виноватой.

— Какой глупый у тебя папа! – улыбнулась она Натану. – Он занимается тем, что удовлетворяет себя вручную в ванной.

Натан улыбнулся. Бросив взгляд на часы, Сьюзи увидела, что время близится к половине десятого, и снова оглядела гостиную.

Рейчел встретила Анну у лифта и пошла с ней по коридору, взволнованно шепча на ухо:

– Заходил Сэмюэлсои! Хотел знать, где ты пропадаешь.

– Но я никогда не прихожу раньше десяти. – Анна посмотрела на часы. – И он прекрасно это знает,

– Да. Но он был в ярости. Сказал, что хочет видеть тебя у себя, как только ты появишься,

– Зачем? – Под ложечкой у Анны неприятно засосало, – Что сказал Сэмюэлсои?

Рейчел пожала плечами, явно чего-то недоговаривая.

– Рейчел?

– Не знаю точно, но, по-моему, он хочет уволить тебя. За последние несколько дней…

– Что? – встревожилась Анна, — Я что-то упустила из виду?

– Ходят слухи…

– Какие?

В этот момент в дверях своего кабинета появилась редактор кулинарной колонки, но, заметив Анну и Рейчел вместе, смущенно улыбнулась и снова нырнула к себе.

Ее поведение подтверждало самые неприятные предположения Анны. Значит, этот ублюдок все же не оставил ее в покое и продолжал плести интриги. А теперь, видимо, хочет заявить обо всем напрямик.

Анна вызвала лифт и взглянула на Рейчел.

– Возвращайся к работе. И спасибо тебе за все.

Рейчел благодарно кивнула ей и скрылась в кабинете с виноватой улыбкой на лице.

Оставшись одна, Анна дала волю ярости. Как эта жирная свинья смеет обращаться с ней таким подлым образом! Особенно после того, как она провернула огромную работу!

Двери лифта с шипением открылись. К счастью, внутри никого не. было, Анна едва подавляла внутреннюю дрожь. Если этот подонок попробует уволить ее, она не уйдет, не устроив на прощание грандиозного скандала.

Лифт полз наверх, а Анна припомнила все оскорбления и гадости, которые терпела от своего шефа, И это доставило ей огромное удовольствие. Если у него есть деньги, это не дает ему права относиться к людям, которые на него работают, как к мусору! И как только этого борова до сих пор не хватил удар от обжорства?

Лифт открылся, и Анна попыталась взять себя в руки, Она оказалась на площадке, просматриваемой скрытыми камерами, перед массивными бронированными дверями.

Охранник открыл ей. Это был средних лет мужчина в ливрее мажордома.

– Мисс Николс, пожалуйста, следуйте за мной,

Анна презрительно подумала о том, что эта свинья строит из себя королевскую особу.

Она следовала за своим провожатым, дивясь роскоши апартаментов босса: полотнам старинных живописцев, мраморным ломберным столиком, стоившим целое состояние.

Сэмюэлсон принял Анну в кабинете своего пентхауса за огромным письменным столом черного дерева. За его спиной была стеклянная стена, откуда открывался вид на много миль вокруг, в том числе на здание парламента. Он взглянул на нее и нахмурился.

– Как приятно, что вы почтили нас своим присутствием!

– Я пришла, как вы просили. – Анна остановилась у стола. – Что вы хотите?

Его глубоко посаженные глаза выразили изумление. Желваки на щеках Сэмюэлсона дрогнули, и он похабно усмехнулся.

– Мне не нравится ваше отношение ко мне. Поэтому я хочу, чтобы вы освободили свое рабочее место и ушли из моего журнала навсегда. Думаю, часа будет вполне достаточно.

– Вот как? И вы не хотите объясниться? – возмутилась Анна.

– Вы ничего не получите, – сардонически улыбнулся Сэмюэлсон.

– Думаю, мой адвокат будет другого мнения, И имейте в виду – со мной нельзя обращаться как с дешевкой! – В ее глазах сверкнул дьявольский огонек. – Интересно, кто займет мое место?

– Это не ваше дело!

– Возможно. Но мне хотелось бы знать.

Сэмюэлсон уткнулся в папку с бумагами, давая понять, что разговор окончен. Но ему пришлось оторваться от нее.

– Что ж, если вас это интересует, то ваше место займет Джеки Кингсли.

Анна рассмеялась, но эта новость поразила ее. Джеки была ее помощницей и, как она всегда считала, подругой.

– Когда вы приняли такое решение? – осведомилась Анна.

– Вчера вечером, Я пытался созвониться с вами, но вас не было дома.

– Я ушла с работы в половине восьмого! – взвилась Анна. – Или вы предполагали, что я останусь ночевать здесь? – Сэмюэлсон не отвечал, погрузившись в бумаги. – Могу я сказать вам одну вещь на прощание?

– Вы не заставите меня изменить решение. Вы уволены, – высокомерно отозвался он.

– Вы – наглый, зажравшийся ублюдок!

К удивлению Анны, Сэмюэлсон рассмеялся.

– Да пожалуй… И тем не менее вы уволены.

Оказалось, что у нее не так уж много вещей, То, что не влезло в портфель, поместилось в два картонных упаковочных ящика.

Анна оглядела на прощание свой кабинет и вдруг огорчилась из-за того, что никогда больше не вернется сюда. Она много сил вложила в этот журнал, и он привел ее к успеху – как оказалось, ненадолго.

Джеки исчезла из поля зрения бесследно. Она не могла смотреть Анне в глаза, и это было понятно. Бизнес жесток, и отношение к нему старушки Тэтчер только усугубляет положение вещей. Но Анна надеялась, что, помимо деловых отношений, людей связывают еще и дружеские – друг для нее всегда был дороже начальника.

Но кто знает, как к этому относятся другие? Обладая реальной властью, об этом не задумываешься. А те, кто подчиняется тебе, в какой-то момент ставят собственную карьеру выше приятельских отношений. Это печально, но факт.

Тяжело вздохнув, Анна решила напоследок позвонить из своего офиса Фрэнку.

– Привет. – Он тут же поднял трубку.

– Фрэнк? Это Анна, я…

– А… – Его голос звучал угрюмо. – Послушай, я сейчас очень занят.

– Понимаю. Прости, что меня не оказалось дома вчера вечером. Но мне необходимо поговорить с тобой.

– Хорошо, – вздохнул он. – Может, завтра вечером?

– Нет, лучше сегодня. Во время ленча.

– Я не могу. У меня деловая встреча.

– Пожалуйста, Фрэнк, мне нужно поговорить с тобой. Меня только что уволили, и я…

– Уволили?! Ладно, давай увидимся. Я отменю встречу. Где тебя ждать?

– Может, в «Монплезире»? – Она едва не предложила кафе «Ами».

– Отлично. В половине первого?

– Спасибо.

– Ты в порядке?

Анна улыбнулась, услышав искреннюю тревогу в его голосе.

– Да. Настолько, насколько можно быть в порядке, получив удар в зубы.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже. Пока… Это уже не мой телефон. Увидимся.

– Пока.

Анна подняла глаза и увидела, что Джеки стоит в дверях.

– Анна, я…

– Все нормально, – ответила Анна с печальной улыбкой. Однако ее порадовало, что у Джеки хватило духу повидаться с ней прежде, чем она уйдет. – Только не позволяй этой толстой скотине особенно наседать на тебя, ладно?

– Попытаюсь, – смущенно улыбнулась Джеки, – Послушай, Анна, если тебе нужно еще время…

– Нет! Я уже собралась. Теперь все здесь твое! – рассмеялась Анна, направляясь к двери.

– Еще чашечку чаю, Энни?

Энни, с простеньким круглым личиком, обрамленным темными кудряшками, подняла глаза и улыбнулась.

– Спасибо, Сьюзи. Но я не могу поглощать столько жидкости.

– Гэри? – С удовольствием, – ответила та, сидя на диване между Рози и Гасом. – А потом пойду. Скотта пора кормить.

– Скотта?

Это отец Генри. Он болен.

– А… – кивнула Сьюзи. Ее крайне удивляло, что подруги поносят своих мужей и дружков, а потом готовят им и носятся с ними, как с писаной торбой. Она вышла на кухню, поставила чайник и выглянула в сад.

– Черт побери!

Сьюзи рванулась к задней двери в сад, потому что увидела, как один из приглашенных детей методично обрывает лепестки роз, которые ее отец посадил в саду в день рождения Натана.

– Генри, прекрати немедленно!

Дети, возившиеся в песочнице, подняли головы, а Генри обернулся и нахмурился.

– Иди к черту!

Сьюзи остолбенела и готова была уже ответить, но в этот момент Гэри показалась на пороге.

– Генри! Отойди оттуда! Ах ты, проказник! Как ты смеешь так разговаривать со Сьюзи? Извинись немедленно!

Но Генри молчал. Мать потащила мальчишку в дом.

– Прости. Это все потому, что его отец сейчас дома. Они часто играют вместе, вот он и понабрался всякой гадости.

Сьюзи улыбнулась, хотя ей все это мало понравилось. Отец с ума сойдет, увидев свои розы в таком состоянии! Надо будет упросить Джо привести их в порядок.

Сьюзи вернулась на кухню и заварила чай. К вопросу о наследственности. Если они не уничтожают твой сад, то пишут гадости на стенах или таскают друг друга за волосы. И это не говоря о языке!

Она никогда не вмешивалась в чужие дела, но когда услышала, как маленький мальчик называет свою сверстницу грязной потаскухой, это покоробило ее. Тем более что детям было не больше двух лет от роду.

Однако откуда-то они понабрались этой гадости. И если их родители говорят так, то неудивительно, что дети следуют их примеру. Дети обычно лучше всего усваивают именно то, чего родителям не хочется. Сьюзи отметила это про себя на будущее.

Как она заметила, лишь немногие мамаши призывали своих отпрысков к порядку. Обычно они либо не замечали их безобразного поведения, либо находили для него оправдание. «Он устал», – говорили они, если ребенок швырял содержимое своей тарелки тебе в лицо. Или: «Он хочет с ним подружиться», – если он бил своего сверстника по голове игрушкой. Но случалось, что дети преступали предел и терпение матерей иссякало. Тогда на них обрушивался родительский гнев в полном объеме.

Гас выгодно отличался от женщин, и чем больше Сьюзи общалась с ним, тем больше он правился ей. Когда малыши карабкались на лестницу на детской площадке и расстраивались из-за неудачи, он брал руководство состязанием в свои руки и успокаивал их; когда кто-то обдирал себе коленку, Гас наклеивал на нее пластырь и утешал ребенка.

Сьюзи это очень нравилось. Ей хотелось бы, чтобы между всеми родителями были такие же отношения, как между Гасом и его женой. Вот если бы Джо так же относился к ней и ребенку.

Все наконец разошлись по домам, кроме Гаса. Он покормил Кэтрин из бутылочки и качал на руках, пока она не уснула, после чего уложил ее в коляску.

– Наконец-то! – радостно воскликнул Гас, когда Сьюзи вернулась из кухни. – Она только что успокоилась,

– Хочешь сше чашечку кофе?

– Нет, спасибо. Мне пора. Я должен пройтись по магазинам, пока она спит. Сегодня мы ждем гостей – коллег Пэт, и мне надо кое-что купить. В том числе лук…

– У меня есть лук, – сказала Сьюзи.

– Нет, спасибо, я не могу так.

– Не говори ерунду, – ответила Сьюзи и принесла две большие луковицы. – Вот… нужно что-нибудь еще?

Она вдруг смутилась, но Гас, казалось, этого не заметил.

– Но у тебя наверняка нет пары бутылок шардонэ?

– Что? – засмеялась Сьюзи, поняв, что он шутит. – Нет, я пью только шампанское.

– Спасибо и на том, – улыбнулся Гас, – Давай увидимся завтра. Мне очень понравилось у тебя в гостях.

– Мне тоже приятно принимать тебя. – Сьюзи вдруг охватило странное напряжение.

Проводив Гаса, Сьюзи подошла к спящему сыну. Какой он красивый, ее мальчик! И как он зависит от нее.

Вспомнив о том, в каком виде розы, посаженные отцом. Сьюзи набрала номер рабочего телефона Джо.

Джо положил трубку и слабо застонал.

– Черт бы побрал эти розы! – прошептал он.

– Что случилось? – спросил его коллега Энди.

– Она хочет, чтобы я по пути домой купил несколько розовых кустов, – недовольно поморщился Джо, – Интересно, где найти розы в шесть часов вечера?

– Посмотри «Желтые страницы». Наверняка что-нибудь отыщешь.

– Отличная идея! Спасибо, приятель.

Джо раздраженно листал справочник. Почему Сьюзи так обращается с ним? Она сама могла бы чем-то заняться, а не торчать целыми днями дома с ребенком.

Раздосадованный, Джо набрал телефонный номер. Розовые кусты! Черт бы их побрал! Надо же, папаша расстроится! Нет чтобы пойти самой и купить! Вместо этого она собирает по утрам на кофе каких-то дур и их малолетних мерзавцев!

– Алло… здравствуйте… Я хотел бы заказать пару розовых кустов…

Фрэнк отставил бокал и откинулся на спинку стула,

– Господи! А я думал, что он оставил тебя наконец в покое!

–Я тоже так думала, – кивнула Анна. – И знаешь, что он сделал? Этот ублюдок просто сидел за своим столом и смеялся. Ему не удастся отделаться так легко! – добавила она. – Я раскручу громкое дело из-за безосновательного увольнения.

Фрэнк достал из кармана бумажник и протянул ей визитную карточку.

– Вот. Тебе надо повидаться с этой женщиной.

– Она хороший адвокат? – спросила Анна.

– Лучший, Она знает трудовое законодательство вдоль и поперек и не испугается такого толстого кота, как Сэмюэлсон.

– Его прихлебатель уже связался со мной и предложил выходное пособие в размере трехмесячной зарплаты.

– И что ты ответила ему?

– Сказала, что подумаю. И что намерена выбить из его босса совсем другую сумму.

– Меня беспокоит только то, как это отразится на твоей репутации и на возможности найти соответствующее место. Не забывай, сейчас с этим трудно.

Анна кивнула. Ей сейчас было не до поисков новой работы. Главное – как уйти с предыдущей.

– А она действительно хороший профессионал, эта Вирджиния Суитмен?

– Очень. Но ее услуги стоят дорого. Уверяю тебя, она скрутит твоего Сомюэлсона так, что он взвоет.

– Хм… А откуда ты ее знаешь?

– Джанни? – усмехнулся Фрэнк, – Когда-то у нас был роман. Давным-давно, когда она только закончила институт. Но с тех пор мы с ней большие друзья.

– Попятно, — К своему изумлению, Анна ощутила укол ревности. – Фрэнк, прости за вчерашний вечер. Мне нужно было навестить мать. Она в последнее время не очень хорошо себя чувствует. Я задержалась и решила переночевать.

–Хорошо. Просто я скучал без тебя, – улыбнулся он и взял ее за руку. Анна поймала себя на том, что сравнивает его прикосновение с ощущением руки Майкла. – Может, встре-тимся завтра вечером? Шейла ведет детей в театр, и я смогу остаться надолго.

– Возможно… – ответила Анна и, почувствовав угрызение совести, добавила: – Конечно. Почему бы и нет?

Карен поставила чашку кофе на стол и благодарно улыбнулась Стюарту Милну. Он был молод и энергичен, поэтому, возглавив профсоюз, вполне оправдывал доверие избирателей. Именно теперь нужны были люди, готовые сразиться с бюрократическим аппаратом и несправедливым законодательством. Карен удобно расположилась в кресле и взяла свою чашку.

– Итак, насколько мне известно, дети готовы подтвердить ваши объяснения по поводу того, что Баррет оступился и упал сам. Однако… – замялся Стюарт.

– Я ждала, что вы скажете «однако»!

– Однако проблема в том, что вы прикасались к нему руками… – Он пожал плечами, — Карен, вы понимаете важность этой детали в не меньшей степени, чем я.

— И что же говорит полиции?

– По-моему, они не собираются возбуждать уголовного преследования. Но намерены предъявить вам официальное предупреждение. Я понимаю, что это довольно глупо, но таков закон.

– Я знаю. —Карен кивнула. – Спасибо, Стюарт. Вы действовали великолепно.

Он радостно улыбнулся, признательный за то, что его усилия оценили.

– Что мне предстоит теперь? – спросила Карен.

– Они сделают официальное предупреждение, и вы можете приступить к работе с понедельника,

– А что с другими проблемами?

– Школьная администрация не имеет права подвергать вас преследованию, даже располагая неопровержимыми доказательствами того, что у вас нетрадиционная сексуальная ориентация. – Стюарт перехватил ее взгляд, – Простите, но я вынужден оперировать привычными терминами.

За все время их общения он ни разу не задавал Карен прямого вопроса. Она твердо стояла на том, что ее личная жизнь не имеет отношения к попечительскому совету. Более того, призналась в том, что она лесбиянка, и вообще отказалась обсуждать эту тему. И все же Карен чувствовала, что Стюарт с любопытством изучает ее.

– Дело в том, что глава попечительского совета…

– Возможно, – улыбнулся Стюарт, – Но дело в том, что она закусила удила и намерена всерьез заняться этим делом. Я слышал, что ее беспокоят звонки членов совета, а также кое-кого из департамента образования.

– Видимо, она не может послать их к черту?

– Увы, это не в ее духе, – Стюарт начал собирать свои бумаги, – Карен, и все же вам не о чем беспокоиться.

– Правда? – нервно рассмеялась она.

– Да! Вас ни в чем не обвиняют. Довольно зыбкое свидетельство против вас растаяло как дым. Я поговорю завтра с Кином и главой совета и постараюсь убедить их, что они напрасно тратят время и силы.

Стюарт отхлебнул кофе и поднялся.

– Вы знаете, как меня найти. Через пару дней вы получите письмо от главы совета. Не волнуйтесь,

– А что будет с Барретом?

Стюарт пожал плечами. Он догадывался, какого ответа ждет Карен, но не мог дать его. С точки зрения Стюарта, это было одно из проявлений несовершенства современного законодательства.

– Я предчувствую какую-то гадость, – сказала Карен дрожащим голосом.

– Пока, – Стюарт ободряюще пожал на прощание ее руку. Она молча кивнула ему.

Карен подписала письмо, еще раз бегло просмотрела его, положила в конверт и напечатала адрес директора.

Впервые за последнее время она была в ладу с собой, и это давало ей удовлетворение.

Положив письмо на каминную полку, она подошла к окну. Подав прошение об отставке, Карен не представляла, чем теперь ей заняться. Она умела только преподавать. И хотя в школе платили немного, а среди учеников попадались тупицы и бандиты, коллеги же подчас были людьми недалекими и завистливыми, Карен только в педагогике видела свое призвание.

А теперь придется распроститься со школой навсегда.

Карен вздохнула. Чтобы пережить этот поворот судьбы необходимо чем-то занять себя. Она набрала рабочий номер телефона Мэнди.

– Привет, Мэнд… Я получила твое сообщение. Приду с удовольствием.

Войдя в дом, Анна подняла с пола конверт – маленький и аккуратный: в такие вкладывают поздравительные визитные карточки. На нем было написано только ее имя, без фамилии.

Она прошла в спальню, села на кровать и сбросила туфли.

– Что за день сегодня…

Догадавшись, от кого это послание, Анна быстро вскрыла конверт ногтем большого пальца и достала карточку.

На ней была изображена орхидея, чудный экзотический цветок, полностью раскрывшийся, как интимная часть женского тела. Анна невольно улыбнулась.

«Дорогая Анна. Спасибо за чудесный вечер и еще более чудесное утро. Могу ли я снова увидеть тебя? В пятницу, может быть? С любовью, Майкл».

Прочитав последние слова, она вздрогнула. Эти слова смутили ее, и Анна вдруг пожалела, что виделась сегодня с Фрэнком. Прекрасно понимая, что, расставаясь с ней, Фрэнк возвращается к жене, она не могла избавиться от чувства вины перед Майклом. Наверное, такое бывает только у женщин, Фрэнку несвойственны подобные ощущения.

Анна откинулась на спину и заложила руки за голову. Господи, уже сейчас она могла бы быть с Майклом!

Пятница… Как дождаться пятницы?

Анна поднялась и пошла к телефону. На автоответчике было шесть сообщений.

Она включила перемотку. Первое было от матери. Она плохо себя чувствовала и все такое…

– Почему же ты не позвонила мне на работу? – сказала Анна, словно мать могла ее слышать. Но она знала ответ: мать никогда этого не делала, потому что не хотела мешать.

Второе сообщение было от Мэнди, которая устраивала вечеринку для подруг. Следующие три – пустые: кто-то набирал номер, но, услышав, что включен автоответчик, вешал трубку. Последнее было от Фрэнка.

Анна улыбнулась, Фрэнк звонил давно. Он говорил коротко и взволнованно. Интересно, заподозрил ли Фрэнк, что у нее появился другой мужчина? Если нет, то откуда это едва сдерживаемое раздражение?

Анна выключила автоответчик и набрала домашний номер Майкла. Никто не ответил. Ладно…

Она позвонила матери. Лучше сделать звонок сейчас и не думать об этом. Ведь не известно, как сложится вечер.

В трубке долго раздавались гудки. Наконец кто-то ответил.

– Алло, кто это?

–Тетя? Тетя Шарлотта?

– А, Анна! Здравствуй, как ты?

– Спасибо, хорошо, А мама дома?

– Она плохо себя чувствует, – отозвалась тетка, – Пришлось вызвать доктора.

– Доктора? – Анна встревожилась, и ей снова стало стыдно, — А что с мамой?

– Пока неясно. Доктор вернется через час, но выглядит она плохо.

– И что говорит доктор?

– Я пыталась дозвониться тебе, – словно не слыша вопроса, сказала тетя, — Но у тебя был включен автоответчик.

Теперь таинственные звонки разъяснились,

– Я задержалась на работе. Сейчас трудное время.

– Приезжай. Ты нужна матери.

– Да, тетя, но…

— Запомни, ты никогда не простишь себе, если случится что-то непоправимое.

Анна закрыла глаза. Ее мать была крепкой, как буйвол, и тетка знала это.

– Наверняка у мамы обычная простуда. Скажи, что я загляну к ней на неделе.

– Анна… Не хочу вмешиваться в твои дела… – сокрушенно вздохнула тетка.

– Вот и не надо! – И Анна швырнула трубку на рычаг. – Черт…

Она снова набрала тот же номер. Через минуту тетка ответила:

–Да?

– Прости, тети. Просто у меня был ужасный день. Пришлось…

— Когда речь идет о матери, не может быть никаких оправданий. Если бы дело было в обычной простуде, я не стала бы увеличивать ее телефонный счет, пытаясь дозвониться к тебе.

–Прости. Но сначала мне нужно сделать несколько звонков, ладно?

–Это другое дело.

–Я приеду, как только смогу. Пока. – И Анна повесила трубку, прежде чем тетя успела завершить свою лекцию о дочернем долге.

– Черт побери…

Дорис права. Ей надо поехать. Но сначала следует уладить кое-какие дела, и прежде всего договориться о встрече с Джинни Суитмен по поводу отставки и выходною пособия. И что еще?

Еще она заедет на работу к Майклу и постарается убедить его взять часовой перерыв.

Услышав неизвестное ей ругательство из уст Боба Джонсона, когда он повесил трубку, Мэнди заглянула к нему.

– Что-то случилось?

– Нужно доставить срочный пакет. Я обещал Хескопу сделать это немедленно, но не могу найти ни одного курьера. Похоже, весь Лондон сегодня рассылает пакеты!

Мэнди знала, что контора Хескотта находится на Эссекс-роуд. Можно взять такси или доехать на автобусе за двадцать минут.

– Давайте, я отвезу, – предложила она.

– Но у тебя своя работа, Мэнд.

– Ничего. Я задержусь на час после работы и все закончу. Правда, мы с девочками собирались пойти выпить. Но ничего, я присоединюсь к ним позже.

– Ты окажешь мне неоценимую услугу, Мэнди, – широко улыбнулся Джонсон.

–Всегда пожалуйста.

Мэнди вышла из автобусана Ислингтон-Грин и направилась вдоль антикварных магазинчиков. Хотя ей нравилась рабочая атмосфера офиса, эта поездка оказалась настоящей удачей – приятноо было прогуляться и внести разнообразие в рутину буднего дня.

Мэнди задержалась у витрины с безделушками. В том, что она нашла работу, открылась и еще одна приятная сторона – у Мэнди появилась возможность время от времени баловать себя. Конечно, никаких существенных покупок она пока не сделала, только оплачивала свои счета, однако в ее квартире все же появились разнообразные милые штучки.

Кроме того, у Мэнди возникли планы. Она хотела обновить интерьер кухни и спальни, купить новый ковер для холла. Неплохо бы и отложить что-то на отпуск в следующем году. Может, поехать на Ибицу. Или на Канары. Пит тоже не был за границей. Выезжал только раз с болельщиками футбольной команды, когда англичане играли где-то в Европе,

Мэнди свернула на узкую боковую улочку, погруженная в мечты и фантазии. Именно в этот момент она увидела знакомую машину и замерла.

Джо! Это его машина припаркована перед домом с табличкой «Продается»!

Перейдя на другую сторону улицы, Мэнди спряталась за столбом, откуда хорошо видела машину. Она не вполне сознавала, зачем следит за Джо. Возможно, на нее нахлынули воспоминания о своей разрушенной семейной жизни, или все дело в чувстве вины перед Сьюзи. Между тем дверь дома открылась, и на лестнице появился Джо, а за ним молодая женщина. Она взяла его за руку и улыбнулась. Мэнди слишком хорошо знала, что означает такая улыбка, и сразу поняла, чем они занимались в доме.

– Ах ты, ублюдок! – пробормотала Мэнди, охваченная ревностью, болью и праведным гневом, – Как же ты смеешь так поступать с ними?

Мэнди видела, как любовники если в разные машины и разъехались.

Сьюзи… Она должна рассказать ей. Сьюзи имеет право знать.

В следующий миг Мэнди подумала, что Сьюзи вряд ли поблагодарит ее за такую новость. Скорее решит, что она наговаривает на Джо из мести.

Нет… Пожалуй, это не лучшая идея.

Мэнди вдруг вспомнила, что пакет по-прежнему зажаг у нее под мышкой.

Она двинулась дальше, решив подумать об этом и не предпринимать поспешных шагов.

Дженет сидела возле чернокожей сестры, которая приветливо улыбалась ей из-под голубой хирургической маски. Через ее плечо Стив видел на мониторе эмбрионы, которые доктор собирался сегодня же поместить в матку Дженет.

– Вот, видите? Эти уже разделились на шесть клеток, – пояснила сестра, указав на расплывчатые контуры.

Стив восторженно кивнул. Невозможно поверить в то, что из этого получится их собственный живой ребенок!

– Очень похоже на пузыри из жвачки, правда?

Дженет и сестра молча подняли на него глаза.

– Я имею в виду, что контуры такие же.

– Я слышала, как их называли цветной капустой, медовыми сотами, футбольными мячами, по никогда – пузырями из жвачки, – улыбнулась сестра, – Это оригинально.

– Как здорово, что так много клеток оплодотворилось! – воскликнула Дженет, глядя на экран.

– Сильная сперма! – Стив стукнул себя кулаком в грудь,

– Конечно, мистер Сексуальный Гигант!

– По крайней мере это означает, что некоторые из них можно заморозить. Вы говорили об этом с доктором?

Дженет кивнула, и ей вдруг стало грустно. Даже в этом примитивном виде она воспринимала их как своих детей, поэтому жалела те клетки, которые так и не были оплодотворены. Дженет понимала, что это глупо; эта потеря, конечно, несравнима с горем ее родителей, хоронивших своих детей. Но они могли помнить их лица, голоса, облик. Ей же оставались лишь пустота и горечь разочарования. Впрочем, у горя нет степеней.

– Это вам, – Сестра протянула Стиву черно-белый снимок того, что он видел на экране. – Положите в бумажник.

Он кивнул и смущенно улыбнулся, Дженет взглянула на мужа, радуясь тому, что он счастлив и горд. Она так отчаянно хотела ребенка, что это желание уничтожало ее, разрушало изнутри, как раковая опухоль, лишало ценности все то, чем раньше Дженет дорожила. Ей казалось, что она превратилась в высушенную, пустую яичную скорлупу. Стив относился к этому иначе. Он продолжал жить. И временами Дженет ненавидела его за это.

Сестра посмотрела на часы и пошла к двери. На пороге она задержалась и улыбнулась.

– Постарайтесь успокоиться и расслабиться, – сказала она Дженет, – К вам придут через несколько минут.

У Дженет напряглись мышцы живота. Надо расслабиться, но как, если ты в таком волнении?

Она сидела на гинекологическом кресле и смотрела в потолок, стараясь сосредоточиться на трещине в штукатурке. Вокруг нее раздавались голоса, которые, как казалось, с каждой минутой становились все громче.

Доктор Клеменс втянул жидкость с эмбрионами в шприц и сказал:

– Сейчас я введу их. Это небольно, лишь немного неприятно.

Дженет поморщилась.

– Ну вот и все! – объявил доктор через несколько секунд и положил шприц на поднос. Дженет наконец успокоилась. – Теперь полежите спокойно полчаса, – продолжал доктор, – а затем отправляйтесь домой. Не забудьте отметиться в регистратуре. И до встречи через две недели.

–А что мне делать пока?

Доктор ласково улыбнулся, понимая, что следующие две недели будут для этой пары самыми трудными.

– Ничего. Просто думайте о том, что вы беременны. А когда снова придете ко мне, мы сделаем тест на беременность…

Похлопав Стива по плечу, он направился к двери. Его ждали

Другие пациенты.

– Спасибо, доктор! – крикнула ему вслед Дженет, – Спасибо.

Он обернулся и кивнул. На ее лице сияла радостная улыбка, и доктор искренне желал, чтобы эта улыбка сохранилась и через две недели.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной так скоро.

– Не за что, – ответила Джинни Суитмен, – Фрэнк попросил меня связаться с вами. Я рада помочь.

Анна улыбнулась, Ей сразу понравилась эта женщина, и она поняла, что именно привлекло в ней Фрэнка. Она была худа и темноволоса – не похожа на Анну, – с приятным, волевым лицом.

– Итак, давайте начнем сначала. Долга ли вы работаете редактором этого журнала?

– Одиннадцать месяцев.

– Каков был тираж журнала, когда вы поступили туда?

– Около семидесяти тысяч, – Ална с удовольствием отметила, что знакомая Фрэнка действительно знает свое дело.

– А когда вас уволили?

– Сто тридцать. В ближайшей перспективе больше.

– А если сравнить тираж, ну, скажем, с «Космополитен»?