Текст книги "Такие, как есть"

– Примерно одинаков.

– Значит, вы можете настаивать на том, что благодаря вам журнал развернулся.

– Это вы можете на этом настаивать, – усмехнулась Анна, – Или на том, что я вытащила загибающееся издание на поверхность.

– Хорошо. И что они вам предлагают? Трехмесячную зарплату?

– Да.

– Фрэнк говорил мне, что у вас было серьезное столкновение с редактором другого журнала, – сказала Джинни, сделав отметку в блокноте.

– И что из того?

– Это осложняет ситуацию, Сэмюэлсон может заявить, что ваше поведение угрожало репутации журнала и ему пришлось вас уволить, чтобы не подвергать риску бизнес.

– У меня были серьезные основания. Эта стерва переманила моего лучшего автора. Поэтому я поехала к ней поговорить и все выяснить. По моему, это в порядке вещей.

– По-моему, тоже. – Джинни внимательно посмотрела на Анну. – Я бы тоже так поступила. Сколько Сэмюэлсон платил вам?

Анна назвала сумму, которую Джинни записала в блокнот без комментариев. Это понравилось Анне. Иногда Анну смущало то, что она зарабатывает такие деньги, которые ее друзьям и не снились, Но что поделать, если это так?

– У вас есть копия контракта о найме?

Анна открыла портфель, достала бумаги и протянула их Джинни.

– Отлично. Я считаю, что наши дела обстоят неплохо.

– Насколько неплохо?

– Настолько, чтобы пригвоздить его за задницу к полу! – улыбнулась Джинни.

Анна расплатилась с таксистом и обернулась к стеклянной витрине, за которой были выставлены дорогие автомобили – «роллс-ройсы» и «бентли». Значит, Майкл говорил правду. Место его работы приятно удивило Анну своей вггушительностью.

– Наш салон не похож на обычные салоны по продаже автомобилей, – говорил ей Майкл не без гордости. – Он пошикарнее.

Шикарнее – не то слово. Зайти сюда — и то было боязно. А уж сесть за руль любой машины, выставленной здесь, и опробовать ее позволяли только по предъявлении кредитной карточки. Иначе к водительскому сиденью просто за версту не подпустят.

Анна вошла. Едва она сделала несколько шагов, как к ней подошел гладко выбритый, модно подстриженный и безупречно одетый молодой человек с учтивой улыбкой на лице.

— Чем могу быть вам полезен, мадам?

– Я не собираюсь ничего покупать.

– Мадам? – Юноша удивленно приподнял бровь.

– Я ищу Майкла Кука. Он ведь работает здесь?

И тут до Анны донесся смех Майкла. Она обернулась и сквозь стеклянные двери увидела, как он разговаривает с кем-тосидящим.

– Если хотите… – начал молодой человек, но Анна перебила его:

– Все в порядке. Я подожду, пока он закончит с покупателем.

– Не хотите ли пока чашечку кофе?

– Да, спасибо. Черный, без сахара.

Оставшись одна, Анна огляделась. Интересно, сколько стоят все эти автомобили? Цены не были указаны. Наверное, это считалось безвкусицей. Если уж ты покупаешь машину в таком месте, значит, можешь заплатить столько, сколько нужно. Она прошлась вдоль ряда машин, оценила кожаный салон спортивного «бентли» со смешанным чувством восхищения и неудовольствия. У нее не вызывали восторга люди, способные позволить себе такую машину. Однако Анна признавала, что вещь красивая, и ей было бы приятно сесть за руль такого автомобиля. Анна посмотрела на Майкла и вдруг увидела, что он разговаривает с покупательницей лет тридцати, загорелой и одетой модно и стильно. Мало того, молодая женщина была привлекательна и великолепно сложена. Она говорила с Майклом, и – Анна сразу это заметила – он отвечал на ее кокетливые вопросы на красноречивом языке тела.

Интересно, он трогал ее за колено, когда они сидели вместе в машине? Наверняка!

Анна похолодела. На ее глазах Майкл флиртовал с женщиной. А когда он рассмеялся, она почувствовала, что умирает от ревности и злости.

Да, не следовало приходить сюда, Анна пыталась овладеть собой, убеждала себя, что все это невинно, но сердце у нее неистово колотилось, а кровь прихлынула к лицу.

Она медленно направилась к Майклу, продолжавшему шутить и флиртовать с покупательницей в той непосредственной манере, которая так подкупила Анну вчера вечером.

Женщина, заметив Анну первой, вопросительно посмотрела на нее. Майкл проследил за ее взглядом,

– Анна?

– Развлекаешься? – язвительно осведомилась она и скосила глаза на длинные ноги женщины, упирающиеся в педали автомобиля.

– Прости? – изумился он,

– Не считайте меня идиоткой, мистер Очарование. Мистер Искренность..

– Анна, я не понимаю, о чем ты!

– Прекрасно все понимаешь! – Анна кивнула на женщину, которая была явно смущена.

– Анна! – Майкл взглянул на женщину. – Простите! Я вернусь через минуту,

Он подошел к Анне и зашептал ей на ухо:

– Что ты здесь делаешь? Что все это значит? Я разговариваю с покупательницей.

– Вижу! – усмехнулась Анна.

– Но это моя работа.

– Понимаю. Обхаживать смазливых девиц!

– Анна! Ты ведешь себя как ребенок! – Майкл взял ее под руку и попытался увести, но она вырвалась.

– Я?! Это ты ведешь себя как ребенок! Хочешь застолбить подружку на следующую ночь? Господи, какая же я дура! Решила, что ты не похож на других. – Она горько рассмеялась. – Ты прав, Майкл. Несмотря на внешний лоск, ты всего лишь дешевый продавец автомобилей!

– Ты все сказала?

Анна осеклась и кивнула.

– Хорошо. А теперь уходи. Пока я не вышвырнул тебя отсюда.

– Ты не посмеешь, – вздрогнув, отозвалась она.

– Правда? – Она вдруг ощутила необычную жесткость в его тоне, — Послушай, ты нравишься мне, и я хотел еще раз увидеться с тобой. Но мне не нужна такая ерунда на работе. Я был обходителен с покупателем, не более. Это моя работа. И дальше этого не заходит, – Майкл покачал головой. – А сейчас тебе лучше уйти.

Анна открыла рот, чтобы что-то сказать…

– Уходи.

Она молча пошла к двери, не смея оглянуться. Стоя на тротуаре перед салоном и видя, как мимо проезжают свободные такси, Анна вдруг поняла, что наделала, и слезы хлынули с нее из глаз.

Карен помедлила перед дверью, потом постучала,

– Войдите…

– Карен… – подняла на нее глаза Джоан, секретарша директора. – Присядьте, он пока занят.

– Спасибо.

Карен примостилась на краешке стула, как вызванный для строгого внушения ученик. Прошение об отставке было у нее в сумочке, и она решила сразу вручить его директору, пока у нее не сдали нервы. Карен пришла прямо к нему, не заходя в учительскую, потому что не могла смотреть в глаза коллегам.

– Хотите кофе?

– Что?

Карел очнулась. Джоан была из тех женщин, которые, казалось, находятся на своем посту вечно. Она никогда не болела и совсем не старилась. На вид ей было около пятидесяти.

– Кофе… У меня вскипел чайник.

– Спасибо. С молоком, пожалуйста, и без сахара.

– Вот, – Джоан протянула ей чашку и неожиданно села рядом.

– Послушайте, – начала она. – Если вы считаете, что это не мое дело, то скажите прямо. Но я предполагаю, что вам нелегко пришлось в последнее время, И если это так, то знайте, что я вам симпатизирую. Я считаю, что это не их дело, кто вы и как живете. Просто эта чертова баба слишком любит совать нос не в свои дела. – Джоан перевела дух. Казалось, ей было важно сказать эти слова. – Ну вот, теперь я могу со спокойной совестью жить дальше.

Спасибо, – искренне поблагодарила ее Карен, почувствовав себя не такой одинокой.

– Держитесь, – Джоан сжала руку Карен. – Не позволяйте этой чертовой заднице задавить вас. Защищайтесь!

Карен чуть не рассмеялась. Она всегда предполагала, что Джоан боготворит своего шефа.

– Хорошо. Постараюсь,

– Отлично! – Джоан вернулась за свой стол, — А пока, думаю, вам будет приятно узнать, что Баррета отчислили на следующий же день.

– Отчислили?

– Он ударил мистера Казинса в физкультурном зале. Тот теперь в больнице.

– Правда? – изумилась Карен,

– Ничего серьезного. Ущемленное самолюбие, не более того. Но мистер Кин проявил твердость… впервые в жизни.

Карен покачала головой, удивленная тем, что Стюарт Милн не сообщил ей эту новость. Она хотела расспросить Джоан поподробнее, но в этот момент дверь директорского кабинета распахнулась и на пороге появился мистер Кин в сопровождении пожилой дамы.

Дама кивала и улыбалась, но, завидев Карен, нахмурилась, сухо попрощалась с директором и ушла.

– Я не ждал вас, – сказал мистер Кин.

– Вы меня не уволили?

– Нет, просто… – Кин замялся. – Войдите.

Карен вошла и села,

– Произошли изменения, – сказал он.

– Я знаю, Баррета исключили.

– Да, и…

– Состоялся совет попечителей?

Кии заерзал в кресле.

– Я так и думала, – кивнула Карен. – Мой адвокат от профсоюза сделал свое дело.

– Да.

– Значит, я могу снова приступить к своим обязанностям?

– Нет, но… Послушайте, Карен. Я готов принять вас, однако предупреждение все же остается в силе. Еще одно нарушение дисциплины, и…

– Я поняла, – Она поднялась. – Постараюсь оправдать ваше доверие.

– Карен!

– Да?

– Я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь, но осторожность – прежде всего.

Карен улыбнулась.

– Да, господин директор.

Она вышла в коридор и тихонько присвистнула от радости. Письмо с прошением об отставке так и осталось в ее сумочке. И вдруг Карен сообразила, что опаздывает на первый урок. Поспешив в учительскую за журналом, она твердо решила поскорее забыть этот кошмар.

Время клонилось к полудню, и Карен, разбирая с классом сцену дуэли из «Гамлета», вдруг поймала себя на том, что смотрит в окно и улыбается.

Жизнь вернулась в привычную колею. Оставались проблемы с Крис, но Карен чувствовала в себе достаточно сил, что-бы разрешить их. Самое страшное позади. Она поговорила с родителями.

Теперь они не будуг вмешиваться, а примут ее жизнь такой, какая она есть. Крис была права. Нельзя всю жизнь притворяться с близкими. А Карен всегда слишком боялась того, что скажут родственники, как она будет потом общаться с ними. Из-за этого чуть не потеряла подругу.

До конца четверти оставалось шесть дней. Приближались каникулы. Может, съездить с Крис в Грецию?

– Карен?

Она обернулась и увидела в дверях класса Джоан. Дети притихли. В выражении ее лица было что-то странное,

– Можно вас на минуту?

– Хорошо. Продолжайте читать, – сказала Карен детям. – Я сейчас вернусь.

– Что случилось? – спросила она Джоан в коридоре. – Кин передумал?

– Мне очень жаль, Карен. Но нам только что позвонили. У вашего отца сердечный приступ.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ

– Черт бы их всех побрал! – возмущалась Мэнди, возвращаясь с танцевальной площадки к своим подружкам, которые сидели за столиком и потягивали коктейли. – Интересно, здесь вообще когда-нибудь играют медленную музыку?

– Это место не случайно называют «джунглями», – ответила Трейси, подавшись к ней и стараясь перекричать оглушительные динамики. Светоустановка замигала так, что у Мэнди зарябило в глазах.

– «Джунгли»? – переспросила она, – Господи, где же старое доброе диско? Кто-нибудь еще хочет выпить?

Подруги приняли это предложение с воодушевлением.

– Пойдем, я помогу тебе принести, – сказала Джилл.

Мэнди знала, что подруги, как и она, предпочитают что-нибудь покрепче. А значит: две водки, одно белое вино, «Бек-Айс», джин с тоником и апельсиновый сок.

Апельсиновый сок предназначался для Трейси. Она прибегала к другим средствам, чтобы получить кайф. В конце концов, если никто от этого не страдал, то кто вправе винить ее?

Джилл повела Мэнди сквозь толпу танцующих к бару. Мэнди заказала и оглянулась, желая увидеть среди танцующих тех, кто действительно умел это делать. Ей на глаза попадались в основном молодые – крутые парни и сексуальные девчушки, – и вдруг она обмерла от изумления.

– Мэнд?

– Что?

– Ты выглядишь так, будто увидела инопланетянина.

– Правда? – Мэнди склонилась к уху Джилл и прошептала; – Просто я узнала знакомого! Вон там. – И она кивнула на Джо.

– Это тот, кто обнимает красотку в стиле Памелы Андерсон?

– Да, – проглотив горький комок, ответила Мэнди.

С тех пор как она заметила его машину на Эссекс-роуд, чрошло две недели, но Мэнди сразу узнала ту женщину, которая вышла тогда с ним из дома. Мэнди быстро расплатилась за заказ и вместе с Джилл вернулась к столику.

– Ну? – громко спросила Джилл, желая ввести всех о суть дела. – И кто же это?

– О ком речь? – встрепенулась Трейси и оглядела стойлу бара.

– Когда-то мы с ним были знакомы. – Мэпди старалась сохранить спокойствие.

– Я была бы не прочь познакомиться с ним. Он здоровяк, а я люблю крепких мужчин, – заявила Джилл.

– А откуда ты его знаешь? – поинтересовалась Джем. – Старая любовь, да?

– Нет. Муж моей подруги. – Мэнди сделала глоток водки.

– Что? И он развлекается отдельно от нее?

Мэнди кивнула, покосившись на Джо и его спутницу, которые в этот момент едва не поцеловались.

– Грязный ублюдок! Он похож на старого похотливого кота!

Впрочем, Мэнди кривила душой, Джо знал, что он делает. Она снова глотнула водки и поморщилась.

– Так твоя подруга не знает об этом? – спросила Джилл.

– Она только что родила. – Мэнди покачала головой. – Восемь недель назад. У нее прекрасный мальчик. И этот мерзавец…

– Ты скажешь ей или нет? – спросила Джеки.

– На твоем месте я бы не стала говорить. – Джилл пожала плечами, – Однажды моя подруга сделала такую вещь. И знаешь, чем это кончилось? Дружок ее подруги устроил ей разборку, в результате чего она получила серьезные телесные повреждения и выслушала много ласковых слов от своей приятельницы. Смешно, правда?

Мэнди задумчиво посмотрела на дно своей шестой рюмки водки. Наверное, это и не очень весело, но она не могла спустить такое Джо. Сьюзи, возможно, сразу и не оценит ее услуги, но потом…

Эта ситуация испортила ей настроение. До тех пор пока Мэнди не увидела, ей было легко. А теперь она не могла завершить ночь в постели незнакомца и чувствовала себя угнетенной и несчастной.

– Подойди к этому ублюдку и дай ему пощечину, – посоветовала Грейс.

Мэнди слабо улыбнулась. Она сделала бы это, если бы Джо предал только Сьюзи, но ведь он предавал их обеих.

–Послушайте… — Мэнди взяла свою сумочку. – Я, пожалуй пойду. Хочу сегодня лечь пораньше.

–Мэнд! – разочарованно протянула Джилл. – Не уходи! Я думала, мы с тобой составим компанию тем двоим. – Она кивнула на двух престарелых мужиков, которые топтались на кряю танцплощадки.

– Прошу тебя! – поморщилась Мэнди, поднимаясь. – Ты снимешь нормальных парней, которые не станут дожидаться, когда уйдет последний автобус! И это случится, как только я уйду!

– Пока, Мэнди!

– До встречи!

– Будь осторожна!

– Увидимся завтра!

Мэнди улыбнулась всем на прощание и направилась сквозь толпу танцевавших, задержавшись только, чтобы позвонить по мобильному телефону. Убедившись, что Джо не видит ее, она вышла на улицу и с наслаждением вдохнула свежий воздух.

Что он вообразил? Неужели у него и Сьюзи дела обстоят так плохо? Он так понравился ей в больнице – взволнованный, радостный, но перемена грязных пеленок – это не то же самое, что перемена женского белья.

Мэнди решила, что, если Сьюзи пошлет ее и посоветует заниматься своими делами, она не обидится и станет жить дальше, словно ничего не произошло.

Мэцди глубоко вздохнула и остановила такси. Машина затормозила, и Мэнди покачнулась, двинувшись к ней.

– Вы прибыли вовремя, – сказала она, садясь на заднее сиденье.

– Мне как раз и нужен был припоздавший, но богатый клиент.

Мэнди улыбнулась, встретившись со взглядом таксиста в зеркале.

– Ну и куда мы едем, красотка? Выбирать тебе, – улыбался он.

– Давай я подержу его, пока ты поднимешься наверх и готовишь ему ванну. – Дорин протянула руки к Сьюзи.

Сьюзи прижала Натана к груди и пошла наверх. Поднимаясь по лестнице, она слышала, как поют мамаши. Это наномнило ей детство. Мамаши приняли горячительного и разошлись во всю мочь.

Сьюзи вернулась в спальню, где рядом с кроватью лежал походный спальный мешок. Линдсей дала его матери, когда посоветовали держать детей рядом с постелью. Теперь Сьюзи уложила в него Натана, надеясь, что он проснется только к вечеру и тогда она уложит его рядом с собой на постель.

Поменяв ему подгузник и распашонку, Сьюзи слышала как мать тяжело поднимается по лестнице, и оглянулась, когда та показалась в дверях.

Дорин взяла на руки Натана.

– Знаешь что, Сьюзи? Он у тебя прибавил в весе!

Сьюзи улыбнулась, забрала ребенка у матери и высоко подняла его в воздух. Натан радостно рассмеялся.

Она присела на край ванны, посадила его к себе на колени и стала раздевать. Подгузник полетел в мусорную корзину, распашонки – в корзину для грязного белья. Затем Сьюзи осторожно опустила малыша в воду, поддерживая под голову, Натан пускал пузыри от восторга и булькал, пока она осторожно поливала его водой. Непосредственная радость Натана переполняла ее восторгом.

Дорин внимательно наблюдала за ними. Она уже почти примирилась с тем, что ее дочь не родит и останется одна навсегда. Это беспокоило Дорин. Кто же позаботится о Сьюзи на склоне лет? Сколько бы ни было лет детям, они всегда остаются для матери детьми. Однако Сьюзи встретила Джо, и теперь у них есть Натан. Дорин испытала невероятное облегчение.

– Как дела у Джо?

– Все в порядке, – ответила Сьюзи, массируя плечики Натана.

– А где же он сегодня?

Дорин взяла с полки свежую пеленку,

– Думаю, в пабе с дружками.

– Твой отец встречался с ним недавно, Джо не рассказывал тебе?

– Да, что-то такое говорил, – кивнула Сьюзи, принимая пеленку.

Правда заключалась в том, что она по большей части не слушала то, что говорил Джо, а в остальное время его просто не бывало дома.

– Отец рад, что они пообщались.

– Еще бы! Они ведь торчали в пабе!

– Не будь к ним несправедливой! – Дорин невольно улыбнулась. – Отец сказал, что Джо показался ему немного…

– Немного – что? – спросила Сьюзи, опускаясь на колени возле ванны.

– Не знаю, – пожала плечами Дорин. – Возможно, твой отец…

– Нет, продолжай, пожалуйста. Немного пьяным? Больным? Голодным? Каким?

– Ну, – замялась Дорин, жался, что вообще затронула эту тему. – Он сказал, что Джо показался ему… отвергнутым.

Сьюзи рассмеялась и вытащила Натана из ванны.

– Подай, пожалуйста, полотенце.

Дорин сняла с батареи теплое полотенце и протянула дочери. Сьюзи завернула малыша и начала осторожно вытирать, присев вместе с ним на сиденье унитаза,

– Отец считает, что с Джо это серьезно.

– Серьезно? Потому что Джо чувствует себя отвергнутым? Прошу тебя, мама. Он просто склонен к тому, чтобы жалеть себя. Интересно, а как, по его мнению, я себя чувствую? Измотанной – вот как!

– Понимаю, моя девочка. Но ты же знаешь, каковы мужчины. Они и не представляют себе, что значит крутиться как белка в колесе, когда надо успеть сделать все. Они способны думать только о чем-то одном в каждый конкретный момент.

– Да уж! А вот Джо думает всегда только об одном – о постели!

Дорин ощущала себя адвокатом дьявола, но Бобби настоятельно просил ее поговорить с дочерью и убедить Сьюзи найти немного времени для мужа. Бобби не распространялся на эту тему, но Дорин по собственному горькому опыту знала, каково мужчине чувствовать, что его больше не хотят… Бобби, возможно, и не предполагал, насколько хорошо ей это известно.

– Я понимаю, что это очень тяжело, когда ребенок может в любой момент проснуться и потребовать еду…

– Именно! А Джо не хочет и думать об этом! Мне приходится вскакивать трижды за ночь! А то и пять раз! После этого я мечтаю только об одном – заснуть и выспаться!

– А если я буду забирать Натана на одну ночь в неделю? – предложила Дорин.

– Что?

– Я могла бы забирать его, чтобы вы с Джо сходили в ресторан, развлеклись, отдохнули. А утром ты забирала бы его.

– Похоже, ты кое о чем забываешь. Ты можешь менять подгузники и укачивать Натана, но не сможешь покормить его!

– Ты сцеживала бы молоко в бутылочки.

– Нет! Ему это не понравится. – Сьюзи прижала к себе сына, – И потом, я все равно не смогу спать спокойно, зная, что он у тебя.

– Спасибо! Можно подумать, что я не вырастила тебя и твою сестру! К тому же у меня четверо внукой. Это большой опыт, не забывай.

– Я знаю, но Натан еще слишком мал. В любом случае спасибо, мама.

– Ладно, но если все же передумаешь… – Дорин чувствовала себя ущемленной.

Сьюзи улыбнулась, подошла к двери ванной и бросила через плечо:

– Не волнуйся. С Джо все будет в порядке.

Однако она сказала это не столько для матери, сколько для того, чтобы успокоить себя.

Утро выдалось не по сезону холодным. Дождь лил всю ночь, а когда рассвело и Карен, выйдя из автобуса, направилась к дому родителей, небо все так же было затянуто облаками.

С тех пор как Карен стояла возле больничной койки отца и старалась утешить мать, потрясенную тем, что он так бледен и безучастен, ее неотступно преследовало чувство вины. А ведь за день до этого отец не жаловался на здоровье.

Крис убеждала ее в том, что она ни в чем не виновата, но Карен понимала, как сказалось ее признание на здоровье отца.

Брат во всем обвинял Карен и сказал по телефону, чтобы она не навещала отца в больнице. Боясь нанести отцу еще больший вред, она согласилась с братом, но теперь отца забрали домой, и Карен хотела увидеть его, попросить прощения и помириться с ним.

И все же, проходя несколько ярдов, отделявших дверь дома от калитки, она ощутила страх. У двери Карен задержалась – впервые в жизни ей было страшно постучать в дверь своего дома!

Какой-то абсурд! Это ведь ее семья, люди, которые, как предполагала Карен, любят ее независимо ни от чего. И что же она сделала им плохого? Ничего. И все же Карен боялась ваяться за дверной молоток. Дверь открылась.

– О… – Мать нахмурилась.

– Мам, кто это? – услышала Карен голос брата.

– Он не хочет тебя видеть. – Мать с усилием посмотрела ей в глаза.

– Что?

– Отец не хочет видеть тебя.

– Он не может прогнать меня.

– Ма? – снова донесся голос брата,

Прошу тебя, дорогая, уходи. Я не хочу сейчас поднимать шум. Ему только что стало лучше…

– Но, мама… – Слезы хлынули из глаз Карен. – Я должна увидеть его и поговорить с ним.

– А, это ты! – насмешливо улыбнулся появившийся брат. – Не ожидал, что у тебя хватит наглости показаться здесь!

– Мама… пожалуйста!… — взмолилась Карен, не обращая внимания на брата.

– Я не могу, Карен… отец отказался видеть тебя, – сокрушенно вздохнула мать.

– Тебе же ясно сказали! Катись отсюда к своим подружкам! – Брат выступил вперед.

– Джек! – осадила его мать. И больше ничего. Она и словом не обмолвилась о том, что не согласна с сыном.

Помедлив с минуту, Карен пошла обратно к калитке. Она чувствовала, что мать и брат смотрят ей вслед, Только на автобусной остановке Карен пришла в себя, прислонившись к стеклянной стенке.

– С тобой все в порядке, девочка? – Пожилая женщина обеспокоенно смотрела на нее.

– Простите?

– Ты нормально себя чувствуешь? У тебя такой вид, словно ты чем-то сильно расстроена.

– Расстроена? – печально улыбнулась Карен. Неужели эта женщина не понимает, что она только что умерла и превратилась в привидение. – Нет, спасибо. Со мной все в порядке, – ответила Карен.

Анна закрыла за собой дверь, внесла сумки в гостиную и поставила их у дивана. Переведя дух, она направилась на кухню, смешала джин с тоником и подошла к автоответчику.

Никаких звонков. Ее не было шесть часов, и за все это время никто не звонил.

Анна отхлебнула из бокала и села на диван. Чтобы отвлечься и привести себя в чувство, она поездила по магазинам на Найтс-бридж: юбка и вышитая блузка от Николь Фари, сексуальное вечернее платье от Версаче, брючный костюм от Армапи и туфли от Эммы Хоуп.

Все вместе обошлось в тысячу триста фунтов. Она могла позволить себе это, поскольку дело с Сэмюэлсоном было улажено. По Анна видела в этом своем желании серьезный симптом того, что жизнь ее дала глубокую трещину.

Взять хотя бы Фрэнка. Вчера он позвонил и сказал, что не сможет встретиться с ней. Его жена что-то заподозрила, и поэтому им на какое-то время придется прервать отношения, Анна удивилась, по приняла эту новость как должное. Впрочем, потом Анна подумала: может, Фрэнк обеспокоен тем, что она потеряла работу и станет более зависимой от него, чем раньше?

Наверное, он прав. В последнее время Анна больше пила, и дело кончилось неприятным публичным скандалом. Это случилось не впервые, но в таком шоке он никогда еще не был. Ситуацию осложняла мать. До сих пор Анна предполагала, что мать специально выдумывает, что нездорова, надеясь привлечь к себе ее внимание, Но, повидав мать на прошлой неделе, Анна поняла, что это не так. Мать выглядела слабой и серьезно больной.

Майкл тоже создавал дополнительную проблему. Анна полагала, что после ее скандального прихода к нему на работу он не объявится. Но Майкл звонил, оставляя сообщения на автоответчике, и просил перезвонить.

До сих нор она этого не делала, считая унизительным. Однако проблема оставалась для нее существенной.

Анна вытащила из коробки новые туфли, надела их и прошлась по гостиной. Затем сбросила и примерила платье.

Платье нравилось ей – никогда еще она не покупала себе такой роскошной вещи. Но что толку в платье, если его не для кого надеть!

Искушение подавить гордость и позвонить Майклу было велико, но Анна понимала, что не сделает этого. Допив коктейль, она хотела пойти на кухню и сделать еще, но в этот момент зазвонил телефон. Анна обернулась и уставилась на аппарат. Прошла минута, и включился автоответчик,

– Здравствуйте, Анна. Это Пьер Коули из Эм-пи-эй. Сейчас пятница, четверть третьего, и я хочу узнать, не сможете ли вы прийти к нам в понедельник к девяти утра. Если вам трудно связаться со мной, то…

– Пьер, привет! – Анна подняла трубку. – Я только что вошла…

– Рад, что застал вас. Мне трудно говорить сейчас, но если вы подъедете в понедельник…

– Конечно. Но в чем, собственно, дело?

– Я не могу обсуждать это по телефону. Но вас наверняка это заинтересует,

– В девять? В ваш офис?

– Да. Вы знаете, где мы находимся?

– Еще бы! – улыбнулась она.

– Тогда до встречи!

Он повесил трубку, Анна задумчиво оглядела гостиную. Эм-пи-эй всегда были главными конкурентами Сэмюэлсона, и если они хотят поговорить с ней, значит…

В следующий момент Анна вспомнила свой последний визит в эту редакцию. А именно в кабинет Барбары Стэннард.

Сначала Анна предположила, что ей собираются предложить работу ассистента Барбары. Некоторые люди стремятся нанести еще один удар, видя, что их враг повержен. Но она не Могла думать плохо о Пьере Коули. Он всегда производил на нее впечатление порядочного человека. А значит, они собираются предложить ей стоящую работу.

– Ладно, – сказала она себе. – Сначала выпью кофе, А потом надо принять горячую очистительную ванну.

Пора перестать хныкать и изводить себя дурацким чувством вины. Пора встать на ноги и начать все сначала. Анна улыбнулась, достала из сумки костюм от Армани и надела его.

Мэнди закрыла дверцу стиральной машины, ввела программу и нажала кнопку.

Это было одним из ее ежедневных хозяйственных дел. Этим занимались и все ее подруги. Мэнди взглянула на часы. Четверть третьего. Джо, наверное, еще на работе, если, конечно, не ушел куда-нибудь раньше…

Во рту у нее пересохло от волнения. Вздохнув, Мэнди набрала номер Сьюзи. Когда в трубке раздались долгие, безнадежные гудки, Мэнди испытала облегчение. Но тут Сьюзи подошла к телефону.

– Привет!

– Сьюзи?

– А, Мэнди? Как поживаешь?

– Отлично. Послушай, Сьюзи. Ты не занята сейчас? Я хотела бы заехать ненадолго.

– Отлично! У меня сейчас Мишель, а значит, мы можем выпить по чашечке кофе. И потом очень хочется обсудить последние сплетни! – рассмеялась Сьюзи.

– Отлично. Давай увидимся ненадолго.

Мэнди положила трубку и вдруг остановилась посреди кухни. Она хотела бы поговорить со Сьюзи наедине, а так придется ждать, пока Мишель уйдет домой.

Мэнди оделась и вышла из дома. У нее редко возникало ощущение, что она делает что-то очень важное, судьбоносное в своей жизни или в жизни близких ей людей, но теперь Мэнди охватило именно такое чувство. Если разговора не получится, все останется между нею и Сьюзи. Мэнди знала, что действует в интересах Сьюзи. Но нельзя сбрасывать со счетов то, что было между нею и Джо, тем более что они все до конца не выяснили.

Мэнди поддерживало сейчас то, что Сьюзи простила ее. Она понимала, что их дружба оказалась сильнее, но скрестить пальцы на удачу все же не забыла.

Поднимаясь по ступенькам дома Сьюзи, Мэнди думала о Джо. Сейчас он сидит на работе и ни о чем не подозревает, хотя его мир, возможно, разлетится в клочья после ее визита к Сьюзи. Мэнди вдруг испытала укол совести. Но ведь именно из-за Джо она явилась сюда! И если он не способен вести себя достойно, пусть, и получает по заслугам! Сьюзи – ангел, и обращаться с ней так – бессовестно!

Прежде чем Сьюзи открыла дверь, Мэнди услышала в домофоне пронзительный крик ребенка.

– Привет, Мэнд! Входи! – Сьюзи чмокнула подругу в щеку. – Прости, тут сумасшедший дом…

Мэнди остановилась в прихожей.

– Послушай…

В этот момент малыш раскричался, а мимо них промчался к лестнице мальчик лет трех.

– Осторожно, Джеми! Не расшибись! – Сьюзи объяснила подруге: – Это сын Мишель, моей соседки. Проходи, я познакомлю вас.

– Сьюзи, я…

– Я поставлю чайник, – отозвалась та, не замечая, что Мэнди ведет себя странно.

Вздохнув, Мэнди последовала за подругой,

– Господи!

Где-то в подвале играла классическая музыка, но Мэнди удивило не это. На диване у Сьюзи сидела с чайным подносом на коленях та женщина, с которой она видела в баре Джо. И эта женщина как ни в чем не бывало уплетала пирожное с кремом.

– Да, мы с Гасом так решили, – усмехнулась Сьюзи. – Малышей это успокаивает.

– Что? – остолбенела Мэнди.

– Я имею в виду музыку. Это какой-то Вивальди, – Сьюзи пожала плечами. – Ты знаешь, что я предпочитаю Стинга. Знакомься, Мэнд. Это Мишель, моя спасительница. Когда я с Натаном дома, она всегда помогает мне. – Мишель улыбнулась, польщенная отзывом о себе. – Мишель, а это моя лучшая подруга – Мэнди.

Мэнди протянула руку той, которую считала тайной любовницей Джо.

– Рада познакомиться, Мэнди. – Мишель приветливо улыбнулась, явно не узнав ее. Джеми вбежал в комнату и уткнулся в колени Мэнди. Мишель привлекла его к себе. – У вас есть дети, Мэнди?

– Двое, – ответила та, размышляя, как заведет теперь разговор с подругой. – Но они уже взрослые.

– Мэнд, садись и сними жакет, я повешу его на плечики. – предложила Сьюзи.

— Хорошо… Спасибо.

Мэнди сняла жакет, отдала его Сьюзи и села в кресло напротив ее новой знакомой. Сьюзи вышла из комнаты, и Мэнди неожиданно смутилась. Она очень хотела бы сказать что-нибудь этой корове, про делишки которой с Джо ей было все известно, но Мэнди держала себя в руках. Впрочем, Сьюзи скоро вернулась, и момент был упущен.

– Ну? – Сьюзи принесла блюдо с жареными пирожками. – Надеюсь, здесь никто не блюдет фигуру?

Мэнди провела у подруги больше часа и пошла домой в начале пятого. Джо, наверное, еще на работе. Если, конечно, не трахает какую-нибудь другую женщину в квартире своего клиента.